Часы

Это событие произошло в одно из майских воскресений, в утренних его ранних часах. Хотя может и не совсем утренних, ведь в России слово «утро» не имеет конкретного обозначения, в отличие от тех же самых Англичан. Утро по-Русски - это тогда когда ты уже проснулся. Вероятно, что и в 3 часа дня у кого-то из нас наступает то самое утро, и не всегда оно радостное.
Тем не менее, проснулся я очень рано по меркам выходного дня, где-то около 9:00. Спать уже не хотелось; вероятно, одной из причин такого отдохнувшего состояния было солнце, которое уже вовсю светило своими яркими лучами через прозрачные стёкла окон. В мае уже заслуженно появляется летнее ощущение долгожданной тёплой погоды, и несмотря на само ожидание солнца после недавно прошедшей зимы как-то незаметно для себя вдруг понимаешь, что деревья давно уже облачились в зелёный покров, а трава на газонах уже вовсю буйствует своим неповторимым изумрудным оттенком. В воздухе начали появляться первые тягучие нотки приближающейся полуденной жары, особенно часа в 2 дня, когда на небе нет ни единого облачка, а электронный термометр на страничках Яндекса уверенно отражает +28. То ли дело зимой, когда часов в 8-9 ещё бывает темно, особенно в хмурую погоду; тогда хочется покрепче закутаться в одеяло и уснуть крепким и забывчивым сном. Но как бы там ни было, вся подлость выходных дней состоит в том, что к ним толком не успеваешь привыкнуть. Обычно после пятницы ты спишь дольше, и именно на пятницу, а точнее на её вечер, чаще всего наш организм принимает все перегрузки счастливого веселья, созданного искусственно в надежде перекрыть тем самым вся тяготу и скуку рабочих будней. Поэтому наутро в субботу, если, конечно, нет никаких особенных дел, можно забить на всё и валяться в постели хоть до 12 часов. Но в воскресенье наш организм, независимо от собственного желания и умения, на одну долю тысячной привыкает к вчерашнему высыпанию и тогда, именно тогда, по утрам спать уже не хочется. Так случилось и со мной.

Я встал, включил чайник, чтобы приготовить кофе, деловито нарезал свежую брынзу, достал сливки и стал ожидать, пока чайник закипит. Позавтракав, я быстро освежился утренним душем, почистил зубы и мучительно выбирал, что же мне надеть. Если с обувью вопроса не стояло (для удобства при ходьбе я всегда обувал кроссовки), то с одеждой было не всё так просто. Почему-то внутренний голос нам постоянно внушает, что стиль одежды выражает нашу индивидуальность среди прочих. Видимо, именно этим принципом руководствуется большинство проживающих в нашем городе, иначе как ещё объяснить всё то цветастое разнообразие, встречающееся повсеместно на улицах?
Было решено надеть классические джинсы синего цвета и футболку с изображением древнего самурая, сопровождающуюся характерным набором иероглифов, смысл которых мне был неизвестен, да и не только мне. Лишь минимальный процент Российского населения может уверенно перевести данный текст: «Я большая белая обезьяна». И ведь это не лишено основания; недавно я прочитал на одном из сайтов, что китайцы и японцы, пользуясь отсутствием элементарных знаний своего родного языка среди Европейцев, часто грешат тем, что пишут на футболках под видом мудрых изречений великих философов того времени банальные обидные прозвища для своих бледнолицых соседей. И это при безоговорочной любви последних к этой загадочной и привлекающей своей таинственностью культуре.

