Горские легенды

Горские легенды

Тихий летний вечер. Со стороны Карантинной бухты тянет легкий освежающий бриз. Солнце плавно закатилось, быстро подступали южные летние сумерки. На турбазе начиналась вечерняя жизнь. Мы с Андреем, распив свою традиционную вечернюю чарку (так мы называли бутылку масандровского «Хереса»), вели вялую беседу. Вдруг Андрей оживился:
–Знаешь, сейчас мне вспомнился один похожий вечер. От него до сих пор в душе грусть. И такой осадок, как будто я что-то нужное не сделал.

Рассказ Андрея. Однажды летом отдыхал в пансионате «Горный воздух» под Сухуми. В проспекте пансионат значился, как «оздоровительно-спортивный лагерь горного туризма». Занятие этим туризмом сводились к тому, что два дня из семи мы обязаны были посвятить горам. Ну, ты же знаешь, как мне все это интересно. Я сразу же попробовал увильнуть в сторону моря. А начальник этого пансионата был личностью неординарной. Неординарной и странной. Он, видно, еще в юности, с большой горы упал, и ушиб у него случился на всю оставшуюся жизнь.

Собственно, и вся история связана с его вывихом. Из нашего очередного заезда, он начал формировать, как он выражался, отряды. Зачем, спрашиваю, мы отдыхать приехали? А он внушительно так: «Вы сюда приехали по профсоюзным путевкам, фактически бесплатно. А наша база – он так пансионат называл, с горно - спортивным уклоном и я имею прямые указания сверху (здесь он тыкал пальцем в небо) и письменную инструкцию …». Его так понесло, что я понял: за неисполнение –  расстрел или, того хуже: гарантированная "телега" в профсоюз, и больше мне халявных путевок не видать. Пришлось изобразить смирение. Так этого мало – он меня еще и старостой этого самого отряда сделал. И главное, все аргументировано. В нашем отряде состав-то совсем не партизанский: две женатые пары: одна молодая, второй - уже под пятьдесят, один парень моложе меня, дебильноватый. Несколько пацанов – студентов и девчушек таких же - штук пять. Я еще подумал: вот компания, и выпить не с кем.

 Через пару дней отряд повезли «на задание», то есть в горы. Ботинки выдали туристические. И сухой паек: тушенка, две буханки хлеба и фляги с водой. Во, думаю, это пока на разведку, а в следующий раз – гранаты и пистолеты с патронами. Последний для себя -  живыми не сдаваться!
Хорошо, хоть инструктор–сван оказался мужиком нормальным. По пути веселил туристов популярными горскими легендами, которые у него всегда заканчивались в виде тостов. Этими легендами, я позже с успехом потчевал свою компанию и этим прославился в качестве знатока кавказских обычаев.

А тогда наш Сван (так его и звали), тыкая своим ледорубом в сторону  Ушбы (кстати, настоящая Ушба находится с другой стороны Кавказского хребта и с нашего места не видна. Но, какая разница?), рассказывал: «Вон видите вертикальные полосы? Их называют «слезы осиротевшей невесты». В далекие годы в ближайшем ауле готовилась к свадьбе молодая пара. Они друг друга очень любили и еще с раннего детства знали, что будут мужем и женой потому, что так решили их отцы –таков обычай. Опять же, по обычаю, жених должен к свадьбе добыть в горах горного козла. И чем крупней будет этот козел, тем больше почестей выпадет на долю жениха. Жених очень хотел добыть самого большого козла и для этого забирался на гору все выше и выше, пока не оказался на самой вершине. А вершиной владела красавица царица Ушбы и всех, кто попадал на ее территорию, она оставляла там навсегда. Женщин убивала сразу, а с мужчинами развлекалась любовными играми до тех пор, пока у них хватало сил. После этого она их умертвляла ледяным поцелуем. Наш жених настолько был влюблен в свою невесту, что отказался от царской любви и бросился с горы вниз.
Невеста долго искала любимого и по его следам поднялась на вершину. С вершины она увидала мертвое тело своего жениха. Слезы ее  большого горя окропили склон Ушбы. Затем она последовала за своим женихом…

Так, выпьем же за то, что как бы высоко в горы мы не забирались, мы всегда находили путь домой!»

