Кто развязал Первую мировую войну

Как всем известно, непосредственным поводом начала военных действий явилось Сараевское убийство эрцгерцога Франца Фердинанда сербским националистом Гаврило Принципом. Общепризнано, что это убийство было лишь ближайшим поводом, «толчком» к войне, в то время как к ней исподволь вели многочисленные скрытые факторы, центральными из которых являлись конкурирующие интересы крупнейших европейских держав. Чаще всего пишут, что ВСЕ крупные европейские державы были заинтересованы в начале войны, не видя других способов разрешить накопившиеся противоречия. Однако, даже если принять это предположение относительно России (что далеко не очевидно), то, поскольку программа перевооружения Русской армии должна была завершиться к 1917 году, то в 1914 году Россия (Николай II) никак не была заинтересована в развязывании войны.
Вопрос о том, могла ли Россия избежать участия в Первой мировой войне (ПМВ) снова и снова поднимается в различных дискуссиях. От «красных» оппонентов часто можно услышать даже, что именно Николай II виноват в развязывании ПМВ, что это было его "идиотское решение" - еще один ложный миф, созданный, между прочим, только спустя десятки лет после начала той войны, которую в царской России до 1917 года называли Второй Отечественной.

Сначала напомним, что в 1909-1914 гг Николай II прилагал много усилий для предотвращения конфликта на Балканах, в то время как «ястребы» подталкивали его к войне для защиты интересов Сербии – это известно всем историкам. С этим, я думаю, никто спорить не будет. Но напомню важные подробности.

БАЛКАНСКИЕ ВОЙНЫ 1912-1913 ГОДОВ.
Освобождённые Россией ещё в XIX веке от Османского ига молодые балканские государства (Сербия, Черногория, Болгария, а также Греция) стремились сокрушить постепенно слабеющую Турцию и разделить между собой её европейские территории. Свой интерес в разделе этих территорий имела и Италия. Николай Второй и российская дипломатия изо всех сил старались сохранить мир в Европе, понимая, что Турция ещё сильна, что за неё выступит Австро-Венгрия, а вслед за ней и Германия – и что Великобритания в то время (в 1912-13 годах) ещё не готова будет вступить в войну на стороне России и балканских стран.
Конечно, «панславянский» патриотизм был очень силён в России, и особенно разгорелся как раз с началом Балканских войн – Николаю Второму было очень трудно удержать страну от вступления в эти войны, на защиту балканских славян и Греции. На вокзалах многих городов России в октябре 1912 года под марш «Прощание славянки» уже провожали русских добровольцев... 
И всё же уже почти в самом начале Первой Балканской войны Россия предложила, чтобы все великие державы заявили о своей полной незаинтересованности в разделе Турции.   И – все присоединились: и Франция, и Англия, и Германия.
Опасность продолжения войны исходила тогда от Сербии. В России прекрасно понимали сербскую политику. В 1912 году, в начале очередной Балканской войны министр иностранных дел Российской империи Сазонов предал в Белград ноту очень однозначную:
«Категорически предупреждаем Сербию, чтобы она отнюдь не рассчитывала увлечь нас за собой».

Но тут в самой Турции произошёл государственный переворот: к власти пришли более агрессивные «младотурки» – и отказались подписать уже подготовленный мирный договор. Война на Балканах продолжилась.
В России теперь уже не только в народе, но и в Думе стали призывать царя вмешаться в войну – тем более, что к февралю 1913 года положение турецких войск пошатнулось. Уже и Председатель Думы Родзянко призвал Государя вступить в войну.
Но весной 1913 года это означало бы войну со всем Тройственным Союзом, включая Италию и Румынию – и при нейтралитете Великобритании. При этом ещё и среди самих балканских стран росли противоречия – они не могли договориться и между собой, начались стычки между сербами и болгарами. Зная и понимая всё это, Николай Второй лично обратился к балканским народам и их лидерам (монархам)  с призывом прекратить военные действия и заключить мирные договоры между собой и с Турцией. Увы,  это не помогло, и  дипломатами Австро-Венгрии и Германии, которые стремились развалить Балканский союз,.была спровоцирована Вторая Балканская война. Она очень быстро закончилась разгромом Болгарии.  Бухарестский мирный договор был подписан  7 августа 1913 года.    

Как отмечено ранее, история двух Балканских войн хорошо известна историкам, но почему-то основательно «забыта» при этом миротворческая роль в этих войнах России и лично Николая Второго. А ведь мировая война могла начаться ещё тогда...
                ***
Менее известны некоторые факты последних дней перед началом войны.
В июле 1914 года шли самые напряженные переговоры России с Австро-Венгрией и Германией, все колебалось «на весах истории». Принято считать, что Николай ничего не сделал для предотвращения войны в июле, в самые решающие дни. И это не так. Напомним, например, что 16 (29) июля – за два дня до начала войны – Николай послал Вильгельму примирительную телеграмму с предложением передать австро-сербский спор Гаагскому суду. Вильгельм не ответил на эту телеграмму. 

ЗАБЫТАЯ СОВРЕМЕННЫМИ ИСТОРИКАМИ ТЕЛЕГРАММА.
Ссылаюсь на воспоминания французского посла Мориса Палеолога.
Морис Палеолог. «Царская Россия во время мировой войны» (стр.155-156):
<<Забытая телеграмма царя императору Вильгельму.
Воскресенье, 31 января 1915 г. Петроградский «Правительственный Вестник» публикует текст телеграммы от 29 июля прошлого года, в которой император Николай предложил императору Вильгельму передать австро-сербский спор Гаагскому суду. Вот текст этого документа:
«Благодарю за твою телеграмму, примирительную и дружескую. Между тем, официальное сообщение, переданное сегодня твоим послом моему министру, было совершенно в другом тоне. Прошу объяснить это разногласие. Было бы правильным передать австро-сербский вопрос на Гаагскую конференции). Рассчитываю на твою мудрость и дружбу».
Немецкое правительство не сочло нужным опубликовать эту телеграмму в ряду посланий, которыми непосредственно обменялись оба монарха во время кризиса, предшествовавшего войне.
<…>
Морис Палеолог:
— И какую ужасную ответственность взял на себя император Вильгельм, оставляя без единого слова ответа предложение императора Николая! Он не мог ответить на такое предложение иначе, как согласившись на него. И он не ответил потому, что хотел войны.
Министр иностранных дел России Сазонов:
— История ему это зачтет. …29 июля, император Николай предложил подвергнуть австро-сербский спор международному третейскому суду; что в этот же самый день император Франц-Иосиф начал враждебные действия, отдав приказ бомбардировать Белград; и что в тот же день император Вильгельм председательствовал в известном совете в Потсдаме, на котором была решена всеобщая война>>.

