2003 год. То, что я скрываю

         Предисловие 2010 года
Эта вещь написана давно, забыта и снова найдена. Она является предтечей моих "Антисмерти" и "Охоты на ЧМО"

          Предисловие 2003 года.
         Неделю  назад, 5 апреля 2003 года  на  автобусной  остановке  ко  мне  подошел  мужчина  бомжеватого  вида  и  предложил  купить  за  десятку  несколько  пухлых  истрепанных  тетрадей. Из  любопытства  я  купила  у  него  эту  «библиотеку». В  основном  там  была  всякая  чушь, попытки  стихов  и  прозы, дневники, даже  кулинарные  рецепты. Но  несколько  тетрадей  явно  были  взаимосвязаны  между  собой. Как  следует  их  изучив, я  сходила  в  районную  библиотеку  и  просмотрела  подшивки  прошлогодних  газет. С  газетами  я  провозилась  долго, но  наконец  нашла  то, что  искала _ те  два  трупа, женщины  средних  лет  под  платформой  электрички  и  голого  мужчины  в  парке. Из  трех  тетрадей  и  этих  заметок  как-то  само  составилось  довольно  связное  повествование.
               


                То, что  я  скрываю.               

               
                Игорь.

              Всегда  мечтал  причинить  кому-нибудь  боль. Впрочем, не  кому-нибудь, а  женщине. Ударить  по  лицу  а  в  ответ  чтоб  благодарила. Они  же  дуры, всегда  боятся  боли  и  не  вздумай  на  них  руку  поднять! Много  их  было  таких, которые  хотели  только  чтоб  их  хорошо  отимели  и  еще
Денег  дали  за  это. А  за  что? И  еще  чтоб  их  любили. А  я  не  могу  любить  чужую, гордую  и  независимую. А  что  деньги? Это  всего  лишь  деньги, не  больше. Я  должен  жалеть  женщину, всегда. А  для  этого  я  должен  причинить  ей  боль. Ударить  и  поцеловать, пнуть  и  обнять, наказать  и  простить. И  я  обретаю  силу, у  меня  появляются  крылья. И  вот  я  нашел  такую. Вернее, ты  сама  нашла  меня. После  того, как  мне  ампутировали  ногу, я  стал  другим. Ты  казалась  мне  такой  прекрасной, не  для  меня, в  общем. и  ты  подошла  ко  мне  сама. Я  долго  не  мог  поверить  в  такое  чудо.
                И  ты  первая  призналась  мне  в любви, ты  стала  моей. Я  не  мог  в  это  поверить. Я  боялся, что  разочаровал  тебя.
Но  однажды  на  одном  из  свиданий  я  ущипнул  тебя  и  заметил  твой  влюбленный  взгляд, который  будто  просил  еще. Я  ущипнул  опять, сильнее. Ты  просила  еще. Потом  ты  сказала:»ударь  меня!» Я  влепил  тебе  пощечину. Потом  ты  захотела, чтоб  я  тебя  выпорол. Я  зажал  твою  голову  коленями  и  порол  тебя  со  всей  силы, пока  ты  не  завыла. После  этого  ты  сказала, что  у  меня  были  стеклянные  глаза.
               Ты  рассказывала  мне  про  какого-то  Маркиза  де  Сада. Но  ты  много  книжек  прочла, в  голове  у  тебя  непонятно  что. А  я  этого  маркиза  никогда  не  читал. Мне  просто  всегда  нравилось  причинять  боль. я  всегда  был  тихий, в  драки  не  лез, на  психику  не  давил. Так  и  прожил  всю  жизнь _ никто  не  догадывался, какой  я  на  самом  деле. А  я  с  детства  мечтал  о  власти. Нет, я  не  душил  котов, не  бил  собак, зачем  мне  власть  над  тем, кто  слабее? Много  лет  назад  я  задушил  двух  проституток. У  меня  на  них  никак  не  вставал. Я  хотел  на  них  помочиться, а  они  отказали  мне, иди, мол, в  сортир, если  еще  не  описался. Глупые  девки, которые  еще  не  бывали  в  передрягах, школьницы, они  стали  смеяться  надо  мной. Я  не  знал, как  мне  их  унизить, не  стерпел  и  убил. Потом  я  поссал  на  них, но  это  было  не  то. Теперь  они  не  могли  благодарить  меня  за  унижение, стоя  на  коленях. Они  лежали, как  куклы, обыкновенные  подростки, чуть  старше  моей  дочери. За  что  вы  осмеяли  меня, я  же  ничего  вам  не  сделал? А  теперь  вы _ трупы, а  я _ убийца. Но  я  рассчитался  за  все  унижения  и  обиды  в  школе  и  во  дворе. Полегчало. Немного. Я  облил  трупы  бензином  и  поджег. Это  было  очень  давно, в  другой  жизни.
