Пропесочили

  Было это в благополучные брежневские времена, когда и в самом деле жилось в общем неплохо. (Во всяком случае, сыты были все, а мораль оставим в стороне, ибо и тогда хватало и подлецов, и конфликтов. В студенческих общежитиях всякое было, даже драки, хватало и скрытных подлецов, которым везло больше, чем тихим и скромным студентам. Было и похуже, чем "Над пропастью во ржи", только загонялось вовнутрь. А свой Сэлинджер в СССР так и не появился - цензура и, ещё больше, закомплексованность мешали!..)
  В бытность свою студентом, на первом курсе, я жил в общежитии, так как был вообще из глубинки, сельским пареньком. С самого первого курса я старался, и в общем учился неплохо. Но молодость есть молодость, а кому в молодости не хочется "сачкануть"?  Да и вообще: от сессии до сессии живут студенты весело...
  А преподаватели нас, студентов, неопытную молодёжь, не только воспитывали и наказывали (это как бы - неотъемлемая часть воспитания), но и часто попрекали, журили, стыдили - и за недисциплинированность, и за плохую успеваемость. Одна преподавательница, на мой взгляд, особенно  "надоедала" своими поучениями, часто примерами из времён Великой Отечественной войны, а перед тридцатилетием Победы в самом конце своей очередной, и неплохой, лекции, сочла нужным не то напомнить нам, не то ещё раз уколоть:
  - Разве вы знаете, что такое настоящие лишения?! Государство же с вами нянчится! Оно вам и общежитие предоставляет почти бесплатно, да ещё и деньги вам платит в виде стипендии для того, чтобы вы учились, а вы всё равно не хотите учиться! А ведь эта прекрасная жизнь не свалилась с неба, её в ту священную войну завоевали для вас молодые люди, ваши ровесники, которым тогда было столько же, как вам сейчас, а то и поменьше! Высокие, широкоплечие, они уходили и умирали!..
  - Не всё так,- не сдержавшись, нарочито громко, чтобы обратить на себя внимание, ляпнул я в ответ на всю огромную аудиторию. Возможно, я оборвал преподавательницу, а это не всем им нравится. Может, я и прославиться хотел на весь курс, но, скорее всего, я был из тех людей, которые любит спорить. А по молодости я ещё не научился сдерживаться, да и не знал, что чаще гораздо полезнее промолчать, чем высказаться и вступить в конфликт, быть предельно честным и открытым. И тем паче я не знал, что всегда были и будут такие люди - любители поспорить, конфликтующие, и я  всего лишь один из них, не первый и не последний на этой грешной земле...
  -Что - не так? - тут же настрожилась преподавательница.
  - Да не всё так... - преодолевая юношеское смущение, повторил я упрямо. - Разве даже на фронте все умирали? Разве все одинаково рисковали?.. Шофёр Жукова в штыковые атаки не ходил же?..
  - А причём тут шофёр Жукова? Должен же был кто-то возить маршала,- не сразу и не слишком охотно ответила преподавательница, и отвернула от меня лицо, давая понять, что разговор окончен.
  Эх, помирать. так с музыкой, а прославиться, прогреметь - так прогреметь! И я воскликнул очень дерзко, хотя вроде бы и внешне весёлым, шутливым голосом и улыбаясь:
  - Так этот шофёр Жукова отпросился бы на время в пехоту! Совершил бы подвиг, показал бы простым пехотинцам, как надо штурмовать Зееловские высоты, а затем снова вернулся бы к маршалу! - Я и тогда знал, и не только из книг, а от живых участников войны, что при штурме Зееловских высот погибли десятки тысяч солдат. - Ну, а если бы погиб,- продолжал я довольно эмоционально и неравнодушно, но с прежней улыбкой, -  так ведь не зря, а за Родину! А незаменимых людей у нас нет! В том числе и шофёров! Что, не так?..
  - Так-то оно так... - только и нашлась что ответить преподавательница, которая привыкла учить, воспитывать в общем-то молчаливых студентов, дело которых было проще пареной репы - слушать или делать вид, что слушают, но отнюдь не ожидавшая такого "отпора"...
  Прославиться-то я прославился, на весь курс, но уже через несколько дней меня вызвали в деканат.В кабине  был и он, Сам, то есть декан, и преподавательница, чьё самолюбие я задел своей юношеской дерзостью.
  - Вот он, красавец, будущий педагог, - сказала преподавательница достаточно насмешливо, но и снисходительно. Ясное дело, что она уже всё подробно рассказала декану.
  А тот, конечно, человек и умный, и опытный, знал, что говорить и с чего начать:
  - Так, значит, шофёр Жукова не стремился участвовать в штурме  Зееловских высот?
