О Пушкине. Непростая история...

Фото из Интернета


           "Где тот черный пистолет?!"               

    …Пасмурной ночью 4 февраля 1837-го года по старому стилю из Петербурга в сторону далекого древнего Пскова мимо полосатой будки со шлагбаумом проследовала несколько странная, молчаливая процессия: простые деревянные сани везли длинный, наглухо заколоченный ящик, который сопровождали всего лишь два человека. Во главе таинственного эскорта скакал конный жандарм в чине капитана…
   Через полтора месяца, 19 марта, из Петербурга вновь выехали две конные упряжки. В первых санях бок о бок с молчаливым и мрачным жандармом сидел молодой разжалованный офицер в фуражке, во вторых легких санках – еще один жандарм…
   
   Эти два события, несмотря на разницу во времени, были очень тесно взаимосвязаны, поскольку в первом случае эскорт сопровождал к месту последнего упокоения в Святогорском монастыре тело А.С.Пушкина, а во втором – жандармы конвоировали бывшего поручика лейб-гвардии Кавалергардского полка Жоржа Дантеса, высланного из России…
 
   Поклонникам литературы девятнадцатого века хорошо известно пристрастие Дж.Ф.Купера, В.Скотта и многих остальных сочинителей рангом поменьше к стихотворным эпиграфам, предварявшим каждую главу их замечательных романов. Не избежал увлечения этой модой и А.С.Пушкин, когда писал знаменитые «Повести Белкина» - начертав перышком короткое и выразительное «Выстрел», продолжил эпиграфом из Баратынского: «Стрелялись мы.»   
   
   Давайте и мы не станем нарушать столь изящную традицию и подберем подходящий случаю эпиграф. Откроем томик еще так недавно невероятно популярного в бывшем СССР В.С.Пикуля, прославившегося тем, что многие из нас изучали историю России не по учебникам, а по его романам, подобно тому, как французы знакомились со своей историей по романам А.Дюма-отца. В романе «Пером и шпагой» автор приводит забавную байку… 
   «Английский историк Юм, сидя у окна, писал очередной том истории человечества, когда с улицы вдруг послышался отчаянный гвалт. Юм послал горничную – узнать, что там случилось, и та сказала, что просто поссорились прохожие. Но пришел лакей, сообщивший, что на улице произошло убийство. Затем прибежал почтальон и сказал историку, что там подрались две голодные собаки, заодно покусав мужчину и двух женщин. Юм в раздражении швырнул перо на стол и воскликнул: «Это невыносимо! Как же я могу писать историю прошлого человечества, если не в силах выяснить даже того, что творится у меня под самым носом – напротив моего дома!» Однако он все-таки продолжил работу…» В.Пикуль, известный своим невероятно бережным отношением к историческим фактам и не менее уважительным отношением к читателям, знал, о чем говорил, когда рассказывал о Юме. Ведь сегодня нас уже совсем не удивляет, что Фемида частенько шулерски подглядывает из-под своей знаменитой повязки, кто же положит на одну из чаш весов побольше «веселых долларов», а богиня истории Клио давным-давно махнула рукой на то, что повсюду рассказывают и пишут горничные и почтальоны…    
 
   …Пожалуй, ни об одном знаменитом россиянине не написано столько книг, статей, фундаментальных исследований о жизни и творчестве, сколько о нашем славном русском сочинителе – Александре Сергеевиче Пушкине. Соперничать с поэтом в этом плане могли бы разве что Иосиф Сталин и Алла Пугачева. Даже для школьника-двоечника, почти не знакомого с учебником литературы и пишущего слово «поэзия» с двумя ошибками, слова «поэт» и «Пушкин» давным-давно стали синонимами. В то же время, несмотря на массу литературы о дуэли, ставшей для Пушкина роковой, познания большинства из нас ограничиваются словосочетанием «Пушкин-Дантес». Пожалуй, наиболее полное и серьезное исследование причин и последствий поединка провел в своей работе «Дуэль и смерть Пушкина» П.Е. Щеголев (1877-1931), выдающийся ученый, филолог и историк.
   