–Сван, рассказав еще пару баек, пригласил:
–Кто хочет, пошли, полазаем. Кто не хочет, ждите здесь. Только сами в горы не подымайтесь и далеко не уходите, мы вернемся часа через три. – Я сразу смекнул: останусь и позагораю. День хороший - солнечный. Приметил небольшую горку с подветренной стороны и почесал в том направлении. Слышу, сзади кто-то сопит. Смотрю, одна из девчушек за мной увязалась:
- Дядя, возьмите меня с собой.
  Не фига, себе! Дядей меня пока еще никто не называл. Мне было всего каких-то два десятка с половиной.
- Чего, тебе, племянница?
- Я тоже хочу позагорать.
Посмотрел на нее внимательно: клеится, что ли?
Да нет, не похоже. Не стала бы дядей звать.
- Пошли, только при одном условии: я тебе не дядя, а зовут меня Андрей. Тебя как?
- Лена. Только Вы, то есть ты, не будешь ЭТО?
- Что, ЭТО?– Я даже сразу и не сообразил, о чем она.
- Ну ты, девка, и даешь: и боишься, и все же увязалась за мной?
- Да нет, ты, вроде, нормальный. Я вижу. И взрослый. Я только с мальчишками одна боюсь оставаться. Я развеселился, решил ее подразнить:
- А что, дяди не могут ЭТО? Вот, сейчас будем загорать совсем одни. А загорают люди раздетые. Ты готова раздеться?
- Э… начинается. Лучше я обратно пойду.
- Ладно, шучу я. Ты первая начала. Купальник то у тебя есть?
Она облегченно засмеялась:
- Есть, конечно! Вы –мужики пытаетесь использовать любой случай, чтобы  проверить стойкость девушки. Иногда это делаете очень грубо.
- Надо же, ты так хорошо знаешь мужиков? А сама-то еще, небось, девица? Покраснела, уточнять не стала.

Пошли мы с ней загорать. Девчонка окончила первый курс института. Значит лет, эдак, девятнадцать, а то и двадцать.
После этого дня, она все время возле меня крутится. Не то, что мы подружились. Просто она как бы пристроилась быть под моей опекой – все норовит рядом оказаться. Мне-то что, не жалко. Прошла неделя.

 Ну, как я вначале тебе рассказывал, нас тут местная администрация держала почти на военном положении: на воротах охрана и пропускная система. Причем охранники не столько нас охраняли от злоумышленников, сколько следили за тем, чтобы мы ничего себе не позволяли лишнего. Бутылку вина нельзя пронести. Просто казарма.

Ну, вот однажды Ленка, когда к ней охранник начал привязываться, типа: «открой и покажи, что в сумочке», послала его, куда следует – по- взрослому. А охранники, как раз и натасканы были главным психом на то, чтобы провоцировать подобного рода скандалы. Этот цепной пес пропуск у нее сцапал – и к главному. Тот в полном экстазе. Тут же пишет приказ: «отчислить за аморальное поведение, сообщить по инстанциям, всех предупредить» и т.д. и т.п. В общем, удар по бойцу и последнее предупреждение отряду: еще один проступок и отряд будет лишен знамени, расформирован, а командир отдан под трибунал.

Через час приказ уже висел на доске объявлений. Ко мне пришли ребята и все это рассказывают. А Ленка, где? Осталась на улице, ей сказано, что на территорию она не допускается, вещи ей пусть кто-нибудь вынесет и вообще – здесь она больше не живет. Время идет к вечеру, куда она пойдет, ночью? Я к директору. После пяти минут разговора я сам его чуть не послал. Еле сдержался, осталось-то совсем ничего – несколько дней, жалко море терять, а денег на квартиру не хватит. И погода стоит, как на заказ. Ладно, думаю себе, дураков мы повидали разных – наплевать и растереть. Но девку выручать надо. Поговорил с ребятами из отряда. Все согласились: поможем. План простой: днем мы все, в основном, на пляже, на выходе контроль не очень строгий. Обратно будем через забор ее перетаскивать. Спать – в другой палатке, произведем рокировку. На ужин сможет проходить вместе с группой – в толпе никто не заметит.

