Чёрный человек

  СЛОВО О «ЧЁРНОМ ЧЕЛОВЕКЕ»

    У каждого творца, если он и впрямь таковым является, не обязательно должен быть, но наверняка у многих имеется, свой «чёрный человек».
   Кто он этот «чёрный человек» я не знаю. Наверное, у каждого он свой.
   Так свой «чёрный человек» был у Амадея Моцарта. Это он, «неизвестный мужчина закутанный в чёрный плащ», заказал великому композитору реквием на самого себя.
   Был свой «чёрный человек» у Сергея Есенина. Одна из его поэм так и называется "Чёрный человек".
   
   Чёрный человек
   Водит пальцем по мерзкой книге
   и, гнусавя надо мной,
   Как над усопшим монах,
   Читает мне жизнь
   Какого-то прохвоста и забулдыги,
   Нагоняя на душу тоску и страх.
 
    Есть предположение, что под "чёрным человеком, Сергей Есенин, по объективным причинам, имел ввиду Льва Троцкого. Но скорее всего это обобщённый образ.
 
   Был свой "чёрный человек", (при том скрывающийся под разными личинами), и у любимого народом поющего актёра и поэта Владимира Высоцкого. Вот несколько строк из его известного стихотворения:
   
   Мой чёрный человек
   В костюме сером.
   Он был министром, домуправом,
   Офицером.
   Как злобный клоун
   Он менял личины
   И бил под дых,
   Внезапно, без причины.
   
    Как мы видим - творчески одарённых людей разного времени, в образе "чёрного человека" привлекала обобщённая тема окружающего их негатива. Живые, ранимые души не в силах терпеть обступающую их черноту и они, посредством таланта дарованного им свыше, рвутся через эту черноту, как через стену, к свету. Так появлялись и появляются стихи и другие произведения искусства о пережитом.Так появлялись и появляются образные формы дьявольской черноты в том числе в символическом образе "чёрного человека".
   
   Нужен ли каждому из нас тот или иной так называемый "чёрный человек", который никуда от нас с вами не делся? - я не знаю. Каждый решает сам за себя. Нужен ли он мне? - я опять же не знаю. Наверное, однозначного ответа не существует.
   Но иногда, мне кажется, что жизнь без чёрного человека, да и вообще без всего чёрного, негативного, будоражащего и цепляющего протестующую душу, была бы через чур пресной, безвкусной – хоть вешайся или караул кричи.

   ТОСКА ПО ЧЁРНОМУ

   Ко мне не ходит чёрный человек
   И не сидит, как страх, у изголовья.
   Не бьёт под дых – чтоб вырубить на век
   Желание – жить вольно и с любовью.

   Вокруг меня: ни крика, ни борьбы…
   Спокойствие болотной вязкой жижи.
   Что ж, руки связаны и ноги как столбы,
   И в душеньку мою скребутся мыши.

   Они пищат трусливое – «Молчи…»
   И – «не дразни гусей!..» - им очень страшно
   Быть на свету-виду, а не в ночи…
   Им, в тесных норках камерно-этажных,
   Живётся тихо, смирно, без затей,
   Без «злых гусей» и «чёрненьких людей».

   Молчи, молчи,…не зли, не зли гусей…
   Не-то, есть «чёрный ворон» у властей
   И тюрьмы, и психушки, и стена –
   Где правдою умоешься сполна.

   Но, в плотной вате их, и в пустоте,
   Ворочаюсь, и бьюсь я, как в беде!

   И вот эти, боящиеся всего люди, составляют большинство нашего общества. Многим наверное знакома такая жизненная ситуация: Кто-то в подъезде или рядом на улице просит о помощи... Что мы, обыватели, и я в том числе, обычно делаем? - в лучшем случае мы звоним в милицию "Здраво" рассуждая: "Это дело милиции, а не наше. - Пусть милиция и разбирается, а наше дело крайнее" Если кто-то из мужчин и захочет выйти - "разобраться лично", может быть одним своим появлением, спугнуть злодея и спасти человеческую жизнь, но идёт на попятную, - стоит только жене такого "смельчака" останавить его словами: "Не лезь в чужие  дела, сами разберутся!" И сидят такие медведеподобные мужичища, как зайцы по своим хатам-норам.  Настоящие мужики, по-природе своей: воины и защитники. Неперевелись они в России. В строю и в общей атаке - не отстанем друг от друга. Но на бытовом уровне, что-то со многими нами происходит странное. Точно мы стыдимся друг перед другом - чудаками и Дон Кихотами прослыть. Закурили мужики в курилке - и ты кури, нечего нос ворочать и говорить, - что не курящий. Кругом матерятся и ты не отставай - крой начальство за глаза матом, а как увидишь - прячься. Это среди таких "геройских мужиков" родились поговорки: "Начальство надо знать в лицо, чтобы его обходить", "С волками жить - по волчьи выть".  А начнёшь выбиваться из общей колеи, - на работе, твои же товарищи по труду, скажут: "Тебе что, больше всех надо?!"

