Валентина

Памяти Анхелиса Уртадо, невинно убиенного скинхедами в Воронеже.

   Ромасик испуганно огляделся вокруг. Выражение его лица в эту минуту не вязалось с его могучей комплекцией, да и вообще, лицо это, в обычное время напоминающее свирепую личину исламского террориста с американских плакатов, выглядело , можно сказать, смешно. Но приятелям Ромасика было не до смеха.
     Толян бросил затравленный взгляд на неподвижное тело, распростершееся на заледеневшем тротуаре. Процедив сквозь зубы матерок, он поднял глаза на Ромасика и Витоса.
 - Ну, пацаны, мы в жопе! Да я тебе говорил, валим, а ты...
Ромасик проигнорировал комментарий Толяна. Тут непривычно испуганная маска слетела с его лица, и к нему вернулась прежняя самоуверенная наглость.
  - Хорош трындеть! Валим, значит валим!
Трое здоровенных амбалов разом надвинули на лбы вязаные шапочки, быстрым шагом двинулись прочь от злополучного перекрестка.

   Первым, что Андрес Монтойя, студент-эквадорец с подготовительного факультета местного политеха, вспомнил, придя в себя в травмпункте, была родинка. Родинка на заросшей темной щетиной шее. Почувствовав дикую боль в голове и тошноту, он попытался поднять затекшие черной кровью веки. До него донеслись , словно отдаленная музыка кены (1), отголоски спора в коридоре...
   -Девушка, вам русским языким сказано, туда нельзя! – кричала полная женщина с грубо размалеванным лицом, тряся тем, что некогда было роскошной шевелюрой, а сейчас стало тремя ошметками серо-бурой пакли, пройдя через многочисленные перманенты. Ее белый халат медсестры не вязался с ее базарным обликом.
 - Да разве ты не видишь, Зин, она нерусская! – усмехнулась вторая медсестра. Вдвоем они попытались оттащить от двери в палату невысокую, но длинноногую девушку с пышными темными волосами и лицом Сальмы Хайек. Девушка кричала что-то вперемешку по-русски и по-испански.
-Вот задвижки-то! Русских парней им мало, за черножопых цепляются. Ишь ты, уже по-ихнему тараторить стала! Понаехали тут... – процедила пенсионерка в потертом синем пальто, очередная жертва гололеда, поглаживая загипсованную ногу.
 Андрес Монтойя устало закрыл глаза и попытался сделать глубокий вдох. В голове сидел гигантсий черный жук, который разрывал мозг колючими лапками.

 Темноволосая девушка облокотилась на полинявший подлокотник дивана, расписанный «огурчиками». Вечеринка была в разгаре, но Валя выглядела усталой. Таня смотрела, как подруга, вытянувшись на диване, сосредоточенно возит вытащенной из волос длинной металлической шпилькой в пустом бокале с остатками вина.
   -Как там у вас дела, Валюнь? – поинтересовалась Таня, наклонившись над подругой.
 - Да уже ничего, слава Богу. Потомки инков просто так не сдаются, - Валя горько усмехнулась, - да от ментов я толку особого не вижу, пришлось Максу сказать... Произнеся имя своего двоюродного брата, работающего ОПЕРом, Валя встала и тряхнула волосами, закрутила их в «ракушку» и ожесточенно воткнула в них шпильку, -Знаешь, Андесито сказал мне одну вещь...
-Что такое ? – приготовилась слушать Таня, но Валя внезапно схватила сумочку.
 - Мы потом точно на «Сакс» едем? – обыденно поинтересовалась она.
- Да, а что? – Таня, хоть и привыкшая к странностям лучшей подруги, удивилась тому, как Валя, переживающая из-за своего молодого человека-иностранца, неделю назад избитого отморозками на улице, рвется на эту дискотеку. Ведь, познакомившись с Андресом, Валя влюбилась не на шутку... Стала даже думать по-испански, и представлялась исключительно Ва-лен-ти-ной.  Даже потихоньку выбрасывала на свалку истории свои идеи ярого феминизма, гейзером бившие из нее прежде...

 Студенческая дискотека «Золотой саксофон» сегодня была немноголюдной. Ромасик сидел за стойкой бара, потягивая пиво, когда к нему подошла стройная темноволосая девушка. Невысокая, но длинноногая. Ромасик вспомнил актрису из фильма «От заката до рассвета».
-Привет! – развязно произнесла девушка, присаживаясь рядом, и подмигивая Ромасику.
-Привет. Откуда такая красавица? – Ромасик, играя накачанными бицепсами, отставил пивную кружку в сторону. Девушка повернулась к нему лицом, сквозь красную сетку были видны очертания ее маленькой и высокой, как у куклы Барби, груди. Классно, что родаки на неделю свалили, промелькнуло в его мозгу.
- С филфака! А я, кажется тебя знаю! Ты ведь чемпион универа по дзю-до, не так ли?
 Польщенный Ромасик с усмешкой придвинулся поближе. В вырезе футболки мелькнула родинка в нижней части шеи.