Ну да бог с ними, у каждого своя совесть. А между тем я уже ехал на маршрутке по Театральной площади в сторону Большой Садовой.
Моей целью было праздное любопытство, сопровождающееся прогулкой по центру, посещением пары магазинов с компьютерными комплектующими и т.д. Для человека всегда привычно любую свою поездку планировать. И в этом есть определённый смысл, ибо помогает при работе грамотно провести свой рабочий день. Но дело в том, что привычка ежедневного планирования часто переносится и на самое святое в жизни каждого Россиянина, уж простите меня за это вырвавшееся слово. Мы уже не можем выйти из дома просто так, если у нас нет чётко сформировавшейся в сознании определенной цели в голове. Но я поступал от противного, и шёл туда, не знаю куда, надеясь при этом обнаружить в путешествии что-то новое. Я поступал так согласно естественных потребностей любого человека, ведь первоначально, получив способность соображать, наши предки руководствовались именно этим принципом, но у них, в отличие от меня, была чёткая цель поисков: найти мамонта, убить его, зажарить и съесть. Мамонт у меня уже был, готовый, даже зажаренный и хранившийся в холодильнике, так что я имел полное право искать то, о чём понятия не имел. Единственно, что я чётко знал, так это точку своего отправления, точнее, у всех у нас эта точка есть первоначально - но именно та стартовая черта, до которой ещё нужно было добраться, есть порой не у всех. Моей же стартовой чертой на это время служил перекрёсток пр.Будёновского и ул.Московской. Так что выйдя из транспорта на Садовой около 10:30 утра, я уверенно зашагал в сторону стартовой площадки. Мой путь лежал через центральный Ростовский рынок.


Хотите увидеть Ростов? Обязательно посетите это место, ведь только на рынке проявляются все основные черты Русского национального характера. Причём за исключением некоторой внешней атрибутики, в целом ничего не меняется с годами. И ведь никакой рыночный прогресс со всеми его огромными «супер-» и «мега-» маркетами не в силах совладать с магией этого исторического места. Я шёл вдоль рядов с продуктами и буквально наслаждался от посещающих меня эмоций. Это был довольно ядреный коктейль из лиц, визуальных образов, звуков и запахов. В нос били всевозможные ароматы свежих овощей, редиса, зелени, огурцов, томата, баклажанов и т.д. Во время прохождения мимо рядов с корейскими салатами моё обоняние сковал заманчивый запах из восточных пряностей, сопровождающийся приветливыми лицами с хитрыми щелочками восточных глаз. Мало того, что их лица были сплошь одинаковыми, фамилии на прилагающихся табличках (ИП Ким А.И) были тоже одинаковыми. Возможно, это всего лишь юридическая формальность, так как мне трудно представить себе постоянных покупателей, разыскивающих продавца, у которого морковка всегда вкуснее, чем у соседа.

Также характерным ароматом сопровождаются и торговые ряды с орехами, черносливом, финиками и сушеными абрикосами, у нас же их называют «жердёлой». Как правило, за такими прилавками на вас смотрят из-под широких кепок представители, как это стало модно сейчас говорить, «кавказской национальности», а между тем - обыкновенные армяне, которых в нашем городе если и не половина, то по крайней мере ; это точно. Столица Кавказа обязывает, но это армяне совершенно другие, нежели, например, в Москве. Ведь в Москве они приезжие – соответственно, и такое у них отношение ко всем остальным. Местные же армяне ведут себя достойно, ибо проживают в этом же городе, причём некоторые из них уже несколько поколений. Вы, наверное, бы удивились, если узнали, что в пригороде Ростова-на-Дону существуют целые Армянские поселения, причём в каждом из них диалект немного отличается от соседнего. Поэтому их привычка неожиданно переходить с русской речи на армянскую во время телефонного разговора уже давно никого не удивляет. А что касается неуважительного или хамского поведения - так ведь хамство не имеет национальности, это зависит только от внутреннего мироустройства самого человека. Особенно приятно пройтись среди рядов с фруктами в середине июля, так как к основным запахам сухофруктов примешивается запах персиков и яблок. А в июне всё пространство заполняет запах клубники и черешни.