  Теперь уже и декан вонзил в меня свой пронзительный и насмешливо-снисходительный взгляд. Хотя - и не злобный - не с конченым человеком разговаривали!..
  Я с самого начала был смущён, а тут смутился ещё больше. Но пробормотал достаточно отчётливо:
  - Да понимаю я, что каждый воевал на своём месте, в том числе и Любовь Орлова или, скажем, Клавдия Шульженко... Артисты выезжали на фронт, давали концерты...-
  Я тогда не знал, что, хотя и выезжали на фронт, но давали концерты где-то за десятки километров от фронта... Далеко не все артисты стремились петь, плясать и читать стихи  на самой передовой, в окопах, с риском для жизни.
  А про Зееловские высоты я вспомнил потому, что мой дядя как раз и погиб во время их штурма - простой пехотинец, что делать, судьба такая, не дожил до победы... А мой отец воевал с сорок четвёртого, но дошёл до Германии, остался жив, и у него полсундука медалей. После победы немецкую куртку домой привёз, и отличные часы! Говорит, три пары часов отнял у немцев после войны, но две потом обменял... Папаня мне потом такое рассказывал... На фронте всякое было...
  - На то и фронт! - сердито прикрикнул на меня декан. - Я сам фронтовик!
  - Я это понимаю,- не сдавался я. - Я вообще-то не конкретного шофёра имею ввиду, а вообще! Шофёров всех маршалов, генералов! Ну, как вы этого не понимаете?! Ну, и вообще я имел ввиду всех обозников, тыловиков, кладовщиков! Понимаю, что и они были нужны, но не все же были такими, как Зоя Космодемьянская и Александр Матросов!.. Были и дезертиры! Много их было!.. Кому охота умирать?.. Ну, а в тылу были же кладовщики, например?.. Сытые, розовощёкие... И даже в блокадном Ленинграде далеко не все голодали... Я не имею ввиду товарища Жданова, я слышал от одного ленинградца, что и иные простые люди в блокаду были упитанными, ели досыта,- доставали, так сказать... Пекари и в блокаду не умирали от голода... У большинства женщин-блокадниц от сильного исхудания появились "хвосты", и это было заметно в общественной бане, но были и розовощёкие и упитанные женщины и девушки, работавшие в столовых, в пекарнях, у больших начальников... А таких женщин в бане могли и больно побить худые женщины с "хвостами"...
  -То - другое,-  сердито оборвала меня преподавательница. - Вы молоды и не всё понимаете. То нетипично для настоящего советского человека.
  - Но почему нетипично?! Разве шофёр, пекарь или кладовщик не советские люди?! - искренне и наивно возразил я, и только мальчишеская застенчивость перед большими людьми - деканом и преподавательницей, кандидатами наук, мешали мне вскрикнуть. Я, скорее всего, смотрел на них, как невинный ребёнок, и это смягчило их сердца. Декан явно хотел закончить разговор - может, считал, что  и так слишком много уделил мне внимания.
  - Если хотите окончить институт, поменьше высказывайте ваши взгляды на войну, - сказал декан, не спуская с меня строго взгляда. - Запомните раз и навсегда: главное -  мы победили. - Усмехнулся красноречиво: - И незаменимых студентов нет, а не только незаменимых шофёров. Вы поняли?
  - Понял, - почти сразу счёл нужным ответить я.
  - Я же вижу. что в душе он не согласен с нами,-  снова подала голос преподавательница, заварившая весь этот сыр-бор. И даже не глядела на меня - во как презирала!
  ... На том всё в общем и кончилось. Благополучно для меня. В войну совершали подвиги, я и не отрицал этого, но кому было охота умирать?!. Может, подвиг - всё же безвыходное положение?.. А я был рад, что всё хорошо кончилось лично для меня - кому  в наше хорошее, мирное время охота быть отчисленным из института?!.. Тем более, что у меня было призвание к профессии, которую я себе выбрал. Думаю, что даже невзлюбившая меня преподавательница в душе признавала это.
  Разве что декан при случайных встречах в коридоре, да на лекциях ( и он нам преподавал) кидал на меня достаточно красноречивые взгляды, давая понять, что всё прекрасно помнит, но  это - "мелочи жизни"...
  А институт я окончил, и, причём, с неплохими отметками. И в деканат меня больше не вызывали. А, значит, и выводы я сделал. Вовремя. Я, например, узнал, что на фронте была даже ... пожарная команда! (Тоже была нужна для чего-то). Водители "Катюш" тоже не штурмовали Зееловские высоты, и среди них больше осталось в живых, чем среди пехотинцев, так что, попрекать какого-нибудь водителя "Катюши" за это, как куском хлеба?.. Мол, если воевал, почему живой?.. А ведь шофёры реактивных установок тоже не просились добровольцами на штурм Зееловских высот...