Опасность веры в мистицизм

Содержание.



Введение.
Часть 1. О мистицизме.
Что такое мистицизм?
Мистицизм носит практический, а не теоретический характер.
Мистицизм – это чисто духовная деятельность.
Мистицизм влечет за собой определенный психологический опыт.
Мистическая вера.
Мистическое поведение.
Часть 2. Опасность мистицизма.
Развитие мистической личности.
Становление мистической личности
Психические расстройства мистической личности.
Что такое мистический опыт?
Мистический опыт и психоз.
Мистические переживания.
Мифологема шизофренического и мистического переживания.
Религиозно- мистические психические расстройства.
Мистико – шизофренические болезни.
Психиатрия и парапсихология.
Литература.














Введение.

   В данной работе речь пойдет о опасности веры в мистицизм, который подразумевает  верования в НЛО, полтергейста, приведений и т.д. На самом деле проблема очень серьезна, появилось огромное количество движений, сект, средствах массовой информации, журналы, газеты, телевидение и радио, пропагандируется уфология, целительство,  экстрасенсорику. В результате этого у граждан нашей страны на этой почве развивается различного рода психические расстройства свидетельств в пользу этого я провожу в данной книге.
   В результате мы имеем огромное количество людей, которые уверены в том, что на самом деле существует инопланетяне, приведения, паранормальные способности и т.д. Образовано огромное количество тренингов, цель которых якобы открыть у человека чакры, кундалини, базовые матрицы по Грофу и т.д. Люди готовы за все это платить огромные деньги за сомнительные практики и психотехники, в место того, чтобы пойти к классифицированному психологу, психотерапевту, врачу. Я со всем не отрицаю, тот факт, что в некоторых случаях можно прибегнуть к народной медицине или холотропному дыханию, но в таком случае обращаться надо к классифицированному специалисту, требовать специальный документ разрешающей ему вести данную деятельность – это может быть диплом о высшем психологическом или медицинском образовании или сертификат, на право заниматься целительством или холотропным дыханием.  Если данных документов нет, то нужно искать другого специалиста.
   Исследования, которые я проводил на конференциях посвященных различного рода аномалиям, среди людей, которые этим занимаются и так среди 41 опрошенного человека 21 страдает шизотипическим расстройством – это чуть больше половины, в таком случае можно говорить о том, что данный контингент находится в зоне риска.
      Психиатрами, которыми мне удалось пообщаться по данной проблеме сообщили мне, что в психиатрических больницах в большом количестве содержатся люди, которые так сказать имеют мистические представления о жизни, которое перешло в  психическое расстройство. 
  В настоящий момент ситуация вокруг пропаганды мистицизма ни как не  контролируется, по прежнему выходят в огромных количествах книге о магии, целительстве уфологии и т.д.  Мне сложно говорить о том, что в данном положении дел нужно предпринимать,  скорее я просто в данной работе контактирую данную сложившуюся проблему, а уж предпринимать меры или нет пусть решают специальные органы власти. Наконец каждый человек должен решить для себя сам идти ли ему  на поводу о мистицизма и его адептов или нет.  Моя же задача скорее просто предупредить людей о возможной опасности и последствиях при участии их в различных мистических верованиях.
  К сожалению надо признать, что расклад в настоящий момент складывается в пользу различных мистических школ. Многие знаменитые деятели поддерживали различные мистические направления из них можно назвать Артура Конан Дойла, Михаила Булгакова, К. Г. Юнга, С. Грофа и д.р.. Данный список можно продолжать и дальше и он будет не малым. Многие современный мистики пришли в эзотерику, уфологию, целительство разуверявшись в академической науке, медицине или получили мистический опыт, это может означать то, что современная наука и медицина не совершены, а в природе встречаются различного рода сверхъестественные случайности, которые и ведут человека к различному рода мистическим школам. Современному человеку нужен быстрый ответ на его вопросы не находя их в обыденной реальности он начинает их искать в мистицизме таким образом попадая в субъективную реальность, которая становится для него объективной и единственно возможной.
   Даная книга поставила перед собой цель – озвучить опасность мистицизма и последствия, а уж человеку самому принимать решение.


Алексей Уит
Москва
2010 год 

















Часть 1. О мистицизме.
Что такое Мистицизм?
Мистика (от греч. mspan>;s — таинственный), религиозная практика, имеющая целью переживание в экстазе непосредственного "единения" с абсолютом, а также совокупность теологических и философских доктрин, оправдывающих, осмысляющих и регулирующих эту практику.
Мистицизм - понятие весьма растяжимое Оно охватывает собой чрезвычайно многочисленный и разнообразный класс явлений. Поэтому нельзя говорить о мистицизме, не установив предварительно, что мы будем разуметь под этим понятием и какие задачи будем преследовать при изучении этого явления Прежде всего, заметим, что мы будем иметь дело с мистицизмом как известным видом религиозной жизни. Этим самым мы устраняем из поля своего зрения целый ряд явлений, которые хотя и обозначаются обыкновенно понятием мистицизма, но, в сущности с религиозным мистицизмом ничего общего не имеют. Таковы, например, явления телепатии, оккультизма, ментализма, месмеризма, магии, спиритизма и т.п. Далее, в настоящем очерке мы будем говорить о религиозном мистицизме как известном внутреннем опыте, т.е. как о ряде своеобразных психических переживаний, обращаясь к мистическим доктринам лишь настолько, насколько они отразили в себе эти переживания и, следовательно, насколько могут содействовать уразумению смысла феноменов мистического опыта. Наконец, имея дело с психологией мистика мы отнюдь не претендуем на всестороннее исследование ее. Наша задача будет состоять в том, чтобы отметить главные моменты мистической жизни и путем анализа их попытаться уяснить общую природу и основную тенденцию мистического опыта.
Приступая к исследованию мистицизма как известной своеобразной формы религиозной жизни, мы естественно наталкиваемся на вопрос: в чем же заключается своеобразие этой формы по сравнению с религиозной жизнью вообще? Дать ответ на этот вопрос значит уяснить отношение мистицизма к религии. Собственно говоря, к решению этого вопроса удобнее было бы обратиться в конце нашего очерка, после того, как мы уясним природу мистицизма. Только в этом случае пред нами со всей ясностью выступило бы существенное различие между мистицизмом и религией. Но так как это различие, с одной стороны, поможет нам дать предварительное понятие о религиозном мистицизме, а с другой, покажет, что не все черты, характерные для мистицизма, могут быть перенесены на религиозную жизнь, то мы считаем целесообразным рассмотреть этот вопрос теперь же.
Все разновидности религиозных верований пропитаны мистикой, однако сам по себе мистицизм может не совпадать ни с какой конкретной разновидностью религии, а существовать самостоятельно в качестве верований и практики. Люди, исповедующие различные религии, могут принадлежать к одному мистическому сообществу, занимающемуся, например, астрологией или спиритизмом. Основой мистического сознания является как вера в существование сверхъестественных сил, так и представление о непознаваемости связей и отношений между явлениями действительности, имеющих для человека важное, судьбоносное и смысложизненное, значение. Такое представление о непознаваемости этих явлений компенсируется верой в возможность их сверхопытного и сверхчувственного постижения и приобщения к таинственному миру сверхъестественного.
В рамках самих мистических учений отсутствует их типология и классификация, однако предварительным образом можно вслед за исследователями этого явления духовной жизни разделить их на религиозно-философскую мистику - мистическое богословие и теософия, мистические философские учения, и мистику реальную, практическую - гадания, прорицания, ясновидения, чародейство, магия, спиритизм, суеверия.
Образуя существенное содержание всякой религии, мистика, тем не менее, и по содержанию, и по форме не совпадает с нею. Так, с точки зрения христианства, существует "божественная мистика", которая служит доказательству истинности христианской религии и проявляется в откровениях, провидениях, в экстатических состояниях, внушенных Богом и служащих укреплению веры. Наряду же с нею существует также "демоническая", "сатанинская мистика", связанная с притязаниями человека на всеведение, всемогущество, обретение бессмертия или спасения без божественного участия и проистекающая из "общения человека с нечистой силой" и "дьявольского наущения". Такая мистика имеет своей целью уничижение Бога и проявляется в магических действиях, чудотворствах, ведовстве и колдовстве, вследствие чего сурово осуждается церковью.
В то же время грань эта подвижна и условна, ибо определять степень "божественности" или "дьявольского" характера каких-то откровений или обрядов берется сама церковь. Вследствие этого, например, католическое вероисповедание было отвергнуто протестантизмом как разновидность церковной магии, умаляющей величие Бога, а наличие в христианском культе "таинств" явно имеет мистический и непостижимый для разума смысл, несмотря на то, что осуществляется открыто и публично.
Мистика пронизывает не только религию, но претендует и на проникновение в область науки, образуя так называемые "оккультные науки", то есть "тайные", "сокровенные", доступные только для посвященных. Оккультные науки выросли на промежуточной территории между философией иррационализма и богословием, между наукой и религией и трактуют своё содержание как совокупность воззрений, верований и знаний о таинственных силах и явлениях действительности и человека. Претендуя на научность, оккультизм стремится, в отличие от "поверхностной" науки, проникнуть в глубину и суть вещей и явлений, постичь величайшие тайны мироздания и души человеческой. В связи с этим он не отказывается от некоторых общепринятых научных методов познания - эксперимента и логического рассуждения, сравнительного анализа и аналогий. Принимает оккультизм и общую задачу научного познания - построение целостной и взаимосвязанной картины мира.
Однако с религией у него больше общего, ибо в качестве первичной исходной реальности и причины всего сущего оккультизм признаёт Бога, а главным источником познания - божественное откровение.
По мере развития общества и разделения его на классы возникает потребность в обосновании незыблемости социальных устоев, сверхъестественного происхождения и характера государства, власти и её носителей, чему служит появление развитых религий, впитывающих в себя мистицизм. В то же время религия дает человеку доступную форму осознания своего человеческого существования, а мистика служит одновременно формой накопления первоначальных сведений об устройстве мироздания и попыткой их обобщения.
Самые древние мистические письменные произведения были созданы в начале первого тысячелетия до новой эры халдеями - народом, населявшим Месопотамию. На глиняных табличках клинописью записаны заклинания против злых духов, демонов, знахарские наставления и астрологические расчёты. В форме астрологии они накапливали необходимые для ориентации в природных процессах астрономические знания, одновременно сопровождаемые самой причудливой мистикой, посредством которой они брались определять не только периоды разлива Тигра и Евфрата, но и судьбы народов, государств и отдельных людей.
Не довольствуясь звёздами, халдеи в своем стремлении предугадать будущее разработали другие способы гадания и предсказаний - по полёту птиц, по внутренностям жертвенных животных, по шелесту листьев на деревьях, по ветру и облакам, по поведению животных. Халдейская мистика оказала сильное влияние на последующее развитие мистики в Европе и у евреев. Так, в Древней Греции тоже были распространены гадания по полёту птиц, по внутренностям животных, по явлениям природы. В иудаизме под влиянием халдейской мистики, с которой евреи познакомились во время вавилонского пленения в шестом веке до н.э., сформировалось мистическое учение каббала ( "принятие", " предание"). Это учение доступно лишь для посвящённых в отличие от иудаизма как религии для всех.
Каббала долгие века передавалась изустно, а первой книгой, в которой в восьмом веке она была записана, была "Книга творения" ("Сефер Иецира"). В ней говорилось, что основа всего сущего - единый Бог, а всё мироздание зиждется на десяти цифрах и двадцати двух буквах еврейского алфавита. В мире три элемента - огонь, воздух и вода, семь планет, двенадцать созвездий; в году три времени: холодное, теплое и влажное; семь дней творения и двенадцать месяцев. В теле человека три основных части и семь ворот.
Также существует десять сефирот - творящих атрибутов божества ( "путей его премудрости", его "свет") - венец, мудрость, ум, милость, крепость, красота, торжество, слава, , основание, царство. Это общие основные формы и категории всякого бытия.
В непосредственной близости от божества находится Мир сияний, а далее от него находятся Мир творения (творческих идей и живущих ими чистых духов), Мир создания (мир живых существ) и Мир деланья ( видимый материальный мир физических явлений). Человек принадлежит к трём низшим мирам, и через него низший материальный мир соединяется с божеством. В двух высших мирах живут ангелы, а главным посредником между Богом и Вселенной является солнечный ангел Митатрон.
Основные идеи каббалы получили законченное выражение в книге "Сияние" ("Зогар"), которая представляет мистический комментарий к "Пятикнижию Моисея" ("Торе") и была написана в тринадцатом веке.
Кабалисты в качестве средства для "возвышения души" верующего разработали прикладную каббалу, суть которой состоит в том, что вся Библия стала рассматриваться как зашифрованный текст, который подлежит расшифровке при помощи подсчёта и перестановки букв в определённом порядке, подстановки числового значения букв и прочих криптографических приёмов. Пользуясь этими головоломными способами чтения Библии, каббалисты якобы проникали в сокровенное содержание Священного писания и могли на этом основании предсказывать будущее. Каббала также активно использовалась для магии. Толкователи каббалы стали чрезвычайно влиятельными людьми и образовали целое направление в иудаизме - хасидизм.
Постоянная напряженная обстановка, бесконечные многолетние войны, природные бедствия, неурожаи, голод и болезни, частые эпидемии способствовали широкому распространению мистических настроений в средние века. Здесь мистицизм процветал как в рамках официально принятой христианской религии, так и в языческих обрядах, в эпосе германских, скандинавских и славянских народов. Символическая интерпретация смысла явлений действительности, также как и повествований о ней была характерной чертой всей средневековой культуры, а тем более доминировала она в религии и впревращённых формах познания. Широко процветали гадания, предсказания, колдовство и магия, всякие суеверия и надежда на обереги, амулеты, заклинания и обряды.
Христианская церковь одной рукой поддерживала и насаждала мистицизм как наиболее созвучную форму восприятия религии, а другой - боролась с ним, ибо осознавала его враждебность как христианскому учению, так и самой церкви. Ведь если можно вступать в общение с Богом напрямую, нужда в существовании церкви ставится под сомнение. Характерным примером была история Жанны де Арк, мистическим образом одержавшей несколько блестящих побед над завоевателями Франции, но сожженной по воле церкви на костре и оправданной лишь в наше время. 
Человек сначала был предназначен властвовать над всеми стихиями и возвышаться над своими животными желаниями силой духа. Однако человек поддался искушению желаниями и тем сам низверг себя на степень животного существования, оказался покорен земным духом. Но Бог послал на землю свое собственное сердце, сына, чтобы попрать смерть в человеческой душе. Вследствие этого в будущем предстоит конец света, и тогда человек снова воссоединится с Богом.
Существенным проявлением мистицизма в Новое время стало философско-религиозное мистическое движение масонства (франкмасонства), возникшее сначала в Англии как некая мода на подобие свободомыслия и просвещения по отношению к деятельности невежественной церкви. За это было предано папством анафеме, несмотря на то, что масоны не стремились быть атеистами и "нечестивцами", а наоборот, ставили целью облагораживать и объединять людей на началах взаимопомощи, братства, любви и равенства. Движение это носило аристократический характер и ориентировалось на средневековые образцы жизненного устройства, а именно на цеховые объединения каменщиков (масон и означает "вольный каменщик"), строителей новой жизни и общественных взаимоотношений. При этом они заимствовали деление на ложи (первичные ячейки), мистические обряды посвящения, проведения собраний и символику - молоток, фартук, лопатку. Масоны ввели пышный ритуал проведения своих собраний, богатую символику и иерархию, соответствующую настроениям дворянской знати - до 99 степеней, чинов и званий. Вся их деятельность была окружена покровом таинственности, что и обусловило вклад масонства в историю развития мистики.
В дальнейшем мистицизм получает развитие в форме дифференциации мистики как различных учений и как практики - в виде спиритизма, теософии, антропософии, магнетизма и других.
Начало практики спиритизма связано с деятельностью американца Эндрью Дэвиса (конец 19 века), прославившегося своими "видениями", "беседами с духами" и "пророчествами". Не умея читать и писать, Дэвис надиктовал своим последователям несколько обширных книг ("Философия общения с духами", "Магический жезл" и др.), где обосновал и обобщил свою практику общения с духами, которому он научился, выступая в качестве медиума под руководством гипнотизера Левингстона. Это так называемое "столоверчение", "хождение блюдца" и другие способы коллективного мистического общения с духами умерших, составляющие и поныне основной арсенал спиритистов.
В 1875 году в Нью-Йорке было основано новое мистическое течение, имеющее авторитет до сих пор - "теософическое общество" Е.П. Блаватской. Её учение представляло обширную смесь элементов учений буддизма, брахманизма, гностицизма, средневековой христианской мистики и учения алхимии. Общество это ставило своей целью продвижение к всечеловеческому братству без различий пола, национальности и религии посредством изучения философских и религиозных учений разных народов, но больше всего - Древнего Востока, а также изучения таинственных явлений действительности и сверхъестественных сил человека. Эти задачи воплощались в главном труде Блаватской - "Секретная доктрина, или синтез науки, религии и философии".
На этой почве в начале двадцатого века в Германии складывается мистическое учение, получившее название антропософии ( "мудрость о человеке"), основоположником которого стал Рудольф Штайнер. Антропософия представляет собой смесь из сочинений средневековых мистиков и их последовтелей с философскими идеями Фихте и Шеллинга. В отличие от теософии как непосредственного богопознания, антропософия утверждает, что познание Бога осуществимо лишь через установление возможностей человека связываться с потусторонним миром, на что и были направлены все усилия.
В настоящее время эти учения весьма популярны среди тех, кто увлекается мистикой и оккультизмом, либо пытается каким-то образом интерпретировать их идеи в русле познания человека и его духовного мира.
Каким бы парадоксальным ни казалось утверждение, что в век науки и научно-технического прогресса ему сопутствует расцвет мистицизма, это является неоспоримым фактом нашего времени, когда широкое распространение получили астрология, гадания, прорицания, знахарство, магические обряды, чародейство, нетрадиционные верования и культы. Являясь симптомом духовного кризиса, переживаемого человечеством, это обстоятельство свидетельствует о глубокой архитипической и культурно-исторической природе мистических верований, изжить которые оказалось не под силу никакому просвещению.
Наиболее распространённой формой мистицизма в массовом сознании являются гадания ( "мантика"), представляющее собой угадывание неизвестного гадателю прошлого и предсказывание будущего. Существует бесчисленное множество способов гадания, которые делятся на два вида - гадания по внешним "знамениям", и гадание по "внутреннему просветления" (ясновидение).
К первому относятся гадания по небесным телам (астрология), по огню (пиромантия), по явлениям природы и погоды, по решету (коскиномантия), по "священным книгам" (библиомантия), по полёту птиц (орнитомантия), по внутренностям животных (гаруспиция), по строению ладони руки (хиромантия), по игральным картам, по кофейной гуще и др. Ко второму виду относятся толкование сновидений (онейроскопия), "непосредственное откровение" (ясновидение), по общению с духами умерших (некромантия).
Все они используют изначальную готовность человеческой психики к воздействию на неё сверхъестественного, таинственного, чудесного и коренятся в неистребимой потребности осознавать свое настоящее и будущее. Эта потребность активно эксплуатируется совсем не в бескорыстных целях, так у нас в стране сейчас действует огромная армия самоучек, подвизающихся на этой ниве, а на Западе существует даже множество учебных заведений, где готовят профессиональных предсказателей судеб.
Не менее распространена мистическая практика чародейства, колдовства, кудесничества и ведовства - искусства магического (волшебного) воздействия на окружающий мир с помощью неких "непостижимых и таинственных", "чудесных" по своей природе манипуляций. Круг магических манипуляций очень широк: это могут быть слова (заклинания, заговоры, молитвы, кодировка), предметы и действия с ними (амулеты, обереги, таинственные обряды), мистические письмена, их чтение или декламации.
Магические приёмы различаются по степени сложности, по общей направленности, по целевому назначению.
По степени сложности они могут быть индивидуальными и простыми (постучать по дереву, положить пятак под пятку, сплюнуть через плечо), могут быть индивидуальными сложными (обряд излечения или омоложения, восстановления мужской силы и другие, включающие целую совокупность действий), а могут быть групповыми, коллективными. Главным всегда остаётся точнейшее соблюдение определённого порядка и условий выполнения действий, без чего оно утрачивает свою силу.
По общей направленности различают агрессивные (протрептические) и оборонительные (профилактические) виды магии.
К первым относятся контактная магия, когда магическая сила передаётся через непосредственное воздействие носителя силы (возложение рук, ношение талисманов на теле); инициальная (начинательная), когда производится лишь начало действия, а его окончание возлагается на магическую силу; парциальная магия, когда магические действия производятся не с самим объектом, а с его заменителем (волосы, частица одежды, головной убор), над которым произносятся проклятья; имитативная, когда колдовство производится над изображением или подобием объекта (куклой, фотографией).
Ко второму виду относится отгоняющая магия (амулеты от сглаза, порчи), очистительная магия (ритуальное омовение, купание в чем-либо, окуривание чем-либо, прыганье через костёр, хождение по углям и т.п.)
По целевому назначению магические приёмы разделяются на лечебную магию, вредоносную (чёрная магия), любовную, военную, промысловую.
Мы переходим теперь к рассмотрению ментального аппарата, находящегося в распоряжении Я, к выяснению методов, посредством которых оно может вырваться за пределы мира ощущений, подняться над его ритмами и познать сверхчувственную Реальность или хотя бы достичь сознательного контакта с ней. Мы уже видели, что обычное сознание заперто в тюрьме и, с помощью науки и философии, обозревает свою камеру и находящуюся в ней мебель, исследует толщину стенок и рассуждает, могут ли достоверные новости извне проникнуть внутрь. Две силы, запертые в этой же камере, – желание больше знать и желание больше любить – находятся в нескончаемой работе. Преобладание первого из этих стремлений мы называем философским или научным темпераментом. Там же, где восприятие вещей переполнено страстью неудовлетворенной любви, мы называем реакцию человека поэтической, художественной и в целом – хотя это не всегда явно проявляется – религиозной.
Далее, мы видели, что некоторые люди утверждают, будто они убежали из тюрьмы. Сделать они могли это только для того, чтобы удовлетворить два своих страстных желания, – ибо они и только они превращают в тюрьму то, что Е других условиях было бы комфортабельным отелем. Поскольку в той или иной степени эти желания присутствуют в каждом из нас – в активной или скрытой форме, – то несомненно имеет смысл найти, если мы сможем, слабое место в стене и достичь одного из возможных путей освобождения.

Прежде чем мы попытаемся описать на языке психологии тот метод, с помощью которого мистик освобождается от оков ощущений и ступает на путь ведущий домой, нам представляется разумным исследовать механизмы, находящиеся в распоряжении нормального осознающего Я – творения, или части творения, осознаваемого нами как "мы сами". Психологи прошлых времен привыкли говорить, что сигналы из внешнего мира пробуждают в этом Я три основные формы деятельности. Во-первых, они вызывают движение влечения или отталкивания, желания или отвращения, которые варьируются в широких пределах от полусознательного плача голодного ребенка до страсти любовника, художника или фанатика. Во-вторых, они стимулируют некий процесс усвоения, во время которого Я комбинирует и обдумывает предоставленный ему материал, поглощая в конце концов некоторые из получившихся концепций и делая их частью себя или своего мира. В-третьих, движения желания или воздействие рассудка (или разнообразные комбинации того и другого) рождают в Я намерение, благодаря которому восприятие и понятие выливаются в действие – телесное, ментальное или духовное. Таким образом, основные аспекты Я классифицировались как Эмоции, Интеллект и Воля, а темперамент личности рассматривался как эмоциональный, интеллектуальный или волевой в зависимости от того, что главенствует в человеке: чувства, мысли или волевые побуждения.

Современные психологи уходят от этой схематичной концепции и все больше делают упор на единстве души [psyche] – того гипотетического Я, которого никто никогда не видел, – и на некоем аспекте ее энергичного желания, ее либидо или "гормонального побуждения" как управляющего фактора ее жизни. Подобные понятия полезны для изучающих мистицизм, хотя и не могут приниматься без критики или рассматриваться как завершенные.

Как уже сказано, неудовлетворенная душа в своем эмоциональном аспекте желает больше любить, а ее любопытствующий интеллект желает больше знать. Пробужденное человеческое сознание начинает подозревать, что оба эти желания содержатся на голодном пайке, что в действительности где-то в таинственном мире вовне еще есть что любить и что знать. Более того, оно также подозревает, что его способности к привязанности и пониманию достойны более значительных и долговременных целей, чем те, которые предоставляют нам иллюзии чувств. Сознание, побуждаемое таким образом стремлениями чувства или мысли, всегда стремится броситься навстречу Абсолюту и всегда оказывается вынужденным вернуться назад.

Оно по очереди опробует утонченные философские системы и научные схемы. Искусство и жизнь, сопутствующие человечеству невзгоды могут до определенного момента поощрять эмоциональное мировосприятие; но отброшенный было интеллект возникает вновь и заявляет, что подобный подход не имеет под собой основания. С другой стороны, иногда кажется, что метафизика и наука открывают интеллекту окно с видом на истину, но, когда в это окно выглядывает сердце, оно говорит, что перед ним – холодная пустыня, в которой оно не может найти себе пищу. Для того чтобы удовлетвориться во всей своей целостности, Я должно либо сплавить воедино все эти разнообразные стороны вещей, либо подняться над ними, ибо реальность, которую оно ищет, должна сполна удовлетворять обоим требованиям.
Когда Дионисий Ареопагит разделил наиболее приближенных к Богу ангелов на серафимов, пылающих совершенной любовью, и херувимов, наполненных совершенным знанием, он только отразил два наиболее интенсивных стремления человеческой души и образно описал двойственное состояние Блаженного Видения, которое составляет ее цель. 
В некотором смысле можно сказать, что жажда знаний есть часть жажды совершенной любви, ибо одним из аспектов этой всеохватывающей страсти, несомненно, является стремление познать обожаемую вещь как можно более глубоко, полно и близко. Характерная деятельность Любви – ибо Любовь, "одни крылья", деятельна по своей природе и, как говорят мистики, "не может быть ленивой" – это поиск, движение к объекту желания, который можно полностью познать, только овладев им, и возлюбить в совершенстве, только полностью познав его.  Близкое общение составляет сущность Любви не в меньшей степени, чем почитание. Радостные плоды этого общения – вот ее естественное завершение. Это относится ко всем поискам Любви, вне зависимости от природы – человеческой или божественной – Возлюбленного объекта, будь то невеста, Святой Грааль, Роза мистиков или Полнота Бога.

С другой стороны, ни в каком смысле нельзя сказать, что желание любви есть всего лишь часть стремления к совершенному знанию, ибо такого рода чисто интеллектуальное честолюбие не подразумевает ни обожания, ни самоотдачи, ни взаимности чувств между Познающим и Познаваемым. Чистое знание само по себе есть предмет восприятия, но не действия, занятие глаз, но не крыльев, в лучшем случае – занятие живого мертвеца. Таким образом, необходимо четко разделить два великих выражения жизни – энергичную любовь и пассивное знание. Одно связано с активной, стремящейся вовне деятельностью, с динамическим импульсом совершать какое-то действие – физическое, ментальное или духовное, – который присущ всему живому и который психологи называют "велением" [conation], способностью к волевому движению. Другое связано с непреходящим сознанием, пассивным знанием чего-то, и названо психологами "познанием", или способностью к познанию [cognition].

"Способность к волевому движению" – это почти полностью дело воли, но воли стимулируемой эмоциями, ибо волевое действие любого рода, каким бы разумным оно ни казалось, всегда является результатом интереса, а интерес предполагает чувства. Мы действуем потому, что ощущаем желание действовать, чувствуем, что мы должны что-то делать. Является ли побуждающая сила предпочтением или насущной необходимостью – наш импульс "делать" есть синтез решимости и желания. Все достижения человека являются результатом волевого движения, и никогда – одной лишь мысли. "Интеллект сам по себе не совершает ничего", – сказал Аристотель, и современная психология всего лишь подтвердила этот закон. И хотя поиск Реальности может в большой степени поддерживаться интеллектуальной стороной сознания, он все же никогда не обусловлен каким-либо "сознательным решением", поскольку сила рассуждения как таковая обладает незначительной инициативой. Сфера ее деятельности скорее анализ, а не исследование: она сидит на месте, изучая и комбинируя то, что попадает ей в руки, и не пытается затронуть того, что лежит за пределами доступной ей области. Мысль не проникает глубоко в объект, к которому Я не испытывает интереса – то есть не ощущает притяжения или желания, порождающего волевое движение, – ибо интерес есть единственный известный нам метод пробудить волю и обеспечить фиксацию внимания, необходимую для любого интеллектуального процесса. Никто не думает долго о том, что его не заботит или, другими словами, не затрагивает каких-то сторон его эмоциональной жизни. Человек может что-то ненавидеть или любить, чего-то бояться или хотеть; но в любом случае он должен испытывать к этому какое-то чувство. Чувства – это щупальца, которые мы протягиваем в мир вещей.

Здесь психология говорит нам то же самое, о чем узнал за время своего паломничества Данте – о крайней важности и созвучном ритме il desiro и il velle. Si comme rota ch'egualmente e mossa,  они движутся вместе, чтобы выполнить Космический план. Согласно Данте, всякая человеческая жизнь, в той мере, в которой она превосходит состояние лишь пассивного "осознания", подчиняется закону, в неявном виде присущему всей вселенной, – закону индивидуального разума. Не логика, не "здравый смысл", но l'amor che move il sole e le altre stelle  – вот движущая сила человеческого духа, источник, вдохновляющий изобретателей, философов и художников не в меньшей степени, чем героев и святых.

Признание важности чувств в нашей жизни и, особенно, их главенства над рассудком во всем, что касается контактов человека с миром трансцендентного, – одно из величайших достижений современной психологии. В сфере религии она признает, что фраза "Бог, знаемый сердцем" дает лучшее представление о характере нашего духовного опыта, чем "Бог, о котором догадался наш разум", что интуиция любящего более плодотворна и достоверна, чем диалектические доказательства. Таким образом, общие места мистицизма одно за другим открываются заново официальной наукой и находят свое место в психологии духовной жизни. Поэтому, например, такой известный скептик в этих вопросах, как Лойба, соглашается с четвертым евангелистом  в том, что "жизнь, большая жизнь, гораздо более обширная, богатая и насыщенная жизнь, – вот, в конце концов, завершение всякой религии",  и мы видели, что эта жизнь носит характер целенаправленного стремления, более явно зависящего от воли и чувств, чем от мысли. Действительно, мысль есть всего лишь слуга силы и побудительного мотива – слуга искусный, но высокомерный, постоянно стремящийся узурпировать права своих господ. С другой стороны, некоторые формы чувств – интерес, желание, страх, голод – должны обеспечивать мотивацию, в противном случае воля бы бездействовала, а интеллект скатился бы до уровня вычислительной машины.

Далее, "у сердца есть свои доводы, о которых рассудок не имеет понятия". Как показывает опыт, в моменты сильного эмоционального возбуждения – сколь ни скоротечны они – мы гораздо глубже погружаемся в реальность вещей, чем в часы наиболее блистательных рассуждений. Прикосновение страсти распахивает настежь двери, в которые тщетно ломится логика, ибо страсть пробуждает к деятельности не только разум, но все жизненные силы человека. Именно любящий, поэт, скорбящий, новообращенный разделяют на мгновение привилегию мистиков – приподнимать Покрывало Изиды, с которым беспомощно возится наука, оставляя на нем лишь грязные следы своих пальцев. Сердце страстно и беспрестанно устремляется в неизвестное и приносит домой, в прямом и переносном смысле, "свежую пищу для размышлений". Поэтому тот, кто "чувствует, что думает", вероятно, обладает более богатым, более реальным, хотя, может быть, и менее упорядоченным опытом, чем тот, кто "думает, что чувствует".

Этот психологический закон, легко проверяемый по отношению к земным делам, также достаточно хорошо выполняется и по отношению к сверхчувственному. Это раз и навсегда выразил анонимный автор "Облака неведения", сказав о Боге: "Его можно приобрести и удержать любовью, но никогда – пониманием".  Только это возвышенное чувство, "давление тайной слепой любви", а не искусные построения логики и "доказательства" существования Абсолюта, приводимые апологетами, открывает глаза на вещи, которые не были видны до сих пор. "Поэтому, – говорит далее тот же автор, – в тот момент, когда ты пытаешься достичь Бога и ощущаешь в себе милосердие Его, подними к Нему свое сердце в покорном порыве любви, думай о Боге, Который создал тебя, Который владеет тобой, Который милосердно вознес тебя до того, что ты есть, и не допускай никакой другой мысли о Нем. И даже всего этого не нужно, ибо для тебя достаточно непосредственно направить свое сердце к Богу, без какой-либо причины, кроме как Он сам".  Здесь мы видим работу эмоций в чистом виде – движение желания, переходящее непосредственно в акт концентрации, и приведение всех сил Я в состояние сосредоточенного внимания, являющееся основой для действий Воли. "Подобную силу и побуждение, – говорит Рейсбрук, – мы чувствуем в сердце, в единстве всех наших телесных сил и особенно в наших желаниях".  Такой акт совершенной концентрации, страстного фокусирования всего Я в одной точке, "непосредственно направленный" на реальные или трансцендентные вещи, представляет собой, говоря техническим языком мистиков, состояние "воспоминания",  являющееся характерной особенностью мистического сознания и с необходимостью предшествующее чистому созерцанию – состоянию, в котором мистик достигает общения с Реальностью.

Таким образом, мы подошли к описанию психологических механизмов мистика. Поскольку он, как и все остальные люди, обладает чувствами, мышлением и волей, очень важно, чтобы его любовь и его решимость, даже в большей степени, чем его мысли, были направлены на Трансцендентную Реальность. Он должен ощущать сильное эмоциональное притяжение к сверхчувственному объекту своих поисков – ту любовь, которую философы-схоласты определяли как силу или власть, заставляющую каждое творение следовать собственной природе. Отсюда должна рождаться воля к достижению единения с Абсолютным объектом. В свою очередь, воля – активное, сжигающее желание – должна кристаллизоваться и выразиться в виде той определенной и сознательной концентрации всего Я на Объекте, которая предшествует состоянию созерцания. Здесь мы уже видим, насколько заблуждаются те, кто относит мистический темперамент к пассивному типу.

Теперь перейдем к рассмотрению самого состояния созерцания – в чем оно заключается и к чему ведет; каково его психологическое объяснение, и почему оно имеет значение для опыта. Здесь, как, впрочем, и в случае других редких состояний сознания, мы пытаемся описать извне то, что может быть адекватно описано только изнутри, говоря другими словами – только мистики действительно могут писать о мистицизме. К счастью, многие мистики так и делали, и мы, основываясь на их опыте и исследованиях психологии, можем попытаться сделать некоторые элементарные выводы.

В целом складывается впечатление, что акт созерцания представляет для мистика некие "психологические ворота" – метод перехода с одного уровня сознания на другой. Говоря техническим языком, в этом состоянии он смещает свое "поле восприятия" и обретает характерный для него взгляд на вселенную. Существование такого характерного взгляда, не зависящего от вероучения или расы, доказывается историей мистицизма, достаточно ясно демонстрирующей, что в некоторых людях может пробуждаться иной вид сознания, иное "ощущение", отличное от тех обычных проявлений, которые мы обсуждали. Это ощущение обязательно затрагивает и эмоции, и волю, и интеллект. Оно может проявляться в любом из этих аспектов души. Тем не менее оно отличается от всех эмоциональных, интеллектуальных и волевых сторон жизни обыкновенного человека и превосходит их. Платон говорил о нем как о сознании, которое могло бы понять реальный мир Идей. Развитие этого ощущения есть конечная цель системы образования, предложенной в его "Государстве". Плотин называл этот вид сознания "иным умом, отличным от того, который рассуждает и именуется рациональным".  Его задача, говорит далее Плотин, заключается в восприятии сверхчувственного – или, на языке неоплатоников, умного – мира.

Говоря словами "Германской теологии", этот тип сознания обладает "способностью заглядывать в вечность",  оно – тот "таинственный глаз души", которым святой Августин видел "никогда не изменяющийся свет".  Это, говорит аль-Газали, персидский мистик одиннадцатого века, "похоже на непосредственное восприятие, как если бы кто-нибудь коснулся объекта своей рукой".  Его великий христианский преемник, святой Бернард, продолжает: "Оно может быть определено как истинное и непогрешимое предощущение души, неколеблющееся восприятие истины";  "Простое видение истины, – добавляет Фома Аквинский, – которое завершает движение желания".

Возникающее ощущение пронизано сжигающей любовью – ибо оно кажется его обладателю прежде всего движением его сердца; тонкостью ума – ибо обожание целиком направлено на наиболее возвышенный предмет мысли; непреклонной волей – ибо на пути к нему нужно преодолеть естественные сомнения, предубеждения, апатию и снисхождение человека к самому себе. Этот путь, кажущийся тем, кто "остался дома", воплощением "Высшей Праздности", на самом деле есть последнее и самое трудное предназначение человеческого духа. Он представляет собой единственный известный метод, позволяющий нам обрести сознательную власть над всеми нашими способностями и, поднимаясь на все более высокие уровни сознания, познать огромную жизнь, в которую мы все погружены, – достичь единения с Трансцендентной Личностью, в Которой возобновляется эта жизнь.

Мария в известной евангельской истории избрала лучшую, а не бесполезную участь, ибо ее взгляд направлен на те первопринципы, без которых вся деятельность Марфы не имела бы вообще никакого смысла. Напрасно сардонический здравый смысл, сталкиваясь с созерцательным типом личности, повторяет насмешку Муция: "Вдобавок они счастливы еще и тем, что бедная Марфа тем временем хлопочет на кухне". Парадокс мистиков заключается в том, что пассивность, которую, как кажется, они проявляют, есть в действительности состояние самой напряженной деятельности – более того, там, где пассивность полностью отсутствует, невозможно никакое значительное творческое действие. Поверхностное сознание принуждает себя к покою для того, чтобы освободить другую, гораздо более глубоко запрятанную силу, которая в момент экстаза созерцающего гения возносится до высочайшей степени эффективности.
"Этот покой, – говорит Уолтер Хилтон, – бесконечно далек от плотского безделья и слепой безопасности. Он полон невидимой работы и только называется покоем, потому что милосердие освобождает душу от тяжкого ига плотской любви и делает ее свободной, даря ей святую духовную любовь для того, чтобы душа могла трудиться радостно, кротко и блаженно... Поэтому лучше назвать его святым бездельем, покоем, полным заботы, – ибо это есть состояние тишины, когда не слышно страшных воплей и звериного рыка плотских желаний". 
Если те, кто развил в себе эту скрытую силу, истинны в своих утверждениях, то Я заблуждается, предполагая, что оно полностью отделено от истинной внешней вселенной. По-видимому, у Я все же есть нечто вроде щупалец, способных – если оно научится разворачивать их – протянуть чувствительные кончики далеко за пределы той ограниченной оболочки, в которой находится наше сознание, и принести знание о реальности более высокой, чем та, что может быть выведена из сообщений наших чувств. Развившаяся до совершенства и полноты сознания человеческая душа, раскрывшись подобно анемону, может открыть и познать океан, в котором она плавает. Этот акт – это состояние сознания, когда отбрасываются все барьеры, Абсолют втекает в нас и мы, бросаясь в его объятия, "находим и чувствуем Бесконечность, которая превыше всех причин и всех знаний",  – и есть истинное "мистическое состояние". Ценность созерцания заключается в том, что оно стремится создать подобное состояние, высвободить это трансцендентальное ощущение и тем самым превратить "низшее рабство", в котором естественный человек пребывает под влиянием своего окружения, в "высшее рабство" полностью осознаваемой зависимости от Реальности, "в Которой мы живем, движемся и существуем".
В чем же тогда, вопрошаем мы, состоит природа этого особого ощущения – трансцендентального сознания – и каким образом созерцание высвобождает его?
Любые попытки ответить на этот вопрос выводят на сцену еще один аспект психической жизни человека – аспект, имеющий первостепенное значение для тех, кто изучает мистицизм. Мы уже обозрели основные способы, которыми реагирует на опыт наше поверхностное сознание – сознание, которое на протяжении веков училось иметь дело с миром ощущений. Мы знаем, однако, что личность человека гораздо глубже и гораздо более загадочна, чем сумма его сознательных чувств, мыслей и воли; что поверхностное Я – Эго, которое мы все осознаем, – не идет ни в какое сравнение с теми глубинами сущности, которые оно скрывает внутри себя. "В тебе есть некий корень, скрытая глубина, – говорит Лоу, – из которой все способности произрастают, как линии из центра, как ветви из ствола дерева. Эта глубина называется центром, основанием или дном души. Она – единство, Вечность и – я даже сказал бы – бесконечность твоей души, ибо она настолько бесконечна, что ничто не может удовлетворить ее или дать ей покой, но лишь бесконечность Бога". 
Поскольку обыкновенный человек абсолютно не способен установить связь с духовной реальностью посредством своих чувств, мыслей или воли, то становится очевидным, что именно в этой глубине нашего существа, в этих неизмеримых уровнях личности должны мы искать, если хотим найти, орган, способность, посредством которой человек может достичь цели мистиков. Изменение сознания, происходящее во время созерцания, означает лишь то, что с "основания или дна души" всплывает некая способность, которая "скрывается в глубине" повседневной жизни.

Современная психология в своей доктрине бессознательной или подсознательной личности признает существование психической жизни, лежащей за пределами поля сознания. Более того, она настолько углубилась в эту призрачную область – где даже само название "область" есть не более чем удобное обозначение, что иногда кажется, будто она имеет лучшее представление о бессознательной, чем о сознательной жизни человека. Здесь психология шаг за шагом обнаруживает источники самых животных инстинктов, наименее объяснимых способностей и духовной интуиции – "обезьяну и тигра", а также "душу". Гениальность и пророческий дар, бессонница и одержимость, ясновидение, гипноз, истерия – все объясняется "бессознательным разумом". В своем разрушительном стремлении психологи не встречают очевидных трудностей в сведении основных явлений религиозного и мистического опыта к деятельности "бессознательного", направленной на косвенное удовлетворение подавленных желаний. Если их все же прижимают к стенке, они объясняют упомянутые явления сентенциями типа "Бог говорит с человеком в подсознании",  под чем они подразумевают лишь то, что наше восприятие вечного имеет скорее характер интуиции, чем мысли. В конце концов, "бессознательное" – всего лишь удобное название для суммы тех способностей, частей или качеств цельного Я, которые не являются сознательными в данный момент или которые не сознает Эго. В бессознательную область среднего здорового человека включаются все те виды автоматической деятельности, благодаря которым поддерживается жизнь тела, а также все те "нецивилизованные" инстинкты и пороки, унаследованные от родовой дикости, которые образование выбросило из потока сознания и которые теперь только посылают на поверхность тщательно зашифрованные сигналы. Там же располагаются все страстные желания, которым не оставляет места суетная жизнь мира, и там же расположен тот глубокий бассейн, сердце личности, сообщения из которого могут достигать сознания в моменты наибольшей ясности. Получается, что у нормального человека самое лучшее и самое худшее, самая дикая и самая духовная части характера загнаны "за барьер". Об этом частенько забывают упомянуть сторонники теории "бессознательного".
Следовательно, если мы считаем удобным и действительно необходимым пользоваться символами и схемами психологии в попытке проследить мистический путь, мы не должны забывать о тех разнообразных и смутных значениях, которые несут эти символы, а также о гипотетическом характере многих сущностей, которые они представляют. Мы также не можем допустить использования термина "бессознательное" в качестве эквивалента трансцендентального восприятия [sense].
Здесь мистики, несомненно, проявили больше научного духа и более утонченную способность к анализу, чем психологи. Они также знали о том, что духовное восприятие в нормальном человеке лежит за порогом сознания. Хотя в их распоряжении не было пространственных метафор современной школы и они не умели описать стремление человека к Богу в тех живописных терминах уровней и скачков, границ и полей, проекции, подавления и сублимации, которые кажутся сегодня исследователям духовной жизни столь естественными, они все же не оставляют в нас никакого сомнения относительно их взгляда на вещи. Духовная история человека означала для них, как и для нас сейчас, в первую очередь, возникновение трансцендентного ощущения, захват им поля сознания и открытие тех путей, через которые втекает более обширная духовная жизнь и становится возможным восприятие более высокой реальности. Рассматриваемый как изолированный акт, этот процесс назывался "созерцанием". В том же случае, когда он составлял часть общего процесса жизни и приносил постоянный результат, мистики называли его "Новым Рождением", "дающим жизнь".
Мистики всегда четко различали личность, связанную с Новым Рождением, – "человека духа", способного к духовному зрению и жизни и отделенного от "земного человека", который приспособлен только к естественной жизни, – и цельную личность, сознательную или бессознательную. У них не вызывало сомнений то, что частица человека, принадлежащая не Времени, но Вечности, представляет собой нечто совершенно отличное от всей остальной человеческой природы, целиком направленной на то, чтобы удовлетворить требованиям чисто естественного мира.  С точки зрения специалистов прошлого задача мистиков заключалась в том, чтобы переделать, преобразовать всю свою личность, подчинив ее требованиям духовного Я, высвободить его из укрытия и объединиться вокруг него как вокруг центра, тем самым становясь "божественным человечеством".
В процессе развития доктрины мистицизма божественное ядро – точка контакта между жизнью человека и божественной жизнью, в которую он погружен и в которой укоренен, – имело много названий. Все они, очевидно, обозначают одно и то же, хотя и подчеркивают разные стороны жизни. Иногда его называют синтерезисом, хранителем человеческого бытия, иногда – Искрой души, Funklein в учении немецких мистиков, иногда – вершиной, точкой, в которой душа касается небес. С другой стороны, перескакивая на противоположный конец шкалы символов и подчеркивая участие этого ядра в чистом Бытии, а не его отличие от природы, его называли Основанием души, первоосновой, в которой пребывает Бог и откуда проистекает вся духовная жизнь. Понятно, что все эти догадки и предположения имели одну и ту же цель и что все они должны пониматься в символическом смысле; как заметил Малаваль в ответ на настойчивые расспросы своих учеников, "поскольку душа человека относится к явлениям духовным и не может быть разделена на части, она не может иметь высоты или глубины, вершины или поверхности. Но поскольку мы судим о духовных явлениях, опираясь на явления материальные – ибо последние мы знаем лучше и больше привыкли к ним, – то называем самую высшую из всех концепций вершиной понимания, а более легкий путь постижения – поверхностью понимания".
В любом случае, какое бы мы ни давали этому имя, речь идет об органе духовного сознания человека – месте, где он встречается с Абсолютом, о зародыше его реальной жизни. Здесь находится то глубокое "Трансцендентальное Чувство", "начало и конец метафизики", которое, как говорит профессор Стюарт, "есть и торжественное ощущение Вневременного Бытия – осеняющего нас "нечто, что было, есть и всегда будет", – и убеждение в том, что Жизнь прекрасна". "Я полагаю, – говорит далее этот автор, – что именно посредством Трансцендентального восприятия, проявляющегося в нормальной ситуации как вера в ценность жизни, а в состоянии экстаза как ощущение Вневременного Бытия, – а не посредством Мышления, идущего по пути спекулятивных построений, – сознание наиболее близко подходит к объекту метафизики – Высшей Реальности". 
Существование подобного "восприятия", составной части или функции цельного человеческого существа, подтверждалось и изучалось не только мистиками, но провидцами и учителями всех времен и религий – египтянами, греками, индийцами, поэтами, факирами, философами и святыми. Вера в его реальность – это основной стержень христианства, как, впрочем, и любой другой религии, достойной так называться. Оно оправдывает, в свою очередь, существование мистицизма, аскезы и всего механизма самоотречения. Все заявления мистиков о возможности единения с Богом должны основываться на существовании некоей крайней точки, в которой природа человека соприкасается с Абсолютом, на том, что сущность человека, его истинное бытие пронизано Божественной Жизнью, составляющей основу реальности вещей. Здесь, говорят мистики, возникает наша связь с реальностью и только в этом месте можно сыграть "свадьбу, от которой приходит Господь". 
Используя другую схему, можно сказать, что человек неявным образом является "сыном бесконечности" именно благодаря существованию внутри него бессмертной искры центрального огня. Поэтому мистический путь есть жизнь и дисциплина, направленные на то, чтобы изменить составные части ментальной жизни человека, включить эту искру в поле сознания – вырвать ее из тайника, из тех глубочайших уровней, где она поддерживается и существует в обычном состоянии, – и сделать ее главенствующим элементом, вокруг которого должна строиться вся личность.

