Танец маленьких лебедунов

    Наташа опоздала.  Народ уже толпился вокруг главного корпуса, превратив дворик академии в цветник. «Клумбы» алели, желтели, чернели буквально в сантиметрах друг от друга, объединяя бывших однокашников последней четверти века. Наташа всматривалась в лица - совсем еще юные и совершенно, непоправимо постаревшие, никого не узнавая.
    - Ларчева, блин!- услышала она радостный вопль и развернулась на  сто восемьдесят градусов. Светка! Вот это действительно, блин! В толпе она прошла бы мимо нее! Но Светка ездила на огромном внедорожнике.  Ей не до толпы. А метро она величала никак не иначе, как бомжеперевозчик.  Когда они виделись  в последний раз? Лет пять назад? Да нет. Мама дорогая, лет семь. Тимошина бросилась лобызаться, обдав Наталью запахом коньяка. Да привычки - вторая натура. А к Тимошке это имеет самое прямое отношение.
   - Светка!- Наташа попыталась было вывернуться  из могучих объятий подруги, да и рассмотреть ее хотелось получше. – Светка, зараза! Ты чего мне не отвечала. Я тебе тонну писем отправила.  Адрес сменила, телефон сменила…
   - Дорогая, ты конкретно отстала от времени. Есть ИНТЕРНЕТ - великий и могучий. Хотя там меня тоже нет…шифруюсь.. конкуренты.. завистники… - Светка захохотала , тряся двойным подбородком. Вишь, как меня разнесло. Все жизнь проклятая. Кто худеет от тоски, - Светка многозначительно зыркнула по тощей Наташкиной фигуре, - а кто, пардон ,..пухнет от скуки. Все не до суг…
  - Это кому здесь не до сук?- лысый и  очень крупный мужчина сгреб их обеих в охапку, - Зовите. Нам всегда до них.
   - Урганов. Собака! Всех баб перещупал сегодня? - Тимошина застучала кулаком по его ядреному загривку.
  - Урганов?!- ахнула Наталья. – Урганов!
   - Я, – здоровяк потер смущенно лысину.- Что,  не похож?
   Наташка хлопала глазами, пытаясь узнать в краснощеком жизнерадостном дядьке Димку Урганова,  шевелюристого  кареглазого уроженца Астрахани, с которым она познакомилась еще на вступительных экзаменах.  Дмитрий приволок из дома два рюкзака  соленых арбузов. Они ели их всю осень на грядках подшефного хозяйства. Куда их желторотых, но обалдевших от счастья  бывших уже абитуриентов, запихнули копать картошку. Спасать урожай и кормить москвичей. Они копали, кормили и москвичей и себя, запивая печеную картошку и соленые арбузы молдавским вином, коим снабдила их Лидка Лысак, и с трудом проглатывая кинзу, запасы которой были просто нескончаемым у Семиндуева, со сложно-произносимым именем ЯДАДЬЯ. Он так страдал из-за этого, что всем представлялся просто Эдик. Так и остался Эдиком. К последнему курсу уже никто и не помнил его настоящего имени.
   - Димочка, Наташа погладила Урганова по щеке. – Димочка, где же твои кудри?
  -  Ну кудри, шо переходящее знамя… - Дмитрий извлек  из-за пазухи  мобильный телефон. – Гляди, пятеро.. И все мужики…с кудрями.
   Наташка рассматривала мальчишек с глазами, о которых мечтала почти всю  первую в своей жизни экзаменационную сессию. Пока Урганов не измусолил ее физиономию первым поцелуем. Любовь угасла. Сразу. Но дружба осталась. Димка был парнем простым. Но понятливым. Настаивать не стал, но и обиды держать тоже. Был бы за что!!!
   - Димочка!- Наташке захотелось всхлипнуть. Так ярко все вспомнилось вдруг. И арбузы эти дурацкие… и его слюнявый соленый рот.
  - А ты, Наталья, молоток. В полном порядке. – Урганов причмокнул сально губищами, и очарование, было охватившее женщину, быстренько испарилось куда-то. Да, умел Димка все портить, по- прежнему, быстро и со вкусом.
  - Ну, давайте, давайте, девчата. Там  уже все пьют и закусывают.- Урганов хлопнул их разом по части тела , весьма  им уважаемой, и заржал так, что Наталью всю передернуло. А Светке было по барабану. Как обычно. Урганов пер как танк, освобождая путь дамам.
   - А кто там? Много собралось?- спросила Наташа. Светка хитро подмигнула.
  -  Смотря , кого ищешь.
  - Ну, Урганов уже поразил мое воображение,- засмеялась Наташа, пытаясь не краснеть. Но, дурацкая эта особенность ее половины, унаследованной от мамы, проявилась в полной мере. Физиономия заполыхала, как революционный стяг, описанный в учебники истории для пятых классов.
   - Да не дрейфь, ларчик!- вспомнила глупое, ей же самой придуманное прозвище для подруги, Светка и прижала ее к себе вновь крепким мужским объятием.- Веселуха!  Раз в двадцать пять лет, прямо как кризис. Чтоб его… и всех неупомянутых вместе с ним.
   Урганов распахнул двери  первой аудитории. На столах, стульях и даже подоконниках, .словно птицы-синицы, громоздились люди с лицами, ужасно похожими на девочек и мальчиков, заполнявших это же помещение всего каких-то двадцать пять лет назад.
  - Ларчева! Красавица!- заорал седовласый  представительный  мужчина, бросившийся навстречу вновь-прибывшим. Время Бадечку пощадило. И если раньше Наталья слышала только его молодой  голос, журчащий в телефонной трубке, то сейчас с удовольствием увидела и его замечательно красивое  лицо, источавшее вселенскую доброту и мудрость.
   Бадя стал поразительно похож на их  декана. Не дожил  Сергей Александрович. Хороший был мужик… Подумать только сейчас они старше его тогда…
   - Заждались, милая!- ласково сказал Бадя  голосом почившего декана, вызвав рефлекторную дрожь в теле женщины. Когда-то она тряслась на пороге личного кабинета Сергея Александровича, который в очередной раз вызвал ее, чтобы строго предупредить: «если ты, Ларчева, думаешь, что твои успехи  и знание предмета, а особенно красивые твои глаза, позволяют тебе пропускать занятия, то глубоко заблуждаешься. В последний раз я…» А его глаза смеялись и искрились, совсем молодые, мальчишеские глаза…
  - Штрафную. Штрафную, - многоголосо завопила аудитория.
   Невообразимо огромный  сувенирный «рог» поплыл по рукам, его тут же наполнили до самых краев  знаменитым молдавским вином. Наталья, едва удерживая впечатляющую штрафную чарку пошла по кругу, узнавая и не узнавая бывших сокурсников. «Люди- человеки!, - хотелось крикнуть ей. – Вы ли это? Ленечка , как же ты поседел, голубчик. Горемыкин, ты так и не бросил свою Иринку, разбившую не одно мальчишеское сердце. Красива по-прежнему, чертовка. Но высокомерна… Брови супит. Да черт с тобой. И тебе здоровья. Вика! Викуся? Нашла ли ты свое счастье?  В Израиле говорят осела. Эдвин, милый мальчик. Простил  ли ты меня ?  Чудовища… спорили на мальчишек, отбивали их у заносчивых москвичек.  Как ты плакал  в обшарпанном  коридоре общаги, за моей дверью. Прости меня…» - Наташа слегка пожала плечами, словно извиняясь. Эдвин чокнулся с ней малюсенькой стопочкой и расцеловал в обе щеки. Проехали, короче… Кто старое помянет…
   Наташа продолжала круг почета, чокаясь, крепко целуясь с друзьями,  все больше хмелея  от каждого выпитого глотка, так что когда круг, наконец, замкнулся,  она полностью потеряла чувство реальности. Рог был пуст, а Наталья с трудом удерживала равновесие.
  - С такими темпами, - запинаясь, произнесла женщина,- я в аэропорт не попадаю.
   - Ну что ты. Дорогая!- цокнул языком вездесущий Бадя, придерживая ее за локоток. – Какой аэропорт? Э! Ресторан заказан. Ждали только Вас…,  Лямин вот еще задержался…
-- Но успел!- Наташа так резко повернулась навстречу всеобщему любимцу, что Тонаев едва успел ее подхватить.
  - Девушка!- засмеялся он.- Не так резво! Лямина на всех хватит! Э!
   Он пришел не один, нарушив условие, что выдвинул Тонаев, приглашая всех на юбилей академии. « Всех чужих оставляем дома- жены, братья, сестры, любовницы. Э!!!! Нам совсем не товарищи. Мы сами себе товарищи. Пусть отдохнут от нас! И не мешают творческому процессу. Понял меня?» Спутница Лямина была очаровательно молода и непосредственна. Дерзко стреляла глазами направо и налево, протягивая ручку явно не для рукопожатия. И бравые седовласые  ловеласы с удовольствием прикладывались  к белоснежной и благоухающей особым ароматом молодости коже. Однокурсницы, уже потерявшие былую упругость и четкость силуэтов, были более снисходительны к маленькой провинности Лямина, чем обладательницы еще стройных станов и  кокетливых ямочек на изнасилованных диетами щеках. А Наташа просто умерла…,  перестала существовать. Она и подумать не могла, что такое возможно. Исчезли звуки, лица расползлись в одну колыхающуюся неровную линию, соединившую ее с ним… Как ей хотелось броситься к нему навстречу, оторвать от него руки этой наглой самозванки, вцепиться в ее черные до неприличия волосы, и колотить во все места без разбора, страшно, грубо, до смерти! Прошла минута, и цвета и звуки вернулись. Лямину уже всучили полный благолепной влаги  рог и он, оставив спутницу на попечение Бади, пошел совершать почетный круг…
   Наташа мышью проскользнула в самый темный угол, стараясь не попасться Лями-
ну на глаза. Она вытащила из пачки тонкую сигарету и, щелкая нервно зажигалкой, лишь с третьего раза смогла прикурить. Кто-то подставил ее ладонь вместо пепельницы. Она подняла глаза , веря и не веря , и поперхнулась дымом…
  - Ты же писала, что бросила…- Лямин стоял перед ней с протянутой рукой, словно нищий за милостыней. Если бы Наташа и хотела, она все - равно не смогла бы произнести ни единого словечка. Она послушно отдала сигарету, и он, затянувшись, тут же затушил ее.
  - Приятная штука, но как портит жизнь, - он улыбается… « Посмотрите на него! Он улыбается. Что же сказать-то ему, господи?»- Наташа таращила глаза от того ,  что ужасно хотела зареветь. Немедленно. Громко. И на его плече. Может быть от выпитого вина? Вечно  с ней не слава богу. Все жизни радуются. А она слезы льет.
  - Эй! – Лямин взял ее за подбородок, пытаясь заглянуть в глаза.- Ты чего. Ребенок?
 
