Огненные страсти

         Валентинов день неотвратимо наступает, народ про любовь неперебой заговорил. А я что, хуже людей? И я знаю кучу историй про любовь. Даже про совсем огненные страсти. Да про ту же Людмилу, например.

         Уже в школе она выделялась на общем сером фоне, как спелый помидор меж тепличного салата. Мальчишки вились вокруг нее с седьмого класса. Но первый серьезный роман был у нее с Лешкой Кукушкиным из класса на два года старше. За Лешкой девчонки бегали толпами, но он смотрел только на Людмилу, да так, что остальным приходилось стыдливо отводить глаза в сторону.  Вся школа напряженно следила за их романом, с нетерпением ожидая внебрачного младенца и  срочной свадьбы.

        И Людмила действительно выскочила замуж сразу после школы. Но не за Лешку, а за доцента института, куда поступила. У доцента была квартира, твердый оклад и окладистая бородка. Не то по собственной неопытности, не то по горячему желанию мужа иметь наследника, Людмила тут же родила сына. После чего убедилась, что размеренная семейная жизнь для нее куда хуже тюрьмы. В тюрьме, по крайней мере, не нужно готовить, а тут супруг вечно сидел с раскрытым клювом и упрекал, если ему туда забывали сунуть что-нибудь съедобное. Да еще и жаловался своей мамочке, что картошка вечно пригорелая, а суп больше похож на помои. Поэтому она развелась со своим доцентом, как только он помог ей успешно закончить институт. Сын остался с отцом, вернее, с бабушкой.

            Получив диплом, Людмила устроилась в закрытый институт, из тех, что в народе зовут «почтовый ящик». Платили там мало, зато коллектив был исключительно мужской, и Людмила чувствовала себя, как рыба в воде. Со своими многочисленными поклонниками она обращалась легко и непринужденно, часто  ограничиваясь одним словом: «Свободен!».

         В этом же институте она нашла себе второго мужа. Он был куда моложе ее, и готов ради Людмилы даже рассориться со своей  матерью. По части домашнего хозяйства Людмила во втором браке усердствовала не больше, чем в первом. За  девочкой, что родилась вскоре, муж ухаживал куда старательнее, чем мать.

        И так они бы и жили, не закройся их  «почтовый ящик». Его прихлопнули, как и почти всю советскую науку. Кто смог, удрал за границу, продавать свои знания бывшему классовому врагу. Но ни Людмиле, ни ее мужу продавать было нечего, и их жизнь стала безденежной, безнадежной и бестолковой. Муж не вынес этих новшеств и спился. Вскоре они расстались.

        После развода Людмила с дочкой поселились  у матери, тем более что та вначале говорила, что рада хоть у кому-то прислониться. Но для того, чтобы жить мирно, у обоих было слишком много   колючек, и это превращало их совместную жизнь в упражнение по части выживания. К примеру, если Людмила ложилась пораньше спать, старуха нарочно усиливала громкость никогда не выключавшегося телевизора. Да еще постоянно зудела по поводу дачи – там сорняки выше головы, дом разваливается, пора ремонтировать, и тому подобное. Людмила отругивалась – когда ей, трудящейся женщине, все успеть? Так и перебивались они с матерью от скандала к скандалу. Это была не жизнь, а дурдом.

       И вполне возможно, что Людмила приземлилась бы в психушке, не встреть она свою первую любовь. Леша Кукушкин был почти такой же красавец, как в молодости, разве располнел немного. И страсть, как говорится плохих романах, вспыхнула с новой силой.  Он  ревновал ее к каждому пню. По сто раз звонил ей на работу, проверяя, там ли она и высказывая, что в данный момент думает. От его пылких чувств начинал плавиться казенный телефон и терпение сотрудников, что сидели рядом. Людмила делала вид, что ей неудобно, но на самом деле очень гордилась.

       Разумеется, он рассказал ей, как переживал, что она не дождалась его из армии, и даже хотел покончить жизнь самоубийством. Но потом жизнь заставила окончить институт, жениться, и даже уехать в Америку. Там он проработал несколько лет, но оставаться не захотел, а вернулся на родину. И был вознагражден за это  Людмилиной любовью. Да и остальные компоненты полного счастья были в наличии – деньги и Родина. Мешала разве старая жена. У них уже давно не было ничего общего, кроме дочки, квартиры и прошлого.

      Раз такое дело, Людмила решила устроить все, как у порядочных людей:  свадьба в ресторане и медовый месяц, да не где-нибудь, а в Греции. Египет или Дубай куда дешевле, но если она задумала в Грецию – значит, только туда. Против свадьбы Леша не возражал, но вот ни в какую Грецию ему ехать не хотелось. Но она не привыкла менять свои мечты и хорошо умела требовать, настаивать и упрашивать. Если, по ее словам, «у нее горела на что-то душа», она не успокаивалась, пока не получала желаемого.