   Если совсем коротко, то в дуэли участвовали: А.С. Пушкин, поэт; Константин Карлович Данзас, военный инженер, подполковник, товарищ Пушкина еще с лицейских времен – секундант Пушкина; Жорж Дантес-Геккерен, поручик лейб-гвардии Кавалергардского полка и секундант с его стороны – некто Огюст д,Аршиак, атташе французского посольства в Петербурге. Чем закончилась дуэль, мы все знаем… «Закатилось солнце русской поэзии» - без запинки цитируют уже упомянутые чуть выше школьники. Исследователи - люди, как правило, далекие от военной науки - в первую очередь обращали внимание на причины поединка и пытались определить, кто наиболее повинен в гибели поэта. В советские времена все учебники однозначно записывали в число убийц царя Николая I, А.Х.Бенкендорфа, шефа жандармов, возглавлявшего III Отделение собственной Его Императорского величества канцелярии, и прочих «Свободы, Гения и Славы палачей». Здесь, пожалуй, будет уместным упомянуть, что после смерти Александра Сергеевича Николай I выполнил свое обещание позаботиться о вдове и детях: за счет казны были выплачены немалые долги поэта; были назначены пенсионы вдове и дочерям; сыновья были записаны в пажи и пожалованы пособием на воспитание; семья получила единовременно 10000 рублей и, немногим позже, доход от изданных на казенный же счет сочинений… Это правда, как верно, к сожалению, и то, что по распоряжению властей гроб с телом поэта вывезли из Петербурга ночью, чуть ли не тайком, и под конвоем жандармов отправили сначала в Псков, а затем к месту упокоения – в Святогорский монастырь. На похоронах присутствовали А.И.Тургенев, «дядька» Н.Козлов, местные крестьяне, священники и… всё. Ни друзей, ни родных… Великая Анна Ахматова в своих книгах яростно нападала в первую очередь на жену поэта и его друзей. Кстати, Н.Н. Гончарова-Пушкина впоследствии вышла замуж за генерала П.П. Ланского, долгие годы была обласкана двором и пережила Александра Сергеевича на двадцать шесть лет…
 
   Однако в дуэли были еще участники, о которых практически ничего не пишут даже наиболее уважаемые исследователи – дуэльные пистолеты. В книге Щеголева разве что упоминается, что каждая из сторон привезла свою пару, причем Пушкин свои купил непосредственно в день дуэли в магазине купца Алексея Куракина и «пистолеты были совершенно такими же как у д,Аршиака». Даже в деле покупки оружия нет полной ясности: по одной версии в магазин послали «человека», по другой – пистолеты, уже заказанные поэтом, забирал у купца сам Данзас, узнавший о своей роли секунданта лишь поздним утром дня дуэли. Как это все-таки истинно по-русски! Вызов уже принят, но секундантов нужно искать непременно в последние часы перед поединком, а «за пистолетами заедем по дороге!»
   
