Когда придёт Зазирка-2 глава 40-1

ГЛАВА 40

…В какой-то момент меня выдернули из летящей кровати и поставили на твёрдую почву. Вокруг господствовал кромешный мрак.
Далеко-далеко впереди возникло светлое пятнышко. И оно, похоже, двигалось навстречу мне. Или я навстречу ему?
«Что это? Туннель, о котором говорят пережившие клиническую смерть? Я…умерла?»

Меня прошил ледяной озноб. На правой руке шелохнулась Спица, сжав запястье, как бы говоря: спокойно без паники, ты жива, здоровёхонька.

Странный, однако, сон: и озноб и шевеление Спицы такие реальные.… Впрочем, может быть столь повышенная чувствительность во сне своего рода »побочные явления» от принятого зелья бабы Нюры? Так сон или не сон? Что-то спине знобко и сыро…

В левой ладони слегка засвербело, точно засучила острыми лапками букашка. Я инстинктивно встряхнула рукой, но «букашка» не исчезла, напротив, она шустро юркнула под кожу и быстро побежала. Я опомниться не успела, как она уже продавливала кожу на темечке. Я машинально потянулась рукой проверить, не глюк ли у меня, но тут же отдёрнула руку: вспыхнул свет, точно включили лампочку. И эта «лампочка» по-всему «вкручена» в мою бедную головушку.

Я стояла в пещере. Около двух метров шириной коридор сужался, вверху образуя скошенный свод. Он незримо давил на сознание и казалось, вот-вот рухнет. Я невольно поёжилась и вдруг обнаружила, что на мне…доспехи Образа.
Так сон это или не сон?!

Метров через десять коридор делал изгиб. Свет моей «лампочки» только-только достигал изгиба. И там, в чёрном пятне пульсировал бледно-розовый сгусток.
Я сотни раз слышала и читала выражение «могильная тишина», и вот практически ощутила, что это такое. Жуткое ощущение, скажу я вам…Стук сердца, собственное дыхание отзывались в этой тишине угнетающе-зловещим шёпотом, от которого волосы шевелились, и хотелось сломя голову бежать, бежать подальше отсюда…
В моём случае, увы, бежать некуда.

Пульсирующий клубок внезапно застыл, затем словно воздушный шарик сдулся, образовав на чёрном фоне акварельное розовое пятно.

Я, точно подчиняясь кому-то изнутри, пристально вгляделась в пятно и увидела, как на затёртой фотографии, изображение кошки. Она была в ужасающем состоянии: вместо хвоста цепочка хрящиков с прилипшими кусочками грязно-белой шкурки, почти таким же было и всё тело кошки. Уши вообще отсутствовали: зияли рваные провалы…

Меня всю передёрнуло, а сердце сжалось так будто я увидела не изображение, а кошку во плоти лежащую у моих ног.
«Бедняжка!»

И тотчас на меня в упор глянули её глаза. Живые! А в следующую секунду во мне как в пустой комнате прозвучал тихий болезненный голос:
«Будь здрава Зазирка…во веки веков.… Да минует тебя участь моя…»
«Кто ты…вы?»
«Не признала? А мы ведь встречались.…Была я тогда получше.…Однако поспешим,…время не терпит…»
«Куда?»
«Ступай,…увидишь…»

Розовое пятно в мгновение ока стало лёгким прозрачным шариком, а в нём как в янтаре фигурка кошки. Шарик медленно поплыл по коридору - я шагнула за ним.

Коридор петлял, то, сужаясь, то внезапно раздавался вширь. Жуткая тишина нарушалась лишь шарканьем моих ног. Свет моего »шахтёрского фонаря» колебался на неровных стенах, рождал уродливые образы. Следуя за шариком, я была крайне напряжена, всё время ёжилась, вздрагивала, оглядываясь назад. А там следовал за мной мрак.

Коридор между тем проявил ещё одну особенность: то резко шёл под уклон, то неожиданно полого поднимался. Временами от него отходили ветвями другие коридоры. Шарик вёл по прямой. Шагов пятнадцать разделяли нас, но как я ни пыталась сократить дистанцию, расстояние оставалось неизменным.
Мне всё время хотелось спросить: долго ещё? Однако за мгновение до исхода слова умирали, обращались в слюну, и я судорожно её сглатывала.