                А  ты  появилась, когда  я  решил, что  моя  жизнь  кончена. В  самом  начале  я  и  думать  не  смел  о  том, чтоб  ударить  тебя. Я  и  не  надеялся, что  хоть  немного  тебе  нравлюсь. Ты  ждала  полтора  года, а  потом  сама  растопила  мой  лед  и  проникла  в  мою  душу. Я _ человек  неразговорчивый, молчун, как  меня  всегда  называли. Не  понимаю, как  ты, ничего  обо  мне  не  зная, догадалась, кто  я  такой. А  я  тот  самый, который  всю  жизнь  ждал  только  тебя. В  моей  душе  есть  укромный  чердак, о  котором  никто  не  знает, а  кто  случайно  догадается, пугается  и  бежит  от  меня  без  оглядки. Но  это  главное  во  мне. Чтобы  заполучить  меня  полностью  и  навсегда, надо  принять  то, что  во  мне  скрыто.
               А  еще  мне  нравится  щелкнуть  слегка  пальцем  тебя  по  горлу. Будет  такой  звук, как  по  пластиковой  трубке. Щелкнуть  пальцем  и  потом  сдавить  со  всей  силы, но  не  до  смерти. Мне  достаточно  сознавать, что  твоя  жизнь  в  моих  руках. Она  в  этой  полой  трубке  с  дурацким  названием  «трахея»  и  в  шейных  позвонках. А  сломай  эту  конструкцию  и  нет  человека.  С  тобой  я  не  должен  доказывать, что  я  супермужик. Поссал  на  тебя, и  счастливы  оба. Еще  мне  нравится  плевать  тебе  в  лицо. Я, калека, не  был  так  счастлив, даже  когда  был  здоровым, молодым  и  сильным. Я  буду  плевать  тебе  в  лицо  всю  жизнь. А  если  ты  вдруг  решишь  уйти  от  меня, я  нажму  на  твое  горло  чуть  сильнее.

                Рита.

                Я  ненавижу  мужчин  слабых, слабые  мужчины  трусливы  и  подлы. Такой  никогда  не  поднимет  руки   на  женщину, но  он  обязательно  предаст. Не  сразу, а  когда  ты  будешь  ему  верить, так  еще  больнее. Обычный  мужчина  хочет  одного _ трахнуться   по-быстрому  и  выставить  женщину  за  дверь. И  это  все. Он  никогда  не  будет  другом, близким  человеком, никогда. Это  животное! Я  иногда  мечтаю   собрать  всех  мужиков, которых  считают  нормальными, в  общем, с  хорошей  потенцией  и  не  склонных  к  извращениям, собрать  и  всех  кастрировать. Скормить  их  яйца  собакам! У  меня  все  были  такие. Это  меня  моя  мать  прокляла. Сама  она  перетрахала  пол-Москвы. Она  развелась  с  отцом, когда  мне  было  два  года. Больше  она  замуж  не  выходила.
               Я  жила  у  бабушки. Мамашиных  кобелей  я  не  видела. Она  не  хотела, чтоб  в  ее  девичьей  вольной  жизни  присутствовали  немаленькие  уже  дети. Однажды  она  сказала  бабушке, что  дети  мешают  ее  личной  жизни. Как-то  раз я  одному  мужику (он  поил  меня  водкой, чтоб  трахнуть) показала  свои  фотографии. На  одном  из  детских  снимков  присутствовала  моя  мать.
На  это  фото  мужик  сделал  стойку. Впрочем, он  не  стал  скрывать, что  с  удовольствием  трахнул  бы  мою  мамашу. Я  спросила:»а  если  бы  у  тебя  был  выбор, кого  бы  ты  предпочел?»
_ «Ну, я  бы  выбрал…» _ он  выдержал  длинную  паузу  и  неуверенно  закончил:»тебя.»  И  кто  чьей  личной  жизни  помеха, еще  вопрос.


