На ромашковое поле поезд прибывает вовремя

Как ни странно сейчас это воспринимать, но в моей жизни жителя центральной России самолет как вид транспорта появился раньше поезда и был более доступен и привычен. Все путешествия на расстояние более ста километров совершались самолетами. Люди ночевали у касс, придумывали больных родственников, дрались из-за билетов – в самолет садились, как в трамвай. Поезд я увидела впервые только в начале своей взрослой жизни.

Это было мое второе несамолетное путешествие. Сосчитав количество оставшихся  пуговиц, счастливым обладателем лотерейного билета я направилась на перрон. Ехала  домой, кажется, из Москвы. Чих-чих, тук-тук... Длинная зеленая гусеница тащилась через страну, выхватывая камерами окон фрагменты советской действительности: вросшие в землю избушки редких деревень, забуксовавший «Уазик», недлинную очередь к шлагбауму и длинную – к желтой бочке с надписью «Квас» на пыльной привокзальной площади. Точно было то, что все люди: выталкивающие сейчас несчастный «Уазик» и томившиеся в очередях - ровно в 21 час пойдут смотреть информационную программу «Время», а завтра с 18.15 до 18.30 вместе со своими детьми усядутся к телевизору, чтобы увидеть добрые мультфильмы без перерывов на рекламу. И ни в один из информационных вечеров не сообщат о теракте, а в 18.15 между «Чебурашкой» и «Винни-пухом» когда-нибудь покажут «Поезд из Ромашково».

Чих-чих, тук-тук. День, ночь, новый день... Наш поезд стал все чаще останавливаться, пропуская на стрелках скорые и товарняки. Время потянулось мучительно медленно. Все разговоры были переговорены, люди скучающими взглядами уставились в окна. Кто-то знал расписание, у кого-то на руке были часы, кто-то сообщил, что мы  опаздываем уже на 4 часа. Никто не удивился, никто не возмутился, никто не потребовал начальника поезда. В стране, где транспорт приходилось брать штурмом, а рейсы часто отменялись, в дорогу собирались основательно, надолго.

Остановились. Открылись двери, спустились трапы, и мы, как в океан, посыпались в ромашковое поле у какой-то лесополосы. Откуда взялось это поле? Откуда эта полоса? Единственный рельсовый путь был под нашим поездом. Никто ни у кого ни о чем не спрашивал. Все поднимали лица навстречу солнцу, а оно щедро рассыпало желтые зайчики по ромашкам.

Подошли кухни на колесах, все покорно выстроились в очередь. Я и сейчас помню металлические мисочки. В глубокой был борщ, а в мелкой – гречневая каша с настоящей тушенкой из настоящего сочного кускового мяса. И гречка, и тушенка в стране дефицита были дефицитом. Может, поэтому казались очень вкусными, но я и сейчас уверена, что та тушенка, в отличие от сегодняшней, была съедобной. Что было в металлической кружке? – Не помню. Кисель или компот, наверное.

Ну, и что особенного в этой истории?

Ничего.

Позднее мне часто приходилось колесить по стране. Железнодорожный маршрут «Москва-дом родной-Москва» стал привычным. И каждый раз я ждала, что вот нас высадят, вот подкатят кухни… Но поезд больше ни разу не останавливался. И, как я не всматривалась в его окна, мне так и не удалось узнать то поле у лесополосы. А все больше хочется попасть туда. И верится, что однажды остановится поезд на ромашковом поле просто так, без повода, и выпустит пассажиров в желтоглазое чудо...

Но это будет в другой жизни, в стране без терактов...