Лифту. Механизму. И другу

    Захожу в свой живописный подъезд, нажимаю кнопку вызова лифта, жду. Сверху доносится

приветливое громыхание. Здравствуй, мой лязгающий друг!

    Боже, на кого ты похож! Выбили единственный потолочный глаз, кнопки твои сожжены и

расплавлены, полированные когда-то бока залеплены жвачкой, наклейками, ещё чем-то липким

и дурно пахнущим, и исписаны сверху донизу, и описаны столь же самозабвенно.

    А ты-безответен. Ты послушно раздвигаешь створки для любого, кто тебя вызвал,

старательно везёшь по мановению каждого пальца. С надсадным хрипом тащишь на верхотуру

и друзей, и недругов. Эх, умишка бы тебе...

    Тебя уродуют-ты терпишь. Тебя превратили в сортир-ты везёшь. Правда, иногда, не

выдержав варварства, ты молча бастуешь. И тогда народ тащится пёхом, тебя проклиная.

А в чём ты виноват? За то, что ты возишь таких, кому не следовало бы и за километр к тебе

приближаться, они, больные на головку, тупо изничтожают тебя.

    Милый громыхало, возьми ты хоть чуточку тупости у этих троглодитов! Запри, зависни и

не выпускай подольше! Тебе будет плохо, знаю, но ненавистникам твоим-ещё хуже. Ты, брат,

привык к увечьям, потерпишь и ещё чуток. Да погоди ты помирать, тебе ведь и десяти

годочков нет, хотя и выглядишь...

    Ну что, поехали? Спасибо, мой безответный друг! Прости за то, что тебе и больно, и

грустно, и тяжко. Прости и ворогов своих. От тупости и недомыслия творят они зло, хотя

осознанно ведают, что творят...