Очевидно, что в обычных условиях поверхностное Я, не подвергающееся воздействию внезапных порывов "Трансцендентального Чувства [Feeling]", порожденных спасительным безумием религии, искусства или любви, не имеет никакого представления ни об отношении этого молчаливого наблюдателя – "обитателя глубин" – к сигналам, приходящим из внешнего мира, ни о деятельности, которую эти сигналы в нем пробуждают. Сконцентрированное на мире ощущений и на сообщениях, из него приходящих, поверхностное сознание не подозревает о связях между спрятанным в глубине субъектом и недостижимым объектом всех мыслей. Однако с помощью намеренного невнимания к сигналам органов чувств, подобно тому как это происходит при созерцании, мистик может перенести основание души, престол "Трансцендентального Чувства", в область сознательного, сделав его доступным воздействию воли. Таким образом, забывая о своем обычном и по большей части фиктивном "внешнем мире", человек поднимает на поверхность иное, более значительное множество восприятий, которые в нормальных условиях не имели бы никакой возможности проявить себя. Иногда они объединяются с обычной способностью к рассуждению, но гораздо чаще они вытесняют ее. Некоторые из этих изменений, "потерь ради того, чтобы найти", по-видимому, необходимы для того, чтобы трансцендентальные способности человека смогли открыться в полную силу.
"Два ока человеческой души, – говорит "Германская теология", развивая глубокий образ Платона, – не могут выполнять свою работу одновременно, и если душа смотрит правым оком в вечность, то левое око должно закрыться и воздерживаться от работы, как если бы оно было мертвым. Ведь если бы левое око продолжало выполнять свою задачу по отношению к внешним вещам, то есть беседовало бы с временем и творениями, то тем самым оно мешало бы правому оку работать, то есть созерцать. Поэтому тот, кто занимается одним, должен отбросить другое, ибо «один человек не может служить двум господам»".
Внутри нас скрыта способность к восприятию, к получению сигналов извне, но только малая часть сознания откликается на эти сигналы. Это похоже на то, как если бы одного телеграфиста посадили у множества линий – все они могут что-то передавать, но внимание телеграфиста в каждый момент сосредоточено только на одной из них. Говоря упрощенно, сознания не хватает, чтобы смотреть во все стороны. Даже в области чувственных восприятий никто не может осознавать больше нескольких вещей одновременно. Эти вещи заполняют центр нашего поля сознания, так же как объект, на котором мы фокусируем наше зрение, господствует в нашем поле зрения. Все остальные предметы отодвигаются к границам поля сознания. Мы смутно знаем, что они где-то там, однако не обращаем на них внимания и вряд ли заметим их исчезновение.
Для большинства из нас трансцендентное всегда находится за границами этого поля, поскольку мы отдаем все наше сознание на откуп чувственным ощущениям и позволяем им создать вселенную, в которой нам нравится оставаться. Только в определенных состояниях – при воспоминаниях, созерцании, в экстазе и прочих сходных обстоятельствах – сознание умудряется изгнать обычных жильцов, затворить "врата плоти" и впустить "в дом" до тех пор глубоко спрятанные способности к восприятию сигналов из другой плоскости бытия. Теперь уже мир ощущений оказывается за границами поля сознания, а внутрь врывается совершенно другой ландшафт. Наконец, мы начинаем видеть нечто, к чему подготавливает нас созерцание.
Перед нами – еще одно метафорическое описание цепочки процессов, имеющих своей целью смещение ментального равновесия – усыпление "нормального Я", которое обычно бодрствует, и пробуждение "трансцендентального Я", которое обычно спит. Уникальная способность изменять свою вселенную дана человеку – "точке, где встречаются различные сферы реальности", – хотя он редко задумывается об этом.

Явление, известное как раздвоение или разделение личности, может, вероятно, дать нам некоторое представление о природе изменений, к которым приводит созерцание. При подобном психическом заболевании вся личность пациента расщеплена на две части – определенная группа качеств абстрагируется от поверхностного сознания и оказывается настолько связной, что способна сформировать новый цельный "характер" или "личность", являющий собой полную противоположность "характеру", который Я обычно проявляет миру, поскольку состоит исключительно из элементов, отсутствующих в этом обычном характере. Так, в классической истории болезни мисс Бошан исследователь – доктор Мортон Принс – выделил три основные личности, которые он назвал, в соответствии с главными управляющими чертами, "Святая", "Женщина" и "Дьявол". Цельный характер, составлявший "реальную мисс Бошан", расщепился на три контрастирующих типа, каждый из которых был агрессивно самодостаточен, поскольку совершенно не контролировался двумя остальными. Когда – добровольно или непроизвольно – личность, господствовавшая в области сознания, временно "засыпала", ее место немедленно занимала одна из двух оставшихся. Гипноз наиболее легко вызывал подобные изменения.
В личности гениальных мистиков качества, которые давление обычной жизни стремится удержать за барьером сознания, обладают ненормальной силой. У этих естественных исследователей Вечности "трансцендентальная способность", "глаз души", не только присутствует в зародыше, но развита в очень большой степени и сопровождается огромной эмоциональной и волевой силой. Подобные качества загоняются "за барьер" для того, чтобы избежать трения между ними и уравновешенными чертами поверхностного сознания, с которыми они могли бы войти в противоречие. Они, как сказал бы Якоб Бёме, "пребывают в потаенном". Там они бесконтрольно развиваются до тех пор, пока не достигают точки, в которой их сила становится настолько велика, что они прорываются через ограничения и возникают в поле сознания – либо временно захватывая господство над Я, как в состоянии экстаза, либо навсегда преобразуя старое Я, как при "объединяющей жизни". Достижение этой точки может быть ускорено с помощью процессов, которые всегда были известны мистикам и высоко ценились ими и которые нередко порождают состояние, обычно классифицируемое психологами как сны, мечты или гипноз. Во всех подобных случаях нормальное поверхностное сознание намеренно или непроизвольно засыпает, образы и идеи, связанные с нормальной жизнью, исключаются, и их место могут занять образы или способности "из-за барьера".
Несомненно, эти образы или способности могут быть как более, так и менее ценны, чем те, которые уже присутствуют в поверхностном сознании. Довольно часто в обыкновенном субъекте они представляют собой лишь разрозненные обрывки, которым поверхностное сознание не может найти применения. Однако у мистика эти качества носят совершенно иной характер, и это оправдывает средства, которыми он инстинктивно пользуется для того, чтобы высвободить их. Так, индийские мистики почти полностью построили свою внешнюю систему на двух принципах – аскетизме, господстве над чувствами, и преднамеренной практике самогипноза, использующей либо фиксацию взгляда на близлежащем объекте, либо ритмичное повторение мантр – священных текстов. Благодаря этим дополнительным формам дисциплины притяжение мира явлений ослабевает и разум отдается в распоряжение подсознательных сил.
Танцы, музыка и другие систематически культивируемые производные естественного ритма использовались греками при посвящении в Дионисийских мистериях, а также гностиками и множеством других мистических школ. Опыт показывает, что подобные процедуры действительно заметно воздействуют на человеческое сознание, хотя до сих пор мало кто понимает, как и почему это происходит. Такое искусственное, форсированное достижение состояния экстаза полностью противоречит традиции христианских созерцателей, однако и у них мы то и дело обнаруживаем моменты, когда экстатический транс или ясновидение, т.е. высвобождение "трансцендентального восприятия", вызывались спонтанно, с помощью чисто физических средств. Так Якоб Бёме, "тевтонский теософ", находясь однажды в своей комнате и "пристально вглядываясь в полированное оловянное блюдо, отражавшее яркий солнечный луч", впал в экстатическое состояние, в котором ему открылись первопричины и глубочайшие основы всех вещей.  Такой же эффект оказало на Игнатия Лойолу созерцание текущих вод. Как-то раз, когда он сидел на берегу реки и смотрел на глубокий поток, "глаза его разума раскрылись, и хотя он не узрел видений, но понял и постиг духовные вещи... и благодаря этой ясности всё предстало перед ним в новом свете".  Метод достижения ясности ума посредством сужения и очищения поля сознания походит на практику Иммануила Канта, который "нашел, что ему гораздо лучше думается о философских материях, когда он пристально смотрит на колокольню ближайшей церкви". 
Стоит ли удивляться тому, что рационалисты, игнорируя схожие явления у художников или философов, постоянно подвергали критике свидетельства, полученные в подобные мгновения явного моноидеизма и самогипноза в жизни мистиков, а также благодаря психическим отклонениям, сопровождающим состояние экстаза. Все проявления анормального восприятия в гениальных мистиках они поспешили приписать истерии или другим болезням, без колебаний назвав святого Павла эпилептиком, святую Терезу – "покровительницей всех истериков" и разместив большую часть их духовных родственников по разным залам музея психопатологии. В этом увлекательном занятии они всячески орудовали тем общеизвестным фактом, что великие созерцатели, хотя и были почти всегда людьми незаурядных умственных и практических способностей – примером тому могут служить Плотин, святой Бернард, свв. Катерина Генуэзская и Катерина Сиенская, святая Тереза, св. Иоанн Креста, а также суфийские поэты Джами и Джалаладдин, – никак не отличались психическим здоровьем. Более того, их все более активное вовлечение в мистическую жизнь, как правило, оборачивалось особым и совершенно определенным воздействием на тело, вызывая в некоторых случаях те или иные болезни или физические недуги, сопровождаемые болью и функциональными расстройствами, для которых не было никакой органической причины. Причиной могло быть разве лишь то внутреннее напряжение, которое под влиянием воспылавшего духа естественно возникает в теле, когда оно вынуждено приспосабливаться к новому, совершенно для него непривычному образу жизни.
Нет ничего странного в том, что анормальный и высокочувствительный тип разума, который мы называем мистическим, действительно нередко, хотя и не всегда, сопровождается необычными, необъяснимыми изменениями физического организма, с которым он тесно связан. "Сверхъестественное" происхождение этих явлений вполне очевидно, – если только мы не обозначаем этим термином некие явления, которые, конечно, весьма необычны, но сами по себе вполне естественны, только мы их не можем понять. Такие проявления психофизического параллелизма, как стигматы у святых, – равно как и у других легко поддающихся внушению субъектов, к которым трудно отнести святых, – могут возникнуть у кого угодно.  Здесь я сошлюсь на еще один сравнительно малоизвестный, но особенно любопытный и поучительный пример преобразующего воздействия духа на предполагаемые "законы" телесной жизни.
До нас дошел исторический факт, единодушно засвидетельствованный современниками, что и св. Катерина Сиенская, и ее генуэзская тезка, обе отличавшиеся бурной деятельностью как своеобразным следствием их особой предрасположенности к экзальтации, первая – филантроп, реформатор и политик, вторая – самобытный богослов, а кроме того, на протяжении многих лет, опытнейшая и незаменимая сестра-хозяйка большого госпиталя, – могли целые годы (как это было у Катерины Сиенской) или в течение систематически повторявшихся периодов по нескольку недель (как это было у Катерины Генуэзской) жить без всякой пищи, кроме гостии,  – причем отнюдь не по причине какого-либо обета или послушания, а просто потому, что не могли жить иначе. Во время всего этого необычного поста они были не только совершенно здоровы, но и полны энергии, так что прекрасно справлялись с многочисленными делами и обязанностями, которыми была наполнена их жизнь. Попытки съесть хотя бы что-нибудь еще – а они постоянно предпринимали их, поскольку, как все настоящие святые, всячески избегали какой-либо эксцентричности, – мгновенно ухудшали их состояние и поэтому прекращались как бесполезные.
Несмотря на исследования Мюризье,  Жане,  Рибо  и других психологов, настойчиво пытавшихся найти объяснение всем мистическим фактам с точки зрения патологии, особенности, сопровождающие мистическое сознание, до сих пор остаются неразрешимой загадкой. Их следует отнести не к категории чудес или категории болезней – как это делают слишком ярые их друзья и противники, – но к области чистой психологии и исследовать беспристрастно по крайней мере с тем вниманием, которое мы с готовностью уделяем гораздо менее его заслуживающим чудачествам, явно свидетельствующим о порочных наклонностях или вырождении. Существование подобных явлений не более дискредитирует здравость ума мистицизма или достоверность его результатов, чем неустойчивое нервное состояние художника, который до некоторой степени разделяет мистическое понимание Реального, дискредитирует искусство. "Тот, кто собрался бы классифицировать человечество только в соответствии с психофизическими явлениями, – справедливо замечает фон Хюгель, – не колеблясь поместил бы таких личностей, как Кант и Бетховен, среди отъявленных и безнадежных ипохондриков".
Что касается мистиков, то для объяснения наблюдаемых в их жизни необычных явлений, естественно, наиболее часто привлекалась истерия, благодаря поразительному обилию сопровождающих ее ментальных синдромов вроде странной способности расщепления, перестановки и усиления элементов сознания, явно выраженной тенденции к медиумизму и экстазу. Однако в целом это похоже на попытки искать объяснение гениальности Тальони в симптомах пляски святого Витта. И болезнь, и искусство связаны с телесными явлениями. Точно так же и мистицизм, и истерия связаны с преобладанием в сознании одной фиксированной и напряженной идеи – предчувствия, которое управляет жизнью и может привести к поразительным психическим и физическим результатам. У истерика эта идея, как правило, поначалу попросту тривиальна [trivial] или болезненна,  однако вследствие неустойчивого ментального состояния она становится навязчивой. В душе же мистика господствует не просто идея, а именно великая идея – настолько великая, что, проявляясь в человеческом сознании во всей своей полноте, она почти неизбежно вытесняет оттуда все остальное, поскольку она не что иное, как восприятие трансцендентальной реальности и присутствия Бога. Поэтому если моноидеизм больного истерией неизменно носит иррациональный характер, то у мистика, напротив, его моноидеизм вполне рационален.
Таким образом, пока психофизические взаимосвязи столь плохо изучены, было бы, по-видимому, более благоразумным и во всяком случае более научным воздержаться от суждений относительно значений психофизических явлений, сопровождающих мистическую жизнь, вместо того чтобы набрасываться с деструктивной критикой на таинственные факты, которые, по меньшей мере, допускают более чем одну интерпретацию. Пытаться определить природу смеси по химическим характеристикам отдельных ее составляющих – затея сомнительная.
Наши тела – тела животных, созданные для биологической деятельности. Когда дух с необычайным рвением настаивает на использовании нервных клеток для выполнения иной деятельности, тело сопротивляется давлению и порождает, как признают сами мистики, "мистическую немощь". "Поверьте мне, дети, – говорит Таулер, – тот, кто узнал бы слишком много об этих вещах, часто проводил бы время в постели, ибо его бренная оболочка не могла бы выдержать этого".  "Я причиню тебе страшную телесную боль, – говорит голос Любви Мехтильде Магдебургской, – если ты будешь погружаться в меня так часто, как того желаешь. Я должен лишать себя того сладостного приюта, который нахожу в тебе в этом мире, ибо даже тысячи тел не смогут оградить любящую душу от ее желания. Посему чем выше любовь, тем сильнее боль". 
С другой стороны, возвышенная личность мистика – его самодисциплина, его героическое принятие труда и страдания, его гибкая воля – поднимает до крайнего предела ту обычную власть разума над телом, которой все мы обладаем. Состояние созерцания – так же как и гипноз по отношению к здоровому человеку, – по-видимому, также увеличивает жизненную силу, раскрывая более глубокие уровни личности: Я пьет из фонтана, питаемого Вселенской Жизнью. Как уже говорилось выше, истинный экстаз также пополняет жизненные силы человека, ибо в этом состоянии, по-видимому, он находится в контакте с реальностью и оттого сам становится более реальным. "Часто, – говорит святая Тереза, – даже больной выходит из состояния экстаза здоровым, ибо оно дает душе нечто великое".  В экстазе достигается контакт с уровнями человеческой сущности, которые остаются незатронутыми в процессе повседневного существования, – отсюда и столь часто проявляемые необычайная выносливость и независимость от внешних условий.
Если мы по стопам некоторых посмотрим на мистиков как на проявление спорадических зачатков некоторой способности – высшего сознания, – к которой медленно стремится человеческий род, то вполне вероятно, что при появлении этой способности нервы и органы будут испытывать нагрузки, к которым они еще не привыкли, и что дух более организованный, чем его телесная оболочка, должен будет уметь навязать чуждые условия своей плоти. Когда первый человек встал на две ноги, тело, в течение долгого времени привыкшее ходить на четырех, и сами ноги, настроенные на то, чтобы нести только половину веса, должны были взбунтоваться против этого неестественного состояния, доставляя автору изобретения страшную боль и неудобство. Вполне возможно, что странное "психофизическое состояние", общее для всех мистиков, можно рассматривать как бунт со стороны нормальных нервной и сосудистой систем против крайностей способа жизни, к которому они еще не приспособились. 
Несмотря на подобные бунты и мучения, вызываемые ими, мистики – как ни странно это звучит – это раса долгожителей (крайне неудобный факт для критиков из физиологической школы). В качестве нескольких примеров упомянем наиболее заметные фигуры: святая Хильдегарда дожила до восьмидесяти одного года, Мехтильда Магдебургская – до восьмидесяти семи, Рейсбрук – до восьмидесяти восьми, Сузо – до семидесяти, святая Тереза – до шестидесяти восьми, святая Катерина Генуэзская и святой Петр из Алькантара – до шестидесяти трех. Складывается впечатление, что обогащенная жизнь – награда за мистическое отречение – позволила им одержать победу над телесными недугами; жить и выполнять свои обязанности в условиях, которые не смог бы вынести обыкновенный человек.
Подобные победы, занимающие почетное положение в истории человеческого разума, достигались, как правило, одним и тем же образом. Мистики – как и все интуитивные личности, все гении, все потенциальные художники (у всех у них есть много общего), – говоря языком психологов, имеют "крайне подвижные барьеры". Другими словами, незначительное усилие, легкое отклонение от нормального состояния позволяют скрытым или "подсознательным" силам высвободиться и захватить поле сознания. "Подвижный барьер" может сделать человека гением, лунатиком или святым. Все зависит от характера высвобождающихся сил. У великих мистиков эти силы, эти черты личности, лежащие глубоко под уровнем обыкновенного сознания, обладают необычайным богатством – их нельзя объяснить в терминах патологии. "Даже если великие мистики, – говорит Делакруа, – не избегли полностью тех недостатков, которые присущи всем исключительным личностям, в них все же есть творящая жизненная сила, конструктивная логика, способность к разносторонней реализации, одним словом – одаренность, которая в действительности представляет собой их существенное качество... Великие мистики, творцы и изобретатели, нашедшие и оправдавшие новые формы жизни... на высочайших вершинах человеческого духа достигли великого упрощения мира". 

Истина, насколько мы знаем к настоящему времени, заключается, по-видимому, в том, что силы, находящиеся в контакте с Трансцендентальным порядком и составляющие, по самой скромной оценке, половину Я, дремлют в обыкновенном человеке, чьи время и интересы целиком заняты ответами на стимулы мира ощущений. Вместе с этими скрытыми силами спит целый мир, который только они и могут воспринять. В мистиках никакая часть Я не находится постоянно в состоянии сна. Они пробудили своего "обитателя глубин" и объединили вокруг него свою жизнь. Здесь Сердце, Разум, Воля работают в полную силу, побуждаемые не призрачным спектаклем ощущений, но глубинами истинного Бытия – здесь горит свет и бодрствует сознание, о котором не подозревает сонная толпа. Кто говорит, что мистик – лишь наполовину человек, тот утверждает прямо противоположное истинному положению вещей. Только мистика можно назвать цельным человеком, поскольку во всех остальных людях дремлет половина способностей Я. Мистики особенно настаивают на целостности их опыта. Так, Божественный голос говорил святой Катерине Сиенской: "Я также показывал тебе Мост и три основные ступени для трех сил души, и я говорил тебе, что никто не сможет достичь жизни в благодати, если не поднимется по всем трем ступеням, то есть соберет воедино все три силы души во Имя Мое".
В анормальном типе личности, называемом гениальным, мы, по-видимому, обнаруживаем намеки на взаимосвязи, которые могут существовать между глубинными уровнями человеческой сущности и поверхностной оболочкой сознания. У поэтов, музыкантов, великих математиков или изобретателей силы, скрывающиеся за барьером и вряд ли контролируемые сознательной волей их обладателей, вносят, очевидно, значительный вклад в восприятие и понимание. Во всех творческих актах большая часть работы проделывается на подсознательном уровне, причем это, в некотором смысле, происходит автоматически. Подобное в равной степени относится к мистикам, художникам, философам, изобретателям и правителям. Великие религии, изобретения, произведения искусства всегда вдохновляются внезапным всплеском интуиции или идеи, которую не может объяснить поверхностное сознание, и приводятся в исполнение силами, настолько не поддающимися контролю этого сознания, что кажется, будто они – как иногда говорят – "исходят извне". В этом заключается "вдохновение", открытие шлюзов, позволяющее водам истины, в которых купается вся жизнь, подняться до уровня сознательного.
Великий учитель, поэт, художник, изобретатель никогда не пытается намеренно достичь того или иного эффекта. Он не знает, каким образом так получается – возможно, благодаря неосознаваемому контакту с той творческой стороной человеческой сущности, которую суфии называют "Дух Созидания", а каббалисты – "Иесод", но и те и другие помещают вне мира чувств. "Иногда, – говорил великий Филон, иудей из Александрии, – когда я приступал к работе совершенно опустошенный, я вдруг внезапно наполнялся идеями, которые невидимым дождем проливались на меня и внушались мне свыше. Под влиянием божественного вдохновения я приходил в необычайное возбуждение и терял представление о том, где я нахожусь, кто окружает меня, кто я сам, что я говорю и что пишу. В тот момент я овладевал богатством интерпретаций, радостью света, глубокой проницательностью по отношению ко всему, что я должен быть делать. Это воздействовало на мой разум, как очевидная оптическая демонстрация действует на глаза".  Это – истинно творческий экстаз, полностью соответствующий тому состоянию, в котором свершают свой могущественный труд мистики.
Отпустить себя на свободу, находиться в покое и быть восприимчивым – вот, по-видимому, условия, в которых можно достичь подобного контакта с Космической жизнью. "Я замечал, что, когда рисуешь, надо не думать ни о чем; тогда все получается гораздо лучше", – говорил Леонардо юный Рафаэль.  Поверхностное Я должно признать здесь свою недостаточность и стать покорным слугой более основательного и жизненного сознания. Такое же мнение высказывают и мистики. "Пусть воля, – говорит святая Тереза, – утвердится в мудром и спокойном понимании того, что именно без какого-либо усилия с нашей стороны мы можем беседовать с Богом о чем угодно".  "Самый лучший и благородный способ, которым ты можешь прийти к этой Жизни, – говорит Экхарт, – заключается в том, чтобы молчать, позволив Богу действовать и говорить. Где все силы отвлечены от своей работы и образов, там произносится это слово... чем больше тебе удается отвлечь все свои силы и забыть о сотворенном мире, тем ближе ты к этому состоянию и тем более восприимчив". 
Так и Бёме говорит неофиту:  "Когда и твой интеллект, и твоя воля спокойны и пассивны по отношению к выражениям вечного Слова и Духа, когда твоя душа возносится надо всем преходящим, когда внешние чувства и представления сосредоточены в священной абстракции, тогда в тебе проявляются вечные Слух, Зрение и Речь. Благословен ты, если можешь избавиться от своих мыслей и своей воли, остановить колесо воображения и ощущений". Чем пассивнее сознательный разум, тем ярче может проявить себя "забарьерный" божественный разум – орган нашей свободной творческой жизни. Говоря словами мистиков прошлого, "душа, покидающая все вещи и забывающая самое себя, погружается в океан Божественного великолепия и просветляется Возвышенной Бездной Неизмеримой Мудрости". 
Таким образом, "пассивность" созерцания – необходимая прелюдия духовной энергии, в некотором смысле расчистка площадки. Она останавливает приливы сознания на берега чувств, останавливает "колесо воображения". "Душа, – вновь говорит Экхарт, – сотворена между Временем и Вечностью, самыми высшими своими силами она достигает Вечности, самыми низшими – касается Времени".  Вечность и Время, мир Бытия и мир Становления – вот два из "состояний реальности", которые встречаются в человеческом духе. Вырывая из уровня преходящего – реальности низшего сорта, – созерцание поднимает нас на уровень вечного и дает нам силы, благодаря которым мы можем общаться на этом уровне. У того, кто рожден мистиком, силы эти велики и лежат почти возле самого барьера сознания. Ему дан трансцендентальный или, как сказал бы он сам, божественный дар, подобно тому, как его собратьям, прирожденным музыкантам или поэтам, дан музыкальный или поэтический дар. Во всех трех случаях внезапное появление высших способностей является таинством даже для тех, с кем это происходит. Психологи с одной стороны и теологи – с другой могут предложить нам схемы и теории, описывающие этот процесс – странные колебания развивающегося сознания, внезапное появление ясности и творческих способностей, которые либо слабо контролируются, либо вообще не поддаются контролю со стороны Я, сменяющие друг друга восторг и печаль по поводу увиденного; однако секрет гениальности так же ускользает от нас, как и секрет жизни – от биологов.
Самое большее, что мы можем сказать об одаренных людях, это то, что реальность представляется им при анормальных условиях и в анормальных терминах, и, столкнувшись с подобными условиями и терминами, эти люди вынуждены работать с ними. Благодаря их особому складу ума один из аспектов вселенной сфокусирован для них настолько резко, что все остальные образы в сравнении с ним предстают смутными, неясными и нереальными. Поэтому жертвоприношение, которое совершают гении – мистики, художники, изобретатели, – посвящая всю свою жизнь одному Объекту, единому видению истины, вовсе не есть самоотрицание, но скорее самонаполнение. Они вырывают себя из нереального, для того чтобы сконцентрироваться на реальном. Затем цельная личность впитывает определенные ритмы и гармонию, которые существуют во вселенной, но которые не могут воспринять приемные аппараты прочих Я. "Здесь – указующий перст Бога, вспышка Воли, которая Может", – восклицает аббат Фоглер, когда звуки рождаются из-под его рук. "Стихи пришли", – говорит поэт. Он не знает как, однако явно не благодаря преднамеренным усилиям интеллекта.

Точно то же происходит и с мистиками. Г-жа Гийон утверждает в автобиографии, что, когда она писала свои труды, она ощущала внезапное и непреодолимое стремление взяться за перо, хотя чувствовала себя совершенно неспособной к литературным построениям и не имела никакого представления о том, что она собирается написать. Если она сопротивлялась этому порыву, она испытывала сильный дискомфорт. А затем она начинала писать с необычайной быстротой – слова, тщательно построенные аргументы, подходящие цитаты приходили к ней без всякого размышления и настолько быстро, что одна из самых длинных ее книг была написана за полтора дня. "Я замечала, что пишу о вещах, которых никогда не видела, и в подобные мгновения я ощущала себя обладательницей сокровищницы знания и понимания, о которой никогда и не подозревала".
Аналогичные заявления есть и у святой Терезы, которая говорила, что во время написания своих книг была способна выражать на бумаге все, что ее Господин вкладывал в ее разум.  Подобным же образом Блейк говорит о "Мильтоне" и "Иерусалиме": "Я писал стихи под непосредственную диктовку, по двенадцать, а иногда и по двадцать или тридцать строк за раз, без предварительной подготовки и даже вопреки моей воле. Таким образом, получилось, что потраченного времени не существует, а существует огромная поэма, которая кажется плодом упорного труда на протяжении долгой жизни, хотя на самом деле создана безо всякого труда или исследования".
Все вышеперечисленные случаи, конечно, представляют крайние формы той странной "автоматической" способности сочинять – следы которой заметны у большинства поэтов и писателей, – когда слова и символы возникают и выстраиваются сами по себе, пренебрегая волей автора. Нечто похожее, вероятно, происходит с "медиумами" и другими экстрасенсами, в беспорядочных и несвязных записях которых находит выражение подсознательный разум. Однако подсознательный разум великих мистиков отнюдь не беспорядочен. Он анормально чувствителен, богато одарен, крайне наблюдателен – скорее казначейство, чем склад древесины, – и в процессе развития становится дисциплинированным и умелым инструментом познания. Поэтому его проявления в нормальном сознании в виде озарений, "голосов", видений, /медиумического/ автоматического письма и в любых иных "переводах" сверхчувственного в термины чувственного восприятия не могут быть дискредитированы тем, что точно таким же образом иногда проявляется бесполезная подсознательная область более слабых натур. Идиоты нередко весьма разговорчивы, однако многие ораторы здоровы вполне.
Итак, подведем итоги: какие же основные характеристики мы обнаружили в нашем наброске ментальной жизни человека?
Мы разделили эту жизнь (достаточно произвольным образом) некоей перемещающейся линией, которую психологи называют "барьером сознания", на поверхностную жизнь и подсознательные глубины.
В поверхностной жизни – хотя мы и осознаем ее существенную целостность – мы выделили три основные и постоянно присутствующие стороны: триединство чувств, мышления и воли. Первенство мы были вынуждены отдать чувствам, как силе, приводящей в работу механизмы воли и мышления.
Мы видели, что поверхностная жизнь выражается в двух взаимодополняющих формах – в виде способности к волевому движению (действие, направленное наружу) и в виде способности к познанию (внутреннее знание). Первое – динамическое по типу – обусловлено, в основном, волей, стимулированной эмоциями; второе – пассивное – есть занятие интеллекта. Они соответствуют двум главным аспектам, которые человек различает во вселенской жизни, – Бытию и Становлению.
Ни способность к волевому движению, ни способность к познанию, другими словами, ни действие, ни мысль поверхностного сознания, связанного с естественным существованием и находящегося под влиянием пространственных понятий, не могут установить связь с Абсолютом, миром трансцендентного. Подобные действия и мысли имеют дело только с материалом, полученным, прямо или косвенно, из мира ощущений. Тем не менее свидетельства мистиков и других личностей, обладающих "инстинктом к Абсолютному", указывают на существование у человека еще одной способности – по существу, более глубокого Я, которое обстоятельства обыкновенной жизни обычно удерживают "за барьером" сознания и которое, таким образом, является одним из факторов "подсознательной жизни". Это скрытое Я – основное действующее лицо мистицизма, живущее "значимой" жизнью, соприкасаясь с реальным или трансцендентным миром.
Определенные процессы, такие, как созерцание, могут настолько изменить состояние сознания, что позволяют высвободить глубинное Я, которое, проникая в большей или меньшей степени в сознательную жизнь, делает человека в большей или меньшей степени мистиком.
Таким образом, мистическая жизнь подразумевает высвобождение трансцендентального Я из глубин человеческой личности, захват поля сознания этим Я и "преобразование" или перестройку чувств, мыслей и воли – характера человека – вокруг нового центра жизни.
Мы попытались описать снаружи объект поиска мистиков, который видится изнутри, как понимание или непосредственное общение с трансцендентной Реальностью. Здесь, так же как и в самой высокой земной любви, познание и общение есть одно и то же, и если мы хотим осознать, то должны "объединиться с блаженством". Та сторона нашего существа, посредством которой мы можем достичь единения, – "сущность души", как называл ее Рейсбрук, – обычно лежит за барьером нашего сознания, однако при благоприятных условиях она может быть освобождена у определенных натур, анормально одаренных и полных жизненных сил, при помощи определенных действий, таких, как созерцание. Если же эта сущность проявляется, она призывает себе на помощь все аспекты Осознающего Я. Поверхностное сознание должно сотрудничать с глубинным, и, в конце концов слившись вместе, они порождают то единение сознания на более высоком уровне, которое только и может положить конец беспокойству человека. Сердце, жаждущее Всего, разум, мыслящий о Нем, воля, концентрирующая на Нем все Я, – все должно быть вовлечено в игру. Я должно быть отвергнуто, однако оно не должно быть уничтожено, как предлагают некоторые квиетисты. Оно умирает лишь для того, чтобы иметь возможность ожить вновь. Высший успех – постоянная уверенность мистика в том, что "мы скорее находимся на небесах, чем на земле", – "проистекает, – как говорит Юлиана Норвичская в отрывке, предвосхищающем классификацию современных психологов, – из естественной Любви нашей души, из ясного света нашего разума и непоколебимости нашей воли".
Однако в каком же порядке должны располагаться эти три составляющие в работе, которая есть единое? Как мы уже видели, каждая из них должна выполнять свою роль, ибо мы имеем дело с откликом человека во всей его целостности на неудержимое притяжение Бога. Но что же будет преобладать? Окончательная природа опыта Я относительно реальности будет зависеть от ответа, которое оно само даст на этот вопрос. Каковы здесь относительные ценности Разума и Сердца? Кто из них принесет Я ближе к Мысли Бога, к реальной жизни, в которую оно погружено? Кто из них, получив главенствующую роль, с большей вероятностью приведет Я в гармонию с Абсолютом? Любовь к Богу, которая всегда присутствует в сердцах, а иногда и на устах святых, – это страстное желание, жажда такой гармонии; "Болезнь разума" – его интеллектуальный эквивалент. Хотя нам кажется, что мы можем избавиться от Бога, нам никогда не удастся избавиться от той или иной формы этой жажды, кроме как ценой полного закоснения.
Таким образом, мы вернулись к тому утверждению, с которого началась эта глава, – о двух главенствующих желаниях, разделяющих тюрьму Я. Теперь мы видим, что они представляют стремление интеллекта и эмоций к единственному концу всех поисков. Тренированная воля – "способность к волевому движению" – со всеми спящими способностями, которые она может пробудить и использовать, может прийти на помощь какой-то из остальных двух сил. Какой? Этот вопрос крайне важен, поскольку судьба Я зависит от партнера, которого выберет воля.

Мистицизм носит практический, а не теоретический характер.
Взятое само по себе, это утверждение, конечно же, не достаточно для того, чтобы определить мистицизм, ибо оно с равным успехом относится и к магии, которая также предлагает что-то сделать, а не только во что-то поверить. Однако оно входит в противоречие с мнением тех, кто полагает, будто мистицизм – это "реакция врожденного платоника на религию".
Различие между подобными набожными философами и истинными мистиками – это различие, которое провел Джордж Тиррелл между откровением и теологией.  Мистицизм, как и откровение, есть явление окончательное и личное. Это не только прекрасная и наводящая на размышления схема, но и опыт в его наиболее интенсивной форме. Говоря словами Плотина, такой опыт – это путешествие души в одиночестве, "полет Одинокого к Одинокому".  Оно поставляет материал, который обдумывает мистическая философия, точно так же, как теологи размышляют над откровениями, формирующими основу веры. Поэтому если мы относим кого-то к мистикам, мы подразумеваем, что он должен был предчувствовать Истину, которая являлась для него абсолютной, и действовать в соответствии с этим предчувствием. Точно так же, если мы признаем, что кто-то "знал доктрину", мы подразумеваем, что он должен был "прожить жизнь", подчиненную внутренней работе Мистического пути, а не только рассуждать о мистическом опыте других. Мы не можем полностью обойтись без христианских платоников и философов-мистиков. Они – наши ступеньки на пути к более высоким вещам, именно они интерпретируют для нашего вялого разума, опутанного миром ощущений, яркие образы тех, кто говорит с нами из измерения другой Реальности. Однако они не более мистики, чем верстовые столбы на дуврской дороге – путешественники в Кале. Иногда их слова – грустные речи тех, кто знает, но не может быть, – порождают мистиков; так внезапный образ маяка пробуждает в мальчишке дух приключений.
Кроме того, есть множество примеров истинных мистиков, занимавшихся, подобно Экхарту, философским обсуждением собственного опыта – к вящей пользе мира. Были и философы-платоники – здесь наиболее характерным примером может служить Плотин, – далеко вышедшие за пределы своей философии и отказавшиеся от построения схем, в любом случае несовершенных, которые хотя бы намекали на реальность переживаемого ими опыта. Следует перефразировать приведенный выше афоризм и сказать более точно: платонизм – это реакция интеллектуала на мистическую истину.
Вновь и вновь великие мистики говорят нам не о том, как они рассуждают, но о том, как действуют. Для них переход от жизни ощущений к жизни духа – это огромное предприятие, которое требует усилий и настойчивости. Парадоксальное "спокойствие" созерцателей есть всего лишь внешняя тишина, необходимая для внутренней работы. Любимые символы мистиков – это символы действий: битва, поиск, паломничество.
Те, кто полагает, будто мистический опыт есть лишь приятное осознание Божественного в мире, ощущение "инаковости" вещей, купание в лучах Несотворенного Света, – те только играют с Реальностью. Истинное мистическое достижение – это законченное и наиболее трудное из доступных человеку выражение жизни. Это одновременно акт любви, акт отречения и акт высшего восприятия – триединый опыт, в котором встречаются и получают удовлетворение три вида деятельности Я. Религия могла бы дать нам первое, а метафизика – третье, но только благодаря мистицизму нам доступен промежуточный акт в этом ряду – существенная связь, объединяющая все три действия в одно. "Тайны, – говорит святая Катерина Сиенская, – открываются другу, ставшему одним целым с тобой, а не слуге". 

Мистицизм – это чисто духовная деятельность.
Это правило накладывает еще большие ограничения, которые, несомненно, исключают всех тех, кто практикует магию и магические религии даже в их наиболее возвышенных и наименее материалистических формах. Позднее, когда мы обратимся к рассмотрению этих личностей, мы увидим, что их цель – в общем-то не обязательно незаконная – заключается в том, чтобы улучшить и разъяснить видимое с помощью невидимого; использовать сверхъестественные способности Я для того, чтобы увеличить силу, достоинства, счастье или знание. Мистик никогда не действует таким образом и не пытается комбинировать преимущества двух миров. В конечной стадии своего развития он познает Бога через единение, и эта прямая интуиция Абсолюта убивает все менее страстные желания. Мистик обладает Богом, и больше ему ничего не нужно. Хотя он беспрестанно будет посвящать себя служению другим людям и станет "посланником Вечной Доброты", он лишен сверхчувственного честолюбия и не жаждет оккультного знания или способностей. Когда глаза мистика смотрят в вечность, а его сознание погружено в нее, он легко переносит запутанность времени. "Его дух, – говорит Таулер, – погружен в Бездну Божества и теряет осознание различий между всеми творениями. Все вещи собираются воедино в божественной сладостности, и человеческая сущность настолько пронизывается сущностью божественной, что человек теряется в ней, как капля воды в бочонке крепкого вина. Таким образом, дух человека настолько погружен в Бога в божественном единении, что он утрачивает всякое ощущение различий... и остается лишь тайное, безмолвное единение, не имеющее цвета и ничем не омраченное".  "Я не желаю, – говорит святая Катерина Генуэзская, – ничего, что исходит от Тебя, но только Тебя, о сладостная Любовь!"  "Каким бы богатством этого мира, – добавляет Рабиа, – Ты ни собирался одарить меня, одари им лучше Твоих врагов, и каким бы богатством того мира Ты ни собирался одарить меня, одари им лучше Твоих друзей. Для меня достаточно самого Тебя!"  "Душа, – говорит Плотин в одном из своих наиболее проникновенных отрывков, – достигнув желаемого конца и став частью Божества, поймет, что перед ней – источник истинной жизни. Ей не нужно будет больше ничего, и, более того, она вынуждена будет оставить все прочее, чтобы сосредоточиться только на этом одном, отбрасывая то, что ее окружает".
Мистицизм влечет за собой определенный психологический опыт.
Другими словами, он проявляет себя не только как позиция разума и сердца, но и как форма органической жизни. Это не только теория интеллекта или желание сердца, пусть даже страстное. Он подразумевает организацию всего Я, сознательного и бессознательного, под принуждением этого желания; перестройку всей личности на более высоком уровне ради трансцендентной жизни. Мистики подчеркивают, что духовное желание бесполезно, если оно не порождает трудное движение всего Я к Реальному.
Так, в описании одного из видений Мехтильды Магдебургской "душа сказала Желанию: "Ступай разыщи, где живет мой Возлюбленный, и скажи Ему, что я умираю от любви". И Желание поспешило вперед, ибо оно нетерпеливо от природы и весьма стремительно, и достигло Рая, и у врат его воскликнуло: "Господь всемогущий, впусти меня!" И Бог сказал: "Ответь вначале, что привело тебя?" И Желание отвечало: "Разве Ты не знаешь, Господи, что источник жизни иссох для моей госпожи. Устремись же у ней потоком, чтобы он подхватил ее, иначе она умрет, как рыба на прибрежном песке". "Возвращайся к ней, – ответил Господь, – ты не можешь войти ко Мне, если не приведешь вначале свою госпожу, ибо если это душа поистине жаждущая, в ней одной Я найду утешение"". 
Мы уже говорили о том, что полное мистическое сознание устремляется в двух различных направлениях. Следовательно, существуют и две различные стороны полного мистического опыта: во-первых, видение или осознание Абсолютного Совершенства и, во-вторых, внутреннее преобразование, к которому Видение понуждает мистика, чтобы он мог в некоторой степени стать достойным того, что видит, мог бы занять свое место в порядке Реальности. Он видел Совершенное; он также хочет быть совершенным. Он чувствует, что "третьей частью", необходимым мостом между Абсолютом и Я может быть только нравственная и духовная трансцендентность – иными словами Святость, – поскольку "единственное средство достичь Абсолюта заключается в том, чтобы приспособить себя к Нему".  Нравственные добродетели, таким образом, оказываются для мистика обязательными "украшениями Духовного Бракосочетания", как называл их Рейсбрук; однако их наличия далеко не достаточно для такого брака. Если в мистике не пробуждается импульс к моральному совершенствованию, не начинается работа внутренней жизни, то он – не мистик, хотя вполне может быть пророком, визионером или "мистическим" поэтом.
Более того, процесс "трансмутации", перестройки Я на более высокие уровни приводит к возникновению в поле сознания того "жизненного центра", тех бессознательных духовных восприятий, которые составляют первичный материал опыта мистика. Завершение и цель этой "внутренней алхимии" – приведение всего Я в состояние сознательного и постоянного единения с Абсолютом, когда человек, поднимаясь на вершину своей человеческой сущности, вступает в жизнь, для которой он предназначен. В своем движении к единению субъект обычно проходит через определенные вполне отчетливые фазы, составляющие то, что называется "Мистическим Путем". Эта основополагающая концепция исключает из истинного мистического царства сентиментальную и эмоциональную набожность, визионистскую поэзию и, в не меньшей степени, мистическую философию. Она возвращает нас к нашему первому предложению – о конкретной и практической природе мистической деятельности.
Для того чтобы создать мистика, требуется нечто большее, чем понимание Бога и страсть к Абсолюту, Последние должны сочетаться с соответствующей психологической составляющей, с натурой, способной к необычайной концентрации, возвышенно-нравственным эмоциям, нервной организации художественного типа. Все это необходимо для успешного развития жизненного процесса мистика. Существенные стадии этого процесса всегда можно проследить, изучая опыт мистиков, оставивших нам описания собственной жизни. Во второй части этой книги мы обсудим их более подробно. Ролл, Сузо, святая Тереза и многие другие оставили нам очень ценные для сравнения образцы самоанализа; благодаря им мы видим, насколько упорна и целеустремленна и насколько далека от обычной эмоциональной или интеллектуальной деятельности та дисциплина, посредством которой "око, вперенное в Вечность" становится тем, что оно есть. "Один из отличительных признаков истинного мистика, – говорит Лейба, которого, как мы уже упоминали, вряд ли можно отнести к сочувствующим свидетелям, – это упорство и героизм в его стремлении к определенным нравственным идеалам".  "Он – пилигрим внутренней Одиссеи", – говорит Пашо.  Мы можем восхищаться и удивляться приключениям мистика и открытиям, которые он совершает по пути, но для него самого путешествие и конечная цель едины. "Путь, на который мы вступаем, – это королевский путь, ведущий на небеса, – говорит святая Тереза. – Странно ли, что завоевание такого сокровища будет стоить нам достаточно дорого?" 
Одно из множества косвенных свидетельств в пользу объективной реальности мистицизма заключается именно в том, что ступени этого пути, психология этапов духовного подъема, как они описаны различными школами созерцания, представляют всегда практически одну и ту же последовательность состояний. "Школа святых" никогда не считала необходимым выполнять учебный план точно к определенному сроку. Психолог не испытывает никаких затруднений, чтобы, например, согласовать "ступени Молитвы", описанные святой Терезой,  – Воспоминание, Умиротворение, Единение, Экстаз, Восторг,  "Божественную Боль" и "Духовное Бракосочетание" души – с четырьмя формами созерцания, перечисленными Гуго Сен-Викторским, или суфийскими "Семью Стадиями" вознесения души к Богу, которое начинается с преклонения (adoration) и завершается духовным бракосочетанием.  Каждый путник может выбирать различные вехи на пути, но, сравнивая их, мы ясно видим, что путь один.
 Как закономерный вывод из этих четырех правил, вероятно, следует повторить уже сказанное: истинный мистик никогда не ищет своего. Он не ставит своей целью, как думают некоторые, получение сверхъестественного удовольствия или удовлетворение высоких амбиций. Мистик отправляется в свой поиск не потому, что он желает счастья, даруемого Блаженным Видением, экстаза от единения с Абсолютом или какой-либо иной личной награды. Самая благородная из всех страстей, страсть к совершенству ради Любви, неизмеримо сильнее, чем желание трансцендентального удовлетворения. "О Любовь, – восклицает святая Катерина Генуэзская, – я желаю следовать за тобой не ради этих удовольствий, но лишь ведомая истинной любовью".  Те, кто поступает иначе, – это, по метким словам св. Иоанна Креста, просто "духовные обжоры"  или, используя более мягкую метафору, маги высокого пошиба. Истинный мистик ничего не обещает и ничего не требует. Он идет, ибо он должен идти, подобно тому как Галаад шел к святому Граалю – зная, что для того, кто способен этим жить, лишь это одно и есть жизнь. Мистик никогда не успокаивается в поиске Бога, который он считает выполнением своей наивысшей обязанности, хотя у него и нет никакой уверенности в успехе. Вместе со святым Бернардом он полагает, что "Только Тот есть Бог, Которого никогда не ищешь напрасно, даже если Его невозможно найти".  Вместе с Мехтильдой Магдебургской он слышит голос Абсолюта в своей душе: "О душа, прежде этого мира Я жаждал тебя, и ныне Я жажду тебя, а ты – Меня. Поэтому когда наши два желания объединятся, Любовь насытится". 
Подобно "пылкому влюбленному" в романах, мистик служит без всякой надежды на награду. Однако один из многих парадоксов духовной жизни заключается в том, что он получает удовлетворение именно потому, что не ищет его; становится обладателем цельной личности именно потому, что от нее отказывается. "Достижение, – говорит Дионисий Ареопагит, – происходит только благодаря искреннему, естественному и полному отказу от себя и от всех вещей".  Только с исчезновением Я приходит насыщение любви. Если бы мистика спросили о причинах его часто необычного поведения, его сурового и настойчивого поиска, он вряд ли назвал бы возвышенное просветление или невыразимое удовольствие. Скорее он ответил бы словами Якоба Бёме: "Я пришел к этому значению, работе и знанию не посредством моих собственных рассуждений, воли или целеустремленности; я не искал ни этого знания, ни чего-либо с ним связанного. Я искал только сердце Бога, чтобы укрыться в нем". 
"Живы мы или мертвы, – говорит Павел, – мы принадлежим Господу". Мистик – это реалист, для которого подобные слова представляют не догму, но приглашение – приглашение душе достичь наполненности жизни, для которой она предназначена: "потерять себя в Том, что невозможно увидеть и чего нельзя коснуться; отдать себя верховному Объекту и перестать принадлежать как себе, так и всем прочим; объединиться с Неизвестным самой благородной своей частью, отказавшись от знания; и наконец, вынести из этого абсолютного невежества то знание, которого понимание не способно достичь".  Таким образом, мистицизм представляет для пробужденного человеческого духа "путь вовне", излечивая незавершенность человека, из которой исходит наше божественное беспокойство. "Я уверен, – говорит Экхарт, – что если бы душа в совершенстве постигла смысл бытия, она никогда не отвернулась бы от него". Мистики никогда и не отворачивали свой взор, ибо для них это было бы актом саморазрушения. Здесь, в мире иллюзий, говорят они, для нас нет вечного города, и если для вас – это всего лишь предложение, то для нас – это центральный факт жизни. "Поэтому необходимо поторопиться с уходом отсюда, отделиться – в той мере, в какой мы способны это сделать, – от сковывающего нас тела, чтобы всем своим Я мы могли обнять Божество, чтобы каждая наша частичка соединилась с Ним". 
Итак, подведем итоги. Мы видим, что мистицизм – это высоко специализированная форма того поиска реальности, возвышенной и законченной жизни, который характерен для человеческого сознания. Он в большой мере направляется "духовной искрой", трансцендентальной способностью, которая, хотя и является жизнью нашей жизни, остается за барьером сознания обыкновенного человека. Вырываясь наружу в мистике, она постепенно становится доминирующим фактором его жизни, подчиняя своим целям и обогащая за счет своего спасительного контакта с реальностью те жизненные силы любви и воли, которые мы приписываем сердцу. Побуждаемая любовью и волей, вся личность поднимается в акте созерцания или экстаза до уровня сознания, где начинает осознавать новое поле восприятия. Это осознание, этот "любящий взор", побуждает личность к новой жизни в соответствии с реальностью, которую она увидела. Подобная жизнь представляется настолько странной и возвышенной, что всегда вызывает у нормального человека либо страх, либо восхищение. "Если бы все великие христианские мистики, – говорит Лойба, – могли каким-то чудом быть собраны в одном месте, где в привычном для них окружении могли бы жить на свой манер, мир скоро бы осознал, что они составляют одно из наиболее изумительных и значительных отклонений, свидетелем которых был человеческий род". 
Таким образом, обсуждение мистицизма, рассматриваемого как форма человеческой жизни, распадается на два направления. К первому относится жизненный процесс мистика: перестройка его личности; метод, которым достигается присущее ему осознание Абсолюта; способности, развитые для удовлетворения требований мира явлений, но работающие в плоскости трансцендентального. Все это объединяется под общим названием "Мистический Путь", по которому Я проходит состояния, или стадии развития, обозначенные неоплатониками, а затем и средневековыми мистиками, как Очищение, Просветление и Экстаз.
Ко второму направлению относится содержание мистического поля восприятия, откровение, благодаря которому созерцатели осознают Абсолют. Сюда включается рассмотрение так называемых доктрин мистицизма – попыток мистиков обрисовать нам мир, на который они взглянули, языком, пригодным лишь для описания мира, где обитает большинство из нас. Здесь возникает трудный вопрос символизма и символической теологии – подводный камень, о который разбились многие изложения мистиков. Наша задача будет заключаться в том, чтобы, насколько это возможно, снять облачение символизма и попытаться синтезировать эти доктрины – разрешить явные противоречия между объективным и субъективным откровением, путем отрицания и путем подтверждения, эманацией и имманентностью, отречением и обожествлением, Божественной Тьмой и Внутренним Светом и, наконец, выявить существенное единство опыта, посредством которого душа сознательно входит в Присутствие Бога.
Мистическая вера.

