Барсуков. На ИВС прекрасная погода часть 45

-Волосюк идет!- крикнул дежурный по ИВС, пытаясь застегнуть на толстой шее, форменный галстук.

-Почему долго не откривали?- возмутился "хохол" войдя в кабинет.
Барсуков встал и доложил: - в ИВС без происшествий.

-Вийдите пожалуйста!- приказал Волосюк собравшимся в кабинете, давая понять, что хочет поговорить наедине с Барсуковым.

Когда сотрудники вышли, Волосюк пожаловался майору:
-Как баб поставить на место? Надоели они, в каждом отделении расплодились, только начинаешь ругать, а вони доносы строчать!
-Их, еще проще чем мужиков, поставить в стойло!- проговорил Барсуков, наливая чай начальнику Милиции Общественной Безопасности.
-Поэтому я и пришел. Про тебя анекдот ходит, что ты сверхсрочниц оттрахал.
-В легкую,- согласился кум.
-Давай учи, а то достали,- попросил шепотом Волосюк.

Олег хлебнул чаю и начал рассказывать Волосюку, как он поставил в стойло женщин военнослужащих:
-Анекдот этот пустил "Гаишник" из Югорска, он когда-то служил со мной
в одном полку и увидев меня на севере вспомнил и растрепал про меня сослуживцам. В общем было у меня в подчинении четырнадцать военнослужащих женского пола. Они занимали должности контролёров по надзору за женщинами поселенками.
Обнаглевшие и оборзевшие, эти переспелки, совали своё рыло во все мои дела и поступки. Постоянно докладывая в штаб части о моих "похождениях".
Однажды я выехал в Целиноград за зарплатой.
Получив получку на контролерский взвод, я посидел трохи в каптерке у бывшего старшины. Потом подошел Славка Бухтияров и Илья Гадушкин, мы решили ещё добавить по стаканчику. Вообщем из рейсового автобуса меня выгружали чуть тепленького.
Естественно деньги я привез все до копеечки, но их не разменял.
В итоге выдавал получку одной пятитысячной купюрой на троих.
Моё бабьё тут-же сочинило жалобу и отправило в полк.
Будто я пьяница и хамло, и им нужен другой командир взвода.

Начальник штаба, приехав в поселуху, поговорил с каждой женщиной отдельно. Самое большее время уделил Наташке Самохиной, которая в захлёб рассказывала про мои грехи и мечтала видеть на моем месте своего мужа.
После проведенных бесед, начальник штаба вызвал меня и чуть-чуть, помолчав, попросил:
-Поговори с начальником колонии, пусть мяска сделает.
-Оно готово,- доложил я.
А утром, провожая полковой Уазик, я услышал следующее:
-Еще одна жалоба и я тебя порву, заткни им рот!
-Как?- поинтересовался я.
-Как хочешь!

Не долго думая я собрал взвод и объявил:
-В четверг назначаю строевой смотр, построение на плацу колонии в девять ноль-ноль!

В девять ноль-ноль весь взвод стоял на плацу в повседневной форме одежды, а удивленные зеки из окон общежития наблюдали за клоунадой организованной мной.
Все контролеры построились в две шеренги.
Замкомвзвода  доложил о наличии личного состава. С радостью заметив, что одной жалобщицы нет, я приступил к проведению строевого смотра. Она появилась через минут пятнадцать и возмущенно стала рассказывать, что еле-еле разбудила дочку в детский садик. Но тут-же получив от меня строгий выговор за опоздание, чуть не плача встала в строй.
Я подошел ко второй и с радостью увидел в ушах золотые сережки.
-Почему распоряжение Министра МВД не выполняете? В ИТК запрещено сотрудникам надевать драгоценности! Я объявляю вам строгий выговор!
-Есть строгий выговор!- потупя взгляд, промямлила военнослужащая.

