Козлодранкины

КОЗЛОДРАНКИНЫ

      Когда, вызванный гражданами-соседями, наряд милиции явился по указанному адресу – «кровавый маньяк и убийца» Федька Козлодранкин смирнёхонько спал растянувшись на полу. Точнее на полосатом половичке подле кровати, не совсем убиенной своей жены Зины, которая тоже мирно посапывала, уткнувшись в наплаканную подушку подбитым глазом. Пока её не разбудил шум автоматной очереди. Но всё по порядку.
      Будем считать, что прибытия милиции пока нет. Взрослые Козлодранкины, умаявшиеся от гулянки и последовавшей за ней обычной ссоры с соседями, перешедшей в семейный скандал, в данное время дают храпака. И только их четырёхлетний сынишка Лёнька, не спит, поскольку, во всё время бушевания домашнего полтергейста, спрятавшись под столом от летающих по всей комнате тарелок и фужеров, Лёнчик не тратил время даром. Он, улучив несколько секунд сравнительного затишья, между боями местного значения, устроенных его драчливыми родителями, ловко таскал со скатерти, в своё убежище под столом: конфеты, мандарины, аккуратно нарезанную в кружочки колбасу и прочие остатки недавнего пиршества. И был вполне доволен этим выгодным для себя положением. Зажимая уши во время чрезмерных для восприятия децибел, Лёнчик тем не менее не забывал уплетать за обе щеки всё раздобытое, на поле боя.
     Когда же ужасный пьяный скандал, сопровождающийся непредсказуемым полётом по комнате различных бытовых предметов, грохотом бьющейся посуды, страшными матерными ругательствами пьяного папки и нечеловеческими воплями мамки, совсем прекратились, Лёнчик вылез из-под стола, и по своему обыкновению – стал дёргать кота Ваську за хвост. –Предварительно коварно подманив доверчивое животное, куском объеденного рыбьего пирога. Бедный, и до того сильно напуганный происходящим кот, малым кошачьим умишком, решил было – что Лёнчик хочет и его пригласить из-под дивана к себе под стол, чтобы щедро угостить!..  но явно просчитался, забыв вероломство Козлодранкина младшего. Таскание кота за хвост было любимым занятием Лёнчика. Впрочем, другим играм его ни кто не учил. Отчего Васька тоже очень слышно орал, И это в день его Васькиного рождения. Отпраздновать который Козлодранкины старшие, пригласили своих соседей по площадке. И по всему оставшемуся подъезду пятиэтажного дома-хрущёвки. Щедрые люди, ничего не скажешь.
    -Непонятно только – откуда у них деньги на водку берутся? – обычно злословили меж собой те же самые соседи, но на гулянку к Козлодранкиным шли.
Им, соседям, как и Козлодранкиным, был бы повод выпить. Козлодранкины же на выдумки хитры, вот и придумали – именины кота отметить!.. А уж любителей выпить водочки на халяву, хоть отбавляй. Соседи – люди сплошь простые, трезвенников среди них не было, язвенников, избавил бог, пока тоже. В общем, соседи мало чем отличались от Козлодранкиных, разве что к себе не приглашали, даже на свои дни рождения, а не то чтобы кошачьи или собачьи. Неглупые значит люди, не то, что Козлодранкины – двери нараспашку, мозги набекрень. - Заходи народ честной – бери что хочешь!..
Зато выпить и потом попеть соседи, как и Козлодранкины, были мастера! А уж как пели – заслушаешься! – точно коты и кошки, во время мартовской случки во дворе.
      -Ой, мороз, мороз, не морозь меня, не морозь меня и мого кота-а-а!..– заводила Клавдия, а Фёдор и все остальные, хором подпевали:
-Не морозь меня, моего кота-а-а!.. моего кота длинноусого-о-о…
При этих словах переделанной народной песни Фёдор дёргал самого кота за его длинные усы и за хвост, чтобы тот подпевал со всеми вместе, точно так, как теперь дёргал Лёнчик. А это очень больно, знаете ли, когда тебя дёргают за усы и за хвост. Или того хуже, пытаются привязать к твоему хвосту пустую консервную банку.
Тут и всем остальным гостям, потехи ради, кота хочется за хвост подёргать – чтоб громче пел, вернее орал. Так и в этот раз было.