Веру как психологическое явление трудно однозначно отнести к какой-либо определенной психологической сфере: восприятию, чувству, мышлению, волевому акту. Она обычно понимается как установка личности на принятие чего-либо или кого-либо без доста­точных доказательств. Обычно термин трактуется как принятие чего-либо за истину без достаточного подтверждения со стороны чувств и разума, поэтому предмет веры не имеет характера объективной значимости. В английском языке наиболее четко различаются теоретическая вера в то, что нечто есть (belief), и мистическая вера (faith). Если научная вера (предположения, гипотезы) со своими предпосылками, связывающими идеи и выводы, остается в пределах познаваемого (естественного) и законосообразного, то мистическая вера переходит в область непознаваемого (сверхъестественного, метафизического) и распространяет свободу, которую она принимает для мира сверхъестественного, также и на природу.

В обыденной жизни вера имеет гораздо большее значение, чем об этом принято думать. Связано это с невозможностью получения a priori полного знания о многих предметах и явлениях, с которыми мы сталкиваемся. Если знаний недостаточно, то вера помогает путнику отыскать в пустыне источник воды, мореплавателю — новые земли в бесконечности океана, ученому — определить направление поиска в научном исследовании. Взаимоотношения между людьми во многом основаны на доверии. В основе веры всегда присутствует риск, возможность ошибки. Теоретическая вера (belief) тесно взаимосвязана с фактами реальной действительности и может исчезать, если гипотеза не подтверждается, или, сыграв свою роль, трансформироваться в теоретическое знание.

Мистическая вера (faith) не взаимодействует с такими механизмами мышления, как сравнение, анализ, синтез. Она поддерживается не соотнесением субъективных представлений с наблюдаемыми явлениями окружающего мира, а с внутренней уверенностью в приобщении к тайне. Само существо мистической веры выражено в знаменитой фразе К.С.Тертуллиана: «Credo quia absurdim est» — «Верую, ибо абсурдно». По Тертуллиану религиозная вера существует не благодаря, а вопреки доказательствам. Есличтоиможетбытьдоказано,тоэто не предмет веры. Вера требует признания Невозможного, Немыслимого и Непостижимого.
Основанием для религиозной веры служит сама сущность человека.

В вере человек преодолевает свою уязвимость как физического существа, рассчитывая на определенные формы существования после смерти, надеется на компенсацию страданий и лишений, перенесенных в земной жизни.

По своей структуре мистическая вера представляется как признание:
1) объективного существования сверхъестественных сущностей, атрибутизированных свойств, связей, превращений;
 2) возможности общения с указанными сущностями, воздействии на них и получения от них помощи, награды, наказания;
 3) истинности соответствующих мистических представлений, взглядов, догматов, текстов и т. д.;
 4) действительного совершения и наступления описанных в священных текстах событий, собственной причастности к ним;
 5) мистических авторитетов — , учителей, святых, пророков.
 Центральным компонентом религиозности является догмат, т. е. утвержденное высшими церковными инстанциями положение вероучения, объявляемое непреложной истиной, не подлежащее критике. К символам веры относится краткое изложение в форме простых утверждений или бесспорных фактов главных догматов веры.
Вера в контакт с надчеловеческим духовным миром реализуется в диалоге, формами которого являются различные духовные практики. Гармоничная, здоровая вера в сверхъестественное  характеризуется:
1) сосредоточением внимания на сверхъестественном;
 2) благоговением и любовью;
3) уважением к собственной личности и кубеждениямдругихлюдей;
4)ориентацией на теплые межличностные отношения;
5) осознанием своего несовершенства.
Мистическое поведение.

Мистическое поведение проявляется в различных формах и обусловливается типом мистической личности.  Существует два типа. Первый характеризуется сугубо формальным отношением к мистики. Для него характерны посещения мистических обществ, участие в деятельности мистических общин, внешнее благочестие. Основная потребность людей, отнесенных к этому типу,— продемонстрировать лояльность к таким обществам, приобрести с ее помощью респектабельность, вес в обществе. Для верующие в сверхъестественное, принадлежащих ко второму типу, главное — это собственно мистика, представляющая для них самостоятельную внутреннюю ценность. Здесь реализуются высшие духовные потребности любви, сострадания, равенства и братства в вере.
Мистическое поведение индивидуума обусловлено культом, который он исповедует. Культ (лат. cultus — почитание) определяется как совокупность специфических действий, обрядов, ритуалов, обусловленных верой в сверхъестественное, регламентированных вероучением и обеспечивающих, по убеждению верующих, прямую и обратную связь с объектами поклонения.
Суммируя обозначенные выше зоны изоляции, отрицания и умолчания, из которых выводится паранормальное в процессе его освоения  большой наукой, можно  сказать, что зона изоляции – это институциональный жест психиатрии. Институциональный же отказ от этого жеста приводит к дальнейшему развитию знания. Публичное отрицание - это неприятие результатов конкретных экспериментов по процедурным критериям методической чистоты и/или естественнонаучной воспроизводимости, либо из-за их несоответствия устоявшимся представлениям. Умолчание можно понять, как уверенность в достаточности традиционно изучаемого фрагмента реальности и сводимости к нему, маргинальности «экзотики», которая пока еще слишком сложна. В предисловии к  президент Международной ассоциации психотроники З. Рейдак описывает диалог молодого и пожилого физика, который обращает внимание первого на психокинез, а тот отвечает, что гораздо важнее и интереснее исследовать изменения гравитационной постоянной, приводящие к колебаниям веса.
В целом же поиски путей интеграции паранормального в науку неизбежно приводят исследователей в пространство диалога и интеграции науки и религий.

Суеверия.

Слово «суеверие» происходит от древнеславянского слова всуе — «бесполезно», «напрасно», «попусту». Его значение имеет различные оттенки:
1) суетное, тщетное, т. е. ложное верование, которому противопоставляется истинная вера, формулируемая в вероучениях раз­витых религий; с рационалистической точки зрения — всякая вера в сверхъестественные явления;
2) неполноценная, превратная, лож­ная вера;
3) вера в действие и восприятие сил, не объяснимых законами природы.
Суеверие принимает за реальность существование магических таинственных сил, которые оказывают благотворное или вредное влияние на жизнь людей и домашних животных, а также определяют известные явления природы: погоду, рост, рождение, смерть. В наши дни в суеверии сохранились пережитки старых народных верований. Проявляется суеверие в ношении амулетов, татуировке и т. п.
В.И.Даль сближает понятия «поверье» и «суеверия». Поверьем он называет всякое укоренившееся в народе мнение или понятие, без разумного отчета в основательности его. Из этого следует, что поверье может быть истинным и ложным. В последнем случае оно называется собственно суеверием или предрассудком. Предрассудок — понятие более узкое и относится преимущественно к предостережениям: что, как, когда делать или не делать. У всех народов Земли есть поверья и суеверия, причем у многих они схожи между собой. Суеверия часто несут на себе отпечаток древних верований, к которым относятся:
•   Анимизм — религиозное представление о независимом существовании духа, души у каждого человека, животного, растения (в первобытных религиях — у каждой вещи).
•  Тотемизм — комплекс верований, связанный с представлением
о родстве между группой людей (родом) и тотемом — явлением живой или неодушевленной природы, обычно каким-либо животным или растением.
• Фетишизм — поклонение материальным предметам — фетишам, которым приписываются сверхъестественные свойства.
Склонность людей к суевериям и предрассудкам обусловливается условиями жизни и воспитания, социальным окружением, культурой, интеллектом.

Магия.

Магией (лат. magia, греч. mageia) называется совокупность обрядов, связанных с верой в сверхъестественную способность человека воздействовать на других людей и природу и обычно совершаемых лишь посвященными. Синонимы: чародейство, волшебство, колдовство.
По своей направленности магия бывает черной и белой. Черная магия включает колдовство, некромантию (воскрешение мертвых) и другие злоупотребления сверхъестественными силами в личных целях. В противоположность этому белая магия свободна от эгоизма, властолюбия и направлена всецело на сотворение добра миру, и ближнему в частности. Малейшая попытка использования магических возможностей для своего удовольствия превращает белую магию в черную.
По способу действия магия делится на мантику, или искусство предсказывать будущее, и оперативную магию — сотворение чуда с помощью сверхъестественных сил.
По виду действия различают симпатическую (колдовские при­емы, основанные на законе подобия) магию и контагиозную (кол­довские приемы, основанные на законе соприкосновения). Примером использования магии подобия являются попытки нанести вред врагу путем нанесения повреждений его изображению.
Значительный вклад в изучение магии внес Дж.Фрэзер. В книге «Золотая ветвь» он рассматривал магию как форму, предшествующую религии и мистики. Проводя сравнительный анализ, он отмечал, что «магия часто имеет дело с духами, т. е. с личными агентами, что роднит ее с религией. Но магия обращается с ними точно так же, как она обращается с неодушевленными силами. Вместо того, чтобы подобно религии, умилостивлять и умиротворять духов, она их принуждает и заставляет. магия исходит из предположения, что все личные существа, будь они людьми или богами, в конечном итоге подчинены безличным силам, которые контролируют все, но из которых тем не ме­нее может извлечь выгоду тот, кто знает, как ими манипулировать с помощью обрядов и колдовских чар... Радикальной противоположностью магии и религии объясняется та непреклонная враждебность, с которой священнослужители относились к колдунам. Священни­ка не могла не возмущать высокомерная самонадеянность колдуна, его надменность в отношении к высшим силам, бесстыдное притязание на обладание равной с ним властью». По мнению Дж.Фрэзера, в ходе эволюции люди разочаровались в магии, поскольку магические обряды и заклинания не приносили результатов, на которые они были рассчитаны.
Вместе с тем обращение к магии не только не исчезло из истории человечества, но и возникало с новой силой в периоды как общественно-исторического, так и личного духовного кризиса.
Возникновение, распространение, сохранность магических представлений вплоть до настоящего времени, по мнению английского этнографа и социолога Б.Малиновского, связаны с тупиковыми моментами в жизнедеятельности человека, когда ему уже не могут помочь ни знания, ни прошлый опыт, ни технические навыки. В эти моменты сильное эмоциональное переживание, нашедшее выход в потоке слов, образов и действий, оставляет после себя глубокое убеждение, что проклятия и жесты погубили врага, что любовная мольба и нежные объятия не остались без ответа, т. е. что затраченные усилия не могли не оказать положительного влияния на предмет желания.
Итак, психиатрия исходит из того положения, что мистика сама по себе не только не вызывает душевные заболевания, ной до появления научной психиатрии и психотерапии во многом помогала людям справляться с психическими и даже телесными недугами. Однако в определенных условиях, при определенном складе личности, в частности истерическом, или при генетической предрасположенности к психическим расстройствам религия определяет содержательный аспект психопатологических переживаний. Все психопатологические явления имеют аналоги в психологии человека. Так же, как существуют критерии, позволяющие отличать острое горе от депрессии, любовь от бреда любовного очарования, так же должны существовать и отличительные признаки нормальной и патологической мистичности. Поисками этих критериев, а также описанием специфических патологических мистических симптомокомплексов и занимается психопатология.


Часть 2. Опасность мистицизма.


РАЗВИТИЕ МИСТИЧЕСКОЙ ЛИЧНОСТИ.
Человек уже  рождается мистиком, а не он становится таковым в процессе взаимодействия с социальной средой. В социологии и социальной психологии различают макросреду личности, т.е. существующую в данный момент систему социальных отношений, в рамках которых данная личность живет и действует, и ее микросреду, т.е. непосредственное социальное окружение, включающее семью, друзей, родственников, членов контактных групп (на работе, в процессе отдыха, занятий спортом и т.п.), с которыми данная личность систематически общается. Для объяснения причин формирования религиозности того или иного индивида в социалистическом обществе важнейшее значение имеет изучение его микросреды, и в частности влияния на него мистической семьи, а также мистической общины в лице ее активистов и служителей культа. Следует заметить, что специального рассмотрения требует и проблема мистического «обращения».
Не менее важно изучить социально-психологические особенности уже сформировавшейся мистической личности. Речь идет о специфических для верующих потребностях, мотивах поведения, ценностных ориентациях, стереотипах в их сознании и поведении. Кроме того, следует учитывать, что верующие неоднородны с точки зрения их социально-психологических характеристик. Существуют разнообразные социально-психологические типы верующих, отличающиеся и по их отношению к мистике, и по их ценностным ориентациям и социальным установкам.
Все эти вопросы не могут рассматриваться только на теоретическом уровне. Они требуют привлечения конкретного материала, в частности данных социологических и социально-психологических исследований. Естественно, что при этом в центре внимания должны быть особенности формирования мистической личности в социалистическом обществе, равно как и специфика верующих, живущих в условиях социализма.
В развитие мистической личности, можно выделить: Детство, Юность, Средний возраст, Пожилой возраст. На каждый период развития присуще свои особенности.
В этой статье я расскажу о развитие мистической личности используя биографический метод, на примере Е. П. Блаватской. И так:
I Детство. 5-15 лет.
Период детства у мистической личности характеризуется периодом начального становления. Первые встречи с «мистерией»  в том числе какие – то видения сверхъестественного плана.


Пример.
Рассказывает о своем детстве Е. П. Блаватская: «В течении примерно (шести лет (в возрасте от восьми до пятнадцати) ко мне каждый вечер приходил какой то старый дых, чтобы через мою руку письменно передать различные сообщения. Это происходило в присутствии моего отца, тети и многих наших друзей, жителей Тифлиса и Саратова.»
Вот еще несколько примеров характеризующие характер и поведение Е. П. Блаватской:
Любимая тетя Блаватской, Надежда Фадеева писала о ней следующее:   «С раннего детства Елена отличалась от обыкновенных детей. Очень живая, невероятно одаренная, полная юмора и отваги, она удивляла всех своеволием и решительностью поведения… Ее беспокойный и очень нервный темперамент ее неразумное тяготение к умершем и в тоже время страх перед ними, ее странная любовь и любопытство в отношении всего неизвестного, скрытого, необыкновенного, фантастического и, более всего независимости и свободе, которые никто и ничего не могло обуздать – все это, соединенное с необыкновенно богатым воображением и исключительной чувствительностью.
   Малейшее противоречие вызывало в ней раздражение часто до конвульсий. Когда же вблизи не было никого, кто мог помешать ей, девочка, могла часами, а иногда и днями спокойно  сидеть и что – то сама себе, как полагали люди, шептать одна, в темном углу рассказывать об удивительных случаях сверкающих звездах и других мирах.
II. Юность 16-25 лет.
Юность характеризуется продолжением становления, но уже более осознанным целенаправленном. Чтение книг специальной   тематикой вступление в различные мистические общества. Путешествии по разным странам в поисках своих ответов на вопросы. В частности Блаватская начиная с возраста 17 лет посетила: Центральную Азию, Индию, Южную Америку, Африку и Восточную Европу.
  Во многих случаях юность характеризуется поисками наставника или учителя.
Пример.
«В путешествии с княгиней Киселевой по Египту госпожа Блаватская начала знакомится с некоторыми оккультными учениями, хотя и примитивными  отличающиеся от тех, которые она познала позже.
 В то время в Камре жил один старый копт, богатый и влиятельный человек, который окружающими признавался как маг. По – видимому, Блаватская стала его ученицей, он заинтересовался ею, и она с воодушевлением приняла его учение. Позже она вновь встретила этого человека и привела с ним некоторое время Булаке».
   Вот, что сама Блаватская пишет о поисках своего учителя и о встречи с ним:
«В своих видениях в раннем детстве я видела учителя. Еще до моего пребывания в Непале, Я повстречалась с ним Лично и узнала его во время посещения им Англии В 1850 – 1851 г.г. Это было дважды. В первый раз он вышел из толпы и велел мне встретить его Гайд – парке.  Я не имею права об этом рассказывать».

III. Средний возраст. 26 -50 лет.
Средний возраст характеризуется завершением периода становления. Приобретения некого статуса в мистических кругах. Возможное полное овладение различными мистическими учениями и способностями.
Пример.
Воспоминание сестры Е. П. Блаватской: «Я устроила ее в своей комнате и, начиная с этого вечера, я убеждалась в том, что мая сестрица приобрела какие – то необыкновенные способности. Постоянно и во сне и наяву вокруг нее происходили какие – то невидимые движения, слышались какие – то звуки, легкие постукивания. Они шли со всех сторон – от мебели, оконных рам, потолка, пола, стен. Они были очень хорошо слышны и , казались, что три стука означало «да» два «нет». (Встреча во Пскове со своей сестрой 1859 году, Е. П. Блаватской тогда было 28 лет).
IV. Пожилой возраст. От 60 – до смерти.

Пожилой возраст характеризуется завершением личностного пути мистической личности. В том числе возможное создание собственной мистической школы (собственного учения), появление учеником, продолжателей дела учителя.
 Примером может быть: написание книг излагающие учение в данный момент, имеются ввиду книги Е. П. Блаватской: «Разоблачения Изида», «Тайная Доктрина», Ключ к Теософии». В том числе Блаватская была одной из создателей Теософского общества и основала Эзотерическую школу Теософии.
  И, наконец смерть, как завершение жизни дел мистической личности.


Становление мистической личности.


Теорию становления мистической личности я начал разрабатывать давно. По моему мнению этой проблемой нужно было заняться серьезно. Ведь исследование мистической личности одно из самых важных трансоаналитической концепции.    Развитие мистической личности было разделено на три стадии Развитие, Становление, Завершение. С помощью автобиографического метода были подобраны примеры в частности из биографии мистика Ошо Раджниш.
 Конечно он пока еще не идеален требует доработок и новых исследований.   Сейчас я представляю план становления мистической личности:

I. Развитие.
1. Влияние «мистерии».
Духовно – мистический кризис.
II. Становление.
1. Изменения в психике.
А. Поведение.
Б. Мышление.
В. Изменения в сознании.
Г. Новая мотивация.
Д. Интуиция.
2. Я концепция.
3. Изменения в личной жизни.
А. Изменения внутреннего осознания себя.
Б. Пересмотр жизненных позиций. Поиск наставника.
В. В сексуальной жизни.
Г. Становление мистического мировоззрения.
4. Дальнейший мистический опыт.
А. Проявление «мистерии»
Б. Применение различных психотехник.
В. Чтение мистической литературы.
Г. Вступление в мистическую школу.
Духовно – мистический кризис.
III. Завершение.
1. Укрепление мистического мировоззрения.
2. Достижение состояния просветления ( в некоторых случаях).

Теперь давайте рассмотрим эти стадии более подробно:


I. Развитие.
1. Влияние «мистерии».
Становление мистической личности начинается с влияние «мистерии» т.е. того, что смогло изменить жизнь человека в другую сторону и заставило стать его мистиком. Такой мистерией может быть например влияние другого человека (мистика), или близкий контакт с неопознанными летающими объектами. Такое влияние может изменить полностью жизнь человека он может пересмотреть многие свои жизненный позиции, отказать от многих своих старых привычек. Вследствие это может возникнуть духовно – мистический кризис о не мы поговорим ниже. Особенность этого кризиса заключается в том, что он возникает в конце каждой стадии становление мистической личности. Вот как Ошо описывает свое столкновение с «мистерией»:
«Я медитировал обычно на задворках университета, на прекрасном холме с тремя высокими деревьями. Там было очень тихо, никто туда не ходил. Я забирался на одно из деревьев и медитировал. Однажды я вдруг понял, что продолжаю сидеть на ветке, а тело мое упало и лежит под деревом. Я оставался наверху и соображал, как вернуться в тело. На счастье, мимо шла женщина из соседней деревни, она несла продавать молоко и заметила лежащего неподвижно человека. Она, должно быть, слышала, что в тех случаях, когда внутреннее тело отделяется от внешнего, нужно потереть человеку межбровье – точку "третьего глаза", врата входа. Покидая тело, дух оставляет эти воротца открытыми.
И она потерла мне лоб. Я видел, как она подносит руку к моей голове, а в следующий миг уже открыл глаза, поблагодарил крестьянку и спросил, как ей это удалось.
Она сказала, что просто слышала где-то об этом. Она была из глухой деревушки, но и туда доносились распространенные слухи о том, что именно через "третий глаз" дух покидает тело и возвращается назад».
Или как Ошо вспоминает свое детство:
«Должно быть, эта мечта осталась у меня от прошлых жизней, потому что не было ни дня, когда бы я не занимался этими поисками. Конечно, все вокруг считали меня чудаковатым. Я никогда не играл с другими детьми. Я даже не заговаривал со своими ровесниками. Мне они казались туповатыми. Они и в самом деле занимались поразительными глупостями. Я никогда не хотел играть в футбол, волейбол или хоккей. Естественно, все считали меня странным. Что до меня, то я тоже пришел к такому выводу. Повзрослев, я понял, что на самом деле странный не я, а весь наш мир».

Кризис.
Как мы уже сказали духовно – мистический кризис возникает в конце каждой стадии становления мистической личности. В начальной стадии он может проходить особо тяжело у человека переустанавливается психика начинают появляться изменения в поведении, мышлении, сознании. Человек начинает искать ответы на свои вопросы и из недостатка знаний, и не в состоянии разобраться в себе возникает депрессия. После прохождения это кризиса человек приходит ко второй стадии которую я назвал стадией «Становления».  В некоторых случаях духовно – мистический кризис может протекать очень остро. Например, состояние одержимости можно отнести особо острым кризисным состояниям я отношу состояние одержимости мистической болезни и не в коем случае не проявлениям становления мистической личности. Во вторых иногда духовно – мистические кризисы особенно на первом этапе могут перейти мистическую болезнь, которую человек уже не может сам справится и ему нужна помощь специалиста. Вот как Ошо описывает свое прохождение духовно- мистического  кризиса:
«Последний год жизни дома, когда мне исполнился двадцать один год, стал периодом душевных срывов и духовных прорывов. Разумеется, все те, кто меня любил – родители, друзья и преподаватели, – отчасти понимали, что со мной происходит. Но почему я так отличался от остальных детей? Почему часами сидел с закрытыми глазами? Зачем усаживался на берегу реки по ночам и смотрел в звездное небо? Естественно, те, кто не понимает подобных вещей – а мне и не очень-то нужно, чтобы их понимали, – считали меня сумасшедшим.
Меня почти не замечали даже дома. Меня постепенно перестали о чем-то спрашивать. Все вели себя так, будто меня здесь нет. И это мне нравилось – так я превращался в ничто, в пустоту, в полное отсутствие чего-либо.
Тот год выдался примечательным. Я окутал себя пустотой. Я утратил какую-либо связь с внешним миром. Если мне напоминали, что пора искупаться, я шел купаться и сидел в воде часами. Им приходилось стучать в двери и кричать: "Эй, выходи! Ты там уже столько сидишь, что на месяц хватит!" Я ел, когда мне говорили, что пора поесть. Если никто об этом не напоминал, я мог не есть несколько дней кряду. Нет, я не постился, я и не думал соблюдать посты и гонения. Мне хотелось одного: как можно глубже уйти в себя. Врата тянули меня магнитом, эта сила была непреодолимой. Меня всасывало, как в "черную дыру".
Ученые говорят, что во Вселенной есть "черные дыры". Если рядом окажется звезда, "дыра" втянет ее в себя. Сила притяжения такова, что ее невозможно превозмочь, и звезда гибнет, целиком пропадая в "черней дыре". Никто не знает, что творится по другую сторону. Я думаю – и какой-то физик, вроде бы, уже нашел тому подтверждение, – что по другую сторону находится "белая дыра". У дыры не может быть одного конца, она всегда сквозная. Я познал это на своем опыте. Возможно, так устроена и вся Вселенная. Звезда гибнет. Когда она попадает в "черную дыру", мы видим, что звезда исчезает. Но в то же время в Космосе рождаются новые звезды. Откуда они берутся? В каких утробах созревают? Простой арифметики достаточно, чтобы понять: этими утробами являются "черные дыры" – в них гибнет старое и рождается новое.
И я сам пережил это, хотя я и не физик. В тот год невероятная сила тянула меня прочь, все дальше от людей. Я настолько отрешился от мира, что не узнавал порой родных отца и мать. Подчас я забывал даже, как меня зовут. Я изо всех сил старался припомнить свое имя, но ничего не получалось. Естественно, в тот год все окончательно убедились, что я сошел с ума. Но для меня это безумие было медитацией, а на самом пике сумасшествия врата наконец-то отворились...»
«Целый год я пребывал в таком состоянии, что никто не мог бы предсказать, чем это обернется. Целый год я жил так, что с большим трудом поддерживал в себе жизнь. Даже такие простые вещи давались с огромным трудом, потому что у меня напрочь пропал аппетит. Шли дни, а есть мне совсем не хотелось. Шли дни, а я забывал даже попить воды. Я заставлял себя есть и пить. Тело стало таким нечувствительным, что я щипал себя, чтобы убедиться, что я еще тут. Я бился головой об стену, пытаясь понять, есть ли у меня еще голова. Только боль могла ненадолго вернуть мне ощущение тела.
По утрам и вечерам я бегал. Я пробегал пять-восемь миль подряд. Все думали, что я свихнулся. Зачем столько бегать? Шестнадцать миль в день! Но я делал это лишь для того, чтобы ощутить себя, чтобы почувствовать, что я все еще существую, чтобы не лишиться связи с самим собой – я просто ждал, пока глаза привыкнут к тому новому, что во мне зарождалось.
Мне приходилось очень стараться. Я ни с кем не говорил: мысли стали такими непоследовательными, что мне было невероятно трудно даже построить фразу. Я мог замолчать на полуслове, потому что забывал, о чем говорил. Я мог застыть посреди дороги, потому что забывал, куда шел. Я мог сидеть с книгой, прочесть полсотни страниц, а потом вдруг спросить себя: "О чем я читал? Ничего не помню". Мое состояние было очень странным...»
«Мне было трудно даже закончить фразу. Я сидел взаперти в своей комнате. Я молчал, не произносил ни слова, поскольку сказать что-либо означало бы признаться в своем безумии. Так прошел целый год. Я просто лежал на полу, глядел в потолок и считал сначала до ста, а потом в обратном порядке, от ста до единицы. Хоть что-то у меня оставалось – например, эта способность считать по порядку. Все остальное я позабыл. Чтобы снова прийти в себя, найти какую-то точку отсчета, мне понадобился целый год.
Но это случилось. Это было настоящее чудо. Однако это стоило мне большого труда. Никто мне не помогал, никто не подсказывал, куда идти и что со мной происходит. Больше того, мне мешали, против меня были все – преподаватели, друзья и прочие доброжелатели. Все были против меня. Но они ничего не могли поделать, разве что стыдить меня или расспрашивать, что же это я делаю.
В том-то и дело, что я не делал ничего! Это было сильнее меня. Это просто происходило. Конечно, кое-что я все-таки сделал: сам о том не подозревая, я постучал в дверь – и она открылась. Я много лет медитировал, просто сидел молча и ничего не делал. И шаг за шагом я перенесся в то пространство, где ты просто есть, но ничего не делаешь. Ты просто есть – чистое присутствие, бездеятельный наблюдатель.
Нет, я ничего не делал. Я просто лежал, сидел, ходил – но там, в глубине, не было никого, кто что-то делает. Я утратил все честолюбивые мечты. У меня пропало желание к чему-то стремиться, чего-то достигать. Я просто погрузился в себя. Это была пустота, а пустота сводит с ума. И все же это единственный путь к Богу. Бога достигает только тот, кто готов сойти с ума».





II. Становление.
1.Изменение в психики.
Стадия становления характеризуется изменением в психики человека в том числе его психических процессов: поведение, мышление, воображение, восприятие, сознание, мотивация, интуиция.  Многие психологические процессы еще требуют дополнительного изучения и могут быть представлены не полностью.
А. Поведение.
После влияние «мистерии» начинается изменятся поведение человека, он начинает искать ответы на свои вопросы. Начинают появляться навыки которых раньше не было. На начальных этапах поведения может характеризоваться отрешенностью от внешнего мира. уход в себя и т.д. Пример такого поведения мы рассмотрим на примере мистика Ошо:
«Я окутал себя пустотой. Я утратил какую-либо связь с внешним миром. Если мне напоминали, что пора искупаться, я шел купаться и сидел в воде часами. Им приходилось стучать в двери и кричать: "Эй, выходи! Ты там уже столько сидишь, что на месяц хватит!" Я ел, когда мне говорили, что пора поесть. Если никто об этом не напоминал, я мог не есть несколько дней кряду. Нет, я не постился, я и не думал соблюдать посты и гонения. Мне хотелось одного: как можно глубже уйти в себя. Врата тянули меня магнитом, эта сила была непреодолимой. Меня всасывало, как в "черную дыру"».
Б. Мышление.
Мышление особенно важно при становление мистической личности, оно меняется одно из первых  Они склонны к мышлению, основанному на интуиции, эмоциях и иррационализме. По мнению мистиков, реальность недоступна разуму и постигается лишь иррациональным способом. Что касается интуиции мы о ней поговорим более подробно ниже.
В. Изменения в сознании.
Огромную роль в изменении играет сознание, оно начинает меняться одно из первых, человек начинает осознавать себя по другому сознание расширяется становится доступно то, что раньше было невозможно. Особенно изменения происходят после применения различных психотехник направленных на духовность.
Г. Новая мотивация.
Мотивация человека, тоже изменяется, но все же главную роль играет то какой мистической школе человек мистический себя относит, мотивация меняется в зависимости от  мистического мышления, и от силы первоначального воздействия «мистерии». В том числе мотив может зависеть от того, чего человек хочет достигнуть в результате своего духовно- мистического развития. Например если человека было похищения НЛО, то он хочет узнать что с ним случилось. Если у человека есть духовный наставник, новый мотив может быть полностью построен на нем.
Д.  Интуиция.
 Особую роль играет интуиция, у всех мистиков она очень хорошо развита. Мистики говорят, что интуиция проходит три различные состояния -- чувство, воображение и фразу - для того, чтобы стать достаточно ясной, чтобы быть различимой. Один человек слышит голос интуиции даже тогда, когда она находится на первой стадии процесса развития; он лучше способен воспринимать интуицию, его Эго можно назвать интуитивным. Другой человек различает ее, когда она выражает себя в царстве мысли. А третий может различать свою интуицию только тогда, когда она проявляется в форме фразы.
2. Я – концепция.
Я концепция тоже играет огромную роль в становлении мистической личности. После влияния «мистерии» начальные представления «личности о себе» начинает манятся. В зависимости, что именно повлияло на человека, например если это так называемые контакты с НЛО. Изменения могут быть очень различны, Я начинает трансформироваться по воздействием «мистерии» и спиритипа инопланетян, которые могут сказать, что даный человек является избранным и он должен навести порядок на Земле, что он «мессия», у него есть важная задача, которую он должен выполнить. Огромную роль играет духовное Я и трансцендентное Я Изменение Я концепции у Ошо:
«Когда исчезли усилия, исчез и я сам, ведь человек не может существовать без усилий, без желаний, без устремления. Эго, личность, "я" – это не устойчивое явление, а процесс. Это не какая-то внутренняя субстанция, потому что мы вынуждены каждый миг воссоздавать ее заново. Все равно что кататься на велосипеде: ты едешь, пока жмешь на педали. Если же перестать давить на педали, велосипед остановится. Конечно, он еще может проехать немножко по инерции, но, как только перестаешь жать на педали, велосипед начинает останавливаться. Он лишается энергии, толкающей вперед силы. А потом он просто падает набок.
Эго существует, потому что мы продолжаем давить на педали желания, продолжаем к чему-то стремиться, стараемся прыгнуть выше головы. Вот в этом кроется сама сущность эго – в желании подпрыгнуть выше себя, ворваться в будущее, перемахнуть в завтрашний день. Эго возникает при прыжке в то, чего еще нет. Оно рождается из того, чего нет, и потому похоже на мираж. В нем есть только желание – и ничего больше. В нем есть только порыв, стремление.
Эго живет не настоящим, а будущим. Когда живешь будущим, эго кажется чем-то вполне ощутимым. Но если задерживаешься в настоящем, оно остается миражом и начинает постепенно растворяться.
В тот день, когда я перестал стремиться... Это тоже неудачное выражение, правильнее сказать: "в тот день, когда исчезло стремление". Так будет намного вернее, потому что слова "я перестал стремиться" означают, будто еще оставался "я". Это значит, что я нацелил свои усилия на желание остановиться – и, следовательно, некое утонченное желание еще сохранялось».

3. Изменения в личной жизни.
А. Изменения внутреннего осознания себя.
Внутренний мир человека тоже претерпевает изменения. Человек начинает по другому себя ощущать, чувствовать, осознавать окружающее пространство, и людей находящихся вокруг себя. Вот как рассказывает в своей книге Ошо:
«Я настолько отрешился от мира, что не узнавал порой родных отца и мать. Подчас я забывал даже, как меня зовут. Я изо всех сил старался припомнить свое имя, но ничего не получалось. Естественно, в тот год все окончательно убедились, что я сошел с ума. Но для меня это безумие было медитацией, а на самом пике сумасшествия врата наконец-то отворились...»
Б. Пересмотр жизненных позиций. Поиск наставника.
Как правило после влиянии «мистерии» человек начинает вести новую жизнь, пересматривать многие свои старые ценности, увлечения. Семья, друзья начинают замечать большие изменения в жизни человека перенесшего влияние «мистерии». В некоторых случиях начинающий мистик пробует найти учителя который обучал бы его смотреть на мир по другому. Вот, что по этому поводу пишет Ошо:
«У меня самого Учителя не было. Я искал, но так и не смог его найти. Дело не в том, что я не пытался, – поверьте, я искал очень долго, но так и не нашел. Найти Учителя трудно. Очень трудно найти существо, прекратившее существование. Трудно ощутить присутствие того, кто почти отсутствует. Искатели редко находят того, кто представляет собой просто дверь к Божественному – открытую дверь, через которую легко пройти. Это очень, очень трудно».
В. В сексуальной жизни.
В настоящий момент точно неизвестно есть ли изменения в сексуальной жизни. По логике стоит предположить, что они тоже претерпевают значительные изменения, как правило не в лучшую сторону. Представление Ошо о сексуальной жизни:
«Лично для меня, секс – простое, прекрасное и естественное явление. Если двое хотят поделиться друг с другом энергией, это никого больше не касается. А выражение "свободный секс" подразумевает, что многие предпочли бы видеть в нем платную услугу, покупать секс – то ли у проститутки, на одну ночь, то ли у жены на всю жизнь, – но, так или иначе, покупать.
Да, я верю в свободный секс. Я верю, что каждый от рождения имеет право делиться энергией, наслаждаться сексом. Это приятно. В сексе нет ничего серьезного. Но те, кто утверждает, будто я учу "свободному сексу", – жалкие, сексуально неполноценные люди».
Г. Становление мистического мировоззрения.
Под влиянием «мистерии человек начинает понимать, что мир, в котором он живет на много сложнее чем ему раньше казалось. Существует некая другая реальность, которую он раньше не замечал. Становление мистического мировоззрение у Ошо:
«…работал над собой, боролся, делал все, что только можно было сделать, но все напрасно. Теперь-то я понимаю, почему ничего не получалось. Сами усилия становились преградой, сама лестница мешала подняться, само желание достичь было помехой. Это не значит, что добиться этого можно без поисков – нет, поиски необходимы, но рано или поздно наступает миг, когда их следует прекратить. Чтобы пересечь реку, нужна лодка, но рано или поздно приходит время вылезать из лодки, забыть о реке и оставить ее за спиной. Усилия нужны, без усилий вообще ничего не выйдет. Но и одни лишь усилия не приносят плодов.
Перед самым двадцать первым марта 1953 года, буквально за неделю до этого дня я перестал работать над собой. Настал тот момент, когда ты ясно видишь всю тщетность своих усилий. Ты уже сделал все, что можно, но ничто не принесло успеха. Ты сделал все, что в человеческих силах. Что еще остается? В этой полной безнадежности ты бросаешь все попытки. И в тот день, когда я прекратил поиски, когда перестал к чему-то стремиться и вообще на что-то надеяться, – в тот самый день это и началось. Из ниоткуда пришла новая энергия. У нее не было источника. Она пришла из ниоткуда и распространялась повсюду. Она была в деревьях, камнях, небе, солнце и воздухе – везде. Я так долго искал, я считал, что цель где-то далеко – а все было так близко, совсем рядом! Я направлял свой взор в даль, за горизонт, и глаза перестали замечать то, что было вблизи».