-Почему губы накрашены, где в уставе написано?! Строгий выговор!- кричал я уже следующей.
-Почему туфли гражданские?! Строгий выговор!
-Где нитки с иголкой?! Строгий выговор!
-Ногти накрашены! Строгий выговор!

Все тринадцать женщин получили дисциплинарные взыскания. Наступил черед четырнадцатой - Наташке Самохиной, которая ехидно смотрела на меня не накрашенными глазами. Губы она уже вытерла, сережки сняла, туфли уставные. Обойдя вокруг подчиненной в поисках недостатков я растерялся. Недостатков не было!
Натаха надменно посмотрев на мои мучения, доложила:
-Старший сержант Самохина!
-Старший сержант Самохина, я объявляю вам строгий выговор!
-За что?- со злобой в голосе возмутилась, уверенная в своей  неуязвимости перед уставом, контролерша.
-За нарушение формы одежды!
-А что я нарушила?!
-Вы пришли на строевой смотр в капроновых колготках, а наш героический Советский народ день и ночь работает, что бы вам, старший сержант Самохина, вовремя выдать шерстяные чулки, в которых вы, неблагодарная, лук храните!- захлебываясь от радости произнес я в лицо, самой склочной бабе в моем взводе...
Вот и все!- закончил рассказ Барсуков.

Волосюк, отставив пустую кружку, задумался.
-А что дальше?- спросил он, после продолжительной паузы.
-А дальше они полгода ходили как шелковые, ведь впереди была тринадцатая зарплата, а у кого имеется неснятое взыскание, тот летит, как фанера над Парижем!- улыбнулся Олег и добавил:
-Анекдот же про то, что я трусы проверял на строевом смотре, это всё выдумки сексуально озабоченных сослуживцев!
               

                ***
      


Через день конвой выехал в командировку. Необходимо было
свозить на психиатрию подследственного...
Макс вел Уазик-буханку, личный состав конвоя находился в салоне, Барсуков сидел на переднем пассажирском сидении и молча смотрел на дорогу.
-Слышь, Анатольич.
-Что?- откликнулся майор.
-Обратно поедим, нужно заскочить на ДНС к знакомым.
-Зачем?
-Масло попросить, а то лампочка мигает.
-Кто тебе его там даст?
-Есть кенты, я там после армии на компрессоре работал.
-А что, зампотех не выдаёт?- удивился Олег.
-Уже пол года отмораживается.
Барсуков взглянул на дорогу и предложил:
-Макс, давай-ка, около КрАЗа остановимся. Может у водилы  есть?

Максим, посмотрев на стоявший у обочины работающий КрАЗ,  слегка сбросил скорость и удивленно проговорил:
-Машина тарахтит, а водителя не видно.
Олег еще раз взглянул на самосвал с эмблемой ТНК на двери.
КрАЗ работал, в кабине никого не было, капот самосвала был чуть- чуть приоткрыт и  из  под него торчали валенки подошвами наружу, а носками вниз.
-Валенки сушат, что ли?- растерянно усмехнулся Макс, включая передачу.
-Тридцать семь градусов мороза, тут не только валенки не высушишь, а еще и ласты отморозишь,- пошутил майор.
-Ладно, водителя нет, и нам не фиг останавливаться, а то еще подумают, что мы запчасти воруем,- объявил Максим и прибавил газу.

Уазик весело затарахтев помчался дальше, брякая в багажнике пустыми канистрами на ухабах.