Чрез два дня после этой телеграммы Германия объявила войну России, ну а через несколько часов после объявления войны Вильгельм прислал телеграмму с предложением: если Николай отменяет всеобщую мобилизацию, он (Вильгельм) отзывает ноту об объявлении войны. Естественно, Николай не мог этого сделать – это было бы воспринято всем миром (и народом России) как капитуляция. Кто бы ни был на троне России в этот момент, не мог бы согласиться с этой телеграммой Вильгельма.

ПОДРОБНЕЕ, цитирую по книге Шамбарова "За Веру, Царя и Отечество":
http://militera.lib.ru/research/shambarov3/02.html
Цитата (все даты — по новому стилю, н.с.):
<<В мае 1914 г. в Карлсбаде состоялось совещание между начальниками генштабов Германии и Австро-Венгрии, где произошло окончательное согласование планов, а насчет сроков их осуществления Мольтке заявил Конраду: “Всякое промедление ослабляет шансы на успех союзников”. Впрочем, была еще одна важная причина, требовавшая поскорее начинать войну. Как подсчитал профессор Лондонского университета Джолл: “Стоимость вооружений и экономическое напряжение германского общества были так велики, что только война, при которой все правила ортодоксального финансирования останавливались, спасла германское государство от банкротства”. В общем, причина та же самая, которая в 1939 г. торопила и Гитлера, также находившегося на грани дефолта.
Проводилась уже и психологическая подготовка. Так, генерал Брусилов, приехавший в мае 1914 г. на курорт в Киссинген, вспоминает городской праздник, когда на площади был построен большой макет московского кремля, а затем подожжен под восторженный рев толпы. Причем в 1914 г. война должна была начаться обязательно на Балканах — немцам это требовалось, чтобы Австро-Венгрия опять в последнюю минуту не смогла вильнуть в сторону. Еще в 1913 г., когда Бетман-Гольвег представил доклад о балканской ситуации, Вильгельм на полях написал, что требуется хорошая провокация, дабы иметь возможность нанести удар:
 “При нашей более или менее ловкой дипломатии и ловко направляемой прессе таковую (провокацию) можно сконструировать… и ее надо постоянно иметь под рукой”.
Но от “конструирования” провокации немцев избавили сербские заговорщики, также рвущиеся к войне. 28.6.1914 г. в боснийском городе Сараево от рук террористов погибли эрцгерцог Франц Фердинанд и его жена София Хотек. Кстати, и сербский премьер Пашич, и российская дипломатия сумели по своим каналам добыть сведения о готовящемся покушении и пытались предотвратить его, предупредив Австро-Венгрию. Пашич — через посланника в Вене Иовановича, глава российского МИДа Сазонов — через румынского министра Братиано. Но до Франца Фердинанда эти предупреждения то ли не дошли, то ли он пренебрег ими… Вильгельм узнал о теракте во время празднования “Недели флота” в Киле. И на полях доклада начертал: “Jetzt oder niemals” — “Теперь или никогда”. Он любил фразы “для истории”.
28 июля Австро-Венгрия объявила Сербии войну. 29 июля началась бомбардировка Белграда кораблями Дунайской флотилии и батареями крепости Землин, расположенной на другом берегу Дуная.
После объявления войны Австро-Венгрией Сербии Николай II согласился на частичную мобилизацию. Начальник Генштаба Янушкевич доказывал, что если не мобилизовать Варшавский округ, останется неприкрытым как раз тот участок, где, по разведданным, должен быть сосредоточен ударный кулак австрийцев. И что если начать импровизированную частичную мобилизацию, это сломает все графики железнодорожных перевозок — и при необходимости объявить потом общую мобилизацию все окажется скомкано и перепутано. Тогда Николай решил пока вообще не приступать к мобилизации — ни к какой. Информация к нему стекалась самая противоречивая. Приходили обнадеживающие телеграммы от Вильгельма, посол Пурталес передавал, что Германия склоняет Вену к уступкам, и Австрия, вроде, соглашалась. Но тут же прикатилась упомянутая выше нота Бетман-Гольвега. Стало известно о бомбардировке Белграда, о придирках к Франции. А Вена после всех виляний наотрез отказалась от любого обмена мнениями с Россией.
И 30 июля царь отдал приказ о мобилизации. Но сразу и отменил. Потому что пришли еще несколько миролюбивых телеграмм Вильгельма, заявлявшего: “Я прилагаю последнее усилие, чтобы вынудить австрийцев действовать так, чтобы прийти к удовлетворительному пониманию между вами. Я тайно надеюсь, что Вы поможете мне в моих стремлениях сгладить трудности, которые могут возникнуть. Ваш искренний и преданный друг и брат Вилли”. Особо кайзер просил не начинать военных приготовлений — это, мол, помешало бы его посредничеству. Царь направил ответ, сердечно благодаря за помощь и предлагая вынести конфликт на рассмотрение Гаагской конференции>>.

