Глава 30. Мой дом Торонто

В то время, когда все три моих предприятия находились в таком тяжелом положении, пришла телеграмма из Торонто: «Мама в критическом состоянии». Я все бросил, и мы немедленно вылетели в Канаду, прибыв туда 8 октября.

На смертном одре мама взяла с меня два обещания. Она хотела быть похороненной в Израиле и еще попросила назвать ребенка не в честь нее*, а в честь моей самой младшей сестры Тео (Теодоры), трагически погибшей совсем молодой. Мама не успокаивалась, пока я не пообещал.

Из двух обетов я выполнил один. Мамино место упокоения находится в киббуце Дигания возле Киннерета, как она и хотела.

Что до второго обещания, моя бабушка Дора Миллер, глава семьи, освободила меня от него. Моя первая дочь, родившаяся в день рождения моей матери, через два месяца после ее смерти 20 октября, названа в честь нее Розой.

Два месяца между смертью матери и рождением дочери я провел в сильном напряжении. Одним из важных факторов эмоционального воздействия было осознание того, что мои дела в Израиле остались в подвешенном состоянии. Очень хотелось вернуться туда и заняться ими, как только Яэль будет в состоянии лететь.

Оттуда приходили сообщения. С каждым письмом новости были все хуже. Одна за другой, как удары по животу. Проекты закрывались правительством по разным причинам.  Я бомбардировал власти письмами и телеграммами, пытаясь получить разрешения для моих проектов. Официальные инстанции, обещавшие помощь, внезапно стали  отвечать уклончиво и не могли сказать что-либо вразумительное. Было ощущение, что меня бьют по ребрам. Теперь я знал каково чувствовать себя аутсайдером.

Между тем, временно обретаясь в Торонто, мои жена и новорожденная дочь, да и я сам должны были пить-есть. Долги большие, сбережений не осталось. Отец возобновил свое вечное давление на меня по поводу возвращения в Tip Top Tailors. Пока я в Торонто, почему бы не помочь ему?

Я боялся погрязнуть там снова, поэтому осторожно согласился на компромисс:  часть времени проводить  в Tip Top Tailors, остальное посвящать некоторым частным проектам, которые сочту интересными и прибыльными.

На время жизни в Торонто мы купили дом. В нем, разумеется, не было мебели - вся мебель ожидала распаковки в Хайфе. С грустью я послал распоряжение перегрузить ящики на корабль и отправить обратно в Канаду. Яэли, разумеется, тяжело было смириться с жизнью в Канаде, далеко от семьи и друзей, хотя здесь ее очень тепло приняли и сделали все, чтобы она чувствовала себя дома.  Теплый прием оказали не только моя семья и друзья. Благодаря моему участию в войне Парламент принял специальный акт, дающий ей канадское гражданство прямо сейчас, - весьма величественный жест. Таким же необычным (для сабр!) было сердечное приглашение присоединиться к отделению Независимого Ордена Дочерей Британской Империи (НОДБИ) при Собственном Королевском пехотном полку. НОДБИ была крайне чопорная и снобистская протестантская организация, принимающая только англо-саксов. Но и там Яэль приняли как свою.

Скоро мы пустили более прочные корни в Канаде. В 1951 году родилась вторая дочь. В честь леди Уингейт мы назвали ее Лорна.

Однако, хоть я по понятным причинам все более и более втягивался в семейный бизнес, Израиль не выходил у меня из головы. Однажды он материализовался в виде совместной телеграммы Бен-Гуриона и Голды Меир. Вторая израильская инвестиционная компания в Канаде столкнулась с трудностями. Они просили меня стать ее председателем.

Только приехав, я был еще слишком занят и слишком беден, чтобы вернуться к прежним сионистским делам, но не смог остаться равнодушным, получив такую просьбу. А потому погрузился в работу. Компания заработала очень хорошо, опираясь на смелые новшества: мы обратились с призывом о помощи в синагоги во время больших праздников, когда еврейская община собирается вместе. Сначала предложение встретило энергичный протест**, но я преодолел его. Призывы произносились в переполненных синагогах и привели к таким хорошим результатам, что идею подхватили почти во всех еврейских общинах Северной Америки и в других местах тоже.

При любой возможности мы с Яэлью выбирались в Израиль навестить родню, посмотреть что происходит в новой стране. Мне всегда нравились эти поездки. Кроме любви к Израилю вообще, я был очень привязан к повседневным мелочам: еде, солнцу, пейзажам.  Было большим удовольствием повидаться с многочисленными друзьями. У Яэли, естественно, было еще больше мест для визитов.

Каждую поездку втайне надеялся, что выпадет какая-то возможность, что-то произойдет, что позволит нам остаться в Израиле. Но каждый раз мы видели как трудно было бы всей разросшейся семьей переехать и поселиться здесь.

Между размером нашей семьи и поездками в Израиль существовала зависимость. Поскольку Яэль еще больше меня хотела туда ездить, у нас был шуточный "контракт", гласивший, что после каждой поездки у нас должен рождаться ребенок.  Мы не делали из этого секрета, и друзья знали чего ожидать после каждого нашего посещения Израиля.