                -2-

       Ах, как не хотелось тащиться на эту дискотеку. Но Светка уже влезла в узкие джинсы и маячила перед носом взад-вперед…
  - Ларчик, хорош зубрить. Умнее не станешь. Куда уж больше-то…И так голова большая –пребольшая.
Наташа отмахнулась, не отрываясь от учебника.
  -  Скажи еще ,как тыква. У меня, между прочим пятьдесят четвертый размер. Вот с****ил кто-то шапку, сволочи. На кого она налезет. Говорила тебе. Уходишь- запирай дверь. У меня траур по норке. Иди на фик. И вообще, Тимошик, мне эти дискотеки поперек горла. А вот если завтра завалю зачет по животноводству, плакал мой красный диплом. Буду жрать всю жизнь одни макароны.
    - О господи, –  завела в экстазе глаза Светка, театрально ломая руки.- Аспарьянц тебе памятник поставит. Ты верхом на корове мясомолочной породы. А макароны не самое плохое блюдо. Спроси вот Андриано с ветфака. У него, наверное. даже кал в виде спагетти.
   - Свет!- Наташка сморщилась от омерзения,- как ляпнешь вечно.., аж выворачивает. Я Аспарьянцу обещала. Лично. Честное слово бывшего пионера, настоящего комсомольца и будущего коммуниста. Что сдам это чертово животноводство. Он и так меня прикоывает вечно. За мои красивые глаза. Ненавижу животноводство, коров . свиней, гусей, кур и всякую живность. Чтоб им всем сдохнуть.
Наташка вздохнула, это был просто какой-то клин в ее обширных знаниях. Многочисленные породы коров и свиней просто не укладывались у нее в голове, не стоя не лежа. Приходилось тупо зубрить.
   --Между прочим, кто-то хотел увидеть Мишку Лямина.- Светка жарко задышала прямо в ухо Наташке.
   - Светик, наши с тобой хотенья оборачиваются очень скверной стороной. Ты не замечала?
  - И что? И что? Попытка не пытка.- Светка пристроилась на краешке кровати и пригорюнилась, подперев подбородок пухлым кулачком.-  А вдруг это твоя судьба.
  - Ха!- Наташа с возмущением захлопнула тетрадь, испытывая дикое желание треснуть ею по Светкиной макушке. – Сначала был Урганов, потом Курочкин, потом несчастный Эдвин, которому я до сих пор в глаза не могу смотреть. А кто прозвал Супияна с утра пьяным? А , Тимошина! Ты постаралась. Скоро к нам очередь выстроиться – морду  бить.
  - А я-то что?- Светка обиженно надула губы. – Ну! Урганов! Ты сама его отшила за слюнявые губы. Курочкин тебя достал своими вздохами . От Супияна ты не знала как отделаться, сама просила, Светик, придумай что-нибудь. _ Светка противно так передразнила голос подруги. -А Эдвин? Дурачок просто. Потащил тебя к родственникам, на смотрины. Кто ж ему разрешил бы жениться – то. Мало того, что из дикой провинции, старше малого аж на три года, но, самое главное. Ты же не их поля ягода. Понимаешь. Они гордые восточные люди. На фига, им полутатарка - полудекабристка.  Татары, моя дорогая, с ассирийцами не скрещиваются.
  - А с евреями значит в самый раз!- поинтересовалась между прочим Наташа.
  - А евреи ко всему подходят. Как твои джинсы. – Светка погладила свои крутые бедра. И как ее 50 вмещался в Наташкин 44, уму не постижимо.
  - Все, Тимоша, если татары всем поперек горла, сижу дома. И хорош меня сватать. Вон Горемыкина у тебя Серебрякова  увела.- заметила Наташа ядовито, но тут же пожалела об этом. Светкин румянец выцвел на глазах.
  - Да пошел он!»- Светка  по-воробьиному  дернула носом .- Он еще в ногах у меня валяться  будет.
  - Все, Свет, тему закрыли.- Наташа потерлась щекой о плечо подруги, прося извинения. Потом поскребла макушку, заглянула одним глазом в зеркало, висящее над кроватью, и махнула рукой, – хотя! К черту зубрежку.. .Пойдем-ка… Развеем знания по ветру. И потрясем попами.. . Кстати, насчет поп. А что я надену? Джинсы-то уже ты прикарманила.
И Наталья задумчиво посмотрела на свои джинсы, трещавшие по швам на крутых бедрах подруги.
   - Снимать?- грустно спросила Светка.
  -  Да ладно!- махнула рукой Наташа и засунула нос в шкаф, пытаясь откопать что-нибудь не очень старое и поношенное. С приданым у нее было не очень. Родители презентовали по поводу окончания школы  только джинсы и красные кроссовки. Их-то она и таскала третий год, порой одалживая  подругам. За что они, в свою очередь, подкидывали что-нибудь из своего.  Светкино на ней болталось, а к соседям тащиться не хотелось, придется обойтись старыми бриджами и застиранным топом.
  - Будем косить под хиппи,- произнесла Наташка, натягивая все это старье на свою тощую фигурку.- М-да! Видок пришибленный.
 Ее размышления прервало чье-то тихое постукивание в дверь.
  - Девочки, вы дома?-
 - Е!!! Маркаров!- Наташка тут же юркнула в стенной шкаф, и прошипела – так, Тимоша. Сдашь меня - убью. И не видать тебе больше моих штанов, как  новогодней елки в детском саду. Меня нет. Уехала. Сняла квартиру. Блин, наври что-нибудь. И кого я учу?
Тимошина обалдело заморгала глазами.
  - Дверцы закрой. Чего рот разинула? - Наташка сделала страшные глаза.- И чтоб, даже не косилась в мою сторону!
   Светка прикрыла стенной шкаф. «Вот, идиотка!- подумала она про себя.- Хороший вариант! Москвич! В кои-то веки.. А она с тараканами в шкафу общается… Учу ее. Учу..»