Если зайти в закрытый павильон центрального рынка, то сначала вы увидите тысячи мясных туш, вырезок, голов и всего, что обычно сопровождает мясную лавку. За прилавками рубят мясо характерные толстяки в засаленных фартуках. Запах довольно специфичный, поэтому я рекомендую подняться на второй этаж и выйти в левую сторону торгового зала. Здесь находится царство колбас, разнообразных копчёностей и сосисок. Кроме того, на прилавках выложены смачные и увесистые куски сала, привлекающие своей белизной и свежестью. Запах пьянит и одурманивает, вызывая немедленное желание что-нибудь съесть сразу же, хоть маленький кусочек. Но если пройтись дальше, то вы попадёте в царство кисломолочных продуктов и сверкающих тысячами оттенков золотисто-жёлтого банок с мёдом. Мёд любых сортов, майский, цветочный, горчичный, вместе с сотами и т.д.
Именно здесь вы можете приобрести настоящую домашнюю «брынзу», отдающую запахом свежего молока из-под коровы, густую как мёд, бархатную сметану и все, что душа пожелает. Пройдя вперёд и спустившись вниз, вы выйдете к рядам со свежими овощами и разнообразными маринадами.
Уверен, что вам непременно захочется похрустеть маринованным огурчиком, заботливо приготовленным одной из бабуль. Именно здесь вы можете поторговаться, главным образом не из-за самой экономии, а сколько из удовольствия от самого процесса. Ростовчане не очень привыкли экономить, и если им случается гулять, то тратят всё что есть, с этаким купеческим задором. Видимо, местные традиции из-за довольно спокойного уклада жизни каким-то чудом передались своему молодому поколению. О, сколько же здесь живых эмоциональных красок, сопровождающихся разнообразными криками, вздохами, ласковыми и раздражёнными словами, со смехом и слезами. Немного покрутившись в этом людском кипятке, я всё-таки вышел на улицу Станиславского и неторопливо пошел вдоль трамвайных путей в сторону Ворошиловского проспекта.

Проходя мимо собора, я с каким-то благоговением внутри полюбовался на переливающиеся золотом купола. Ростовский собор довольно красив, особенно со стороны. Но чтобы вдоволь насладиться этим зрелищем, рекомендую гостям нашего города прийти сюда часиков в 8 вечера, со стороны ул. Семашко. Когда солнце в закате, цвет куполов будет переливаться с особенным шиком, а кроме того, сам рынок будет пуст. Сейчас же территория вокруг собора буквально кишела, здесь были все: и лоточники, расположившиеся чуть ли не на трамвайных путях, и нищие, которых обычно много в выходные дни, смотрящие на тебя настолько участливо и жалостливо, что рука сама по себе потянется в карман с целью вынуть оттуда и подать хоть какую-то мелочь, и это всё при том, что трамвай периодически ходит по рельсам. Это, видимо, единственная оставшаяся в живых линия, не исключая, конечно, линии, проходящей по ул.Максима Горького.

Когда я хожу по этим местам, то постоянно оглядываюсь назад с целью узнать, не идёт ли трамвай, и хотя его приближение чувствуется уже по лёгкой вибрации рельс и нарастающему гулу, всё-таки врождённое чувство опасности не покидает меня. Всё время вспоминается отрывок из Булгаковских «Мастера и Маргариты», когда Аннушка вот-вот должна разлить своё масло. Мой путь продолжается, впереди меня уютно расположился по обе стоны рельсовой дороги «блошиный рынок».
Именно здесь вы удивительным образом попадаете в мир прошлого и воспоминаний, благодаря знакомым с детства вещам. И не важно, покупаете вы что-то или нет, это живой музей, который время от времени гоняет милиция. И несмотря на всю несуразность местного выбора, заключающегося главным образом в поношенном тряпье и вещах убогого быта, ты понимаешь, что раз есть продавец, то и наверняка у всего этого есть свой покупатель. И всё это происходит на фоне домов очень старого фонда, перекрашенных, казалось бы, в спешке какими-то случайно заехавшими гастарбайтерами. Но среди стандартного канареечного фасона встречается натуральный окрас потемневшего от времени дореволюционного жжёного кирпича.