В 1953 году родилась наша третья дочь Дина.

Приезжая в Израиль, я проводил с Бен-Гурионом столько времени, сколько было  возможно. Часы, иногда дни. Даже если он бывал не совсем здоров и официально никого не принимал, меня он принимал замечательно – вежливо и дружелюбно. Мы подолгу обсуждали общие проблемы Израиля, как обычно он был ярок и язвителен, внимательно выслушивая все, что я говорил. Видно было, что он расстроен из-за того, что мы живем в Канаде. «Как вы можете жить где-то, кроме Израиля?» - спрашивал он. Я пытался объяснить о какие трудности разбивались все мои попытки поселиться в Израиле. Но он отметал их как несущественные. «Приезжайте и живите здесь! - говорил он, - все проблемы уйдут сами собой».

Он не напоминал, но оба мы помнили о данном ему честном слове, что я буду жить в Израиле. Это невыполненное обязательство отягощало мою совесть, хоть я и чувствовал, что нет моей вины в том, что я не сдержал слова.

В январе 1957 года мы с Яэлью съездили в Израиль. Это было вскоре после Синайской кампании 1956 года, израильская армия оккупировала тогда Синайский полуостров. Бен-Гурион попросил меня съездить туда и посмотреть. Вернувшись, я рассказал о своих впечатлениях.  Подчеркивая значение Шарм-эль-Шейха, котрый контролирует пролив Тиран, я советовал Бен-Гуриону не сдавать эту стратегическую позицию. Он возмутился от одной только мысли и заверил, что не собирается отступать. Несколькими днями позже я услышал сообщение по израильскому радио: под давлением США Израиль вывел войска со всего Синайского полуострова, включая Шарм-эль-Шейх. Понятно, люди президента Эйзенхауэра оказали гигантское давление.

В 1957 году родилась наша четвертая дочь Дафна.

С годами становилось ясно, что исполнение моей мечты о переезде в Израиль отодвигается.  Я все глубже погружался в дела в Торонто. Теперь у меня отель в аэропорту, большой торговый центр, еще и семейный бизнес. По просьбе еврейской общины возглавил создание Островного Яхт-клуба, ныне одного из крупнейших в Торонто. Мои узы и ответственность уже нелегко было сбросить. Наши дети родились в Канаде, здесь их школы, друзья, естественное окружение, здесь они дома. Розе, нашей старшей, двенадцать лет, ей трудно было бы привыкнуть к новой жизни в новой стране.

Отец продолжал свои попытки вернуть меня к руководству Tip Top Tailors. Я отказывался. Тогда папа решил вопрос с характерной для него прямотой и простотой. Однажды он вызвал меня и снова попросил принять компанию. Я снова отказался. Тогда он заявил: «Я уезжаю во Флориду».

Я был захвачен врасплох. «А как же бизнес?»- спросил я.
Он пожал плечами: «Обанкротимся».

Выбора не было. Я взвалил на себя то, что считал непосильной ношей. Себе сказал, что ненадолго...

В 1963 году у нас родились два сына, Давид и Йонасан. Детей стало шестеро и мы решили отказаться от переезда в Израиль.

С моего «временного» возвращения в Канаду прошло более двадцати пяти лет. Все это время моя жизнь была разделена. Повседневные дела, работа, семья, друзья – все происходило в Канаде. Но в подсознании и совсем недалеко от сознания была постоянная тяга к Израилю и туманная надежда на то, что так или иначе я смогу реализовать свою мечту и мой дом будет там. Возможно это звучит претенциозно, но мое положение было таким же, как у  средневекового еврейского поэта Иегуды Галеви, жившего в Испании, но мечтавшего о Святой Земле: «Я на Западе. Но сердце мое далеко-далеко на Востоке». Мои узы, мои заботы, мои тревоги во многом были связаны с Израилем, с его развитием, его проблемами, его поражениями и его триумфами. Как у Иегуды Галеви мое сердце было там, на залитых солнцем ландшафтах, которые я так хорошо узнал и как крестьянин, и как солдат. Оно было там с людьми, рядом с которыми я и работал, и воевал, и терпел, и рыдал, и радовался.

Мои сердечные привязанности не были заезженной фигурой речи. В нервную неделю, предшествующую Шестидневной войне в конце мая – начале июня 1967 года, когда арабские армии концентрировались у израильских границ и войскам ООН было приказано уйти, я чувствовал, что государству грозит неминуемое уничтожение. Единственный путь для Израиля, думал я, - нанести упреждающий удар, пока еще не поздно. Я рассылал телеграммы, убеждая израильских лидеров скорее ударить, но пока я разобрался, что именно это они и делают, тревоги и заботы получили свою долю моего тела. 5 июня, когда Израиль бился за свою жизнь, я бился за свою, преодолевая почти фатальный сердечный приступ. После сорока восьми часов пребывания в кислородной палатке кризис миновал и мое полное выздоровление было ускорено новостями из Израиля о победе над тремя сильными арабскими армиями в течение шести дней. За это мне можно простить утверждение, что и в лучшие и в худшие времена мое сердце находится в Израиле!