                Из  газет.


«Под  платформой  электрички  был  обнаружен  труп  женщины  средних  лет, со  следами  побоев  и  надругательств. Женщина  была  задушена  проводом. Экспертиза  доказала, что  полового  сношения  с  мужчиной  убитая  перед  смертью  не  имела, хотя  издевательства  носили  явно  сексуальный  характер. Об  этом  свидетельствуют  глубокие  царапины  на  ягодицах  и  бедрах, одна  грудь  отрезана  и  находится  в  трех  метрах  от  места  нахождения  трупа».


               «3 –го  апреля  в  Филевском  парке  был  обнаружен  труп  мужчины  со  следами  издевательств  и  побоев, вероятно, пролежавший  всю  зиму. Рядом  найдена  разбитая  литровая  водочная  бутылка. Мужчина   был  полностью  раздет, отрезанные  гениталии  убийца  засунул  ему  в  рот. В  связи  с  недавней  «находкой»  женского  трупа  под  платформой   следствие  выдвинуло  версию, что  в  нашем  районе  действует  маньяк  с  бисексуальными  наклонностями».


                Игорь.

                Рита  ненавидит  мужчин. Она  никому  не  верит, считает  всех  подлецами  и  предателями. Она  любит  рассказывать  мне  о  тех, с  кем  она  была  раньше. Думает, я  буду  ревновать. Я  немного  ревную, да, но  ненавижу  их  еще  больше, чем  она. Они  не  должны  жить  на  свете. Эти  ублюдки  прикасались  к  моей  девочке, они  пачкали  ее  тело  и  калечили  душу. Видно, Бог  в  это  время  был  в  отпуске. У  него  и  без  нас  полно  дел. Иногда  я  думаю, что  ему  надо  помочь. У  любого  начальника  есть  заместители, почему  же  Бог  надрывается  один? И  тех  выродков, про  которых  рассказывала  моя  Рита, Бог  позабыл  наказать.
                Еще  она  ненавидит  свою  мать. Но  мамашу  я  не  трону. Я  не  могу  делать  больно  другой  женщине, кроме  Риты. Любовь _ это  боль  и  смерть. Замучить  другую _ это  измена. А  к  мужикам  это  не  относится. Я  разыскал  того, с  которым  она  была  дольше  всех, полтора  года. Она  много  о  нем  рассказывала, поэтому  найти  его  было  нетрудно. Я  как  бы  случайно  разговорился  с  ним  в  автобусе. Зная  его  заочно, я  совершенно  заморочил  ему  голову. Он  дал  мне  свой  номер  телефона. На  следующий  день (надо  было  торопиться, пока  он  кому-нибудь  обо  мне  не  разболтал) я  пригласил  его  в  поход  по  ларькам  и  бабам.
      Он  охотно  отправился  вместе  со  мной, дурак  несчастный, все вертел  башкой, пялясь  на  женские  задницы. «обожаю  шлюх!» _ хрюкал  он  мне  на  ухо. Я  морщился. Я  вообще  брезглив, а  он  выглядел  грязноватым. Но  начатое  надо  было  довести  до  конца. Он  уже  выпил  две  бутылки  крепкого  пива. Водку  мы  еще  не  открыли.
         А  он  разболтался. Выпитое  развязало  ему  язык, он  у  него  был  грязнее, чем  задница  холерного  больного. Он  стал  без  умолку  трещать  про  своих  шалав, кого  он  имел, в  какой  позе  и  сколько  раз. Говорил  и  о  Рите. Боже, как  грязно  он  о  ней  говорил! С  его  слов  получалось, что  Рита, моя  Рита _ последняя  шлюха! Он  не  говорил, что  ты  за  человек, Рита, о  чем  ты  думала, чем  жила. Он  за  полтора  года  так  и  не  заметил, что  у  Риты  подмышкой, слева, родинка  размером  с  монету, а  на  правой  груди  две родинки, одна  под  другой. Зато  он  подробно  рассказал, как  выглядит  то, что  у  нее  между  ногами  и  какие  у  него  это  вызывало  ощущения. «У  нее  очень  узко  там, я  быстро  кончаю.» _ доверительно  сообщил  мне  этот  кусок  козлиного  дерьма.
     Я  ненавязчиво  вел  его  в  парк, имея  в  виду  какое-нибудь  глухое  место, и  мечтал, как  буду  сейчас  его  убивать. О  Рите  я  старался  не  думать. Может  быть, я  больше  не  смогу  быть  с  ней  после  того, что  я  узнал. Она  спала  с  этим  козлом, мне  теперь  будет  казаться, что  она  провоняла  им  вся, насквозь! Я  не  смогу  ее  видеть, или  брошу  или  убью  как  его. 