      Дискотека не задалась. Все кучковались, подпирая стены. Диск-жокей  бормотал чего-то нечленораздельное.  Сверкающие «зайчики» бегали по потолку. У входа кто-то, перебрав дешевого вина, качал права, толкая дежурных в широкие плечи и талдыча: «Нет. ты мне друг или нет?!» Как всегда. Если не было никого с товарофака, вечерок явно не удавался.
   - А наших-то нет никого!- прокричала Светка на ухо Наталье, пытаясь  соперничать с огромными динамиками, нависшими над эстрадой огромными черными монстрами. Наташа оглянулась.. и толкнула Светку в бок острым локтем. У дверей обжимались чета Горемыкин-Серябрякова или. Точнее, Серебрякова- Горемыкин.. Двухметровый тощий Вадик прыгал рядом с Иринкой как маленький пушистый щенок, радостно размахивая перепончатыми лопоухими ушами.  Иринка снисходила.. Как всегда.. красота- великая сила. Особенно в умелых стервозных руках. Светка сморщилась и отвернулась. Конечно же  сделала независимый вид пофигистки.  И, запретив кого-то на другом конце зала, бросила Наталью и походкой «гадкого утенка»  отправилась знакомиться со свежими сплетнями. Наталья вздохнула: «Неисправима!»- и скучающим взглядом окинула немногочисленную аудиторию, тут же  наткнувшись на знакомый силуэт.- «А вот и Лямин вездесущий!»- на ум ей пришло иное слово, но оно попахивало пошлятиной. Лямин имел славу неисправимого бабника. Говорили, что кто-то  даже имел от него ребенка. Но,  скорее всего это были козни брошенных им девушек, раны на сердцах которых так и не затянулись.
   Лямин смотрел прямо на нее. Улыбался и махал рукой. «Щас. Разбежалась!»- Наталья хмыкнула, но на всякий случай все-таки покосилась по сторонам. Может - быть призывный жест был обращен вовсе не к ней. Знакомы они были шапошно. Учились на разных курсах. Он был старше. Только однажды столкнулись в деканате. И оценивающий взгляд карих глаз красавца Лямина еще долго тревожил Наташкину память. Она тогда глаза тоже не опустила. Глазела на него нагло, пока он не усмехнулся, заинтересованно так, странно…
  Но Лямин шел прямо к ней.
  - Здравствуйте, девушка Наташа! - белозубо заулыбался он, достигнув цел, - по-моему, представить нас снова некому.
Наташа равнодушно пожала плечами.
   - Позвольте!- Лямин мотнул головой, щелкнул каблуками остроносых ботинок.- Михаил.
Одет он был шикарно. Джинсовый костюм, катоновый батник, все явно с иголочки, и пахло от него чем-то терпким. Заманчивым и ужасно приятным.
   - Я в курсе,- кивнула Наташа, пытаясь деть куда-нибудь руки, ставшие внезапно лишними в общем-то красивой ее конструкции.
  - Но не моем?- схохмил  Лямин. Но поняв, что шутку не оценили, добавил - Не скучно здесь?
   - Как всегда?- буркнула девушка. Пристроила все-таки руки за спину и сразу же почувствовала облегчение.  Хотя рядом с «упакованным» москвичом чувствовала себя нелепо в мятых штанах и потертом топике.
   - Лямин!- завопила Светка, выскочившая откуда-то очень во время, и повисла на спине Михаила. Наташке иногда казалось, что ее подруга знала все население Москвы и ее окрестностей, а может быть и рядом расположенных областей. А если и попадались на ее пути незнакомые личности, Светка моментально втиралась в их доверие, становясь своим парнем или закадычной подружкой.  Влюблялась Светка бесконечное число раз. И все время до потери памяти и аппетита. После страданий аппетит нападал на нее с удвоенной силой, и последствия неразделенной любви всегда были на лицо.
  - Лямочкин. Миленький, увези нас, а!- взмолилась Светка, болтаясь на спине парня, как набитый барахлом рюкзак,- куда-нибудь. Где нас не ждут!
  - На раз-два!- чуть картавя,согласился Лямин. И от этого легкого грассирующего р-р-
 у Наташки по коже побежали мурашки…
       Закрытая вечеринка, куда привез девчонок Михаил, проходила на квартире у кого-то из его знакомых. Наташке сразу стало плохо. И от раздражающих снисходительных взглядов ухоженных девиц, и насмешливых – молодых людей. В квартире пахло травкой. «В запретные игры играет элита»- подумала Наташа. Однажды и  она курила травку.  Очередной Светкин ухажер притащил. Ничего особенного. Светка ржала, как заведенная. А  на Наташку напала тоска. И сны ночью снились объемные и  страшные.
  В прикиде своем помятом Наталья чувствовала себя неуютно и даже глупо. Словно нищенка, что пустили в богатый дом покормить. А Светка с  независимым видом уже салютовала кому-то с самого порога. Ей было наплевать… как всегда.
  - Прошу любить и жаловать, -  представил своих спутниц Михаил и, заглянув в тоскливые глаза Наташки, приобнял  ее за талию, словно подчеркивая их особые  отношения. Наташа  благодарно моргнула и не отстранилась.  Лямин снял свой шикарный пиджак и накинул на голые плечи девушки. Слезы, готовые брызнуть из ее глаз, повисли на ресницах. Она хлюпнула  носом.
  - Тс-с, милый ребенок.- Михаил заслонил Наталью от любопытных взоров,-  будем считать. Что это слезы восторга. Да?
    И понеслось. В это вечер Наташа чувствовала себя королевой. И все было только для нее. Он говорил. Что-то подливал, шутил. Кружил в танце, шептал какие-то глупости на ухо.. И Наташка  слышала то тут, то там: « Кто это с Ляминым? Кто это?» А Наташкины мозги плавились. В  теле была блаженная горячая сияющая пустота… И только сердце там внутри билось - тук-тук-тук. Почему-то в ритме музыки Чайковского. Танец маленьких лебедей. Бывает же!
  Они  сбежали часа через два…. Брели по улице и ели мороженое, которое каким-то чудом раздобыл Мишка посередине ночи. Спать не хотелось. Мысль о сне вызывала возмущение. И на сияющем небе маленькие звездные лебеди выдавали балетное па. И музыка Чайковского плыла над городом. «Слышишь?» – то и дело спрашивала парня девушка. «Что?»- смеялся тот.
«Музыку, музыку, - обижалась Наташка и тормошила его, заставляя прислушаться. «Да ты надышалась на вечеринке дымом. Подруга,- и снова хохотал. Они целовались липкими от таявшего мороженого губами. Бежали наперегонки, размахивая руками, изображая то вертолеты, то пароходы, а то «маленьких лебедей», гарцующих по замерзшему асфальту, и припозднившиеся водители крутили у виска пальцем.
    Наташка очнулась у порога общаги. Уже светало. Дверь  была заперта  чтившей установленный порядок вахтершей.
  - Ну вот! Придется ползти по водосточной трубе,- сказал Мишка. Подергав все-таки дверь за ручку. – Может поорать.
 И Лямин хотел уже гаркнуть,  даже набрал воздуха. Но Наташа остановила его, протянула пиджак владельцу.
  - Держи. Кричать не будем. Позора не оберешься. По трубе так по трубе. Помоги мне…
Михаил сделал совсем маленький шажок и оказался очень близко. Легко подхватил маленькое тельце девушки на руки. Пиджак скользнул с его плеч  и шлепнулся в непросохшую грязь… Вахтерша бабка Аня, решившая испить водички в четыре утра, глянула случайно в окно и так и застыла с кружкой в руках, проливая воду на вымытые еще с вечера полы: «Ну, совсем обнаглели. Целуются с утра пораньше». И поплелась отпирать дверь.
                -3-

