Мертвяк. Записки жмурика

ЗАПИСКИ ЖМУРИКА

Фото из интернета.

"Года четыре был я бессмертен.
Года четыре был я беспечен,
Ибо не знал я о будущей смерти..." С.Маршак.

Имейте в виду: эти строчки пишет мертвяк.
Я – жмурик, и сейчас расскажу, каким образом я к вам вернулся.
Причём вернулся не как-то так тихонько и затаился на кладбище, среди могильных
холмиков. Я хожу среди вас, активно общаясь, пожимая мужчинам руки, а женщинам
не только…
«Он до сих пор не прочь кого-нибудь потискать…» В.Высоцкий.
И никто ничего не подозревает, хотя я умер много лет назад.
Как это случилось? Довольно обычное дело – лобовое столкновение двух грузовиков.

В то зимнее утро я ехал на своём трейлере из Москвы по Киевскому шоссе в область
за грузом, не важно каким.
Был слабый морозец, и порошил снежок. Водители знают, что дорога при таких
погодных условиях очень скользкая.
Но торопиться было некуда и я, не напрягаясь, двигался к месту погрузки, любуясь
зимними пейзажами Подмосковья.
Всё случилось сразу за поворотом на Внуково-1.

На автобусной остановке стояло несколько человек.
Кто-то из них и махнул рукой водителю жигулёнка, который обогнал меня на
довольно приличной скорости.
И этот мудрила прямо из левого ряда, позарившись на возможность зашибить
какую-то денежку на попутчике, круто, как говорят водители, «подрезает» мне
и устремляется к остановке.
Его маневр был совершенно неожиданным. Он даже правый поворотник не включил.
Убивать таких надо. Но убитым оказался я.
Расстояние до жигулёнка было недостаточным, чтобы я успел затормозить даже на
сухом асфальте. А тут на дороге наледь и сверху снежок сыплет.
При первом же рефлекторном нажатии на педаль тормоза я понял: тормозить
бесполезно. Не первый год разъезжая по бескрайним просторам России на
большегрузных трейлерах, я хорошо знал о крайне неприятной их особенности: при
резком торможении они имеют свойство «складываться» в районе сцепного
устройства. При этом тягач и его «хвост» - прицеп-грузовая платформа образуют
друг относительно друга углы от тупого до острого, и транспортное средство
становится неуправляемым. Значит всю мою махину при экстренном торможении могло
понести на автобусную остановку.
Из этой ситуации было только два выхода: всей немалой массой моего трейлера
въезжать в багажник «Жигуля» или попытаться объехать его слева, круто рванув
руль в эту же сторону, что я и сделал.
Не могу даже сказать, что движение это было осознанным. Всё длилось какие-то там
секунды. Весь мой опыт вождения бессознательно срезультировался в одном
рефлекторном повороте баранки влево. Но расстояние до легковушки было слишком
коротким, чтобы всё обошлось.
Тягач в сторону я отвернул, и даже хвостом прицепа эту суку не зацепил, но
поворот руля был слишком резким, и меня понесло на встречку…
По встречной полосе в сторону Москвы двигался "Камаз" с бетонными плитами…
Привет, коллега…
Вот так я и стал мертвяком.

Ну ладно, хватит, уважаемый читатель, голову тебе морочить.
Таким образом, а в последующие годы бывало и по-другому, я чуть-чуть-чуть не
ушёл из этого мира трагически и преждевременно.
На тонюсеньком волосочке всё держалось, но не оборвалось.