В Алябьево конвой пробыл часа четыре…

Обратно возвращались уже в сумерках. Максим крутил баранку, а Анатольич мирно подрёмывал на пассажирском сидении.
Неожиданно, мирный ритм конвойной жизни был нарушен визгом колодок.
Нажав тормоза до упора, Максим изо всех сил пытался остановить машину.
Барсукова сила инерции оторвала от сидения и Олег со всей дури брякнулся лбом в лобовое стекло.
-Ты что, дятел, долбанулся!- заорал он на конвоира.
-Сам ты дятел! Вон, КрАЗ без габаритов на дороге бросили!- не обижаясь на Барсукова, показав пальцем на обочину, прошептал под нос  конвоир, открывая дверку Уазика.
Впереди, сантиметров за семьдесят от капота конвойной машины, виднелся ржавый кузов  КрАЗа.
-Я ему сейчас башку окручу!- объявил Макс, выпрыгивая из кабины.
Что бы Максим не натворил лишнего, майор так же выскочил из кабины и побежал мимо кузова КрАЗа к кабине.
Разъяренный Максим резко открыл деревянную дверь самосвала. Но водителя там  не было.
-Вот козёл! Бросил машину и свалил,- возмутился Максим, включая габариты у самосвала.
-Давай хоть масла поищем,-  предложил Барсуков, прикуривая сигарету.

-Они его под капотом держат, что бы не замерзало, машина работает, значит и под капотом теплое масло,- пояснил конвоир подходя к морде самосвала.
-Во! И валенки почти новые!- пошутил Олег, трогая за носки обувь, торчавшую из под капота.
-На фига они тебе?- поинтересовался Макс, поднимая капот КрАЗа.
-Ирке Мухиной в зону вышлю, на мыло поменяет!- засмеялся майор.

Но Максим услышав шутку майора, даже не улыбнулся, ему было уже не до смеха.
Он, с перекошенным лицом спрыгнул с бампера и посмотрев на кума ИВС, прошептал:
-Анатольич, там жмурик.
Барсуков отбросив сигарету в сторону, пулей вскочил на бампер КрАЗа.
На работающем двигателе КрАЗа лежал лицом вниз человек маленького роста в промасленном  комбинезоне, и только ноги, обутые в валенки, торчали как палки поверх радиатора.

Когда дым и гарь, накопившиеся под капотом, развеялись, труп неожиданно для друзей застонал.
Барсуков схватив мужичка за шиворот, стащил на землю.

Мужик, лежа на снегу, неимоверно, истошно кашлял.

Макс и Олег молча смотрели на момент воскрешения нефтяника.
-Во! ТНК, корки мочит,- улыбнулся конвойный, вытирая руки тряпкой.
-Одно слово танкисты!- качая головой, пошутил Барсуков.
-Мужики дайте закурить,- попросил очухавшийся водитель КрАЗа.
-Ты что, под капотом не накурился?- посматривая на дымящийся комбинезон, и протягивая сигарету, съязвил майор улыбаясь.
Мужик взяв протянутую опером сигаретку, благодарно произнес:
-Если бы вы не остановились, сдох бы.
-А на зачем ты туда залез?
-Генератор барахлил, ну я и полез посмотреть, а ветром капот сорвало, и мне по хребту. Вылезти не могу. Тут вентилятор крутится, там коллектора горячие, и опереться не на что. Вот, весь рабочий день и пролежал под капотом,- улыбаясь, пояснил водитель КрАЗа.
-Да… если бы у нас масло не кончилось в уазике, то ты бы к утру околел, - сделал умозаключение Максим.
 
Попрощавшись с мужиком и, долив масла, конвой двинулся дальше.
А спасённый мужичок с ненавистью посмотрев на капот, под которым он «курил бамбук» целый день, полез в кабину своего самосвала…


Вернувшись вечером, майор появился в кабинете, где увидал заплаканную Зиночку.
-Зина что случилось?!- испугался Барсуков.
-Замечание объявили!- проговорила всхлипывая конвоир.
-Кто?
-Волосюк!
-За что?
-Колготки в сеточку, не по уставу!- сквозь слезы выдавила Зиночка и по детски в захлёб разрыдалась.
Майор подошел к несчастной женщине и погладил её по голове...

-И какой козёл его научил?!- успокаиваясь от нежных прикосновений, всхлипывая пробормотала Зинуля.
-Мадам, этот козёл перед вами!- щелкнув каблуками, гордо признался
майор Барсуков...

продолжение: http://proza.ru/2010/06/04/1394