На спор

Мой приятель  Димка – большой любитель поспорить. Идем мы с ним   недавно по улице, а он:
- Вот спорим на стольничек, что я сейчас хлопну этого здоровяка по плечу, и мне ничего за это не будет?
- Ага! – говорю я ему. – А потом скажешь, что ты обознался, и тогда тебе, конечно, ничего не будет.  Нет, не буду я с тобой спорить!
- А давай еще на стольник поспорим, что я этих слов ему не скажу? 
Ну, тут уж интересно становится: если он не скажет этому здоровяку такой правильной отмазки за свой панибратский  хлопок по плечу, тогда здоровяк этот  непременно должен сделать Димке в ответ физическое внушение.  Ну и ударили мы с ним по рукам. И Димка действительно нагоняет того здоровяка,  со всего размаха лупит его по плечу и кричит:
- Витюха, здорово! Сколько лет, сколько зим?
Ну все, думаю, сейчас этот амбал будет убивать Димку. Сейчас по логике должна последовать отмазка про обознатушки. А если нет, то придется заступаться за него, а то не с кого будет выигрыш взять. А здоровяк оборачивается и вдруг   хватает Димку на руки, подбрасывает его вверх  и радостно вопит:
- Димон, братан, ты?! Здорово!
Вот же гад! Это я про Димку. Оказывается, этот здоровяк – его сокурсник, и они уже сто лет не виделись. Ну что делать – пришлось отдавать двести рублей Димке, выиграл он. И вот так всегда, во всех пари Димка умудряется выкручиваться.  Зарекся я больше с ним  спорить. Но тут  как-то опять идем мы с Димкой теплым июньским вечерком, а  впереди нас роскошная блондинка в мини-юбочке под руку с крупным таким парнем.Ну, Димка опять за свое:
- Давай поспорим, что я сейчас догоню эту блондинку и поцелую ее? И мне ничего за это не будет.
Это как? При живом-то ухажере? Да я если бы шел рядом с такой длинноногой, я бы  любого, кто хотя бы покосился на нее, убивал бы. 
- А давай! – говорю я. А самому уже не терпится увидеть, как это Димке удастся вывернуться после нахального поцелуя прекрасной незнакомки? И заступаться ли за него в этот раз?
Ну, этот безбашенный Димка ускоряет шаг, нагоняет  парочку, по-хозяйски кладет  руку на тонкую талию длинноногой незнакомки, целует ее в ушко и громко говорит:
- А вот и я, милая!
Милая оборачивается – боже, лучше бы она не оборачивалась! Насколько  у этой девушки был прекрасный тыл, настолько …э-э… не соответствовал ему фасад. И эта, с позволения сказать,  красавица  томно так говорит:
- Замечательно, милый!
И обращается уже к своему путнику:
- Петя, это он!
А Петя – вылитый его попутчица, тот же большой нос  нос, те же маленькие злые глазки. Только шибко здоровый. Хватает он Диму в охапку и…  нежно прижимает к груди.
- Вот и отлично, - говорит.  -  Вика, как этого твоего  суженого зовут. Андрюха? Вот, Андрюха, если бы ты не пришел сам, я бы тебя все равно нашел, и… В общем, для тебя же лучше, что ты сам пришел и очень рад за свою сестру Викторию. Тем более что она беременная от тебя.  Ну, что же мы стоим? В ЗАГС, немедленно в ЗАГС! Надеюсь, ты паспорт с собой взял, зятек мой  Андрюха?
- Я обознался! – завопил тут Димон! – Я  не Андрюха, а Димуха! Вот у меня даже свидетель есть! Скажи же им, Колюха
- Свидетель – это хорошо! – радуется  Петя. – А Андрюха  ты или Димуха – нам без разницы, так ведь, свидетель Колюха?  Тут главное, раз тронул сеструху  - женись…
И все, и уволокли они моего корешка, большого любителя поспорить, и выдали его в мужья этой самой засидевшейся в невестах Виктории.
Одно утешает: смотрится эта Виктория просто обалденно! Особенно сзади…