                Мама.

               30 –е  августа   1979.
Этот  кобель  сказал, что  я  беременна  не  от  него. У  меня  потемнело  в  глазах  от  ненависти  к  нему  и  к  тому, кто  завелся  во  мне  из-за него. Я  сделала  аборт. Если  бы  могла, я  бы  собственноручно  вырвала  из  себя  это  гнусное  отродье. А  как  я  вначале  обрадовалась, узнав, что  беременна. Я  любила  его  и  будущего  ребенка  от  него я  тоже  уже  любила. Я  как  на  крыльях  летела, чтоб  порадовать  его  новостью. А  он  изменился  в  лице  и  назвал  меня  шлюхой. И  все  рухнуло, осталась  только  ненависть. Потом  я  узнала, что  он  со  всеми  так  поступает. Он  просто  трус  и  подонок, не  более. После  меня  он  завел  себе  другую  девчонку, а  через  полгода  она  залетела. Он  и  ее  назвал  шлюхой, сказал, что  не  надо  ему  ублюдков  неизвестно  от  кого. Приличная  девчонка  была, между  прочим, и  добрая, родила  ребенка  и  растит  одна, слова  ему  не  сказала.
              8-е  октября  1980.
 Я  выхожу  замуж. Я  не  люблю  этого  дурака, но  он  не  очень  боится  женитьбы. Мне  удалось  его  уговорить, правда, пришлось  сказать, что  брошу  его, если  не  поженимся. Он  не  хотел  меня  терять  и  согласился. Мы  еще  недавно  были  знакомы, я  не  успела  ему  надоесть, ведь   примерно  через  три  месяца  любой  мужик  начинает  искать  себе  новую  дуру.
               10  ноября   1980.
Сегодня  мы  расписались.