      Пили-ели, песни пели… а как перепились все, тут и началось! Кто в лес, кто по дрова – друг друга не слышат. Переорать друг дружку стараются, аж до посинения с натуги-то. Сосед соседа за грудки хватает. Мужики баб ревнуют, а бабы мужиков. Ну, мужикам-то своих баб ревновать было не к кому. Фёдор на всех соседок с высока чихал. За-то бабам соседским было к кому своих мужиков ревновать. И чем Зинка их притягивала, уму непостижимо. Ведь так и норовят Федьку быстрей до беспамятства упоить, и Зинке подол задрать, на худой конец за отдельные выступающие места ухватиться. Добрая по своему характеру Зинаида, в малом подпитии – никому не откажет к себе прижаться. А в Фёдоре, от этого зверь пробуждается. И как только окончательно проснулся зверюга-то – поднял тогда Федя над тарелкой с салатом свою буйную головушку и – берегись, кто рядом!  Никому не поздоровится! Рёв, вопли, визг, мордобой... не удержишь! Убить или покалечить может кого угодно, и не заметит!.. Тут конечно, все недавние «кумовья» в рассыпную, как крысы с корабля. Зинаида в их защиту, Федь и Зинке крюком под глаз заехал, а та его тарелкой по голове – и-их!.. Раззудись плечо! – размахнись рука!.. залетало, завертелось всё вокруг.
      Пока оба на ногах держались – так всё меж собой и воевали. А потом обессиленные повалились кто куда: Зинаида на свою бабью кровать, а Федька на свой любимый половик. А тут и младший Козлодранкин из-под стола вылез, и тоже – хвать кота за хвост!..
Ну, разве ж это коту не обидно?! – да тут любой обидеться может. От того Васька и царапнул Лёнчика за нос, умудрился вырваться из его цепких рук и шмыгнул под спасительный диван, где малолетний мучитель не мог его достать.
      –Упью!.. – почти совсем как папаня, закричал Лёнчик
схватил швабру и стал выгонять ею кота из под дивана.
Наконец это ему удалось и Васька, невзвидя света, кинулся, хвост трубой, от своего мучителя Лёньки через неубранный, залитый вином и салатной блевотиной стол. Отчего пустые бутылки, густо стоявшие на столе, громобойно покатились на пол.
Фёдор Козлодранкин, приподнял опухшую морду от завитого в кружок тряпичного половика и, не видя ничего замутнённым взором, однако нашарил под собой мешавший ему спать ботинок и – швырнул оный в кота!.. Он послал ботинок в цель, как опытный охотник посылает заряд дроби на звук своей невидимой жертвы. – Шлёп!..
Васька дико вякнул и – очутился на люстре!
А Лёнчик, бежавший в это время за Васькой, споткнулся о лежавший на полу ботинок, упал и заревел – ма-а-а!..
      -Мать-перемать! – взвилась над кроватью, как орлица, заслышавшая призывный писк своего птенца, не совсем убиенная мужем, Лёнькина мать – Зинаида Козлодранкина. – Житья мне от вас всех нет, душегубы!!!
      -Убью!!! – заорал всё ещё невменяемый получеловек, старший Козлодранкин на младшего Козлодранкина и на свою «половину» одновременно. Не видя и ненавидя обоих, он потянулся за вторым ботинком, давящим ему поясницу и запустил его в сторону падающей двери.

      Все эти семейные, почти идиллические для данной семьи, события происходили в одно время, а именно в то роковое время, когда вызванный по телефону сердобольно-озабоченными и бдительно-напуганными соседями грозный наряд милиционеров прибыл по названному адресу. Прибыли не обычные молоденькие и потому мало чему обученные милиционеры вооружённые лишь резиновыми дубинками. Дабы обезоружить и арестовать «серийного убийцу», а непросто семейного дебошира и пьяницу. Усмирять Федьку Козлодранкина прибыл специально натасканный на борьбу с бандитизмом отборный отряд ОМОНа.
Под жадными любопытными взорами, выглядывающих из-за своих чуть приоткрытых дверей, соседей, вооружённый до зубов отряд ОМОНа, одетый в бронежилеты, чёрные маски, держащий наизготовку автоматы, пистолеты и какое-то взламывающее танковую броню устройство, осторожно, едва не перебежками, прикрывая друг друга, от возможного нападения сзади и с боков, приближался к опшарпанным, еле державшимся на петлях дверям квартиры Козлодранкиных.
      Судорожно перебирая в трясущихся руках цепочки наручников, нащупывая курки автоматов и рукоятки куда-то убегающих из-под рук всесокрушающих резиновых дубинок, убедившись ещё раз, что бронежилеты одеты на всех, спец отряд ОМОНа приготовился к решающему отчаянному штурму. Выглядывающие из-за дверей соседи, несмотря на жгучее любопытство, самосохранения ради, плотно закрыли свои двери на все замки и наблюдали теперь за происходящим на лестничной площадке, только через замочные скважины.
      -Именем закона, откройте! – будто из пушки выстрелив голосом, прогремел, на случай пальбы, стоя с краю двери, самый главный омоновец – капитан Иван Семёнович Громило. - Это милиция! – и прислушался. За дверями была мёртвая тишина.
      –Притаился, бандюга! – готовит оборону!..
      -Наверное поубивал уже всех! – с ужасом в голосе прокаркала какая-то тётка из-за приоткрытых дверей, и тут же спряталась.