Совершено неожиданно коридор раздался, и я шагнула в пещеру, пожалуй, раза в полтора больше той, что в Долине Ворожей. Стены терялись где-то в темноте, а в освещаемом пространстве предстали моим глазам нагромождения камней, щебёнки, и свисающие с далёкого потолка сосульки. Их было так много и так часто, что казалось гигантская массажная щетка, нависла надо мной. Пожалуй, меж её «щетинок» я буду смотреться как блошка.

Поражённая видом «щётки» я не сразу услышала, что где-то далеко под ногами что-то грохотало и ревело. Присмотревшись, обнаружила узкую извилистую щель меж нагромождений битого камня. Из щели сквозил запах палёной шерсти.

Шарик остановился, стал темнеть, а затем заходил ходуном, точно его дёргали за незримую нитку.
-Эй! Что происходит? - неожиданно для самой себя закричала.
Эхо моего голоса заметалось между «щетинок» превратившись в чудовищный рёв. Где-то грохнулась сосулька, зазвенела осколками.
Шарик дёрнулся в последний раз и исчез.
- Алё, а я?

Вновь пронёся рёв неведомого чудища, разбился о стены. Обрушились ещё несколько сосулек. Одна прямо на глазах разлетелась вдребезги.
Меня охватил дикий ужас от мысли, что я застряла здесь навсегда. Тщётно приказывала себе проснуться. С таким же успехом окончились и попытки телепортировать себя в Долину Ворожей…

Отовсюду послышались странные шорохи. Я отпрянула шагов на пять ближе к куче щебня. Душа как говорится, унеслась в пятки.
Словно желая меня приободрить, с руки соскользнула Спица, развернулась, щёлкнула, выстрелив лезвия, покрасовалась в свете «фонаря».
Не помогло: от страха я вся онемела.

Вдруг из дальнего края пещеры из мрака донёсся ужасающий рёв. Я рухнула на щебёнку и если бы не скованность в теле, наверное, стала бы зарываться в неё.
Рёв оборвался, но родился грохот, который приближался с каждой секундой. Грохот напоминал тот, что иногда слышен на стройках, когда забивают сваи.
Невиданное чудовище подземелий шло ко мне, полакомиться мной…

Когда я уже готова была дико завопить от ужаса, пронизывающего всё моё тело, грохот шагов прекратился. Меня лихорадило и трясло, швыряя то в душный жар, то в ледяной озноб.
Меж сосулек метнулась тень. Сверкнув лезвиями, рядом со мной напряжённо замерла Спица.

На освещённый участок вышел…человек. Он был чуть повыше меня ростом, но вдвое крупнее. Всё тело его было покрыто шерстью бледно-зелёного цвета с проседью. Однако вскоре выяснилось, что первый взгляд был ошибочным: шерсть не его, это шкуры, из которых были сшиты штаны, сапоги, рубаха и нечто вроде шапки-ушанки.
Человек стоял, широко расставив ноги. В левой руке подрагивал массивный с широким лезвием меч, длиной с метр.

-Кто ты? Зачем пожаловала?- cпросил человек спокойно, негромко, но чётко и ясно.
Ухватившись за Спицу, я поднялась.
- Я…Варя Зазирка…
-Зазирка? - переспросил человек, и в его голосе явно  слышалось сомнение.
-Да, Зазирка,- От Спицы, казалось, в меня перетекала уверенность, вытесняя страх и ужас.

Человек что-то пробормотал, и направился ко мне, видимо, желая поближе рассмотреть.
До меня оставалось шагов десять, когда Спица дёрнулась из руки и угрожающе зависла на пути человека. Он остановился всё такой же невозмутимо спокойный. Опустив меч, пристально вглядывался в меня, щуря большие глаза. Тут я и увидела что бледно-зелёное - это одежда. Круглое с грубыми чертами лицо человека обильно заросло бородой и усами стального цвета. Страшноват, конечно, но после всего увиденного и услышанного за последнее время я приняла его облик спокойно.

-Слыхал сказку про тебя. Думал: враки.…Ан вишь, правда… - проговорил человек глухо, косясь на Спицу.- Зачем в Пекло забрела?
-Это…Пекло?!- ошарашено промямлила я.
-Оно самое. За Мареной пришла?