                2-е  апреля  1981.
 Я  не  люблю  его  совсем. Боже, как  он  меня  раздражает. Но  я уже  залетела  от  него. Сейчас  я  на  пятом  месяце.У  меня  будет  девочка. Не  знаю, смогу  ли  я  любить  этого  ребенка. Того, убитого, да, могла  бы. А  этого, от  нелюбимого  мужчины, боюсь, что  нет.Но  мой  муж _  дурачок, тихий  и  добренький. Он  даже  согласился  стать  отцом!
              7-е  сентября  1981.
Вот  я  и  стала  матерью. Ничего  хорошего. Она, мы  назвали  ее  Ритой, вылитый  папаша. Такая  же  белобрысая. Я  стала  матерью  отвратительной  девочки!
               20-е  апреля  1982.
Он  хочет  бросить  меня. Они  все  меня  бросают. Но  почему  он  не  бросил  меня  раньше, почему? Я  бы  успела  сделать  аборт! А  теперь  куда  мне  ее  девать? Суд  при  разводе  присудит  ее  мне! А  впрочем, так  даже  лучше. Пусть  она  останется  у  меня. Плохо  будет  им  обоим.
               16  сентября  1983.
Ничего  не  могу  с  ней  поделать. Пыталась  заморить  голодом, но  мне  же  все  время  мешают! Эти  бабушки, сначала  его  мать, а  после  развода _ моя, вечно  суют  свой  нос  в  мои  дела! Моя  мама  подкармливает  ее  тайком.
               5-е  января  1985.
Хотела  удушить  ее  газом, но  моя  мать  учуяла  запах. Как  я  не  задраивала  щель  под  дверью  в  кухне, но  она  все  равно  унюхала, прибежала  из  своей  комнаты  и  спасла  эту  маленькую  дрянь!
А  мне  ничего  не  сказала. И  это  отродье  выжило! На  всю  жизнь  память  о  том  говнюке, моем  бывшем  муже! И  ей  надо  покупать  одежду, вещи, скоро  она  пойдет  в  школу, и  на  это  деньги  тратить, всякие  там  тетрадки, ручки…
               15  ноября  1989.
Ее  обижают  в  школе. Мне  это  нравится. Эти  дети  делают  мою  работу. Я  иногда  мечтаю, чтоб  ее  довели  до  самоубийства. Я  тоже внесу  в  это  свою  лепту, но  аккуратно, чтоб  никто  ничего  не  доказал, если  что. В  самом  деле, зачем  пачкать  руки?  Надо  просто  устроить  ей  такую  жизнь, чтоб  она  сама  себя  убила. Слава  богу, она  теперь  живет  у  бабушки, я  хотя  бы  не  вижу  каждый  день  эту  нелепую  морду.
              19  ноября  1994.
Сегодня  я  приезжала  к  ним. Она  пришла  из  школы  с  мокрым  портфелем  и  сообщила, что  мальчишки  утопили  его  в  унитазе. Меня  это  жутко  рассмешило. Я  сказала, что  правильно  сделали  и  спросила: «а  домой  ты  зачем  это  притащила?» оказывается, она  боялась, что  я  ей  не  поверю. Тут  она  была  права.  Я  вполне  могла  подумать, что  эта  разиня  просто  потеряла  портфель  и  врет, боясь  справедливого  наказания.
              9-е  мая  1997.
Я  гуляла  сегодня  в  парке  с  одним  типом. Но  не  об  этом  речь, я  с  ним  просто  трахаюсь. Это  неинтересно. В  общем, я  встретила  там  Риту  с  каким-то  мужиком. Значит, и  она  уже  тоже  трахается! Выросла  конкурентка. И  она  улыбалась  и  не  видела  меня, только  на  него  смотрела. И  тот  тип, который  был  со  мной, он  так  смотрел  на  нее! Ну  почему  я  не  убила  ее  в  детстве  или  еще  до  рождения? Я  проклинаю  ее. Пусть  ей  попадаются  только  выродки  и  подонки! Впрочем, все мужики  и  так  выродки  и  подонки, других  не  бывает. Я  только  хочу, чтоб  ей  было  теперь  очень  плохо. Она  стала  женщиной. Раньше  ей  было  плохо, а  теперь  ей  будет  еще  хуже. У  нее  появился  мужчина. Добро  пожаловать  в  ад! 
               7-е  марта  2003.
Мы  с  дочкой  Риткой   сегодня  едем  на  дачу  вместе. Мы  уже  три  дня  не  ссорились. Я  сейчас  без  мужика, пусть  эта  дура  пока  обо  мне  позаботится.
8-е  марта  2003.