А пока проведем операцию прикрытия: я взял ее сумку, вынес через ворота. На выходе постыдил охранника. Без мата, культурно так, подошел и тихо в ухо говорю ему: «сука - ты». Ленка жмется к забору, заплаканная. «Ладно» - говорю – «Прорвемся, не дрейфь, мы тебя не отчисляем». Обошли территорию и с противоположной стороны - мы уже разведали:  у угла забора, под деревьями имеется не просматриваемое место. Тут уже много поколений через забор лазит. Забор для мужиков – без проблем. Залез сам, затащил на забор ее. Когда же спрыгнул и протянул ей навстречу руки, возникла пикантная ситуация. Ее юбочка прикрывает лишь малую часть тела. Мой взгляд останавливается на том, что обычно скрыто под одеждой. Маленькие трусики не способны прикрыть соблазнительную часть ее тела, и она оказывается прямо перед моими глазами. Я замер, как истукан. А, она: «Ну, бери же меня». Я так прямо чуть и не взял ее прямо за это место. Очнулся, подхватил под мышки, опустил на землю. Невольно обхватил за плечи, придержал.  Оба сделали вид, что  никто ничего не заметил. Этот эпизод стал нашей маленькой тайной, которая сделала наши отношения более доверительными. И дали импульс к их развитию в совершенно определенном направлении.

Сутки наша группа свой план выполняла блестяще. Однако, на следующий вечер случилась облава: то ли нашлись доброжелатели, то ли администрация за нами следила. Было часов 10 вечера, темнело. В палатке я поселился с двумя парнями, один – студент, другой - тот дебильного вида, оказался аспирантом пединститута. Я уже залез под одеяло. А вход мы старались закрывать плотно, чтобы комары не залетали. Слышу, кто-то дергает снаружи. Кого там черти носят? Ленкин шепот:
–Пустите. – Вот беда, что там еще?
–Спрячьте меня. Ходят и все палатки проверяют.
– Куда же я тебя спрячу? Если только за мою спину под одеяло. Я, вроде, в шутку, а она всерьез: не раздумывая, нырнула, вжалась в мою спину. Только я стал соображать, что дальше делать, кто-то грубо палатку дергает и милицейским голосом вопрошает:
–Чужие тут есть, откройте? Луч фонарика осветил внутренности палатки. Тут уж я завелся:

–Пошли вон, рогатые! Приеду в Москву, в ЦК профсоюзов такую телегу накатаю, вот тогда попляшете и поищите – и своих, и чужих.– Помогло, смылись мгновенно. А, Ленка рядом, вылезать боится. Ясно, что нужно выждать, я же начал заводиться - рядом молодая баба почти голая – кто выдержит? Так и лежим в темноте, затаившись. Я в полном напряге. Через некоторое время проводил ее до палатки. Перед расставанием Ленка ко мне прильнула и я ощутил на своей щеке ее горячие губы. На прощание:
- Завтра приходи, как стемнеет.
- А твои соседки?
- Собрались в ресторан.
– Отлично, до завтра.
Долго не мог заснуть. Ах, эти девичьи солоноватые губы!
Судьба мягко, но настойчиво вела нас навстречу друг другу.
– Да, везучий ты, Андрюха. Ну, рассказывай.
Андрей:

- Что рассказывать? Тогда я находился еще в том возрасте, когда интимная близость с женщиной представляла собой блаженное постижение великого таинства. Высшее наслаждение и пик счастья. Когда мозги отключаются от всего и существует лишь одно нестерпимое ожидание. Предшествующую ночь я почти не спал. Лишь проваливался на мгновения или часы в какое-то полубредовое состояние. К утру был на грани нервного срыва. А сердце стучало, как колеса поезда: Праздник приближается…Неужели? Праздник приближается…Неужели?..
Наконец ушел неимоверно длинный день. Стемнело. В палатке я и она. Божественная встреча тел. Сказать, что я овладел ею, не могу. Скорее мы просто растворились друг в друге. Напряжение быстро достигло пика, я словно взорвался. Слегка пискнув, она затихла в моих объятиях. Минуты забытья и счастливой усталости породнившихся тел. На душе покой, в теле истома и опустошение.
У нас еще оставались один день и целая ночь. Ночь! Почти что целая жизнь!
Потом перрон. Перрон разлуки навсегда. Чувство тоски и одиночества остались надолго. И еще чувство несправедливого порядка вещей в этой жизни.
Но, ведь, порядки мы сами и устанавливаем.