   Был однажды со мной такой случай: В одной башкирской деревне, где мы с женой гостили у её родственников, загорелась пристройка к дому, от пристройки огонь перебрался на крышу самого дома. Башкирская семья, жившая в этом доме, численностью примерно в шесть человек, включая детей, стала вёдрами таскать воду из колонки и выплёскивать её на разгулявшееся пламя. Дым столбом, треск сгораемого сухого дерева был слышан на всю деревню. Но никто из соседей не поспешил на помощь. Я с молодой женой проходил как раз по улице и, не смотря на то, что жена останавливала меня криком: "Не ходи!" -  увидев горящий дом, поспешил на помощь. Мне молча дали ведро. Совместными усилиями мы погасили пламя. И я перепачканный сажей вернулся к жене: -"Ну, вот, я же предупреждала, что сажей перемажешься - как ещё ни чего не спалил!" - с упрёком выговорила она мне, но потом в кругу близких расписывала якобы "мой подвиг" во всех красках.
   Много таких случаев было в моей непутёвой по меркам "путёвых и разумных людей" жизни.
Расскажу ещё об одном, типичном.

        Совсем недавно, в муниципальном предприятии "Гортеплоэнерго", проходило производственное собрание, на которое, с целью агитации за себя любимого, - прибыл будущий, теперь уже нынешний мэр нашего сто тысячного города. Под конец собрания, когда люди уже устали сидеть и ёрзали на местах в ожидании конца, кто-то из рабочих задал кандидату в мэры вопрос: "Почему наше муниципальное предприятие "Гортеплоэнерго" не развивается: зарплата низкая и прочее...?"
        Будущий мэр в окружении замов ответил: "Мы понимаем ваши нужды, но поймите, не всё от нас зависит, - многое зависит от Центра. Из Москвы денег мало городу выделяется".   
Я попросил микрофон:
        - "Позвольте микрофон, я посоветую вам: как, за что и откуда взять деньги."
Мне нехотя, но микрофон дали. И я им выложил, что рядом с городом ГХК (Горно Химический Комбинат) расширяет хранилище вредных ядерных отходов (ОЯТ). Отходов ядерного производства завозится всё больше, уже налаживается не только хранение, но и переработка этих отходов, а ГХК и город в целом, получают от Москвы за это мизер. Понятно, что Москва жирует не только на наших потом и кровью заработанных деньгах, а за счёт всё России, включая Сибирь и Дальний Восток. Пора привыкнуть. И многие привыкли. А я, наивный правдоискатель, всё ни как не могу к этому привыкнуть.
        В Красноярский край из Центра приходит за ОЯТ 25% прибыли, из этого ГХК и непосредственно всему ЗАТО, (закрытое, административно-территориальное образование),  выделяется всего 5%.
        Эти данные я не выдумал из своей головы, а прочёл в городской газете. Это же вопиющая несправедливость. Наше городское кладбище с началом ввоза на пригородную территорию ОЯТ, выросло втрое. Число заболевших белокровием, (лейкемией), среди горожан увеличилось в разы. Уже есть случаи заболевания, этой страшной болезнью, детей в детских садиках и учащейся молодёжи.
       -«Да-да, ответил мне тогда нынешний мэр. – То, что мы получаем из Москвы за ОЯТ действительно мизер!.. - Но мы будем просить, убеждать...»
       -«Мало просить!» – не выдержав, закричал я – пытаясь удержать выдираемый из рук микрофон. – «Нужно действовать сообща, Нужно пригласить СМИ, телевидение, организовать пикет! Нужно требовать своё, а не просить. Мы здесь в городе стали заложниками Москвы!- Их там, в министерских креслах, просьбами не пронять!»  Меня же, кто-то из свиты будущего мэра, с улыбочкой обозвал "революционером". Другие же, забрали из моих рук микрофон и объявили собрание закрытым. Но не это было обидней более всего, а то, что когда я говорил, то слышал раздражённые выкрики из зала, обычных работяг:
       "Хвати, помолчи!" -"Тебе что, поговорить захотелось или больше всех надо?!" -"Сколько можно сидеть - кончай митинговать!"

       Что можно к этому ещё добавить, только то, что в каждом из нас, в самой глубине человеческой сущности, сидит свой "чёрный человек". Такие "чёрные человеки" были и в том зале.

И если где «На помощь!» - позовут.
Они себя от этого спасут.
Железными дверьми и ватой в уши…
В покое прозябают пусто-души.

Из норок безопаснее смотреть
На кровь других, на чью-то боль и смерть.
На войны и на лжи шумящий ливень…
Пожёвывая сонно и лениво
Подачки сверху от «хозяев жизни»,
Не видя лиц, и в пойле топя мысли
О смысле бытия в предназначенье…
Лишь были б: жвачка, секс и развлеченья.
Напиться иль ширнуться, раком стать… -
Отдаться произволу и молчать.

Они везде «трусливым большинством»
Они и там с ножами за углом.
Готовые убить за «крик души»
И растащить последние гроши.
И у замочных скважин, взаперти
Дрожат от страха тоже все они.

Их чёрный человек страшит, как плеть –
За ослушанье может что огреть.
Они шипят: Молчи, не зли гусей!..
Не то есть «чёрный ворон» у властей.
И лагеря, и тюрьмы, и стена…
Где «правдою» умоешься сполна.

Не вылезти, не выползти на свет –
Чтоб выкрикнуть давящей силе: – "Нет!.."
Эй, мышеловы, - вы не больше нас!..
Но вкруг меня полнейший «спок» и фарс,
Притворство, фарисейство, шёпот, стук…
И «те, кто надо» в курсе моих мук.
В их чёрной власти множить в душах тьму.
Из страхов строить вечную тюрьму.