День рождения

Я открываю глаза. Сестры, как обычно, еще спят в это время, а я, неисправимый жаворонок, даже в воскресенье подскакиваю в семь утра. Но зато и спать иду рано, с курами, так сказать. Вот в последний Новый год я так просила меня разбудить, чтобы вместе со всеми Новый год встретить, и мама с папой даже воду на меня  лили, а я так и не встала, а на утро даже не помнила, как меня будили, и долго обижалась.  Через стеклянную дверь я вижу, что в соседней комнате никого нет. Мама с папой, видно, ушли на базар, ведь сегодня придут гости. Несколько дней тому назад мне исполнилось четырнадцать лет. В этом году мой день рождения будет немножко грустным.  Я родилась в один день с дедушкой, маминым папой, и наши дни рождения всегда отмечали вместе, но полгода тому назад он умер. Я выхожу в кухню. Бабушка рубит топором тесто на наполеон. Ее голова, как всегда, когда она готовит, повязана косынкой, под которую аккуратно заправлены волосы. Умывшись, я пью пустой чай без сахара и ничего не ем.
Я хочу стать худой, как моя лучшая подруга Валя, чтобы тоже нравиться мальчикам. У Вали нет отбоя от ухажеров, она считается первой красавицей в школе, а я на последнем месте. Это она так мне сказала: "Ты знаешь, мы с мальчиками составляли список девочек по красоте. Так я на первом месте, Зоя Журавлева – на втором, а ты на последнем". Я знаю, что я очень некрасивая, но все-таки я считаю, что несколько девочек в классе все-таки хуже меня, уж совсем страшные, и поэтому я спрашиваю: "И что, даже Жанна красивей меня? Но ведь такого не может быть!" – "Получается, что так. Вот видишь!" – ответила Валя.
Я иду в парк рядом с домом  прогуляться. Еще очень рано, и там никого нет. Немножко повалявшись на траве, я возвращаюсь. На крыльце сталкиваюсь с мамой. Она почему-то без папы, хотя бабушка сказала, что они вместе ушли на базар. Она со всех сторон обвешана сумками, а в руках у нее два букета. "Здравствуй, Кирочка!" – говорит она уставшим и грустным голосом, -- "Мама,  почему ты одна? Давай я тебе помогу," – " Папа еще в гастроном зашел, мы кое-что купить забыли. Вот, Кирочка, бери цветы, только не перепутай: этот букет тебе, а этот – дедушке. Только не перепутай ". Мы поднимаемся на крыльцо и заходим в полутемный подъезд. На лестнице чувствуется запах печеной сдобы: видно, бабушка уже справилась с наполеоном и теперь печет пирожки.  Разобрав покупки и поставив цветы в воду, мы с мамой садимся завтракать. После завтрака я хочу помочь готовить, но бабушка не соглашается, как всегда говорит: "И без вас обойдется".  Я иду к Вале. Валя, в отличие от меня, старается поправиться.  Когда я пришла, она ела борщ из кастрюли и, как обычно, читала книжку. Она очень  много читает. Опять-таки, в отличие от меня. Я не очень люблю читать, но книжки, которые люблю, перечитываю по много раз, например, "Динку". Динка очень похожа на меня, у нее тоже две сестры, правда, она младшая сестра, а я – средняя, но зато я тоже кудрявая и никого не боюсь.

-Что будем делать? – спрашиваю я у Вали.
-Пойдем к самому дальнему забору Политехнического, там под камнем мне надо кое-что взять.
-А что?
-Письмо.
-Письмо?
-Да. Мне мальчик один пишет. Уже почти целый год. В прошлом году в пионерском лагере он в меня влюбился и до сих пор письма пишет и каждый день под камень кладет, а я забираю. Я ведь тебе уже рассказывала.
Действительно, рассказывала, но я не очень-то тогда поверила и тут же забыла.