На что капитан, с грозной, но не совсем милицейской фамилией Громило, скрипнул зубами и мудро изрёк сквозь мешавшую ему дышать маску. – Спокойно, граждане! – преступник будет обезоружен и строго наказан! Потом, откашлявшись, капитан гаркнул сквозь двери, которые даже затряслись от его громоподобного голоса:
      -Фёдор Козлодранкин, сдавайся! – мы знаем, что ты здесь. Добровольная сдача, смягчит меру наказания. Сопротивление бесполезно! – Это я тебе говорю, капитан ОМОНА Иван Громило!.. – ещё раз крикнул в замочную скважину дверей Козлодранкиной квартиры старшой омоновец.
      В ответ послышалось только жалобное мяуканье кота. И тонкий мальчишеский крик – Упью!..
      Старшой обернулся к своим бойцам: – Хитёр враг, под детский голос маскируется, думает так нас перехитрить… - а ну, давай бронебойную штуковину. Что мешкаете?
      -Так это, товарищ командир, не действует «бронебойка» - сломалось в ней что-то.
-Тьфу ты, чёрт! - выругался капитан!.. – Что ж, может оно и к лучшему – ни разу не видел, эту штуковину в действии. Вдруг – полдома снесли бы вместе с собой. Придётся по старинке!.. – А ну навались!.. раз-два!..
      -Бух! Бух! - сразу несколько армейских кованных башмаков и крепких плеч ударило в двери, и дверь, как невесомая, упала вовнутрь, не издав даже звука. И четверо передовых омоновцев по инерции повалилась следом. Точно их из автомата очередью подкосило. Но следом, невзирая на существенные «потери», перескакивая через упавших, вместе с командиром, ввалились в тесную квартирку Козлодранкиных, ещё четверо бесстрашных бойцов.
      -Руки за голову, всем к стене!.. – Стреляем без предупреждения!.. – Зычно рявкнули, слаженным хором в один голос, совершившие молниеносный бросок, героические защитники гражданского порядка и спокойствия.
      Однако, молниеносный бросок спецназовцев опередил ещё более молниеносно прилетевший ботинок. Сей необычный снаряд, метко и крепко угодил прямо в лоб самого большого и самого здорового омоновца. Гигант рухнул на пол, как некогда великан Голиаф сражённый юношей Давидом, посредством камня, выпущенного героем из пращи. Впрочем, поверженный на пол грозный боец ОМОНА напоминал скорее куль картошки, нежели доблестного воина.
      Оставшиеся невредимыми, бойцы ОМОНа, приняли ботинок за гранату, и дружно, заученным на ученьях движением, попадали на пол, прикрывшись пластиковыми щитами.
Рядом с ними лежал и громко храпел во сне отрубившийся Фёдор.
И только лишь бывалый, обстрелянный командир отряда, не упал на пол, как его бойцы, а дав в потолок короткую очередь из автомата и оглядев поле возможной схватки с опасным коварным преступником!..
      Громило поглядел в сторону кровати и, как окаменел, уставившись на проснувшуюся Зинаиду. Зинаида предстала перед ним во всё своём голоногом блеске, как полуприкрытая пышнотелая древнегреческая богина Венера!
      Но не долго бывалый командир был в замешательстве, нет не долго. Точно во сне, плывущим движением руки, он стянул с потного лица, как рыцарское забрало, чёрную маску и выпустил наружу тут же вставшие дыбом пышные рыжие усы. После чего, бравый капитан ОМОНА Иван Громило, похотливо ухмыльнулся в эти самые усищи, и медленно-медленно, как очарованный танк, двинулся к кровати.
      Перед ним на кровати сидела, поджав под себя ноги и едва прикрывшись покрывалом  форменная нимфа, и манила его к себе фиалковыми огромными глазами.
Так если бы это была сама шамаханская царица, а не бывшая недавно жертвой убийства и насилия со стороны распоясавшегося вурдалака, головореза, маньяка и негодяя, несчастная жена Федьки Козлодранкина – Зинаида Ивановна Козлодранкина. По оперативным данным, полученным от допроса соседей, числящаяся в покойницах.
       Когда-то давно, в подзабытом девичестве, Зинаида носила украинскую фамилию Нуибаба. И соответствовала этой фамилии даже теперь после бурной ночи и обильного выпивона. Румянолицая Зинаида ни как не походила на покойницу, даже на свеженькую. То есть, по словам соседей, только что зверски убитая Фёдором, она сидела на кровати и хлопала на бравого усатого командира слегка сиреневыми от синяков глазами – не понимая, откуда взялся этот рыжеусый мужик в военной или милицейской форме?
      Командир сделал ещё один, последний для себя, неосмотрительный шаг к кровати – дабы предложить даме посильную помощь, как в ту же секунду:
      -Мя-а!.. – ревниво взревел кот Васька, и сорвавшись с люстры тяжело шмякнулся на шею бравого усача – вцепившись всеми когтями бедолаге в уcы, щёки, уши, брови и в незащищённые бронёй участки шеи – как только глаза уцелели, но по рыжим усам священная милицейская кровь всё же закапала.