4. Дальнейший мистический опыт.
А. Проявлении «мистерии».
В некоторых случаях «мистерия» может проявляться снова. Например во многих историях о влиянии «мистерии» спиритипы духовных учителей, инопланетян, духов приходили к человеку ежедневно давали ему различные наставления, задания и т.п.
Б.  Чтение мистической литературы.
Чтение специальной литературы, которые сейчас в огромном количестве стоят в магазинах. Человек интересующийся мистикой с может выбрать на свой вкус в зависимости от мистической школы который он принадлежит, в том числе от его личного опыта. Чтение мистической литературы на примере Ошо:
«Я читал самые неожиданные книги. Я перечитал самые странные священные писания со всех уголков планеты. И все же я оставался наблюдателем, потому что уже нашел свою родину. Мне нечего было искать в этих книгах, нечему было там учиться. Читал я совсем в иных целях. Я хотел сделать свое провозвестие всеобщим, свободным от любых локальных ограничений. И я очень рад, что мне это удалось».
В. Начала применение различных психотехник.
В зависимости от школы человек начинает применять различные психотехники, медитацию, йога и другие мистические практике, которые он считает нужными для себя и для своего духовного развития.
Г. Вступление в мистическую школу.
Во многих случаях человек переживший влиянии «мистерии» вступает в мистическую школу, так же в зависимости от того, что с ним произошло, какой мистический опыт он перенес. Например если человек перенес контакт с НЛО, то он может попасть в различные уфологические организации, котором в огромном количестве есть по всей России. В некоторых случаях человек мистический сам создает свою мистическую школу например как сделал Ошо, возгласив себя учителем. Как правило такие мистические школы создают в зависимости от своих взглядов и мистического мировоззрения.
Кризис.
На второй стадии духовно – мистический кризис уже не так опасен, как на первой. Основные переживания были на первой стадии если они прошли без осложнений и не началась мистическая болезнь, сопровождавшаяся психическим расстройством. То человек на второй стадии проходя становление мистической личности перенесет ее без вреда для себя. Переживания кризиса становления у Ошо:
«В тот день, когда я перестал стремиться... Это тоже неудачное выражение, правильнее сказать: "в тот день, когда исчезло стремление". Так будет намного вернее, потому что слова "я перестал стремиться" означают, будто еще оставался "я". Это значит, что я нацелил свои усилия на желание остановиться – и, следовательно, некое утонченное желание еще сохранялось.
Но желание невозможно остановить, его можно только постичь. Само постижение желания означает его исчезновение. Запомните, никто не в силах прекратить желать, а подлинная реальность проявляется лишь после того, как исчезает желание.
Вот такая дилемма... Что же делать? Желания существуют, а будды продолжают повторять, что нужно избавляться от желаний, – и следом заявляют, что нельзя прекратить желать. Что делать? Человек сталкивается с дилеммой. Он постоянно чего-то хочет. И ему вначале говорят, что это нужно прекратить, а потом – что это невозможно прекратить. Что же, собственно, делать?
Желание нужно постичь. И его можно постичь, для этого достаточно понять его тщетность. Нужно прямое восприятие, непосредственное проникновение в суть вещей.
В тот день, когда исчезли желания, я чувствовал себя беспомощным и утратившим надежду. Надежда пропала, потому что пропало будущее. Надеяться было не на что, ведь уже ясно было, что все надежды тщетны, они не сбываются. Ты бегаешь по кругу. Мечта манит за собой, оставаясь за пределами досягаемости. Она создает все новые миражи и искушает: "Давай, беги быстрее – и ты дотянешься". Но сколько ни беги, мечта все так же далека, она отдаляется, как линия горизонта. Горизонт виден, но до него никогда не дойти. Стоит сделать шаг вперед, как он отдаляется ровно на шаг. Чем быстрее бежишь, тем быстрее уходит в даль он. Если замедлишь шаг, он тоже приостановится. Очевидно одно – расстояние между ним и тобой всегда остается одинаковым. Оно не сокращается ни на метр.
Мы не в силах сократить расстояние между собой и мечтой. Надежда – это горизонт. Мы пытаемся дотянуться до горизонта, до надежды, до переброшенного в будущее желания. Желание – это мост, но мост воображаемый, потому что сам горизонт – тоже мираж. Туда нельзя протянуть настоящий мост, его можно только вообразить. Человек не может коснуться того, чего нет.
В тот день, когда исчезли желания, когда я заглянул в их сущность и понял, что они всегда тщетны, я почувствовал себя беспомощным и лишившимся надежд. Но в тот же миг что-то начало происходить. Началось то самое, к чему я стремился на протяжении многих жизней и чего никак не мог достичь. Единственная надежда – в ощущении безнадежности, единственное исполнение желаний – в отсутствии желаний. И когда ты ощущаешь непостижимо глубокую беспомощность, весь мир вдруг начинает тебе помогать.
Вселенная ждет. Она видит, что ты работаешь над собой, и до поры ни во что не вмешивается, просто ждет. Она может ждать бесконечно долго, потому что не терпит суеты. Это сама Вечность. Но в тот миг, когда ты оставляешь попытки и исчезаешь, вся Вселенная мчится к тебе, наполняет тебя. Именно тогда все и начинается.
Семь дней я пребывал в полной безнадежности, но, несмотря на беспомощность, я чувствовал, как что-то происходит. Говоря о безнадежности, я употребляю это слово не в привычном вам смысле. Я просто имею в виду, что у меня не было никаких надежд. Печали это не вызывало. Напротив, я был счастлив – мне было спокойно, я был тих, собран и внимателен. Отсутствие всяких надежд, но в совершенно новом смысле. Для меня перестало существовать само понятие надежды – а следовательно, и ее отсутствия. Исчезло и то, и другое.
Отсутствие надежд было полным. Исчезла надежда, а вместе с ней – и ее противоположность, безнадежность. Это было совершенно новое ощущение – жизнь без каких-либо надежд. В нем не было ничего плохого. Мне просто приходится употреблять привычные слова, но ничего неприятного в этом состоянии не было. Наоборот, оно было радостным. Это было ощущение не утраты, а появления чего-то нового. Меня переполняло, окутывало нечто незнакомое.
И когда я говорю о беспомощности, это слово тоже следует понимать не в обычном смысле. Это попросту означает, что я лишился себя. Я просто признавал, что меня нет и, значит, я уже не могу полагаться на свои силы, существовать самостоятельно. Земля ушла из-под ног, подо мной раскрылась бездна... бездонная пропасть. Но страха не было, ведь мне нечего было оберегать. Страха не было – некому было бояться.
За ту неделю произошло невероятное и полное преображение. А в последний день ощущение присутствия совершенно новой энергии, нового света и новой радости стало очень мощным, почти нестерпимым – словно я вот-вот взорвусь, сойду с ума от блаженства. Западная молодежь называет это "кайфовать", "дуреть от счастья".
Невозможно было понять смысл происходящего. Я попал в мир вне смысла – его трудно постичь, трудно разложить на части, трудно объяснить словами, языком. Любые священные писания бессильны, все слова, которыми можно было бы описать это переживание, кажутся блеклыми, выцветшими. Слишком живыми и яркими были эти ощущения, это был неиссякаемый прилив блаженства.
Весь тот день выдался каким-то странным, ошеломляющим, оглушительным. Прошлое исчезало, будто его никогда у меня и не было, будто я просто где-то все это вычитал. Оно становилось похожим на давний сон, на услышанный когда-то рассказ о чужой жизни. Я расставался с прошлым, рвал связи со своей историей. Я забывал автобиографию, становился кем-то несуществующим, кого Будда называет анатта. Исчезали границы, пропадали все различия.
Сам разум исчезал; он отдалился на тысячи миль. Собраться с мыслями было трудно, разум уносился все дальше и дальше, но цепляться за него не было никакой нужды. Он меня попросту не интересовал. Все шло как надо. Не было нужды сберегать воспоминания. К вечеру это стало нестерпимо болезненным. Я чувствовал себя словно женщина, которая вот-вот родит. Начались родовые схватки, и они причиняли острые мучения.
Всю неделю я ложился спать в двенадцать-час ночи, но в тот день просто не мог высидеть так долго. Глаза слипались, я открывал их с огромным трудом. Что-то надвигалось, что-то непременно должно было случиться. Трудно сказать, что именно, – возможно, я просто умирал – но страха не было. Я был готов ко всему. Минувшие семь дней были такими прекрасными, что я готов был даже умереть. Мне уже ничего не хотелось. Целую неделю я провел в полном блаженстве. Я был так счастлив, что с радостью принял бы даже смерть.
Что-то неотвратимо приближалось – что-то сравнимое с гибелью, некий решительный поворот, который мог закончиться смертью или новым рождением, распятием или воскресением. Прямо за углом меня поджидало нечто невероятно важное. Но я не мог заставить себя раскрыть глаза, я был будто одурманен.
Уснул я часов около восьми, но это было мало похоже на сон. Теперь я понимаю, что имеет в виду Патанджали, когда говорит, что самадхи напоминает сон. Разница только в одном: в самадхи ты одновременно спишь и бодрствуешь, спишь и не спишь. Тело расслаблено, каждая клеточка организма спит, но в тебе пылает огонек осознанности... ясный, не дающий копоти. Ты начеку, но расслаблен, не напряжен, но в полном сознании. Тело покоится в глубоком сне, а сознание возносится на пик активности. Так соединяются вершина сознания и впадина телесного покоя.
Я уснул. Странный это был сон: тело спит, а я бодрствую. Это было так странно... Тебя будто разорвали на две части, растянули в двух направлениях, разнесли по двум измерениям, но два полюса при этом были так обострены, словно я одновременно оказался обоими... Положительное и отрицательное, сон и бодрствование, жизнь и смерть слились в одно. Это был тот миг, когда сливаются творец и сотворенное.
Состояние было сверхъестественным. В первый раз оно потрясает до самых глубин души. После этого переживания тебе уже никогда не стать прежним. Оно приносит совершенно новые взгляды на жизнь, делает тебя совсем другим.
Около полуночи мои глаза открылись вдруг сами собой... во всяком случае, я не прилагал к этому никаких усилий. Что-то нарушило мой сон. Я ощутил рядом с собой, в своей комнате, чье-то присутствие. Моя комнатка была совсем крошечной, но я чувствовал повсюду вокруг биение жизни, мощные вибрации. Я словно попал в глаз тайфуна и захлебывался в величественной буре света, радости и блаженства.
Это было так реально, что нереальным стало все остальное: стены комнаты, весь дом, само мое тело. Все стало нереальным, ведь лишь теперь я впервые видел подлинную действительность.
Вот почему нам так трудно понять, когда Будда и Шанкара говорят, что мир – это майя, иллюзия. Мы знаем только этот, наш мир, нам не с чем его сравнить. Нам известна только одна действительность. О чем говорят эти люди? Какая-то майя, иллюзия... Есть лишь одна реальность. Их слова не поймешь, пока не постигнешь подлинную реальность. До той поры их слова остаются теориями, хитроумными гипотезами. Может, это просто заумная философия такая: "Весь мир – иллюзия"?
На Западе было так. Беркли заявил, что мир нереален, когда прогуливался со своим приятелем, человеком весьма логичным. Этот его приятель был почти скептиком. После этих слов он молча поднял камень и больно стукнул Беркли по голове. Беркли завопил, кровь сочилась из царапины, а его друг-скептик сказал: "Так что, мир по-прежнему нереален? Ты ведь сам так сказал, верно? Почему же ты кричишь, ведь этот камень нереален. Чего хвататься за голову и корчиться от боли? Все вокруг нереально!"
Такие люди не в состоянии понять, что имеет в виду Будда, когда говорит, что Вселенная – мираж. Он не утверждает, что можно ходить сквозь стены. Он не говорит, что мы можем питаться камнями и нет никакой разницы, что ты ешь – хлеб или камни. Нет, дело совсем не в этом.
Он говорит о том, что есть иная действительность, и стоит ее постичь, как эта так называемая реальность просто блекнет, становится нереальной. Сравнение возможно только после пробуждения к высшей реальности, а не до того.
Во сне реально сновидение. Каждую ночь мы видим сны, но каждое утро говорим, что они были нереальны, но на следующую ночь, когда мы спим, сновидения снова становятся явью. Во сне очень трудно понять, что это сон. А утром это очень легко. В чем же причина? Ты остаешься собой. Во сне есть только одна действительность. С чем ее сравнить? Кто возьмется утверждать, что реально? По сравнению с чем? Реальность только одна. Все точно так же нереально, как и все прочее, и потому сравнение невозможно. Утром, когда ты открываешь глаза, перед тобой уже другая реальность, и теперь ты можешь говорить, что сновидение было нереальным. Сновидение становится нереальным при сравнении с явью.
Но есть и пробуждение... И по сравнению с реальностью этого пробуждения нереальной становится привычная действительность.
Той ночью я впервые постиг смысл понятия майя. Конечно, я и раньше знал это слово, но совершенно не сознавал его смысла. Я воспринимал его так же, как и вы сейчас, но никогда прежде не понимал по-настоящему. Разве можно понять, не пережив? Той ночью распахнулись двери новой действительности, незнакомого измерения. И там была она – иная реальность, особая реальность, настоящая реальность, как угодно будет называть. Называйте ее Богом, истиной, дхармой, дао – как угодно. Она не имеет названия. Но она была там – прозрачная, но в то же время столь осязаемая... Она чуть не задушила меня. Ее было слишком много, я еще не мог вобрать в себя столько всего...
У меня возникло сильное желание выскочить из комнаты, выбежать под открытое небо. Я задыхался. Слишком много всего! Я погибал! Мне казалось, что, если задержусь тут хоть на секунду, эта реальность меня задушит. И я выскочил из дому, помчался во двор. Мне хотелось просто оказаться под открытым небом, увидеть звезды, деревья и землю... быть на воле. Стоило мне выйти – и удушье тут же прошло. Моя комнатушка была слишком мала для такого величественного события. Для такого события даже звездное небо – слишком тесная крыша. Оно больше неба. Даже небо – не предел. Но так мне все равно стало легче.
Я направился к ближайшему саду. Даже походка моя стала иной. Я шел так, будто сила тяготения исчезла. Шел я, бежал или просто парил – трудно сказать. Тяготения не было, я ничего не весил, меня словно влекла какая-то сила. Я оказался в объятиях какой-то неведомой энергии.
Запомните, с того дня я никогда уже не был по-настоящему в своем теле. Меня с телом соединяет лишь тончайшая нить. И меня все время удивляет, что Целое почему-то хочет, чтобы я оставался тут – а я тут уже не сам по себе, не по своей воле. Воля Целого держит меня здесь, она позволяет мне еще немного побыть на этом берегу. Возможно, через меня Целое хочет с вами чем-то поделиться.
С того дня мир стал нереальным. Передо мной открылся другой мир. Но когда я называю этот мир нереальным, я не имею в виду, что эти деревья не настоящие. Они совершенно реальны; нереально то, какими вы их видите. Сами по себе они самые настоящие – они существуют в Боге, они есть в абсолютной реальности, – но то, какими вы их видите... Вы не видите их по-настоящему. Вы видите нечто другое – мираж.
Вы окружили себя собственными снами, и это сновидение будет тянуться, пока вы не проснетесь. Мир нереален, потому что известный вам мир – это мир ваших снов. А когда просыпаешься, перед тобой возникает новый мир, настоящий.
Нельзя говорить: есть Бог, а есть мир. Бог и есть мир, но это понимаешь, только когда твои глаза ясны, не запорошены сном, не затянуты дымкой сновидений. Когда взор ясен, когда обострена чувствительность, становится очевидно, что есть только Бог.
Иногда Бог – это зеленое дерево, иногда – яркая звезда, иногда – кукушка, а иногда цветок. Бог – порой ребенок, порой река, но всё, что есть, – это Бог. Как только начинаешь по-настоящему видеть, вокруг – только Бог.
Но сейчас всё, что вы видите, – не истина, а ложь. Что такое мираж? Лживая проекция. Но, как только увидишь... Хоть на долю секунды... нужно лишь позволить себе это! Повсюду перед тобой предстает невероятное благословение – в облаках, на солнце и на земле.
Мир прекрасен. Но я говорю сейчас не о вашем мире, я говорю о своем мире. Ваш мир уродлив, он создан вашим "я", это мир проекций. Вы используете подлинную действительность как экран, на котором отражаются ваши собственные представления о мире.
Когда я говорю, что мир реален, это невероятный, чудесный мир – лучащийся бесконечностью, наполненный светом и радостью. Это вечный праздник – я говорю о своем мире. Он может стать и вашим, нужно лишь проснуться.
Той ночью я стал пустым, а потом наполнился. Я прекратил быть и стал самим бытием. Той ночью я погиб и родился заново. Но тот, кто родился, не имел ничего общего с тем, кто умер. Не было никакой связи. На вид я не изменился, но между мной прежним и мной новым не было ничего общего. Гибнущий гибнет до конца, от него ничего не остается.
Я пережил много смертей, но с этой ни одна не сравнится. Все минувшие смерти были неполными.
Иногда умирает тело, иногда – часть разума, иногда – часть эго, но личность остается. Многократно обновленная, многократно перекрашенная – что-то меняется тут, что-то здесь, – но сама личность остается, сохраняется некая непрерывность.
Но той ночью смерть была полной и окончательной. Это день моей смерти и день моего единения с Богом».

III. Завершение.
1. Укрепление мистического мировоззрение.
Третья завершающая стадия характеризуется укреплением мистического мировоззрения. Основные установки мистической личности уже определены, мистическая школа выбрана, внутренний мир уже закончил перестраиваться. Основные мистические представления человека о самом себе и о мире уже завершены. Человек попадает в состояние которое можно назвать «Установка мистического Я». В дальнейшем человек может  достичь так называемого «просветления».
2. Достижение состояния просветления (в некоторых случаях).
В некоторых случаях после прохождения «Установки мистического Я», которая является завершающей в становлении мистической личности человек может достичь состояния «просветления» - высшего состояния духовности и осознания себя. Не все мистики могли достичь этого состояния. Однако будущему человеку мистическому есть к чему стремится. Достижение просветления у Ошо:
«Я смеялся. Я хохотал от души, потому что постиг всю бессмысленность жажды просветления. Это действительно смешно, потому что все мы рождаемся просветленными, а желать того, что уже есть, совершенно бессмысленно. Если у тебя что-то есть, это уже нельзя обрести. Обрести можно только то, чего нет у тебя или в тебе. Но просветление – в нашей природе.
Я боролся за него на протяжении многих жизней, потому что за одну жизнь этой цели не достичь. За этот срок я делал все, что только возможно, но неизменно терпел неудачу. Я был обречен на провал, потому что просветления нельзя достичь. Как можно его обрести, если оно уже в твоей природе? То, что у тебя уже есть, не сделаешь с помощью честолюбивой мечты.
Разум честолюбив, он тянется к деньгам, власти и престижу. Но в один прекрасный день, когда он уже по горло сыт внешней деятельностью, его начинает манить просветление, освобождение, нирвана, Бог. Но это все то же честолюбие, изменилась только цель. Прежде цель была извне, теперь она внутри. Но твое отношение, сам твой подход ничуть не меняется – ты остаешься прежним человеком с прежними привычками.
Слова "день, когда я достиг просветления" означают только одно: в тот день я понял, что нечего достигать, некуда идти, не нужно ничего делать. Мы уже божественны, мы уже совершенны – вот и все. Не нужно никакого совершенствования. Бог всех нас создает совершенными. Даже если нам встречаются люди несовершенные, легко заметить, насколько совершенно их несовершенство. Бог никогда не создает чего-то несовершенного.
Я слышал историю об учителе дзэн по имени Бокудзю. Он объяснял своим ученикам, что все в нашем мире совершенно, и тут поднялся один человек, старый горбун. "А как же я? – спросил он. – Я горбун! Разве это совершенство?" А Бокудзю ответил: "Честно скажу, я никогда прежде не видел такого совершенного горба".
Говоря о дне, когда я достиг просветления, я говорю неправильно, потому что других слов в нашем языке не подобрать, ведь этот язык придуман человеком. В нем есть такие слова, как "достижение", "обретение", "цель", "совершенствование", "развитие", "прогресс". Язык придуман не просветленными. Честно говоря, они и не смогли бы придумать какой-нибудь язык, даже если бы захотели, потому что просветление приходит в тишине. Как выразить молчание словами? Как ни пытайся, но любые слова непременно нарушают безмолвие.
Лао-цзы говорит: "Изреченная истина есть ложь". Истину невозможно выразить словами. Но нам приходится говорить на каком-то языке, другого выхода нет. И потому мы всегда подчеркиваем одно условие: язык не может точно отражать переживания. Поэтому я и говорю: "в тот день, когда я достиг просветления". Но это было не достижение, и то был не я.
В тот день я смеялся над своими глупыми, смехотворными попытками обрести просветление. Я смеялся над самим собой и над человечеством, потому что все люди стараются чего-то достичь, что-то обрести, что-то улучшить.
Все произошло в состоянии полной расслабленности. Так оно всегда и бывает. Я испробовал все, что можно, а потом, увидев тщетность любых усилий, отказался от попыток. Я забыл о своей мечте. Целую неделю я жил совершенно обычной жизнью.
Люди, у которых я жил, очень удивились потому что я впервые начал вести нормальный образ жизни. До того вся моя жизнь была подчинена суровой дисциплине.
Я жил в той семье два года, и они знали, что я встаю в три часа утра, потом совершаю четырех-пяти мильную прогулку или пробежку, потом иду купаться в реке. Таким был мой режим. Простуда или другое недомогание – все это не имело значения, я все равно следовал своему распорядку дня.
Они знали, что я провожу долгие часы в медитации. Вплоть до того дня я много чего не ел. Я не пил ни чая, ни кофе. У меня были жесткие правила насчет того, что мне можно есть, а чего нельзя. И вдруг я на целую неделю забрасываю все это. Однажды утром я сплю до девяти часов, а потом выпиваю чашку чаю. Хозяева дома были озадачены. Они спрашивали: "Что случилось? Ты заболел?" Они всегда считали меня великим йогом.
Вот одна мелочь, которая показывает, как это было. У меня на все случаи жизни был один-единственный лоскут ткани. Днем я ходил, завернувшись в него, а по ночам укрывался им как одеялом. Спал я на бамбуковой циновке. Вот и все удобства – одеяло и бамбуковая циновка. Больше у меня ничего не было, никаких вещей. В то утро, когда я встал в девять утра, хозяева очень удивились. Они сказали: "Тут что-то не так. Ты, должно быть, сильно заболел?"
"Нет, я не болен, – ответил я. – Болен я был все эти годы, а теперь я, наоборот, выздоровел. Отныне я буду просыпаться, когда захочу, и спать ложиться буду, когда начнет клонить в сон. Я перестал быть рабом времени. А еще я буду есть и пить то, чего захочется моему организму. С меня хватит". За ту неделю я начисто позабыл про свою мечту о просветлении. Я забыл о ней навсегда.
А на седьмой день случилось это. Само по себе, безо всякой причины. Я расхохотался, и этот смех услышал садовник. Он и раньше полагал, что я немного не в себе, но такого смеха никогда прежде не слышал. Он прибежал ко мне и спросил: "Что случилось?"
"Не волнуйся, – ответил я. – Ты же знаешь, я всегда был слегка тронутым, а теперь просто окончательно с ума сошел. Я смеюсь над самим собой. Не обижайся и не сердись. Можешь спокойно спать дальше"».


ПСИХИЧЕСКИЕ РАССТРОЙСТВА  МИСТИЧЕСКОЙ ЛИЧНОСТИ.

Клинические концепции.

Религиозно-мистические состояния, включающие в себя озарения, пророчества, откровения, видения, экстатические переживания, глоссолалии, известны не одно тысячелетие. Вместе с тем они неоднозначно понимаются в психиатрии: до сих пор не выяснено, при каких условиях эти состояния являются выражением мистического опыта, а при каких относятся к психопатологии.
Описывая паранойю, E.Kraepelin отметил, что у больных при мистическим направлении мыслей под влиянием откровений во сне дело может дойти до бреда пророчества, до различных мистических культов
Экстатические переживания, видения небесного блаженства, бред о таинственном соединении со сверхъестественным, чувственный бред с религиозно-мистическим содержанием, часто демономанический, сновидные помрачения сознания с отсутствием или смутностью воспоминаний R, Kraft-Ebing рассматривал в рамках истерического помешательства.
Мистическое помешательство (paranoia mistika) как отдельную болезненную форму очертил В.П.Сербский. Заболевание чаше встречается у людей неуравновешенных, скудоумных, мечтательных, отличающихся наклонностью к таинственному, чудесному. Началу заболевания предшествуют экзальтация, чувство просветления, сладострастное возбуждение. В сфере восприятия отмечаются зрительные галлюцинации, на протяжении которых возникают отверстое небо, лики сверхъестественных существ, демонов, инопланетян; слуховые галлюцинации о возложении высокой миссии, ложные узнавания. Содержанием мышления является религиозный бред о сверхъестественном призвании (мужчины — пророки, мессии; женщины — Христовы невесты, Богоматери. Бредовое поведение характеризуется борьбой с бесовским наваждением, нанесением себе тяжелых повреждений. Французские психоневрологи J.M.Charkot, PM.Richetr и P.Janet при изучении гипнотических состояний установили общность симптомов истерии и истероэпилепсии с бесоодержимостью, демономанией, кликушеством.
Взгляд психиатров на мистические феномены достаточно широк. Крайняя точка зрения высказана немецким психиатром W.Hellpach. По его мнению, «мистический элемент почти всегда выступал в истории в болезненной оболочке и распространялся и претерпевал свои решающие превращения всегда на крыльях массовой душевной болезни»). Отечественные психиатры в своих оценках не были столь категоричны. С.С.Корсаков, например, подчеркивал, что «мистика сама по себе не имеет влияния на душевные заболевания, но религиозный фанатизм и суеверия служат нередко причинами душевных болезней. Часто под влиянием мистических суеверий развивается бред одержимости нечистым духом. Между монахинями также встречается значительное число душевнобольных, но может быть, это зависит от того, что само поступление в монашество является у некоторых выражением психической неуравновешенности... принадлежность к некоторым сектам, особенно проникнутым нетерпимостью, изуверством и фанатизмом, а также к таким, в которых мистический культ соединяется с сильным душевным возбуждением, доходящим до экстаза, способствует к развитию душевных заболеваний». Описывая религиозное помешательство, С.С.Корсаков заметил, что данному расстройству подвержены люди с невропатическим складом, малоумные, склонные к мистицизму с детства. Продромальный период обыкновенно проявляется в симптомах неврастении, период развития болезни выражается в ненормальной оценке, в символизации, в принятии на свой счет различных знамений и отрывочных галлюцинаций.
Бредовой период характеризуется быстрым появлением идей величия, бреда святости, бреда близости к сверхъестественному. Нередко вместе с идеями величия появляются и идеи преследования (враждебные влияния злых духов, иноверцев, антихриста).
Исследуя типы мировоззрения душевнобольных, K.Jaspers отмечал, что «путешествия души в потусторонний мир, трансцендентная сверхчувственная география этого мира — все это носит универсальный для всего человечества характер, но только у душевнобольных это выступает в качестве самым наглядным образом подтвержденного, живого переживания. Даже в наше время, исследуя психозы, мы сталкиваемся с подобными содержательными элементами в формах, изобилующих поразительными подробностями и отличающихся интеллектуальной глубиной».
Взаимоотношениям психиатрии и религии уделялось большое внимание в последних работах Д.Е.Мелехова. Им установлен двоякий характер мистических переживания. С одной стороны, оно может быть в случае патологии непосредственным отражением симптомов болезни, а с другой — проявлением здоровой личности, и тогда, даже при наличии болезни, вера в сверхъестественное помогает человеку сопротивляться болезненному процессу, приспособиться к нему и компенсировать дефекты, внесенные болезнью в его личность.
Установлению взаимосвязей психиатрии и мистики во многом способствовали близкие к психиатрии направления — психотерапия, включая трансоанализ, психология мистики, нейрофизиология, мистическая философия.

ОСНОВНЫЕ ХАРАКТЕРИСТИКИ МИСТИЧНОСТИ.

Понимание психопатологических феноменов невозможно без знания личностно значимых элементов мистичности. Мистичность отдельного индивида или группы проявляется в вере, поклонении таинственному, сверхъестественному, совершении обрядов, исповеди. Кроме того, мистичность проявляется в определенных взаимоотношениях как внутри мистической общины, так и с внешним миром. Наряду с этим психиатрия фокусирует свое внимание и на том, как влияют на психическое здоровье такие как мистический опыт, мистические переживания, суеверия, магия и т. д.
ЧТО ТАКОЕ МИСТИЧЕСКИЙ ОПЫТ?
Я буду рассматривать в этой книге мистический опыт с разных точек зрения, приводить мнения разных авторов.
   Мистический опыт представляется мне, как переживания некой мистической трансформации ЭГО, после которого у человека происходит изменения в личности. Как говорили в одной телевизионной передачи  после занятие  различными аномалиями, мистикой, НЛО – человек становится другим, как не странно, но это правда. Изучение аномальных явлений сильно сказывается на жизни человека иногда не в лучшую сторону, более подробно читайте в последней главе «Оккультная болезнь».
    Мистический опыт, мистические переживания – это особые психологические, психофизические изменения, которые происходят в человеке, из – за влияния на него некой «мистерии» т. е столкновение с чем то не известным, мистическим, которое заложено в человеке или вследствие влияния внешних факторов. Известные нам контакты с НЛО после которых родные похищенного начинают замечать изменения в его характере, тогда можно говорить, что человек столкнулся с некой мистерией, которая сделала его другим, изменила его структуру психики.
   В доказательство этому можно привести примеры тех же контактантов, шаманов, экстрасенсов, ясновидящих, магов – это так называемые мистические личности, более подробно речь о них пойдет ниже.      
 Слово «мистика» (и производные от него) употребляются в литературе в нескольких совершенно различных значениях, что создает терминологическую путаницу:
1. Для обозначения переживаний единения или слияния с онтологической первоосновой мира и всякого бытия вообще (Бог, Абсолют и т.п.);
2. Для обозначения различного рода эзотерических ритуалов (мистерий);
3. Для обозначения различных форм оккультизма, порой ярко выраженного паранаучного характера — магии, астрологии, мантики и т.д.
 Понятно, что все эти явления совершенно гетерогенны и обычно имеют совершенно различную природу, что делает слово «мистика» вводящей в заблуждение и создающим препятствия для понимания. Если же учесть, что в обыденном сознании к области «мистического» относятся также всевозможные истории «про злых духов и про девиц» с участием зомби, оборотней и вампиров, то ситуация становится просто удручающей.
Кроме того, слово «мистика» в силу специфики иудео-христианского (европейского) восприятия таких проблем, как вера и знание, вера и разум стало прочно ассоциироваться с иррационализмом и чуть ли не с обскурантизмом, что создает сразу же если не реакцию отторжения, то по крайней мере, предубеждение у современной научной и философской аудитории при обращении к проблемам мистического опыта.
Между тем, в других культурах подобное противопоставление «мистического» и рационального неизвестно и «мистики» соответствующих традиций никоим образом не отрицают разум (точнее, дискурсивное мышление) как высшую инстанцию в пределах его компетенции и более того, зачастую создают вполне рационалистические (в широком смысле этого слова) философские системы на основе осмысления (то есть, опять же, рационализации) своего «мистического» опыта.
Это относится прежде всего к индо-буддийской культурной традиции, хотя, по-видимому, подобная ситуация не была полностью неизвестна и в Европе. Во всяком случае, вполне вероятно, что философская система Спинозы была в значительной степени рационализацией на основе картезианской методологии мистического опыта голландского мыслителя. Б. Рассел предполагает то же самое и относительно гегелевского абсолютного идеализма. Я уж не говорю о Вл.С. Соловьеве, система всеединства которого находилась в самой непосредственной связи с его мистическими переживаниями «софийного» характера. Но тем не менее, представление о несовместимости мистического и рационального достаточно укоренилось и стало подлинным препятствием для серьезного философского обсуждения проблем «мистического» опыта.
Поэтому я считаю нужным (для себя, по крайней мере) отказаться от определения «мистический» и заменить его словом «трансперсональный», то есть выходящий за пределы ограничений индивидуальности и обыденного опыта. Это вполне резонно, поскольку под «мистическим» здесь я понимаю только первый из рассмотренных выше уровней значения этого слова, а именно, переживания особого рода, обычно описываемые пережившими их людьми как расширение сознания или единение с онтологической первоосновой сущего (то есть переживания, трансцедирующие обыденный опыт и имеющие непосредственное отношение к метафизике и ее предмету). И именно о такого рода мистическом/трансперсональном опыте будет идти речь в настоящей статье. Вместе с тем, я избегаю также говорить об измененных состояних сознания, поскольку данное словосочетание имплицитно и a priori предполагает некоторую ненормальность («измененность») данных переживаний относительно повседневного опыта и обыденных психических состояний. Как известно, еще А.Маслоу показал в своих исследованиях неправомерность подобного подхода. Если бехевиористски и позитивистски настроенные психиатры были настроены на интерпретацию трансперсонального опыта (в том числе, и святых и мистиков различных религий) как психопатологию, то гуманистическая психология (прежде всего, А.Маслоу) показала психотерапевтическую ценность трансперсонального опыта и его положение «над», а не «под» обыденными психическими состояниями.
Мы не должны забывать, что целые культуры (и прежде всего, такая великая, как индийская) не только включали психотехническую практику достижения трансперсональных состояний в свои фундаментальные основоположения, но и рассматривали трансперсональный опыт в его наиболее тонких формах в качестве своих высших ценностей, а группы людей, занятых психотехнической практикой изменения сознания, не только имели высокий социальный статус, но и внесли огромный вклад в разработку целых пластов цивилизаций, к которым принадлежали.
В конце-концов, стремление к изменению сознания, видимо, присуще природе человека: ведь даже эстетическое наслаждение, переживаемое от созерцания произведений искусства, которое традиционная эстетика склонна рассматривать в качестве цели искусства, строго говоря, является измененным состоянием сознания.
Относительно так называемых измененных состояний сознания можно утверждать, что если они не ведут к разрушительному воздействию на личность и ее деградации, то к сфере психиатрии они не имеют никакого отношения (а исторически переживания мистиков зачастую оказывали достаточно интенсивное воздействие на духовную, в том числе, и интеллектуальную, культуру и не оказывали деградирующего влияния ни на личности этих мистиков, ни на те общества, которые за этими мистиками следовали в том или ином отношении). Для полной ясности скажу, что под мистиками здесь я подразумеваю не каких-нибудь спиритов с их «столоверчением», а православных и католических подвижников и аскетов, индийских йогинов, суфиев-мусульман, отшельников-даосов и т.д.
По существу, взгляд на трансперсональный опыт как на некие патологические состояния проистекает из своеобразной канонизации наукой Нового времени позитивистски истолкованной ньютонианско-картезианской картины мира, культурологически вполне адекватной канонизации средневековой церковью эллинистической космологии Птолемея. Из этой «канонизации» проистекал вывод о том, что любое иное мировосприятие (то есть, не коррелирующее с ньютоно- картезианскими представлениями) патологично. Но современная научная парадигма в значительной степени изменилась и продолжает меняться, и мир современной науки весьма отличается от мира Ньютона и Декарта. Но никто же не считает психотиками современных физиков с их теорией относительности, корпускулярно-волновым дуализмом, искривленным пространством-временем и закругляющейся бесконечной вселенной.
Конечно, для нашего обыденного сознания вполне актуально не только ньютоно-картезианское, но и птолемеевское мировидение: ведь для нашего повседневного опыта земля вполне плоская и солнце вращается вокруг нее, восходя на востоке и заходя на западе.
Теперь представим себе человека, развившнго в себе способность каким-то особым образом воспринимать мир иначе, адекватно релятивистской и квантовой физике нашего времени. Следует ли его на этом только основании считать шизофреником? Предположим на минуту, что древние (и не очень древние) «мистики» посредством определенной практики (она обычно называется психотехникой, или психопрактикой; индийцы обозначают ее словом «йога») достигали способности воспринимать мир в его, скажем, аспектах, недоступных для обыденного восприятия; методы психотехники, в таком случае, будут аналогичны научным приборам, расширяющим наше восприятие. Так не будет ли в таком случае игнорирование их опыта аналогичным поведению известного иезуита, не только не верившего, что Галилей может в телескоп видеть спутники Юпитера, но и принципиально отказывавшегося даже смотреть в этот прибор. Но, собственно, проблема возможности интерпретации трансперсонального опыта как особой формы познания и содержания этого познания и составляет предмет настоящей статьи. Разумеется, я далек от того, чтобы стремиться решить столь сложную и дискуссионную, а в некотором смысле и «экзотическую» для современной философии проблему в рамках одной статьи и поэтому речь должна идти о постановке соответствующей проблемы, как это, собственно, и указано в заглавии настоящей работы.
Итак, мы имеем словосочетание «трансперсональный/мистический опыт». Если об определении «трансперсональный/мистический» уже кратко было сказано выше, то о том смысле, в каком соответствующие переживания являются опытом, предстоит еще сказать.
Здесь не место рассматривать те определения опыта, которые известны нам из истории философии и тем более полемизировать с ними. Поэтому я ограничусь по возможности краткой информацией о том, в каком именно смысле я буду употреблять слово «опыт».
Конечно дорефлективно все мы, по-видимому, ставим знак равенства между любым психическим переживанием или состоянием и опытом, понимая последний по существу как психический опыт, независимо от того, обусловлен ли он восприятиями внешнего мира или сугубо внутренними переживаниями. Короче говоря, опыт это то, что стало достоянием сознания. Конечно, подобное понимание опыта было бы оспорено рядом мыслителей, в том числе и такими великими, как Кант, который не считал возможным отнести к опыту даже самосознание, или сознание собственного существования по принципу картезианского cogito. Но, тем не менее, повторю, что дорефлективное, или, если угодно, интуитивное, понимание опыта фактически сводит его к психическому опыту (опыт как сумма психических переживаний и состояний в самом широком значении этих слов). Подобное понимание опыта меня (по крайней мере в контексте данной статьи) вполне устраивает, однако ограничиться им все же нельзя.
Поэтому мне хотелось бы сослаться на авторитет У. Джеймса (кстати, одного из пионеров в области исследования религиозного, в том числе, и мистического, опыта), разработавшего теорию универсального, или чистого опыта, как своего рода первичного вещества, или материала (в метафорическом смысле, конечно), из которого состоит все в мире. При этом познание оказывается как бы отношением между двумя порциями чистого опыта. Последнее особенно важно, поскольку элиминирует представление о фундаментальной эпистемологической значимости отношения «субъект-объект», что особенно важно при обращении к трансперсональному опыту, который, по свидетельству обширнейшей мистической литературы всех традиций и конфессий как раз и предполагает преодоление, или снятие субъектно-объектных отношений (так, в ряде направлений индо-буддийской мысли высшее состояние сознания, или сознание par excellence описывается как адвайта, или адвая — недвойственное, то есть трансцендентное субъект-объектному дуализму; вместе с тем это же состояние характеризуется также как гносис, джняна, высшая форма знания). Интересно, что в одной из ранних упанишад (Брихадараньяка упанишаде) к высшей форме трансперсонального опыта даже не прилагается слово «сознание»: сознание предполагает двойственность познающего и познаваемого, воспринимающего и воспринимаемого, тогда как в состоянии освобождения (мокша) все становится одним Атманом (абсолютное Я), который «недвойствен» (адвайта), будучи единым «сгустком» познания. Следовательно, после освобождение сознание как продукт субъект- объектного дуализма отсутствует.
Трансперсональный, или мистический опыт не есть религия, если под религией мы будем понимать некую систему доктрин, верований, культов и институтов , во всяком случае, эти понятия не только не синонимичные, но даже и не всегда соотносящиеся как часть и целое. В истории религий трансперсональный опыт выступал в качестве генерирующего импульса, причем позднее его интерпретации обрастали догматическими положениями, доктринальными спекуляциями, формами культовой практики и церковными институтами, по существу отчуждая исходный опыт и реинтерпретируя его. В разных религиозных традициях отношение к трансперсональному опыту было не одинаковым: если в религиях Востока именно он венчал собой их религиозную практику, а люди, занимающиеся психотехникой были носителями религии par excellence, то в христианстве (особенно, в католицизме) церковь смотрела на «мистику» с подозрением, опасаясь, что мистик поставит свой опыт выше церковных догм и даст его интерпретацию в духе, не согласующемся с ее догматическим учением. Сама же проблема соотношения трансперсонального опыта и религии чрезвычайна сложна и нуждается в тщательных и систематических исследованиях.

ПОНИМАНИЕ МИСТИЧЕСКОГО ОПЫТА В ПСИХОЛОГИИ
Взаимоотношение естественнонаучной (медицинской) и богословской точек зрения на патологические явления в психике человека на протяжении  истории мистических культов человечества было различным. Условно можно выделить три периода.
В первый период преобладало господство религиозно-мистического понимания всех психопатологических проявлений. Тогда ещё не существовало психиатрии как медицинской дисциплины, все психические болезни рассматривались как результат воздействия дьявола и его демонов на душу человека или как непосредственный результат первородного греха. Поэтому считалось, что лечить эти болезни должны не врачи, а знахари, целители, колдуны. В этот период «народной психиатрии» государственные власти возлагали на знахарей заботу о психически больных («бесных», «безумных», «слабоумных») наряду с попечением об инвалидах и одиноких стариках.
Уже в те далёкие времена налицо пример дифференцированного подхода опытных знахарей к психическим больным, их  опыт позволял разграничивать патологические состояния людей, возникшие под воздействием демонских искушений, и переживания, явившиеся результатом природных болезненных процессов в психофизиологическом организме человека.
Второй период приходится на XIX век, когда происходит становление психиатрии как научной дисциплины на основе рационалистических теорий (школа соматиков). Согласно мнению сторонников этой теории, психические болезни ничем не отличаются от соматических. Только врач, исходя из результатов чисто биологических исследований мозговых и общесоматических процессов, может понять психопатологические явления. Всякий немедицинский путь отвергается и осуждается как не имеющий познавательного значения. Проявления мистичности и религиозности трактовались как психическое заболевание или симптомы болезни. Мистические идеи и догматы расценивались как навязчивые идеи невротиков. Для З. Фрейда (1856–1939), например, религия — «массовое безумие» и в то же время попытка самолечения человечества, помогающая ограничить власть инстинктов и влечений.
Третий период приходится на XX век, когда в психологии и психиатрии возникает настойчивая необходимость синтетического рассмотрения психических проявлений человека в норме и патологии, во всей полноте его духовного и психофизического бытия. Это направление в психологии и психопатологии привлекло внимание и сочувствие многих крупных учёных.
Касаясь проблемы душевных заболеваний, следует отметить, что понятие нормы до сих пор не определено научно и употребляется расплывчато. К тому же за пределы нормы интеллектуального развития человека в равной степени выходят и слабоумие, и гениальность. Точно так же отклонение от некоторой интуитивно понимаемой душевной нормы могут считаться и одержимость, и блаженство. Суждения о психическом здоровье должно выноситься с сугубой осторожностью и с учётом всех возможных индивидуальных особенностей каждого конкретного человека.
Знахарь или целитель не является профессиональным психиатром, он не может иметь окончательного суждения о психическом здоровье человека. Обычно в таких случаях возникает необходимость рекомендовать больному обратиться к медицинской компетенции.
Целитель, прибегая к помощи врача, должен отдавать себе отчёт в том, что тот подойдёт к психическим явлениям с позиции объективного анализа их в соответствии с современным уровнем науки и не будет пытаться раскрыть духовный смысл переживаний или трактовать их как проявления бесоодержимости, но будет выяснять особенности их патогенеза на основе современных знаний физиологии и патологии мозга, центральной нервной системы, объективных законов психофизиологии и психопатологии.
Следует подчеркнуть необходимость такого внимательного отношения к проявлению психических заболеваний, уважения и бережного отношения к индивидуальным особенностям характера и темперамента мистического человека, как больного и здорового.

Мистический опыт и психоз.