       Пришлось Леше для охлаждения Людмилиной души тряхнуть мошной и устроить ей медовый месяц в Греции. Две недели сплошной романтики на фоне Аполлонов и Афродит. Не считая того, что подлые греки все время норовили обсчитать отдыхающих. Вино и еда тоже оставляли желать лучшего, и у Леши случилось жуткое расстройство желудка.

        Еще большее расстройство началось, когда они вернулись домой. Они пока жили раздельно – Людмила с дочкой у матери, он - у своей бывшей жены. Свободно предаваться любви они могли разве что на даче. А там дом давно следовало бы привести в порядок. Но, к сожалению, Леша уже давно ничего тяжелее, чем ручка и ложка, в руках не держал. Поэтому после первого же ударного субботника на даче он так повредил себе спину, что пришлось отвезти его домой на такси.

         Тут Людмиле стало ясно, что в преодолении расстояния между двумя любящими сердцами может помочь только машина. Лешу бы вполне устроила отечественная «Волга», а еще лучше «Жигуль». Особенно учитывая, что пока у него еще не было работы. То есть работы в Москве было много, но вот платили не столько, как в Штатах, поэтому он пока еще ничего достойного себя не нашел. Но Людмила хотела только иномарку. Когда он указал Людмиле на необходимость экономии, она возмутилась

        Они долго ругались, но в таких вещах побеждает тот, кто упрямее, и Леша согласился на иномарку. Людмилина душа горела даже на «Мерседес», но пришлось ограничиться пятилетним «Фольксвагеном». Им ведь еще им нужно было купить квартиру, причем тоже не какую-нибудь, а такую, в которой не стыдно жить, полагала Людмила. Леша скорее искал что-нибудь попроще и подешевле, но раз она задумала купить квартиру-люкс, значит люкс, и никаких гвоздей! А если тебя постоянно пилят, то ты когда-нибудь уступишь, хоть и с нехорошим чувством.

        И Леша согласился на ту квартиру, что она нашла -  много архитектурных затей и углов, но не так уж много площади. Голые стены отделывать предоставлялось жильцам. Причем Людмила хотела не просто кафель и обои, а нечто совершенно этакое. На материалы у них кое-как денег хватило, но вот делать все нужно уже было самим. К сожалению, Леша не умел класть паркет или клеить обои. Он и вообще ничего не умел, кроме как тыкать в компьютерные клавиши и жаловаться на жизнь, установила к этому моменту Людмила.

       Время шло, а из всех отделочных затей в их квартире был только купленный по случаю роскошный импортный диван. Жильцы уже интенсивно въезжали, а у Людмилы лежал на голом бетоне стопочками даже не распакованный импортный паркет. Годовщину свадьбы пришлось праздновать все в той же однокомнатной квартире у матери.

         Наконец Людмиле это надоело, и она устроила супругу скандал. Поводом послужил их пятилетний «Фольксваген». Он уже давно был в ремонте, а его хозяин, вместо того, чтобы пребывать в автомастерской и неусыпно надзирать, лежал на диване в квартире старой жены и занимался  анализом своих болезней.

          Скандал вышел на славу. Оба были натурами пламенными, так что можно себе представить, сколько и чего было сказано. И у Людмилы уже начали зреть мысли о разводе.

            Но тут жизнь отвлекла ее от столь радикальных действий на личном фронте. Ей пришлось открыть военные действия на совсем другом участке, поскольку именно в этот момент случилось ЧП с сестрой и дачей.

           С сестрой у Людмилы и вообще были сложные отношения. Они вот уже много лет почти не виделись, но вооруженных стычек у них не было. Все это время эти два понятия – сестра и дача - были строго разделены территориально. У сестры была дача за сто километров от Москвы. Но тут ей с мужем по наследству досталась дача родителей мужа всего в полукилометре от Людмилиной.

        Сестра с мужем полагали, что полученная в наследство дача нуждается в усовершенствованиях. А у Людмилы вот уже много лет лежали на участке без всякого применения половые доски, купленные отцом еще в то время, когда ремонт был подвигом всей жизни, а стройматериалы - жутким дефицитом. Сейчас, конечно, никакого дефицита не было, только плати, но сестра с мужем были людьми экономными. Что тратится впустую, когда столько добра гниет, решили они, и, ни от кого не таясь, подогнали машину и вывезли все восемь кубов.