Это на самом деле очень важный момент. Можно почти не сомневаться, что международный суд в Гааге скорее всего пожертвовал бы всеми интересами Сербии, ради сохранения мира в Европе. Можно не сомневаться, что Николай Второй понимал это. Но можно не сомневаться и в том, что понимал это и Вильгельм - именно поэтому он не ответил на эту телеграмму Государя, проигнорировал предложение передать спор между Австро-Венгрией и Сербией в Гаагу! Уточню только, что Государь послал эту телеграмму не 30-го (как у Шамбарова), а 29 июля 1914г. При этом, телеграммы доходили в течение часа или двух до адресата, если не раньше. Привожу здесь ссылку на англоязычный сайт о ПМВ (The World War I Document Archive):
http://wwi.lib.byu.edu/index.php/The_Willy-Nicky_Telegrams
Там видно, что 29-31 июля по две-три телеграммы в день был обмен телеграммами. Есть там и эта телеграмма:
Цитата:
<<Tsar to Kaiser, July 29, 8:20 P.M.
Peter's Court Palace, 29 July 1914
Thanks for your telegram conciliatory and friendly. Whereas official message presented today by your ambassador to my minister was conveyed in a very different tone. Beg you to explain this divergency! It would be right to give over the Austro-servian problem to the Hague conference. Trust in your wisdom and friendship.
Your loving Nicky>>

После этого еще пять или шесть телеграмм (в том числе три от Вильгельма) - но ни в одной из них ответа на предложение Государя передать рассмотрение конфликта в Гаагский суд нет.

ДАЛЕЕ, продолжаю цитату из вышеупомянутой книги Шамбарова:
<<А Сазонов ринулся к Пурталесу, снова вырабатывать отправные точки для урегулирования. Но в следующих телеграммах кайзера тон вдруг сменился на куда более жесткий, фактически повторял ноту Бетмана. Австрия отказывалась от любых переговоров, и поступили доказательства, что она четко координирует действия с Берлином. А по разным каналам стекались сведения, что в самой Германии военные приготовления идут полным ходом. Об угрожающих перемещениях немецкого флота из Киля в Данциг на Балтике, о выдвижении к границе кавалерийских соединений — уже в полевой форме. А для мобилизации России и без того требовалось на 10-20 дней больше, чем Германии. И становилось ясно, что немцы просто морочат голову, желая выиграть еще и дополнительное время… Когда все выводы доложили царю, он задумался и сказал: “Это значит обречь на смерть сотни тысяч русских людей! Как не остановиться перед таким решением”. Но потом, взвесив все аргументы, добавил: “Вы правы. Нам ничего другого не остается, как ожидать нападения. Передайте начальнику Генерального штаба мое приказание об общей мобилизации”.
Она была объявлена 31 июля. Причем сопровождалась заверениями МИДа, что будет остановлена в случае прекращения боевых действий и созыва конференции. Но Австрия ответила, что остановка военных операций невозможна, и объявила общую мобилизацию — против России. А кайзер, получив подходящую зацепку, отправил Николаю новую телеграмму, что теперь его посреднические усилия становятся “призрачными”, и царь еще может предотвратить конфликт, если отменит все военные приготовления. Впрочем, ответа даже и не подразумевалось. Всего через час после отправки телеграммы Вильгельм торжественно въехал в Берлин и под восторженный рев толпы выступил с балкона, объявив, будто его “вынуждают вести войну”. В Германии вводилось “военное положение” — что просто легализовывало приготовления, которые она вела уже неделю. И тотчас были направлены ультиматумы, опять в два адреса, Франции и России.
История с ультиматумом России еще более показательна. В Петербурге о нем сперва узнали… из прессы. Он был опубликован во всех германских газетах 31 июля. А посол Пурталес получил инструкцию вручить его только в полночь с 31 июля на 1 августа, и срок ультиматума давался 12 часов, до полудня субботнего, выходного дня. Чтобы русским было труднее сорганизоваться, проконсультироваться с союзниками и предпринять какие-то конкретные шаги. В тексте требовалось не только отменить мобилизацию, но и “дать нам четкие разъяснения по этому поводу”, однако слово “война” не упоминалось, а говорилось: “Если к 12 часам дня 1 августа Россия не демобилизуется, то Германия мобилизуется полностью”. Сазонов в недоумении уточнил: “Означает ли это войну?” Пурталес округло выкрутился: “Нет, но мы близки к ней”.
Николай II стремился избежать войны. Он направил в Берлин заявление, что мобилизация — это еще не война, и настаивал на переговорах. Но по истечении срока ультиматума к Сазонову явился Пурталес, официально спросил, отменяет ли Россия мобилизацию, и услышав “нет”, вручил ноту, где говорилось, что “Его Величество кайзер от имени своей империи принимает вызов” и объявляет войну. Вот только посол при этом допустил грубейшую накладку. Дело в том, что ему из Берлина передали две редакции ноты — в зависимости от ответа России. И война объявлялась в любом случае — варьировался только предлог. А Пурталес, переволновавшись, отдал Сазонову обе бумаги сразу…>>


К ВОПРОСУ О МОБИЛИЗАЦИИ В РОССИИ
До сих пор распространено мнение, что именно объявление о всеобщей мобилизации русской армии послужило причиной объявления Германией войны (об этом можно прочитать, в частности, в англоязычной Википедии, в статье о ПМВ). Выше мы отметили, что и российский МИД, и лично Николай Второй в тот же день направили в Берлин разъяснения о том, что войны ещё можно избежать, и призывали кайзера Вильгельма к переговорам. Более того, по данным известного российского историка К.А. Залесского, личный посланник кайзера при дворе Николая Второго также отправил Вильгельму телеграму о том, что объявление мобилизации русской армии не означает объявления войны, а является лишь дипломатическим давлением в ходе переговоров - и кайзер Вильгельм написал на этой телеграмме резолюцию: "Согласен. Так оно и есть". (см. К. Залесский. "Уена революции. Вильгельм II и его окружение" http://www.echo.msk.ru/programs/cenapobedy/1249450-echo/ )
Таким образом, в Берлине прекрасно понимали, что объявление всеобщей мобилизации в России не означает неминуемость войны. И, тем не менее, в тот же день Германия объявила войну России...    