Традиционное определение психоза включает в себя:
1) нарушение отражения реального мира;
2) несоответствие психической деятельности реальной действительности;
3) длительность, устойчивость, тотальность;
4) наличие бреда, помрачения сознания, нарушения восприятия, памяти, эмоций.
 Если скрупулезно следовать дан­ному определению, то окажется, что критерии отражения реальной действительности при оценке религиозно-мистических состояний явно не работают, поскольку в мистическом опыте отсутствует подлежащий восприятию реальный объект. Кроме того, все феномены, которые присутствуют в измененных состояниях сознания в структуре мистического опыта, встречаются и при психозах. Нередко переживания, кажущиеся патологическими водной культуре, не являются таковыми в другой.
По меткому замечанию C.Tart, «многие примитивные народы, например, считают, что практически каждый нормальный взрослый человек способен входить в транс или может стать одержимым бесом или другим сверхъестественным существом, а тот, кто не способен на это, считается психологическим калекой».
Примером попытки совмещения психологического и психиатрического подхода является концепция интерференции мистических и психотических феноменов, выдвинутая D.LukofF. По его мнению, следует различать:
1) мистический опыт;
 2) психоз;
 3) мистический опыт с психотическими явлениями;
 4) психоз с мистически­ми явлениями.
 Результатом дальнейших разработок этой проблемы американскими психологами и психиатрами  явилось введение в классификацию DSM-IV нового кода: V62.89 Мистические и духовные проблемы.
Таким образом, религиозно-мистическое состояние как патологическое явление следует рассматривать лишь в том случае, если оно на правах симптомокомплекса входит в структуру синдрома — систему высшего порядка, определяющуюся не только качеством, но и тяжестью расстройства психической деятельности.
ПСИХОСОМАТИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ МИСТИЧЕСКОГО ОПЫТА
В современном мире религия представляет собой мощный культурно-психологический феномен, который нуждается в осмыслении с научной точки зрения, в том числе в аспекте изучения терапевтических возможностей различных конфессий при соматических и психических расстройствах. Необходим поиск точек соприкосновения мистического и научного подходов, который, как нам представляется, возможен по двум основным направлениям: широкие сравнительные антрополого-мистического исследования, блестящие образцы которых нам оставил М. Элиаде, и изучение психосоматической феноменологии индивидуального и коллективного мистического опыта в его соотнесении с естественнонаучными представлениями.
С самого начала зарождения современных течений психологии в них можно отметить две противоположные тенденции по отношению к мистической традиции (достаточно вспомнить полемику между З. Фрейдом и Л. Бинсвангером, отражённую в произведениях последнего). Следует признать, что в настоящее время в психологической литературе преобладает скорее отрицательное отношение к возможности психологической интерпретации и психотерапевтического использования мистического опыта, что проявляется в широком диапазоне — от высокомерного академизма, свойственного произведениям А. Менегетти (2003), до сочинений откровенно антимистической направленности (Р. А. Уилсон, 1998). В тех случаях, когда клиническая психотерапия всё же обращается к проблеме мистичности в контексте её психотерапевтического потенциала (Б. Д. Карвасарский, 1998), то авторами признаётся некоторое «непреднамеренное психогигиеническое и даже психотерапевтическое действие» религии, при этом механизмы данных влияний описываются очень скупо. Для их объяснения авторы обращаются к практике архаических культур, видя в них модель психотерапевтического сообщества. В качестве условий положительного психотерапевтического воздействия рассматривается общая для всех участников группы система ценностей, эмоциональная вовлечённость, вера в успех. При этом сохраняющееся в современных условиях тяготение части общества к религии авторы объясняют атавизмом архаического магического мышления, смешивая, таким образом, мистическую жизнь и суеверия, включая практику колдунов, экстрасенсов и псевдоцелителей.
Очевидно, что подобный подход мало что разъясняет в возможных механизмах влияния мистики на личность. Кроме того, полностью игнорируется опыт современных мировых конфессий. Вместе с тем, в современной психологической литературе предпринимаются и позитивные инновационные попытки разработки психологических аспектов мистики (Ю. М. Зенько, 2002), в частности, изучение опыта использования мировыми конфессиями ведущей афферентации, феноменов схемы тела и изменённых состояний сознания. Вместе с тем, пути мистика и некоторых течений психологии парадоксальным образом пересекаются. М. Элиаде (1996), пожалуй, первым обратил внимание на тот факт, что универсальный космогонический миф, лежащий в основе всех мировых мистерий — от архаических древних культов до уфологии — был практически полностью интериоризирован теорией психоанализа с одним, правда весьма существенным, отличием. В контексте «мистического лечения» исцеление от страданий бытия достигается возвращением по пескам исторической памяти обратно к изначальному illud tempus (тому времени), что предполагает отказ от времени мирского и возврат к состоянию, которое было до космогонического события, последовавшего после решающего поступка, совершённого мифическим Предком. Психоанализ же сводит космогонический миф к индивидуальной истории человека. Если перевести вышесказанное на архаический язык, то можно сказать, что одно время был «рай» (которым для психоаналитика является пренатальный период или время до отнятия от груди), заканчивающийся «разрывом» или «катастрофой» (детская травма), и какова бы не была позиция взрослого по отношению к этим изначальным условиям они, тем не менее, играют формирующую роль его бытия. Таким образом, с психоаналитических позиций, человек страдает от травмы, перенесённой в illud tempus детства, которая была забыта им или никогда не была осознана, а лечение заключается (пользуясь архаическим языком) в том, чтобы начать жить сначала: то есть повторить рождение, сделать себя современником «начала» — а это ни что иное, как имитация величайшего начала, космогонии.
Необходимо отметить, что идея о способности помнить своё рождение как особом, исключительном признаке, отнюдь не нова и является прямой секуляризацией мифологии восточных мистерий. Так, ученики Будды относились к тем, кто «помнит рождения». Действительно, известно, что в архаических культурах в качестве терапевтического средства использовали декламацию космогонического мифа. Человек, припоминая один за другим эпизоды мифа, вновь переживал их, и, следовательно, становился их современником, чтобы заново впитать первоначальное изобилие и снова вернуть нетронутыми резервы энергии новорождённого. Тот же космогонический сценарий используется и в других мировых мистерий. Так, буддист стремится нейтрализовать боль своего существования во времени, возвращаясь по пути предыдущих жизней через их память обратно к тому моменту, когда бытие впервые «ворвалось» в мир, стремясь вновь слиться с тем парадоксальным моментом, до которого времени не существовало, потому что не было ничего.
Религиозное мировосприятие христиан основывается на подражании Христу, на литургическом повторении его жизни, смерти и воскрешения. Необходимо отметить, что приобщение к таинствам, носящим символический и вневременной характер, сопровождает христианина на протяжении всей его жизни. Например, литургическое время, в котором христианин живёт на протяжении богослужения, уже больше не мирское, а священное время воссоздания таинства, современником которого он становится. В исламе той же цели служит обряд хаджа.
Таким образом, можно выделить основной фундаментальный аспект влияния мистического опыта на личность — её реконструктивное действие через усвоение мистического мифа и изменение духовной перспективы, что влечёт за собой переоценку связей «личность — ситуация — болезнь», осознание в новом контексте интерперсонального плана собственной личности и генетического (исторического) плана, что вполне соотносится с задачами большинства психотерапевтических школ, в частности с личностно-ориентированной (реконструктивной) психотерапией (Б. Д. Карвасарский, 1998). Вместе с тем можно предположить, что для достижения терапевтического результата нет необходимости глубокого познания человеком догматов конкретной мистической конфессии, достаточно его самоидентификации с мистической общиной и периодическое участие в мистических церемониях, поскольку основным терапевтическим инструментом влияния на личность является работа с индивидуальным временем  и достижение особого изменённого  состояния сознания, благотворно влияющего на внутренний мир человека. Вместе с тем, как отмечается в мистической литературе (И. М. Концевич, 1990), подобные состояния не психологически субъективны, а онтологически духовны, а само изменение духовной перспективы влечёт за собой и изменение когнитивных, эмоциональных и мотивационных аспектов психической деятельности.
МИСТИЧЕСКИЕ ПЕРЕЖИВАНИЯ.
В некоторых случаях  мистические личности испытывают различные, очень странные переживания, неизученные еще современной наукой. Как правило, это огромный эмоциональный всплеск,  при котором человек переживает сверхъестественные образы. Эти образы очень, очень похожи на те, которые описывал, как архетипы в своих работах К. Г. Юнг.
Одним из тех измененных состояний, которые оказывают наибольшее влияние на нашу жизнь, является так называемое мистическое переживание. Сущность его заключается в возникающем ощущении полнейшего изначального слияния со всем миром. Назовем его «переживанием Единства». Такое переживание не поддается описанию с помощью привычных слов и понятий; человек ощущает, что он  находится за гранью времени и пространства, за гранью жизни и смерти, и может как бы наблюдать за самим собой со стороны.
В шестидесятые годы Запад захлестнула волна ставшего популярным мистицизма. Сильные психоделические препараты, механизм действия которых и сейчас еще недостаточно изучен, влияют на нервную систему, каким-то образом трансформируя естественный процесс интеграции в мозгу, что делает доступными переживания, о которых раньше можно было узнать лишь из эзотерической литературы. Наркотики изменили мировосприятие многих будущих лидеров зарождавшихся в те годы общественных движений, многих молодых дарований, проявившихся затем в сфере искусства и науки. Восточные религиозные системы предлагали такие способы объяснения и усвоения этих переживаний, которые не могли дать западные религии. Некоторые экспериментаторы громогласно и публично превозносили свои новоявленные озарения, другие же без особого шума встраивали их в свое мировоззрение. На Запад хлынули восточные духовные учителя, приезжавшие либо по собственной инициативе, либо по приглашениям, и принимавшиеся за возделывание новой благодатной почвы. Подлинные мистические переживания, наряду с их толкованиями в русле восточной космологии, оказали огромное влияние на психологию, музыку, изобразительное искусство и моду. Под их воздействие попали даже те, кто был далек от психоделической культуры. В воздухе веяло мистицизмом.
Для тех, кто хотя бы однажды испытал ощущение Единства, стремление к максимально длительному пребыванию в этом особом состоянии может стать смыслом и целью жизни. К нему стремятся и те, кто сам не имеет опыта такого переживания, но наслышан о нем и верит в его реальность. Этому способствуют и так называемые духовные учителя, которые утверждают, что сами они постоянно существуют в столь возвышенном состоянии, и внушают, что мир Единства гораздо подлиннее и прекраснее нашей обычной действительности, где царят обособленность и разобщенность.
Несмотря на то, что все, кто испытал мистическое переживание, заявляют, что передать эти ощущения невозможно, различные культурные традиции все же пытаются вместить их в рамки собственных понятийных систем. Люди, имевшие опыт подобных переживаний, принадлежат разным культурам и эпохам, что самым существенным образом сказывается на их восприятии и последующей трактовке  данного состояния. Мистические переживания возникают не на «чистом месте» — испытывающие их люди обременены конкретным мировоззрением, безусловно влияющим на их восприятия. Вот почему у индуистов бывают «индуистские» мистические переживания, у христиан — «христианские» и т.д. Поэтому христианские мистики могут видеть Бога во всем сущем и при этом сохранять веру в трансцендентного Бога, обязательную для дуалистического христианства. Восточный мистик может воспринимать все сущее как Божественное и не только признавать имманентного Бога, но и выстроить систему, где конечной реальностью является несомненный «анти-дуализм», «духовный монизм» (для индуистов — это Единство, Цельность, для буддистов — Ничто, Пустота). Таким образом, способ восприятия мистического переживания не может быть отвлеченным, а является исторически и культурно обусловленным.
Идея Единства — это абстракция, порождение разума, попытка сформулировать и описать мистическое переживание. Поскольку Единство относится к миру более возвышенному, нежели наш мир разобщенности и множественности, для его описания выбирается некое реальное качество или свойство, вычленяется, облекается абстрактным смыслом и овеществляется. При этом порожденная таким образом сущность признается более важной, чем индивидуальные проявления самой жизни. Попутно принижается значение многообразия (множества форм) бытия. Такой подход характерен для всех культур, где духовное противопоставляется мирскому и объявляется высшей ценностью.
На Востоке абстракции, почерпнутые из мистического переживания общности, породили не только понятие Единства, но и религиозную идеологию, этику и основанную на них иерархию. (Мы определяем идеологию как мировоззрение, содержащее идеальное представление о том, как надлежит жить, иначе говоря, мораль.) Мистическое переживание — важный исторический фактор, влияющий как на восприятие всего человечества, так и на жизнь отдельных людей. Но в процессе формирования идеологии, использующей понятие Единства, возникла мораль, принижающая индивидуальное «я» и не желающая считаться с интересами отдельной личности. Любое мировоззрение, отрицающее реальность или значимость  индивидуального «я», неизбежно начинает превозносить бескорыстие и самопожертвование. Когда отказ от личных интересов провозглашается обязательным этапом на пути духовного совершенствования, мы имеем дело с моралью отрешенности. Такие системы морали никогда не могли всерьез побороть личную заинтересованность, а лишь заставляли ее скрывать, что приводило к падению нравственности. Мы постараемся показать, каким образом духовные лидеры используют понятие Единства для утверждения своей непререкаемости, а следовательно, авторитарности.
Всякий, кто пытается рассказать о своем опыте переживания Единства, как правило, начинает с предупреждения о том, что передать его словами невозможно. Приведем, однако, некоторые примеры таких описаний.
Ощущение пребывания в вечности — в мире, который всегда существовал и всегда будет существовать.
Ощущение, что невообразимо мощная энергия разрушает границы индивидуальности и дает сознанию возможность расшириться и вместить в себя все сущее.
Обычное деление на «я» и «не-я» либо мгновенно исчезает, либо становится очень нечетким.
Часто, почти всегда возникает чувство глубокого единения, слияния с Космосом (его можно даже назвать любовью).
Человек «знает», что мир, в который он попал, достижим.
Этот мир ощущается как нечто знакомое и притом неведомое.
Возникает чувство благоговения и сознание собственной незначительности, так что все обыденные заботы и волнения кажутся мелкими и бессмысленными.
Страх полностью отсутствует, потому что смерть ощущается как нечто совершенно нереальное. Или, если выразить это немного иначе: когда вы перестаете отождествлять себя со своим «я» и сливаетесь с Космосом, возникает ощущение, будто вы уже умерли и поэтому бояться больше нечего. Такое исчезновение страха — одно из самых удивительных, необычных ощущений: оно позволяет почувствовать столь полную свободу, о существовании которой вы даже не подозревали. 
Человек чувствует себя совершенно независимым от оценок окружающих и свободным от таких мелочных чувств, как мстительность и соперничество. Ведь, в конечном итоге, все мы едины. При таком подходе любые так называемые отрицательные эмоции — злоба, ревность и т.п. — кажутся не только необязательными, но и глупыми, основанными на заблуждении.
Человек осознает, что он (или мы все) есть одно из проявлений Бога.
Все сущее (в том числе и сам человек, и то, каким предстает перед нами Космос) видится совершенным.
Первые ощущения от соприкосновения с этим всеобъемлющим Единством более реальны, нежели любая обыденная реальность, и столь прекрасны, что почти неизбежно возникает некое «опьянение» ими, эйфория, заставляющая стремиться к ним вновь и вновь. Беспредельное чувство свободы, вечности и единения с Богом и Космосом может быть столь сильным, что нельзя удержаться от мысли: как было бы замечательно, если бы все могли преодолеть привязанность к своему «эго», ибо именно это, как считается, мешает пережить данное состояние. Пребывание в нем как можно более долгое время может стать для человека главной целью жизни.
Тот, кто испробовал «запредельное», часто начинает видеть в обыденной реальности лишь негативные стороны — страх и стремление к власти, неутоленные желания, отчужденность, собственную ограниченность и неуклонное приближение смерти. В повседневной жизни на человека воздействуют эмоции окружающих, в том числе и отрицательные. Вместо того чтобы ощущать слияние с Вселенной, он чаще всего ощущает одиночество и неудовлетворенность. Совершенство оказывается недостижимым идеалом. При этом те проявления нашего эго, которые приводят к разобщенности, — гордость, зависть, эгоизм, алчность, властолюбие, стремление к соперничеству и т.д. — не только кажутся жалкими и ничтожными, но оцениваются как абсолютно отрицательные. Переживание Единства начинает олицетворять собой все положительное, истинное, реальное. Разобщенность же становится неким пугалом, чем-то совершенно не нужным, даже врагом, который не дает нам ощутить Единство или, как в индуизме, майю — великую иллюзию. Тогда смыслом жизни, или духовным путем, становится преодоление разобщенности и всего отрицательного, что с ней связано.
   Теперь попробуем дать определение мистическим переживаниям:
Мистические переживания – это переживания сверхъестественных, паранормальных образов (архетипов),  возникающие непроизвольно или сознательно, под воздействием медитации,  или с помощью измененного состояния сознания, как правило такие переживания возникают у так называемых мистических личностей, предположенными, к таким переживаниям.   
Теперь рассмотрим  классификацию мистических переживаний:
КЛАССИФИКАЦИЯ МИСТИЧЕСКИХ ПЕРЕЖИВАНИЙ.
1. Переживание двуединства.
2. Переживание встречи с божествами (Богом, ангелами, демонами).
3. Внеземные переживания.
4. Переживания прошлых воплощений.
5. Переживание астральных воплощений.
6. Переживание встречи с духами животных.
7. Переживания встречи с духовными учителями.
8. Переживание встречи с сверхъестественными существами.
9. Переживание посещений других вселенных и встречи с их обитателями.
10. Переживание встречи с мифологическими и сказочными существами.
11. Переживание универсальных архетипов.
12. Переживание похищений НЛО и инопланетянами.
      Далее я кратко опишу эти мистические переживания:
1. Переживание двуединства.
Этот тип трансперсонального опыта характеризуется ослаблением и растворением границ телесного Эго и чувством слияния с другим человеком в состоянии двуединства при сохранении собственной самотождественности. В психоделических состояниях, сеансах эмпирической психотерапии, в медитации или в спонтанных эпизодах необычного сознания это чувство двуединства может переживаться как по отношению к окружающим терапевту, сиделке, членам семьи, друзьям, - так и целиком во внутреннем эмпирическом пространстве по отношению к людям, не присутствующим на сеансе.
Опыт двуединства регулярно возникает при переживании воспоминаний о симбиозе с материнским организмом. В состояниях мистического единения со Вселенной переживание двуединства может включать любой аспект существования - не только людей, но и животных, растений и неодушевленных объектов. Важный пример двуединства - чувство взаимного растворения с партнером по сексу (во время генитального соединения или без него). Это может происходить спонтанно в повседневной жизни или в рамках тантрической практики. В тантрическом пути левой руки (vama marga) достижение опыта космического единства посредством сексуального союза с партнером (maithuna) является целью сложного ритуала (ралейа таййга). Переживание двуединства возникает также часто в систематических духовных практиках (в особенности в традиции бхакти), когда ученики чувствуют себя едиными с гуру. Опыт дуального единства часто сопровождается глубоким чувством любви и святости события. Существуют специальные упражнения (как в духовных традициях, так и в современном движении за реализацию человеческих возможностей), ведущие к такого рода переживаниям: смотрение в глаза друг друга, внимание к дыханию другого, синхронизация дыхания, слушание биение сердца друг друга.
2. Переживание встречи с Божествами (Богом, ангелом, демоном).
     Божества, встречаемые в необычных состояниях сознания, могут быть раздЬлены на две группы - блаженных и благотворных божеств, связанных с силами Света и Добра, и гневных и злобных, представляющих силы Тьмы и Зла. Однако это не абсолютное разделение: существуют как бы промежуточные божества, а также такие, которые обладают смешанными чертами. Типичный пример последних - дхьяна-будды в "Тибетской книго мертвых", которые являются умирающему сначала в своей сияющей форме, а позже в демоническом аспекте
     Для многих людей первая встреча с архетипическими божествами происходит в процессе переживания смерти и возрождения. Темные божества - Сатана, Люцифер, Гадес, Ариман, Уицилопочтли, Кали, Лилит, Рангда, Коатликуэ или Молох, как правило, появляются в контексте  смерти "эго". Божества, символизирующие смерть и возрождение (Осирис, Плутон и Персефона, Ацис, Адонис, Кецалькоатль, Дионис, Вотан, Бальдр, Христос), связаны с третьей матрицей и переходом к четвертой. Благотворные божества - Дева Мария, Афродита, Аполлон, Исида, Ахура Мазда, Лакшми или Гуань-инь - появляются в экстатических эпизодах, связанных с четвертой и первой матрицами.
     Однако архетипические образы божеств могут появиться в психоделических и холотропных сеансах и как независимые трансперсональные переживания. Как правило, они появляются в качестве могущественных видений, но возможно и полное отождествление пациента с божеством. Кроме того, божества могут являться не поодиночке: человек может стать свидетелем сложных космических драм вроде битвы между силами Аримана и Ахура Мазда из зороастрийского пантеона, войны между олимпийскими богами и титанами, падения Люцифера и его ангелов, пахтания океана индийскими богами и демонами, стремящимися получить нектар амриту, или рагнарока - сумерек богов нордической мифологии.
     Эмоциональная реакция людей, встречаюшихся в необычном состоянии сознания с благотворными или злотворными божествами, может быть очень интенсивной - от экстатического восторга до метафизического ужаса или невероятной боли. Однако эти переживания все же отличаются от встречи с Высшим Существом.
3. Внеземные переживания.
В этих переживаниях сознание охватывает небесные тела, фрагменты Вселенной, астрономические процессы, происходящие вне сферы Земли. Человек может чувствовать себя путешествующим на Луну, Солнце, другие планеты, звезды, галактики или пережить взрыв сверхновой звезды, сжимание звезд, квазаров и пульсаров, прохождение через черные дыры. Это может происходить в форме простого наблюдения событий или в форме переживания в своем эмпирическом поле всех соответствующих процессов. Как и отождествление с неорганической материей, эти переживания часто имеют духовную составляющую. Так, например, эмпирическое отождествление с термоядерным процессом внутри Солнца может связываться с чувством соприкосновения с творческой силой космического сознания. Опыту прохождения через черную дыру обычно сопутствуют эмпирическое исчезновение времени, пространства и философской уверенности в материальной реальности феноменального мира. Переживание межзвездного пространства связывается с духовным опытом Пустоты, речь о котором пойдет несколько позже.
Переживания вне Земли часто появлялись в необычных состояниях сознания у Джона Лилли, нейрофизиолога, известного своими исследованиями нечеловеческого разума и межвидовой коммуникации, так же как и своим беспрецедентным марафоном психоделического самоисследования. В своих сеансах он не раз посещал чужие миры и общался со странными существами и "присутствиями". Вот описание одного из таких событий, инициированного приемом 75 миллиграммов кеталара (кетамина) и нахождением в изолирующей ванне.
Я оставил свое тело плавающим в ванне на планете Земля и оказался в очень странной и чуждой среде. По-видимому, это было не на Земле, я никогда раньше здесь не был. Это могло быть на какой-то другой планете и в иной цивилизации. Я нахожусь в особом состоянии высшего безразличия, не чувствуя ни страха, ни любви. Я в высшей степени нейтральное существо, наблюдающее и ждущее.
Это очень странно. Эта планета похожа на Землю, но цвета здесь другие. Здесь есть растительность, но особого пурпурного цвета. Здесь есть солнце, но фиолетовое, а не знакомое мне оранжевое Солнце Земли. Я нахожусь на красивой лужайке, вдали виднеются очень высокие горы. Я вижу, как через лужайку ко мне приближаются какие-то существа. Они сверкающе белые и кажутся излучающими свет. Двое из них подходят ближе. Я не могу разглядеть их черт, они слишком сверкают для моего теперешнего зрения. Они, по-видимому, прямо передают мне свои мысли. Нет звука. То, что они думают, автоматически переводится в слова, которые я могу понять.
4. Переживания прошлых воплощений.
Это, может быть, наиболее интересная, но также и вызывающая наибольшие противоречия группа мистических феноменов.  Воспоминания о прошлых воплощениях во многом напоминают память предков, расовую и коллективную память. Однако обычно они более драматичны и связаны с интенсивным эмоциональным зарядом отрицательного или положительного качества. Их важной эмпирической характеристикой является убедительное чувство воспоминания чего-то, что ранее случилось с тем же существом, той же единицей сознания. Человек, переживающий подобный драматический эпизод, сохраняет чувство индивидуальности и самотождественности, но воспринимает себя в другой форме, в другом месте, времени и контексте.
Это чувство повторного переживания того, что человек уже видел (deja vu) или переживал (deji vecu) в прошлом воплощении, является фундаментальным и неразложимым. Оно сопоставимо со способностью отличать в повседневной жизни воспоминания о действительно имевших место событиях от снов, фантазий и грез. Трудно было бы убедить человека, пересказывающего нечто случившееся на прошлой неделе, в том, что событие это реально не происходило, а является лишь плодом его воображения. Воспоминания о прошлых воплощениях обладают таким же субъективным качеством подлинности и реальности.
Переживания прошлых воплощений обычно включают других людей. В редких случаях в драматических сценах такого рода в качестве протагонистов могут появиться животные. Человек чувствует как бы "кармический импринтинг" сцены, в которой он был растерзан тигром, растоптан диким слоном, поднят на рога бешеным быком или укушен ядовитой змеей. Эпизоды такого рода подобны кармическим сценам с людьми по своему длительному воздействию, но не повторяются в последующих воплощениях, относясь таким образом к ситуациям, в которых психологический эффект, выходящий за пределы данного воплощения, вызван внеличными Причинами. Типичными примерами таких ситуаций могут быть горечь, ненависть и ревность, связанные с тяжелой болезнью, порождающей боль и беспомощность, агония; пережитая при смерти от несчастного случая в горах, на болотах, в песках или при извержении вулкана.
Кармические переживания подразделяются на две категории в зависимости от связанных с ними эмоций. Некоторые из них отображают позитивные связи с другими людьми - крепкую дружбу, страстную любовь, духовное партнерство, отношения учителя и ученика, кровные связи, бесконечную преданность, необычное взаимопонимание, взаимовыгодный и взаимоподдерживающий обмен. Чаще, однако, они связаны с драматическими отрицательными эмоциями. Переживания такого рода вовлекают людей в различные ситуации прошлой жизни, связанные с физической болью и агонией, смертельной агрессией, нечеловеческим страхом, горечью и ненавистью, патологической ревностью, неутолимой жаждой мести, чудовищным вожделением, страшной жадностью и алчностью.
Многие люди, пережившие негативный кармический опыт, специфическим образом характеризовали природу деструктивной связи между протагонистами. Различные эмоциональные качества - убийственная страсть, неутолимое желание, всепоглощающая ревность, смертельный страх - становятся внешне похожими друг на друга, если их интенсивность выходит за определенные рамки. По-видимому, существует предел биологического и эмоционального возбуждения, за которым крайние аффективные качества сходятся и приобретают метафизический характер. Когда двое или больше людей достигают этой "точки плавления" страстей и инстинктов, ситуация впечатывается в них независимо от той роли, которую они в ней играют.
В ситуациях крайней интенсивности садистское возбуждение мучителя и нечеловеческая боль жертвы все более напоминают друг друга, агрессия убийцы сплавляется в некоторой точке с ужасом и страданием умирающей жертвы. Эта эмоциональная смесь и действует в кармическом импринтинге в большей степени, чем та или иная роль в событии. Если люди оказываются вовлеченными в ситуацию, где их эмоции достигают наивысшей степени, они оказываются вынужденными повторять ее в последующих жизнях, меняя роли в общем узоре, пока не достигнут уровня осознания, необходимого для разрешения кармической связи. Люди, знакомые с духовной литературой, сравнивают это состояние недифференцированного эмоционального возбуждения, порождающего кармическую связь, с буддийским понятием "trsna или tanha", понятием "жажда плоти и крови" - сила, вызывающая циклы смерти и рождения и являющаяся причиной всех человеческих страданий.
5. Переживание астральных воплощений.
В необычных состояниях сознания можно увидеть и ощутить различные энергетические поля и потоки энергии, описываемые в мистических традициях древних и незападных культур. Эти описания не соответствуют никаким известным анатомическим структурам или физиологическим процессам, известным западной медицине. Но эзотерические традиции и не утверждают, что это феномены грубого материального мира. Предполагается, что они связаны с тонким или астральным  телом.
В необычном состоянии сознания часто можно видеть энергетические поля различного цвета вокруг других людей, соответствующие традиционному описанию ауры. Иногда это ассоциируется со спонтанным восприятием состояния здоровья людей. Феномены такого рода не только у людей в необычных состояниях сознания, но также у известных медиумов и экстрасенсов, способных видеть ауру в повседневной жизни. Необыкновенные диагностические способности одного из них, Джека Шварца, неоднократно проверялись и документировались безупречными исследователями.
Другая интересная группа феноменов связана с представлениями о "змеиной силе", кундалини, играющей важную роль в индийской духовной традиции. В традициях индуизма и тантрических школах буддизма кундалини рассматривается как творческая женская энергия Вселенной. В своем внешнем аспекте она проявляется в феноменальном мире. Во внутреннем аспекте она лежит дремлющей в основании позвоночника человека. В этой форме ее традиционно представляют в виде свернутой змеи. Будучи активизированной посредством духовной практики, контакта с гуру или спонтанно, она поднимается как активная энергия, или Шакти, по каналам астрального тела, раскрывая и зажигая психические центры, чакры.
Хотя представления о кундалини наиболее полно разработаны в Индии, важные параллели существуют во многих культурах и религиозных учениях - в даосской йоге, корейском дзене, тибетской ваджрайне, в суфизме, у франкмасонов, у африканских бушменов, североамериканских индейцев, особенно хопи, и многих других. Особенно интересно, что о подобных феноменах говорится также в христианской мистической традиции, особенно в исихазме - восточной христианской монашеской практике, опирающейся на постоянную молитву, в которую вовлекается все человеческое существо - душа, ум и тело. Цель этой так называемой "Иисусовой молитвы" - достичь Божественного покоя, или исихии.
В тантрических школах созданы сложные карты чакр, описаны в деталях физические, эмоциональные и духовные проявления поднимающейся кундалини и дана развернутая мифология, связанная с этим процессом. Хотя подъем кундалини связан с определенными опасностями, в общем он ведет, по крайней мере потенциально, к психосоматическому оздоровлению, позитивной перестройке личности и эволюции сознания. Однако тексты требуют серьезного отношения к этому пугающему и небезопасному процессу, рекомендуя руководство опытного учителя.
Подъем кундалини Шатки, описываемый в индийской литературе, может сопровождаться драматическими физическими и психологическими проявлениями, называемые кривя. Наиболее поразительны среди них мощные ощущения тепла и потока энергии, направляющегося вверх по позвоночнику и сопровождающегося интенсивными эмоциями различного рода, треморами, спазмами, сотрясениями и дрожаниями всего тела или его частей. Часто встречаются также непроизвольный смех или плач, распевание мантр или песен, глоссолалия, издавание звуков животных, спонтанное принятие йогических поз (асан) и выполнение жестов (мудр).
Хотя описания кундалини давно известны на Западе, этот феномен до недавнего времени рассматривался как принадлежащий исключительно Востоку. Даже К. Г. Юнг, проявлявший к нему большой интерес, полагал, что он редко наблюдается на Западе. Он и его коллеги высказали мнение, что может понадобиться тысяча лет, прежде чем кундалини придет в движение в нашей культуре под влиянием глубинной психологии. Однако эта оценка оказалась неверной.
Может быть, в силу ускоренной эволюции, а может, в силу большой популярности и широкой распространенности различных форм духовной практики и давления глобальных кризисов или под влиянием психоделических препаратов сейчас стало очевидно, что безошибочные признаки пробуждения кундалини можно наблюдать у тысяч людей западного мира. Гопи Кришна, известный кашмирский пандит, сам прошедший глубокий кризис духовного раскрытия, постарался обратить внимание западной публики на значение феномена кундалини в серии популярных книг. Заслуга привлечения к этому феномену внимания профессиональных кругов принадлежит известному калифорнийскому психиатру и офтальмологу Ли Санелле.
Я сам не раз наблюдал в психоделических сеансах и различных немедикаментозных состояниях проявления, близко соответствующие описаниям подъема кундалини, раскрытия чакр и протекания энергии кундалини через основные каналы, Иду и Пингалу, и сложную сеть нади, тонких разветвленных каналов для пранической энергии, описанных в тантрических текстах.  Поток пракы протекает через центральный канал (сушумна) и два боковых (ида и пингала). Однако важно подчеркнуть, что переживания такого рода, напоминающие феномены кундалини, в традиционной индийской литературе назывались бы праническими, в отличие от истинного пробуждения кундалини - процесса, обладающего глубоким значением и большой трансформирующей силой, осуществление которого занимает годы. По сравнению с отдельными "праническими" переживаниями такое пробуждение в результате психоделической или эмпирической психотерапии происходит очень редко и может рассматриваться как самостоятельный феномен.
Образцы протекания энергии, описываемые в литературе по кундалини, не являются универсальными. В некоторых случаях происходит настройка на китайский архетип и переживается поток энергий, точно соответствующий картам меридианов китайской медицины, причем человек осознает значение акупунктурных точек. Это может сопровождаться прозрениями в области китайской системы пяти элементов (дерево, огонь, земля, вода и металл), совершенно отличной от европейской традиции.
Различные энергетические феномены тонкого тела особенно часто встречаются во время сеансов холотропного дыхания. Энергетические поля и потоки энергии могут ощущаться или визуализироваться с закрытыми глазами.
6. Переживания встречи с духами животных.
В этом типе переживаний человек чувствует глубокую связь с различными животными - не с их конкретными физическими формами, а с их архетипической сущностью. В некоторых случаях это может быть вызвано актуальной встречей с представителем определенного вида (если, например, психоделики принимались в лесу или в присутствии домашних животных), который в необычном состоянии сознания воспринимается в обожествленной форме. Но чаще переживания такого рода являются независимыми событиями во внутреннем мире. Во многих случаях духи животных, встречаемые в необычном состоянии сознания, воспринимаются не только как божественные по своей природе, но и как учителя или друзья, предлагающие помощь или духовное руководство. Это может быть связано с глубоким пониманием функций различных животных в определенных культурах: коровы - в Индии, кошки, крокодила и сокола - в Египте, ястреба - в Персии. Переживания такого рода могут также помочь понять психологию тотемных культур и функции тотемных животных. Особенно часто встречаются отсылки к шаманизму, где различные животные ирают роль духов-помощников шаманов. Эмпирическое самоисследование может иногда принимать формы, известные по шаманским культурам; это могут быть мощные переживания смерти и возрождения со спуском с подземный и подъемом в сверхъестественный мир, которые антропологи описывают как "шаманскую болезнь". Другая важная характеристика этого процесса - сильное чувство особой связи с природой, частые отождествления с животными и встречи с духовными учителями в виде животных. Шаманизм - древнейшая религия человечества, насчитывающая десятки тысяч лет. К тому же это практически универсальный феномен, различные варианты которого можно обнаружить в Сибири и других частях Азии, в Северной и Южной Америке, в Австралии, Океании, Африке и Европе. Шаманские и тотемистские переживания связывают человека с глубокими изначальными аспектами психики.
Мне кажется полезным сравнить встречи с духами животных с другими типами трансперсональных феноменов, включающих животных, выделив характеристики, позволяющие отличать их друг от друга. Важно различать эмпирическое отождествление с различными животными, которые принадлежат феноменальному миру, от символических представлений индивидуального бессознательного и от архетипических образов психики.
Люди, работающие над различными биографическими проблемами в эмпирической психотерапии, часто рассказывают о визуализации различных животных или даже отождествлении с ними. Анализ этих феноменов показывает, что это сложные образования динамической структуры, подобные фрейдовским образам сновидения. На этом уровне аутосимволические визуализации животных, или трансформации, представляют собой более или менее зашифрованные послания относительно личности человека или его жизненной ситуации, которые легко могут быть распознаны. Аутосимволическое отождествление с хищником - львом, тигром или черной пантерой - можно расшифровать как выражение интенсивных агрессивных чувств. Сильный сексуальный импульс может быть выражен в виде жеребца или быка. Если он имеет неприемлемую форму чистого вожделения или фундаментального инстинкта, это может быть дикий кабан или свинья. Мужское тщеславие и сексуально окрашенный эксгибиционизм может быть осмеян аутосимволическим отождествлением с петухом, кукарекающим на навозной куче. Боров может символизировать неряшливость и неопрятность, в том числе моральную; обезьяна полиморфные перверзии и стремление к генитальным и прегенитальным удовольствиям, мул - тупоголовость и упрямство, осел - глупость.
В отличие от аутосимволических трансформаций, истинные отождествления с животными являются определенно трансперсональными феноменами и не могут быть выведены из содержания бессознательного или символически проинтерпретированы. Те же люди, которые охотно соучаствовали в расшифровке символического значения переживаний, отказываются подходить таким образом к подлинному отождествлению. Филогенетические переживания обладают всеми чертами отождествления с животными, но кроме этого, они связаны с чувством регрессии по эволюционной лестнице. Интересный феномен, который представляет собой переход от аутосимволических трансформаций к отождествлению с животными, - это превращение в вервольфа или вампира. Это напоминает истории о превращении человека в волка в трансильванском фольклоре или аналогичные истории о превращении человека в тигра в Малайзии.
Наряду с отождествлением с определенной особью, можно отождествиться с чем-то вроде "животной души" вида, представляющей собой общий опыт всех особей в исторической перспективе - все, чему научился вид, его инстинктивное поведение, паттерны внутривидового общения, привычки и проч Переживания такого рода тесно связаны с понятием морфического резонанса Руперта Шелдрейка  и бэйтсоновским пониманием разумности природы . По-видимому, этот феномен может обсуждаться в рамках естественных наук.
Духи животных и животные-учителя, с которыми человек может встретиться в необычном состоянии сознания, хотя и связаны с определенными животными видами, принадлежат с миру мифических и архетипических форм. Своей непосредственной связью с природой они отличаются от териоморфных божеств, которые, несмотря на свою животную форму, не укоренены в природе столь интимно или сочетают в себе животные и человеческие черты. Слоновий бог индуистского пантеона Ганеша имеет меньше общего с действительным слоном, чем, например, Дух Оленя мексиканских индейцев уичолли с реальным лесным оленем.
Символичность черт божества становится еще более явной в случае составного образа, сочетающего черты животного и человека. Таков египетский ибисоголовый Тот и шакалоголовый Анубис, индийский Нарасимха, сочетающий элементы льва и человека. Эти божества не имеют полной физической формы животного, с которым они связаны. Особая интересная группа животных появляется в роли перевозчиков божественных существ. Это, например, мышь, на, которой едет индийский бог Ганеща, бык Шивы Нанди, лев или тигр, служащие богине Дурге, павлин, поддерживающий супругу Брамы Сарасвати, тибетские ламаистские божества, жеребцы в колеснице греческого бога Солнца Гелиоса, быки нордической богини Фрики.
Прекрасным примером переживания духов животных является рассказ о состоянии видения шамана эквадорского племени дживаро, употреблявшего аяхуаску .
Он уже выпил напиток, и теперь он мягко пел. Постепенно в темноте начали появляться неясные линии и формы, и вокруг него зазвучала пронзительная музыка ценцак, - музыка духовных помощников. Сила питья питала их. Он позвал, и они пришли.
Сначала панги, анаконда, свернулась вокруг его головы, превратившись в золотую корону. Затем вампанг, гигантская бабочка, повисла над его плечом и стала петь ему своими крыльями. Змеи, пауки, птицы и летучие мыши танцевали в воздухе над ним. На его руках появились тысячи глаз, явились его демонические помощники, чтобы искать ночь для врагов.
Звук ревущей воды наполнил его уши, и слыша ее рев, он знал, что располагает силой Цунги, первого шамана. Теперь он мог видеть.
7.  Переживание встречи с духовными учителями.
Встречи с учителями и защитниками из духовного мира наиболее ценные феномены трансперсональной области. Испытуемый воспринимает их как существа с более высоких планов сознания и энергетических уровней. Иногда они появляются спонтанно на определенной стадии духовного развития человека; они могут появиться во время внутреннего кризиса, отвечая на мольбу о неотложной помощи. Во многих случаях они продолжают являться человеку либо по своей собственной инициативе, либо по просьбе своего протеже. Иногда духовные учителя имеют человеческую форму с определенно божественными качествами. В других случаях они являются в виде источника, излучающего свет или мощные энергетические поля. В некоторых случаях люди не воспринимают своих учителей чувствами, а просто ощущают их присутствие. Учителя разговаривают словами лишь в виде исключения, в большинстве случаев послания, объяснения и инструкции передаются телепатически. Помощь, оказываемая духовными учителями, принимает различные формы. Иногда они помогают в трудных или опасных ситуациях внешнего мира, иногда проводят человека через критические ситуации на внутреннем плане, как, например, Вергилий вел Данте в "Божественной комедии". Они обеспечивают интеллектуальную, моральную и духовную поддержку, помогают в борьбе со злом и деструктивными силами, создают защитные энергетические поля. В определенных случаях они могут дать специальные указания относительно проблем человека или относительно общего направления его жизни. Иногда духовные учителя остаются анонимными, в других случаях они называют свои имена или человек имеет возможность узнать их по каким-то признакам. В некоторых случаях люди в необычных состояниях сознания сообщают о прямом контакте с великими религиозными персонажами - Иисусом Христом, Буддой, Магометом, Зороастром, Шри Рама Махарши, Моисеем. Как правило, это случается один раз, личности такого ранга редко оказываются личными учителями, разве что в метафорическом смысле.
Наиболее интересным аспектом опыта встречи с учителями с других планов является то, что они обеспечивают доступ к информации, которой человек не обладал в обычном смысле слова до события. В качестве примера можно привести историю парапсихолога Телмы Мосс: она встретилась во время психоделического сеанса с сущностью, назвавшейся Бенджаменом Франклином. Она предпочитала обозначать его как архетип Старого Мудреца. В течение года после этого сеанса она могла переживать его присутствие в медитативном состоянии, беседовать с ним и просить о руководстве. Однажды, когда она зашла в тупик в своих биоэнергетических исследованиях, "Бенджамен Франклин" посоветовал ей обратиться к специальной книге исследователя Беккера, где она нашла необходимую ей информацию.
В этом контексте следует упомянуть феномен, получающий в последнее время все большее распространение. Это "канализирование” - процесс передачи посредством автоматического письма, наговаривания в трансе или записи под психическую диктовку посланий, внешних по отношению к собственному сознанию. Источник часто утверждает свою непринадлежность к физической реальности; его иерархический ранг может варьироваться от божества или ангела до суперчеловека или развоплощенного человека.
Историческими примерами "передачи” духовных учений могут служить Коран (Магомет) и Книга Мормонов (Смит). Алиса Бейли утверждает, что реальным автором ряда ее духовных произведений является существо, именующее себя Тибетцем. Тому же источнику приписывает свою психологическую систему психосинтеза и Роберто Ассаджиоли. Среди наиболее популярных современных текстов - "Говорит Cem" Робертс, "Послания от Михаеля" Ярбро, "Курс чудес" Шукман, "Откровения трансформации новой эры" Спенглера, "Книги Эммануеля" Роудгаст, "Звездная передача" Рафаеля и "Ратма" Найт. Проявления "передачи", или "канализирования", в религии, философии, искусстве и науке будут подробно описаны в готовящейся к печати книге Артура Хастингса.
8. Переживание встречи с сверхъестественные существа.
В различных культурах и религиях люди верели в различных сверхъестественных существ. И здесь нас ждут сплошные сюрпризы. Обратимся к двум религиям Индии – буддизму и джайнизму. Изучая их тексты, мы с удивлением убедимся в том, что признаваемые ими божества и демоны всего только определенные типы живых существ (наряду с людьми и животными), что они так же рождаются и умирают, хотя срок их жизни может быть измерен только астрономическими числами. Достижение их состояния отнюдь не является религиозной целью двух названных учений, и значительной роли признание их существования не играет. Более того, в основах доктрины буддизма и джайнизма не произошло бы никаких существенных изменений, если бы их последователи вдруг решили отказаться от веры в богов и демонов, – просто двумя классами страдающих живых существ стало бы меньше. Таким образом, в буддизме и джайнизме, во-первых, существа, наделенные божественным статусом, рассматриваются как вполне посюсторонние, то есть, строго говоря, не сверхъестественные, а во-вторых, их роль в данных учениях вполне ничтожна.
Религии Китая обнаруживают еще меньше склонности к вере в сверхъестественное; не совсем даже понятно, как можно было бы перевести само слово "сверхъестественный" на древнекитайский язык. Вполне показательно, что идеалом даосской религии является не что иное, как естественность, естественное. Как гласит "Дао дэ цзин" : "Человек берет за образец Землю, Земля берет за образец Небо, Небо берет за образец Дао (Путь, первопринцип. – Е.Т.), Дао берет за образец самоестественность (цзы жань). Идеал даосизма в конечном итоге сводится к следованию своей изначальной природе и к единению с природой как таковой. По справедливому замечанию синолога и миссионера-иезуита Л.Вигера, в религиозном даосизме мы встречаемся с описанием самых невероятных и фантастических событий и превращений, но все они объясняются естественным образом, что свидетельствует от том, что представление о чуде как некоем событии, принципиально нарушающем законы и нормы природы, было не только неизвестно даосизму, но и абсолютно чуждо ему. Да и все бессмертные, божества и гении даосской религии пребывают в пространстве Неба и Земли, в пределах сакрализованного, но вполне чувственно-конкретного космоса.
Даже в политеистических религиях Ближнего Востока древности, а также античных Греции и Рима идея сверхъестественного отсутствует. Древние египтяне были последовательными "монофизитами", пребывая в убеждении, что боги, люди, животные и другие существа обладают одной и той же природой.* Поэтому, в частности, и животные обожествлялись ими не за сверхъестественные, а как раз за самые естественные свои качества и свойства, что вызывало одобрение Джордано Бруно, видевшего в египетском культе животных лучшее выражение понимания всеприсутствия божественной природы.** Для греков и римлян также было вполне чуждо представление о богах как о трансцендентных сущностях.
По существу, только религии библейского корня (иудаизм, христианство и ислам) полностью удовлетворяют рассматриваемому критерию. Им присуще представление о трансцендентности Бога, о тварности и принципиальной иноприродности космоса и населяющих его живых существ, о чуде как божественном вмешательстве, нарушающем Богом же установленные законы природы.
В заключение следует с сожалением констатировать, что слово "сверхъестественное" зачастую употребляется в религиеведении не как однозначный термин и вообще не как понятие, а как слово обыденного языка, передающее интуитивное и внерефлексивное понимание чего-то как фантастического, не имеющего места в действительности и т.п. Помимо нетерминологичности такого словоупотребления оно опасно еще и потому, что нечто, представляющееся фантастикой и небывальщиной сегодня, может оказаться вполне реальным завтра (достаточно вспомнить о современной теоретической физике с ее теорией искривления пространства-времени или о генной инженерии; более спорные примеры, связанные, например, с парапсихологией, можно не приводить).
Вместе с тем существуют нерелигиозные формы духовной культуры (формы общественного сознания в марксистской терминологии), предполагающие если не веру в сверхъестественное, то по крайней мере признание его существования. Любая форма философии, обосновывающая или декларирующая существование некоей трансцендентной (в онтологическом смысле) реальности, как раз и является таковой. Достаточно вспомнить о мире парадигматических платоновских идей, чтобы убедиться в справедливости высказанного тезиса. Конечно, вопрос об отношении религии к философии весьма сложен, и рассмотрение его выходит за пределы настоящего исследования, однако автономность от религиозных представлений многих существовавших в истории философии концепций трансцендентного вполне очевидна.
Таким образом, можно констатировать, что ни само понятие сверхъестественного не является адекватным для характеристики религии, ни наличие веры в сверхъестественное не является достаточным критерием для отнесения того или иного феномена духовной жизни к религии.
9. Переживания посещение других вселенных и встречи с их обитателями.
В этом типе переживаний люди оказываются в странных, чуждых мирах, обладающих собственной реальностью вне пределов нашего космоса. Эти вселенные кажутся существующими на других уровнях реальности и в других измерениях, параллельных и сосуществующих с нашими. Населяющие их существа имеют странные физические формы, совершенно иные физиологические и метаболические процессы, действуют на основе непостижимых законов. Многие из них, очевидно, разумны, но характеристики их мышления и эмоций не похожи ни на что, известное людям. Эти чуждые вселенные могут быть гораздо меньше или бесконечно больше нашей, их обитатели могут быть дружественными по отношению к нам, нейтральными или враждебными. Переживания такого рода обычно воспринимаются как опасные иногда из-за очевидной враждебности встречаемых существ, иногда просто из-за неуверенности при встрече с неизвестным. В некоторых случаях чувство опасности вызывается ощущением собственной незначительности в чуждом мире и возможности нечаянной гибели при случайном происшествии. Люди, описывающие такие необычные космические приключения, часто сравнивают их с наиболее изобретательными научно-фантастическими рассказами. В этой связи можно упомянуть переживания, связанные с космическими летательными аппаратами, космическими кораблями и "летающими тарелками". Судя по описаниям людей, видевших их, встречавшихся с их командами или взятых на борт, эти переживания находятся где-то между физической реальностью и архетипическим миром. В одних случаях люди более склонны принимать незнакомцев за действительных пришельцев из другой части нашей Вселенной, в других - как посетителей из иных измерений или из интрапсихических пространств. Подобные сообщения часто включают описания физических осмотров и измерений, использование таинственных технических средств, ментальной коммуникации с чужаками и их интеллектуальными машинами, уроки мышления в высших измерениях и т, д. Систематический анализ содержания сообщений о подобных похищениях, проведенный Альвином Лоусоном, показал удивительное обилие перинатальных элементов и перинатальной тематики. И хотя это, разумеется, не доказывает фантастичности этих феноменов и их производности от воспоминаний о травме рождения, факт сам по себе заслуживает внимания.
Прекрасные примеры внеземных контактов и визуализаций иных вселенных можно найти в книгах неутомимого исследователя внутренних пространств Джона Лилли.
10. Переживание мифологических и сказочных существами.
В этом типе трансперсональных переживаний мир мифов, легенд и сказок в буквальном смысле оживает. Человек может быть свидетелем многочисленных сцен из мифологии и фольклора любой культуры мира, он может посетить любые мифические пространства. Он также может эмпирически отождествиться с героями и героинями мифов и легенд или с фантастическими мифологическими созданиями. Можно пережить подвиги Геракла или приключения Тезея и Язона, можно стать легендарным полинезийским героем Мауи или пережить испытание близнецов Пополь Вух у майа. Среди архетипических существ, с которыми пациенты отождествлялись во время психоделических и холотропных сеансов, - Уроборос, Тифон, Кентавр, Цербер, Сфинкс, различные европейские, восточные и доколумбовские драконы, Снежная Королева, Спящая Красавица, легендарные рыцари, русалки, феи, эльфы, гномы, скандинавские тролли и другие. Такого рода эпизоды могут появляться как независимые трансперсональные темы или в связи с проблемами пациента. Среди биографических мотивов часто возникают образы злой мачехи и избиваемой падчерицы (Золушка), доброго и злого брата (Каин и Авель), любовь к матери и агрессия по отношению к отцу (Эдип), любовь к отцу и ненависть к матери (Электра), любящие друг друга брат и сестра, подвергающиеся опасности из-за злых взрослых (Гензель и Гретель), конфликт любви и власти (Альберих), любовь, противоречащая обстоятельствам (Тристан и Изольда). Все это может появиться в форме, соответствующей определенной культурной традиции, или в более абстрактной архетипической форме.

11. Переживания универсальных архетипов.
Термин "архетип" был введен в психологию К.Г. Юнгом, употреблявшим его в том же смысле, что и "первичный образ", или "доминанта коллективного бессознательного". В самом широком смысле архетип может пониматься как любая статическая конфигурация или динамическое событие в психике, обладающие трансиндивидуальным характером и качеством универсальности. Такое определение слишком обще и могло бы относиться ко многим трансперсональным феноменам, описанным в этом разделе. В юнговской литературе можно найти иерархические описания различных уровней архетипов. Я позволю себе здесь ограничить это понятие теми архетипами, которые представляют собой подлинно универсальные структуры в отличие от их специфических культурных проявлений, вариаций и разновидностей.
Некоторые из подобных архетипов представляют собой обобщенные биологические, психологические, социальные илипрофессиональные роли. Примерами биологически определенных универсальных архетипов могут быть Женщина, Мужчина, Мать, Отец, Ребенок, Еврей, представитель белой, черной или желтой расы. Дополнительные психологические характеристики определят Добрую или Ужасную Мать, Тиранического Отца, Любовника, Мучителя, Беглеца, Изгнанника, Корыстолюбца, Деспота, Развратителя, Обманщика, Мудрого Старца или Старую Мудрую Женщину, Аскета, Отшельника и многих других. В некоторых из этих случаев архетипичность достигает мифологических измерений и обладает особой сверхъестественной силой; это могут быть, например, образы Великой или Ужасной Матери-богини, Великого Гермафродита, Космического Человека.
Примерами архетипов, представляющих определенные профессиональные и социальные типы и роли, могут быть Ученый, Целитель, Просвещенный Правитель, Диктатор, Рабочий, Революционер, Капиталист. Такие переживания близки, но не тождественны переживаниям группового сознания, которые были описаны ранее. В последних человек чувствует себя отождествленным одновременно со всеми членами определенной группы, первое же представляет собой персонифицированное представление о самой роли, что-то вроде платоновской идеи.
Примерами этих двух типов феноменов могут быть, с одной стороны, переживание группового сознания всех революционеров мира, а с другой переживание превращения в архетипического Революционера. Архетипические образы такого рода можно представить себе как голографические изображения, созданные последовательной съемкой людей определенной категории без изменения угла зрения. На голографической выставке в Гонолулу несколько лет тому назад демонстрировалось изображение "Дитя Гавайев", состоящее из множества трехмерных изображений гавайских детей, занимающих одно и то же место. Это может быть прекрасной иллюстрацией переживания, о котором идет речь. Менее яркое приближение к подобному феномену - кумулятивное наложение обычных фотоснимков, вроде тех составных фотографий Фрэнсиса Гэлтона, которые использовал Руперт Шелдрейк для иллюстрации своего понятия морфического резонанса. Особая категория архетипов представляет собой персонификацию определенных аспектов человеческой личности, например знаменитые юнговские архетипы Анимус, Анима или Тень.
12. Переживание похищений НЛО и инопланетянами
Опыт контактов и похищения людей тем, что кажется внеземными космическими аппаратами или существами, может часто служить причиной серьезных эмоциональных и интеллектуальных кризисов, имеющих много общего с духовным кризисом. Юнг, посвятивший теме “летающих тарелок” специальное исследование, предположил, что этот феномен является скорее архетипическим видением, имеющим истоки в коллективном бессознательном человечества, чем реальным визитом внеземных цивилизаций. Он иллюстрировал свой тезис тщательным анализом легенд о летающих дисках, существовавших на протяжении всей истории человечества, и сообщений о появлении призраков, время от времени вызывавших массовую панику.
В описаниях наблюдений НЛО типичным является упоминание необычного света сверхъестественной природы, который очень похож на тот, что присутствует во многих отчетах о мистических переживаниях. Указывалось также и на то, что существа, входящие в контакт с людьми, имеют существенные параллели в мире мифологии и религии, корни которых уходят в коллективное бессознательное.
Сообщения о похищениях людей часто включают в себя такие процедуры, как физические исследования и научные эксперименты, которые переживаются как невообразимые мучения. Это сближает их с шаманским кризисом и с испытаниями инициируемых в ритуалах перехода, проводимых в первобытных культурах. Этот аспект феномена НЛО обсуждается в очерке Кейс Томпсон “Опыт встречи с НЛО как кризис трансформации” во второй части данной книги.
Чужие космические корабли и космические полеты, описываемые теми, кого якобы пригласили совершить путешествие, также имеют параллели в духовной литературе — можно упомянуть колесницу ведического бога Индры или огненную машину библейского пророка Иезекииля. Поразительные ландшафты и города, посещаемые во время этих путешествий, напоминают визионерские переживания рая, небесных сфер и городов света.
Существует еще одна причина, по которой опыт встречи с НЛО может провоцировать духовный кризис; сходную проблему мы уже обсуждали в связи духами-проводниками и феноменом “контактерства”. Внеземные визитеры обычно воспринимаются как представители цивилизаций, несравненно более развитых, чем наша, не только технологически, но и интеллектуально, морально и духовно. Такие контакты часто имеют очень мощные мистические оттенки и сопровождаются инсайтом космического масштаба.
Люди, оказывающиеся объектами столь особого внимания, легко способны интерпретировать его как признак собственной уникальности. Они могут чувствовать, что привлекли интерес высших существ из более развитой цивилизации потому, что они сами в некотором роде исключительны и наиболее подходят для особой цели. В юнгианской терминологии подобная ситуация, когда человек претендует на восхищение архетипического мира своей персоной, именуется “раздуванием эго”.
Как мы увидели, существуют веские причины, по которым опыт “близких контактов” может приводить к трансперсональному кризису. Люди, столкнувшиеся со странным миром НЛО, для того чтобы быть способными ассимилировать этот опыт, могут нуждаться в помощи кого-то, кто обладает знанием архетипической психологии, равно как и специфических особенностей этого феномена.