Я шёл вдоль рядов с различными ненужными в быту вещами, пару раз останавливался у торговцев монетами и, кажется, парочку из них приобрёл для своей коллекции, пока внимание моё не приковал старичок небольшого роста, стоявший как бы в отдельности от толпы всех этих продавцов.
Его внешний вид отлично вписывался в подобный контингент, торгующий различным барахлом. И смотря на всё это, где-то в глубине души я догадывался, что 80% из продаваемого здесь товара было найдено на свалках, помойках и т.д. Выброшенного своими хозяевами уже давно и чудом сохранившихся среди разлагающихся куч. В целом все эти искатели были своего рода «сталкерами» и даже, я бы сказал, археологами, только от настоящих их отличала лишь маленькая деталь: первые копались на свалках прошлого, а вторые на свалках настоящего. Но, тем не менее, в сердце лежала надежда, что всё-таки большинство вещей имело домашнее происхождение. Типичным продавцом подобной рухляди были «синяки», которые пропивали не только своё, оставшееся с советских времён имущество, но и вещи своих товарищей. А ностальгирующие соратники, более удачливые в жизни, в отличие от своих собратьев, с удовольствием это всё приобретали, с одной лишь целью - наполнить свою жизнь более яркими воспоминаниями о прошлом. Ведь давно известна такая истина, что прошлое, вследствие автоматического стирания из памяти всех негативных воспоминаний, всегда кажется более хорошим по сравнению с настоящим. Хотя, по-моему, на это есть только одна объективная причина - не иначе как возраст, обычный и ничем не примечательный. Когда ты молод, и дышится легче, и трудности кажутся более преодолимыми, и мир ярче и красочнее, ну и всё остальное, как вы понимаете.
Но вернёмся к нашим вещам. В целом же происходила довольно знакомая в природе картина, наблюдался типичный круговорот вещей в природе. Они никуда не уходили и не исчезали, они просто плавно перетекали из одной квартиры в другую, обмениваясь на обычную, пусть и гербовую, бумагу. Бумага победила этот мир, именно бумага. И ценность её совершенно не в самих листах, а в том, что на ней написано. Я всегда утверждал, что именно бумага меняет наш мир, а не человек. Поэтому слова о том, что «в начале сотворения нашего мира было слово», для меня имеют вполне определённый смысл.

Старик был одет в довольно поношенный тёмно-синий пиджак советского покроя, полосатые брюки и коричневые сандалии на босу ногу. Несмотря на приблизительно 60-летний возраст, он был бодр и довольно уверенно стоял на ногах, щурясь от полуденного солнца.
Перед ним стояла небольшая складная тумбочка, на которой заботливо были расположены разнообразные вещицы. Несмотря на скудность ассортимента, вещицы были занимательными, особенно меня заинтересовали часы. В моём бумажнике всегда была дежурная тысячная купюра. На тот случай, если захочется покушать или приобрести что-то интересное. В крайнем случае, есть ещё пластиковая карта, с небольшой суммой про запас. Поэтому я тут же заинтересовался ценой. Часы были явно не Советского производства, это была круглая хромированная бляха с крышкой на цепочке и с замысловатым восточным узором на ней. Что-то мне подсказывало, что год производства их датировался от середины 18 века и заканчивая началом 19-го. Подобные экземпляры, в серебряном и золотых корпусах, время от времени появлялись в различных антикварных лавках, и стоили в зависимости от состояния от 20 до 200 тысяч. Некоторые из них сохранились в оригинальных упаковках, с характерными надписями, оканчивающимися твёрдым знаком и содержащими информацию о дате производства и производителе.

- Добрый день, разрешите взглянуть? - сказал я с улыбкой.
- Гляди, сынок, сколько хочешь – старик добродушно улыбнулся мне в ответ. Видимо, он сегодня находился в хорошем настроении, и успел продать некоторые из представленных вещиц.
Отрыв крышку с характерным щелчком, я ненадолго остолбенел. Ожидая увидеть перед собой стандартный циферблат с набором арабских или римских цифр, я обнаружил чуть ли не копию спортивного хронометра, с набором нескольких стрелок и указанием даты не только дня, но и месяца и даже года. Под каждой такой стрелкой и датой находилась небольшая кнопочка. Сам же фон циферблата был разделён на тёмную и светлую половину. Машинально перевернув часы, обнаружил на дне следующую надпись:
«Сей хронометр был изготовлен в 1780 году, господином Эрн-Фонтриером Ковалерским, и представляет собой отличную работу ручного мастерства, одобренную его преосвятейшеством Омани-Прахавабудрой 3-им и личным его благословением».