Я медленно приходила в себя. Пекло…русско-славянский Ад…где-то здесь заточена Ладанея. Это она в образе кошки привела меня сюда. Зачем? Почему исчезла, ничего не сказав? По своей воле или…

Пекленец, похоже, повторил вопрос, ибо я молчала.
-Нет не за Мареной. Меня Ладанея позвала.
-Ладушка…- с нежностью и печалью обронил пекленец сникнув.- Опоздала…
-Что значит опоздала?
-То и значит. Вытянули жизненны силушки из плоти, не возвернуть…
- Вы знаете, где она?
-Здесь всем ведомо. В Столбовом зале. Только ходу туда нет.
-Почему?- довольно глупо по детски спросила.
-Марена,- вздохнул пекленец.

Мне тотчас вспомнились рассказы Бакуни: Марена - могущественная богиня Смерти. Когда закончилась Последняя Битва, Марена подступила к Мороку: мол, мы с моим любезным супругом Кощеем немало сделали, дабы ослабить и свалить Сварожичей, стало быть, имею полное право на часть владений и трофеев. Середа, тогда ещё супружница Морока, забоялась перспективы близкого соседства: Марена весьма пригожа, ненасытна, «живущая только ради своих прихотей и готовая назвать возлюбленным всякого, кто захочет разделить с ней ложе». Середа прекрасно понимала, что иметь такую соперницу под боком заведомо остаться с носом. Правдами и неправдами она так допекла Морока, что он вспылил и велел Марене удалиться в Пекло и более не показываться ему на глаза. Марена не рискнула возразить, ибо понимала: свергнув Сварожичей, Морок не только унаследовал их власть, но и все личные вещи. Кому не известно, что даже простенький перстенёк любого Сварожича заключает в себе невиданные Силы. Берущие начало от Рода. Что против них Марена с её голой волшбой, пусть и древней?

Отступила Марена, затаив, лютую ненависть к этой выскочке Середе. Дабы обезопасить своё будущее, Середа обнесла Пекло тройным Оберегом, наложив печать самой Ладанеи. Ладанея к тому времени уже находилась в Пекле, и на её вызволение не было никаких шансов. Таким образом выйти из Пекла Марена не  могла при любом раскладе. С Ладанеей так же не сторговаться: на ней чары с печатью самого Морока. Середа знала, что делала.

Став полноправной хозяйкой Пекла, Марена первым делом взяла в «ежовые рукавицы» всех обитателей. Пекло- это, прежде всего многочисленные лабиринты, состоящие из сотен этажей и немыслимого числа входов и выходов, потайных лазов, больших и малых пещер. С давних пор, ещё во времена правления Волхова, здесь жили люди и нежить, плодились, враждовали, мирились и вновь враждовали. В общем, всё как в Верхнем мире.

После Последней Битвы Пекло очень и очень изменилось: значительно сократилось население, в результате землетрясений обвалы заперли одни проходы, образовали новые, местами в трещины вырвались на волю подземные реки. И не только реки: в глухих участках лабиринтов появились такие твари, что вызывали дикий ужас даже у нежити.

Если верить Песням Гамаюна, Марена каким-то образом нашла общий язык и с теми тварями. И вроде бы от них узнала, что где-то в глубинах Пекла существует источник мёртвой воды, якобы та влага снимает любые чары и заклятья, рушит обереги самого Рода. Разумеется, добыть ту водицу стало смыслом жизни Марены. На поиски мёртвой воды были задействованы все обитатели Пекла, по сути, превратившиеся в рабов. В надсмотрщики Марена определила оборотней. Выслуживаясь перед госпожой, оборотни лютовали немилосердно. Мор среди рабов был великий. Но Марена не печалилась, ибо творила немыслимое: встречая у Калинового моста души умерших людей, завлекала их в Пекло и вселяла в мерзкие тела тварей. Так что избытка в рабах не было.

Всё это промелькнуло в моей голове, как наиболее запомнившиеся фрагменты недавно прочитанной книги.
Любопытно, однако: откуда стали известны Гамаюну эти факты, если доступа в Пекло нет? Как и из него. Неужели Гамаюн обладал столь поразительной проницательностью? Или напротив видел будущее и пел как о свершившемся?