Лавочники

Не молодой солидный мужчина, одетый в спортивный костюм, с белыми полосками на шароварах, косил траву электротриммером, висевшим на его шеи, как что-то  инородное. Ну, никак не вязалось с его внешностью и статью, болтающаяся на шее черная лента и скачущая в руках электрокосилка, похожая на гигантскую жужжащую осу.  Косил мужчина густую, рванувшую после майских дождиков  ввысь  траву,  да настолько, что не стало видно ни посаженных с осени многолетних цветов, ни самих клумб, разбитых вдоль тротуара, рядом с  пятиэтажным домом, в котором и жил сам косильщик. Звали его, Игорь Николаевич, ему было за пятьдесят с небольшим, и был он известен в городе, как хороший врач-гастроэнтеролог. Когда то он жил и работал в Семипалатинcке, Казахской ССР, рано защитил кандидатскую, а потом и докторскую, и в сорок с небольшим стал  профессором. Какое-то время увлекался операциями на желудке, но понял, что это не для него. Прооперировать дело, в общем-то,  не хитрое,  при известных навыках это может сделать каждый врач. А вот поставить правильный диагноз, или отменить ненужный, возьмется не всякий опытный доктор. 
Игорь Николаевич относился к последним. Нет, он оперировал удачно, очередь к нему была расписана на полгода вперед: язвы желудка, двенадцатиперстной кишки любой сложности  и он брался оперировать безбоязненно, и результаты были хорошими. Но потом остыл. Все началось  после одной тяжелой операции на желудке. Случилась прободная язва с кровотечением у важного чиновника из горкома, которого привезли  по «скорой» и упросили соперировать Игоря Николаевича, хотя и дежурство было не его:
- Игорь Николаевич, понимаете, это же… – прошептал, что-то на ухо главный врач, пухлый человек в очках, вбежавший к нему в смотровой кабинет.
 Но Игорь Николаевич не обратил никого внимания на сказанное. Он не следил за политикой и кто этот человек: из мэрии или из аула, ему было все равно. Он не делил пациентов  на высокопоставленных чиновников или простых смертных, они для него, как врача, были все одинаковы: людьми, нуждающимися в  помощи.
Согласившись на операцию, Игорь Николаевич и не подозревал, что ее  последствия окажутся такими, что ему придется распрощаться  с хирургией.  И не из-за высокой должности чиновника, которого он оперировал, а из-за того, что понял сам – труднее всего поставить правильный диагноз. Это и есть высшее мастерство, если хотите - суть искусства врачевания. Уже во время той операции Игорь Николаевич увидел, что пациенту не повезло: вместо «старой каллезной» язвы, у него оказался рак желудка. Профессор предпринял все, что мог, но метастазы оказались разбросанные  по всей брюшине, и ушли в легкие.
- Что же они снимки легких-то не сделали? – ругнул своих коллег Игорь Николаевич. А потом его же обвинили:
-  «Что же вы  не спросили об этом  раньше до операции и не назначили рентген?
Этот вопрос и стал решающим в дальнейшей биографии врача, известного профессора Гурьянова…
- Все хватит, пусть молодежь режет животы, а с моим  опытом и знаниями нужно в диагностику переходить! Да, вообще неплохо бы вернуться к лечебной практике.
И он с удовольствием вспомнил себя молодым врачом, попавшим по распределению в Белебеевскую участковую больницу, где и оперировал, и лечил, и  роды принимал – больше некому.  Золотое было времечко: трудное, тяжелое, но такое интересное.  И главное если не ты, то кто возьмет  ответственность за жизнь человека?! Вот это и сделало из него молодого неопытного врача, настоящего сельского доктора. Через три года, его с руками оторвали в одну из лучших клиник Казахстана, в город, где рядом на полигоне  шли серьезные научные разработки по медицине, в связи с испытанием  атомного оружия. Ординатура, аспирантура, наука,  он много и удачливо работал, но такого  ощущения своей личной ответственности, как когда-то в российской глубинке, уже не было. Всегда кто-то был рядом, с кем  при случае чего можно было посоветоваться или кому  перепоручить.   Карьера Игоря Николаевича шла в гору, но он все скучал по той  давней сельской врачебной практике.  И вот оно сошлось – подспудное желание совпало с потребностью заняться реальным делом.  И тут, как говорится, не было бы счастья, да несчастье помогло. У жены заболел отец, живший в одном из областных городов на Северо-Западе России. Ветеран войны, был вдовцом и очень любил свою единственную дочку Анастасию. Зятя недолюбливал, считая его  карьеристом и недоступным для простого человека эгоистом. Так и говорил дочке:
- Твой Игорь хоть и талантливый, но какой-то сухарь, ни выпить с ним, ни по душам поговорить…
Настя, как всегда, защищала мужа.
- Он очень хороший, только его мало кто  понимает. Такие люди, как он, не для всех… Их разговорами не возьмешь, им дело подавай...
- Ладно, ладно! – соглашался отец. Тебе с ним жить, мое дело -предупредить…
Но, как только, Игорь Николаевич узнал, что тесть слег и ему требуется уход, жену поддержал!