      Оря благим матом – капитан с трудом сорвал с себя кота и разъярённо рявкнул очнувшимся и поднимающимся с пола бойцам – взять его!..
Бойцы, не поняв кого именно взять, - бросились ловить кота Ваську. Они, топоча кованными ботинками, гремя оружием и бронежилетами, как стальной вихрь, ринулись выполнять командирский приказ. Васька, сделал два круга вокруг стола, под которым прятался Лёнчик и, не видя выхода для спасения, опять взлетел на люстру.
      В это же время проснулся, потягиваясь, и протирая глаза, Фёдор Козлодранкин.
Он непонимающе с недоумением глядел на происходящее и весело, пьяным голосом повторял – вот дают!.. вот дают!..
      Сидящая же на кровати с широко раскрытыми глазами Зинаида,
Повторяла дрожащими губами совсем другое. Но, если прислушаться к её испуганному шёпоту, то можно было расслышать: - Сгинь, нечистая сила, сгинь, сгинь!..
      Сынишка Фёдора и Зинаиды Лёнчик, всё это время, с живым интересом выглядывал из-за кистей скатерти. Он, как индеец из-за камышового укрытия, с восхищением рассматривал оружие и экипировку бойцов ОМОНа. Но Лёнчик ничего не говорил. Слов, чтобы выразить своё восхищение у него не было, да и рот был забит чем-то вкусным, может быть бананом.
      -Отставить! – в отчаянье крикнул капитан Громило своим бойцам. Не кота надо ловить, а этого вязать! И точно сам гоголевский Вий, указал своим командирским пестом на полусонного Фёдора.
      Ещё не окончательно проснувшийся Фёдор только и успел промолвить, даже не испугавшись –«Не понял?!» - как на него с разных сторон навалилось несколько омоновцев. Они крепко сжали руки бедолаге, наивно полагавшему, что он ещё спит и видит это во сне. И их капитан Громило защёлкнул на запястьях Фёдора кольца наручников.
      Но тут, окончательно пришла в себя жена Фёдора Зинаида. Как это, на её глазах её же родного мужа вяжут, Федечку обижают!..
      -Не троньте Фёдора! – диким голосом закричала Зина и как сто рассерженных кошек, куда уж тягаться с ней коту Ваське, выставив впереди себя когти, бросилась на омоновцев!
      А тут и Лёнчик из под стола вылез – спасать своего папку, на спину капитана Громило обезьянкой запрыгнул и ну кулачками да пятками колотить – Не тлонь папку!..
      Даже кот Васька в свалку ввязался – не отставать же от семейства.

      Что затем было трудно описать. В общем бойцы ОМОНа пожалели, что вообще вошли в эту квартиру. Долго потом им снились кошмарные сны, ох долго! Особенно досталось усатому командиру. И как только у него его пышные усы уцелели, непонятно.
Но силы всё ж таки были не равные и перевес в вооружении огромен. Что Зинаида, Лёнчик, и кот Васька могли кроме своих когтей и зубов противопоставить вооружённому и бронированному боевому отряду, разве что столовые гнутые вилки.
      Не принимал участия в сражении только глава семейства, так и не протрезвевший, Фёдор Козлодранкин. Он сидел в наручниках, как главнокомандующий на своём круглом половичке и, гогоча, подбадривал свою армию: - Так, так ему – вреж Лёнчик, колоти усатого по шее!..
      -Зинка бей того что слева, а теперь правого – во, молодец!..
Однако силы у защищающей Фёдора Козлодранкина стороны иссякли. Превосходящие силы одержали верх.
      Козлодранкина в конце концов увезли на милицейском УАЗе в милицию, где и посадили в камеру предварительного заточения, до окончания следствия.
Там Фёдор и просидел до самого суда. Жену Зинаиду и Лёнчика, к нему на свиданку почему-то не пускали. Наверно боялись повторения инцидента и попытки освобождения заключённого.
      Городское милицейское командование, учло задержание опасного преступного элемента, каким являлся Козлодранкин, и поощрила всю группу омоновцев, участвовавшей в захвате особо опасного преступника, месячной премией и путёвками на излечение ран в местный городской профилакторий. Хотя все понимали, что Фёдор Козлодранкин ни какой не убийца-рецидивист, но это всё было сделано для отчёта перед ещё более высоким милицейским командованием.
      Пока Фёдор вынужденно сидел в КПЗ, по приказу же городского милицейского начальства, дабы замять инцидент, и не дать ему большей огласки, особенно не дать пищи журналистам для их грязных пасквилей и сплетен. Сорванные с петель квартирные двери были заменены на более крепкие, фирменные, выполненные под орех, со всеми причиндалами: со звонком, глазком, тремя замками… и установлены на место. А главное эти двери были звуконепроницаемые для вездесущих ушей соседей...