   - Все нормально, - Наталья отвела руки Михаила.- Голова закружилась. От вина, наверное. В меня же литр влили, не меньше.
  - Да? – Лямин снова попытался дотронуться до ее лица, улыбался он при этом очень даже глупо.
  - Все в порядке, говорю,- зло отмахнулась Наташа, и прокричала - Бадечка, очень кушать хочется. И пошла к собравшейся вокруг Тонаева толпе, чувствуя спиной взгляд карих  до боли в сердце любимых глаз.
Бадя удивленно поднял брови.
  - Э!! Дорогие мои1 В  чем же  дело! Собираемся и едем. Дорогу никому показывать не надо? Нэт?
   - Нэт!- заорали все хором и ринулись к выходу.
Наташа уселась в Светкину машину.
  - Богато живешь!- оценила она имущество подруги.
  - Ну,  так!- хмыкнула Светка.- За что боролись
  - Тимоша, слушай, все ж пьяные уже. И как поедем?- Наташа дернула Светку за меховой рукав.
  - Не боись, Ларчик. С нами все начальство «гиблоидов». В смысле,  сотрудников Гибдд, чтоб им всем жилось и не тужилось.  Ты что не в курсе, кем у нас Игорек работает. Он у нас главный по светофорам, или дорожным сборам,– подруга завела двигатель. Машина заурчала довольно и сыто.
   -Да я, вообще, не в курсе, – усмехнулась Наташа.- Только на «однокрусниках» что-то и узнаю.
   - Ну, о Лямочкине в первую очередь, - Светка многозначительно повела бровью.
  - Во вторую,- Наташа толкнула ее в плечо.- Все то ты знаешь.
  - А чего здесь трудного?- Светка дернула плечиком.- Видела бы ты свою физию, когда он приперся. Тут и слепой бы прозрел.
   - Что так заметно было?- Наташа снова  полезла за сигаретами.
  - Да не дрейфь. Это я про вас в курсах. А остальным до фонаря. Да и слишком увлечены все были подсчетом личных жизненных достижений. Ты ж все пропустила со своей неземной любовью.  Опять вляпалась,  Наташка. Когда эта ваша история только закончится-то. Колись? А  Мишка-то свою молодушку бросил. Смотрю, сам к тебе подгреб.- Светка присвистнула, – а ты молодец. Чего ты ему такое брякнула. Его словно водой облили. Или ты его там , в уголочке слезами горючими поливала?
 Тимошина с любопытством глянула на Наталью, крошившую в руках сигарету.
  - Да ничего не сказала. Совсем..
Наташа стряхнула табак на пол, ахнула,  и виновато посмотрела на подругу.
  - Да ладно!- разрешила Светка. – Рушь все. Другое купим, лучшее и красившее.