Когда я увидел "Камаз", быстро приближающийся по встречке, то понял:
выворачивать руль вправо, чтобы удержаться на дороге, означало бы, без
вариантов, убить и себя, и камазника. И, опять-таки рефлекторно, я направил
машину в левый кювет.
Если бы дело было летом, то кувыркался бы я там с неясным конечным исходом.
Кювет в этом месте достаточно глубокий для сальто-мортале. Я потом и весной,
и летом несколько раз там останавливался. Постою, подумаю: вот, в этом месте
мой веночек мог бы висеть на берёзе, ствол которой я глубоко процарапал железным
бортом прицепа.
Но тут уж мне подфартило. Кювет почти доверху был забит снегом, накопившимся с
начала зимы и я въехал в него, как в пуховую перину. Инерция движения была в
значительной степени погашена, но всё же меня ещё несло вперёд на старые
толстенные берёзы. Мне удалось отвернуть машину и от первой, и от второй, только
прицепом чиркнул по стволам. Остановился…

В это самое время в каких-то ста метрах от автобусной остановки, у поворота на
Внуково-1, стояли два гаишника и увлечённо базарили «за жизнь». Настолько
увлечённо, что ничего из происшедшего не видели. И только когда со стороны
автобусной остановки до их слуха донеслись крики и встревоженные голоса они
обернулись в ту строну.
"Камаз", с которым мне удалось избежать «поцелуя Чаниты», остановился
неподалёку. Из кювета, лишь чуть возвышаясь над его урезом виднелась голубая
крыша моего "ЗИЛа".
Жигулёночник, крыса, осознав, что натворил, рванул прочь, даже не взяв
попутчика.
Гаишники подбежали к краю кювета.
Я в это время, упёршись ногами в дверцу кабины, с трудом отжимал спрессовавшийся
по бокам снег, чтобы выбраться наружу.
Вот мне это удалось. С подножки я забрался в полуприцеп, а уже с его высоты
спрыгнул в снег по правую сторону от машины.
Гаишники протянули мне руки и помогли выбраться на дорогу.            
- Слушай, Шумахер, ты как это сюда залететь умудрился? - спросил один из них.
- Мужики, пошли быстренько к остановке, пока люди не уехали. Они, я думаю, всё
вам расскажут. И, смотрите, снегом ещё следы не занесло. По ним не трудно
ситуацию проследить. Вот мои следы, а вот жигулёнка, который мне подрезал.
А вот я от него отворачиваю. Ну а дальше – кювет, чтобы с КАМАЗом разойтись.
Свидетели взволнованно и перебивая друг друга, рассказали, как всё было, и
претензии ко мне отпали. Номер бомбилы никто не запомнил, только цвет машины.
Гаишники по рации передали приметы вперёд по трассе…
Камазник, тоже всё слышал и сказал мне, всё ещё волнуясь от пережитых мгновений
«на грани…».
- А я смотрю, прёт какой-то придурок мне в лобовую. Ну, думаю, всё, хана, не
разъедемся. А ты, в кювет нырнул… Ну, брат, спас ты нас обоих. Если бы наши
"зубры" сошлись… Ты-то хоть порожняком, а у меня ого-го грузик. Хватило бы нам
обоим.
В это время со стороны Внуково-2 подъехала гаишная машина с мигалками и
подполковником, который быстро разобрался в ситуации и набросился на
лейтенантов, дежуривших на трассе.
- Козлы, даже номера не видели… На х.. вас тут поставили? Чтобы всё видели.
А вы стоите, лясы точите на правительственной трассе. Вот-вот самолёт
приземлится с иностранной делегацией, а трассу чуть бетонными плитами не
завалило.
Тут же по рации он вызвал из аэропорта здоровенный тягач, который самолёты по
взлётным полосам растаскивает. Трассу перекрыли.
Длинным и крепким тросом зацепили мой трейлер и потащили из кювета.
Я рулил. К моему удивлению всё прошло быстро и без осложнений. Только когда
тягач был уже на дороге, а полуприцеп ещё в кювете, я опасался, что сцепное
устройство переломится, но обошлось.
Всё завершилось благополучно. Лишь слегка ободран был о берёзы бок полуприцепа.
Ни на кабине, ни на мне ни царапины. И даже под погрузку я лишь немного опоздал,
что в вину мне, учитывая обстоятельства, никто не поставил.