Итак, войну России объявила Германия. Теперь о том, как Вильгельм якобы предлагал Государю ее прекратить, уже после ее объявления.
Цитата:
<<Поздно вечером 1 августа Николай Второй вдруг опять получил от Вильгельма телеграмму — опять чрезвычайно любезную, в которой кайзер по-дружески выражал надежду, что “русские войска не перейдут границу”. Николай был поражен: объявлена все-таки война или нет? Срочно связались с Пурталесом, не получил ли он каких-то новых инструкций? Даже проверили, не залежалась ли телеграмма на почте со вчерашнего дня. Однако отправлена она была в 22 часа 1 августа>>.

Действительно, представьте себе, что Николай II отменяет объявленную накануне мобилизацию - уже после объявления Германией войны России. Весь мир уже знает об этом. Более того, Германия еще до этой телеграммы Вильгельма, днем 1 августа вторглась в Люксембург, начиная поход на Францию. Отменить мобилизацию в России в этих условиях, или отдать войскам приказ не начинать военные действия, означало бы в глазах всего мира и русского народа капитулировать перед Германией на следующий день после объявления Германией войны России и вторжения Германии в Люксембург. Смешно даже говорить об этом. Смешно также сомневаться в том, что, если бы Государь сделал это, то, злорадно посмеявшись "над простачком Ники" и выставив его дураком перед всем миром и собственным народом, Вильгельм все равно начал бы войну против России.

ПОДГОТОВКА ГЕРМАНИИ И АВСТРО-ВЕНГРИИ К ВОЙНЕ,
РЕШИМОСТЬ ВИЛЬГЕЛЬМА НАЧАТЬ ВОЙНУ В 1914 ГОДУ

УЛЬТИМАТУМ СЕРБИИ И НАЧАЛО ПМВ
Накануне ультиматума Сербии (накануне 10(ст.ст.)\23(н.с.) июля 1914г) закончился визит президента Франции Пуанкаре в Россию. Император Николай II сказал послу Франции М. Палеологу: «... Я не менее миролюбив чем он, и он не менее, чем я решительно настроен сделать все, чтобы не допустить нарушение мира. Он опасается австро-германского движения против Сербии, и он думает, что мы должны ответить на него тесным и прочным согласием нашей дипломатии. Я думаю также, что мы должны будем показать себя столь же непоколебимыми, как и объединенными в поисках мировых сделок и необходимых средств к примирению».

Таким образом, мы видим, что и русский Царь и французский президент предполагали возможность «австро-германского движения» против Сербии, а не вторжения в нее, и Россия с Францией собирались отвечать на эти демарши Австрии и Германии «тесным и прочным согласием наших дипломатий». То есть, ни о каких военных действиях речи даже не шло.
***
Итак,  президент Пуанкаре покинул Россию 9\22-го июля, а 10\23-го в Петербург пришло известие об австро-венгерском ультиматуме Сербии.
В условиях наступившего европейского кризиса, для предотвращения войны Царь решил действовать двумя путями: обычным дипломатическим, приказав Сазонову войти в сношения с различными заинтересованными в мирном улаживании конфликта державами, и личными сношениями с кайзером Вильгельмом, как с государственным деятелем, который, с одной стороны, в данной обстановке фактически один руководил действиями как Германии, так и Австро-Венгрии, а с другой был связан с Николаем II давними и внешне дружественными отношениями. Телеграммы Николая II, посланные императору Вильгельму, наполнены искренностью, сознанием ответственности перед своей страной, поиском компромисса и призывом к миру. ...
Как только в Петербурге получили известие об австро-венгерском ультиматуме Сербии, а из Белграда пришла телеграмма с криком о помощи, в русской столице сразу же оценили серьезность положения. Первыми действиями русской дипломатии, было предложение Австро-Венгрии, сделанное в самых дружеских тонах, еще раз обсудить содержащиеся в австро-венгерском ультиматуме пункты. Тогда же Сазонов направил в Белград телеграмму, в которой убеждал сербское руководство ответить австрийцам в самых примирительных тонах. Сама Сербия, не менее русского Царя, заинтересованная в мирном решении конфликта, ответила Австро-Венгрии в самых примирительных тонах, предложив провести переговоры по вопросам поднятым в ультиматуме.
Ответом Австро-Венгрии был демонстративный отзыв из Белграда своего посланника. Вильгельм II горячо приветствовал австрийскую решимость: «Так как вся эта так называемая великая сербская держава является бессильной, – заявил он, – и так как все славянские народы подобны ей, следует твердо идти к намеченной цели».
А цель эта была вполне ясна: «В Берлине полагают, – телеграфировал в Вену австрийский посол граф Сечени, – что ответ Сербии вызовет немедленно объявление нами войны, связанное с военными действиями. Нам советую действовать поспешно и незамедлительно и поставить мир перед свершившимся фактом».