      Когда это было сделано мастерами-установщиками, в присутствии, смущённо переминающегося с ноги на ногу капитана Ивана Громило, Зинаида до того растрогалась, что даже налила всем по полной рюмке своей крепчайшей самогонки. А бравомуму капину приготовила и того больше!
      -Не побрезгуйте, люди добрые – сама гнала!
      Мастера-установщики выпили и, поблагодарив хозяйку, ушли.
На что капитан Иван Громила, только озабоченно крякнул: - Не положено, гражданка, гнать самогон и тем самым подрывать государственную монополию на спиртное!..
    -Ой, да шовы такое гутарите, Иван Семёнович!.. примите лучше чарочку - остограмьтесь на здоровье!.. - отвечала невинно потупив бабьи очи Зинаида и, обворожительно пожимая своими округлыми плечами, поднесла капитану  на блюдце с голубой каёмочкой полный до краёв гранёный стакан самогона. От чего Громило окончатально растерялся и, тотчас забыл всё, что мысленно ещё хотел сказать злостной самогонщице. Так сказать, для профилактики, заклеймить противозаконное действие, как оное самогоноворение, позором!  И правильно сделал. Потому что ужасный кот Василий, ласково трущийся о полные ноги хозяйки, смотрел на капитана Громилу такими угрожающими звериными глазищами, что тот благоразумно промолчал на счёт самогона, а громогласно изрёк: кая вы вся такая гарная, многоуважаемая Зинаидочка! Аж дух спирает, до чего гарная!..
     На что Зинаида, скалясь во весь свой белозубый рот, отыечала: - Какая такая?..   -Да шо вы такое говОрите? - И что это во мне такое особое?  - обыкновеннная баба!.. Вы лучше пейте Иван Семёнович, пейте - мерещится и перестанет!..
      Государственной монополии на водку, давно уже не было в нашей стране. Да и славящийся во всей округе Зинкин самогон, был куда лучше всякой водки. Начальства рядом не было. Да и время службы закончилось. В общем, капитан Иван Семёнович Громило ничего больше против Зининого самогона не сказал, а только оглянувшись – не видит ли ненароком кто из болтливых соседей. Принял из рук Зинаиды чарку размером с большой стакан и жахнул!.. -Ух! – выдохнул из себя капитан, расправляя свои пышные рыжие усы, - точно огонь проглотил – прямо внутри всё зажгло!..
Зина тут же поднесла бравому капитану солёный огурчик на вилочке.  На здоровтьице! – Отведайте Иван Семёнович, сама солила!
      -Благодарствую, Зинаида Ивановна за угощение!
      -Ох, Иван Семёнович, да у вас ни как под глазом синячок, и царапинка на щеке – неужели это мой Лёнчик так постарался, или я сама приложилась? – тогда извиняйте – мы же не знали, что вы такой добрый. Вот и двери новые нам поставили.
      -Это не я сам – замялся Иван Громило – это по приказу – а синяк и царапина это при задержании, но не вашего мужа, нет! - успокойтесь Зинуля Ивановна. На этот раз настоящего преступника брал, матёрого бандюгу – похвастался капитан. И опять замолчал… - влюблено пожирая глазами Зину. – А вы справная такая, Зинаидушка Ивановна, и жжёте и бьёте даже покрепче вашего самогона!.. Сказав, как выдохнув, эти слова-приние, Иван покосился на кота Ваську. Кот снисходительно кивнул и хитро подмигнув Ивану, ушёл в комнату.
      -Ну, уж какая есть! – тут же отрезала Зинаида, с лица которой давно сошли наставленные Фёдором синяки.
      -Занята я Иван Семёнович, дел много – прощевайте!.. и забрав из рук бравого капитана пустой стакан с вилкой, легонечко подтолкнула того к двери. -Ещё раз спасибочко за двери! - и мягко улыбнулась на послед.
      Иван уже вышел на площадку – как услышал последние Зинины слова: -Берегите свои замечательные усы Иван Семёнович, они у вас очень привлекательные, женщины к таким усам должны льнуть. Так что, извиняйте, если что ни так, желаю вам счастья и доброго здоровьица. Дверь закрылась и больше бравый капитан омоновцев Иван Громило в эту дверь ни разу не заходил.

      Через месяц состоялся суд.
      Зинаида пришла на суд вместе со своим сынишкой Лёнчиком. Рвался на суд и кот Василий, но Зина шугнула его под диван: – Нечего по судам таскаться, не твоё это ума дело – сами разберёмся!..
      Лёнчик сидел подле матери на стуле, болтал ногами и показывал язык стоящему у двери и строго поглядывающего на всех милиционера.
      Обычно при разбирательстве таких мелких дел, как дело Фёдора Козлодранкина, присутствие милиции в зале было необязательно. Но на этот раз решили подстраховаться. В стороне от всех, на отдельном стуле, и тоже под охраной милиционера, непривычно трезвый и чистенький, тихо сидел Козлодранкин старший, Лёнькин отец. Лёнчику папка казался виновником торжества, такого большого, точно его сей миг будут самым главным в стране орденом награждать!.. Фёдор сидел молча, но поглядывал всё ж таки на Лёньку слёзно-ласковыми глазами, точно прощения за что-то у него просил.