После этого почти смертельного сердечного приступа моя жизнь сильно изменилась. Я продал свой ныне процветающий бизнес за довольно существенную цену. Мы с Яэлью смогли воплотить одну нашу мечту, открыв художественную галерею, назвав ее просто и скромно: «Галерея Дункельманов». Особую честь стать эксклюзивным представителем Пикассо в Канаде оказал нам Канвейлер. Большую радость доставляло общение с искусством и художниками.

Кроме того, я смог заняться многими из моих старых хобби и спортивных увлечений, особенно на открытом воздухе. Я ходил в походы на Аляску и Юкон и на фотосафари в Африку. Много плавал на яхте и лодке. Очевидно мое сердце стало сильнее чем было, несмотря на приступ.

В начале 1973 года я поехал в Израиль на двадцатипятилетие 7-й бригады. Это было замечательное событие. Вместе с остальными бывшими командирами бригады я имел честь получить официальный памятный подарок. Было здорово снова повидать своих товарищей по оружию и вспомнить какой почти легендарной была бригада в сердцах и умах израильтян.

Во время визита я проехал по израильским позициям на Синае. Многое из увиденного там  обеспокоило меня. Используя все свои преимущества  старого государственного деятеля, я указал на замеченные недостатки. Замечания были выслушаны достаточно вежливо, но царила атмосфера такой самоуверенности и самонадеянности, что я не сомневался в бесполезности этих замечаний. В некоторой степени я был рад, что израильские командиры столь самоуверены, поскольку для офицера это хорошее качество, но я не мог унять смутного подозрения, что оно бывает преувеличено (линия Мажино тому примером), и, вероятно, граничит с необоснованной надменностью.

Несколько месяцев спустя, 6 октября 1973 года, когда разразилась война Судного дня, стало, к сожалению, ясно, что мои предчувствия оказались правильными. В израильской командной иерархии были серьезные недостатки. Но израильские вооруженные силы  столь быстро оправились от неожиданности, что потребовалось вмешательство ООН для защиты находящихся в опасности арабских армий. В этих боях моя старая 7-я бригада вновь покрыла себя славой. Я с гордостью узнал об этом, но с печалью узнал о высокой цене этих побед.

На первый взгляд моя жизнь была неполной. Я достиг некоторых успехов в бизнесе, в военной службе и в других занятиях. Но я не всегда достигал желаемого. Я очень любил мир природы, однако большую часть жизни провел в городах. Я построил дом, но не там, где хотел. Будучи верным гражданином Канады, я работал и воевал ради этой страны и чувствовал глубокую привязанность к канадцам любого этнического происхождения. Но я не гражданин той, другой страны, которую строил и защищал.

И еще, при моем недовольстве, что не все сработало точно так, как я хотел или ожидал, я чувствую сейчас то же, что в то время, когда вернулся в процветающую безопасную Канаду из второй поездки в Палестину в 1936 году, оставив позади еврейских поселенцев, преодолевающих неимоверные трудности – тяжелые условия жизни, постоянные опасности, изнуряющая работа. В то время, когда я видел вокруг себя людей, наслаждающихся роскошью и комфортом этой богатой земли, я не забывал повторять себе: «Моя жизнь была полнее десятка их жизней, вместе взятых. Мне чуть больше двадцати, и если я должен умереть завтра, я умру счастливым человеком, поскольку прожил такую полную жизнь за такой короткий срок».

Моя жизнь прошла в переездах из Канады в Израиль и обратно. Даже сейчас, когда я пишу это, строится наша вилла в Израиле, рядом с Натанией. Кто знает, что мы будем делать, когда строительство закончится.

Эти переезды взад-вперед создали в моей жизни, как физически, так и духовно, еще одно измерение. Двойное подданство дало мне радость двух жизней. Когда я думаю о доблестных солдатах двух армий, сражавшихся и умиравших около меня, понимаю, как мне повезло так много прожить, так много увидеть, так много прочувствовать.

Мне выпало очень большое счастье.

-------------------------------------------
*У ашкеназских (субэтническая группа германоязычных европейских евреев, выходцы их которых значительно преобладают и в Северной Америке) принято называть детей в память об умерших близких родственниках и никогда в честь здравствующих. Поэтому одинаковые имена и отчества крайне редко встречаются. У сефардов (субэтническая группа евреев, сформировавшаяся на Пиренейском полуострове, которые впоследствии мигрировали в Северную Африку, Малую Азию и т. д.) такого правила нет. Потому мать автора и завела этот  разговор. Прим. перев.
** Вероятно, потому, что у религиозных евреев в праздники не принято говорить о делах и финансах. Прим. перев.

=========================================================
Приложение. О недостоверных исторических источниках http://www.proza.ru/2010/03/11/211