Перед судом совести - 2

ПЕРЕД СУДОМ СОВЕСТИ
Цикл «Из глубины сердца»


Много нас таких бездомных, сила наша в том,
Что для нас, слепых и темных, светел Божий дом,
И для нас, склоненных долу, алтари горят,
Наши к Божьему престолу голоса летят.

Анна  Ахматова,  1915.



Часть вторая

Сознание священника осветилось - подобно яркой вспышке молнии, внезапно освещающей кромешную тьму. Душа пришла в движение, всколыхнулось и затрепетало сердце. Стремительно и необыкновенно отчетливо, из глубинных слоев подсознания начали всплывать «картины» его допокаянной жизни. Они мелькали, проносились в сознании, как кадры из кинохроники... Ничто на земле не проходит бесследно, за все приходится платить - за прошлые грехи и преступления, за темный опыт жизни, за искалеченные судьбы и разрушенные мечты. Сердечные шрамы дают о себе знать, все тайное делается явным, все сокровенное выходит наружу. «О опрометчивость моя! Как видеть сны мои решаюсь? Так дорого платить за шалость...» (Белла Ахмадулина). В очередной раз, священнику было дано взглянуть «в глубину рва» (Ис.51:1), из которого была извлечена его душа...

Он почти не заметил, как темно-мрачные сюжеты начали исчезать и пред его взором открылась иная картина жизни - дорога к храму, исповедь и покаяние, слезы умиления и радость обретения Господа. От этих светлых воспоминаний - у него загорелось сердце, тепло благодати согрело душу. «Печаль моя светла", - написал когда-то Пушкин. «Переживая» свою жизнь, священник испытал нечто подобное. Много лет тому назад, в состоянии отчаяния он обратился к Богу. И к его израненному сердцу прикоснулись Невидимые Руки, освобождая от пустоты и цинизма, гордыни и агрессивности... «Бог дал ему иное сердце» (1Царств 10:9) и бывший грешник начал познавать тайны святой жизни – путем Христовым пошел. А затем... - восстановление семьи. Увидев перемены в его жизни, жена и дочь возвратились, от сердца простили. Именно тогда он по-настоящему и оценил безграничную милость Отца к своим блудным детям. «Ты снял с меня вину греха моего» (Пс. 31:5)... «Блажен, кому отпущены беззакония, и чьи грехи покрыты!» (Пс.31:1), -  в благоговении прошептали уста священника... 

В моменты духовных озарений, в состоянии вдохновения - человек приобретает необъяснимую рационально способность мыслить и чувствовать, как-бы в нескольких измерениях бытия. С одной стороны, в одной плоскости сознания священника оживал его личный опыт, пройденный путь воскресал. В другой же плоскости – он продолжал внимать рассказу женщины, посетившей храм. Внимал, сравнивал со своим опытом, и в очередной раз удивлялся похожести судеб людей, восторгался неисповедимыми путями Господними...

А женщина продолжала свою историю... После развода родителей, образ ее жизни  радикально изменился. В поисках независимости и свободы, пытаясь обрести чувство принадлежности и ощутить любовь - она рано окунулась во «взрослую» жизнь. Однако ни друзья, ни развлечения – не освобождали душу от гнетущего сиротства, эмоциальная пустота сдавливала сердце. Родственную душу она искала, сердечного внимания, теплоты и заботы – жаждало сердце. «Так дурно жить, как я вчера жила,- в пустом пиру, где все мертвы друг к другу, и пошлости нетрезвая жара свистит в мозгу по замкнутому кругу» (Белла Ахмадулина). И когда появился он, она не задумываясь вышла за него замуж, надеясь навсегда залечить раны прошлого и начать новую жизнь. Тогда ей показалось, что долгожданное счастье обретено навсегда. Но почему-то и в браке, она не испытывала полноты настоящей радости. Вспоминая о своем детстве, о чистых и невинных грезах - она все чаще и чаще начинала грустить; тоской обливалось сердце, подсознательно жаждущее возвращения в «потерянный рай».

Та девочка, которой я была,
Живeт вдали светло и безмятежно,
А я сгораю каждый день дотла
В костре безумий и желаний грешных.
Есть у меня и славы два крыла,
И даже улыбается мне счастье,
Так что же я завидую так часто,
Той девочке, которой я была? - (Ирина Аллегрова, «Исповедь»)

Ее душа смущалась и от другого... «У меня нет средств содержать совесть, - с нескрываемой иронией говорил ей муж, - таковы реалии жизни». Преуспевающий и беспредельно уверенный в себе бизнесмен жил по закону «компромисса с совестью. Он считал, что только слабые и несостоявшиеся в жизни мужчины страдают «странной сентиментальностью» и угрызениями совести. Голос его плотских желаний и вожделений, прихотей и страстей, амбиций и гордости – заглушал слабые ростки настоящих чувств. Увлекшись бизнесом, в погоне за прибылью и успехом, он не заметил, что уже давно шелест кюпюр стал для него громче голоса совести; «глас желудка» - подавлял голос сердца. Он «плыл по течению», по «широкому пути» мчался, прельстившись голливудскими сказками об успехе, попавшись на крючок красочной рекламы о «красивой жизни». «Что за рейсы в никуда... Надо сделать совесть громче, громче совесть, господа...» (Владимир Зыбкин). На размышления о совести у него не хватало времени. Он жил без Бога, вписываясь в образ мужчины, тонко описанный Николаем Гумилевым («Портрет мужчины»):

Его глаза - подземные озера,
Покинутые царские чертоги.
Отмечен знаком высшего позора,
Он никогда не говорит о Боге...
Он может улыбаться и смеяться,
Но плакать... плакать больше он не может.