 ВИДЫ МИСТИЧЕСКИХ ПЕРЕЖИВАНИЙ.
"Наше нормальное, или, как мы его называем, разумное сознание представляет лишь одну из форм сознания, причем другие, совершенно от него отличные, формы существуют рядом с ним, отделенные от него лишь тонкой перегородкой... Наше представление о мире не может быть полным, если мы не примем во внимание и эти формы сознания".
Если изобразить внутренний мир личности в виде паутины смысловых взаимоотношений, сотканной вокруг главной экзистенциальной позиции человека, то измененное состояние сознания (ИСС) - это смещение последней, влекущее перестройку стереотипов самоосознавания - личностную трансформацию.
Представим себе наблюдателя, стоящего на лесной поляне и пытающегося определить направление своего дальнейшего движения. Все, что он видит, - это кромка леса, опоясывающая небосвод. Однако, достаточно залезть на высокое дерево, чтобы увидеть далекую панораму и выбрать путь. Внутренняя реальность человека такой же дремучий лес, а измененное состояние сознания - вид этого леса с новой точки зрения, отличной от предыдущей. Согласно этой метафоре, путешествуя по жизни, мы все периодически пользуемся подобными способами ориентирования, хотя стремимся найти такие места, где окружающее будет просматриваться на много лет вперед.
Иными словами, измененные состояния сознания обладает познавательной ценностью, и в определенных обстоятельствах может быть успешно использовано для достижения внутреннего покоя и равновесия. ИСС - это экзистенциальный сдвиг смысловых связей, вызванный изменением позиции "наблюдателя" в сознании человека (разотождествлением с ЭГО), временным выходом души из привычных ролевых позиций. Если перестройка происходит осознанно, то есть, человек понимает цели и смысл расставания с прошлой реальностью, то он расширяет свое сознание за счет утверждения новой личностно-ролевой позиции - душа обновляется.
В практике психотерапевтического применения ЛСД часто описываются случаи задержки внутреннего перерождения. Если человек не достаточно глубоко анализирует себя, чтобы понять смысл происходящих перемен, формирование новой личностно-ролевой позиции и его сознании будет протекать болезненно. В такие мгновения человека может охватить паника, ощущение собственной пустоты, "потерянность" или глубокая депрессия. На нашем примере с наблюдателем в лесу это может выглядеть следующим образом: забравшись на высокое дерево, он с ужасом обнаруживает, что безнадежно заблудился, и его знаний явно не достаточно, чтобы выбраться.
Существует множество специальных методов для достижения измененных состояний сознания, хотя и без этого ИСС занимают видное место в динамике внутренней жизни полноценного человека. Любая перестройка важных смысловых комплексов, связанная с узнаванием чего-либо, влечет ощутимое изменение свойств сознания. С этой точки зрения, измененным можно назвать сознание людей, переживающих влюбленность, вдохновение, катарсис (личностная трансформация, вызванная контактом с художественным произведением) и т. д. ИСС также стимулируют природный сон, различные фазы засыпания и пробуждения, сексуальные эмоции, пение, барабанный бой, монотонные танцы, гипноз и самовнушение, гипервентиляция легких (холотропное дыхание), сенсорная перегрузка, сенсорная изоляция, длительное одиночество, пост, наконец, действие на организм различных психоактивных веществ - все эти процессы непосредственно связаны с изменением характера мышления, глубины и способа самоосознавания. Интересно отметить что спектр переживаний, вызванных психоделиками, практически не отличается от переживаний, вызванных различными немедикаментозными средствами.

1. Перинатальные переживания.
Основные характеристики перинатальных переживаний связаны с проблемами биологического рождения, физической боли и агонии, болезни и дряхлости, умирания и смерти. Пугающее столкновение с этими критическими аспектами человеческого существования, глубокое переживание его эфемерности неизбежно сопровождается мучительным экзистенциальным кризисом. Благодаря такому опыту человек приходит к пониманию того, что, независимо от его прижизненных занятий, ему придется покинуть этот мир, лишиться всего, что он приобрел и чего достиг, к чему он был эмоционально привязан. Сходство рождения и смерти, поразительное открытие, что начало жизни тождественно ее концу, — важный философский вывод, сопровождающий перинатальные переживания.
Образ смерти как утраты ЭГО, переживание смерти очень часто встречается как во время психотерапевтических сеансов с применением галлюциногенов, так и во многих религиях. (Сравнение психоделического опыта и переживаний смерти, описанных в древнем тибетском трактате "науки об умирании" - "Тибетской книги мертвых" (Бардо Тходол) можно найти в работе)
Для шаманизма характерна имитация смерти (и переживание ее) во время посвящения, сопровождаемая созерцанием уничтожения плоти и создания из скелета, субстанциальной основы организма, нового шаманского тела. Подобного рода ритуалы характерны для ряда индийских йогических садхан (практик), особенно связанных с тантризмом: в ходе этой практики йогин создает себе новое нерушимое йогическое тело (йога духа), соотносящееся со старым как незрелый плод со зрелым, или, в терминологии Расаяны (“колесницы ртути", то есть индийской алхимии), как незрелый вульгарный (профанический) металл с алхимическим золотом. Практикуется созерцание скелета и в классическом буддизме. Однако семантика этого созерцания в шаманизме и даосизме, с одной стороны, и буддизме — с другой, различна. В первом случае речь идет о скелете как о знаке некоей первоосновы, возвращаясь к которой человек через приобщение ей и переживание смерти-возрождения обретает новые силы и творит новое бытие, новое тело (ср. образ возвращения в лоно матери, уподобления неродившемуся младенцу в "Дао дэ цзине" и его онтологическую коннотацию: возвращение в материнское лоно Дао-Отсутствия — у и обретение нового рождения как бессмертного и совершенного человека). Из глубины и мрака “хаотического и смутного” лона Матери-Дао творится свет просветления и новая жизнь. В случае же буддизма подобные созерцания направлены на достижение убежденности во всеобщей бренности, непостоянстве и смертности, то есть на медитативное уяснение идеи сансары (круговорота смертей-рождений) как страдания.
Другое важное следствие — эмоциональное и физическое потрясение от феномена смерти — открывает сферы духовных и религиозных переживаний, являющихся существенной частью человеческой личности. Они не зависят от культурных и религиозных корней и воззрений человека. Опыт исследования глубинных пластов психики показывает, что люди, достигшие этих уровней, получают возможность проникнуть в наиболее тонкие духовные и религиозные измерения существующего порядка вещей. Даже ярые материалисты, позитивистски ориентированные ученые, скептики и циники, бескомпромиссные атеисты и антирелигиозно настроенные философы-марксисты, столкнувшись с этими уровнями, начинают интересоваться духовными вопросами.
Каким-то образом — пока не вполне понятно, каким именно, — такого рода переживания представляются связанными с обстоятельствами биологического рождения. Многие люди нередко совершенно определенно ссылаются на них как на проживание своей собственной родовой травмы. Люди, не чувствующие этой связи и описывающие свое столкновение с переживанием смерти и смерти-возрождения с чисто психологической и духовной точек зрения, регулярно демонстрируют ряд характерных физических симптомов, напоминающих процесс биологического рождения. Их позы и движения поразительным образом соответствуют положениям и движениям ребенка на различных стадиях родов. Кроме того, эти люди обычно сообщают о своей идентификации с эмбрионом, плодом в утробе и новорожденным ребенком. Помимо этого, встречаются вариации аутентичных неонатальных чувств и поведения, а также образы женских гениталий и груди.
Эти феномены принято называть перинатальными переживаниями. Причинная связь между актуальным биологическим рождением и бессознательными матрицами этих переживаний все еще остается не установленной. Перинатальные переживания — проявление глубинного уровня бессознательного — выходят за пределы классических фрейдовских методов. Возникновение подобных структур психики, по-видимому, связано с т.н. "травмой рождения" (подробнее о травме рождения в работе Отто Ранка). Феномены этой категории никогда не описывались в психоаналитической литературе и не принимались во внимание в психоаналитической теории. Более того, классический фрейдовский анализ не позволяет объяснить эти феномены и не может предложить понятий, пригодных для их интерпретации.
Перинатальные переживания представляют собой очень существенное пересечение индивидуальной и трансперсональной психологии или, если так можно выразиться, психологии и патопсихологии, с одной стороны, и религии — с другой. Если считать их связанными только с рождением, они могли бы относиться к структуре индивидуальной психологии, но характерные аспекты придают им совершенно определенный трансперсональный оттенок. Напряженность этих переживаний превышает все обычно предполагаемые для человека пределы. Зачастую они сопровождаются отождествлением с другими людьми или с борьбой и страданиями человечества. Более того, их составной частью нередко оказываются некоторые формы явно трансперсональных переживаний: эволюционные воспоминания, элементы коллективного бессознательного и некоторые юнгианские архетипы.
Каждая стадия биологического рождения имеет специфическое духовное соответствие: для благополучного внутриутробного существования это опыт космического единства; начало родов сопровождается чувством поглощения вселенским водоворотом, первая клиническая стадия родов со схватками в замкнутом утробном пространстве соотносится с переживанием “отсутствия выхода” или ада; духовным соответствием продвижения по родовому каналу во второй стадии клинических родов является борьба смерти-возрождения, а метафизический эквивалент собственно рождения и событий третьей клинической стадии родов представляет собой переживание смерти “ЭГО” и возрождения.
Большое теоретическое значение имеет глубинная параллель между физиологической деятельностью в последовательных стадиях биологического рождения и паттернами активности различных эрогенных зон, особенно зон генитального оргазма. Это дает возможность сместить этиологический акцент в психогенезисе эмоциональных нарушений из сексуальной сферы в перинатальные матрицы, не отрицая при этом значимости многих принципов фрейдизма.

2. Трансперсональные переживания
Трансперсональные переживания (мистический, или "пиковый", опыт; экстаз, транс), спонтанно посещающие некоторых вполне здоровых и трезвых людей, свидетельствуют о том, что это врожденное свойство нашей психики, которое, конечно, зависит и от социальных и генетических факторов личностного развития.
Многие переживания такого рода известны уже несколько столетий или тысячелетий. Рассказы о них можно найти и в священных писаниях всех великих религий мира, и в письменных документах множества малых сект, фракций и религиозных движений. Они играли важную роль в видениях святых, мистиков и религиозных учителей. Этнологи и антропологи обнаружили их в священных обычаях различных народов, в состояниях экстаза и религиозных мистериях, в практике целительства и ритуалах различных культур. Психиатры и психологи наблюдали трансперсональные феномены, не называя их таким образом, в своей повседневной практике у психотических пациентов, особенно шизофреников. Историки, антропологи, религиеведы, психиатры и психологи-экспериментаторы знали о существовании разнообразных древних и современных методов индуцирования трансперсональных переживаний, многие из которых подобны описанным выше процедурам, ведущим к возникновению перинатальных переживаний.
Вопреки распространенности этих феноменов и их очевидной значимости для многих сфер человеческой жизни, в прошлом делалось удивительно мало серьезных попыток включить их в теорию и практику современных психиатрии и психологии. Позиция большинства профессионалов колеблется между несколькими подходами к этому феномену. Некоторые лишь отдаленно знакомы с различными трансперсональными переживаниями и склонны более или менее игнорировать их. Для другой большой группы профессионалов, трансперсональные феномены представляются столь странными, что они склонны считать их отклонением от нормального психического функционирования, психотическими.
3. Наследственные переживания
В качестве примера такого переживания я приведу воспоминания одной из пациенток С. Грофа во время ЛСД-сеанса:
"К моему удивлению, идентичность моего ЭГО неожиданно изменилась. Я была моей матерью в возрасте 3-4 лет; это должно быть 1902г. На мне было аляповатое платье - накрахмаленное, доходящее до щиколоток; с расширенными, как у испуганного животного, глазами - я находилась в состоянии тоски и одиночества. Я закрывала свой рот рукой, осознавая, что случилось нечто ужасное: я сказала что-то плохое, меня грубо отругали, кто-то положил руку на мой рот. Из своего укрытия мне видна была сцена с множеством родственников - теть и дядь, сидящих на крыльце дома в одеждах, характерных для того времени. Все были заняты разговорами, забыв обо мне. Я чувствовала себя отверженной, пристыженной и виноватой. Я сказала матери, что у меня был сон, касающийся ее детства, и мне важно знать, так ли было на самом деле. Как только я начала рассказывать, она перебила меня и закончила в полном соответствии с пережитым мною".
4. Коллективные и расовые переживания
Подобные переживания могут относиться к любой стране, любому историческому периоду и культурной традиции, хотя, очевидно, определенное предпочтение оказывается культурам и странам с высоко развитыми религиозными, философскими традициями и традициями в искусстве. Удивительно часто встречаются переживания, относимые к Египту, Индии, Тибету, Китаю, Японии, доколумбовой Мексике, Перу, Древней Греции. Выбор культур и их специфических аспектов явно не зависит ни от этнической основы субъекта, ни от страны рождения, ни даже от полученного воспитания, образования, интересов. Поэтому англосакс может переживать полное отождествление с различными периодами истории афро-американцев или североамериканских индейцев, и в результате обнаруживает новое понимание и переживание расовых проблем. Информация, получаемая благодаря таким переживаниям, обычно совершенно точна и может быть проверена при консультации с археологическими и антропологическими кругами. Иногда бесхитростные индивидуумы описывают детали египетских похоронных церемоний, включая форму и значение различных амулетов и камер в гробницах, цвет похоронных конусов, технологию бальзамирования и мумификации и сцены последующих процедур.
5. Филогенетические (эволюционные) переживания
Некоторые люди описывают переживания себя в образе каких-то предшественников человека на эволюционном пути. Так, например, одна женщина во время ЛСД-сеанса почувствовала свое полное отождествление с самкой огромных рептилий, вымерших миллионы лет назад. Она чувствовала себя сонной и ленивой во время отдыха на песке у большого озера и блаженно грелась на солнышке. Она открыла глаза и посмотрела на терапевта, который во время сеанса трансформировался в самца того же вида. Ее чувство лени мгновенно исчезло и она стала испытывать сильное сексуальное возбуждение, не имеющее ничего общего с человеческим возбуждением, это был особый интерес рептилии к представителю другого пола. Она была совершенно очарована ступенчатыми фасетками на сторонах головы. Одно большое поле такого рода имело такую форму и цвет, что излучало мощные сексуальные вибрации. Консультант- палеонтолог предложил выдержки из зоологической литературы, указывающие на то, что у современных рептилий определенные участки на голове играют важную роль, вызывая сексуальное возбуждение...
6. Переживания прошлых воплощений
Субъект сохраняет идентичность своего ЭГО, хотя переживает себя в другой форме, другом месте и времени, другом контексте, он чувствует, что он - та же индивидуальная сущность, что и в его настоящем существовании. У него сохраняется острое ощущение встречи с воспоминанием, повторного переживания того, что он уже видел и пережил.
7. Предвидение, ясновидение, яснослышание, "путешествия во времени".
Иногда испытуемые сообщают о предвидении событий, которые случатся в будущем. Временами они становятся свидетелями сложных сцен будущих событий, они могут слышать даже акустическое сопровождение, составляющее их часть. Некоторые из переживаний проявляют различные степени сходства с событиями, случающимися позднее.
8. Отождествление с другими лицами
Это отождествление полное и комплексное; оно включает в себя представление о теле, эмоциональные реакции и отношения, психологические характеристики, выражение лица, типичные манеры и жесты, позы, движения и даже интонации голоса.
9. Групповое отождествление и групповое сознание
В измененных состояниях сознания можно пережить тотальность страдания всех солдат, погибших на полях сражений, революционную горячечность всех коммунистов мира, доброту всех матерей, любящих своих детей... В этих переживаниях можно отождествиться с соц. классом, кастой, даже с населением целой страны.
10. Отождествление с животными
Три вида ИСС связаны с животными: атосимволические трансформации в животных, отождествление с животными и филогенетические воспоминания, при этом каждое наделено своими специфическими чертами. Субъекты, встретившиеся со всеми тремя видами переживаний легко могут отличить их одно от другого.
11. Отождествление с растениями
Примеры таких переживаний встречаются гораздо реже, чем отождествление с животными. Субъект может ощутить себя как вызванное к жизни семя, лист в процессе фотосинтеза, корень, тянущийся в поисках воды и пищи. В других случаях он может отождествить себя с росянкой, другими плотоядными растениями, стать планктоном в океане, почувствовать опыление или клеточное деление. Субъекты упоминают о своих свидетельствах ботанических процессов на молекулярном уровне; они осознают биохимический синтез, лежащий в основе производства ростовых веществ, растительных пигментов, масла, сахара, ароматических субстанций и различных алкалоидов.
12. Единение с жизнью и со всем творением
В редких случаях субъекты в ИСС могут иметь чувство, что их сознание расширилось, чтобы охватить всю полноту жизни на этой планете, включая все человечество и целостность флоры и фауны от одноклеточного организма до высокодифференцированных видов. Индивидуум может отождествиться с филогенетической эволюцией жизни во всей ее сложности и достичь интуитивного понимания всех лежащих в ее основе биологических законов. Он может исследовать факторы, влияющие на возникновение новых видов или ответственные за их исчезновение, и видеть действие сил, определяющих "выживание наиболее приспособленных". Подобные интуиции можно пережить и относительно взаимодействия различных форм жизни. Переживания такого рода могут в результате привести к увеличению осознания экологических проблем, связанных с технологическим развитием и быстрой индустриализацией.
13. Сознание неорганической материи
Субъекты неоднократно сообщали, что переживают сознание океана, отличающееся своей безвременностью, текучестью, сочетанием неизменности и динамических перемен. В других случаях они идентифицировали себя с тем, что по их мнению являлось сознанием огня. Довольно общим является осознавание сил, высвобожденных при катастрофах: разрушительные, а также созидательные горообразующие аспекты вулканических извержений, динамическое напряжение и перемещение при землетрясениях, сила воздушных течений во время зимних бурь, лишь несколько бросающихся в глаза примеров. Возможно исследовать сознание компьютера, отождествиться с реактивным самолетом, спутником и другими техническими предметами. Многие субъекты в состояниях измененного сознания утверждают также, что переживали сознание неопределенного материала; наиболее часто это были алмаз, гранит, золото и сталь. Подобные переживания могут касаться даже микромира и описывать динамическую структуру атомов, природу задействованных электромагнитных сил, межатомных связей или броуновское движение молекул.
14. Планетарное сознание
В этом переживании сознание субъекта, по-видимому, охватывает все аспекты нашей планеты, включая ее геологическую субстанцию, неорганические материалы на ее поверхности и целостность всех жизненных форм. С этой точки зрения Земля оказывается сложным космическим организмом с различными аспектами геологической, биологической, культурной и технологической эволюцией на этой планете, рассматриваемых как попытку достичь более высокого уровня интеграции и самореализации.
15. Экстpапланетаpное сознание
Здесь субъект переживает явления, связанные с небесными телами, отличными от нашей планеты, и с астрономическими событиями, происходящими в солнечной системе и за ее пределами. Особый вид переживаний, входящий в эту категорию, сознание межзвездного пространства, описанного в нескольких случаях разными лицами. Оно характеризуется чувством безграничности и вечности, спокойствия, безмятежности, чистоты и единства всех противоположностей. Люди, знакомые с физикой и математикой, иногда сообщают, что многие из концепций этих дисциплин, которые ускользают от рационального понимания, могут стать более постижимыми и даже могут быть пережиты в измененных состояниях сознания.
16. Сознание органа, биологической ткани, клетки.
В большинстве случаев это переживание включает части тела субъекта и физиологические процессы, которые при нормальных условиях недоступны осознаванию. Субъекты в таком состоянии настраиваются на осознание различных органов своего тела. Они могут оказаться свидетелями работы датчика сердечного пульса, сокращения сердечной мышцы и открытия-закрытия сердечных клапанов. Подобным же образом можно наблюдать функционирование печени, производство и накопление желчи, пищеварительные процессы, функции любого органа. Иногда субъекты утверждают, что они пережили себя в качестве нейронов в собственном мозгу, белых и красных кровяных шариков, зародышевых клеток.
17. Переживание встреч со сверхчеловеческими и духовными существами
Субъект воспринимает этих существ как сверхчеловеческие или духовные существа, обитающие на более высоких энергоуровнях или на более высоких планах сознания. Феноменология этой категории переживаний описана Джоном К. Лилли в его книге "Центр циклона".
18. Переживания других вселенных и встреча с их обитателями
Странные и чуждые миры, которые испытуемый открывает в этом виде переживаний, по-видимому, наделены своей собственной реальностью, хотя и не в пределах нашего космоса; они, очевидно, существуют и в других измерениях. Пройдя через такие экстраординарные приключения, субъекты сравнивали их с прочитанными фантастическими романами.
19. Архетипические переживания и сложные мифологические эпизоды
Эта группа трансперсональных переживаний представляет собой феномены, которые К.Г.Юнг называл первообразами, доминантами коллективного бессознательного, или архетипами. В некоторых из наиболее универсальных архетипов человек может отождествляться с образами Матери, Отца, Ребенка, Женщины, Мужчины или Любящего. Многие обобщенные роли воспринимаются как сакральные, как воплощенные архетипы Великой Матери, Ужасной Матери, Матери-Земли, Матери-Природы, Великого Гермафродита или Космического человека. Часто встречаются архетипы, олицетворяющие определенные аспекты личности — Тень, Анимуса или Аниму и Персону.
Нередко неискушенные люди рассказывают истории, очень напоминающие древние мифологические сюжеты Месопотамии, Индии, Египта, Греции, Центральной Америки и других стран. Эти сообщения сравнимы с юнговским описанием неизвестных, но явно архетипических тем детских снов и снов наивных пациентов, а также с симптоматикой некоторых людей, страдающих шизофренией. Некоторые люди проникают в различные системы эзотерического знания. Так, люди, не имеющие понятия о каббале, переживают состояния, описанные в книге Зогар и Сефер Иецир, и демонстрируют неожиданную осведомленность в каббалистической символике. Подобный феномен внезапно сформированного понимания наблюдался также в отношении таких древних форм предсказания, как И-Цзин и Таро.
20. Переживания встреч с божествами
Большинство божеств, встречающихся в описаниях субъектов делятся на две категории: силы света и добра, силы тьмы и зла. Некоторые божества принадлежали определенной религии, происхождение некоторых не удалось установить ни испытуемым ни терапевтам. Основная часть субъектов не ощущает, что имеет дело с главным или верховным существом во вселенной.
21. Активизация чакp и подъем змеиной силы (куиндалини)
На первой международной конференции по Научной йоге в Индии в декабре 1972 г. аудитория состояла более чем из 200 лиц, представлявших много различных духовных ориентаций, существующих в современной Индии. Участники дискуссии после доклада С.Грофа пришли к соглашению, что больше всего ЛСД-терапия похожа на систему Йоги Куиндалини. И та и другая техника способствует мгновенному и огромному освобождению энергии, порождает глубокие переживания и может принести впечатляющие результаты в короткий период времени. Они обе несут в себе огромный риск и могут быть опасны, если проводятся не под наблюдением специалиста.
22. Сознание Универсального Разума
Сознание Универсального Разума — одно из наиболее глубоких и всеобъемлющих экстатических переживаний. Отождествляясь с сознанием Универсального Разума, человек переживает в опыте всеобъемлющее единство существования. Он чувствует, что достиг реальности, лежащей в основе всех реальностей, и стоит перед высшим и абсолютным принципом, олицетворяющим все бытие. Здесь полностью преодолеваются иллюзии материи, пространства и времени, равно как и бесконечное число других субъективных реальностей, и все они приходят к этому единому модусу сознания, которое является их общим истоком и общим знаменателем. Это переживание безгранично, непостижимо и невыразимо; это само существование. Вербальная коммуникация и символическая структура нашего повседневного языка оказывается до смешного беспомощной в попытке постичь и передать природу и качество этого переживания. Опыт феноменального мира и того, что мы называем обычным состоянием сознания, кажется в этом контексте лишь крайне ограниченным, искаженным и частичным аспектом всеобъемлющего сознания Универсального Разума.
Обсуждая подобные переживания, люди часто утверждают, что поэтический язык, хотя он тоже является несовершенным, больше подходит для их описания. Становится понятным, почему провидцы, пророки и религиозные учителя прибегали к поэзии, притче и метафоре, описывая свои трансперсональные переживания.
Опыт сознания Универсального Разума тесно связан с переживанием Космического Единства, но не тождествен ему. Его важными составляющими являются интуитивные прозрения относительно процесса творения феноменального мира, каким мы его знаем, и постижение буддийских представлений о Колесе смерти и перевоплощения. Это может привести к временному или устойчивому чувству достижения глобального, нерационального и транс- рационального понимания фундаментальных онтологических и космологических вопросов существования.
23. Сверх- космическая и мета- космическая пустота
Последний и наиболее парадоксальный трансперсональный феномен, обсуждаемый в этом контексте, — переживание сверх- космической или мета- космической пустоты. Это опыт изначальной пустоты, опыт ничего и молчания, представляющих собой исток и начало всего сущего, переживание “несотворенного, невыразимого Всевышнего”. Термины “сверхкосмический” и “метакосмический”, которыми в этом контексте пользуются высокообразованные участники ЛСД- сеансов, выражают то, что эта пустота кажется одновременно лежащей в основе мира и определяющей его сверхпорядок. Она лежит за пределами времени и пространства, за пределами форм или любых эмпирических дифференциаций, за пределами таких полярностей, как добро и зло, свет и тьма, покой и движение, агония и экстаз.
Кажется парадоксальным, что сверхкосмическая пустота и Универсальный Разум воспринимаются как нечто тождественное и взаимозаменяемое; это два различных аспекта одного и того же феномена. Пустота представляется чреватой формами, а тонкие формы Универсального Разума переживаются как абсолютная пустота.
Такой глубокий трансцендентный опыт, как активизация куиндалини, сознание Универсального Разума, или пустоты, не только положительно влияет на физическое и эмоциональное состояние человека, но и пробуждает в нем острый интерес к религии, мистике и философским вопросам, сильную потребность включить духовное измерение в свой образ жизни.