Между тем, Россия и Франция, каждая по своим соображениям, пытались мирно разрешить конфликт. Вивиани предложил следующее:
1) чтобы Сербия немедленно согласилась на все требования совместимые с ее достоинством и независимостью,
2) чтобы она попросила у Австрии продление срока ультиматума,
3) чтобы Англия, Франция и Россия согласились о поддержании этой просьбы,
4) чтобы Тройственный союз изыскал возможности провести расследование через международную комиссию (а Николай II предлагал передать австро-сербский конфликт в Гаагский Международный суд).
Все было напрасно. Германское государство сходу отметало любые попытки к примирению. Германия и АВстро-Венгрия спешили сделать все, чтобы процесс сползания к войне стал необратимым.
Итак, планы германского руководства были ясны: войну нужно было начинать, во что бы то ни стало, а виноватой в ней нужно было сделать Россию.
В тот же день 15/28 июля 1914 года австро-венгерская тяжелая артиллерия начала обстрел Белграда, а регулярные войска Австро-Венгрии пересекли сербскую границу. ЭТО И БЫЛО НАЧАЛОМ ПЕРВОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ.
Для России встал вопрос, как реагировать на эту агрессию. Все законы военной стратегии предписывали России начать всеобщую мобилизацию уже в тот момент, когда ее начала Австро-Венгрия, то есть 13/26 июля. Но Государь, не желая давать повода Вильгельму II воспринять такую мобилизацию, как действия направленные против Германии, допустил лишь мобилизацию частичную, ограничившись Киевским, Одесским, Московским и Казанскими военными округами. Накануне, 12/25 июля в Красном Селе состоялось совещание высших военных и государственных лиц империи в Высочайшем присутствии. Вот, что вспоминал об этом военный министр России генерал В. А. Сухомлинов: «На совещании выступил Сазонов. Сазонов говорил, что непомерные требованиям Австро-Венгрии, после того как все дипломатические средства оказались бесплодными, можно противопоставить только военную демонстрацию; он заключил указанием на то, что наступил случай, когда русская дипломатия может посредством частичной мобилизации против Австрии поставить ее дипломатию на место. Технически это означало распоряжение о подготовительном к войне периоде. О вероятности или даже возможности войны не было речи".
Таким образом, как мы видим из приведенного отрывка, Россия даже перед лицом австрийской мобилизации, продолжала делать все, чтобы не допустить войны.
Подробнее см. статью П.Мультатули «Как Россия вступила в Первую мировую войну»: :
http://www.ei1918.ru/russian_empire/kak_rossija_vstupila.html
Цитата:
<<По приказу Николая II, Сазонов заметил германскому послу Пурталесу, что мобилизация этих округов никак не направлена против Германии. Однако когда кайзер узнал о мобилизации русских войск на австро-венгерской границе, его реакция была прямо противоположной чем та, на которую рассчитывали в России. «И это мера защиты от Австрии, – вскричал он, – которая не собирается нападать на него! Я не мог предвидеть, что Царь встанет на сторону бандитов и цареубийц, не считаясь с возможностью вызвать войну в Европе!».
Прикрываясь этой лицемерной патетикой, Вильгельм II дал зеленый свет войне. Он горел жаждой отомстить Сербии, а заодно и всем славянам:
«Я ненавижу славян, – заявил он в те дни графу Штюркгу, – я знаю, это грешно. Не следует никого ненавидеть, но я ничего не могу поделать. Я ненавижу их»
16/29 июля германский посол Пурталес на аудиенции у Сазонова, зачитал последнему телеграмму канцлера Бетмана-Гольвега, в которой тот в резкой форме потребовал от России немедленного прекращения всех военных приготовлений. «В противном случае, – говорилось в телеграмме, – Германии придется объявить мобилизацию, а в таком случае с ее стороны немедленно последует нападение».
«Теперь у меня нет больше сомнений истинных причин австрийской непримиримости», – бросил Сазонов Пурталесу, прослушав текст телеграммы.
В тот же день Царь принял в Царском Селе С. Д. Сазонова, военного министра В. А. Сухомлинова и начальника Генерального штаба генерала Н. Н. Янушкевича. Все трое настаивали начать немедленную всеобщую мобилизацию. Николай II все еще ждал ответа от кайзера Вильгельма на свою последнюю телеграмму, все еще надеялся на благоразумие последнего>>.
И еще раз подчеркнем: Вильгельм так и не ответил на важнейшую телеграмму Государя, в которой он предлагал Вильгельму передать спор Австро-Венгрии и Сербией в Гаагский междукнародный суд.
Возвращаясь к совешанию в Царском Селе. Сазонов заявил: «Я считаю, что война неизбежна». Император срывающимся голосом ответил: «Подумайте об ответственности, которую Вы предлагаете взять на себя. Это приведет к гибели сотен тысяч русских людей». Сазонов сказал, что в противном случае Германия будет хозяйничать на Балканах, а Россия будет опозорена, и что для сохранения мира Государем сделано все возможное. Воцарилось тягостное молчание. Наконец, Николай II сказал: «Вы правы. Для нас ничего не остается, как быть готовым к нападению. Отдайте от моего имени приказ о мобилизации».

ВЫВОДЫ
1. Германия начала бы войну в 1914 году при любых обстоятельствах, даже если бы не было убийства в Сараево.
2. Государь делал все возможное для предотвращения войны, а его предложение передать спор Австро-Венгрии и Сербии в Гаагу потому и не было принято Вильгельмом, что снимало повод для начала войны.
3. Телеграмма Вильгельму Государю через сутки после начала войны не могла рассматриваться иначе, как циничное издевательство.

