На оползне

               
                ДАЧА  НЕУДАЧ. Февраль 2010.

       Газеты, Интернет, телеэфир пестрят   статьями и передачами о бедственном   состоянии  Белой дачи  Антона Чехова в  Ялте. Это памятник  мирового значения,  гордость русской и украинской  культуры. Именно здесь  Чехов   прожил последние пять лет своей трагически-короткой жизни, здесь родились   шедевры русской драматургии - «Три сестры» и «Вишневый  сад». До сих пор украшает землю заложенный им здесь необыкновенный сад, который  цветет круглый  год  – вечная весна.
     Приобретая  участок земли  и возводя  небольшой  особнячок  на косогоре в  Верхней Аутке, писатель не догадывался о драматических последствиях этого решения. Дом писателя  притягивал к  себе неприятности, словно молниеотвод. В годы гражданской войны   на него совершались бандитские налеты – грабили чеховские сундуки. Красные  власти   совершали обыски – искали хамсу, украденную в   порту. Во время второй мировой войны  тут жили немецкие вояки, потом   в  сад   падали   авиабомбы. Во время оккупации немцы реквизировали   револьвер, с которым Чехов   отправился в  небезопасное путешествие по Сибири, но вернули. После войны  револьвер украли уже наши любители старины…  В недоброй памяти 90-х годах  на Белую дачу    положили глаз   налетчики. Один пытался  проникнуть  в окно кабинета писателя по лестнице. Другой  вошел  в кабинет как посетитель. Ударив старушку-смотрительницу (сотрясение мозга), он пытался вынести картину Левитана.  Его остановили  ударом в  зубы связкой  ключей. Третьи взяли музей «на рывок»: взломав дверь, до приезда охраны успели унести  старинную икону. Сотрудник  ОМОНа (!) умудрился срезать с ограды музея  оцинкованную сетку, чтобы огородить   собственный участок.  А Горэнерго за ничтожные долги  многократно отключало музей от электричества.
   Но имя  главной проблемы – оползень, который, будто в насмешку над  судьбой,  ныне  именуется  «Чеховским». Из-за   строительства многоэтажных зданий, изменения  гидрологического режима  в районе музея  оползень периодически активизируется.  Кроме прочего,  на состоянии здания сказалось и то, что   фундамент дома был  врезан в косогор: часть  основания  здания  покоится на скальном грунте, часть  - на  обычной почве, которая   в зависимости от  погоды имеет обыкновение  то  усыхать и садиться, то   набирать влагу и разбухать. Соответственно,  трещины в  стенах дома то раскрываются, то   схлопываются. Трещины стали   причиной   ремонта, который    Мария  Павловна  вынуждена была провести  уже вскоре  после смерти Антона Павловича.
      Немаловажно и то, что   дом писателя  расположен в  непосредственной близости от ручья, протекающего посреди  сада. Такие  потоки обычно протекают по местам   древних разломов  земной коры  - именно в  этих местах  наиболее  активные проявления сейсмики. Об этом, вероятно,  думал и  создатель Белой дачи – архитектор  Л. Шаповалов, который опоясал здание   толстым металлическим поясом. В 1927 году после  страшного  ялтинского землетрясения   чеховский дом накренился к  юго-востоку. Архитектор Аллик при ремонте  здания  вынужден был  подпереть его контрфорсами,  от которых избавились  лишь в  70-х годах, во время   масштабной реставрации. Она заняла добрую половину десятилетия – настолько сильно пострадала конструкция  здания. В сущности, от прежнего чеховского дома осталась только  каменная коробка,  рамы,  двери да печи.  Но и  радикальная реставрация  лишь замедлила процесс. Стены продолжали  трещать.
    Поэтому  здание приходится ремонтировать  с периодичностью в  пять-семь лет – даже после того, как   фундамент и стены прошприцевали стеклобетоном. Мне,  как многолетнему директору музея,  за четверть века пришлось  проводить ремонты по меньшей мере   трижды. Последний раз – в  2000 году,  когда Верховная Рада Крыма выделила  200 тысяч  гривень  на ремонт мемориального дома, флигеля, на создание собственной  газовой  мини-котельной. На четвертый ремонт в  2006 году не  хватило здоровья -  после   второго инфаркта пришлось уйти на пенсию по инвалидности.  А здание  подошло к  очередному пику  неурядиц. Из-за аварии   теплотрассы   в  дом перестало поступать тепло.  Сквозь  трещину, которую приходилось замазывать ежегодно,   в  нишу кабинета  (в  ней, кстати,   постоянно находилась картина Левитана «Река Истра») проникла влага, завелся грибок. Из-за трещин повредилась  электропроводка, стало невозможно  включать  нагревательные приборы.