   Как выглядели эти пистолеты? Почему оба противника непременно должны были пользоваться одинаковыми пистолетами? К чему такие сложности?! И, наконец, где они сегодня, эти мрачные реликвии прошлого? Александр Сергеевич в своем «Путешествии в Арзрум» сетовал, что «мы ленивы и нелюбопытны». Так давайте же проявим любопытство и для начала попробуем разобраться, откуда на Руси появилась такая опасная забава… Как и многое другое, дуэль пробралась в Россию через окно, прорубленное в Европу Петром Великим. Нет, конечно же, и до этого времени настоящие мужчины частенько выясняли отношения – стоит лишь вспомнить хотя бы лермонтовскую историю «про удалого купца Калашникова», в которой честной купец Степан Парамонович, вступаясь за поруганную честь своей жены, кулаком зашиб до смерти опричника Кирибеевича из рода Скуратовых, за что и сложил буйну головушку на плахе. При Петре и позднее драчливые дворяне мужицкой грубой драке предпочитали более утонченное искусство фехтования и дырявили противников благородной сталью шпаг. Великий шалопай, хвастун, выдумщик и трудяга А.Дюма еще и не подозревал, что сочинит бессмертный роман о похождениях веселого забияки д,Артаньяна, а пушкинские Гринев и Швабрин уже вовсю «пыряли друг дружку шпагами». Но кто-то – думается, менее искусный в фехтовании, но более разумный – прикинул, что дуэль на пистолетах почти уравнивает зачастую весомое различие противников в силе, быстроте и ловкости… Первые пистолеты, изобретенные в XV веке в итальянском городке Пистойя, были грубы, неуклюжи и ненадежны. К концу века XVIII пистолет превратился в изящное, надежное и грозное оружие с кремневым замком: то бишь, порох в стволе воспламенялся с помощью удара стального курка с зажатым в нём кусочком кремня о рифлёную стальную пластинку. Высеченная искра поджигала затравку ( щепотку пороха ), помещённую на полку, и далее весь остальной заряд. Пороховые газы выталкивали свинцовую пулю диаметром 12-15 мм. Причем такая пуля, выпущенная из дуэльного пистолета, лишь немного уступала по пробивной мощи пуле, выпущенной из прославленного ТТ – «Тульского Токарева». Что касается точности стрельбы, то, по свидетельствам современников, Пушкин с десяти шагов без труда попадал в карточного туза…
   
   Ввиду того, что власти всегда и везде неодобрительно косились на дуэлянтов – вспомните, как гвардейцы кардинала Ришелье пытались арестовать мушкетеров короля за намерение подраться с д,Артаньяном! – официально расписанного дуэльного кодекса не существовало очень долго. Правила существовали в устной дворянской традиции и перед каждым поединкам уточнялись и обговаривались секундантами. В 1836-м году француз Шатовильяр издал дуэльный кодекс, но в России он не прижился, как и другие писаные правила. Что, в общем-то, и не удивительно – на то она и Россия! «Нам немец не указ, нас аршином общим не измерить!»
   
   Оскорбленный посылал обидчику вызов-картель и с этой минуты общение шло только через секундантов, которые и договаривались о виде оружия и условиях поединка. Обычным требованием было наличие у дуэлянтов оружия незнакомого и одинакового – именно поэтому Дантес попросил Д.Аршиака достать пистолеты для него, а для Пушкина такие же приобрели в «Магазине военных вещей» А.Куракина, располагавшемся на Невском проспекте, 13. Данзас и д,Аршиак обговорили и записали условия дуэли – этот текст сохранился. Была выбрана дуэль с барьерами, которые обычно представляли собой две черты, проведенные на земле, или просто брошенные на снег шинели. «Противники становятся на расстоянии двадцати шагов друг от друга и пяти шагов (для каждого) от барьеров, расстояние между которыми равняется десяти шагам. Вооруженные пистолетами противники, по данному знаку, идя один на другого, но ни в коем случае не переступая барьера, могут стрелять…» 
   
   Стрелять можно было с любого расстояния. Выстреливший первым был обязан ждать ответного выстрела, оставаясь неподвижным в течение минуты. Разрешалось встать боком и прикрыть грудь пистолетом. Раненому на выстрел отводилось всего две минуты… Условия дуэлей могли варьироваться, да и сами поединки имели в разное время и в разных странах свои особенности. Достаточно вспомнить лихих парней из американских вестернов о Диком Западе! Улица, салун, стетсоны и кольты – чей револьвер быстрее, тот и прав! У Майн Рида в знаменитом «Всаднике без головы» мустангер М.Джеральд стреляется со злодеем Колхауном из револьверов Кольта в закрытом салуне, один на один, до последнего патрона. По шесть выстрелов на каждого! Кстати, есть забавная легенда о том, как однажды А.Дюма-отец проиграл в «американку» и по совершенно безумным условиям должен был застрелиться. Дюма плотно перекусил и заперся в кабинете. Свидетели напряженно ждали выстрела - и он прогремел! После чего дверь распахнулась, появился счастливо улыбающийся Дюма и объявил: «Я выстрелил, но… промахнулся!»
   