      -Это хорошо – думалось Лёньке – значит ремнём стегать не будет, и может быть даже чем-нибудь угостит, как только орден получит.
      Вошли судья с секретарём, и прокурор. Защитницей была молодая девушка, наверное стажёр. Если конечно в судейском деле стажёрство практикуется.
      
      Прошу встать – сказала секретарь – суд идёт! – все встали, кроме Лёнчика. – Прошу садиться! – продолжила секретарь и все собравшиеся в зале, уселись по своим местам. Лёнчик же и так сидел.
      Зинаида оглянулась на зал, чтобы рассмотреть лица. Все лица были знакомые и принадлежали к недавним собутыльникам – их соседям, притом не только с их площадки.
      Всего в зале собралось около двадцати человек. – «Прямо целое производственное собрание или дом-совет в полном сборе» – подумалось ей.
      Пока строгий судья зачитывал дело, используя ничего не значащие для Зинаиды, и не слушающего судью Фёдора, общие казённые слова, Зина либо отмалчивалась, либо всхлипывала, шмыгая носом в платочек. Который сама, перед явкой в суд постирала, выгладила и украсила собственной вышивкой в виде крестиков… вроде как оберег на такой серьёзный случай приготовила.
      Но когда судья спросил – за что её, Зинаиду Ивановну Козлодранкину избивал до полусмерти её муж Фёдор? – Зинаида вдруг затряслась вся, как в ознобе, перестала всхлипывать и визгливо закричала: - Неправда, не бьёт он меня!.. Не вмешивайтесь в нашу жизнь!..
      -Тогда как же ваши многочисленные заявления рассматривать? –
Спросил, приподняв брови судья, перебирая перед собой бумаги - вон их сколько – целая стопа и одно другого красочнее. Почитать, так волосы дыбом станут.
      -Не правда это, Федя! – в испуге закричала уже мужу, Зинаида – я ничего не писала!..
      -Хорошо, не вы писали, а ваши соседи, некоторые заявления даже коллективные, с десятками подписей. И это не всё здесь – анонимные заявления и жалобы, суд не рассматривает. Мы всё зачитывать не будем, только отдельные выдержки из заявлений. Но в подписанных документах мы читаем следующее. Судья поправил очки и стал читать.
      -Доводим до вашего сведения, то есть до сведения милиции, что наш сосед Фёдор Козлодранкин, проживающий в квартире номер 13, Ежедневно приходит домой пьяным, ведёт себя агрессивно и вызывающе по отношению к своим соседям, по ночам не даёт спать, тарабанит в двери, угрожая всех поубивать. У себя дома громко скандалит с женой Зиной,
     -Тут и про вас Зинаида Ивановна, много нелестного написано, поморщился судья, но я это зачитывать не буду. А зачитаю главное.
      Так вот, буквальные слова соседей:  «Фёдор Козлодранкин ежедневно днём и ночью избивает смертным боем свою жену Зинаиду и малолетнего своего сына Лёню!» – что вы на это скажите?
      Зина растерянно опять захныкала в свой платочек – чего в семье не бывает, да и не бьёт он, а так – любя гладит…
      -Ну а ребёнка-то за что, сынишку вашего? – посуровев лицом, строго спросил судья.
      -Меня папка не пьёт! – неожиданно громко пробасил готовый расплакаться Лёнчик и выпятил нижнюю губу. – Он мне жвачку обещал купить, целый плок! – а вы его в тюльму!..
-Ему олден надо дать, а не в тюльму!..
      -Правильно, Лёнька! – защищай своего отца! – крикнул со своего почётного места до этого угрюмо молчавший Фёдор и вновь замолчал под наложенной на его плечо тяжёлой милицейской дланью.
      -Откуда здесь дети?– в суд с детьми нельзя, гражданка Козлодранкина!..
      -Молчи ты, сопливый, хочешь чтобы вывели! – прошипела Лёнчику Зинаида и тот, обиженно насупившись и поёрзав на своём месте, опять показал язык стоящему у двери молодому милиционеру.
      В зале поднялся лёгкий шум. Из которого можно было разобрать,
Что Лёнчик вовсе даже не маленький мальчик, а настоящий монстр, хулиган из хулиганов, разбойник и бандит похлеще отца.
      На что, притихший было Фёдор, сказал громогласно, но без крика, не сходя с места: –получишь у меня Лёнька! – нечего плохой пример с отца брать - бери только хорошее, у меня его тоже навалом!
      -Тишина в зале! – постучал судья концом шариковой ручки о стол.
Зал утих.
      -Продолжаем заседание.
И так гражданин ответчик Федор, э…
      -Да читай дальше, что тебе до моего отчества, всё равно же не выговоришь – Христофора-бонифтьевич я.