24. Экстатические переживания
"Экстаз (от греч. ekstasis - исступление, восхищение) - высшая степень восторга, воодушевления, иногда на грани исступления" (Из "Толкового словаря русского языка" под ред. Ожегова).
"Экстаз - это масштаб, мощный аккорд, в котором звучит вся гамма чувств от ужаса до восторга. Ужас от сознания собственной ничтожности перед Бесконечным. Восторг от того, что ты можешь чувствовать эту Бесконечность. Художник в творческом экстазе создает гениальные произведения. В пророческом экстазе пророк буквально становится рупором Бога, который вкладывает в его уста слова, исполненные высшего смысла. Мистик в мистическом экстазе делается репортером повсеместного Божественного Присутствия - всеобщего Божественного Промысла. Да и нам, простым смертным, знакомо это чувство, когда в самый неожиданный момент в тебе вдруг как будто происходит какая-то химическая реакция с выделением то ли какого-то газа, то ли понимания, то ли того, что на поэтическом слэнге зовется эфиром. Но не успеешь оглянуться - пшик, и нет его. Прошло "понимание". Но радость от того, что оно было, осталась в виде довольно глупой по местным понятиям улыбки".
Экстатические переживания (в частности, характерные для многих мистериальных культов древности), можно разделить на две большие группы: "вулканический", или "дионисийский" экстаз, и находящийся в разительном с ним контрасте "океанический", или "аполлонийский" экстаз.
25. "Вулканический", или "дионисийский" экстаз
Для " вулканического" экстаза характерно крайнее физическое и эмоциональное напряжение, высокая агрессивность, деструктивные импульса внутренней и внешней направленности, мощные побуждения сексуальной природы, ритмические оргиастические движения. "Вулканический" экстаз предполагает уникальную смесь крайних эмоциональных и физических мук с диким чувственным порывом. Оказываются неотличимыми переживания ледяного холода от непереносимого жара, ненависти - от любви, агонии умирания - от восторга нового рождения, апокалиптических ужасов - от радости созидания... У индивида возникает ощущение приближения великого события, потрясающего весь мир. - духовное освобождение, откровение высшей истины или единение всего сущего. Однако, какими бы острыми не были бы эти ощущения и переживания, экстаз никогда реально не достигает цели и реального разрешения драмы смерти-возрождения. Для этого он должен перейти в "океанический" экстаз (см. ниже). Сопровождающие "вулканический" экстаз характерные переживания религиозного типа включают в себя ритуалы жертвоприношения, мученическую смерть, шабаш ведьм, дионисийские оргии и т.п.
26. "Океанический", или "аполлонический", экстаз
Для "океанического" экстаза характерно переживание чувства слияния с окружением и единства с воспринимаемыми объектами. Мир представляется как место невыразимого сияния и красоты. Элемент размышления и потребность в рациональном анализе значительно снижаются, и Вселенная становится "тайной, которую следует пережить, а не загадкой, которую нужно разгадать". В этом состоянии человеку трудно видеть какие-либо негативные аспекты в мире и в самой структуре мироздания. Все оказывается совершенным, все есть так, как оно должно быть. В этот момент мир представляется благоприятным местом, где с полным доверием и чувством совершенной безопасности можно принять пассивно-зависимую позицию, подобную положению ребенка. Для человека в этом состоянии ума зло кажется не имеющим значения, неважным, эфемерным или несущественным. При переживании опыта космического единства трансцендирование времени и пространства может принять довольно конкретную форму, что можно проиллюстрировать рядом специфических образов. Человек может переживать последовательность видений, позволяющих интерпретировать опыт в терминах регрессии в историческом времени. Это включает разнообразие эмбриональных ощущений, память предков, элементы коллективного бессознательного и эволюционный опыт, сопровождаемый филогенетическими "обратными кадрами" и дарвинским прозрением. Соответствующий выход за пределы обычного пространственного ограничения можно проиллюстрировать на примерах идентификации с другими лицами и группами лиц, с животными, растениями и даже неорганическим веществом. Важной вариацией этого переживания является субъективное отождествление с физической Вселенной, с ее галактиками, солнечными системами и мириадами отдельных звезд.
МИФОЛОГЕМА ШИЗОФРЕНИЧЕСКОГО И МИСТИЧЕСКОГО ПЕРЕЖИВАНИЯ.
Шизофреническое переживание есть переживание рухнувшего мира, поверженного мира, где зло всесильно. Но и любой миф есть результат расщепления и, одновременно, процесс, направленный на устранение этого расщепления, на восстановление утраченного мира. Таков вывод исследований мифологии методами структурной антропологии. Крупнейший представитель этого направления Клод Леви-Строс писал, что миф начинается с фиксации противоречия, с фиксации противоположностей. Мы сравнивали этот момент с критической нехваткой, с угрозой миру, индивидуально-психическим коррелятом которой является неготовность человека к исполнению функций его новой социальной роли. Миф по Леви-Стросу - это «логический инструмент преодоления противоречий», «медиативный процесс», направленный на преодоление угрожающего раскола или, по крайней мере, на замену пары непримиримых противоположностей другой, менее опасной парой более близких «семантических оппозиций». Пользуясь методикой Леви-Строса, Греймас сделал ряд интересных выводов о симметрии морфологической схемы волшебной сказки Владимира Проппа, которую мы рассматривали в первой части данной работы.
Речь идет о парных функциях, таких как, например, недостаток и ликвидация недостатка, которые Греймас считает одной и той же функцией, взятой, соответственно, в прямом и инверсном виде. Особенно интересна здесь пара нарушение - восстановление общественного договора. Запрет при этом трактуется как вовлеченность Героя в общественные связи, выполнение им функций своей социальной роли. Старой роли, заметим; роли, из которой он уже вырос, от которой ему надлежит отказаться. Нарушение запрета и есть такой отказ; при этом Герой выпадает из всех социальных связей и оказывается в полном одиночестве, один на один со своей проблемой. Но в результате успешного прохождения всех испытаний Герой, ликвидировавший критический недостаток, приходит к свадьбе и воцарению, т.е. к восстановлению общественного договора, к вовлечению в социальные отношения на новом уровне, в новой роли, с новыми обретенными способностями. Аналогичным образом мы и будем рассматривать сегодня шизофрению - как процесс раскола души и мира, как результат раскола и, одновременно, как попытку преодоления этого раскола, героическую медиативную попытку синтеза обновленного мира.
В настоящее время диагноз «шизофрения» объединяет несколько психических болезней, весьма различных по своим внешним проявлениям. Здесь мы будем говорить лишь об одной из них - параноидной шизофрении, сопровождающейся бредом и галлюцинациями, в которых больного преследуют некие сверхъестественные существа, злобные и практически всемогущие. В контексте нашей темы прохождение полного цикла шизомифа предполагает нисхождение в безумие (т.е. в бессознательное), психотические переживания героического противостояния злу и, наконец, ремиссию, выздоровление, возвращение в этот мир с новыми способностями. Но статистика шизофрении обнажает жестокую реальность жизни. Как вы помните, в мифологии Герой принципиально не мог проиграть битву с Драконом; в худшем случае он мог отказаться от возвращения в свой мир и становился новым хранителем завоеванного сокровища, т.е. Антагонистом. Но он потому и оказывался невозвращенцем, что не мог отказаться от обретенного блаженства, неописуемого блаженства, недостижимого в мире, где царит принцип реальности. А в шизофрении мы видим, что подавляющее большинство кандидатов в Герои проигрывают эту битву и бесцельно скитаются в мире психотической реальности, мучимые отчаянием и страхом, заблудившиеся, потерявшие все ориентиры мира, и главное - потерявшие себя. Вспомните, в сказках о неукрощенной Невесте Герой никогда не бывает первым соискателем ее руки. Часто какой-нибудь овраг за замком царевны (дочери Антагониста) буквально усеян мертвыми костями несостоявшихся Героев. И шизофрения практически всегда есть психотический коррелят сказочной судьбы неудавшихся кандидатов, вымостивших своими костями триумфальную дорогу Героя. Но мы сегодня будем говорить не о правилах, а, скорее, об исключениях из правил, о редчайших случаях спонтанной ремиссии. Это будет звучать гордо; но любителям мистических переживаний следует помнить, что вероятность такого возвращения чрезвычайно мала. И абсолютно непредсказуема, так как о шизофрении до сих пор ничего нельзя сказать достоверно. Все теории о причинах заболевания и благоприятствующих факторах являются лишь более или менее удачными попытками сгруппировать и суммировать огромную массу описательного клинического материала. Т.е. все они носят чисто описательный характер; до сих пор неизвестен ген, вирус или токсин, ответственный за активизацию шизофрении. Мы не можем даже сказать, каков характер причины заболевания - психологический или физиологический. Единственное, что мы можем - это наблюдать непостижимый психотический процесс, сравнивая его со знакомой нам мифологемой, схемой все того же универсального мономифа.
Каждая психоаналитическая школа дает свое объяснение шизофрении. Классический фрейдизм говорит о нарушении направлений движения либидо. Согласно ему, здоровый человек обладает сравнительно незначительным количеством свободного несвязанного либидо; почти все способное к перемещению либидо у него катектировано на объекты внешнего мира. У невротиков, в результате интенсивных вытеснений, определенное количество либидо отделено от своих объектов и переведено (частично) на невротические заместители. Но значительная часть либидо, снятого с проблемных объектов, так и остается свободной, несвязанной. Это делает невротика буквально обреченным на компульсивный, болезненно-гипертрофированный перенос, что так резко различает ситуации лечебного и учебного анализа. А dement, писали классики фрейдизма, вообще не способен ни на какой перенос; его либидо практически полностью снято с объектов внешнего мира и задействовано в энергетике внутренних страхов и фантазий. Таким образом, трансфер - мощнейшее орудие психоанализа - не может быть использован в терапии шизофрении, что сводит на нет эффективность классического фрейдизма в данной области.
 Это, как мы уже отмечали, чисто описательный подход, т.е. может быть и правильный, но не предлагающий ничего позитивного. Так же описателен и рассмотренный нами подход аналитической психологии. Но, несмотря на это, мы запоем читаем Юнга. Видимо потому, что шизофрения в огромнейшей степени есть лингвистическое расстройство. И пишут о шизофрениках в основном те, кто их понимает, т.е. те, кто подобен им в этой гипероценке магической силы слов. Это мистики и поэты. Их всегда приятно читать, и особенно в периоды возрастных кризисов, когда мы сами подобны Героям и шизофреникам.
Позитивный подход к проблеме шизофрении предлагает теория объектных отношений, известная нам в основном по работам Мелани Кляйн. Согласно этой теории, основы будущей шизофрении закладываются в первые три-четыре месяца жизни, в так называемой параноидно-шизоидной позиции. Это совершенно особый период жизни. О шестимесячном ребенке мы смело можем сказать, что он человек - маленький, недозрелый, недоразвитый - но, в принципе, такой же человек, как и мы с вами. Но двухмесячный младенец - это нечто совсем иное. Он еще не способен фокусировать взгляд, т.е. у него нет мира визуальных объектов. Его системы дыхания, кровообращения и пищеварения недоразвиты и не координированы между собой настолько, что даже тревога, чисто психическое состояние, может вызвать у него кислородное голодание и удушье. До трех месяцев в нем еще функционируют зародышевые системы циркуляции. Даже форма его энцефалограммы становится человеческой лишь на третьем месяце жизни. Все это прекрасно согласуется с теорией о гипертрофированной недоношенности детей поздних гоминидов, которая рассматривалась нами в предыдущем блоке. Эта физиологическая патология наших предков и породила всю культурную структуру нашей жизни - семью, общество, идеологию, мифологию. А также - переживания утраты рая и горести жизни, греха, вины и наказания. Плюс разлад с собой и конфликт с обществом, неврозы, психозы и, конечно, шизофрению.
В первом приближении параноидно-шизоидная позиция - это период параноидных тревог и шизоидных защит. Новорожденный младенец периодически испытывает стресс и сильнейший дискомфорт, который он переживает как нападение на себя, как агрессивное преследование со стороны внешнего мира. И в дальнейшем любое неудовлетворение потребностей, любая фрустрация переживается им как нападение извне и вызывает в нем ответную агрессию. Переживание чередования то доверия к миру, удовлетворяющему потребности, то параноидной тревоги и агрессии по отношению к преследующим объектам, Мелани Кляйн трактует как взаимовлияние Эроса и Танатоса, либидо и влечения к смерти. Доверие к миру модифицирует тревогу преследования; от характера этой модификации и будет зависеть дальнейшая судьба человека. Уменьшение параноидной тревоги можно рассматривать как количественную проблему, описываемую в терминах обратной связи. Согласно этому методу, система обладает обратной связью, если она активно реагирует не только на сигналы внешнего мира, но и на сигналы об изменении своего собственного внутреннего состояния. Или, выражаясь более технично, если управляющее воздействие на систему формируется как функция ее выходного сигнала. В общем виде это может звучать несколько туманно; но в каждом отдельном случае все выглядит довольно понятно. Рассмотрим схему активизации тревоги преследования у младенца в параноидно-шизоидной позиции.
Младенец испытывает фрустрацию, воспринимаемую им как внешнее нападение. Уровень тревожности повышается, он неосознанно сравнивается с нормальным уровнем, соответствующим удовлетворенности потребностей. Естественная оборонительная реакция младенца - агрессия. Но в результате негативной проекции (а параноидный - это и значит - связанный с проекцией) собственные агрессивные желания приписываются объектам внешнего мира. Это увеличивает страх перед ними и тревогу, ставшую параноидной, что в свою очередь увеличивает агрессию и т.д., по механизму «порочного круга». Это типичная положительная обратная связь, т.е. обратная связь, которая стремится увеличить расхождение между выходным уровнем системы и ее эталонным (нормальным) уровнем. Успокоить такую систему можно только сняв фрустрацию, т.е. удовлетворив все потребности младенца. В процессе нормального развития обратная связь должна стать отрицательной; она должна гасить тревогу, вызванную угрожающими сигналами внешнего мира, а не бесконтрольно, панически увеличивать ее. Но для этого должен измениться сам характер реагирования на тревогу. У младенца, как мы видели, это агрессия.
Шизоидная защита заключается в расщеплении различных аспектов объекта, его «плохой» и «хорошей» сторон на два разных самостоятельных объекта. Для младенца первичный объект - материнская грудь - расщепляется на «хорошую», удовлетворяющую грудь и «плохую», отказывающую в удовлетворении, которая в результате негативной проекции становится еще и преследующей. А поскольку эмоции младенца экстремальны, хорошая грудь идеализируется, а плохая становится панически пугающей. Использование расщепления обусловлено несколькими причинами. Главные из них - боязнь причинить вред своей агрессией хорошему объекту и необходимость в хорошем объекте, как защитнике от преследования плохого объекта. Кроме того, не следует забывать, что восприятие частей исторически предшествует восприятию целого. Когда мы говорим о каком-то предмете, мы имеем в сознании образ этого тождественного себе объекта и, значит, мы уже сконструировали этот образ из множества отдельных восприятий. Связь этих восприятий в единый образ, ощущение их тождественности, есть работа синтеза. Неизвестно, в какой мере врожденной является способность психики к такому синтезу. Вероятно, младенец начинает жизнь с несвязанных восприятий, из которых постепенно учится конструировать частичные объекты. Создать образ матери, как целостного объекта, как личности, ребенок в параноидно-шизоидной позиции еще не способен. Но поскольку он вынужден оперировать частичными объектами, совершенно естественен его выбор критерия разделения - на хорошее и плохое, на приносящее, соответственно, удовлетворение или дискомфорт и тревогу. Принимая во внимание механизмы шизоидной защиты, мы можем детализировать схему активизации параноидной тревоги у младенца.
Младенец испытывает воздействие внешнего мира, воспринимаемое им как фрустрация или удовлетворение. В случае фрустрации он, боясь разрушить любимый объект собственной агрессией, применяет экстремальные механизмы защиты, главным из которых является расщепление. Разделив первичный объект на «плохой» и «хороший», младенец фантазийно расправляется с плохим, применяя для этого два дополнительных механизма защиты - отрицание (т.е. фантазийное уничтожение) и всемогущий контроль (т.е. фантазийное управление угрожающим объектом). Проекция этих эмоций на плохой объект порождает параноидную тревогу. Хороший объект, напротив, идеализируется младенцем; позитивная проекция любви к нему вызывает доверие и к объекту, и ко всему внешнему миру. Постепенное накопление кредита доверия к миру позволяет преодолевать тревогу, а, следовательно, и собственную агрессию; на следующей стадии меняется как характер тревоги, так и характер используемых защит. В депрессивной позиции, длящейся примерно с трех до шести месяцев, расщепление перестает быть деструктивно патологическим. Младенец начинает, наконец, воспринимать мать, как целостный объект, к которому он испытывает амбивалентные чувства. Он начинает понимать, что своей ненавистью и агрессией он причиняет вред не просто враждебному плохому объекту, но своей любимой матери, и это вызывает у него депрессивную тревогу, тревогу вины и сожаления. Одновременно с этим он испытывает стремление к репарации, к восстановлению поврежденного объекта. Трудности в прохождении этой позиции депрессивных тревог и маниакальных защит, как можно догадаться из названия, закладывают фундамент маниакально-депрессивных психозов; но это уже проблема отношений с целостным объектом. А нас сейчас интересует период, когда острая параноидная тревога делает невозможной интеграцию расщепленных частей объекта в целостный образ. Почему мы так подробно это обсуждаем? Дело в том, что сформировать личность, сконструировать Эго и Супер-Эго, психика младенца может лишь одним способом, а именно - в бесконечных актах идентификаций, в непрерывном потоке взаимосвязанных проекций и интроекций, репроекций и реинтроекций. А идентификация с расщепленным объектом неизбежно ведет к формированию расщепленного Эго и расщепленного Супер-Эго, к формированию светлой и темной сторон личности.
Младенец, как мы говорили, воспринимает фрустрацию как агрессивное нападение, и отвечает на нее естественной ненавистью. Актом негативной проекции эта ненависть приписывается плохому объекту, который от этого в глазах младенца становится еще хуже. В акте интроекции, являющейся основой для идентификации с плохим объектом, темная сторона Эго становится еще более ненавидящей. Эта ненависть вновь репроецируется на плохой объект, с которым вновь идентифицируется младенец. Здесь мы опять видим пример положительной обратной связи, увеличивающий ненависть и тревогу до предельного уровня. Аналогичным образом, удовлетворенный младенец, общаясь с любящей матерью, формирует светлую сторону своего Эго, увеличивая любовь и доверие в актах позитивной репроекции и реинтроекции. Положительность обратных связей как бы разрывает мир младенца, предельно разводит его полюса. Ребенок воспринимает объекты и воздействия внешнего мира исключительно с позиций удовольствия / неудовольствия, и по этому принципу он радикально делит мир на черное и белое, на плохое и хорошее. Лишь когда доверие к миру сумеет ослабить и модифицировать параноидную тревогу, и младенец сможет интегрировать части своего первичного объекта в целостный объект - лишь тогда он обретет целостное Эго. При условии, что он успешно пройдет параноидно-шизоидную стадию. Этому могут помешать, в основном, два фактора. Во-первых, врожденная агрессивность, конституциональная предрасположенность к деструктивным реакциям. Она по любому, даже самому незначительному поводу дает такой мощный всплеск ненависти, что младенец не в состоянии справиться с ним должным образом. И, во-вторых, плохое обращение с ребенком и отсутствие любви, т.е. постоянное наличие неудовлетворенных желаний, вызывающих параноидную тревогу при остром недостатке положительных эмоций, формирующих доверие к миру. А дальше все как в хорошо знакомой нам инстинкт-теории - неудовлетворительное прохождение фазы создает у ребенка параноидно-шизоидную фиксацию, к которой он периодически регрессирует со следующей стадии - когда депрессивная тревога становится невыносимой.
Дальнейшее развитие будущего шизофреника мы будем рассматривать в терминах экзистенциального анализа и антипсихиатрии Лэнга. Применение различных теорий для описания единого процесса - довольно спорный метод. Но я считаю его вполне оправданным, так как рассматриваемые теории в описании генезиса шизофрении не противоречат друг другу. Просто разные школы рассматривают этот процесс с разных точек зрения; к тому же различные психоаналитические течения любят акцентировать внимание на различных возрастных этапах жизни ребенка. Но Герой нашего шизомифа все равно пройдет все  эти стадии, правда не всегда успешно.
Что же происходит с ребенком, потерпевшим поражение в прохождении параноидно-шизоидной позиции? Как мы уже видели, его Эго не обладает устойчивой целостностью; в критических ситуациях оно готово регрессировать и использовать расщепление, архаичную защиту дочеловеческого периода. И кроме того, такой младенец не испытывает фундаментального доверия к миру. Здоровое доверие ребенка к объектам его любви подразумевает уверенность в их константности и непрерывности, уверенность в способности объекта восстанавливаться после утраты. Ведь для младенца даже самый кратковременный уход матери, пропадание ее из зоны восприятия, равносилен ее смерти. Только в депрессивной позиции он приобретает убеждение, что мать, выйдя из поля его зрения, все-таки продолжает существовать где-то сама по себе. Но младенец, неудачно прошедший параноидно-шизоидную позицию, не уверен в стабильности существования матери, как и всех прочих объектов. А поскольку его Эго формируется в актах проективной и интроективной идентификации, то он также не уверен и в себе, в стабильности своего собственного существования. Это состояние Рональд Лэнг называет онтологической неуверенностью, т.е. бытийной неуверенностью, неуверенностью в реальности собственного бытия и в своем праве на это бытие. Онтологически неуверенный человек не может жить легко и естественно, без напряжения, в гармонии с миром. Для защиты и поддержания своего существования он постоянно должен прикладывать титанические усилия, истощающие его и приводящие к психотическому срыву. Его мотивации не просто сместились от стремления к удовольствию в сторону недопущения неудовольствия; но вся его жизнь представляет собой отчаянную борьбу за сохранение своей индивидуальности, постоянно подверженной смертельной опасности. В этом случае мы говорим о шизоидном типе характера, подразумевая под этим, с одной стороны, тревогу уничтожения, потери индивидуальности, и с другой - особый тип расщепляющих шизоидных защит. Нормальный человек может позволить себе спонтанность действий и эмоций, более того, он получает удовольствие от своей спонтанности. Он может самозабвенно отдаться чтению хорошей книги или просмотру фильма, т.е. идентификации с Героем, потому что он ни на миг не сомневается в своей способности вновь обрести себя, вернуться к себе. Но для онтологически неуверенного шизоида это отнюдь не очевидно; он должен всячески избегать подобных опасностей. Он не может позволить себе подойти к кому-то слишком близко, боясь стать подобием любимого, а значит - потерять себя. И он не может позволить никому подойти слишком близко к себе - потому что любящий человек будет видеть его насквозь, сможет манипулировать им, т.е. опять-таки разрушит его индивидуальность. В стадии психоза это часто выражается в очень распространенном бреде «стеклянного» тела. Любое чувство, направленное на него, шизоид воспринимает как разрушительное - причем любовь может быть даже более разрушительна, чем ненависть. Опасно даже простое внимание к нему, пристальный взгляд в его сторону. Он стремиться стать непонятным, непостижимым, неуловимым, незаметным - т.е. спрятать от всех свое «истинное я», уйти в себя. Он сознательно формирует некую личину, маску, предназначенную исключительно для общения с людьми. Лэнг называет эту структуру «ложное я». Согласно Лэнгу, главная линия раскола (Я  –  не-Я)  у шизоида проходит не между ним и внешним миром, а между ним и его телом.
Тело становится не более чем одним из объектов внешнего мира, практически не имеющих отношения к жизни внутреннего я. Шизоид использует «ложное я» как автопилот, призванный обеспечить «низменные» потребности, обеспечить выполнение рутинных мирских дел, недостойных внимания «истинного я». В отличие от здорового я, воплощенного в тело и заброшенного в пространство и время этого мира, шизоид получает невоплощенное я, свободное от всех ограничений реальности. Внутреннее я живет всецело в фантазиях, и здесь оно всемогуще и неограниченно. Но чем более всемогущим становится «истинное я» в фантазийном внутреннем мире, тем более пустым и бесплодным становится шизоид в мире реальном. Динамика шизоидной стадии предполагает, что выстраиваемые защиты, все более радикальное обособление «истинного я» от реального мира, не ослабляет тревог преследования, а напротив, лишь усиливает их.
Однако здесь важно подчеркнуть следующее. Ретроспективно выстраивая историю болезни, мы рассматриваем шизоидную стадию, как одну из фаз генезиса шизофрении. Эта латентная стадия, которая начинается после поражения младенца в параноидно-шизоидной позиции и может продолжаться несколько десятков лет, в течение которых человек воспринимается окружающими как совершенно нормальный, идеально удобный для всех. Непосредственно перед психозом шизоидная стадия переходит в кратковременную стадию анормального поведения, когда человек перестает быть удобным для всех. Он начинает раздражать окружающих, его поведение становится эксцентричным. Он воспринимается как человек «со странностями». Эта стадия может пройти совершенно незамеченной, и тогда говорят, что психоз начался внезапно. Следующая стадия - непосредственно шизофрения, когда разногласия больного с окружающими по поводу реальности становятся очевидными. И затем - ремиссия, которая, как мы уже говорили, крайне маловероятна.
Но это именно ретроспективный взгляд на историю болезни. Рассматриваемый сам по себе, шизоидный характер не есть болезнь; и также он не обязан быть стадией в генезисе психоза. Многие люди всю жизнь живут с шизоидным характером, а некоторые писатели и художники подобного склада не только успешно реализуют себя, но даже имеют социальный успех. Восточные религии и философии часто рассматривают развоплощение, отделение разума от тела не как тревожный симптом, а как желанную цель. Очевидно, что социально успешные писатели-шизоиды и восточные гуру в какой-то степени застрахованы от шизофрении именно тем, что они реально воздействуют на реальных людей, имеют с ними реальную связь и чувствуют ее. Иными словами, гуру, собравший группу последователей, резко понижает вероятность развития своего психоза - за счет резкого повышения вероятности развития психоза у своих учеников. Но мы не будем рассматривать здесь способы шизоидных компенсаций; шизоидный характер будет интересовать нас именно как стадия  в генезисе шизофрении.
Ребенок, не сумевший успешно пройти параноидно-шизоидную стадию, вступает в латентную фазу развития шизофрении. На этом этапе он не дает родителям поводов для волнений и выглядит как все нормальные дети, а часто даже кажется более нормальным, чем они (более удобный ребенок и кажется матери более нормальным - подобно тому, как умной мы называем послушную собаку, и наоборот). Такой ребенок быстро развивается, рано начинает говорить, легко отлучается от груди и привыкает к новой пище, быстро усваивает правила гигиены, редко плачет - одним словом, не доставляет матери беспокойства. Это значит, что ребенок боится проявлять свои собственные желания и настаивать на их выполнении; он существует, чтобы выполнять желания матери. Ситуация действительно страшная; но шизофреногенная  мать воспринимает ее как прекрасную, а своего запуганного ребенка, не смеющего быть самим собой - как идеального. Требования шизофреногенной матери, ее ожидания и формируют у ребенка первоначальную систему «ложного я». Негативные ожидания сформируют, соответственно, «отвратительного ребенка»; но, как правило, шизоидные дети очень «правильные», послушные, честные - т.е. очень удобные для родителей и воспитателей. Из них вырастают такие же удобные для всех взрослые - со сложной системой «ложного я», отвечающей ожиданиям многих людей, которых шизоид считает опасными для себя. Но в какой-то момент баланс между полномочиями «истинного» и «ложного» я нарушается - «ложное я» становится все более автономным и контролирующим все большее число аспектов бытия шизоида. «Истинное я» катастрофически теряет ощущение как реальности мира, так и собственной реальности. Использование экстремальных методов для возобновления ощущения собственной реальности (эксцентричность) и характеризует фазу анормального поведения.
Как мы уже говорили, эта фаза часто проходит незамеченной. «У меня шизофрения развилась внезапно» - утверждала Барбара О’Брайен в своей книге «Операторы и Вещи». Женщина, скрывающаяся под этим псевдонимом, прошла через параноидную шизофрению и спонтанную ремиссию, и не только написала поразительный отчет об этом необыкновенном путешествии в безумие, но и высказала ряд глубоких мыслей по поводу шизофрении - на основании изучения большого числа научных трудов по данной теме. И это еще более показательно - что женщина, так красочно описавшая свой период анормального поведения, уже после выздоровления и изучения соответствующей литературы, продолжала считать его вполне нормальным, здоровым. Хотя даже не специалисту понятно, что панический ужас, описанный О’Брайен, абсолютно неадекватен ситуации - реальной угрозе, которой подверглась ее карьера в фирме.
Наиболее глубоко этот период, в котором «можно усматривать, с одной стороны, еще характерные особенности образа жизни пациента, а с другой уже предвестники психоза», описал Людвиг Бинсвангер. Данная фаза, согласно Dasein-аналитике Бинсвангера, характеризуется критическим возрастанием напряжения между фантазийным всесилием внутреннего я и его реальным бессилием в реальном мире. Шизоид при этом возвращается к рассмотренной нами ранее младенческой защите - отрицанию. Он запрещает вещам мира быть такими, каковы они есть и, тем самым, разрушает непрерывность переживания мира. Здоровый человек принимает мир таким, каков он есть; он готов принять даже то, что ему совсем не нравится.  Само желание переделать то, что не устраивает, предполагает знание того, как это сделать, т.е. знание того, каковы на самом деле  вещи мира и, следовательно, принятие их таковыми. Но шизоид на этой стадии не хочет да и не может ничего изменять в мире; он может лишь отрицать существование того, что его страшит, т.е. запрещать ему быть. Исключение из переживания каких-то аспектов мира разрывает его переживание. Бинсвангер писал:
Именно неспособность примириться с непоследовательностью и беспорядком своего переживания, а вследствие этого постоянный поиск выхода для восстановления этого порядка, превращает жизнь наших пациентов в такое мучение… Dasein (здесь-бытие) фактически изводит себя в поисках иных выходов… Последний выход из положения проявляется исключительно в формировании экстравагантных идеалов, выдаваемых за жизненную позицию, и в безнадежной борьбе за сохранение этих идеалов и следовании им.
Экстравагантность - это позиция совершенно особого рода. Это не просто постановка высоких задач, но, как пишет Бинсвангер, «подъем Dasein на высоту большую, чем та, что соответствует широте его эмпирического и интеллектуального горизонта», т.е. постановка задач абсолютно нереальных. Другим свойством экстравагантности является ее экстремальность. Это значит, что горизонт экстравагантного поведения будет ограничен жесткой альтернативой «или-или». Если экстравагантный идеал заключается в обеспечении абсолютно полной безопасности, то его альтернативой будет смертельная опасность, панический ужас. Шизоид на этой стадии никак не может отказаться следовать своему идеалу; но и соответствовать ему он также не может. Невозможность соответствовать идеалу порождает сильнейшую тревогу; чтобы избавиться от нее, шизоид все усиливает свой идеал, делает его все возвышеннее, т.е. все недоступнее, невозможнее. А это вновь усиливает тревогу по порочному кругу. Здесь мы опять видим систему с положительной обратной связью, но на этот раз не находится никакого природного ограничителя, и психика действительно идет «вразнос».
На стадии экстравагантности шизоид вновь возвращается к младенческому параноидно-шизоидному разделению мира на черное и белое, на плохое и хорошее. Но это как раз то, что характеризует миф - Герой всегда знает, кто друг и кто враг, и всегда знает, что врагу нет пощады. Миф, как мы говорили, отражает процессы трансформации психики в критические периоды переходов. Период анормального поведения - это и есть критический период ломки психики, когда шизоид уже не может удерживать психическое равновесие и неумолимо сползает в психоз. Формирование экстравагантных идеалов мы можем уподобить мифическому зову, который обращен к будущему Герою шизомифа. Вот как Лэнг описывает переживания пациента по имени Джеймс:
Он пытался утвердить свою индивидуальность эксцентричными идеями. Он был пацифистом, теософом, астрологом, спиритуалистом, оккультистом и вегетарианцем… Его «схема тела» простиралась за пределы рождения и смерти и размывала обычные ограничения времени и пространства. У него были всевозможные «мистические» переживания, при которых он чувствовал себя соединенным с Абсолютом, с Единой Реальностью. Законы, по которым, как он тайно «знал», управлялся этот мир, были всецело магическими. Хотя он и был по профессии химиком, «истинно» он верил не в законы химии и вообще науки, а в алхимию, черную и белую магию и астрологию… В воображении росло и набиралось фантастических сил (оккультных, магических и мистических) убеждение - характерно смутное и неопределенное… - что он не просто Джеймс из данного времени и пространства, сын таких-то родителей, но кто-то очень особый, имеющий чрезвычайную миссию, вероятно перевоплощение Будды или Христа.
Мистические идеалы и мистические переживания в период анормального поведения - не редкость. Ведь «истинное я» может действовать исключительно в фантазийном мире, а поскольку, пишет Лэнг, «объекты фантазии или воображения подчиняются магическим законам, они имеют магические, а не реальные взаимоотношения».
Экстравагантный идеал призван выделить человека из массы по вульгарной схеме Герой / обыватель. Но он совсем не обязательно ведет шизоида на баррикады или к иной дороге Героев. Часто подобные идеалы весьма обыденны. У пациентки Бинсвангера, которую он называет Эллен Вест, экстравагантный идеал заключался в похудании, приобретении стройности и изящности. Своему мощному телу, вместе с другими неудобными элементами мира, эта женщина просто «запретила быть». Она изнуряла себя постоянными диетами и слабительными, в тщетной надежде разрешить конфликт толстая / худая и, таким образом, восстановить нарушенную последовательность переживания. Но конфликт был гораздо глубже - между реальностью мира, в который она заброшена, и ее фантазийным всемогуществом, ведущим ее к отказу принять мир таким, каков он есть. Эллен Вест, с детства мучимая проблемой смерти и небытия, в этой фазе перенесла свой экзистенциальный конфликт на тело. Называя вещи своими именами, мы можем сказать, что она пыталась решить проблему смерти с помощью слабительного. Барбара О’Брайен нашла свой экстравагантный идеал в деловой карьере. Только исходя из этого можно понять тот ужас, который она испытала, когда ее карьера оказалась под угрозой. Формирование экстравагантного идеала всегда есть приземление глубокого бытийного конфликта, символическое перенесение экзистенциальных противоположностей в физиологическую или социальную сферу. Понятно, что конфликт в чуждой ему сфере решить нельзя - можно лишь усугубить его. Что, собственно, пациенты и делают.
Согласно схеме универсальной мифологемы, Герой, услышавший зов, должен перейти границу реального мира и войти зону иной реальности, в данном случае - в зону безумия, шизофренического бреда. Послушайте отчет об этом одного из пациентов Карла Ясперса («Общая психопатология»):
Я считаю, что вызвал болезнь сам. При своих попытках проникнуть в иной мир я встретил его естественных стражей, воплощение собственной слабости и ошибок. Сначала я думал, что эти демоны - низшие обитатели иного мира, которые могут играть мной как мячом, потому что я вошел в эти края неподготовленным и заблудившимся. Позднее я подумал, что они - отколовшиеся части моего собственного разума (страсти), которые существуют близ меня в свободном пространстве и процветают на моих чувствах. Я считал, что они есть у всех, но люди не воспринимают их благодаря удачному защитному обману чувств личностного существования… Я хотел подвести себя ближе к высшим источникам жизни. Я должен был готовить себя к этому в течение длительного времени, вызывая в себе высшее безличное «я», так как «нектар» - не для уст смертного. Это воздействовало разрушительно на животно-человеческое «я», раскололо его на части… Я добился несвоевременного восхождения к «источнику жизни», и на меня обрушилось проклятие «богов». Я понял слишком поздно, какие темные стихии приложили здесь руку. Мне пришлось познать их после того, как у них оказалось уже слишком много сил. Пути назад не было. Теперь у меня был мир духов, который я хотел увидеть. Демоны выходили из пропасти, словно стражи Церберы, не допуская к неразрешенному. Я решил вступить в борьбу не на живот, а на смерть. Для меня в итоге это означало решение умереть, так как мне пришлось отстранить все, что поддерживало врага, но все это также поддерживало и жизнь. Я хотел войти в смерть, не сходя с ума, и встал перед Сфинксом: либо ты в бездне, либо я!
Затем пришло озарение. Я постился и этим путем проник в истинную природу своих соблазнителей. Они были сводниками и обманщиками моего дорогого личностного «я», которое оказалось настолько же ничтожной вещью, как и они. Появилось более крупное и понимающее «я», и мне удалось оставить старую личность со всей ее свитой. Я увидел, что эта прежняя личность никогда не смогла бы войти в трансцендентальные царства. Я ощущал в итоге ужасную боль, словно уничтожающий все взрыв, но я был спасен, демоны испарились, исчезли, умерли. Для меня началась новая жизнь, и с этого времени я чувствовал себя отличным от других людей. «Я», состоявшее из условной лжи, притворства, самообмана, образов воспоминаний, «я» такое же, как у всех других людей, опять росло во мне, но за и над ним стояло более значительное и понимающее «я», внушавшее мне нечто вечное, неизменное, бессмертное, нерушимое, которое с этого времени навсегда стало моим защитником и убежищем. Я считаю, что для многих было бы лучше, если бы они встретились с таким высшим «я», и что есть люди, на самом деле достигшие этой цели более легкими средствами.
Этот отчет является прекрасной шизомифологемой, но он затемняет одно важное обстоятельство. А именно - что шизофрения есть полная и безоговорочная капитуляция «истинного я». Мы и раньше говорили, что нельзя перейти порог, нельзя войти на территорию бессознательного, не отключив или, по крайней мере, не ослабив тотальный контроль сознания. Но сейчас все это надо понимать еще более буквально. В какой-то момент, уже не справляясь со сверхзадачей - сохранением своей индивидуальности, «истинное я» формирует для этой цели экстравагантный идеал. Но и соответствовать этому идеалу оно не тоже может, а, следовательно, оно не может справиться и с лавинообразно нарастающим потоком тревоги. Выдержать это невозможно, и «истинное я» сдается, растворяется в «хаотическом небытии», прекращает существовать. При параноидной шизофрении я распадается на отдельные фрагменты, обладающие относительной автономией, и часто даже способностью вербально отражать свои комплексы. Именно эти отколовшиеся фрагменты я выздоровевший шизофреник и будет вспоминать как «образы» бреда, преследующие или помогающие. В данном случае под смертью я  мы понимаем разрушение единства я, обусловленное не тотальным крушением, а разрушением лишь последних, «высших» его наработок. Смерть я, потеря индивидуальности, равносильна потере самоосознания. Это одно из следствий нарушения высших механизмов рефлексии. Другой функцией этих механизмов является различение модальности переживаний; таким образом, при их разладе теряется грань между восприятием внешнего мира и фантазиями. Восприятия теряют здоровую монополию на «чувство реальности»; галлюцинаторные переживания, прекрасно структурированные и чрезвычайно значимые для шизофреника, становятся более реальными  для него, чем все сигналы внешнего мира, в том числе и попытки врачей установить с ним контакт.
Таким образом, переход из фазы анормального поведения в психоз является полной капитуляцией я, отказом от попыток разрешения экзистенциального конфликта. Экстравагантный идеал изначально не выполнял возлагаемых на него функций, и шизоид неизбежно страдал от того, чего не мог и не хотел понять - от чего-то невыразимого и ужасного. Впадая в психоз, шизофреник, как ни странно, эмоционально даже получает некоторое облегчение, переходя от переживания непостижимого ужаса к злобным, но вполне конкретным преследователям. Причем, видимо, преобладание садистических компонент в спектре влечений приведет к созданию галлюцинаторных образов «плохих парней», т.е. людей; в противном же случае, шизофреник может оказаться жертвой самым невероятных «сил зла».
После всего сказанного о параноидной тревоге, обязательное наличие злобного и практически всемогущего преследователя не должно нас удивлять. Поразительно другое - то, что загнанный в угол шизофреник еще способен воспринимать это преследование как вызов себе, как зов на его личную борьбу со злом. А поскольку его образы экстремальны - как зов на борьбу с мировым злом в его наичистейшем виде. Иначе говоря, он может воспринимать ситуацию, используя героические паттерны универсальной мифологемы. Вот как описывает это О’Брайен: «пришельцу свойственны три основные характеристики: он имеет властные полномочия, обладает сверхчеловеческими способностями, и каким-то непонятным образом его сверхъестественность воспринимается вами как нечто вполне приемлемое и правдоподобное». «Здесь всегда присутствует бросающий вызов противник… Как ни странно, хотя противник обладает безмерной властью и сверхчеловеческими возможностями, параноика это не так уж смущает или потрясает. Будь этот враг хоть семи пядей во лбу, параноик тут как тут, и рвется в бой». Свидетельство бывшей шизофренички для нас несравненно ценней любых теоретических выкладок.
С точки зрения шизомифа, возможность выздоровления определяется, в основном, двумя факторами - личным героизмом, т.е. способностью воспринять преследование как вызов, а также соотношением преследующих и помогающих образов. Если в параноидно-шизоидной позиции «хорошее я» не было наполнено должным образом (см. рисунок 17), то Герой шизомифа останется без волшебных помощников, один на один с преследователем-Антагонистом и, скорее всего, пополнит ряды безымянных павших Героев. Т.е. его капитуляция останется вечной, и он будет постоянно демонстрировать нам эту бросающуюся в глаза шизофреническую пассивность. Он будет избегать даже активных глаголов: «я вижу», «я делаю»; но будет говорить: «за мной подглядывают», «меня преследуют», «со мной хотят сделать плохое». Он уже ничего не сможет сделать самостоятельно. Если мы просыпаемся по утрам, то ему не дано даже этого - его будят. Все, что происходит с шизофреником, делают с ним Они - вездесущие и всемогущие силы зла.
Рональд Лэнг, о котором мы уже так много говорили, стоял у истоков антипсихиатрии - терапевтической практики, оценивавшей шансы шизогероев на успех гораздо выше. Это связано с тем, что Лэнг считал генезис шизофрении обусловленным не физиологическими, а психологическими факторами. Он придерживался сформулированной Грегори Бейтсоном теории «двойной связи», известной нам как конфликт лояльности. Согласно этой теории, шизофреногенная семья характеризуется тем, что предъявляет ребенку принципиально невыполнимые, взаимоисключающие требования. Любое возможное действие ребенка, равно как и отсутствие действия, неминуемо приведет его к конфликту с одним из родителей, ожидания которого относительно ребенка противоположны ожиданиям другого родителя. Бывает, что желания родителей совпадают, но при этом противоречат самой природе ребенка - например, когда родители страстно желают рождения мальчика, а рождается девочка (или наоборот). Несчастный ребенок при всем желании не способен соответствовать ожиданиям родителей. Выхода из этой ситуации нет; любое движение невозможно, как невозможно и само продолжение жизни. И шизофрения по Лэнгу представляет собой «особую стратегию, придуманную человеком для того, чтобы жить в непригодной для жизни ситуации». Кроме того, Лэнг считал само современное общество шизофреногенным, непригодным для нормальной жизни, кастрирующим потенциальные возможности, заложенные в каждом ребенке. С этой точки зрения, ненормальна как раз беспроблемная адаптация к патологическому обществу, а шизофренический маневр вполне естественен.
Бейтсон, автор теории двойной связи, как профессиональный антрополог не мог не заметить мифологичности шизофренического переживания - в смысле выстраивания бреда по схеме кэмпбелловской универсальной мифологемы. И, как антрополог, он начал рассмотрение шизофрении именно с того, к чему мы подошли после долгого последовательного рассмотрения генезиса болезни. Сейчас мы вполне можем присоединиться к бейтсоновскому описанию шизофрении, которое для него изначально лежало на поверхности:
По-видимому, будучи низвергнутым в состояние психоза, пациент должен проделать определенный путь. Он, так сказать, пускается в некое первооткрывательское путешествие, которое будет завершено лишь по его возвращении в нормальный мир, в который он вернется с прозрениями, весьма отличными от тех, которыми обладают живущие в этом мире, никогда не отправлявшиеся в подобное путешествие. Некогда начавшись, шизофренический эпизод, по-видимому, имеет такой же определенный ход, как и церемониал инициации - смерть и новое рождение… С точки зрения такой картины спонтанная ремиссия не вызывает вопросов. Она является лишь конечным и естественным итогом общего процесса. Нужно же объяснять неудачу многих, предпринявших такое путешествие, при возвращении из него.
Поставив диагноз больному обществу, Лэнг приходит к тому, что шизофренический уход в себя объявляет естественным и даже желательным. Отсюда становятся понятными его радикальные суждения: «Возможно, наше общество само стало плохо функционировать, и некоторые формы шизофренического отчуждения от отчуждения общества могут обладать социобиологической функцией, которую мы еще не распознали». «Расщепленный разум шизофреника может впустить свет, который не входит в неповрежденные, но закрытые умы многих здоровых людей». «Сумасшествие - не обязательно разрыв. Оно может стать также и прорывом. Потенциально это освобождение и обновление». «Это путешествие является не тем, от чего нам нужно излечиться, а естественным способом лечения нашего отвратительного состояния отчуждения, называемого нормальностью… В другие времена люди преднамеренно пускались в такое путешествие. А если они обнаруживали, что уже волей-неволей находятся в нем, то выражали благодарность, как за особую милость».
Нам трудно комментировать эти мысли об отношениях шизофреника с общественным строем; для нас это еще очень свежая рана. Советская психиатрия действовала так, как будто приняла на вооружение положение Лэнга о том, что психоз - нормальная реакция честного человека на лживое общество. Людям, несогласным со стратегией коммунизма и практикой КПСС, уже на основании одного этого ставили специально изобретенный диагноз - «вялотекущая шизофрения» - с последующим принудительным лечением. Несколько сеансов шоковой терапии успешно стирали грань между душевным здоровьем и безумием. В великолепной работе Владимира Альбрехта «Как быть свидетелем», ходившей в то время в Самиздате, разбирались типичные вопросы, задаваемые следователями. И одним из первых был такой: «Не замечали ли Вы в поведении обвиняемого К. каких-либо странностей?» Такие вопросы задавали и мне, хотя они, конечно, не имели никакого отношения к делу. Просто следователь мостил одновременно две дороги - одну в суд, другую - в психушку. Лэнг считал, что психиатр должен стать для больного сталкером, помощником и проводником по миру бессознательного. Но советские Хароны были скорее Сусаниными; они заводили беззащитных пасынков в непролазные дебри именно для того, чтобы оставить там навсегда. «При современных достижениях науки уже через несколько дней ни один психиатр в мире не признает вас психически здоровым и не возьмется вылечить» - говорили следователи. Появился даже специальный термин - карательная психиатрия. Справедливости ради следует отметить, что карательную психиатрию, по-видимому, практиковали исключительно в специализированных лечебных учреждениях; таким образом, большинство советских психиатров непричастны к этим преступлениям.
Вернемся к Лэнгу. Он сравнивает шизомифологему с мистическими переживаниями восточных религий - но мы знаем, что мифологема едина и не ограничена рамками традиций Востока или Запада. Она охватывает гораздо более широкий спектр человеческих переживаний. Поэтому не обязательно быть знакомым  с восточными учениями, чтобы оценить составленную Лэнгом карту шизофренического путешествия:
Вместо церемонии деградации психиатрического обследования, диагностирования и прогнозирования нам нужно подготовить для тех, кто к этому готов (согласно психиатрической терминологии, для тех, у кого вот-вот будет шизофренический срыв), церемонию инициации, через которую личность пройдет при полном общественном одобрении, погрузится во внутреннее пространство и время и вернется назад с помощью тех, кто там уже был. Говоря с психиатрической точки зрения, это бы явилось помощью бывших пациентов пациентам будущим по схождению с ума.
Вот что тогда последует:
I) путешествие из внешнего во внутреннее,
II) от жизни к своего рода смерти,
III) от движения вперед к движению назад,
IV) от временного движения к временной остановке,
V) от земного времени к времени вечному,
VI) от эго к «я»,
VII) от бытия вовне (после-рождения) назад в лоно всего сущего (до-рождения),
А затем последовательно обратное путешествие
от внутреннего к внешнему,
от смерти к жизни,
от движения назад к движению опять-таки вперед,
от бессмертия к неизбежности смерти,
от вечного ко времени,
от «я» к эго,
от космического утробного состояния к экзистенциальному перерождению.
… Вероятно, именно таким путем следует нам всем пройти в той или иной форме. Этот процесс мог бы выполнить существенную функцию в подлинно душевно здоровом обществе».
Все это чрезвычайно напоминает переживания участников Элевсинских мистерий - как они были описаны Карлом Кереньи в работах «Кора» и «Эпилегомены». Посвященные в эти таинства, как и пациенты Лэнга, обретали переживания «сверхиндивидуального», «они переживали судьбу органической жизни в целом как свою собственную», обретали опыт «бытия в смерти». Шизогерой, как и любой инициант, проходит через символическую смерть - как утрату самоосознания - в иной мир, в зону внутреннего пространства и времени. Надир мифологемы, который Лэнг называет космическим утробным состоянием, соответствует кэмпбелловскому «воссоединению (вос-со-един-ению) с Отцом» и «обожествлению». Воссоединение с Отцом в надире характерно для «Героя со скрижалями», Героя-законодателя. В отличие от Героя-воителя, который возвращается в свой мир с отбитой у Дракона Волшебной Невестой, Герой-законодатель приносит своему народу новые законы, откровения новых религий. В этом отношении мы можем рассматривать шизомиф Лэнга как мистерию индивидуальной религии.
Таким образом, шизомифологема Лэнга в общих чертах совпадает с рассмотренными нами схемами Кэмпбелла и Проппа. А психотический характер переживаний шизогероев бросает новый свет на утверждение Леви-Строса, что миф есть медиативный процесс, направленный на устранения угрожающего раскола. Шизомиф, несомненно, есть психотический вариант универсального мономифа, хотя имеются и существенные отличия. Мономиф, как мы знаем, отражает бессознательные процессы трансформации психики, происходящие в периоды социально обусловленных переходов, в периоды возрастных кризисов человека. Во всех предыдущих блоках мы говорили именно об этом. Психотический кризис может быть никак не связан с возрастными переходами, но это такой же кризис исчерпавшего себя способа бытия. Шизоид должен радикально изменить себя, умереть и восстать полностью обновленным. Он переходит порог и оказывается в зоне иной реальности. В большинстве случаев он теряет при этом все ориентиры и навсегда остается в этом темном мире. Но если он все-таки выкарабкивается, он выходит из этого испытания совсем иным. Я хочу привести здесь цитату из отчета Джесси Уоткинса, пациента, пережившего шизофрению и спонтанную ремиссию:
Когда я вышел из больницы… я внезапно почувствовал, что все гораздо реальнее, чем было прежде. Трава зеленее, солнце светит ярче, а люди более живые и я мог видеть их более отчетливо. Я мог видеть плохое и хорошее и все остальное. Я стал больше осознавать.
Мир становится более реальным, чем был до болезни. Все переживания поразительно обновляются; человек по существу узнает мир заново, восхищаясь им и изумляясь ему. Из-ум-ление по-старославянски и означало выход из ума, сума-с-шествие.
Мой друг прошел через шизофрению и ремиссию в те годы, когда психоанализ в нашей стране был лишь пустым словом. Сейчас трудно сказать, в какой степени эта ремиссия была спонтанной. Может быть, она была достигнута благодаря лечению, а может и вопреки ему. Я хочу процитировать его письмо ко мне, написанное после выхода из кризиса, в 1983-м году. Хочется подчеркнуть это, т.к. аналитиков часто обвиняют в тенденциозном подборе материала, в навязывании пациентам своих теорий. Но в 83-м у нас была девственно стерильная почва, безусловно свободная от идей Лэнга и Кэмпбелла. И тем не менее, письмо повторяет все ту же идею внутреннего путешествия:
В Зеленогорске со мной приключилось нечто этакое, необъяснимое, а, значит, привлекательное. Вот этим таинственным «нечто» я и был поглощен настолько, что забыл обо всем. Короче - собой… В человеке, наверное, столько поназаложено способностей, что за одну грешную жизнь ему себя до конца не раскрыть. Всегда остаются тайны. Смириться? Я так и сделал. Но как быть, когда эта «тайна» вдруг начинает в тебе проявляться? Вот я и занялся ее разгадкой. Прости, если слишком «туманно».
Действительно, слишком туманно для нас; более того, три слова в этом коротеньком отрывке взяты в кавычки - а это означает, что под словом понимается не его буквальный смысл, а нечто иное. Слов русского языка просто не хватает для разговора об ином мире.
Наш разговор об Антагонисте проходил под знаком Сета. Два варианта женского выбора мы рассматривали, как судьбы Афродиты и Мегары. Участь проигравшего Героя, заблудившегося в дебрях иных миров, можно связать с мифом о Беллерофонте, внуке Сизифа и правнуке Эола. Беллерофонт, как и положено Герою, прошел полный цикл мономифа. Он имел две семьи, его хотел убить царь-Антагонист, волшебная помощница - Афина помогла ему обрести волшебного коня - Пегаса. Он победил Дракона - Химеру, и завершил цикл свадьбой и воцарением. Судьба Героя неразрывно связано с его конем, необычным даже по сказочным меркам. Пегас - дитя Посейдона и Медузы - родился из обезглавленного тела Горгоны в миг ее смерти. Он - конь поэтов, так как его копыта выбивали из скал источники, дарующие людям вдохновение (т.е. измененное состояние сознания). Но когда гора Геликон, околдованная пением муз, стала подниматься в небо, именно Пегас остановил ее подъем - ударом все того же копыта. Иными словами, это сила, которая и сдвигает сознание, и останавливает это скольжение на грани потери чувства реальности. Беллерофонт и Пегас прекрасно иллюстрируют знаменитую аллегорию Фрейда - об отношениях сознания и бессознательного, как отношениях всадника и коня.
Все было прекрасно; Герой достойно прошел предназначенные ему испытания и справедливо правил своим народом. Но дойдя до кризиса середины жизни, потеряв свою магическую ману, Беллерофонт не захотел стать очередным хранителем-Антагонистом - он решил вновь вступить на дорогу Героев. Клаудио Наранхо в своей работе «Песни просвещения» показал, что иногда это удается - но только самым величайшим из Героев. По-видимому, Беллерофонт был не из их числа. Он возмечтал взлететь на Олимп на своем крылатом коне. Наглость, конечно, совершенно безумная. Дело Героев - бороться с чудовищами, т.е. изменять то, что можно изменить. А боги были неизменными качествами древнего мира, характеристиками заброшенности в данное пространство и время. Попытка прорыва на Олимп и вторжения в дела богов была типичным формированием экстравагантного идеала, постановкой заведомо неосуществимой цели. А постановка экстравагантной цели есть следствие отказа от осуществления обычных жизненных планов реального мира, т.е. запрет аспектам мира быть таковыми, как они есть, и утрата непрерывности переживания. Приняв решение о полете на небо, Беллерофонт вошел в фазу анормального поведения, в предпсихотическое состояние. Греки прекрасно представляли, чем может закончиться пересечение запретного рубежа. Но Герой, принявший решение, уже не может остановиться - ведь он знает, что тормоза придумали трусы. Его могут остановить лишь сами боги. Зевсу ничего не стоило поразить Беллерофонта обычной молнией - но он, похоже, тоже знал, что по Фрейду конь и всадник символизируют бессознательное и сознание. Зевс наслал на Пегаса неслыханную ярость, и конь скинул своего седока. Тревога и агрессия замкнули порочный круг положительной обратной связи. От удара о землю Беллерофонт потерял рассудок и до самой смерти блуждал в темных лабиринтах бессознательного - что в данный момент и делает большинство шизофреников. И даже ребенку ясно, что отчаянная попытка бывшего Героя была заведомо обреченной. Но разве она не прекрасна?
И, наконец, я хотел бы завершить этот цикл древним индейским мифом - о столкновении охотничьих племен с традициями индивидуального шаманства и племен земледельческих, в которых уже сформировался определенный жреческий институт. Судьба свела эти племена на одной земле, и между жрецами и шаманами тут же начались конфликты. Предмет спора всегда был один - чья магия сильнее? Шаманы стали хвастаться, что их сила способна заставить Солнце и Луну покинуть небо. Жрецы не оспаривали этого, но просили шаманов воздержаться от своей похвальбы - ведь вернуть светила на небо будет гораздо труднее, чем погасить их. Однако шаманы продолжали хвалиться, и не успокоились, пока на небе не осталось ни Луны, ни Солнца. После этого они совершили свои ритуалы, но (как и предполагали жрецы) не смогли вернуть утраченные светила. Землю покрыла беспробудная ночь. Затем жрецы принесли жертвы и пропели молитвы - с тем же результатом. Позвали животных - и животные принесли дары и совершили свои обряды. Но все было тщетно. Земля умирала.
Тогда верховный жрец стал петь ритуальную песню, и из земли появились четыре холма. Люди и животные стали танцевать вокруг них, и холмы стали расти, пока не доросли до неба. По ним люди и животные поднялись на небо - и нашли там новую Землю - с новой Луной и новым Солнцем. На этой новой Земле мы и живем сегодня.
А прежний (родной!) мир утерян нами безвозвратно. Мы можем сколь угодно сильно желать вернуть юность или детство (в предельном случае это мечта о возврате в утробу матери), но нам не дано вернуться на Родину; мы - вечные изгнанники. Мы привыкаем к своему новому миру, чтобы тут же его потерять. Потому что мир (как учит нас Хайдеггер) - не совокупность наличных вещей, независимых от человека. Мир есть условие допущения сущему встретиться бытийным способом имения-дела. Именно разомкнутость (понимание) значимости (взаимосвязи) всей целостности отсыланий (отношений «для-того-чтобы») и делает возможным такую встречность внутримирного сущего. Можно сказать, что мир обусловлен нашим пониманием отношений между переживаемыми феноменами. И этот мир рушится с каждым возрастным кризисом. Мы покидаем гибнущие миры ради новых, а мифология и психоанализ учат нас - смотреть вперед и не жалеть о былом.
Нейропсихологический контекст.
Феноменология мистического переживания.
На основе мистической веры возникают мистические переживания. Их интенсивность, насыщенность, полнота во многом зависят от психического склада личности, способности к воображению, фантазии. У одних верующих даже при отправлении культа переживания бедны. У других людей переживания имеют сугубо духовный характер и схожи с таковыми при восприятии поэзии, музыки, живописи. И лишь у третьих проявляется чувственное видение сверхъестественного. Именно в различных проявлениях мистической интуиции: галлюцинациях, экзальтациях и т. п. видел источник мистики французский философ А.Бергсон.
Стержнем мистического переживания является интуиция (отлат. intuitio — пристальное, внимательное всматривание, созерцание), которая характеризуется постижением истины путем непосредственного ее усмотрения без обоснования с помощью доказательства. И.Кант различал дискурсивную, логическую ясность, полученную с помощью образования понятий, и интуитивную (т. е. эстетическую, чувственную), приобретенную с помощью видения. Для интуиции типичны неожиданность, невероятность, непосредственная очевидность и неосознанность пути, ведущего к ее результату.
Непосредственными компонентами мистического переживания являются:
•    Видение — «внутреннее зрение разума», которое связывается с удаленными или пространственно, или во времени события­ми, часто принимаемое как «откровение» из другого мира.
•    Прозрение — внезапное просветление мысли; проникновение в сущность чего-либо, предвидение.
•    Озарение — внезапное прояснение сознания, ясное понимание чего-нибудь.
•    Благоговение — внезапное чувство подавленности, обычно связанное с красотой, величественностью необычного природного или искусственного объекта или того, что воспринимается как сверхъестественное.
•    Экстаз — исступление, восторг; высшая, близкая к умопомешательству степень упоения, при которой появляются слухо­вые и зрительные галлюцинации. Во время экстаза, по утверждению восточных и христианских мистиков совершается слияние души и Бога, возвышение духа, ведущее к живому познанию Бога.
•   Страх — безотчетный, безрассудный и непреодолимый метафизический страхтоска.
Используя обширный материал исторических свидетельств, личных писем, дневников, W.James  установил четыре критерия мистических переживаний:
•    Неизреченность. Невозможность в полной мере выразить словами сущность своего переживания.
•    Интуитивность. Недоступное для трезвого рассудка проникновение в глубины «истины», выражающееся откровениями, моментами внутреннего просветления, неизмеримо важными для тех, кто его пережил.
•   Кратковременность. Накладывает временные ограничения на мистическое переживание — от получаса до двух часов.
•   Бездеятельность воли. Подчеркивается произвольность погружения в мистическое состояние с помощью сосредоточения внимания, ритмических телодвижений и т. д. Однако по мере продвижения произвольность волевых актов утрачивается, воля ощущается парализованной, что роднит эти состояния с медиумическим трансом.
Указывая на известное сходство мистических состояний с состояниями измененного сознания вследствие наркотического опьянения эфиром или окисью азота, W.James утверждает, что в отличие от них, мистические переживания всегда оставляют воспо­минания об их сущности и глубокое ощущение их важности. Наряду с компонетами, отмеченными W.James, М.Элиаде придает важную роль свету. В работе «Опыты мистического света»  он выделяет следующие типы переживаний:
1) разрушительный, ослепляющий свет,
2) чрезвычайно интенсивный, сверхъестественный свет, озаряющий материю до самых глубин, но не разрушающий ее;
 3) внутренний свет, ощущаемый во всем теле с чувством вознесения ввысь.
Воспользовавшись Примерно той же методикой, что и W.James, американский психолог A.Maslow установил, что мистическое переживание не является абсолютно изолированным феноменом, но имеет аналоги и вобычной, немистической психической жизни. Исследователя интересовали переживания, причиной которых были влюбленность, услышанная музыка, неожиданно потрясшая книга или картина, мгновения творчества. Результаты личных бесед с 80 респондентами и изучения 190 письменных работ помогли описать «идеальный» композитный синдром. Общие во всех ответах моменты «высшего счастья и свершения» автор назвал «пиковыми» переживаниями, которым свойственно:
1) восприятие объекта целым, завершенным, в отрыве от его связей, назначений, возможной полезности;
2) абсолютное сосредоточение внимания на объекте с восприятием мельчайших деталей и отсутствием сепарации значимых и незначимых его компонентов;
3) нарушение ориентировки с утратой ощущения протяженности времени;
4) положительный эмоциональный фон с признаками удивления, благоговения, смирения и подчинения.
Таким образом, как для пиковых переживаний, так и для религиозных мистических состояний общим являются неболезненные «измененные состояния сознания», содержащие по K.Jaspers множество модусов, общим фактором которых является отклонение от нормаль­ной ясности, континуальности и связи с «Я».
Измененное сознание как диспозиционный фактор возникновения религиозных мистических состояний отмечали многие авторы. R.Fisher выделил два взаимно исключающих континуума измененных состояния сознания, генерирующих мистические переживания. Первый — эрготропный — включает в мистические переживания экстаз, визуализированные представления, галлюцинации. Второй — тропотропный — способствует расслаблению, пассивности, созерцательности.
Концепция «бимодального сознания» A.Deikman  предполагает существование двух модусов: активного и рецептивного (воспринимающего). мистические техники автор связывает с доми­нированием рецептивного модуса. На основе экспериментов со здо­ровыми испытуемыми он пришел к заключению, что принципиаль­ным моментом в создании мистического опыта является процедура умозрительной медитации, при которой медиативный тренинг ведет к образованию интрапсихических барьеров, направленных против отвлекающих стимулов. По A.Deikman многие явления, описанные в мистических переживаниях, могут быть расценены как последствия частичной дезавтоматизации психических структур, организующих и интерпретирующих перцепционные стимулы.
Эволюционный подход к пониманию мистических явлений применил K.Wilber, разделив процесс развития сознания на три стадии:
1) предперсональную (волшебное и мифическое сознание);
 2) персональную (рациональное сознание);
3) трансперсональную (сознание божественного присутствия, формирование высших форм психики: совесть, сострадание и т. д.). Каждой из этих стадий соответствует определенный спектр психических расстройств.
В последние десятилетия предпринимались попытки поиска нейрофизиологических Коррелятов мистических состояний. Исследо­вания, проводимые в момент медитации, выявили на ЭЭГ у испыту­емых гиперсинхронизацию в результате избыточной синаптической бомбардировки серотонином и глютаминовой кислотой, блокировку а-ритма вследствие повышения функциональной активности мозга (напряженное внимание, интенсивная психическая работа), изменение метаболизма дофамина. На основании прове­денных нейрофизиологических исследований M.Persinger  выдвинул гипотезу о сходстве изменений в височной доле при эпилепсии и при мистическом погружении.
Естественнонаучная интерпретация нейрофизиологических коррелятов мистических состояний содержится в работах основоположников нейротеологии A.Newberg и E.D'Aquili. По их мнению, изменения электрической активности, происходящие в лимбической системе, вовсе не говорят о том, что мозг «создает сверхъестественное», однако он естественным путем создает механизмы, которые делают возможным мистический опыт. В своих работах они выдвигают гипотезу о том, что в отличие от феноменологии, т. е. изучения путей, которыми мистические люди приходят к религиозной вере и практике, нейротеология обнаруживает паттерны, которые являются универсальными и независимыми от культуральных матриц. «Групповые ритуалы, как и индивидуальная мистичность, способствуют вовлечению одних и тех же эмоциональных разрядов, имеющих отношение к эмоциям страха, умиротворения или экстаза. Эти эмоции и этот опыт могут быть вызваны деафферентацией, т. е. ограничением доступа информации к мозговым структурам».


Религиозно-мистические психические расстройства.

В наших наблюдениях, как правило, развитию психоза предшествовала психическая травматизация, включающая в себя широкий спектр средовых воздействий: материально-экономические трудности, потерю работы, разлуку или смерть близких. В поисках «якоря» больные обращались к религии, посещая нередко как традиционную церковь, так и различные секты, кабинеты гадалок, магов, эк­страсенсов. На фоне чрезмерных психоэмоциональных нагрузок, обусловленных культовой деятельностью, возникали психотические вспышки в форме «религиозного обращения». Данные состояния характеризовались экзальтацией, иногда тревогой, страхом, сохранением и усилением психомоторной активности. Ранее усвоенные религиозные знания переводились в чувственные образы и представлялись в виде развернутых последовательных сценоподобных картин или в виде символов, сгущений, вытеснений. На фоне бреда воображения наблюдались агрессивные или аутоагрессивные действия.


Религиозно-мистический симлтомокомплекс
в клинической картине экзогенных
психических расстройств

Понятие экзогенно-органических синдромов включает в себя преходящие состояния, отражающие динамику поражения, вызванного воздействием на головной мозг внешних факторов—травм, инфекций, интоксикаций и т. д. Сюда же относятся психические расстройства, связанные с приемом психоактивных веществ. Религиозно-мистический симптомокомплекс входит в структуру как синдромов с нарушенным сознанием (делирий, галлюциноз, сумеречный синдром), так и синдромов с непомраченным сознанием (бредовое шизофреноподобное, психотические маниакальное и депрессивное расстройства).
Несомненно, психопатологическую структуру описанных состояний определяют индуцированные фармакологическими и психологическими приемами измененные состояния сознания. Картина при внутримышечном введении кетамина характеризовалась экстатическим подъемом настроения, ощущением блаженства, деперсонализацией с изменением схемы тела, дереализацией, повышенным чувством единения с миром, нарушением восприятия времени и пространства. После выхода из состояния интоксикации длительное психологическое индуцирование привело к отсроченной психотической вспышке, начавшейся острым параноцдом и перешедшей в состояние, напоминавшее онейроид. Содержание переживаний целиком определялось представлениями, почерпнутыми из предшествующего мистического опыта. Эмоции характеризовались чрезвычайной интенсивностью, водно и то же время больной испытывал блаженство и ярость, находился в «другом измерении», внутренним зрением видел служителей зла, испытывал чувство проникновения и абсолютного понимания окружающего, разделенного на мир добра и мир зла.
Итак, главной отличительной чертой религиозно-мистических состояний является переживание «непосредственного единения» с богом или иными сверхъестественными силами. Их следует соотноситьсдвумя классами явлений. Они могут быть крайним выражением мистического опыта и тогда становятся объектом изучения психологии мистики. С другой стороны, они могут выступать в роли симптомокомплекса в рамках различных психопатологических синдромов: психогенных, эндогенно-функциональных, экзогенно-функциональных. В первом случае религиозно-мистические состояния индуцированы, протекают в условиях измененного состояния сознания, отличаются кратковременностью, после их завершения не наступает нарушений жизнедеятельности и адекватного психологического функционирования. Во втором случае они протекают в условиях как измененного так и неизмененного сознания, например при шизофрении, и подчиняются закономерностям клинических проявлений, течения и исхода основного психического расстройства.

ДЕПРЕССИИ С МИСТИЧЕСКОЙ ФАБУЛОЙ БРЕДА

Взаимоотношения естественнонаучного и мистично-нравственного взглядов на депрессию имеют давнюю историю и традиции. Уже в монастырский период развития психиатрии накапливался опыт, представляющий ценность и для нашего времени. Византийский ре­лигиозный подвижник, автор знаменитого трактата «Лествица, ведущая к небесам» Другой формой меланхолии, связанной с религиозными переживаниями,  являлась «демономеланхолия», которая возникала на фоне углубляющегося страха и сопровождалась ощущениями присутствия бесов в различных частях тела. В последующем термины «мистическая меланхолия», «мистическое помешательство» упоми­налось в руководствах С.С.Корсакова, В.П.Сербского. На имеющие пессимистический характер мистических переживания обращали внимание не только психиатры, но и психологи. Основными характеристиками этих переживаний W.James считал то, что они вместо утешения приносят отчаяние, скрытый в них смысл представляется ужасным, а воздействующие на больного сверхъестественные силы воспринимаются как враждебные.
 Отметим, что три особенности психотических депрессий с мистическим бредом:
 1) трансформацию ретроспективных припоми­наний минимальных прегрешений в переживание тяжкой вины  и неминуемое ожидание «заслуженного» наказания;
 2) появление ранее не свойственной больным педантичной мистической деятельности, не приводящей к минованию депрессии и успокоению;
3) утрату мистической веры при психической анестезии (anaesthesia psychica dolorosa).
В последние годы уделяется большое внимание психотическим депрессиям. В литературе отмечаются присущие им бред и галлюцинации, чувство вины и ажитация, опасность совершения больным суицида. Однако структура и особенности развития депрессий с бредом религиозно-мистического содержания изучены недостаточно.
Таким образом, к депрессиям с мистической фабулой бреда относятся психотические состояния, включающие в себя основные признаки депрессивного эпизода  (снижение настроения, утрата интересов и удовольствия, снижение энергичности) в сочетании с бредовыми идеями религиозно-мистического содержания, греховности, одержимости, колдовства. Наряду с указанными признаками, в структуре этих депрессий могут встречаться беспокойство, ажитация, галлюцинации.