   …Две пары пистолетов, участвовавшие в дуэли на Черной речке, исчезли из поля зрения исследователей почти на сто лет и только в 1937-м году, в Париже, на выставке «Пушкин и его эпоха» Серж Лифарь представил публике ящичек с дуэльными пистолетами, о которых в пояснительной записке сообщалось, что это «пистолеты барона Э.де Баранта, одолженные для дуэли с Пушкиным виконту д,Аршиаку, секунданту барона Дантеса». Устроителям выставки пистолеты были любезно предоставлены потомками родственников де Баранта, некими Шательперонами. Позднее, в 1955-м году, Шательпероны выставили семейную реликвию на аукцион и пистолеты были куплены коллекционером Пьером Полем, создателем музея почты в местечке Лимре, близ Амбуаза. Простодушный француз счел пистолеты достойным экспонатом для «почтового музея», поскольку они были связаны с именем создателя «Станционного смотрителя». В горбачевские времена, в 1989-м году, пистолеты «гостили» в нашей стране, их выставляли в музее на Мойке, 12, где по странному совпадению рухнул потолок. Более того, французский лидер Ф. Миттеран вроде бы даже хотел пистолеты нам подарить, но французы потребовали музейную вещь вернуть. Очередное «путешествие из Франции в Россию» состоялось в феврале 2007 года: дуэльная пара экспонировалась в Государственном музее поэта на Пречистенке в рамках выставки «Русский поединок».
   
   Когда исследователи творчества Пушкина услышали имя Эрнеста де Баранта, сына французского посла в С-Петербурге пушкинских времен, они мгновенно вспомнили о другой, чуть менее известной дуэли… В 1840-м году Эрнест де Барант - сын французского посла Амабля де Баранта – слегка повздорил с гусарским поручиком и вызвал его на поединок. Противники условились драться на шпагах, но буквально после первых же выпадов один из клинков переломился и дуэль была возобновлена на пистолетах. Эрнест, к счастью, промахнулся, а поручик благородно выстрелил в воздух и в наказание за очередную дуэль, кои были официально запрещены, «загремел» на Кавказ, «под пули горцев». Звали боевого гусара М.Ю. Лермонтов. Место дуэли - все та же печальной памяти Черная речка, оружие – пистолеты де Баранта, уже убившие одного великого поэта… «Бывают странные сближенья…». Казалось бы, все встало на свои места, сложена красивая и мрачноватая история о пистолетах-убийцах, которые ныне находятся в сейфе мэрии Амбуаза, но тут-то и начинается если и не самое интересное, то уж самое непонятное точно…
   
   В одном известном и уважаемом журнале года два назад была опубликована статья о доме-музее Пушкина в Санкт-Петербурге. Под одной из фотографий можно прочесть краткое пояснение: «Дуэльные пистолеты А.С. Пушкина и Ж. Дантеса». Мягко говоря, тут есть маленькая неточность, так как на крышке ящичка видна фирменная наклейка, на которой отчетливо читается: «Париж».* Пистолеты прославленной фирмы Лепажа? Возможно. Принадлежали А.С.Пушкину? Возможно, но эти пистолеты никак не могли участвовать в дуэли 27 января, поскольку практически безоговорочно считалось, что стрелялись Пушкин и Дантес из пистолетов работы немецкого мастера Карла Ульбриха – именно такие хранятся в Амбуазе. Мы привыкли, по аналогии с поединком Онегина и Ленского, считать, что в пасмурный день 27 января 1837-го г. дуэлянты воспользовались кремневыми пистолетами Лепажа, «славного оружейного мастера». Однако оружие К. Ульбриха было капсюльным, более современным. Более того, теоретически Пушкин мог стрелять даже из прославленного револьвера полковника С. Кольта, который изобрел оружие «ковбоев и бандитов» в 1835 году! Правда, лишь теоретически, поскольку в 1835 г. револьвер даже в Америке был еще мало известен. Так что же с пистолетами Ульбриха, спросите вы? А то, что нашлись-таки «неленивые и любопытные», которые если и не разнесли сложившуюся историю в пух и прах, то серьезные сомнения посеяли точно! Одним из первых усомнившихся оказался некто П.Макаров – «журналист, писатель и оружейник» из украинского Никополя. В статье, размещенной в Интернете и озаглавленной «Французский лохотрон в России» он заявил: «Меня, как человека думающего, поражает, как легко, без конкретных фактов и доказательной базы в России было воспринято на веру то, что в действительности вызывает глубокие сомнения!» 
   