                -4-
… голова трещала так, что хотелось выть… или биться о стенку, долго и сильно.
   - Ларчик, ну съешь чего-нибудь, - Светка каждые полчаса   теребила Наталью за плечо.
   - Отстань, - Наташка дергала рукой и снова закапывалась в подушку,- не хочу.
   - Ларчик! Ты же сдохнешь. Неделю ни черта не жрешь.- Светка всхлипывала и пыталась силой засунуть ложку в рот подруги.
«Господи, хоть бы сдохнуть…- выла тихо Наташка, цепляясь зубами за наволочку.- Сдохнуть. Сдохнуть. Сдохнуть.»
   Светка линяла куда-нибудь. Но через полчаса вновь кудахтала над ее неподвижным телом.
  - Ларчик. Ну что там у вас произошло? Что он сказал, сволочь? Ну, чего ты молчишь-то? Ну не держи в себе. Поплачь.
  - Пошла вон, - страшно хрипела Наташа. Сама она тоже стала страшной. С огромными черными кругами  под глазами. С нечесаной головой. Худой, аж кости выпирали. И бледной ,  словно сама смерть.
   Когда Светка в очередной раз стала тыкать в нее здоровенной  ложкой, Наташа скинула одеяло и сказала.
  - Дай закурить.
Светка разинула  рот, но протянула ей пачку «Космоса». Наташа неумело прикурила, закашлялась, снова затянулась и тут же бросилась в туалет. Ее рвало долго. Пока кишки не полезли наружу. Она сползла на ледяной кафель и зарыдала - как-то по-бабьи, навзрыд..
  - Наташик, Наташик,- испуганно дергала ручку Светка.- Открой. Открой дверь.
Потом она поила подругу сладким противным чаем и растирала ледяные ноги дрожащими руками.
   -Ларчик, роднуля, ты чего. Миленький мой, ну плюнь ты на него. Ну такой он, ты же знала. Я ж говорила. Все говорили. А ты слушать не хотела. Светилась вся как новогодняя елка, аж противно. Ну, хочешь я ему в морду плюну. А? Ну !  Другое купим, лучшее и красившее.
  Все кончилось через месяц. Так некрасиво и быстро. Лямин просто прошел мимо нее,  просто кивнул , и прошел. К Иринке Серебряковой, у  которой уши Горемыкина начали вызывать тошноту,  и она решила сменить кавалера. Лямин обнял ее за плечи. Точно так же как обнимал Наташку, и увел в неизвестном направлении. Прямо мимо растерянной Натальи. Ни здрасьте вам, ни до свиданья. Всю ночь девушка ворочалась с бока на бок, перебирая в уме все возможные причины этого невероятнейшего поступка. Что она сделала не так? Что? Может, он узнал некрасивую историю с Эдвином? Или кто-нибудь сказал о ней гадость. Это они умеют. И так целый месяц рты не закрывались.
   Только к  утру под самозабвенный Светкин храп она забылась беспокойным сном, уговорила себя , что все объясниться. Обязательно. Все встанет на свои места.  Надо с ним поговорить. Поговорить.. Поговорить.. маленькие лебеди посерели и поплыли перед глазами,  становясь все призрачнее. Пока совсем не растаяли. И Наташка провалилась в сон.
  Будильник орал надрывно… Светка с удивлением наблюдала, как Наталья, напялив футболку наизнанку, пыталась втиснуться в джинсы, молча и зло. Наверное, так бы и ушла. Но Тимошина сердобольно подтолкнула подругу к зеркалу: «Чего это ты? Оболдела что ли?» Наташка переоделась и без объяснений рванула куда-то.
   В деканате никого не было. Лишь пунктуальная до чертиков секретарь Ирина Семеновна уже долбила по клавишам печатной машинки. «Чего тебе, Наташенька?»- спросила она запыхавшуюся девчонку, как она их всех помнила?
«Мне расписание занятий четвертого!» Ирина без вопросов покосилась на стенд на стене. Третьей парой  стояла физподготовка. А это значит, что старшекурсники обязательно будут торчать на футбольном поле. Наташка еле отсидела пять часов.  Ничего не слышала, ничего не видела. И ничего не чувствовала. Просто смотрела каждые пять минут на часы. В первый раз, заметив, что время тянется безумно медленно. Все отмахивалась от одной и той же мучившей ее мысли, откладывая ее на потом, потом, потом.

   …на лавочке возле футбольного поля, выставив круглые хозяйственные не по годам коленки, подставив  кукольное личико солнцу, сидела Серебрякова, придерживая одной рукой имущество Лямина. Точно его… Она жмурилась, как сытая кошка.  И Наташке дико захотелось размазать это  довольство по ее красивенькой физиономии. Едва сдержалась. С поля уже мчался Мишка. Заметив Наталью, он притормозил слегка, а улыбка словно прилипла к  его лицу, застыла, припечаталась 
   - Ты меня бросил?-  вряд ли она хотела произнести именно это сейчас. Она так долго перебирала все возможные варианты их встречи, слова, объяснения. Но только эта мысль мучила ее. Только она. Одна единственная. Но подсознательно Наташа еще ночью точно знала, что их скороспелый романчик закончен.  Яблочко свалилось с яблоньки и загнило. Но верить в это не хотелось. Надежда, как говорится, еще не умерла.
Лямин молчал. И Наташа заметила вдруг, какой он маленький, худой, как смешно торчит его тощая шея из растянутого воротника полинявшей футболки, и жилка бьется над бровью тревожно- тук, тук, тук, тук  ..Все в том же ритме. Танца маленьких лебедей…
Ответа она не дождалась, развернулась и пошла вон, чувствуя, как облака затягивают небо. Ветер налетел вдруг. И запахло осенью. А в ее голове крутилось: «танец маленьких «лебедунов» «. Дрянь какая-то… Дрянь…
                -5-

    -Эй!! Ты заснула что ли? Приехали, выходьте, будьте добреньки. – Светка тормошила
подругу. Наталья открыла глаза:
   -  Вот черт. Заснула? Вино бродит!
 
   В вестибюле  она задержалась, набрала номер сына: «Да. Да. Езжай. Не жди. Сама доберусь.  У подруги заночую. Представь себе, у меня есть подруга. Только осторожно. Дороги мерзкие. Позвони, когда доедешь Ну и я,  и я тоже. Все. Целую» И захлопнула телефон- раскладушку. Заглянула в зеркало и отпрянула. Сзади тенью торчал Лямин. Тихо так стоял. Смирно. А на виске жилка билась – тук- тук, тук-тук. « Фу! Напугал !» - Наталья обошла его, словно мебель, и упорхнула в банкетный зал.
  Светка застолбила два местечка и призывно размахивала руками, угрожая  вызвать бурю в приятной атмосфере ресторанчика. Пухленькая. С курносым малюсеньким носиком, вся такая  уютная, мягкая, домашняя. И не скажешь, что управлялась она с исключительно мужским коллективом на раз-два.  И прозвище среди них имела грозное – Гарпия Ивановна.
   Девица, что притащил Лямин, тоже махнула кому-то ручкой. Слегка.
  - Иду, иду!- отозвался Михаил, снова оказавшийся за спиной Натальи, заставив женщину вздрогнуть. «Вот сволочь!- резанула его взглядом Наталья.- Ну, сволочь ведь.» И только зубами не скрипнула.
   - Ты чего вся перекошенная?- спросила ее любопытная Светка, плеснув коньячку на донышко. – И чего ты от Лямина бегаешь. Как от чумного. На него смотреть жалко!
Наташка шикнула на Тимошину и опрокинула рюмочку залпом, обжигая нутро огненной жидкостью. Светка одобрительно крякнула, протянула лимончик и налила ей снова.

                - 6-

     В Питер Наталья Сергеевна собралась внезапно. Вчера захотела, а уже сегодня стояла на Невском. И чувствовала, как отпускает ее суета, что заела совсем в последний год. Сплошные будни. Вечная нехватка денег, всякие неприятные мелочи. Она вдыхала питерский воздух, отличный от любого другого. Счастье можно было здесь потрогать рукой. Здесь не было ни печали, ни грусти. Здесь всегда было хорошо, здесь всегда случались чудеса. Во всяком случае,  с ней. Еще с детства.
      С вокзала позвонила тетке, сказала, что будет поздно. « Да так! Достала билетик в Ленком! А потом поброжу по улицам. Не гуди. Я тебя обожаю, Маруся!»  Тетка Маруся да сын - вот и все ее семейство. Мама умерла десять лет назад. Тихо и спокойно, во сне. «Сердце!- констатировали врачи. Да, мама вечно за всех переживала. Всем помогала. За кого-то просила. И никогда ни на кого не жаловалась. Сердце не выдержало. Попрощаться они не успели.
    Наташа долго каталась на водном трамвайчике, подставив лицо под  ласковые руки питерского ветра. Всякий раз, как она приезжала, погода баловала ее, как нарочно. Монотонное бормотание экскурсоводов не мешало плавному течению реки и ее собственных мыслей. Пока дикий голод не скрутил  внутренности. Она и забыла, что не ела ничего со вчерашнего вечера. Желудок терпел,  сколько мог. Теперь взмолился, скуля внутри жалобно.
«Блинов хочу. Много. Жирных.», – подумала Наташа, сглатывая слюну и завернула в первую попавшуюся на пути блинницу. В дверях она столкнулась с кем-то. Подняла глаза, пытаясь принести извинения. Это был Лямин. Собственной персоной.  Питер любил преподносить сюрпризы. Но этот был всем сюрпризам сюрприз.
  - Милый ребенок!- засмеялся Михаил, словно расстались они только вчера.
Они заняли угловой столик, спрятавшись от любопытных взоров. Лямин достал фляжку с коньячком. Они пили. . Болтали.  Заедая все это вкуснейшими блинами. Пьянея от напитка, еды и воспоминаний.
  - Я не понял, ты здесь родилась?- удивленно спросил Михаил.
  - Нет! Мама! А отец увез ее к черту на кулички. Где благополучно и оставил. Как она одна выжила.  Меня подняла. А отец - перекати –поле. Я его видела один раз в жизни. На похоронах мамы. Плакал очень. А ко мне так и не подошел. Маруська говорит  -когда-то красивый был. Татарин. Я бы не сказала. Какой-то серый,  облезлый и совсем старик. Во мне даже ничего и не дрогнуло.
 – А Маруська?- Михаил ткнул вилкой остывший блин.
 - А Маруська-это моя тетка. Родная сестра мамы. – Наташа спохватилась.- Вот черт! Надо ей позвонить Она же у меня первая никогда не позвонит. От беспокойства с ума сойдет. – Наталья Сергеевна торопливо набрала номер. «Марусечка ,  не волнуйся. Встретила старого друга. ну приду, приду  , - Наташа глянула на Лямина поверх телефона.- Утром. Завтра»
Выключила телефон и минут пять сидела, опустив глаза. Михаил тронул ее  за руку: « А я здесь,  совсем рядом обосновался. Квартиру снял. Может быть,  там и допьем? Чай?»- он тоже смущенно крякнул. Наталья кивнула. « Детский сад!»- подумала она, когда они, держась за руки,  выходили из закусочной, словно боясь потерять друг друга. А на улице была уже ночь . И полно народа…

    - У тебя тело школьницы. Надо же?- удивился Михаил,  бесцеремонно рассматривая Наташку. Наталья накинула простыню.
  - Не смей!- запротестовал Лямин,- хочу видеть тебя…, и они снова захлебывались, купаясь в море желаний, пока губы не онемели от поцелуев, а тела, насытившись, не запросили пощады.  Наташа нежно поправила темные от пота пряди на лбу Михаила, он перехватил ее ладонь, поднес ее к горячим губам.
  - Табаком пахнет?- спросила Наташа.
  - Нет! Ты совсем мало куришь. А ведь не курила ? - Михаил приподнялся на локте. Заглянул ей в глаза.
    - Начала на последнем курсе.
Лямин молчал. Потом сел резко и хрустнул пальцами.
   -Почему ты не спрашиваешь ничего, Наташа?- спросил он, не оборачиваясь. Затылок его затвердел.
   - Зачем?- Наташа погладила его смуглую спину.- Зачем.
Михаил дернулся как-то неловко.
  - А я ведь влюбился в тебя тогда, милый ребенок.
  - Не надо, Мишка. Ну не надо,- попросила его женщина, чувствуя,  как сердце болезненно сжалось.
  - Не веришь? – он усмехнулся. И не дождавшись ответа, продолжил.- Трудно мне с тобой было. Трудно быть джентельменом, когда внутри тебя сидит скотина. Я ведь женат тогда был. Ты знала?
  - Что- что?- Наташа распахнула глаза, ничего себе новость.
  - Да! Я женился еще на первом курсе. Хотелось секса, много, думал,  женюсь и получу его на блюдечке… , жена старше меня была, сейчас и не помню, чего я именно ее в загс потащил. Она потом на практику уехала по распределению. Моя маман ее не прописала. Может и к лучшему. Я в Москве остался. Все как-то не задалось. Или слишком задалось, - Лямин дернул плечом нервно.- Женщины, девушки, лиц и не помню, не то,  что имен. Мне даже нравилось, что ко мне очередь выстраивалась. Азарт появился. А твои глаза помню. В деканате… Большие-  пребольшие…И. разрази меня гром. Зацепило так, что по ночам подушку грыз. Хотелось защитить тебя маленькую. Я и защитил. От самого себя… Потом в армию ушел,  мать верещала, как сверчок. Она же суетилась. А я все к чертям… Вернулся.. , на выпускной к вам пришел. Все тебя высматривал. А мне говорят, нет ее. Взяла академический. Замуж выскочила.
  - Да – Наташа протянула руку к его спине. Передумала, одернула, словно обожглась.- Я на выпускной не поехала. Замуж вышла через год после всей этой истории. Защищалась беременной. А в день выпуска рожала. Орала, как радистка Кет. Смешная история в роддоме приключилась. Рядом девчушка рожала. Все шептала- Коля. Коля, что же ты наделал. А мужа, как оказалось, Алешей звали. Вот такая смешная история..
Наташа засмеялась тихонько.
  - Ты любила мужа?- Михаил обернулся.
  - Я виновата очень перед ним.
  - Чем же, интересно?- зло, ревниво спросил Лямин.
   - Так получилось! Хвостом вертела, пыль столбом.
  - Мстила мужикам? За меня отдувались?- Лямин обнял ее, согревая.
  - Дурой была._ Наташа засмеялась, только нервно. Раздраженно.
  -  А сейчас муж…?
  - А сейчас муж свободен. Чему я очень рада.- Наташа скинула простыню и, вынув из сумки, брошенной на стуле, пачку сигарет, закурила. Поискала глазами пепельницу. Лямин подставил ей ладонь, и она стряхнула в нее длинный столбик тлеющего пепла.
  - А я женат,- Лямин сказал это так, словно окунулся в ледяную воду. Отобрал сигарету у Наташи, докурил и решительно затушил о ладонь. Встал, стряхнул с рук жалкие остатки в пепельницу на подоконнике. Накинул на плечи махровый халат и встал у темного окна, сутки промчались незаметно. В тени занавесок, словно спрятался от взгляда Натальи. А та молчала…
   - Я женился семь лет назад. Снова. На собственной секретарше. Банальная история. Она родила мне сына. Семья как семья. Сын - отличный парнишка. Жизнь удалась, короче.
Наталья Сергеевна не проронила ни слова. К чему это он.
   - Вот так, ребенок, непутевый тебе дружок достался. Всю сознательную жизнь- женат. Мое привычное состояние.
Он запахнул халат, ежась зябко. Тишина повисла в комнате. Солнце последним багровым отблеском осветило окна и угасло, уже до утра. Наташа натянула джинсы, майку и, тряхнув волосами, нащупала в сумке мобильник.
   - Мне пора.
   Она не поехала на лифте, веря, что он встретит ее внизу. Не встретил. Она уехала утром, повергнув тетку в благородное негодование, тряслась в скором поезде, а за окном неслись тучи, набухало дождем небо, и солнце, зашедшее вчера, так и не пробило свинцовую хмурь наступающей  в который раз осени.
   В голове  у нее навязчиво  стучало - тук-тук, тук- тук.  Лебедуны снова сцепили руки, застучали перепончатыми лапами по мозгам.
   Домой Наташа вернулась затемно, решив для себя. Что всю эту питерскую историю надо вычеркнуть из памяти. Или считать милым забавным путешествием в прошлое. А на остальное наплевать. Телефонный звонок взломал тишину квартиры. Как только она открыла дверь. Он позвонил на домашний, словно боясь, что мобильник будет отключен. Что-то говорил, говорил, сумбурно, то и дело чертыхаясь и прося извинения. И переспрашивал - ты слышишь меня, почему молчишь. Почему? А маленькие лебеди уже топали по квартире как слоны, круша мебель, все увеличиваясь в размерах и заполняя тушами свободное пространство.
  Он звонил каждый день, они болтали часами, о какой-то ерунде, уговаривая друг друга повесить трубку, смешно. По-детски. Устанавливая очередь. Говорили до тех пор, пока деньги не заканчивались на счету. А вечером он терзал ее домашний телефон… И жизнь как-то сама по себе наладилась. Но однажды Лямин позвонил рано утром, пяти еще не было. Торопливо, виновато как-то сказал: «Меня не будет некоторое время. Так надо… Скучай. Слышишь, скучай.» И все. Пропал. «Некоторое время» затянулось. Наталья оборвала его сотовый, но абонента  с таким номером уже не существовал в природе. Она
 решилась позвонить к нему домой, но услышав раздраженное «да», поспешно бросила трубку. Год пролетел, а о Лямине не было ни слуху ни духу. Наташа начала успокаиваться… И вот неделю назад позвонил Тонаев, и с ходу в приказном порядке потребовал явиться на юбилей родной академии. «Э! Какие дела, дорогая. Все будут. Кто жив!» У Натальи Сергеевны дух захватило - зачем это, зачем про смерть. Она все хотела спросить, спросить о Лямине. Но Тонаев сам вдруг сказал: « Слушай. Дорогая. Тебя тут Лямин разыскивает. Помнишь такого? – Наташа затаила дыхание. – Телефон твой спрашивал. Я не дал. Приедете, посидите, поговорите. Я правильно сделал. Дорогая!» Наташа выдавила  из себя «до свидания» и повесила трубку.
    Первые два часа она просто выла. Без слез. Смотрела на люстру и завывала как волчица. «Сволочь, значит он снова сбежал. Просто сбежал.  Лебедун.»  Она рыдала, когда готовила себе ужин. Она рыдала, когда грызла сгоревшую курицу. Она рыдала над грязной посудой. К ночи, успокоившись, дала себе слово, что никуда не поедет. Хватит с нее. Это любовь довела ее до ручки. Она не сможет еще раз его увидеть. Или нет, нет, она поедет. И просто убьет его на месте. На смерть. Навсегда. Чтобы знал. Сволочь. Сволочь. Сволочь.

                -7-


    Тонаев постучал серебряной вилкой по бокалу.
   - Друз-я-а!- он закашлялся. Все примолкли на миг, слышно было, как за дверями навострили уши вышколенные официанты. - Тост! За всех, за нас - красивых,  умных, и, слава богу, здоровых. За академию. За наш факультет. За годы нашей молодости. Будь они благословенны. Э! Будет так…- и он, выпив, грохнул бокал об пол. И мужчины, изрядно подвыпив,  начали крушить посуду вслед за ним, устроив салют академии из сверкающих хрустальных брызг. Испуганные официанты ринулись в зал, пытаясь спасти дорогой хрусталь.
  - Все нормально!- успокоил их Бадя.- Все оплачено!
Швырнул в толпу приличную зеленую пачку. И персонал слинял, осторожно и расторопно собрав осколки с пола.
   Вслед за ними слиняла и Светка. В соседний зал, надыбав там среди пальм какого-то позарез необходимого для поддержки ее немалого бизнеса магната. «Представляешь, месяц за ним гоняюсь. А он здесь - красавчик, пьяный и готовый на все. Может со мной?   Обаяешь дядьку красотой неземной.
  - Да иди ты, - отмахнулась Наталья от пьяного шепота. – Только мордатых олигархов мне и не хватало.
  - О1 Дура ты, роднуля. Впрочем, за что и ценят. – и она, дико хохотнув куда-то в сторону, ринулась на встречу светлому будущему своего бизнеса, как ледокол, прорубая путь крепким торсом. Диско 80-х рвануло во всю мощь. Народ радостно задергался  в танце , пытаясь растрясти закуски в животах и затекшие задницы.
  - Может, потанцуем?- Лямин снова стоял сзади нее, и сбежать в этот раз не было никакой возможности. Михаил перегородил ей дорогу.
   - Лямин. Какого черта тебе надо!- почти закричала Наташа, не в состоянии удерживать свой врожденный темперамент. Мужчина сгреб ее в охапку и сказал кому-то,  кого зажатая словно в клещи Наталья увидеть просто не смогла: « Все в порядке. Давно не виделись».
   Наташа брыкалась, кусалась и грязно материлась. Лямин тащил ее из зала на глазах изумленных сокурсников и, запихнув в мужской туалет, запер дверь на красивый золотой ключик, спрятав его в карман, на всякий случай.
  - Все! Мне надоело! Ты слова мне не даешь сказать, - тряс он ее за плечи.
   - Открой дверь, сволочь!- Наташа рванула запертую дверь, угрожая хлипким петлям.
  - Ребенок. Ты сколько выпила?- Лямин еще раз хорошенько тряхнул ее за плечи так, что чуть голову не оторвало.
  - Не твое  лебеду..,  лебедя…, тьфу. Собачье дело, - Наташа осела, словно тряпичная кукла, и шмякнулась на,  до противного чистый и сияющий ,  словно мужики ходили здесь босиком, пол. И заревела, вспоминая, как обнимала унитаз двадцать лет назад после первой выкуренной ею сигареты.
  Михаил присел рядом на корточки, снял пиджак, подложил под нее: «Простудишься, дурочка». Наталья ревела, захлебываясь слезами, упиваясь собственным уже не таким   и горем, колотила его кулаками в грудь.
   - Сволочь ты, Лямин. Какая ты сволочь.
А он гладил ее по голове и приговаривал.
   - Ну, слава богу, первые человеческие слова за вечер. Я понимаю, ты обижена. Даже ненавидишь меня, я думаю. Но выслушать меня ты же можешь. Всем положено последнее слово, и оскорбленным, и оскорбившим.
  - Тебе нет. Ты- сволочь, гад, бабник, - Наташа громко шмыгнула носом, чувствуя, что запасы слез иссякли и остались только сопли. Лямин протянул ей платок.
  - А еще я – негодяй, распутник, урод, скотина и козел, - подсказал он ей нужные слова.
  - Иди ты к черту. Ты не козел. Ты лебедун.
Михаил сделал круглые глаза.
   - А это что за зверюга.
   - Не скажу, - снова шмыгнула носом Наташа,  вырвала платок из рук улыбающегося Лямина, по чьей вине она, собственно, и сидела на полу мужского туалета в центре Москвы, в одном из элитных питейных заведений. А эта сволочь улыбалась все шире и шире, глядя на нее глазами, полными любви и нежности.
  - Наташка, я дров наломал. Что мама дорогая. Чуть не сел. Долгов наделал. Короче, хотел бизнес поднять, въехать на белом коне, к тебе, к тебе, не косись на меня красивым глазом. А увяз,  по самую маковку. Всех из жизни вычеркнул. Симку в унитазе утопил. Ребята знакомые все мои связи в Москве поотрубали, и из базы данных удалили. Бандюганы всех бы трясли. Стоило добраться. Понимаешь всех. С женой-то я заранее развелся. Сюрприз тебе, идиот,  хотел сделать. Сына в Англию засунул, к друзьям. Я же только два месяца назад в Москву вернулся. Домашний твой молчит, мобильный не помню. Все комбинации перебрал.  Всех слышал и на все буквы меня посылали. Поехал к тебе, а соседи говорят- переехала. Куда тебя понесло-то?- спросил он, но не дал ей ответить, словно боялся, что она снова заревет. – Всех ведь перетряс. Бадя. Скотина, телефон твой не дал.  Ты слышишь меня, ребенок?
   - Слышу, слышу,- Наташа еще раз ткнула его кулаком в грудь. Правда, менее решительно и агрессивно.- Врешь, все врешь.
   - Да зуб даю. Последний, свой, между прочим.,остальные выбили.- Лямин обнажил ряд великолепных белоснежных зубов. Черт их разберет, родные или вставные.
    Но Наталья ахнула, поверив во всю это детективно-киношную историю сразу, с первого его слова, просто не хотела признаваться. Пусть. Пусть прощения просит. Пусть в ногах валяется. И тут же вспомнила о длинноногой его спутнице…И слезы снова покатились, когда только набраться  успели.\
    - Ну что опять-то? – удивился Лямин.
   - А это кто?- ревела Наталья, мусоля в руках платок.
   - Кто- кто?- переспросил Михаил.
  - Эта…- и Наталья изобразила в воздухе нечто, что по ее мнению очень походило на глазастую и  грудастую девицу, цеплявшуюся за Лямина весь вечер.
И Лямин захохотал, повалил Наташку на стерильный пол и стал целовать ее всю, мокрый нос, глаза с черными кругами от потекшей туши, мягкие податливые  от страданий губы.
   - Ты меня ревновала? Ребенок! Ребенок! Это дочь моя.  От первого моего брака…
Наталья заморгала часто-часто, виновато-виновато и сказала вдруг такое, что повергло Лямина в неописуемый восторг.
   - Мишка, а зачем в мужском туалете зеркальный потолок? Вы что, когда нужду справляете, достоинством своим любуетесь? Мне сверху видно все - ты так и знай!


    В дверь туалета уже не просто стучали, а ломились.
   - Ребят.  Ну, люди тоже хочут,- сказал им Тонаев, когда они освободили заведение от своего присутствия. И добавил, - я же говорил - встретитесь. Посидите, поговорите. Э!
И запрыгал в туалет, переплетая длинные ноги на зависть всем балерунам на свете.
Лямин пропел что-то. И Наталья удивленно протянула:
  - Танец маленьких лебедей?
  - Наташка. Давай-ка бросим всех этих пьяных лебедей и лебедих.
Наталья кивнула, но тут же спохватилась.
   - А дочь твоя как же?
   - Она себя в обиду не даст. Тем более, я ее предупредил, что еду на свидание с любимой женщиной. Она меня и привезла, Ты ей понравилась.
   - Да уж!- вздохнула Наталья, прячась от собственных копий в натыканных по всему холлу зеркалах, за спину Лямина. И неожиданно схватила его за руку и потащила к выходу, изумив швейцара, распахнувшего двери перед помятой парочкой.
   - Ты что?- хохотал Лямин, когда Наталья таранила его спину лбом.- Приведение увидела!
   - Хуже! Серебрякова опять на охоту вышла!
   - Это кто? – наивно поинтересовался Михаил.
   - Лошадь в пальто, - Наташа подозрительно покосилась на него, но глаза его были чисты и лучезарны.
«Неужели не помнит?- изумлению ее не было предела, - вот лебедун.»
  - Куда теперь?- поинтересовалась она, оттащив Лямина на безопасное расстояние.- В таком виде нас даже в метро не пустят. Хоть это и спецтранспорт.
Лямин, конечно, ни черта не понял из ее бормотания. Он стянул в очередной раз изрядно помятый пиджак, накинул на плечи Натальи и торжественно произнес:
  - Как куда? Домой! Я купил нам квартиру. Разве я не говорил
  - Чего-о?- жаль, но блестящий и чистый кафель остался под зеркальным потолком мужского туалета, и присесть было некуда.
  - Ты же не давала мне рта открыть!- Михаил потряс полы пиджака,- пардон!
И выудил из кармана маленькую бархатную коробочку.  Его отсутствие кафеля не смутило, он опустился прямо на асфальт.
  - Ребенок! Можно я тебя удочерю. Ну, в крайнем случае, оженю.
Наташка подняла бровь.
   - Наташ, ты женой моей станешь?
Наталья хотела что-то сказать. Но на пороге ресторана она вновь заметила Ирку Серебрякову. И чего она забыла на этих порожках.
   - Атас!- Наталья заставила Лямина подняться и поволокла его за собой.- В каком направлении наша квартира?
   - Сумасшедшая, ты мне ответишь или нет?
   - Или да!-  громко прокричала Наташа в сторону оболдевшей Серебряковой. Даже показала ей язык.
   - Может ты остановишься. Хоть на минуту,- взмолился Лямин.
   - Чтобы тебя опять перехватили?
   - Ты стала много болтать!
   - Лямин,  с тобой поведешься… и вот, между прочим,- она выставила вперед пальчик с обручальным кольцом.- Вы не там ищите, мужчина.
  - Когда ты успела?- Лямин открыл заведомо пустой футляр.
   - В туалете. Я на нем сидела. Оно мне мешалось.- Наталья  сложила молитвенно ручки, - но это в последний раз. когда я залезла  в твой карман..
И встав на цыпочки,  сделала отличное фуэте перед изумленным будущим супругом.
  - Танец маленьких лебедунов. Исполняется впервые.  Не хочешь присоединиться?
  - Да! До «дурки» я так и не добрался !- Лямин захохотал и, развернувшись, сцепил руки, заскакал рядом,  вдоль дороги, ввергая в дикий восторг всех проезжавших мимо водителей.