    С этой напастью пришлось бороться уже новому  директору  Алле Головачевой, которая  сумела мобилизовать общественность и получить от  частных  жертвователей  значительную сумму  для   ремонта. Главную роль здесь сыграли  деньги   московского  банкира А.Лебедева, который  через дочерние структуры в  Киеве  сумел  выделить  около миллиона  гривень.  Свою лепту внесло  и ялтинское отделение Партии регионов,  которое профинансировало восстановление  теплотрассы. Государство же  привычно  осталось в стороне. Вспоминаю, как после  аварии на теплотрассе в  2006 году  мы   разработали   смету на  150 тысяч  гривень. Министерство культуры Крыма  выделило музею – смешно сказать – 10 тысяч! «Ищите сами!» - был вердикт министра. То же самое было и при ремонте последних лет. То же самое  Головачева услышала от министра  А.Ермачкова и после того, как  февральскими ветрами раскрыло здание  литературной экспозиции. Не удивительно, что,  не проработав и трех с половиной лет в  роли директора, Головачева подала в отставку. Теперь обязанности руководителя Чеховского музея  исполняет  бывший ее заместитель  по хозяйству...
     Драматизм  нынешней ситуации   особенно очевиден. Он усугублен тем, что  кроме  мемориала, в  бедственном положении находится  и здание  литературной экспозиции,  верой и правдой прослужившее культуре 45 лет.  В здании два года нет тепла;  крышу сорвало ветром,  и теперь здание  прикрыто фиговым листком   -  тепличной пленкой.  Оползень потихоньку  отрывает угол здания.  Штукатурка во многих местах утрачена, развивается грибок. С потолка  большого зала сыплются  декоративные  плитки… Из-за протечек  стенды с   экспонатурой  покрыты  пеленами… Срочный ремонт крыши  можно было бы  провести  за счет собственных средств музея. Если бы… если бы  руководство  не посчитало, что  для  музея важнее  новенький  лимузин…
    О  чеховском мемориале же  можно говорить только с особой болью. Прошел всего год после  основательного – так казалось  и сотрудникам, и гостям музея -  ремонта, как  вскрылись  и недоработки  строителей, и некомпетентность дирекции музея, которая   самоустранилась от контроля  над ходом  работ. Иначе  чем  можно объяснить новые протечки  в потолке  прямо в кабинете  Чехова?  Ведь крышу  сделали  чуть ли не из нержавеющей стали! Почему  грибок мохнатой  шубой  облепил  своды  веранды  нижнего этажа?  Штукатурка здесь «съедена»  вплоть до каменной кладки!  Вдруг обнаружилось, что из подпорной стенки  в приямке  с северо-западной  стороны здания выдавило несколько огромных камней. Причина, как полагают ветераны  музея, в том, что  на месте   спиленного от старости  чеховского айланта – прямо  в   гнилой пенек -   посадили  новое дерево. Лили дожди, да и садовые работники усиленно поливали саженец. Сквозь  поры,  образовавшиеся на месте гнилых корней, вода  проникла в нижние слои  грунта. Грунт, естественно, разбух и  выдавил подпорную стенку.
    В самом же  доме   Чехова  обнаружил  необычные новации… Во-первых,  стены кабинета,  на протяжении всего  ХХ века  оклеенные  обоями темно-табачного цвета с  золотыми лилиями, вдруг превратились … в  сиреневые!  Так, видите ли, захотелось  директрисе. Может,  на такую отнюдь не мемориальную  новацию есть решение компетентных  органов?  Может, есть решения  Научно-методического или Ученого совета музея?  Ничего подобного! Может, есть документальные свидетельства, что  чеховский кабинет  выглядел как дамский будуар? Ничего подобного!  А.Куприн писал, что "стены кабинета - в темных с  золотом обоях".  Старейшая сотрудница музея А.В.Ханило имеет на руках  выписку из письма племянника  М.П.Чеховой,  в котором  черным по белому  написано, что Мария Павловна передала  ему кусок  темно-коричневых обоев.  Образец потребовался  для  заказа   новой партии обоев к  очередному ремонту  кабинета. Известно, что московские реставраторы в 70-х годах после тщательного анализа   тоже остановились на  табачном  цвете. И камин, как показало исследование  слоев краски,  у  Чехова с самого начала был коричневым, в тон обоям…
     Новации появились   и там, где    трудно было даже предположить  нарушение мемориальности. В кабинете сохранился подлинный  паркет, положенный еще при Чехове. При Чехове – и десятилетия после него - дубовый паркет натирали воском, мастикой. И вот после ремонта паркет засверкал лаком,  как гостиная в  доме  какого-нибудь нового русского  или украинца. А в  нижнем  этаже вместо плотного однотонного линолеума на  тканой основе  появился  «паркетный», но без основы. Он уже пошел волнами.