   Далее появилась статья В. Файбисовича  «…Пистолетов пара, две пули – больше ничего…», в которой автор тоже высказал серьезные сомнения в том, что пистолеты Э.де Баранта могли использоваться в этих знаменитых дуэлях. Основываясь на анализе фирменной этикетки оружейной мастерской К.Ульбриха, помещенной на крышке ящика с пистолетами, Файбисович довольно убедительно доказывает, что, скорее всего, пистолеты К.Ульбриха были изготовлены не ранее 1840-го года и в дуэли 1837-го года использоваться никак не могли! Также автор сообщает, что по некоторым сведениям, Э.де Барант появился в С-Петербурге лишь в 1838-м году - что, стоит заметить, косвенно подтверждает и П.Е.Щеголев в своем труде: посол де Барант упоминается много раз, а о его сыне Эрнесте - ни одного упоминания! Для общепринятой версии дуэли между молодым де Барантом и М.Лермонтовым тоже нашлась «большая ложка дегтя»: Файбисович настаивает на том, что изначально дуэлянты собирались драться все-таки на шпагах, а стрелялись потом из пистолетов, «привезенных секундантом Лермонтова А.Столыпиным». То есть, получается, что злосчастный дуэльный набор де Баранта вновь не при чем! О пистолетах же Пушкина, которые до сих пор считаются утраченными, Файбисович сообщает, что впервые их след якобы отыскался в Польше в том же 1937-м году и сегодня они находятся там же и принадлежат некоему частному лицу… 
   
   «Это невыносимо! Как же мы можем писать историю прошлого человечества, если не в силах выяснить даже того, что творится у нас под самым носом – у нас дома!» Что же делать, как и где искать истину? В.Файбисович считает, что все сомнения могла бы разрешить всесторонняя экспертиза реликвий, на что П.Макаров вполне резонно замечает, что вряд ли и «французские», и «польские» владельцы на такую экспертизу согласятся. Макаров считает, что «гарантировать заблаговременно результат исследования оружия никто не может, отсюда и серьезный риск у собственника - остаться у «разбитого корыта». Уже только по этой причине дуэльные пистолеты не будут представлены общественности…» Все дело в том, что пистолеты с «историей» имеют очень серьезную стоимость – несравненно большую, чем просто «старинные дуэльные пистолеты»…
   
   Вот, пожалуй, и все. Мы полагали, что историки и литературоведы изучили буквально каждый день и час жизни наших великих поэтов, до последней запятой расшифровали их рукописи, ан нет, – оказывается, белых пятен еще предостаточно! И в свете сегодняшних бесконечных попыток «некоторых товарищей» переписать, а то и заново создать «свою историю», очень хотелось бы, чтобы исследованием белых пятен занимались знающие и порядочные профессионалы, выводам которых мы могли бы доверять без опаски, что нас красиво обманывают, как порой с нами лукавили создатели  школьных учебников советских времен. Ведь иногда нам так хочется услышать не очередную невероятную сенсацию, а просто правду…

* Автор выяснил у работников музея: петербургские пистолеты, являются, что называется «типологическими», то бишь, просто «из тамошнего времени», но к А.С.Пушкину не имеют никакого отношения..