Что происходило 2 августа, после объявления войны (цитирую выдержки по книге Шамбарова «За Веру, Царя и Отечество»):
Цитата:
<<Вместе с торжественным объявлением войны в Германии была объявлена мобилизация — со следующего дня, 2 августа.
Тут, впрочем, требуется уточнение. Германия была единственным государством, где слово “мобилизация” автоматически означало “война”. То, что понималось под мобилизацией в других странах, вводилось уже “военным положением”. А команда на “мобилизацию” давала старт грандиозному “плану Шлиффена”. Тотчас на железных дорогах вводился военный график, многократно отработанный на ежегодных учениях. На узловые станции направлялись офицеры Генштаба, начиная дирижировать перевозками, — ведь в короткие сроки предстояло перебросить на рубежи наступления 40 корпусов — и для каждого требовалось 140 поездов. И от даты мобилизации во всех планах велся отсчет, на каких рубежах должны находиться войска в такой-то день. Поэтому и схитрили сами с собой, добавив “лишние” сутки — считать не с 1-го, а со 2-го августа.
И ситуация получилась весьма далекая от логики. Германия пока объявила войну только России, которая якобы угрожала ей и Австрии, а немецкие армии двинулись на Запад! Правда, и у немцев нервы были на пределе, и в последний момент чуть не произошел сбой. В Лондоне состоялся телефонный разговор между германским послом Лихневским и английским министром Греем. Министр опять изложил мысли насчет общеевропейского нейтралитета, но в столь обтекаемых выражениях, что Лихневский понял его иначе и телеграфировал в Берлин: “Если мы не нападем на Францию, Англия останется нейтральной и гарантирует нейтралитет Франции”. Правительство растерялось — войска-то уже шли на Францию. Но кайзер ухватился за мысль, что воевать можно с одной Россией, а Франция потом никуда не денется. Мольтке устроил истерику, доказывая, что так запросто планы не меняют, что развернуть полуторамиллионную армию уже невозможно — ведь это 11 тыс. железнодорожных составов. План Шлиффена был отработан до таких мелочей, что каждый офицер даже имел уже карту с маршрутом своего полка по Бельгии и Франции! Однако Вильгельм настоял на своем и направил Георгу V условия: “Если Франция предложит мне нейтралитет, который должен быть гарантирован мощью английского флота и армии, я, разумеется, воздержусь от военных действий против Франции и использую мои войска в другом месте”.
Понятно, что "другое место" - это Россия. Таким образом, при любом раскладе Вильгельм хотел войны именно с Россией>>.

И в заключение, специально для нынешних красных оппонентов, которые обычно игнорируют и как бы не замечают все вышеприведенные доводы, цитирую В.И. Ленина (Ленин В.И. ПСС. Том 26. "Война и российская социал-демократия"):
Цитата:
<<Немецкая буржуазия, распространяя сказки об оборонительной войне с ее стороны, на деле выбрала наиболее удобный, с ее точки зрения, момент для Войны, используя свои последние усовершенствования в военной технике и предупреждая новые вооружения, уже намеченные и предрешенные Россией и Францией>>.
Это было написано Лениным в сентябре 1914 г.  Напечатано 1 ноября 1914 г. в газете «Социал-демократ» №33
Как вы думаете, почему Ленин, известный германофил, так написал?
Ответ очевиден: потому что это для всех было тогда очевидно, даже для ненавистников царской России и Николая Второго.
Кстати, и в 1904г, после начала Русско-Японской войны, некоторые большевики "сквозь зубы", но признавали, что царское правительство, когда угроза войны стала реальной, делало многое для сохранения мира с Японией (и шло на очень большие уступки). Признавали – и это, опять же, при ненависти к самодержавию. Почему признавали? - Опять же, потому, что тогда это всем было очевидно. Даже врагам самодержавия.
На этой цитате из сентябрьской 1914г статьи Ленина можно поставить жирную точку в дискуссиях о том, кто развязал Первую мировую войну и могла ли Россия избежать ее.
Что касается лично Николая Второго, то можно не сомневаться, что он делал все возможное для предотвращения войны - хотя бы потому, что знал из предсказаний и пророчеств, что эта война закончится катастрофой для России и трагедией лично для него и его семьи:   
http://www.proza.ru/2007/11/22/518
Ну а что он делал для предотвращения войны - об этом и написано в статье. 
***

ДОПОЛНЕНИЯ
Следующие два дополнения –  «Слить Сербию» и «Союз с Германией» – относятся уже не к историческому анализу, а к т.н. альтенативной истории, причем к ее скорее маргинальным вариантам. Я помещаю здесь эти дополнения только потому, что на исторических форумах красные оппоненты неоднократно поднимали эти темы, несмотря на их очевидную (для серьезных аналитиков или профессиональных историков) маргинальность.
Итак,
«СЛИТЬ СЕРБИЮ»...
«Чтобы не допустить войны, Николаю Второму надо было просто отказаться от любой формы защиты интересов Сербии, просто «слить Сербию»» –  такие не вполне адекватные заявления красных оппонентов мне неоднократно приходилось читать на форумах (термин «слить Сербию» - это именно их термин).
Вообще-то даже смешно рассуждать на эту тему. Ведь даже и в 1998\99гг, вспомните, каково было возмущение в России тем, что Ельцин не пошел до конца в защите интересов Сербии –  до сих пор ему этого не простили ни русские патриоты без кавычек, ни "патриоты" в кавычках (политиканы). А ведь это была уже далеко не та православная Сербия (начала XX века), и далеко не та, не царская Россия того времени. И в конце XX века РФ уж точно не могла ввязаться в войну против НАТО - раздавили бы нас в три месяца.
А в ПМВ к марту 1917 года Россия была на пороге победы вместе с союзниками. Значит, Государь был прав!
Но, тем не менее, давайте порассуждаем на эту тему.
Отчасти ответ на этот вопрос уже содержится выше в тексте статьи – Вильгельм нашел или создал бы другой повод для развязывания войны. 
Что касается именно Сербии, то, не говоря уже о моральном аспекте, "слить" Сербию для Государя было абсолютно невозможно, потому что ни российская аристократия, ни армия, ни сам русский народ (это главное) этого не допустил бы. Если бы, предположим, с начала обострения ситуации на Балканах (примерно 1909\12гг), Государь захотел бы провести нечто вроде PR (говоря по нынешнему) чтобы снизить всенародную поддержку Сербии (во всех слоях общества), ему бы это просто не удалось. Возможно, две-три малотиражные про-германские (про-австрийские) газетенки и поддержали бы эту линию, но результат был бы только тот, что Дума потребовала бы их закрытия, и нашлись бы быстро патриоты, которые бы просто разгромили редакции этих газет.
Если бы сам Государь, например, выступал раз за разом с подобными высказываниями (что, мол, Сербия "зарвалась", что наши русские интересы не позволяют поддерживать...), то практически вся Дума встала бы в оппозицию, а в народе пошли бы слухи, что "царя подменили". Думаю, менее чем через пол-года после начала такой линии последовал бы дворцовый переворот. К власти пришел бы "ястреб", типа в.к. Николая Николевича, который начал бы войну немедленно.
Но главное в том, что никому в России подобные мысли ("слить" Сербию) и в голову не могли придти - а если кому и приходили (вероятно, например, Дурново), то он в своей записке Государю не посмел прямо об этом написать, а только о том, что война будет губительна для России.
Я думаю, можно не сомневаться, что Государь понимал это (что война будет очень тяжелой) лучше всех (владея всей доступной информацией, и еще и из пророчеств Авеля и Серафима Саровского,и из других предсказаний). Но бывают ситуации, из которых нет выхода. Если бы Государь не понимал всего этого, война из-за конфликта на Балканах могла начаться еще в 1912 году.
Бывают ситуации, из которых нет выхода. Много примеров в истории - с древнейших времен. Когда никто не виноват, и правитель умен и силен, но вынужден принять войну (или сражение), даже зная что обречен, даже зная, что народ его обречен на гибель - как последний царь этрусков Тарквиний Гордый.
Ну а Государь как истинно православный человек знал, что для Бога все возможно, и даже в такой ситуации, из которой нет выхода, надо принимать вызов, уповая на Бога. Другого выхода не было.