Клинические варианты депрессий с мистической фабулой бреда.

В основу клинической типологии депрессий с мистической фабулой бреда положен традиционный в отечественной психиатрии синдромологический принцип. По своей конструкции они относились к депрессиям 2-й группы по Ю.Л.Нуллеру  или сложным депрессиям по А.С.Тиганову  и характеризовались сочетанием симптомов депрессии с симптомами других психопатологических регистров. Нередко психоз начинался с тревожно-депрессивной симптоматики, а затем присоединялись галлюцинаторные, бредовые, сенестопатические, деперсонализационно-дереализационные проявления с постепенным ослаблением признаков депрессии. Эти особенности позволили рассматривать депрессии с мистической фабулой бреда в рамках депрессивно-параноидных, меланхолико-парафренных, депрессивно-дереализационных, тревожно-депрессивных и депрессивно-ипохондрических синдромов.
Депрессивно-параноидный синдром. Характеризуется депрессивно-тревожным аффектом с бредовыми идеями греховности, осуждения, наказания. На фоне выраженных астенодепрессивных проявлений с ощущениями соматического неблагополучия возникают выраженные проявления чувственного бреда. Окружающее начинает восприниматься измененным, возникают страх, неотчетливые представления о надвигающейся катастрофе (бредовое восприятие). В кошмарных сновидениях видятся покойники, люди в черном («слуги сатаны»), смерть («силуэт в белом балахоне с косой наперевес»), фобы. Например, больной казалось, что с нее хотят сорвать нательный крест («проснулась вся в холодном поту»). Возникают навязчивые представления об умерших родственниках. Формирующаяся бредовая фабула постепенно принимает Генерализованный харакгер: больные считают себя грешниками, падшими, опозорившими человеческий род.
Синдром Кандинского — Клерамбо представлен слуховыми, зрительными, обонятельными псевдогаллюцинациями, сочетающимися с идеями воздействия. Пациенты ощущают могильный запах, слышат голоса, как осуждающие, так и контрастные по содержанию. Ощущения внушения, воздействия, чтения мыслей на расстоянии интерпретируются в рамках основной фабулы. Осуждая себя за самые незначительные сточки зрения общепринятых норм проступки, больные часто и неистово, нередко по ночам, проводят мистические культы, отказываются от мясной пищи, окропляют жилище святой водой, каются, исповедуются. Представления о собственной греховности усугубляет отсутствие облегчения.
Меланхолико-парафренный синдром. Клиническая картина характеризуется глубокими нарушениями интеграции психических процессов, расстройством осознания собственного опыта личности, нарушением аутоидентификации.
Меланхолическая парафрения является одним из звеньев в развитии депрессивного приступа, в котором ей предшествовали неразвернутые астенический, анксиозный, деперсонализационно-дереализационный, галлюцинаторно-параноидный синдромы, которые сочетались и сменяли друг друга. Бредовая фабула содержала идеи мессианства, волшебных полномочий, перевоплощения, одержимости. Наравне с бредом воображения, в механизмы бредообразования включались интерпретативные и чувственные компоненты. Наблюдались отмеченные ранее Б.В.Соколовой лабильность аффекта и его несоответствие бредовой фабуле (бред величия при депрессии). Например, тягостное чувство индивидуальной вины трансформировалось в комплекс мессианства: больные осознавали себя избранниками инопланетян, призванными привести человечество к покаянию, предотвратить всемирную катастрофу.
Нигилистический вариант бред Котара с отрицанием наличия у себя ряда органов, утверждениями об их гниении и распаде усложнялся конгруэнтными бреду галлюцинаторными голосами, «исходящими из ада» и обвиняющими в грехе.
Бредовая деперсонализация содержала религиозно-мистический компонент с присоединением бреда одержимости и бреда аутометаморфозы с переживаниями деформации скелета, появления шерсти, рогов, когтей, хвоста. Бредовое поведение характеризовалось психомоторным возбуждением, суицидальными намерениями и действиями. На высоте острого эндогенного психоза отмечались отдельные онейроидно-кататонические включения в виде калейдоскопически сменяющих друг друга фантастических представлений, иллюзорных восприятий, галлюцинаций, которые объединял эсхатологический характер переживаний. Больным представлялось, что они находятся в небесных сферах, где идет война идей с преобладанием темных сил из армии сатаны.
Депрессивно-деперсонализационный синдром. В отличие от предыдущего, приданном клиническом варианте деперсонализационные переживания не выходят за пределы возможностей данной личности и ограничиваются утратой чувства любви к близким в сочетании с тревогой, ощущением призрачности окружающего мира. В основе переживаний лежит интенсивное, значительно более выраженное, чем при других клинических вариантах, осознание вины за совершенные прегрешения в прошлом и настоящем («вела распутный образ жизни, ублажала свою плоть, мало чтила слово божье, надо было оставаться девой»). Невозможность чувствовать и невозможность переживать, формирующие по R.Tolle  ядро меланхолии, приводили к убеждению, что бог отвернулся, не хочет слышать ни молитв, ни покаяний. Особенно тяжело переносились пустота, утрата чувства времени, исчезновение прежних чувств к близким, особенно детям. Фрагментарные идеи овладения, колдовства, порчи имеют характер бредовых интерпретаций. Отмечалась высокая суицидальная настроенность.
Тревожно-депрессивный синдром. Характерные для тревожных депрессий отчаянье, предчувствия катастрофы приобретают эсхатологический оттенок. Стержнем тревожных переживаний является страх смерти без покаяния. В отдельных случаях чувство надвигающейся опасности с уверенностью в том, что «расплата за грехи неотвратима», сочетается с учащенным сердцебиением, удушьем, чувством диском­форта в грудной клетке. Больные заламывают руки, падают на колени, читают вслух молитвы, хватают окружающих за руки, мечутся, зовут бога, называют себя великими грешниками, говорят, что погубили себя, всех родственников. На высоте тревоги возникают конгруэнтные аффекту голоса, обвиняющие в предательстве, отсутствии веры. Возникала напряженная потребность в совершении суицида.
Депрессивно-ипохондрический синдром. Выражается нерезким тревожно-тоскливым аффектом. Преобладают жалобы на общее нездоровье, плохое физическое самочувствие, головокружения, головные боли. Наряду с этим отмечаются жгучие, стреляющие, пульсирующие боли в пояснице, солнечном сплетении, половых органах. Постоянные ощущения соматического неблагополучия приводят к мрачным догадкам о сверхъестественной природе заболевания, не исключая колдовство и порчу. Нередко эти догадки имеют индуцированный характер, а идеи колдовства обусловлены суеверием и являются сверхценными. Больные не обращаются в медицинские учреждения, предпочитая помощь «целителей», «экстрасенсов» и т. д. Некоторые из них отправляются к святым местам, ищут целебные источники, пьют святую воду.
Динамика, тяжесть, коморбидность депрессий с мистической фабулой бреда определялись как гомономными, так и гетерономными (нозология, статус, течение) факторами и были различными при психических расстройствах шизофренического, аффективного и органического спектра.
Параноидная шизофрения с приступообразно-прогредиентным течением. Преморбидный личностный склад характеризуется наличием астенических и шизоидных черт характера. В инициальном периоде заболевания отмечались стертые субдепрессии, снижение психической активности, непсихотические ипохондрические проявления. Первые приступы характеризовались полиморфизмом. Приступы, включающие в себя депрессии с бредом религиозно-мистического содержания, развивались аутохтонно, в рамках острого параноида и синдрома Кандинского — Клерамбо через 5-10 лет после первой манифестации (в среднем — четвертый приступ). В последующем психотические мистические переживания дезактуализировались, быстро нарастала дефицитарная симптоматика с социальной дезадаптацией.
Шизоаффективное расстройство, депрессивный тип. Преобладают больные с астеническим и шизоидным преморбидным личностным складом. Длительность заболевания в среднем 7,5 лет. Депрессии с мистическим бредом чаще выявлялись на второмпятом приступах в рамках аффектдоминантной формы шизоаффективного психоза с преобладанием как бреда восприятия, так и наглядно-образного бреда воображения. В возникновении болезни определенную роль играли перенесенные ранее заболевания или иные экзогенные вредности (хронические заболевания внутренних органов, нейроинфекции, травмы головы, онкологические заболевания), а также психогении, связан­ные с семейными обстоятельствами: разводом супругов, смертью близких и т. п. Определенную роль здесь играли и чрезмерные психофизические нагрузки, связанные с отправлением мистических культов в ночное время, изменение режима питания, а также экстрасенсорные воздействия.
Все эти вредности меняли реактивность организма, снижали его адаптационные возможности. Картина приступов, в структуре которых присутствовали депрессии с мистической фабулой бреда, отличалась сложностью, развернутостью, последовательным включением регистров дезинтегрированной психики, начиная с астеноневротических и аффективных и заканчивая кататоно-онейроидными. В стадии ремиссии личность больных оставалась сохранной, а появляющиеся иногда легкие астенические изменения не препятствовали социальной адаптации.
Острое полиморфное психотическое расстройство без симптомов шизофрении. Возникало у пациентов с доминированием астенического и истерического психического склада непосредственно после стрессовых воздействий, связанных с неожиданной потерей источника средств к существованию, разводом, смертью близких. В поисках облегчения больные обращались к экстрасенсам, магам, эзотерической литературе, совершали медитации с визуализацией представлений, сосредоточивались на идеях кармы, переселения душ. Переход от непсихотических отрицательно окрашенных переживаний к психозу занимал не более двух недель. Клиническая картинд острого периода характеризовалась эмоциональным смятением, тревогой, кратковре­менными бредовыми вспышками мистического содержания, обманами восприятия. Депрессивный аффект, отражающий психотравмирующую ситуацию, не отвечал критериям депрессивных (F32.) эпизодов. Выздоровление наступало через 2-3 месяца, в течение трехлетнего катамнестического наблюдения психотической симптоматики и нарушений социальной адаптации не отмечалось.
Депрессивно-бредовое расстройство с конгруэнтным аффекту бредом. Заболевание возникало у пациентов с преобладанием в доболезненном периоде астенических и циклоидных черт личности, его про­должительность в среднем составляла 7 лет, а длительность фаз — 3—4 месяца. Картина манифестных фаз характеризовалась эндогенными депрессиями с доминированием деперсонализационно-дереализационных и анестетических синдромов. Депрессии с мистической фабулой бреда чаще выявлялись на 1—2-й фазе (5 наблюдений) в рамках биполярного психоза с преобладанием депрессий. Основным их клиническим выражением являлось тяжелое переживание собственного греха перед богом с последующей неминуемой расплатой. По ослаблении депрессивной симптоматики отмечались выраженные признаки астенизации.
Органические психотические депрессивные расстройства. Протаргированные депрессивно-параноидные состояния в рамках сосудистых поражений головного мозга развивались на фоне постепенно прогрессирующего психоорганического синдрома. Астенодепрессивная и депрессивно-ипохондрическая симптоматика сочеталась с идеями ущерба, супружеской неверности, парарелигиозными представлениями о колдовстве, наведенной порче, присутствии в квартире нечистой силы. Бредовое поведение характеризовалось поисками защиты у служителей культа, окроплением жилища «святой водой». Идеи малоценное и вины, как правило, не выявлялись; вместо них возникало чувство жалости к себе, зависти к окружающим.
У больных с эпилепсией депрессивные психозы с мистической фабулой бреда развивались после длительного, не менее 7-10 лет, отсутствия эпилептических припадков и характеризовались сменой аффективных расстройств с пониженным настроением галлюцинаторной парафренией с появлением мегаломанических идей религиозно-мистического содержания.
Итак, характерной чертой депрессий с мистической фабулой бреда является то, что общие, постоянные, независимые от влияния эпохи и окружающей среды признаки: подавленность, сниженная самооценка, мрачное, пессимистическое видение будущего и т. д. — окрашены патологическими мистическими переживаниями. Их экстремальный характер, в свою очередь, утяжеляет течение депрессивного психоза. Так, психическая боль, подавленность, пониженная самооценка, чувство вины трансформируются в идею личного греха перед богом, а в далеко зашедших случаях — в наглядно-образные «космические» переживания конца света, «заката богов», грандиозного переворота, ви­новником которого является сам больной.
Полученные данные позволяют высказать некоторые общие соображения о близости депрессий с мистической фабулой бреда к острым эндогенным психозам. Такие их структурно-динамические характеристики , как приступообразный тип течения, лабильность структуры приступов, многообразие синдромов, во многом определяют интенсивность и глубину патологических религиозных переживаний, степень актуализации бредовой фабулы на различных стадиях психоза.
Спорной и недостаточно изученной является роль этиологических факторов в возникновении депрессий с мистическим бредом. Здесь заслуживает внимания замечание ТФ.Пападопулоса о том, что сдвиг депрессивного бреда в сторону парафрении обусловлен не только и не столько глубиной депрессии, сколько возрастом, культурными особенностями и личностным опосредованием. Нами установлено, что развертыванию приступов шизоаффективного психоза и, особенно, острых полиморфных психотических расстройств непосредственно предшествовали психогении, реакции личности на соматические заболевания, а также чрезмерные или нетрадиционные культовые воздействия («культовая травма»). Во многих проявлениях психозы, непосредственно связанные с культовой травмой, были похожи на описанные МSinger и R.Ofshe реактивные шизоаффективно-подобные психозы.
Таким образом, депрессии с мистической фабулой бреда, не претендуя на роль специфического симптомокомплекса и тем более отдельной нозологической единицы, являются психопатологическим образованием, требующим особого внимания и терапевтического подхода.

КУЛЬТОВАЯ ТРАВМА
(психиатрические аспекты деструктивных культов)

Актуальность проблем, связанных с культовой травмой, возросла в нашей стране в последние десятилетия. Обусловлено это тем, что на фоне стрессовых воздействий, вызванных экономической нестабильностью, ломкой жизненного стереотипа, сформировавшегося в годы советской власти, многие люди стали искать утешения в по­тустороннем. Приход в мистику осуществлялся без предшествующего мистического опыта, семейных и общественных традиций,  образования. В конце 80-х — начале 90-х гг. XX в. нашествие зарубежных проповедников, появление массы религиозных сект и так называемых христианских институтов, где под видом изучения Библии проводилось обучение эзотерическим доктринам с привлечением биоэнергетических, экстрасенсорных и экстремальных психотерапевтических практик, оказалось небезопасным для психического здоровья адептов. Врачи встретились с новыми видами патологии, появилось понятие «культовая травма», под которой понимают комплекс воздействий, используемый в деструктивных культах и направленный на изменение сознания индивида.
Появлению расстройств, связанных с понятием «культовая травма», способствовала не только квазирелигиозная интервенция. В годы общественного кризиса ревизии подвергается все, в том числе и естественнонаучная картина мира, которая, казалось бы, была прочно усвоена населением за годы советской власти. Страх и тревога, охватившие массы, порождали, с одной стороны, стремление к подчинению, поиску сильного лидера, «железной руки», с другой — снижение силы собственного мышления, критики, интеллектуального внутреннего диалога. Это способствовало переходу к не со­гласующимся с логикой и опытом формам интеллектуальной деятельности. Одной из этих форм является магическое мышление, при котором мыслям, словам и действиям приписывается сила, например, возможность вызывать или предотвращать какие-либо события.
Разумеется, феномен магического мышления наблюдается не только у нас, и в других странах существует значительное число людей, верящих гадалкам, астрологам — явление, названное Т.Б.Дмитриевой «десантом средневековья в конец XX века».
Однако именно в нашей стране, совпав с кризисом, этот феномен возник неожиданно, непредсказуемо, провоцируя индуцированные психические расстройства и нарушения поведения. Немало способствовали этому показ в визуальных СМИ нагнетающих страх убийств, катастроф, пыток, популяризация астрологии, мистицизма, представлений о колдовстве. В результате формировался маги­ческий вариант кризиса идентичности, когда личность под давлени­ем духовных и социальных проблем погружалась в оккультные представления и мистические переживания.
Проблеме нетрадиционных религиозных культов посвящён ряд исследований как в России, так и за рубежом. Некоторые авторы показывают неоднозначный характер последствий для здоровья, возникающих у адептов (M. Galanter, 1990; M. Frank, 1992; A. Barker, 1997). В определённых публикациях подвергается сомнению сама возможность психических расстройств как следствия культовой практики (Д. Г. Трунов, 2000; D. G. Bromley, A. D. Shupe, 1979; J. G. Melton, R. L. Moore, 1982). В других работах отмечается негативное влияние на психическое здоровье и адаптивные возможности лиц, подвергшихся воздействию деструктивных культов (Ф. В. Кондратьев, 1995, 2000; Ю. И. Полищук, 1997, 2001; Л. В. Куликов, 1999; M. Singer, J. Lalich, 1997; S. Hassan, 2000).
В резолюциях Совета Европы и Европейского Парламента неоднократно высказывалась озабоченность нарушением прав человека определёнными сектами. В связи с этим Европейский Парламент «призывает… усилить взаимный обмен информацией для того, чтобы объединять сведения о феномене сектантства», а также рекомендует «создание в каждой стране — члене государственных организаций для помощи жертвам деструктивных сект и членам их семей» (Агентство DPA, Страсбург, 22 июня 1999 г.).
В утверждённой Указом Президента РФ «Концепции национальной безопасности Российской Федерации» особо отмечается «необходимость учитывать разрушительную роль различного рода религиозных сект, наносящих значительный ущерб духовной жизни российского общества и представляющих собой прямую опасность для жизни и здоровья граждан России…».
Учитывая обозначенную на международном и федеральном уровнях проблему, связанную с феноменом сектантства, представляется актуальным получение данных о психических и поведенческих расстройствах и предпосылках к их возникновению у последователей деструктивных культов.
Нами обследовано 64 человека, принимавших участие в деятельности нетрадиционных религиозных культов. Выборка формировалась из пациентов, проходивших лечение и обследование в стационарных отделениях городских психиатрических больниц Санкт-Петербурга и лиц, обратившихся за психологической помощью в городской консультативный центр.
Обследование включало клинико-психопатологический метод, изучение литературы культовых организаций и ряд психологических тестов: СМИЛ, тесты Сонди и Люшера, метод незаконченных предложений.
Обследование выявило отсутствие семьи на момент вовлечения в культ у 82% пациентов. Распределение пациентов по возрастным группам показало превалирование лиц в возрасте от 20 до 40 лет (69%). На момент присоединения к религиозной группе у обследуемых обнаруживалось состояние социальной нестабильности, переезд в другой город, разрушение семьи, потеря работы.
Данные тестов показали сочетание в личностном профиле ригидности и импульсивности, с превалированием шкалы индивидуалистичности. Среди личностных черт выступали повышенный уровень тревоги, напряжённость, повышенное чувство вины с отчуждением от реальных жизненных проблем и уходом в мир фантазии, приверженность раз выбранной идее. Эмоциональный профиль отличался избирательностью в сферах отношения к будущему и жизненным целям. Среди причин, повлекших обращение к психиатру или за психологической помощью, были как психопатологические причины, так и расстройства поведения, связанные с культовой практикой.
Таким образом, к причинам, способствующим вовлечению в нетрадиционные религиозные образования, можно отнести социальную нестабильность, наличие стрессовых ситуаций, отсутствие религиозного опыта.
В личностном профиле адептов значимо повышение уровня тревоги, чувство одиночества, сочетание ригидности и импульсивности.
Результаты исследования могут учитываться при выборе методов психиатрической и психологической помощи лицам, принимавшим участие в деятельности нетрадиционных религиозных образований.

Тоталитарный культ.

Социальные, психологические и психиатрические аспекты тоталитарных культов обсуждаются не только в России, но и во всех развитых странах. Существенный рост их количества и влияния оказывает губительное воздействие как на адептов, так и на общество в целом. Особенно очевидным это стало в 1978 г., когда в США 900 членов секты «Народный Храм» покончили жизнь самоубийством во время культового ритуала. Непреодоленная коллизия между положением «Всеобщей Декларации прав человека» о свободе совести и вредными последствиями деятельности тоталитарных религиозных течений порождает все новые и новые проблемы, включая терроризм.
История религии располагает многочисленными сведениями о возникновении различных религиозных движений. Как указывал выдающийся русский социолог Питирим Сорокин, на протяже­нии тысячелетий и столетий одни религиозные коллективы исчеза­ют, другие — появляются, причем эти процессы совершаются, по­добно политическим перегруппировкам, скачками; смена периодов религиозного движения и застоя связана с изменением социального уклада населения и служит симптомом этого изменения. От прочих религиозных и мистических движений тоталитарный культ отличается специфическими чертами:
•   является группой или движением;
•   демонстрирует чрезмерную преданность какой-либо личности, идее, вещи;
•    использует реформирующую мышление программу, чтобы убеждать, контролировать и подготавливать к жизни в коллективе членов (т. е. интегрировать их в групповую уникальную модель отношений, верований, ценностей и практики);
•    систематически стимулирует состояние психологической зависимости у членов;
•    эксплуатирует членов для достижения успехов в целях лидеров;
•    причиняет психологический вред членам, их семьям и обществу.
Разумеется, отмеченные признаки присутствуют не только в религиозных, но и в политических, военизированных, финансовых группах. Однако существенным признаком именно деструктивного религиозного культа является грубое, бесконтрольное применение манипуляций, направленных на вызывание измененных состояний сознания и связанного с ними феномена гипервнушаемости.
По A.M.Ludwig, гипервнушаемость параллельно с ухудшением способностей к критическому мышлению приводит к ослаблению дифференцировки субъективного восприятия и объективной реальности. В силу этого появляется тревога и формируется компен­саторная потребность в поиске постоянной поддержки или руковод­ства. Возрастает доверие к внушениям гипнотизера, шамана, лидера, религиозного целителя, проповедника или психотерапевта, которые представляются всемогущими, авторитетными фигурами. Ослабление самоидентификации формирует склонность идентифицироваться с авторитетной фигурой, чьи желания или указания воспринима­ются как собственные.

Манипуляции, используемые в тоталитарных культах

Культовые манипуляции, приводящие к изменениям в системе мышления, были впервые описаны R.Lifton. Они основаны на естественных потребностях человека быть связанными с другими людьми, принадлежать к какой-либо социальной среде (группе), получать социальное вознаграждение.
К культовым манипуляциям относятся:
•    Контроль окружающей обстановки и доступа информации. Создание условий, при которых невозможен или крайне ограни­чен доступ информации, противоречащей установкам группы или ее лидера.
•    мистическое манипулирование. Внушение цели группы как единственно правильной. Окружение лидера мистической аурой морального превосходства и суперчеловеческих качеств.
•    Внушение абсолютной покорности требованиям лидера и его помощников.
•    Индоктринация вины. Индуцирование чувства вины за неуступчивость и сопротивление. Требование исповеди как средства очищения и признания собственных прегрешений перед группой и ее лидером.
•    «Священная наука». Принятие основных догм группы как единственно верных, не поддающихся никакому критическому анализу истин. Догмы при обучении группы даются в виде утверждений. Вопросы и критика игнорируются как явления ненужные, сомнительные, греховные.
•    «Заряженный язык». Использование специально созданного малопонятного жаргона, приписывание общепринятым понятиям новых значений. Приписывание новых значений таким эмоционально нагруженным словам, как «мать», «отец», «сестра»,«брат», способствует отделению индивидов от их естественных семей.
•   Доминирование доктрины. Согласно этому, доктрина создается для того, чтобы зачеркнуть весь прошлый познавательный опыт. Учения и цели группы более важны, чем личное благополучие индивида, от членов требуется жертвовать собой.
•    Разделение существования. Проводится резкое разграничение между теми, кто будет спасен, и теми, кто будет проклят. Правом на существование пользуются лишь те, кто целиком разделяет цели группы и во всем подчиняются лидеру.
Создаваемая путем контроля мышления изоляция приводит к зави­симости, формированию у индивида чувства уязвимости и беспомощности. Кроме описанных R.Lifton, в деструктивных культах использу­ются и другие техники. Наиболее экстремальные из них, включающие технологии «останавливающего мышления», постоянного медитирования, монотонного пения и повторяющихся действий, бесконтрольного навязывания непривычных ритуалов и визуализированных представлений, индуцируют состояния повышенной внушаемости.
Для правильного понимания патогенеза культовой травмы следует отметить, что не всегда и не во всех случаях индуцирование измененных состояний сознания приводит к возникновению психического расстройства. Многочисленные случаи выздоровления или улучшения при лечении истерического невроза или психосоматических заболеваний строятся на преимуществах внушаемости, склонности к эмоциональному катарсису. Известны примеры внезапного озарения, творческого инсайта, возникающих во сне, в состоянии транса, пассивной медитации. Если предположить, что суггестивные методы вызывают изменения биохимической анатомии, сходные с воздействием психотропных препаратов, становится понятным, почему одно и то же воздействие у одних людей вызывает улучшение, а у других — серьезную патологию психики. Как известно, любой сильнодействующий препарат в одних дозах улучшает состояние организма, а в других приводит к летальному исходу. Также и воздействия на психику, приводящие к возникновению измененных состояний сознания, могут в одних случаях приводить к исцелению, в других — оставаться без последствий, в третьих — вызывать серьезные нарушения, вплоть до психотических. Однако если психиатр, назначая психотропное средство, учитывает его химическую основу, особенности фармакодинамики, рекомендуемые дозы, перечень побочных явлений, психотера­певт исходит из многовекового эмпирического опыта, то культовый лидер действует грубо, бесконтрольно, не учитывая последствий.
Одним из наиболее ярких примеров грубого деструктивного воздействия на психику является деятельность лидеров секты «Белое братство». Возникнув в Киеве в начале 1990-х гг. секта быстро распространилась по Украине, Белоруссии, России. Как и в большинстве современных сект, ее догматы представляли собой эклектическую смесь из йоги, буддизма, теософии, антропософии, христианских ересей. Особое место в «учении» занимал обрисованный в ярких деталях конец света с детально разработанной культовой практикой. Наибольшую опасность для физического и психического здоровья представ­ляла тема жертвоприношения. Согласно доктрине, вслед за Страшным судом должен наступить золотой век, куда попадут 140 000 юсмалиан (так называли себя адепты). В руководстве секты стояли Кривоногое и Цвигун, которая, по-видимому, переживала религиозно-мистические состояния (видела живого бога). Неофиты набира­лись, главным образом, среди молодежи 15—19 лет. Первоначально лидеры появлялись в секциях восточных единоборств, йоги, а затем устремились в средние школы, где рассказывали детям о грядущем
Страшном суде и прочих ужасах. Желающих тут же крестили, выводя по одному в коридор. Сам обряд крещения заключался в том, что один из «старших братьев» секты прикладывал руку колбу крестимого, что-то вещал, непрерывно глядя тому в глаза, затем совершал руками пас­сы вдоль его позвоночника и окроплял водой из фляжки. По мнению специалистов, руководство «Белого Братства» апробировало на своих приверженцах методы насильственного управления психикой и поведением, психофизической обработки, изощренных методов гипнотического внушения. Культовое воздействие осуществлялось также путем прослушивания аудиокассет с проповедями. Родителями и бывшими адептами, покинувшими «Белое Братство», отмечалось использование наркотических веществ. Согласно мнению специалистов, обследовавших адептов, у них подавлялась индивидуальность, снижалась критическая способность, нарушались дифференцирование эмоций, пластичность движений, активность и способность сопротивляться стрессам. В ноябре 1993 г. в Киеве едва не состоялось массовое самоубийство «белых братьев». Планировалось кровавое шоу, знаменующее начало Страшного суда с вознесением Цвигуи, назвавшей себя Мария Дэви Христос. Кульминацией стал приход 10 ноября 1993 г. 25 сектантов в Софийский собор в Киеве. Усилиями правоохранительных органов страшные события удалось предотвратить.
Какие бы методы ни применялись в деструктивных культах, все они формируют психическую зависимость путем запугивания в случае ослушания. В культе сайентологов широко применяются слежка, доносы друг на друга, используются материалы, полученные на предварительном тестировании адептов. Церковь сайентологов, претендуя на абсолютное знание о единственно верном пути к спасению и самоусовершенствованию, исповедует лютую ненависть к научной психиатрии, навязчиво и агрессивно распространяя в СМИ и среди населения материалы о вреде психиатрии как таковой. Связано это, видимо, с тем, что основатель сайентологии Л. Р.Хаббард был человеком с определенными психическими расстройствами и проходил лечение в психиатрическом отделении морского госпиталя «Оак Кнолл» (США).
 Отношение психиатрии к проблеме тоталитарных культов
Проблема тоталитарных культов (сект) возникла в связи с коллизией между положением "Всеобщей Декларации Прав Человека" о свободе совести и многочисленными протестами пострадавших против деятельности этих сект. Понятно, что причинами обращения за помощью к психотерапевтам и психиатрам является не сам факт принятия новой веры (любой человек вправе верить во что угодно), а те психические изменения и расстройства, которые возникают у адептов как результат участия в деятельности тоталитарных культовых новообразований.
Актуальность исследования негативных медико-социальных последствий деятельности в России организаций, имеющих характер деструктивных, тоталитарных сект, обозначилась в последние 10 лет, когда в судебно-психиатрическую службу все чаще стали обращаться сотрудники прокуратуры, следственно-судебных и административных органов с просьбой дать рекомендации о возможности возбуждения уголовного дела в отношении той или иной тоталитарной секты или о снятии с регистрации в связи с причинением вреда здоровью. Эти просьбы обусловлены как жалобами отдельных граждан, чьи родственники, оказавшись вовлеченными в эти секты, стали обнаруживать психические расстройства, так и обращениями представителей общественных организаций, в первую очередь Комитета по спасению молодежи от деятельности тоталитарных сект.
Судебно-психиатрический аспект этого вопроса состоит в том, что констатация причинения вреда здоровью (в данном случае психическому) является принципиально важной, поскольку она одна может быть основанием для возбуждения уголовного дела против тоталитарной секты по ст. 239 У К РФ 1997 г. и применения соответствующих статей Закона "О свободе совести и религиозных объединениях", став причиной отказа в ее регистрации или запрета на ее деятельность.
Вокруг вопроса о влиянии деятельности культовых новообразований на психическое здоровье идет, можно сказать без преувеличения, ожесточенная борьба. С одной стороны, многочисленные случаи психических расстройств у лиц, вовлеченных в тоталитарные, деструктивные секты, свидетельствуют о явном вреде деятельности этих сект для психического здоровья, с другой - имеют место как отдельные заявления психиатров о том, что пребывание в секте не имеет какого-либо отношения к психическому здоровью, так и хорошо организованные групповые выступления, проводимые под руководством Независимой психиатрической ассоциации. Эта организация как сектозащитная впервые заявила о себе на судебном процессе по делу созданной Секо Асахарой секты АУМ Синрикё и вполне могла выиграть процесс, доказав "безобидность" этого тоталитарного неокульта, если бы не своевременно подоспевшие сообщения о террористических акциях в токийском метрополитене учеников Асахары и последующие разоблачения, показавшие среди прочего и наносимый сектантам вред здоровью.
Следует подчеркнуть, что современные деструктивные тоталитарные секты - это не только хорошо организованные международные образования, но и мощные финансовые пирамиды, располагающие немалыми средствами, чтобы ангажировать журналистов, юристов, общественных деятелей и политиков для своей защиты. При этом ключевыми фигурами оказались психиатры как специалисты, способные дать профессиональные экспертные заключения относительно причинения вреда психическому здоровью. Упомянутая Независимая психиатрическая ассоциации России не только практически в каждом номере своего журнала публикует статьи в защиту тоталитарных сект. обрушивается с некорректными нападками на психиатров, выступающих против деструктивной деятельности неокультов, но и организует многодневные, дорогостоящие, с арендой загородных пансионатов, семинары на тему о взаимоотношениях психиатрии и религии. При этом характерно, что сектозащитная деятельность "независимых психиатров" сочетается с нападками на традиционные религии и с утверждениями об отсутствии у них принципиальных различий с культовыми новообразованиями. Примечательно, что в своих выступлениях "независимые" сектозащитники любят ссылаться на известные имена западных психиатров, тенденциозно подбирая среди них своих сторонников.
Более того, в последнее время сектозащитниками развернута в средствах массовой информации активная кампания с целью дискредитации официальной психиатрии, озабоченной проблемами неокультов. При этом специально вновь поднята шумиха о "карательных" традициях отечественной психиатрии, теперь уже не в отношении диссидентов, а "инаковерующих". Все чаще в публикациях "независимых" психиатров навязываются представления о том, что официальная психиатрия "призывает к психиатрическим и уголовным преследованиям сектантов", предлагает свои "карательные услуги" православной церкви. Так. помощник депутата Госдумы В.Борщова Лев Левинсон на страницах Независимого психиатрического журнала (1.1998.С.49) утверждает, что якобы существует "госзаказ" превращения "психиатрии в аппарат преследования инаковерующих". Он и до этого со своим шефом вкупе с известным эксдепутатом Госдумы Г.Якуниным распространял эту небылицу. Но теперь дело дошло до явно нелепо-клеветнических обвинений в том, что официальная психиатрия "навязывает" церкви свои услуги "психофармакологического возвращения сектантов в лоно православия".
На основании таких утверждений ряд "правозащитных" организаций (РОО содействия утверждению свободы совести в обществе, Московская хельсинкская группа. Христианское социальное движение) даже выпустила в свет документ "О нарушении прав человека в сфере свободы совести в Российской Федерации" (Москва, 1998). Предложив СМИ этот документ для ссылок, эти организации соответствующим образом формируют общественное мнение, особенно через свои издания и зарубежные радиостанции, в первую очередь радио "Свобода".
В этом документе, в частности, в разделе "Инициативы по возрождению карательной психиатрии" утверждается: "Не имея легальных оснований для преследования верующих, противники свободы совести в России ведут деятельность по возрождению карательной психиатрии и введению в медицинскую практику американской методики депрограммирования". Естественно, каких-либо подтверждений фактами эти утверждения не сопровождаются, поскольку никто и нигде в России американские методики депрограммирования не проводил и проводить не мог.
Но этим активность сектозащитников не исчерпывается. В одном из последних номеров "Независимого психиатрического журнала" (III, 1999, с. 49) даже публикуется "Открытое письмо НПА Генеральной Ассамблее XI конгресса ВПА" (Всемирной психиатрической ассоциации), в котором говорится: "Со всей ответственностью перед совершаемым этим заявлением шагом считаем необходимым обратить внимание Генеральной Ассамблеи ВПА на возобновившееся в России с 1994-1995 гг., ставшее широкомасштабным и не ослабевающим до настоящего времени, очередное использование психиатрии в немедицинских целях. На этот раз для подавления не инакомыслящих, а инаковерующих". Это "Открытое письмо заканчивается призывом к ВПА принять следующий текст Обращения:
"Всемирная психиатрическая ассоциация выражает обеспокоенность инициацией многочисленных судебных исков к различным религиозным организациям в России за якобы "причинение ими грубого вреда психическому здоровью и болезненное изменение личности".
Всемирная психиатрическая ассоциация выражает солидарность с позицией Независимой психиатрической ассоциации России и Российского общества психиатров относительно недопустимости вовлечения психиатров в проблемы. выходящие за пределы их профессиональной компетенции."
Это обращение принято не было, что отнюдь не обозначает, что активность "правозащитников" снизится (как и зарубежное финансирование их деятельности). Само обращение спроецировано на руководство российской психиатрией, на Минздрав с целью полного отстранения от участия отечественных психиатров в помощи жертвам деструктивных неокультов.
Необходимость задержаться на фактах такой широкомасштабной, до международного уровня, борьбы за общественное мнение, должна показать роль психиатрии в вопросе об оценке деятельности современных неокультов.
В настоящее время в России сложилась ситуация, когда любая из противоборствующих сторон может найти себе экспертов-психиатров, сообразно своим интересам, или же дать соответствующую ссылку на литературу. Что касается последней, то возможности публикаций в своих изданиях и в зарубежной прессе Независимой психиатрической ассоциацией (НПА) в защиту "нетрадиционных религий" несопоставимы с возможностями других психиатров обнародовать факты негативных последствий деятельности тоталитарных неокультов. Все это путает общественность, затрудняет правильную ориентацию как психиатров, не соприкасавшихся с этой проблемой, так и правоохранительных органов, которые сталкиваются с проблемой новоявленных "религий".
Все чаще стала возникать необходимость проведения судебно-психиатрических экспертиз по делам, сопряженным с неокультовой практикой, причем не только по факту причинения вреда психическому здоровью.
Участились случаи освидетельствования лиц, совершивших агрессивные и другие правонарушения в связи с их деятельностью в секте, а также посмертные экспертизы сектантов, покончивших жизнь самоубийством. Стали возникать вопросы и по гражданскому судопроизводству, связанные с передачей завербованными своего имущества сектантским организациям. Нередки и обращения к психиатрам со стороны государственных структур за консультациями по оценке всей деятельности неокульта в плане наличия или отсутствия в ней факторов, приводящих к расстройству психического здоровья.
Сказанное обусловливает необходимость более глубокого анализа проблемы с исследованием социально-психологических причин быстрого распространения на отечественном духовном поле деятельности деструктивных тоталитарных сект, более точного обозначения их сути и взвешенного решения вопроса о вреде их деятельности для психического здоровья.

Риск возникновения психического расстройства в результате культовой травмы

Предрасположенность к психическим расстройствам в результате культовой травмы следует рассматривать во внутриличностном, межличностном и надличностном контекстах.
Внутриличностный контекст. Предрасполагающими факторами психических расстройств являются такие свойства личности, как повышенная внушаемость, ведомость, пассивность, склонность к магическому мышлению. Повышенная внушаемость является преципитирующим (т. е. ускоряющим, подталкивающим) фактором для формирования диссоциативных психических расстройств, особенно при чрезмерных психофизических нагрузках.
Межличностный контекст. Включает разрыв или ослабление связей с ближайшим окружением (родители, сверстники, соученики и т.д.). Человек, по каким-либо причинам чувствующий себя неадекватным в окружающем его обществе («не от мира сего»), не приня­тым из-за своих личностных, психических, физических или других особенностей, испытывает огромное облегчение среди людей, исповедующих другие (относительно тех, что бытуют в миру) ценности, в среде, где неадекватность и необычность, напротив, расцениваются положительно. Поскольку священное в религии противопоставляется мирскому, симптомы социальной дезадаптации чаще всего интерпретируются здесь как доказательства избранности.
Надличностный контекст. Включает социокультуральные изменения, которые стали происходить в России с конца 1980-х гг. Резкий слом устоявшегося атеистического менталитета homo soveticus привел к непривычной для него идеологической дезориентации, пробил брешь в догматически-материалистическом мировозрении, оживил потенциальный интерес к духовным ценностям. Для многих крушение старого мировоззрения уже было стрессовым обстоятельством и предпосылкой развития тех расстройств психики, которые предрасполагают к восприятию неокультовых учений.
Нередко в секту вовлекаются больные с инициальными проявлениями шизофрении, стремящиеся преодолеть нарастающее чувство отгороженности. В этих случаях культовые воздействия провоцируют и утяжеляют течение заболевания.


Психические расстройства, возникающие в результате культовой травмы.

В последние десятилетия на психические нарушения, возникающие у адептов, вышедших по каким-либо причинам из деструктивных культов, обратили внимание американские психологи — специалисты по выходу. В нашей стране этой проблеме посвящен ряд работ. В данном разделе произведена попытка систематизации данных отечественных, зарубежных  и собственных исследований.
Расстройства поведения, не достигающие уровня психических расстройств. К ним относятся изменение интересов к семье, друзьям, работе и учебе, появление новой манеры одеваться. Обращает на себя внимание изменение речи: высказывания производят впечатление заученности, «проигрываемой пластинки». Практикуются частые, без объяснений, уходы из дому, частые телефонные разговоры, длительные чтения или медитация. Изменяется режим питания, нарастает агрессивность или безразличие к ближайшим родственникам. Наблюдаются значительные денежные траты, займы, сборы у родственников и друзей.
Психосоматические расстройства. У эксадептов после культовой травмы отмечались инфаркты миокарда, бронхиальная астма, яз­венная болезнь, атакже несколько случаев внезапной смерти. Однако чаще в ответ на психическую травму, обусловленную угрозами наказания за отступление от предписываемых правил поведения, развивались соматоформные вегетативные дисфункции. Расстройства появлялись внезапно, сопровождались вегетативным возбуждением, интенсивной болью во внутренних органах («возникла жгучая боль в сердце, почувствовала, что умираю, страшно, что умру греш­ницей»). В других случаях боли сопровождались выраженным страхом за будущее («легла на диван, сильные боли внизу живота возникли... как будто матку выворачивает наружу... думаю, что с нами будет... у них (лидеров культов) такие связи... заберут деньги, квартиру, всех выгонят на улицу»). В некоторых случаях болевые ощущения быстро проходили и сменялись картинами, похожими на истерические сумеречные состояния.
Атипичные диссоциативные нарушения. Эти расстройства чаще наблюдались у экс-адептов, практиковавших методы введения себя в транс (длительная медитация с мантрами, подъем энергии кундалини). Испытываемые переживания они называли «выходами в бес­сознательное состояние сознания, когда нет ни мыслей, ни чувств». В период пребывания в культовой группе возникающие визуализированные представления, «слышание небесной музыки» адепты считали признаками продвижения в вере. В дальнейшем, в период выхода из группы, у них на фоне страха и тревоги отмечались физическая слабость, изнуренность, галлюцинации общего чувства: «правая половина тела в огне — левая холодна, как лед», «потоки воздуха входят в голову и начинают вращаться, двигаться», «во всем теле что-то ползает, что-то сводит горло, душит». Многие религии признают тот факт, что длительная сосредоточенность может привести к ряду диссоциативных феноменов, таких как галлюцинации, паралич, и другим нарушениям со стороны сенсорной сферы. В некоторых случаях гипноз может спровоцировать развитие ограниченного, но иногда очень длительного состояния транса. Для эксадептов особенно характерны диссоциативные «плавающие» («floating») состояния, возвращающие их по механизму триггера обратно к культовому образу жизни.
Посттравматическое стрессовое расстройство. Возникает у эксадептов после разрыва с культовой группой. Соответствует критериям МКБ-10 и включает в себя эпизоды повторного переживания травмы в виде навязчивых переживаний, реминисценций, снов, кошмаров, возникающих на фоне хронического чувства «оцепенелости» и эмоциональной притупленности. Особенно характерны подавленное настроение, безотчетная тревога, гнев, амнезия или гиперемнезия в отношении травмирующих событий, неустойчивые диссоциативные или деперсонализационные эпизоды, ощущение беспомощности, изменения отношений с другими людьми в виде изоляции и отчуждения, недоверия, чувства безнадежности и отчаяния.
Нарушения личности. Синдром зависимости (DDD-синдром). Аббревиатуру термина составляют три английских слова — deception — обман, dependency — зависимость и dread — страх. Синдром проявляется:
 1) в характерной для адептов потере собственной воли и интеллектуальной критичности к культовому учению,
 2) в принятии жизненных решений только после совета и с разрешения старшего по культу,
 3) в полной и неадекватной податливости лидеру,
 4) в чувстве неудобства или беспомощности в одиночестве из-за чрезмерного страха,
5) в страхе быть покинутым лицом, с которым установлена тесная связь.
 Синдром зависимости является начальным нарушением психики, вслед за которым возможно развитие более тяжелых психических расстройств, вплоть до психозов с агрессивным поведением или суицидальными действиями.
Психозы, ассоциированные с культовой травмой. Для психозов, ассоциированых с культовой травмой, характерен индуцированный характер. В отличие от определения индуцированного психотического расстройства, ограничивающего развитие психоза рамками семьи, квазирелигиозные идеи, нередко принимающие форму бреда, индуцируются в процессе религиозных проповедей, литургий, обрядов. Ю.И.Полищуком, наблюдавшим адептов ряда деструктивных культов, выделены синдром сверхценных психогенных идей религиозного содержания, индуцированный религиозный сверхценный бред, индуцированный религиозный паранойяльный бред, малопрогредиентная шизофрения со сверхценными, паранойяльными расстройствами, аффективно-бредовые психозы с псевдорелигиозным бредом в рамках рекуррентной и шубообразной шизофрении. Как указывает Ф.В.Кондратьев, при диагностике подобных религиозных психозов становятся диагностически нейтральными такие классические свойства бредовых идей, как их несоответствие действительности, противоречие свидетельству чувств и рассудку, результатам проверки и доказательств. При диагностике целесообразно делать акцент не на абсурдности фабулы, а на других признаках, указывающих на особенности возникновения этих идей, и их сопряженнос­ти с другими психопатологическими феноменами.

Проблемы оказания психиатрической помощи адептам деструктивных культов.

В исследованиях, проведенных Ф.В.Кондратьевым, установлено, что наибольшей подверженностью прозелитизму новых культов от­личаются лица, имеющие психотравмирующие проблемы, находящиеся в постстрессовом состоянии, в состоянии декомпенсации, с латентной психопатологией. Если устанавливается факт добровольного присоединения к культовому образованию и у адепта не отмечается каких-либо психопатологических расстройств, то какое-либо психиатрическое вмешательство недопустимо при всей ненормативности нового поведения адепта. Согласно Законодательству РФ в области психиатрии, психиатрическая помощь может оказываться при согласии адепта (экс-культиста) на лечение. При возникновении в период пребывания в секте психотических состояний, представляющих опасность для самого адепта и для окружающих, или если фиксируется состояние, при котором неоказание психиатрической помощи ведет к дальнейшему утяжелению заболевания, при­нимается решение о недобровольной госпитализации. Особые трудности представляет психологическое консультирование эксадептов в период выхода из культа. Здесь особый интерес представляет Веллспрингская программа лечения.
Цель Веллспрингской программы заключается в оказании помощи бывшим членам культа в возвращении к нормальной жизни, свободной от вредоносных влияний их культового опыта (фал­шивое чувство вины, депрессия, тревога, страх, смущение, гнев). Сердцевина Веллспрингской программы состоит из психологического консультирования и учебных занятий по культовой динамике и спорным религиозным и духовным вопросам. К каждому инди­виду относятся как к человеку с уникальной комбинацией потребностей и характерных черт, включая слабые и сильные стороны.
Отличительной чертой программы является отказ от приобщения экскультиста к какой-либо иной (традиционной) религии, если он сам того не желает. Занятия сочетаются с отдыхом, чтобы дать человеку шанс оправиться от изнурительного оцепенения культовой жизни и обеспечить построение реальной модели посткультового жизненного опыта.
Психические расстройства, вызванные деятельностью неокультов.
Хотя проблема сектантских новообразований в целом социо-культуральная, не психиатрическая, тем не менее о негативных последствиях их деятельности для психического здоровья говорится достаточно часто, и это требует специального анализа.
Можно было бы начать с многочисленных фактов массовых самоубийств адептов культовых новообразований. Массовые самоубийства свидетельствуют, по крайней мере, о расстройствах поведения. О таких трагических фактах слишком часто сообщается в средствах массовой информации, чтобы считать их случайными.
Зависимое расстройство личности является начальным нарушением психики, вслед за ним возможно развитие более тяжелых психических расстройств вплоть до психозов с агрессивным поведением или с суицидальными действиями. Острые психотические состояния могут носить характер аффективно-бредовых состояний, параноидов, индуцированных психозов, а также стрессовых реакций с последующим затяжным постстрессовым синдромом. