Правдивое жизнеописание, рассказанное костром

История эта давняя и началась, как ни странно, при участии
дикой свиньи – есть у свиней такая черта природная, кроме
грязи, ещё в басни да истории разные влезать…

Обронила однажды, та самая свинья, жёлудь небольшой на
опушке леса, а поднимать не стала - от ленивой сытости, не иначе…
Жёлудь, не будь дураком, дождями ловко воспользовался и, ушедши
под землю, крепенько в ней корешки разбросал – как папа учил!
Земля особо не противилась такой настойчивости и, к будущему лету,
росток-молодец стал уже и о ветках подумывать.
Надо заметить, что Лес малыша с теплом и радостью встретил: где надо
сберёг, а где и от ветра прикрыл – всё  в семье прибавление!
Мудрый был тот Лес и зрелый вполне, это вам не посадка какая, ветреная…

И стал дубок молодой года на кольца низать да ветки растить в разные стороны.
Одни сразу к солнцу потянулись, не всегда, правда, ровностью удивляя, но к свету,
сами знаете, по прямой мало кто в жизни дорастает. Другие ветки в стороны подались:
тень свою всем дарить и равновесие держать, на случай ветров настойчивых  да
бурь нежданных.
Вот только одна ветка, самая хитрая, в росте и развитии задержалась, и спешить
не стала:
 - Присмотрюсь-ка я сначала, как бы выгоду свою не упустить
в торопливости!

Год за годом, так и вырос наш дубок в сильное, могучее дерево:
ветки вымахали длиннющие и крепкие, растят себе листья узорные,
а иные уже и жёлудей к солнышку тянут, как детей малых, хвастаясь и радуясь!
 - Дурачьё! – ухмыляется с них та хитрая ветка, что расти не захотела
- Ишь как надрываются, день до вечера, то соком жизненным листья питают,
то с ветрами борются! А для себя жить когда?!! То ли я, толстенькая,
небольшая, всеми соками всегда обеспечена, живу в своё удовольствие,
ни листка на мне, ни жёлудя!

Присмотрелся дуб со временем: никчемный приросток на себе несёт, и нет
от него толка, да и лишил хитрую ветку всех соков своих и энергии
родственной – пустая трата одна…
Почернела та ветка от такой отцовской немилости, утратила многое от
прежней сытой жизни: кора высохла на ней и верхушка отпала, но выжила
всё-таки – в сучок превратилась, небольшой и с виду ещё крепенький.
 - Мало ещё, я для себя пожил! – с внутренней злобой думает сучок
– Не всё от жизни взял!

Но пришло время, и срубили тот дуб-красавец, на нужды разные…
Извернулся хитрый сучок и снова выжил: ни при падении дуба не
обломился, ни при распилке особо не пострадал, только в доску
вжался покрепче:
 - Поживу ещё для себя, и не думайте!
Разложили доски дубовые люди мастеровые: чистые сразу для мебели
отобрали, а ту, последнюю, где сучок прятался, в сторону отложили –
всё сгодится, для хозяйства.
Вздыхает одинокая доска, печалится:
- И где ты взялся на мою голову? Стояла бы кухней красивой и людей
радовала, а так, сучковатая, пересыхаю от горя и непогоды!
 - Поживу… - еле слышно шепчет хитрый сучок и всё цепляется за доску
из последних сил.

Пришли за последней доской, забор подправить, стукнули молотком
хорошенько и выпал сучок из своего последнего убежища, усох, стало
быть, совсем, то ли от солнца, то ли от своей хитрой жизненной позиции
– кто рассудит…


На лугу, что совсем недалеко от селения, собрались дети костёр развести
к вечеру, тащит каждый, что найдёт для огня, полезного, кто ветку, кто
щепку оброненную…
Принесла девочка сучок найденный в общий сбор, и предложить не решается.
 - Гнилушка! – заявили ей старшие  – Такой гореть не будет!
Долго вертел ребёнок в руках бесполезный сучок, но всё же бросил в яркий
огонь, вдруг, сгодится хоть немного для общей пользы?!!

Оживился напоследок в огне сучок дубовый, чуть подымил, чуть поискрил,
пользы большой не принёс, конечно, где бы ей взяться, но всю эту историю
костру успел рассказать, печальным и сбивчивым шёпотом…
А уж костёр, при личной беседе,  и мне её передал, чуть потрескивая…