                На  этом  записи  обрываются.

               
                Рита.

             Как  же  я  ненавижу  свою  мамашу! Я  всю  жизнь  прожила  в  унижениях  и  нищете. Я  хочу  убить  ее, медленно  и  мучительно! Я  часто  вспоминаю  один  случай. Меня  в  школе  очень  не  любили  одноклассники.
Они  презирали  меня. Я  была  не  такая, как  они. Одетая  в  лохмотья, я  боялась людей. При  разговоре  я  заикалась. Надо  мной  смеялись, в  меня  харкали. Когда  я  пыталась  взбунтоваться, меня  били  всем  классом. И  вот  однажды  у  меня  украли  портфель. Я  искала  его  полдня, пока  мальчик  из  пятого  класса  не  сказал, что  мой  портфель  у  мальчишек  в  туалете. Я  вошла  туда. Портфель  лежал  в  унитазе. Дома  я  рассказала  матери (она  приехала  к  нам  на  несколько  часов, как  обычно, раз  в  неделю  она  отвлекалась  от  своей  личной  жизни  и  приезжала  к  нам)  что  произошло  в  школе. Мать  засмеялась  и  сказала, что  со  мной  поступили  правильно.
Я  не  поняла, за  что  она  так  ненавидит  меня! Все  это  было  очень  давно, но  я  после  того  случая  возненавидела  ее  со  страшной  силой.
                Когда  вышла  вся  эта  история  с  портфелем, мне  было  уже  лет  тринадцать. Мать  меня  уже  не  била  так, как  раньше. Когда  я  была  совсем  ребенком, она  меня  все  время  избивала, ремнем, палкой, деревянной  вешалкой. Часто  она  хватала  меня  за  косу  и  била  лицом  об  холодильник. Пару  раз  она  пыталась  меня  придушить, но  как-то, я  теперь  понимаю, неумело. В  результате  на  шее  у  меня  оставались два  ряда  синих  лунок  от  наманикюренных  когтей, и  все. даже  ни  малейшего  затруднения  дыхания. Но  злобы  в  ней  было  на  троих. Обычных  побоев  ей  было  мало. Она  не  успокаивалась, а  только  все  больше  заводилась  с  каждым  ударом  и  начинала  уже  не  бить  меня, а  терзать  и  рвать, как  хищник  терзает  мясо. При  этом  она  издавала  какой-то  звериный  рык. Тогда  мы  еще  жили  все  вместе, в  большой  квартире. Потом  мы  разъехались, и  я  стала  жить  у  бабушки.
                Бабушка  вырастила  меня. Она  сделала  для  меня  все, и  ни  разу  не  подняла  на  меня  руку. Но  те, мамашины  побои  крепко  засели  в  моей  памяти. Тогда, в  детстве, если  мать  терзала  меня  долго, а  так  обычно  и  было, то  в  какой-то  момент  я  начинала  получать  от  избиения  удовольствие. «Ну  давай, еще, еще!» _ кричала  я, переходя  из  боли  в  наслаждение. И  руки  матери  разжимались.
                А  Игорь  старше  меня. Можно  подумать  что  это  классический  случай _ «девочка  ищет  отца». Но  это  не  так. Он  скорее  мать. В  нем  есть  ее  жестокость  и  то, чего  я  ни  от  нее, ни  от  кого  другого, кроме, может  быть, бабушки,  давно  не  ждала _ забота  и  нежность.
                Было  удивительно  встретить  эти  качества  в  человеке  мужского  пола, который  не  был  мне  ни  отцом, ни  братом ( что  я  могу  знать  об  отцах  и  братьях, если  их  у  меня  сроду  не  было?)
                Я  долго  не  могла  поверить, что  он  не  такой  как  все. но  это  так. И  я  готова  руки  и  ноги  ему  целовать. И  в  каждой  его  пощечине  чувствуется  любовь  ко  мне. И  почти  невозможно  было  поверить, что  ему  нравится, когда  я  рядом. Предыдущий  оратор (мой  бывший, тот  самый, который  поил  меня  водкой, кстати, я думала, что  это  и  есть  любовь ) говорил  мне  так:»не  звони  мне, я  сам  тебя  найду, когда  ты  понадобишься.» И  примерно  раз  в  месяц  он  неожиданно  звонил  мне  вечером, всегда  пьяный, и  требовал, чтоб  я  приехала. Я  приезжала, он  использовал  меня  и  наутро  выгонял. Ни  разу  он  не  поднял  на  меня  руку, даже  не  ущипнул. В  начале  нашего  романа  мы  иногда  пили  по  три  дня, но  потом  он  перестал  приглашать  меня  на  выходные.  Теперь  он  вызывал  меня  вечером  среди  недели, а  утром  я  мчалась  на  работу. Мы  почти  не  разговаривали. По  телефону  он  мне  обычно  не  звонил, только  когда  приглашал, на  мои  звонки  не  отвечал, наша  была  ночь. Он  трахал  меня, а  потом  прижимался  к  моей  заднице  и  засыпал. Прижатие  к  ягодицам  было  обязательным. «Биотепло!» _ говорил  он. «но  это  же  мое  тепло!» _ обиженно  пищала  я. «Да, конечно.» _ торопливо  соглашался  он.
                Когда  я  ушла  от  него  к  Ивану, этот  урод  начал  постоянно  попадаться  на  моем  пути. Номер  моего  телефона  он  не  знал _ я  переехала  к  Ивану.  Но  он  умудрялся  попасться  мне  в   метро, на  рынке, на  остановке  автобуса. А  потом  вдруг  перестал. Я  подумала, что  его  наконец  хватил  «Кондратий»  от  пьянки, все  же  он  был  много  старше  меня.
            А  недавно  меня  разыскал  его  племянник, которого  я  видела  до  того  один  раз, и  сообщил, что  милый  дядюшка  пропал  без  вести.