      -Так вот, Христофор дыр-быр… сбился было судья, но взял себя в руки
      -Так вот, гражданин Фёдор Козлодранкин и гражданка Козлодранкина Зинаида…
      -Ивановна я!.. – привстала с места Зина с поднятой в верх, по школьному, рукой.
      -Так вот, гражданка Ивановна, - продолжил судья – из многочисленных показаний свидетелей, коими являются ваши соседи, следственным органам, а через них суду стало доподлинно известно, что ваш муж, Козлодранкин Фёдор Христобатькович, систематически скандалит в семье, грозит убийством… - от чего вы, гражданка Козлодранкина З.И. вместе с сынишкой и другим ребёнком поменьше, – убегаете к тем же, нелюбимым вами соседям, вся в синяках и кровоподтёках, ища у них убежища и спасения своих жизней!..
      (При этих словах; судья, всё это время многозначительно молчавшая женщина-прокурор, секретарь суда, и даже молоденькая девушка защитник-практикант, укоризненно взглянули на Зину).
      -Не правда это, ваша честь! – вскочила с криком Зинаида.
И обернулась к угрюмо молчавшему, хмуро глядящему в пол, своему непутёвому мужу.
      –Феденька, не верь им!.. ложь это, навет!.. – ни с кем я второго ребёнка не нагуляла!.. и ни к кому не бегала!.- не правда это Феденька-а-а-!..
      -Цить у меня! – прикрикнул на неё Фёдор, заголосила точно и в самом деле виноватая!.. – сядь на место!..
      Зина послушно присела рядом с сыном.
-Верю, Зинка, - это они, должно быть, нашего кота Ваську за второго ребёнка приняли! – успокойся, дура, бить не буду! – добавил он и опять угрюмо уставился в пол.
      -Как же не правда?! – раздался с задних рядов зала боязливый, но уязвленный за живое, чей-то женский голос – друг друга мучаете, и соседям покоя не даёте!.. - Вон мой муж до сих пор зубами мучается, как только с тобой душегубом по душам поговорил…
      -Дитё бы пожалели окаянные! – раздался из зала суда, ещё чей-то женский голос и продолжил, обращаясь к кому-то явно мужского рода – ты-то что молчишь, ирод? – точно воды в рот набрал! – расскажи, как их бандитёнок Лёнчик тебя со второго этажа кипятком из чайника ошпарил!..
На что мужской голос отвечал: - Ну что ты, поднялась, мелочь всё это, пустяки!..
      В судебном зале опять поднялся шум.
      -Прошу тишины в зале, прошу тишины!.. – застучал по крышке стола судья – или я попрошу присутствующих покинуть зал.
      -Да пошли вы все на три буквы – стукачи проклятые! – процедил злобно сквозь зубы Фёдор и, вздрогнув, замолчал под тяжёлой милицейской дланью. В качестве постового возле Фёдора стоял тот самый омоновский Голиаф, сбитый на пол метко прилетевший в его лоб ботинком.
      -Гражданин Козлодранкин, вы находитесь в зале суда и потому, прошу нецензурных выражений больше не применять. – Строго предупредил судья, постучав краем шариковой ручки по крышке судейского стола.
      -А что я сказал, что я сказал?! – взвился было, протестуя Фёдор, но опять притих под милицейской рукой – точно его пресс какой к стулу придавливал. Лёнчик же, и этому Голиафу, смело показал язык, как частенько показывал его молодому милиционеру у двери,

      -Для оглашения наказания по статье №… слово представляется прокурору, товарищу Волкогрызовой!..
      Но вскочившая с места, как ошпаренная, Зинаида не дала сказать прокурору и пол-слова, выдвигаемого им, то есть ею, обвинительного приговора.
      –Феденька-а-а! – запричитала она по-бабьи навзрыд, заламывая руки!.. и бросилась на колени перед судьёй.
      -Отпустите его, Христа ради!.. муж он мне- а-а-а!..
      -Зинка! – попытался было вскочить на ноги – чтобы оттащить жену от судейского возвышенного стола, Фёдор. Но был удержан за руку грозным стражем порядка.
      -Ваша честь! – продолжала голосить Зинаида – граждане судьи! – в нашей жизни ни кто не разберётся! – любовь зла, полюбишь, как говорится и козла – прости Феденька!.. – Не могу я без него, не садите Федюшку-у-у!
      -Несатите-а-а-а – почувствовав недоброе, заныл с ней в тон и малолетний Лёнчик.
      -Зинка! Лёнька! – цить у меня! – кончай голосить, Убью! – прикрикнул с места старшой Козлодранкин, но их уже нельзя было остановить.
      -Феденька-а-а!.. кинулась Зина к сидящему в стороне под охраной милиционера, мужу –на что ты нас покидаешь-?!
      Опешивший Голиаф, даже глазом не успел моргнуть, как отлетев в сторону, во второй раз растянулся во весь рост между неистово гудящих от восторга рядов.