«У нас будет ребенок!» - она светилась от счастья, ожидая от него ответной, восторженной реакции. Но... он настоял на аборте. Фактически, заставил ее изменить самой себе, подавить святые материнские чувства. Рождение ребенка не входило в его планы, приоритеты жизни - были в другом. Он больше думал о своей карьере, к личному комфорту и наслаждению стремился, не желая «связывать» себя «лишними» заботами и переживаниями. «Мы еще молоды, нужно пожить для себя...», - аргументировал он свою позицию. Мечтая только о личном счастье, он не задумывался о том, что чувствует его  нерождённый малыш, что будет еще долго нести по жизни его жена. В фильме “Безмолвный крик” показано, как, во время аборта, ребёнок мечется внутри матери, пытаясь спастись... но деваться некуда и через мгновение... его убивают...

К сожалению, роковое решение было принято. И первое время ему казалось, что все «обойдется», забудется. Однако вскоре он стал замечать, что его жена сильно изменилась, слишком задумчивой стала, печально-тревожные сигналы подавала. Ее странная «тихость» стала для него громче любого крика. Пустота во взгляде - свидетельствовала о медленном умирании ее женской души. Значительно позднее он узнает о муках «постабортного синдрома». «Вся наша боль – моя лишь боль. Но сколько боли. Сколько. Сколько... О, как мне надо возродиться из этой тьмы и пустоты» (Белла Ахмадулина). Ее стали посещать мысли о суициде. «Во время операции ребёнок от боли сильно забился внутри, - вспоминала она, - И тогда мое сердце растаяло, я с ужасом осознала, что ему мучительно больно... Очень больно. Я кричала, громко кричала... “Прости меня, доченька, прости меня! Я не знала!”, но было уже поздно...”. Она стала ненавидеть себя за то, что позволила убить беззащитного младенца. По ночам ее мучили кошмары, а сердце взывало, кричало о помощи. Состояние безысходности, адские муки совести – заполняли душу. На краю пропасти стояла она... Однажды, вернувшись с работы, муж увидел, как она била руками оконные стекла. Она «перестала жить»...

«Оба мы в страну обманную - забрели и горько каемся, но зачем улыбкой странною и застывшей улыбаемся?» (Анна Ахматова). В то время ему было уже не до фальшивых улыбок. Во сне ему явился их нерожденный малыш. С раздирающей сердце печалью в глазах, удивительной красоты младенец прошептал: "Папочка, мамочка, зачем вы меня убили?" Проснувшись в холодном поту, он пытался подавить мысли о ночном видении, рационально объяснить свой сон. Однако, непоправимые тени прошлого не исчезали, в ушах продолжал звучать голос ребенка. Возможно, именно этот голос и разбудил его душу - перед судом собственной совести стоял он. А она - беспристрастно напомнила ему о его прошлых грехах, обвиняя в преступлении против жизни. И тогда он зарыдал... в бессилии и беспомощности приступил к «престолу благодати»: «К Тебе, Господи, взываю... не будь безмолвен для меня... поднимаю руки мои к святому храму Твоему» (Пс. 27:1-3). «Прошу Тебя, когда темнеет, прошу, когда уже темно и близко видеть не умеет, мной разожжённое окно» (Белла Ахмадулина).

История оставила нам множество подобных судеб... Ведь так действительно бывает, что в жизни «наступает момент, когда каждый из нас, у последней черты вспоминает о Боге...» (Игорь Тальков). Что же спасло женщину, потерявшую смысл жизни, стенающую от соделанных грехов? Что изменило мужчину, жившего по принципу «компромисса с совестью»? Какая сила способна изменить сердце тяжкого грешника, вдохновив на смиренное, пастырское служение ближним? В свое время, все эти люди вспомнили о Боге и потянулись к храму. Они обратились к Господу с покаянными словами, за исцелением души пришли, за прощением и милостью преклонились. Исповедь и молитва не только обнажили хаос, который царил в их душах, но и вселили веру, обновили сознание, воскресили дух, восстановили семьи. Ведь выше Закона может быть только Любовь, выше Права — лишь Милость, а выше Справедливости — лишь Прощение. И для Бога никогда не бывает поздно... слышите – никогда!


Иван Лещук, livan@usa.com