  В прихожей пустой квартиры Ромасик прижал Валю к висящим на вешалке плащам. Отцовская потрепанная шапка упала на пол, под ноги ткнулся черный пекинес. Валя потерлась об Ромасика всем телом и прошептала на ухо:
  - Слушай, я так пить хочу... жарко...
 Ромасик обнял ее за талию, и вместе они прошли на кухню. Пока он рылся в холодильнике и открывал пакет с соком, Валя надорвала пакетик, спрятанный в рукаве.
- Так ты теперь и поприставать не даешь? Раздраконила меня... – Валя забралась к нему на колени, и впилась в губы. Пока тяжело дышащий парень пытался найти застежку ее брюк, быстро переставила стаканы за его спиной.
- Ну... Я не люблю так быстро! – Девушка поднесла стакан к его губам, он сделал глоток.  Быстро встал, сгреб валю в охапку и понес в спальню. Через полчаса, с трудом столкнув с себя тяжелое тело и поправив так и не расстегнутые брюки, Валя пробралась в коридор за сумочкой.
Открыв глаза, Ромасик с трудом понимал происходящее. По его лицу текла холодная вода. Голова дико болела. В кресле сидела Валя, поигрывая зажигалкой, одновременно гоняя ногой пустой пластиковый кувшин.
- Ну, что? Мистер Стальная Кувалда проснулся? – нагло усмехнулась девушка с лицом Сальмы Хайек, вытаскивая из волос длинный тонкий предмет.
- Т-т-ты ч-чё? – пробормотал Ромасик. Валя медленно водила пламенем зажигалки по длинной тонкой спице, не отрываясь глядя на него. Он попытался рывком встать с постели, но обнаружил, что его руки и ноги... связаны!
Валя присела на кровать и расстегнула его ширинку.
- Не, Валюх, я не врубаюсь, в чем дело? Не гони беса! – попытался Ромасик повысить голос, но Валя ткнула уго мелким кулачком в губы.
- Заткнись, мразь. Прикольно было лапами махать, расист сраный? Hijoeputa malparido...(2) – Нежное создание выругалось на неизвестном языке.
- А тепеть классно будет, когда баба будет тебя трахать в твой собственный... – Валя поднесла огонек зажигалки к шпильке, одноразовая зажигалка потухла и отправилась в угол. Девушка опустила руку со шпилькой вниз.
- Ты че, сука???? – уже заорал Ромасик, - я тебе сейчас хлебало расквашу! Тварь! – Валя откинулась и захохотала, бросив взгляд на подлокотник кресла. Там стоял, включенный на видеосъемку, мобильный телефон. Раздался звонок, не обращая внимания на истерику Ромасика, Валя подошла к двери.
- Откройте , милиция! – Опер Максим Спиродонов с двумя напарниками прошли в квартиру.
- Валюха? А ты за каким здесь? Я тебе говорил, что  сами разберемся?! Мата Хари, блин! А ну говори , чего натворила?  - Максим схватил сестру за плечи, а она безудержно хохотала, запихивая в задний карман брюк мобильник...
- Да я, Макс... Да я ничего! Так, поигралась... – нервный хохот девушки не прекращался, сказывалось пережитое напряжение.
Пока Ромасика, орущего, что его «кореша» всех «уроют», заталкивали в машину, Максим долго выговаривал Вале, как нашкодившему подростку, мол, не знаешь, куда ты прешь, чем бы это могло для тебя закончиться... Девушка с лицом Сальмы Хайек помалкивала, подолжая сжимать рукой телефон...

Эпилог
 Роман Недюжев, бывший студент N-ского университета,  осужден за хулиганство, причинение тяжких телесных повреждений и расовую ненависть. Валентина Спиридонова де Монтойя проживает в Эквадоре, работает в фирме, записывающей рекламные ролики, и воспитывает сына Хосе Андреса. Иногда, поздно ночью, одна находит тщательно спрятанный ролик с мобильного телефона , пересматривает его и заходится нервным хохотом. Затем тихо, чтобы не разбудить мужа, ложится рядом с ним и трогает шрамик, рассекающий иссиня-черную бровь. Во сне Андрес закидывает на жену руку и ногу, и Валентина, с умиротворенной улыбкой, засыпает...

1 – музыкальный инструмент народов, проживающих в Андах. Напиминает флейту.
2 - сукин сын, выродок - исп.