       Разумеется, Людмила написала заявление в милицию. Но там посоветовали не возбуждать дело из-за такой мелочи. Людмилина душа от такой несправедливости загорелась адским огнем и она пошла самолично разобраться с ворами. Леша идти с ней отказался. Он и вообще старался делать вид, что дачи не существует.

      Узрев незваную гостью, воры оторвали от свои увесистые зады от хрупких импортных креслиц и почти вежливо спросили, зачем пришла. Людмила высказала свои претензии, воззвав к совести воров, морали и прочим общечеловеческим ценностям. Но воры были не склонны обсуждать абстрактные вопросы и сразу перешли на личности.

        В ответ Людмила высказала презрение к умственным способностям шурина. Она всегда считала, что у него в мозгах есть всего одна извилина, и та скорее является отпечатком  военной фуражки. Это ознаменовало переход к следующей стадии – рукоприкладству.

        Людмилина сестра обиделась отчего-то куда больше мужа  и со всего размаху стукнула обидчицу но носу. Да так профессионально, будто она полжизни провела на ринге. Ослабленная кулачными аргументами и моральными унижениями, Людмила отступила. Весь обратный путь сестра с мужем сопровождали ее пинками и матом. Раскрасили ее родственники на славу, так что без грима она волне могла сойти за леопарда.

       Поэтому Людмила тут же двинулась в милицию, зафиксировать побои. Участковый попытался уговорить ее не заводить дело на родную сестру, но Людмила не собиралась уступать ни пяди своей чести и тем более досок. Она сказала, что не успокоится, пока не опустит дорогих родственников на полную катушку, причем через суд. Только после этого заявления до нее дошел тот простой факт, что для того, чтобы судиться, нужны деньги.

         Разумеется, Леша очень сочувствовал, но ни вмешиваться в ее скандал с родственниками, ни тем более идти их бить ему не хотелось. Он для этого был слишком слаб и не так воспитан. Да и тратиться на суд у него никакого желания не возникало. Он скорее бы нанял маляров-отделочников, потому что его бывшая жена усилила на него давление, желая выпереть из своей квартиры. Она уже встретила человека, который охотно бы соединил с ней жизнь, но при условии, что не будет постоянно встречать в ее квартире своего предшественника.

       И Леша поступил как всякий здравомыслящий человек – нанял рабочих. В считанные недели стоявшая, считай, что год голая квартира была поклеена обоями, обложена паркетом, кафелем и всем, чем полагается. Более того, в припадке желания отвлечь Людмилу от ее сутяжных затей Леша решил устроить новоселье. С гостями и особым импортным ликером, что она любила.

       Конечно, Людмила была просто счастлива показать людям квартиру во всем блеске. И ликер пришелся совершенно кстати. Новоселье прошло лучше всех ожиданий. А после него Леша и вовсе почувствовал себя как Геркулес. И, когда гости разошлись, повлек жену на тот самый импортный диван сами понимаете, зачем.

       Но Людмила в таких вещах всегда  действовала по принципу – «утром – деньги, вечером – стулья». И, прежде чем приступить к делу, вспомнила про необходимые для судебных дел деньги. Нынче в Москве развелось адвокатов не меньше, чем в Нью-Йорке, и все готовы на все.

      Леша, скорее готовый к прыжку на означенный диван, обозлился. Скандал разгорелся быстрее, чем сухая солома в засуху. Он и так старался как мог, сказал он, и в конце концов, ему до Билла Гейтса далеко. Она и так вытрясла его до копейки, так что можно подумать, она любит не столько его, сколько деньги.

       Это было ужасное оскорбление. Людмила отреагировала соответственно и без обиняков высказала все, что думает по поводу жалких слюнтяев и скряг. Он отвечал, что во всем виновата она сама, вздорная стяжательница и эгоистка, губившая каждого мужчину, что встречался на ее пути. Как всегда, у Людмилы быстро кончились аргументы. Она закончила скандал привычным «Свободен!» и красиво ушла, продемонстрировав, что в пять секунд может хлопнуть сразу тремя дверями.

      Покинутый супруг походил немного по квартире, размышляя не столько, что делать и кто виноват, что столько денег коту под хвост, сколько – как бы забыть, что он вообще знал Людмилу. Потом напился до такого состояния, что уже был не в состоянии логически мыслить. Иначе он не вылил  бы остатки водки на злополучный диван и чиркнул спичкой. И ушел, едва переставляя ноги,  и даже забыв закрыть дверь на ключ.

     К счастью, соседи напротив быстро заметили дым и вызвали пожарников. Но и от квартиры, и от Людмилиного  счастья мало что осталось. Придется ей уже в который раз начинать все по новой...