о любви. о любви. о любви

     Автобус подпрыгивал на каждой неровности. Водитель нагонял потерянное в пробке время. Лицо его,  сдвинутые брови, прямой нос, складки у рта - она видела в зеркало. «Неплохое лицо. Не убийцы»,- подумалось ей, когда в очередной раз тряхнуло автобус.Пассажиры подпрыгнули, словно горошины в стручке. Она схватилась руками за кресло.
    «Скорей бы, еще скорей»,- пришла мысль. О смерти не думалось. Она была счастлива, страшно счастлива. И ничего более страшного уже произойти не могло. И если по небесным планам и была запланирована катастрофа, то это явно не с этим автобусом. Их обязательно доберется до городка Н. Потому, что вчера она начала жить. В который раз…тысячи новых жизней, гораздо больше чем у кошки. Тысячи жизней влюбленной женщины. Они были разные, как города, куда она приезжала. И похожие. Как люди, что населяли эти города. Но начинались всегда одинаково, после его звонка…
   …и заканчивались  . Она умирала каждый раз, когда прощалась с ним. Каждый раз внутри она умирала. Внешне нет. Внешне она была очаровательна, весела, старательно выговаривала слова - пока, позвоню, до встречи. Он чмокал ее в щеку и … забывал о ней, сделав всего  несколько шагов в свою личную жизнь.  Она знала, это совершенно точно. Потому, что в эту минуту в ней словно выключали свет. И наступала кромешная темнота.
   Она ждала его в назначенных им местах,  ловя любопытные взгляды прохожих. Чужая женщина в чужом городе. Потом он приходил. Единственный родной ей в этом городе человек. И свет включался. Лицо ее начинало светиться, и ей становилось ужасно неудобно. И она старалась скрыть свое счастье за какой-нибудь глупенькой фразой. Он улыбался снисходительно, брал ее за руку.  И уводил за собой, в свою личную жизнь, которая всего на несколько дней становилась и ее …  Она превращалась в собаку, отчаянно старавшуюся показать как она рада, просто безумно рада, просто необыкновенна рада его присутствию. А говорить собаки не умеют. И если она что-то говорила, то слова получались тоже собачьими, неумелыми, бессмысленными, одинаковыми. Она даже терлась лбом о его руку. Она прижималась к нему всем телом. И это получалось у нее гораздо лучше, чем слова, что выжимала она из себя, стараясь перевести то, что говорила, пела, вопила ее душа.
    И через несколько дней эта личная жизнь заканчивалась, она уезжала, чтобы существовать где-то,  как-то, среди кого-то, без света,  на ощупь. Очередной телефонной звонок молнией вскрывал темноту, выхватывая  ее из кромешной тьмы. Но он никогда не говорил ей о любви. Он молчал больше ее самой.


     Он стоял уже минут пятнадцать. Ее не было.  Такого еще никогда не случалось - телефон  молчал. Он  узнал у диспетчера - автобус задерживался. «Там случилось что-то,- зевнул дядька в огромных очках, - Небось, опять кто-то в кювет слетел. С последними рейсами всегда так». Он вздрогнул. Весь, начиная с сердца. И он пошел в темноту… Сам не понимая зачем… Просто шел… А сердце внутри стучало особенно громко и особенно больно. Очень большое и горячее сердце.Накрапывал  дождь. Первый в этом году - теплый весенний дождик. И пахло чем-то терпким и сильным.
     … они столкнулись посередине. У нее был порван рукав . И на щеке огромная ссадина.  Она молча уткнулась в его грудь. Он тряхнул ее. Тряхнул ее снова и снова. Потерся лбом о ее руку. И прижал е дрожащее тельце к себе. « Я убью этого водителя» Она подняла испуганные глаза. «Он сделал это самостоятельно.» Она заплакала.Тихо - тихо, жалобно-жалобно,по-человечески, не по-собачьи. А он начал говорить. . О собаках, не умеющих правильно выговаривать слова. О тысячах жизней, которые начинались каждый раз, когда он видел ее, слышал ее, обнимал ее  И о том, что он умирал каждый раз, когда она уезжала. Бросала его, оставляла одного, увозя с собой свет, а он торопливо убегал от ее автобуса. Пряча слезы. Мужчины не должны плакать и у них обычно очень больное сердце…