                Игорь.

            У  входа  в  парк  этот  козел  попытался  пристать  к  какой-то  женщине. Она  посмотрела на  него, как  на  раздавленную  мышь. Я  предложил  еще  выпить. Козел  сказал, что  у  него  уже  мерзнут  копыта.
Он  сказал : «ноги». Но  я  понял, о  чем  он. Мне  он  вообще  был  ясен, как  дважды  два. Я  бы  с  ним  на  одном  поле  гадить  не  сел! Я  сказал, что  для  сугрева  копыт  как  раз  и  надо  выпить. Козел  не  возражал, конечно.    

               Остальное  было  делом  техники. Я  ударил  его  по  шее, где  сонные  артерии. Он  вырубился. Я  стукнул  его  по  голове  заранее  припасенным  обрезком  трубы. Из  козлиной  головы  тонкой  струйкой  засочилась  кровь. Я  ударил  еще  и  еще, в  каком-то  ослеплении  я  бил  и  бил. Послышался  хруст. Я  чуть  отрезвел  и  для  верности  треснул  еще  пару  раз. Потом  я  присыпал  его  снегом  и  завалил  ветками. Да, чуть  не  забыл  самое  главное! Напоследок  я  отрезал  его  козлиный  член  и  засунул  ему  в  рот.
             Его  и  свою  одежду  я  сжег  на  даче  в  печке, аккуратно, дочиста. Потом  собрал  в  золе  всякую  арматуру  типа  пряжек  и  пуговиц  и  утопил  в  болоте, которое  почему-то  никогда  не  замерзало. Чуть  сам  не  утонул, но  у  меня  от  костыля  руки  стали  сильные, цепкие, я  ухватился  за  дерево. Я  одними  руками  могу  удержать  свой  вес _ без  одной  ноги  я  стал  легче.
             Вернувшись  домой, я  долго  отмывался  в  ванне, несколько  раз  сменив  воду. Чувствовал  себя  ассенизатором. Конечно, Богу  не  пристало  делать  такую  грязную  работу, но  меня  мутило. Не  от  убийства, нет, я  не  мог  смыть  с  себя  грязь, к  которой  я  притронулся.