Данное происшествие не прошло для меня бесследно.
Какие-то цепочки нейронов в моём мозгу сработали таким образом, что я перестал
бояться смерти. Ну, никакой паники при мысли о ней.
А многие при этом крупно-амплитудно вибрируют и психуют.
Ладно бы ещё жизнь их чего-то стоила. А то ведь так живут – пылью в солнечном
луче трясутся и желали бы трястись вечно.
На многих посмотришь – каторжники, как написал один поэт, всю жизнь в
«безвылазно-добыточном ярме». А расставаться с этой каторгой и этим ярмом
страшатся, как с райскими кущами.
А ведь Там покой. «Там беззаконные перестают наводить страх, и там отдыхают
истощившиеся в силах» написано в Книге Иова.

- Что тебе в этой жизни так уж дорого? – Да ничего, собственно.
- Ну и что ж тогда? – Ну как же, - всему конец…

Вскоре после того, как я благополучно разминулся с КАМАЗом, попалась мне
небольшая книжечка Симоны де Бовуар «Очень лёгкая смерть». А в ней фраза,
которая легла в моём сознании на подготовленную почву:
"Человек – это смертник, получивший отсрочку".

Если у кого ум пытливый и любознательный, так его ещё и любопытство к этой жизни
привязывает.
Ну как же так… Всё будет куда-то двигаться, во что-то развиваться, а моему
бескорыстно заинтересованному познанием сознанию это будет неведомо.
Трудно с этим примириться. Вот и гадают о будущем…

Помню, как трудно умирала одна из моих родственниц. Мучилась, бедная, я вам не
передам как. Уже давно не вставала, облысевшая, полускелет, и всё равно
твердила: «До чего же умирать не хочется! Ещё бы пожить хоть немножечко!".

Понять её и посочувствовать можно, но есть ли выход из подобной ситуации?
Думал я над этим, думал и надумал ловкий такой трюк.
А дай-ка, решил я, буду считать, что я мертвяк. Вот с того самого случая, о
котором я рассказал.
Никакого мистического надлома и извращения здесь нет.
Я ведь и в самом деле легко мог тогда погибнуть. И после этого не раз.
Но, если допустить, что это уже случилось, тогда всю мою дальнейшую жизнь я могу
воспринимать как, допустим, чудесное воскресение, как жизнь после смерти.
За эту мысль я преисполнился к себе огромной благодарности, ведь я тем самым
подарил себе как бы вторую жизнь.         
Всё, что я сейчас вижу, чувствую, чем живу, о чём думаю, - всего этого могло уже
не быть, если бы "волосок" тогда и в самом деле оборвался.
Это бонус и мне его достаточно, поскольку сколько ни живи - будет мало.
Сочинилось когда-то:

Всё, что прожито, стало МГНОВЕНИЕМ.
Всё, что будет, свершится МГНОВЕННО.
Тысячу лет проживи - проживёшь лишь МГНОВЕНИЕ,
Угрем скользящее в Вечность, в забвенье, в ничто.

И любопытство моё – как там после меня всё будет я, "мертвяк" , вполне
удовлетворяю.
Хожу себе, смотрю по сторонам, но особо, скажу я вам, смотреть не на что.
Так что, покидая этот мир, люди, сосредоточьтесь на мысли, что наконец-таки вы
сможете удовлетворить своё любопытство, касающееся, может быть, самого главного
вопроса: а что же ТАМ?
СМЕРТЬ - ПОСЛЕДНИЙ СЮРПРИЗ  ЖИЗНИ.
Но понимаю: совет тщетный.

Хочешь узнать,
Как после смерти всё будет?
Будет, как было,
А было не очень красиво.
Чтоб убедиться,
Представь, что ты умер уже.

Не вижу никаких препятствий для того, чтобы и прочие, желающие, могли
воспользоваться этим советом.