Архив проза ру. Момент уравнивания

Выслушай мое высохшее.
Зычно сказано - оземь брошено.
Тихим голосом - в землю сажено.
Да не полито и не скошено.

                Борис Бельский






«Елабуга. В самом названии - что-то вязкое и безнадежное, от чего не убежишь. Рябина под окном - зеленая еще: И поняла, что уже не при чем, что вернулись в окоемы былой страны ее стихи. Она сама уже ничего не значит. Весь мир сморщился и стал похож на крошечное печеное яблоко. Больше не было сил. Одиночество - первородная сила, вознеслось и объявило о том, что близится освобождение. Не писать. Не дышать. Не...»

© Москаленко Сергей, 2001
«Дано мне бо... три стихотворения Марине Цветаевой»
http://www.proza.ru/2001/02/28-30






«Говорят, что на первом этапе отцы в вопросах воспитания детей и ухода за ними – практически пустое место. И, пожалуй, это правда. Сколько бы мы ни умилялись, глядя, как возятся с младенцами наши жёны, от нас самих толку мало. Я понятия не имею, как надо развивать малыша, как в этом возрасте играть с ним. Всё, что я могу, так это глазеть с тупым восторгом, как чудо моё занимается собой, да следить, чтобы оно, чудо, пятясь, не заползло под тумбочку, откуда самостоятельно не сможет выбраться. Сказать по правде, я его боюсь.»

© Фурта Станислав, 2004
«Любовь»
http://proza.ru/2004/03/24-08






«Вы знаете цвета страха? Его запахи? Его четырнадцать оттенков сосания под ложечкой и семь типов дрожи рук?  Есть коллекционеры орхидей, курительных трубок и телефонных карточек. Я собираю страхи. Страх от врачей и учителей, страх от мальчишек во дворе, страх экзамена,  плохо выученного урока и езды «зайцем» в автобусе. Страх от книг. Глухие кошмары  Достоевского, закутанные   в  негибкие,  как колючая проволока, монологи. Готический ужас Эдгара По с пытками   в подвалах и стонами под гулкими сводами каменных галерей. Ощущение «гусиной кожи», производимое   пеплом, стучащим в сердце Тиля Уленшпигеля. Деловитые   страшилки Чуковского, в которых мохнатые пауки  рвут на части  больших синеватых  мух.»

© Ritase, 2004
«Собиратель страхов»
http://proza.ru/2004/08/08-77






«Я только что узнал: сегодня умер Бродский, ночью, в Нью-Йорке, во сне... Теперь, произнося это имя, я каждый раз буду внутренне содрогаться, как будто вызывая его обратно – <заставляя> совершить нечеловеческий путь.
В некрологах напишут, что он вдруг стал всем нам необычайно близок. Это не так: он стал чужим и непреодолимо далеким – действует проклятая человеческая природа. Он жил в наших сердцах, пока в нем жило его собственное сердце; а сегодня, в одну из нью-йоркских ночей, он незаметно ушел, даже не хлопнув и не скрипнув дверью – так, что мы и не заметили. Он ушел исхоженной дорогой, просторной и удобной, без ухабов и ям – в иные сердца. А нью-йоркская ночь – последовала за ним.»

© Илья Тюрин, 2005
«Многоточие в конце человека»
http://proza.ru/2005/03/15-11






« - Что, девонька, могу сказать … Знаешь ты, что такое горе, чужое принимаешь как своё. Когда минута растягивается в вечность. Но не знаешь, что такое счастье. Когда вечность проносится в мгновение. Ты пытаешься уравновесить разные величины. Ты найдешь гармонию, если раньше не загнешься или не зачерствеешь. Пятьсот рублей».

© Елена Гаррис, 2005
«Несчастное счастье»
http://proza.ru/2005/08/23-104






«Велосипед сочинил он. Игрушки тоже придумал он. До того, как их принесли из магазина, он уже знал про них все.
Облака, цветы и ветер были его изобретениями. И слова.
Больше всего он гордился словами. Они окружали его со всех сторон и на разных уровнях. Они лежали, стояли, летали… Под ними можно было спрятаться, в них можно было гулять и даже заблудиться, а еще – карабкаться, как по веткам деревьев. Разница в том, что самих деревьев не было – одни ветви.»

© Щуцкий Юрий, 2005
«Буквы»
http://proza.ru/2005/09/17-26






«Я бегу по арене. Последний круг. Вскакиваю на барьер под визг грохнувшего цирка. Ага, пузан, и ты смеёшься!
Бегу, бегу, бегу. Подхватываю налету отвалившийся нос, втыкаю его на место. Бегу только по кругу. Как бежит уставшая, битая кнутом цирковая лошадь – с выпученными от горя глазами и фыркая от наглости дрессировщика. Барьер разомкнут, и зал ожидает моего падения, но тут Витяня - униформа с совком и веником - наклоняется к несуществующей бумажке, подставляя мне спину. Опять отлетает нос, опять ставлю его на место и, широко расставив руки, кричу всему миру: «До свидания, дяденьки и тётеньки!». И вылетаю с арены, зная, что цирк стонет от хохота.
Осталось найти в себе силы выйти на поклон.»

© Кейсер Сол, 2005
«Здравствуйте, Дяденьки И Тётеньки!»
http://proza.ru/2005/08/09-191






«Я часто думаю: как проходит боль?
Вот ты живешь, а вот она – боль - идет, идет, приближается и равняется с тобой.
Вдумайся, как странен этот момент у р а в н и в а н и я.
Ты отождествляешь себя с болью, в наивной попытке прикинуться однородным ей.
Но нет, ты обречен не просто притвориться равным ей, ты должен подставить ей сосуд-себя – тебе просто некуда деться, если боль поравнялась с тобой.»

© Лара Галль, 2007
«К и К»
http://proza.ru/2007/08/17-66






«Вспомни, Господи, и ты спускался к своему Иисусу, когда распяли его на кресте. Спускался утешить словом. Вспомни, как твой сын метал в тебя слова, мучаясь от боли неизвестности. И все выросшие без отцов сыновья одинаковы.
Господи, не сердись,
не призывай его так рано к ответу.
Дай ему выговориться со своими детьми и внуками.»

© Монахов Владимир, 2008
«кухня - моя мастерская»
http://proza.ru/2008/01/08/112






«Начал я с того, что вывесил у себя над телевизором плакат «Не верь глазам своим!», на кухне - «Одного яйца два раза не высидишь!», в туалете, совмещённом с ванной - «Зри в корень!», а в спальне, над кроватью жены - «Никто не обнимет необъятного» и теперь соблюдаю эти заветы везде, где только могу.»

© Самуил Снидзе, 2009
«Письмо Козьме Пруткову»
http://proza.ru/2009/01/23/316








продолжение  http://www.proza.ru/2010/06/16/671