                Рита.

              Мать  попросила  меня  поехать  с  ней  на  дачу. Мы  еще  даже  не  сели  в  электричку, а  я  уже  наполовину  ослепла  от  ярости. Она  все  время  что-то  мне  говорила, мать, все  время  усмехалась, она  унижала  меня  и  балдела  от  этого. Я  давно  уже  не  слушала  ее. Этот  писклявый  голос  лез  в  мозги  через  уши, как  мерзкое  насекомое. Мне  хотелось  расплющить  эту  морду, превратить  в  кровавый  блин! Был  поздний  вечер, на  станции  никого  не  было, даже  касса  не  работала. Я  сказала, что  хочу  писать. «Иди , зассыха, отлей!» _ хохотнула  мамаша. «Я  боюсь  одна!» _ ответила  я  фальшивым  тонким  голоском. Она  не  заметила  моего  притворства  и  пошла  со  мной, сказав, что  я  всегда  была  трусихой. Она  вела  себя  глупо, очень  глупо. Она  сама  была  во  всем  виновата.
                Там, под  платформой, валялся  кусок  провода. Я  накинула  его  ей  на  шею  и  придушила  гадину. Потом  я  разорвала  на  ней  одежду, расцарапала  ее  целлюлитные  ляжки  и  отрезала  ей  одну  грудь ( у  меня  с  собой  был  столовый  нож, чтоб  резать  колбасу). Хорошо  получилось. Когда  найдут, подумают, что  это  сделал  маньяк.
              Не помню, как  я  избавилась  от  ножа, где  я  бродила. Домой  я  пришла  ночью, по  дороге  я  выпила  прямо  в  метро  бутылку  дешевого  вина. Была  уже  ночь. Ко  мне  пристал  какой-то  урод. Я  сказала, что  съем  его  глаза. Урод  тут  же  отстал  от  меня. Но  наконец я  была  дома. В  круглосуточном  магазине  я  запаслась  выпивкой. Меня  беспокоило  только  одно _ как  я  теперь  могу  быть  с  Игорем? Он  такой  добрый, чистый, светлый! А  я _ убийца. С  этой  мыслью  я  ринулась  в  ванную, отмываться. Некстати  вспомнился  мой  бывший. Тут  меня  и  вовсе  стошнило  и  захотелось  содрать  с  себя  кожу.


                Игорь.

                В  первый  раз  после  того, после  чистки, в  общем, мы  встретились  с  Ритой. Я  не  знал, что  я  с  ней  сделаю! Я  выпорол  ее, как  обычно, ремнем, а  потом  быстро  набросил  его  ей  на  шею  и  затянул. Она  улыбалась, принимая  все  за  наши  обычные  игры. Но  я  затягивал  все  сильнее, и  наконец  она  мешком  свалилась  мне  под  ноги. И  тут  я  опомнился. Нет, я  слишком  ее  люблю. Я  дрожащими  руками  снял  удавку  с  ее  шеи. Рита  была  жива. Она  смотрела  на  меня  с  такой  любовью! Я  же  чуть  не  убил  ее! Она  не  сказала  мне  плохого  слова, не  рассердилась, не  возмутилась! Мои  глаза  вдруг  потеплели. Это  были  слезы.


               



   2003 год