Аллергия по-китайски

 

- Если эта оса укусит меня, у меня начнется аллергическая реакция, я раздуюсь и умру.

Так, или примерно так, говорил герой Пьера Ришара своему компаньону  в веселом  фильме «Невезучие».

Дальше помните: сначала снисходительная ухмылка Депардье, потом его же расширенные от ужаса глаза, экстренная посадка самолета в африканских джунглях, сирена скорой, потом еще несколько и т.д., и т.п. до голливудского финала.

О существовании такого рода аллергии лично я узнала задолго до того, как о ней заговорили в научно-популярных медицинских передачах. По себе.

Укушенная  нога раздулась до размера бревна, так что врачи несколько раз переспрашивали, не змея ли то была. Тело, покрытое сплошь красными лопухами крапивницы, изводил зуд. Но самое страшное, это ощущение перекрывания дыхательных каналов: нос не дышит, проталкиваешь воздух через узкое отверстие в распухшем горле.

В пору тотального отсутствия лекарств врачи сделали все, что могли. После капельницы мне всучили в руки упаковку димедрола и большой флакон хлористого кальция со строгим напутствием носить всегда с собой и принимать при  первых же симптомах. В общем, спасли…

Это был единственный случай серьезной аллергии в моей жизни, и аллергиком я себя не считала: ну, как часто кусает оса, особенно тех, кто знает, чем грозит ее укус? Поэтому, каким провидением оказалась в моей прикроватной тумбочке в далеком Северном Китае упаковка тавегила ? -  ума не приложу.

В  первых числах апреля на улицах Пекина появляются люди в респираторах и заливают все вокруг ядохимикатами. Я не дождалась вожделенного часа каких-то обидных три-четыре дня.

«Эта тварь меня укусит», -  была моя последняя мысль перед провалом в сон. Спящие глаза в последнюю минуту успели выхватить из темноты странное насекомое, похожее одновременно на таракана и сверчка.

Утром я проснулась от собственных шлепков: я лупила свое тело, мне казалось, что на мне сидят тысячи комаров. В ванной комнате я увидела сначала свои руки, покрытые мелкой красной точечной сыпью. Перевела взгляд на живот – сыпь, на грудь – сыпь. Поднимаю глаза к зеркалу – в нем не лицо, а что-то огромное, безглазое, безносое, до предела обтянутое красной кожей.

До занятий в университете остается час. Весь час уходит на то, чтобы при помощи  флакона тонального крема хоть как-то фасаду головы придать подобие лица.

Действие первых двух таблеток тавегила прошло быстро. Уже во время второй лекции я увидела, как повскакивали с мест студенты, поймала на себе тот депардьевский  взгляд тридцати пар глаз. В глазах потемнело…

Ох, поминала ж я в те дни по матушке китайцев с их великой стеной, которую легко обошел Чингиз Хан, и китайскую жару, и китайскую кухню с червями в карамели и медузами в качестве изысканного блюда, и китайские аптеки, где серьезным европейским лекарством считается наш анальгин, и всю их медицину. И крутилось в голове хоровое студенческое «Нет!» на вопрос: «Вы верите в традиционную китайскую медицину?»

Первый день аллергии. Выпито 8 таблеток тавегила.
Университетский врач, глядя на мое красное нелицо, говорит: «Это от ветра, нужно попить витамины», - и выдает мне, аллергику!, синтетический витамин С.

Второй день аллергии. Выпито 8 таблеток  тавегила.
Врач районной клиники, осматривая мою сыпь на руках, говорит: «Это от какой-то химии. Само пройдет».

Третий день аллергии. Преподаватели всех стран объединяются, собирают таблетки: набрали штуки три-четыре.
Вечером я сбрасываю по электронке отчаянное «HELP!» своему  другу.

Девид. Личность, заслуживающая отдельного рассказа. Американец-аристократ. Интеллектуал. Эллегант. Красавец. Шон Коннери, как называла я его. С богатой яркой биографией. Дружба с ним придавала мне веса в обществе. Я чувствовала желание многих попасть в мой круг. Но все это было ерундой по сравнению с тем,  КАК Девид умел дружить! Любая проблема рядом с ним (а я, безусловно, девушка-проблема) тут же рассасывалась сама собой.

Вечером того же дня он появился в моей квартире со своим адвокатом. Как у обстоятельного американца у него был собственный адвокат, который, как я понимаю, занимался не только юридическими, но абсолютно всеми его делами.

Телефонными звонками, яростным стуком в дверь они все-таки подняли меня с постели, вырвав из объятий тяжелого тавегильного сна. Сообщили, что договорились с серьезной европейской клиникой.

Утром у подъезда меня ждало такси. Ехали мы очень долго: мне показалось, что проехать насквозь Москву можно быстрее.

Ну, а теперь о том, ради чего, собственно говоря, затевался весь этот рассказ: о европейской медицине в китайском понимании.

Вначале предстоял осмотр у терапевта. В коридоре, как в российских клиниках полно народу. При каждом кабинете подобие своей регистратуры. Медсестра в микрофон сообщает: ваш стол №5.

Я вхожу в кабинет. Со мною моя свита: адвокат и два студента-переводчика. Огромное помещение без перегородок. В нем 10 спаренных столов с номерами на флажках. За каждым столом лицом друг к другу сидят два человека в белых халатах. Я думала, врач и сестра, но китайским врачам индивидуальных сестер не полагается. Это другой врач. Ширм в кабинете нет.

Надо сказать, что китайцы умеют измерять давление, не закатывая рукава пациента, слушать сердце и легкие, не заставляя раздеваться, и массаж делают через одежду. А вот как будут мою сыпь осматривать?

А зачем ее осматривать? Посмотрели на мои руки. Спросили, где еще участки сыпи, какие ощущения, не страдаю ли я сахарным диабетом, была ли такого рода аллергия раньше. На основании анкеты врач вывел диагноз: укус насекомого, - и отправил меня к инфекционисту.

Здесь все повторилось один в один. (Слава богу, перед кабинетом инфекционистов мне не пришлось сидеть долго, а то я ушла бы еще с чем-нибудь, например, с распространенным по Китаю кожным лишаем или чесоткой, которыми страдали все ожидающие вызова пациенты, без стеснения оголявшие и расчесывающие больные места).  Нас вызвали к столику №2. Вопросы, ответы, диагноз: укус насекомого. «Не расстраивайтесь, - успокоил меня врач. - Для Китая это типичный случай. Поможем».
Мне выписали тот же тавегил, прочитав на пустой упаковке его европейское название «клемастин», выдали зудоснимающую жидкость и назначили укол.

Процедурный кабинет выглядит так же, как вышеописанные врачебные. Дверь в него не закрывается. Мужчины, женщины, не стесняясь друг друга, спускают штаны.
Ну уж нет! Дудки. Я вышибла всех из кабинета и заставила закрыть дверь. Странно, но ни у кого это не вызвало роптания. Пациенты натянули штаны и вышли из кабинета. Потом в такси по лицам своих сопровождающих  я догадывалась, что все, что им не удалось увидеть, они восполнили воображением.

Отек был снят. Странная молочная жидкость великолепно сняла зуд. Воспоминания об аллергии вытеснились воспоминаниями о лучшей пекинской клинике.

Если помните, я говорила, что до этого случая аллергиком себя не считала. Теперь у меня аллергия на все. И если при встрече с вами я буду расчесывать руки или ноги, знайте, это не чесотка, это я что-то поела, или выпила, или понюхала…

Будьте здоровы!