      -Лучше убей-а-а-а! –– или с собой в тюрьму возьми-и-и!..-продолжила голосить Зина.
      -Хочу-у… в тюльму-у – хлюпая сопливым носом, поддержал мать Лёнчик, и полез на стол-кафедру судьи, чтобы вцепиться тому в волосы или на худой конец в очки.
      -Женщина, немедленно встаньте с колен, сядьте на место, и успокойте своего через чур ретивого, опасного ребёнка! – с испугом закричал отпрыгнувший в сторону судья.
      -Милиция, милиция! – в свою очередь закричали хором секретарь суда, прокурор и адвокат-практикантша.
      К Зинаиде подбежали оба, находящиеся в зале судебных заседаний милиционера, тот молодой, что стоял у дверей и поднявшийся с пола голиафоподобный. И ещё две-три бойких соседки, сидевшие поближе, пересилив страх, схватили за руки и удерживали так брыкающегося малолетнего монстрика Лёнчика.
      Общими усилиями им удалось успокоить Зину с её малолетним отпрыском и усадить на место. - Сиди и молчи, Зинка, а то только хуже Фёдору сделвешь!..
      -Воды, воды ей дайте! – посоветовал кто-то из средних рядов, - а мальцу конфету в рот суньте – он и замолчит!..
      -На что ей вода, - Зинка, хочешь самогонки принесём?! – донеслось язвительно с задних рядов.
      -А ты Лёнчик, иди сюда, - курнём чуток!.. – папка небось давно приучил?!
На что раскрасневшийся Лёнчик только показывал всем кулачки и свой вытянутый язык – бе-е-е!..
      Несмотря на тщетные усилия судьи утихомирить зал, зал не стихал и потому обвинительную речь женщины прокурора, по фамилии Волкогрызова, никто не расслышал. Закончив свою речь тучеподобная женщина-прокурор демонстративно покинула зал.
      Очередь к выступлению подошла к молодой защитнице Фёдора Козлодранкина товарищу Ромашкиной. Из её выступления только и запомнилось, Что на своей плотницкой работе в ЖЕКЕ Фёдор зарекомендовал себя с хорошей стороны, и что в содеянном якобы добровольно раскаивается. На что Фёдор только снисходительно хмыкнул. Закончив свою защитную речь, молодая защитница, тоже незаметно покинула зал судебных заседаний.
      Судья последний раз постучал концом шариковой ручки по столу, и объявил, что суд удаляется на совещание. Выйдя за двери вместе с секретаршей, судья через минуту вернулся и с ходу, точно куда торопясь, провозгласил.
      –Встать, суд идёт!..
Все разумеется встали, кроме Сидящего угрюмо Фёдора и показывающего судье язык Лёнчика.
      -Прошу садиться – сказал судья. И обведя всех трёх Козлодранкиных, не обещающим ничего хорошего взглядом, продекламировал заученное ещё со студенческой скамьи:
      -Именем Российской федерации, и так далее по тексту.
Решением Суда, гражданин Козлродранкин Фёдор Хренъегознаевич, за систематические бытовые нарушения, подтвержденные многочисленными жалобами граждан-свидетелей, сидящих в этом зале, выражающиеся в частности пьяными скандалами и систематическими избиениями своей жены, наличие которых последняя почему-то не признаёт…
      -И не признаю! - крикнула с места Зинаида, но тут же съёжившись замолчала.
      -За оказанное при задержание сопротивление милиции…
      -Какое сопротивление?– недоумевающее переспросил Фёдор – у меня же руки в наручниках были!..
      -По показаниям капитана отряда ОМОН Громило И.С. вы, гражданин Козлодранкин, садясь в милицейскую машину, умудрились ударить его головой в живот и зубами содрали с плеча капитанский погон!.. – Согласен, вы можете всего не помнить, потому что были в нетрезвом виде, но это только усугубляет вашу вину!.. И потому заслуживаете законного наказания. Судья встал и сурово продолжил:
      Именем Российской Федерации, решением Городского суда Гражданин Козлодранкин Ф.Х. объявляется виновным и ему присуждается мера наказания. В виде лишения свободы на два года, условно.
      На что Фёдор облегчённо вздохнул и мысленно сплюнул в сторону – пронесло кажись!..
      -Но! – выжидающе протянул судья…
(при этих словах у всех в зале даже внутри похолодело)
      -Но! – (многозначительно продолжил судья, подняв в верх указательный палец) – учитывая, оказанное гражданином Козлодранкиным Фёдором сопротивление органам внутренних дел, во время выполнения последними, своих непосредственных служебных обязанностей, и нанесения многим сотрудникам ОВД лёгких телесных повреждений, суд счёл нужным увеличить срок наказания ещё на один год, с наложением на виновную сторону штрафа в размере месячной зарплаты!
      -На что пить будем?! Возопил хором весь зал судебных заседаний.
Где главной запевалой как всегда была Зинаида.