Мы идем в самый дальний угол парка. Когда мы сворачиваем на аллею, ведущую к камню, Валя мне говорит:
-Жди меня тут.
Но мне мало верится во всю эту историю, и я возражаю:
-Нет, я хочу с тобой пойти.
-Он тогда может испугаться и убежать. Он всегда, когда видит, что я иду, кладет письмо и убегает, я его только издали вижу, да и то не всегда, а так он может нас вдвоем увидеть и убежать, не оставив письма. Он очень стеснительный.
Но я настаиваю, и Валя, в конце концов, соглашается.

Как я и думала, под камнем ничего нет.

-Ты просто обманываешь, -- говорю я Вале.
Но она не сдается:
-Просто он увидел, какая у меня толстая и страшная подружка, и убежал. Ну ладно, пошли по домам, мне в балетный кружок идти пора.

Я возвращаюсь домой. Под ноги мне бросается кошка. Недавно она родила котят. И бабушка приказала маме их утопить. Я слышала их разговор:

- Так, Зина, завтра ты пойдешь на реку и утопишь котят.  Ты слышишь, Зина?
-Но, мама, они же живые, у меня сердце болит, жалко их.
-Плевать мне на твое сердце, пойдешь и утопишь.
- Да, мама, -- ответила мама своим тихим, безжизненным и покорным голосом.

На следующий день вечером я слышала и продолжение:

-Зина, ты утопила котят?
-Да, мама, утопила.
-Ты их хорошо утопила?
-Да, мама, хорошо.

Я уверена, что мама их вообще не топила. Выпустила где-то далеко. Наверное, даже и еду им носила.  Уж я-то ее знаю: мама и мухи не обидит.  А бабушка, конечно, очень злая. И вообще, шла бы сама топить котят, если ей так хочется. Нет – маму заставляет.

Эти воспоминания меня расстраивают, и я решаю опять пойти пройтись: мне легче, когда я в движении. Я дохожу до школы и начинаю спускаться по Белгородскому спуску.  Из какого-то окна слышна песня:

Пахнет палуба клевером,
Хорошо, как в лесу,
И бумажка наклеена
На твоем на носу.

Мне она очень нравится. В прошлом году мы ездили на Азовское море, первый раз в жизни, и там тогда ее все пели. Я на спасательном круге далеко заплывала.  Скоро можно будет уже купаться в реке, когда жарче станет. Хорошо, что учебный год закончился. Очень уж скучно на уроках сидеть. Как только люди могут мечтать учиться дальше? Я еще не решила, что буду делать после школы, но ведь еще три года есть. Я подхожу к реке и сажусь. После долгого спуска я устала. Сейчас людей на пляже нет: еще холодно. Когда жарко, мы сюда всем классом ходим. Один раз на меня какая-то женщина бросилась, стала душить и кидать в воду, еле вырвалась. Сумасшедшая, наверное. Или пьяная. Но маме я не рассказала. Маму я не интересую. Ее интересует только бабушка.  Ее коронная фраза: "Отстаньте от меня, у меня мама болеет". Хотя бабушка здоровее всех, не помню, чтоб у нее хотя бы грипп был когда-нибудь.  Солнце начинает припекать, и я сажусь под навес. Год тому назад мы сидели под этим навесом всем классом, а потом, когда стали собираться домой, все мальчики наперебой стали предлагать проводить Валю. Только Витя сказал: "А я пойду провожать Киру". Валя топнула ногой и заявила: "Нет, все пойдут провожать меня!" И он не посмел ее ослушаться. И Валя ушла домой в сопровождении всех мальчиков. Ладно, пора уже возвращаться, наверное, гости собрались. Подъем по такому крутому склону – дело нелегкое, и я еле плетусь. Лечь бы сейчас спать, но надо садиться за стол с гостями. Я вижу, что возле дома останавливается такси. Из него выходит папа и дядя Вова. Значит, все гости уже собрались давно, а дядя Вова, как не раз бывало, отказался прийти, а бабушка ни за что не хотела садиться за стол без любимого, но, увы, нелюбящего, сына. И папа, нелюбимый зять, всегда на побегушках, отправился за ним. Да, все как всегда. Но ведь когда-нибудь, наверное, что-то изменится? Может быть, и до следующего дня рождения…
Хайфа, март-май 2010