Человеческое лицо

В детстве я мало вглядывался в лица окружающих. Каждое из них было для меня чем-то данным, вроде имени и фамилии. Представление о человеке складывалось из его поведения, его слов и того, что о нем говорили другие. Черты лица ничего особенного тогда для меня не значили. По крайней мере, так помнится.

В подростковом возрасте и в юности было иначе. Были постоянные попытки увидеть в облике человека свое представление о нем. Воображение работало лучше любого гримера, обращая окружающие лица в светлые или темные маски. Это свойство жило во мне многие годы и помогло мне совершить немало крупных и мелких ошибок.

До сих пор я не так хорошо разбираюсь в людях, как хотелось бы. И как читающий с трудом, по складам, испытываю неугасающее удивление перед самой возможностью чтения характера по лицу человека. Перед тайной человеческого лица и перед еще более таинственной возможностью проникновения в эту тайну. Жизнь настойчиво прописывает на нашем лице мысли и чувства, пережитые нами. С ужасом взглянув на беспощадно вылепленную физиономию скупца, подлеца или брюзги, с тихой радостью любуясь светлым лицом светлого человека, начинаешь верить в справедливость на Земле. Вот оно – воздаяние за прожитое: письмена, которые не утаишь. Да и утаивать никто не старается. Привыкает человек к себе, каким бы он ни был.

Тайна эта наполняет человеческое лицо и в начале жизни, когда главные пути и развилки еще впереди. Поэтому особенно милы детские лица, еще свободные от определенности выбора. Поэтому прекрасна неискаженная юность, которой открыты бесчисленные возможности становления.

Эта тайна не вмещается в практические навыки физиогномики, позволяющие прикинуть, чего можно ожидать от незнакомца. Это тайна понимания без слов и выразительности без жестов. Тайна ответственности за свою судьбу. Тайна, открытая всем и каждому, – стоит лишь научиться смотреть вокруг.