- Это что? - спросил я удивлённо у старика.
- Часы, – ответил старик, немного зевнув.
- Сам вижу, что часы, - сказал я задумчиво, - но что именно за часы, я подобного никогда не видел, хотя встречал в антикварных лавках немало подобного товара.
- Ну если тебя производитель интересует, так ты уже и прочёл на оборотной стороне, а если назначение, то самые обыкновенные часы, разве что с некоторым дополнением.
- И сколько они стоят?
- Они не продаются, – ответил старик резко и уверенно.
- Как это? Зачем же тогда вы их выложили на прилавок?
- Собственно, для того, сынок, чтобы обратить на них чье-то внимание; вот видишь, ты обратил, но продать я их не могу, ибо такие часы продавать за деньги есть великий грех, а вот подарить… подарить - совершенно другое дело.
- Вы что же, подарить можете?
- А они тебе нужны?
- Вы шутите или серьёзно спрашиваете?
- Но ты ведь серьёзно меня спрашиваешь сейчас, я вот тоже.
- Да, нужны, я коллекционирую старинные вещи.
- Хорошо, если есть желание, то подарю, разве что предупрежу насчёт их эксплуатации.
- А что, с ними что-то не так? Если не работают, то для меня это не сильно важно.
- Ну что ты, работают, да ещё как, только помимо их прямого назначения есть ещё и косвенное.
- А именно?

- Видишь ли, - старик немного замялся, но, обречённо вздохнув, как бы нехотя начал свой рассказ. - Изобретателем этих часов, как ты уже понял, был некий Эрн-Фонтриер, чудаковатый часовщик Русско-Немецкого происхождения, проживающий в 17 веке в Санкт-Петербурге. В то время он имел довольно громкую славу как очень качественный и редкого мастерства производитель элитных часовых механизмов, выполненных из драгоценных металлов и украшенных драгоценными камнями. Некоторые из его работ сейчас занимают почётные места в крупнейших частных коллекциях, известнейших в мире антикваров. Кроме того, он особым почётом пользовался при царском дворе, выполнив пару заказов по личной просьбе государя. Каждый из влиятельных лиц города считал за честь обладать подобными произведениями искусства – а весь фокус такой популярности заключался в том, что ни одно из его произведений искусства не повторялось.
Таким образом, уже будучи в летах, он проживал в центре Петербурга в довольно роскошном из домов. И казалось бы, что человеку нужно, занимайся любимым делом, зарабатывай капитал, пользуйся уважением и живи как можно спокойнее. Но дело в том, что помимо часов этот господин очень живо интересовался восточной философией и алхимией, проводя в своей лаборатории большое количество времени.
Несмотря на внушительную семью и большое количество родственников, постоянно проживающих и гостящих у него в доме, он почти не уделял им своего времени. К 60 годам он всё меньше стал производить своих уникальных часов, и всё больше проводить времени в лаборатории, скрываясь от людей. Никого не принимал и даже к семье выходил слишком редко, распоряжаясь, чтобы еду ему подавали отдельно от других. Последний свой экземпляр он продал за несколько миллионов на аукционе, и публично заявил, что прекращает свою деятельность, чем поверг некоторых ценителей в ужас. С того времени в городе началась настоящая охота за часами от этого производителя. Цены на действующие модели взлетели в несколько раз, иные владельцы в одно мгновение сделались владельцами приличных состояний. Но неожиданно Петербург поразила весть о том, что Эрн-Фонтриер бесследно исчез, оставив о себе лишь завещание для родственников, в котором указано что он отписывает практический весь капитал среди них. Куда он отправляется и зачем, в письме было не сказано ни слова. Общество загудело, в эти дни во всех домах только и слышны были разговоры о нём.
А между тем, как стало потом доподлинно известно, Эрн уехал в горы Тибета, получив долгожданное, как оказалось, приглашение от известнейшего Далай-Ламы, с которым вёл долгую и тайную переписку последние 20 лет.
10 лет он провёл в стенах монастыря, постигая великую восточную мудрость, и лишь в 80-летнем возрасте он вдруг нашёл в себе силы изобрести последний часовой механизм, используя особый сплав, отличающийся от остальных по прочности. Собственно, именно этот механизм ты и держишь сейчас в руках.
Если бы знали коллекционеры об этом последнем экземпляре, то, наверно, тут же сошли с ума, но именно вся ценность механизма заключается в его бесценности, поэтому-то я и не могу его продать, а могу лишь подарить.
- Отчего же? – спросил я старика. - В чём тогда особенность этих часов?
- Особенность же их заключается в том, что этому господину удалось изобрести часовой механизм, управляющий собственным временем.