СОЮЗ С ГЕРМАНИЕЙ...
«Не с Францией и Англией надо было заключать союз, а с Германией, еще в конце 19-го века – тогда и не было бы ни Русско-Японской, ни Первой мировой» - и такое нередко можно от красных оппонентов.
Вообще-то напомню, что Сталин в августе-сентябре 1939г как раз и отказался от союза с Францией и Англией, и выбрал в союзники Германию (Пакт Молотова-Риббентропа в августе и Договор о дружбе с Германией в сентябре 1939г) - закончилось это катастрофой 22 июня 1941года.
Тем не менее, рассмотрим вариант союза с Германией для царской России. Эта мнимая альтернатива возникает (как и в случае со «сливом Сербии») от плохого знания истории, в данном случае истории политики России на Дальнем Востоке XIX и начала XX веков. Для начала я посоветовал бы оппонентам почитать исторические исследования на эту тему, хотя бы мою статью (где я по возможности кратко описал развитие ситуации на Дальнем Востоке):
http://belrussia.ru/page-id-855.html
Напомню, что Николай II с самого начала своего правления в 1894г прекасно понимал, что без активной политики на Дальнем Востоке и без мощного его усиления как в хозяйственном, так и в военном отношении Россия неизбежно потеряет его, и, соответственно, выход к незамерзающим портам в Азии. С целью сократить время пути из Европейской части России до Владивостока до 2—3 недель, в мае 1891 года было начато строительство Транссибирской магистрали — железнодорожной магистрали между Челябинском и Владивостоком длиной около 7 тысяч километров. Кстати, именно Николай, будучи еще Цесаревичем, торжественно заложил во Владивостоке начало этого пути, и, по назначению Александра III, возглавлял и активно участвовал в работе общероссийского Комитета по строительству Транссиба. Как известно, он строился рекордными темпами, которые не были побиты при строительстве железных дорог во всем XX веке (!).
Более того, проблема Дальнего Востока («Большая азиатская программа») была главной для внешней политике во всю первую половину царствования Государя, и он прямо и публично говорил, что рассматривает укрепление и усиление влияния России в Восточной Азии как задачу именно Своего правления. Именно для того, чтобы не потерять Дальний Восток навсегда. Основным препятствием к русскому преобладанию на Дальнем Востоке была Япония, неизбежное столкновение с которой Николай II предвидел и готовился к нему как в дипломатическом, так и в военном отношении. Сделано было немало: соглашение с Австрией и улучшение отношений с Германией обеспечивало русский тыл; постройка Трансиба и усиление флота обеспечивали материальную возможность борьбы, однако в русских правительственных кругах была сильна и надежда на то, что страх перед силой России удержит Японию от прямого нападения.
И не только надежда. Напомню, что в 1898 году Государь предпринял беспрецедентную инициативу в мировой политике, разослав лидерам всех держав (с которыми Россия имела имела дипломатические отношения) созвать всемирную конференцию по ограничению вооружений и разоружению, для предотвращения войн в будущем. Несмотря на первоначальный скепсис некоторых мировых лидеров, благодаря личной настойчивости Николая и усилиям русской дипломатии такая конференция все же состоялась в Гааге в мае 1899 года, и прошла весьма успешно, заложив основы подобных международных соглашений и организаций на весь XX век (и Лига наций, и затем ООН были фактически продолжением тех инициатив Николая II). В первые годы XX века Николая II заслуженно называли во всем мире Царем-Миротворцем, и уж кто-кто, а он точно не собирался развязывать никаких войн и делал все возможное для их предотвращения! Подробнее о Гаагаских мирных конференциях см. в последнем разделе этой статьи.

Конечно, молодому Николаю II было непросто в те первые годы его правления, и некоторые его решения (но не главные) можно, вероятно, назвать и сомнительными. Так, в 1897 году он согласился на просьбу Вильгельма, чтобы Россия не возражала против захвата Германией китайского порта Циндао (Киао-Чау). Действительно, это привело впоследствии к обострению противоречий на Дальнем Востоке, всех против всех, и необходимости для России участвовать далее в разделе Китая.
Вот теперь легко понять, что было бы, если бы Николай заключил союз с Вильгельмом: положение на Дальнем Востоке после 1897г стало бы ухудшаться еще быстрее, противостояние там с Англией, США и Японией нарастало бы еще сильнее, и Россия вступила бы в войну с Японией раньше, в гораздо менее выгодных для себя условиях (еще и Транссиб не был сдан в эксплуатацию — напомню, что это произошло только к осени 1903г). Также, в случае союза с Германией Николаю пришлось бы согласиться не только на оккупацию Германией Киао-Чау, но и много на что еще. Ну а Германия помогала бы России только в той мере, чтобы противостояние и война с Японией длились как можно дольше. 
Итак, если бы РИ в конце XIX или в самом начале XX века заключила союз с Германией, то и война с Японией началась бы раньше, и закончилась бы гораздо тяжелее для России (из-за отсутствия Транссиба) , ну а затем, через десяток лет, рагромив Францию, Германия всей своей мощью обрушилась бы на гораздо более слабую в этом случае Россию - а второго фронта, в отличие от реальной ПМВ, не было бы - это уже независимо от того, заключил бы Государь союз с Германией в конце 19-го века, или в 1905-1907гг. Не говорю уже о ненависти Вильгельма к славянам и идеологии "жизненного пространства для Германии", которая уже в те годы преобладала в окружении Вильгельма.