- Езжай, помогай. Я пока как-нибудь справлюсь сам, да и дети рядом, если что позову на помощь – сказал он, провожая жену в Россию.
Болезнь тестя затянулась, а тут неожиданно для всех, их старший сын, Андрей женился – взял женщину с ребенком, молодую, симпатичную казашку. Игорь Николаевич особо возражать не стал.
- Тебе жить, раз любите друг друга, ребенок не помеха.
Молодые переехали к нему на квартиру, и вот тут-то Игорь Николаевич понял, жить он так долго не сможет. Поехал навестить жену с тестем, да там в России и остался.  Благо работу знакомые коллеги тут же нашли и  предложили, заведовать отделением в областной больнице, по совместительству профессором на кафедре терапии при местном институте. Так и остался Игорь Николаевич на своей исторической родине! Тестя вскоре похоронили, и от него осталась хорошая четырехкомнатная квартира, почти, что в центре города.
Игорь Николаевич, как всегда,  неистово работал, ездил в районы, консультировал молодых коллег, вел занятия у студентов, читал лекции. В общем работой и жизнью был очень доволен. Грусть посещала тогда, когда приезжал в Семипалатинск на какие-нибудь совещания или научные конференции. Но, видя, что дети живут нормально, построенной на любви и согласии жизнью – успокаивала. Слава Богу! Без их вмешательств они быстро станут самостоятельными, как и мы когда-то.
Единственное, что раздражало в быту Игоря Николаевича - это захламленный и не обустроенный двор дома, где он жил. И он, как всегда, решил взяться за данную проблему по-научному. Сам составил план обустройства, утвердил на совете  ТСЖ с поэтическим названием «Приют счастливых» и взялся за дело. Осенью организовал посадку деревьев:  от дорогих каштанов,  до  обычных русских березок, кленов, липок и осинок, перемешивая их с сосенками и елками. Кое-где посадили яблони и вишни. Уж очень красиво они цветут весной. Но ухаживать за посадками было некому. Штат дворников смешной: на два дома – один пьянчушка. Пришлось все делать  самому, да еще нашелся один  мужичок со второго подъезда, дядя Леша. Бывший шоферюга,  но лет пять назад получил инсульт  и теперь вот инвалид, но сидеть без дела не смог и стал профессору помогать в благоустройстве двора. Вдвоем все же веселее. Выходила раза два жена,  Анастасия, цветы посадить, полить или еще кое-что по мелочам помочь. Из соседей редко кто подсоблял, чаще, когда в отпуске находились  и волей неволей  выходили во двор. Ну, а этой весной, куда-то все подевались, даже его верный помощник, дядя Леша, и тот слег  в больницу. Так что Игорю Николаевичу надеяться было не на кого, и   решил он, что будет сам потихоньку обихаживать посадки. Правда договорился с дворником и тот взялся за дополнительную плату поливать и все. Ну а косить траву  наотрез отказался:
- Не могу я это делать. Не приучен…
- Да, ты чего, Иван Семенович?  - пытался уговаривать его Игорь Николаевич. Электрокосилка же. Нажимай на кнопку, да води по траве.
Но дворник ни в какую.
- Не могу и все!
 Попытался еще двух парней нанять,  те деньги вперед взяли, но сделать ничего не сделали. Завидев теперь во дворе Игоря Николаевича, срочно куда-нибудь прятались, от глаз подальше. В этот воскресный день, встав пораньше, он  вышел покосить, пока еще трава не обсохла, и не было такой жары.
Половина девятого, посмотрев на часы, уточнил для себя Игорь Николаевич. До обеда нужно успеть. В два обещал посмотреть одного тяжелого пациента, кто-то из знакомых, попросили, как отказать, с района привезут человека.
Так, в думах о делах он прошел первые два витка вокруг кустов сирени.  От утренней свежести сирень сильно пахла, а тут еще свежескошенная трава аромата добавила.
- Букет,  какой? – улыбнулся Игорь Николаевич. Куда там, дорогим одеколонам и духам. Хотя, чем-то его любимый  французский одеколон   «О, жен» напоминает, подумалось ему. Но тут, на втором этаже открылось окно и  высунулась  молодая грудастая женщина в пеньюаре.
- Вы же грамотный человек, ну чего в такую рань жужжите? Голова на части разрывается... Она хотела еще что-то сказать, но  чья-то рука дернула ее на себя и она исчезла, так  недосказав всю тираду  негодования.
Игорь Николаевич посмотрел еще раз на часы – девять! Да, что же это такое: видишь ли,  спать им днем не мешай? Не пойдет! И он снова включил, на полную силу электрокосилку. Из окон больше никто и ничего не выкрикивал, но рядом, буквально в двух шагах от него, неожиданно  упала пластмассовая бутылка с водой. Вода с бульканьем стала разливаться по асфальту.
- Ну вот, испугать хотят, не выйдет!