-???
- Изучив древние манускрипты и познав основные законы Вселенной, он ухитрился воплотить в часах один из сильнейших инструментов богов, в своё время забытый и, казалось бы, навсегда потерянный для человечества. С благословения Омани-Прахавабудры 3-го, он приступил к своей работе, очистившись при этом в течение трёх лет беспрерывной мантры и самоистязания, добавив к механизму не только секретный сплав, но и частичку самого Будды. Единственным его условиям для эксплуатации стала великая печать его преосвятейшества, наложившая запрет на продажу этого произведения искусства. Человеку, получившему за часы любые деньги – грозила великая кара, сопровождающаяся миллионами лет душевных мук и страданий.
Теперь понимаешь, почему я говорил о том, что не могу их тебе продать?
- Ну теперь всё ясно, а всё-таки как они работают? Неужели с их помощью можно действительно управлять временем?
- Можно, но только не совсем так, как ты это себе представляешь. С их помощью можно управлять не окружающим, а только личным временем.
- Как же это?
- А вот так, дай-ка сюда. - С этими словами старик протянул руку, взял часы, начал их заводить, и как по мановению волшебной палочки, все эти стрелки, словно насекомые, вдруг ожили и начали лихорадочно вращаться. Основной фон в виде циферблата также стал кружиться вокруг своей оси.
- Ты в каком году родился?
- В 1980, – ответил я, - а что?
- А сейчас, стало быть, 2010?
- Стало быть так.
- Вот если ты сейчас наберёшь на часах 2000 год, то станешь на 10 лет моложе, а если 1990, то ещё на 10 лет, и будешь продолжать жить, начиная с этого возраста, пока не запустишь часы заново и не выставишь новую дату.
- А что будет, если я вдруг утеряю часы?
- Ты проживёшь заново жизнь, но уже начиная с последнего изменения возраста. Допустим, решил ты себя сделать старше - то, потеряв часы, уже никак не помолодеешь. А вот воспоминания твои с изменением возраста не меняются. Ты думаешь, мне сколько лет на самом деле?
- Ну, где-то 60.

- Правильно, но это на вид, а прожил я уже около 120.
- Вы это серьёзно? А почему же хотите подарить эти часы, ведь так жить можно вечно?
- Можно, если не убьют или несчастный случай не приключится, а ты вот попробуй так вечность прожить, ведь мир-то меняется, а ты - лишь только внешне, а внутренне ты всё такой же, как был, и от груза своих воспоминаний, выходит, освободиться гораздо труднее, нежели от возраста. Человеческое тело очень хитро устроено и именно с тем расчётом, что каждый механизм имеет свой срок, и человек главным образом умирает не от физического старения, а лишь от хронической душевной усталости. Собственно, с грузом жизненного опыта увядает и плоть. Так вот, Эрн-Фонтриеру удалось приостановить второй фактор и убить старение, но он не позаботился об устройстве, очищающем жизненные воспоминания, и хотя вечная молодость - это как наркотик, но каждый наркотик при постоянном употреблении неизменно вызывает проблемы со здоровьем и не обязательно физическим. А я уже устал жить на этом свете, вот и решился передать его другому. Пришёл сегодня и думаю: тот, кто первый спросит о часах, тому и подарю, так что если у тебя ещё не пропало желание, можешь пользоваться.
- Спасибо большое, даже не знаю как вас и благодарить, а только как же вас зовут?
- Ну это не важно; возможно, мы ещё встретимся. А сейчас иди, пока я не передумал и смотри никому не говори, не советую. А про продажу я тебе уже говорил.

Я задумчиво повертел часы в руках, всё ещё думая, брать их в дар или нет.
И уже было попрощался со стариком и повернул в сторону Ворошиловского, как тот неожиданно окликнул меня:
- Стой, подожди, парень, на секундочку. Ты уж извини, всё-таки хочу в последний раз попробовать, интересно же, чем этот век закончится.

С этими словами он выхватил у меня часы и побежал в подворотню. Через пару минут ко мне выбежал мальчик лет 10, в той же одежде, что была на старике, только свисающей с него по причине большего размера. Парень, улыбаясь, молча смотрел на меня. Потом быстро сунул мне часы в руку и весело побежал по асфальту. Я открыл крышку и обнаружил выставленную дату: 25 мая 1710 года.