    Да,  трудно все это воспринять в году,  который  отмечен  великим  юбилеем  - 150-летием  со дня рождения  писателя.  Что же теперь делать? Радикальным было бы решение  осуществить стабилизацию здания по проекту, который  был предложен в начале  90-х годов. Под фундамент  предлагалось  просверлить  наклонные скважины, в  них  заложить арматуру и  закачать   бетон, чтобы   вся  конструкция оказалась как бы подвешенной на пружинах. Однако такая  работа  выливается  в сумму, превышающую миллион  долларов. Рассчитывать на такие  средства  сейчас было бы наивным. 
     Принимать конкретные решения, разумеется, дело дирекции и министерства культуры Крыма. Но можно  навскидку дать несколько  практических советов. Первый касается  кандидатур на  должность  директора. Прошел слух, что  заместителя  директора по хозработе, человека мастерового, энергичного, но,  в общем-то, далекого от  собственно чеховских, то есть, научных и просветительных проблем,  поставили на роль и.о. только потому, что  в директора возжелала попасть одна известная  в  Ялте личность. Эта личность в начале  90-х годов   некоторое время   занимала должность  в  музее, не проявив  себя ничем, кроме попытки  организовать  … забастовку   членов коллектива. Видите ли, министерство  тогда задержало зарплату на два –три месяца…
      Как  я представляю себе  забастовку  в  музее Чехова, где  хранятся тысячи экспонатов - бесценные  книги,  фотографии, личные вещи,   писателя? Забастовщики-экскурсоводы  закрывают мемориальный  дом перед носом  любителей  творчества  Чехова… Хранители фондов прекращают  ежедневную работу по обеспечению сохранности реликвий… Хозяйственники  безучастно взирают на  неисправную сантехнику... Забастовщики-сторожа перестают  ходить в  дозоры… Забастовка  в  чеховском музее – бред, который может прийти в  голову  только человеку,  совершенно равнодушного к культуре. На этой почве, собственно, он и  расстался с  должностью. Он приспособился  брать в  музее больничные  листы, чтобы  бегать по городу в поисках  «информашек» для   крымской прессы. Кормился  газетными заметками, наплевав на  КЗОТ и  музейные  обязанности, за которые не забывал получать зарплату. И вот этот человек хочет стать директором  чеховского мемориала… Думаю, у  руководства  министерства  хватит  ума, чтобы  не допустить кощунства.
    Мне кажется, что лучше было бы отставить идею вырастить новое  дерево на месте старого пня, чтобы предотвратить  новые подвижки грунта. Можно было бы   уменьшить нагрузку на конструкции здания, убрав из кубовой на втором этаже   многопудовый, весом не менее тонны,  железный  бак для воды. Сейчас в нем  никакой нужды  нет,   публике его тоже не покажешь. Зато появится возможность перевести в кубовую хранение   многих экспонатов, которые теснятся  сейчас в  непроветриваемой, тесной   кладовке цокольного этажа.
    Что касается финансирования музея – а по сути, спасения от окончательного разрушения ценнейшего памятника мировой культуры -  то  логично было  бы перестать уповать на  доброго дядю из России или из Англии.  Надо оформлять документы на присвоение  чеховскому мемориалу  статуса   памятника, находящегося под эгидой  международной организации по культурному наследию ЮНЕСКО. Этим должно заняться Министерство культуры  Украины, которое сейчас делает вид, что музея Чехова как бы и не существует. Или, по крайней мере, договориться с одной из крупнейшей компаний страны о том, что она возьмет на  свой кошт  Белую дачу Чехова. К примеру, таким спонсором  мог бы стать международный  консорциум, который, возможно,  станет управлять украинской  газовой трубой.  В  2003 году, когда  музей посетили   президенты В.Путин и Л.Кучма, мы передали им  предложения на сей счет. Но, увы,  тогда   газовый  альянс не сложился…
      Все приличные музеи завели себе попечительные советы из  солидных покровителей и спонсоров. Очевидно, над этим предстоит поработать и  в Чеховском музее. Ежегодные расходы на  стабилизацию  здания, если их проводить систематически,  и оборудование  музея новейшими средствами защиты  не превысят ста – ста пятидесяти тысяч долларов в год. В сущности, это ничтожные  деньги для  великого писателя, которого называют «славянским Шекспиром».
     Вокруг Дома Чехова  разгорелись было и политические игры. В пылу   предвыборной горячки кто-то из бютовцев ляпнул, что  музей Чехова якобы приватизировал  сын Януковича… Сам  Виктор Федорович, играя на настроениях русскоязычного электората,  сообщил, что он не раз бывал  на Белой даче у  «великого украинского поэта» Антона Чехова…  Ни того, ни другого, конечно,  не было. Но какова ирония  судьбы!  На далеком тропическом острове  Шри Ланка  по чеховскому «Вишневому саду»  пишут сочинения по окончании школы, а у нас Чехов изучается в курсе  иностранной литературы… Вот в таких условиях  Белая  дача Антона Павловича и стала  «дачей неудач». Грустно, господа.