                ***

ГААГСКИЕ МИРНЫЕ КОНФЕРЕНЦИИ 1899 и 1907 ГОДОВ
В августе 1898 года Россия разослала правительствам государств всего мира ноту о недопустимости дальнейшей гонки вооружений, и разрушительном воздействии этой гонки на экономическое, финансовое и моральное состояние общества, цивилизации в целом. Россия предлагала созвать международную конференцию по этой проблеме. 
Напомним, что еще дед Николая, Александр II прилагал усилия против только что начавшейся тогда гонки вооружений. В 1868 году в Санкт-Петербурге по его предложению была собрана конференция европейских дипломатов, и на ней подписана конвенция о «правилах войны» — о запрещении применения разрывных и зажигательных пуль, а в 1874 году Россия выступила инициатором международной конференции по кодификации «правил войны» в сухопутных сражениях. Внук продолжил международную миротворческую миссию деда.
Что подвигло Николая Второго к созыву Гаагской конференции?
К 1898 году был опубликован шеститомный труд российского миллионера, железнодорожного и финансового магната Ивана Станиславовича Блиоха, который убедительно, с привлечением множества фактов и доводов привел статистику возможных человеческих жертв и экономических потерь от будущих войн. Известно, что Блиох был принят Николаем II и изложил ему доводы в необходимости призыва к всемирному разоружению.
Есть и другая, «мистическая» версия инициативы Государя. Одна из английских газет в конце 1920-х писала, что Николай II в 1898 году выдвинул свои знаменитые мирные инициативы по всеобщему разоружению на Гаагской мирной конференции под влиянием предсказаний знаменитого английского провидца Луиса Хамона о том, что история свяжет имя нового русского царя с кровавыми войнами, - эти предсказания были переданы русскому царю принцем Уэльским во время визита Николая II в Англии осенью 1896 года.
Таким образом, можно сказать, что он пытался «переломить судьбу» уже тогда, в первые годы своего правления.
Так или иначе, но невероятное для конца XIX века предложение русского царя удивило Европу. Некоторые политики приветствовали его и утверждали, что царь войдет в историю как Николай Миротворец. Однако были и весьма нелестные отзывы, в том числе принца Уэльского и кайзера Вильгельма. Последний телеграфировал своему кузену Николаю: : «Вообрази монарха, распускающего свои полки, овеянные вековой историей, и предающего свой народ анархии и демократии».
Однако, настойчивость Николая Второго и активность российских дипломатов принесли свои плоды. В конечном счете большинство государств поддержали инициативу России, и мирная конференция была созвана в Гааге в мае 1899 года. В ней участвовали представители двадцати крупнейших европейских держав, а также США, Мексики, Японии, Китая, Персии и Сиама. Был принят ряд постановлений («Гаагская конвенция») с целью «положить предел непрерывным вооружениям». В частности, были приняты декларации о запрещении бомбардировок населенных мест с воздуха (с воздушных шаров,  самолетов еще не существовало) и о запрещении применения отравляющих газов и разрывных пуль. Решено было учредить в Гааге международный суд для мирного разрешения международных споров и конфликтов (Гаагский трибунал).Не все знают, что Николай II, а также экономист Иван Блиох и дипломат Фёдор Мартенс, принимавшие от России активнейшее участие в подготовке и работе первой Гаагской конференции, были номинированы на Нобелевскую премию. Дипломат мирового уровня и известности Фёдор Фёдорович Мартенс внес огромный вклад в дело развития и нормативного закрепления идей и принципов гуманитарного права — ряд положений до сих пор действующих конвенций по международному гуманитарному праву были разработаны им в конце XIX и начале XX века, и до сих пор являются основополагающими в этой сфере международных отношений .    
В 1907 году конференция была вновь созвана по инициативе России. На этот раз в ней приняли участие более 250 официальных представителей из 44 стран (приехали даже представители стран Латинской Америки). Принятые на двух Гаагских мирных конференциях конвенции и декларации оказались весьма жизнеспособными и позднее, после Первой и Второй мировых войн, вошли в уставы Лиги Наций и ООН. Можно сказать, что последний русский император стоял у этих истоков.  В Секретариате ООН по сей день стоит бюст Николая Второго и помещено его Обращение к державам мира о созыве первой Гаагской конференции.
Сам Государь в течение своего правления несколько раз передавал спорные международные вопросы (с участием России) на рассмотрение в Международный суд в Гааге  Гаагский арбитражный суд (известный также как «Гаагский трибунал») был учрежден в 1899 году по решению первой Гаагской мирной конференции и является старейшей организацией для разрешения международных споров.

                ***

P.S. Подробнее обо всём этом можно прочитать в книге "Император, который знал свою судьбу. И Россия, которая не знала". Предварительный заказ книги можно сделать на Ozon.ru:
http://www.ozon.ru/context/detail/id/7328775/

 Лицензионный диск DVD с документальным фильмом "Император, который знал свою судьбу" можно заказать через интернет в магазинах Буквоед, Озон (и др.):
http://www.bookvoed.ru/item861527.html