 И Игорь Николаевич  упорно продолжал косить, не обращая внимания на предупреждение. Однако вскоре открылось окно на первом этаже и парень лет тридцати пяти, который ставил прямо на газоне  под своим окном навороченный джип, закричал:
- Слушай мужик, тебе русским языком говорят – не мешай! Стриги своей дрыгалкой вечером, а сейчас народ выспаться хочет, неужели не понять?
- Молодой человек, а вы кем работаете?
- А что?
- Да, так   интересуюсь. Сильно устаете, если утром не проснуться.
-Торгую! Это тебе батяня не на кафедре языком молоть. Чуть отвернулся – и все, считай, пропало.  Напряг! Понял?  Заканчивай, не трави во мне зверя… Прошу пока…
Игорь Николаевич стер пот со лба, поправил очки и, передохнув какое-то время, вновь взялся за косу. Но тут буквально на него чуть ли не наехала дорогая красного цвета автомашина. Из дверцы выставив толстые бедра, показалась красивая, молодая  женщина.
- Что пыль с утра поднимаете? Может камень по машине садануть от вашей косилки... Вам, что нечем заняться?  Вы весь дом со своими деревьями и цветочками достали. Хотите нам показать, что нас презираете? Да? Мол, торгаши и лавочники!  А я вот кандидат технических наук за прилавком стою. Ну и что? Не будешь же на зарплату младшего научного сотрудника   жить? Только такие, как вы, ни на что негожие,  ходите на свою тошнотворную работу, делаете вид, что довольны ей и все такое. Что не так? - девица сняла с глаз черные очки  и зло посмотрела на профессора. – Ненавижу вас таких правильных. Из-за вас все неприятности происходят в стране.
Но тут с заднего сиденья кто-то робко произнес:
- Лена, да это тот самый профессор Гурьянов, которого мы ищем, его вчера по телевизору показывали.
-  Не может быть? – тут она ойкнула, прикрыв рукой рот. Не может этого быть?! – еще раз повторила девица, пристально, оглядывая человека с электрокосилкой в руках.
Поняв, что произошла не очень приятная сцена, девица тут же пришла в себя и со свойственной новому поколению, бессовестностью продолжила, как ни в чем не бывало.  – Такое перевоплощение известного врача в дворника с косой – класс! Надо будет мне попробовать. Приду к себе в офис, одевшись в уборщицу: халатик, пылесос, тазик с водичкой  и метелочка… Ха-ха…ха – рассмеялась девица.  А, что здорово вы придумали? Мне лично понравилось. Прикольно!
Все это время Игорь Николаевич молча, наблюдал за этой сумасшедшей девицей, опершись на заглушенную электрокосилку, сняв защитные очки, чтобы самому лучше разглядеть новое поколение, раскрепощенного до неприличия россиян.
Пожилая женщина, сидевшая на заднем сиденье, наконец-то открыла дверцу  и тихо произнесла:
- Извините нас, доктор. Право, это так неожиданно… Я хотела вас просить осмотреть меня, назначьте время… мы хорошо заплатим… Извините еще раз, если моя дочка невольно обидела... Мне очень плохо, это правда – и на глазах женщины появились слезы.
- Ну, что вы, что вы, какие обиды… Мне просто хочется прибраться во дворе, помощников мало, вот и отдуваюсь…. Но поверьте, мне приятно заниматься этим. Во-первых, это полезно, а во-вторых, будет красиво. Вот увидите, года через два, здесь будет сад.  А  вас я обязательно посмотрю, приходите сегодня в два часа в мою клинику по адресу: набережная Петра Великого, 32, второй этаж, кабинет номер семь.
Игорь Николаевич вновь взял электрокосилку в руки:
- Вы, уж извините, времени мало, а надо успеть докосить…
- Ничего, ничего. Это вы нас извините – сказала пожилая женщина, захлопывая дверцу машины. Давай, Лена поехали. Надо же, профессор с косилкой... Эта интеллигенция сама не знает, чего хочет…
- Да чего говорить? И так понятно – нас они не любят и более того презирают, вот и показывают это всем    - ответила зло молодая особа.  У них  понт такой – быть ближе к народу. А чуть что, бегут к нам, окажите  спонсорскую помощь, лечить не чем… Да, ну их!  Знаем мы их привычки, косить под несчастных...  А на приеме у себя, поди  втридорога возьмет, без зазрения совести…
- Лена не хорошо так говорить о профессоре... Он еще ничего с нас не взял – перебила дочку пожилая женщина.
Сам же Игорь Николаевич думал совершенно о другом: как так получилось, что психология лавочников, так он называл всех бизнесменов, стала ведущей в их стране? В стране давшей миру известных ученых, поэтов, писателей и художников.
Но самое страшное не это, а то, что эти люди смотрят на труд обычного человека, хотя бы и его профессора, через призму  заработка, а не полезности и нужности. Господи, Господи, избавь нас от такой напасти, как сытый средний класс. Это погибель России. Они все превратят в денежные отношения: я тебе - ты мне… Лавочники, они и есть лавочники! И Игорь Николаевич,  грустно улыбнувшись, продолжал косить траву.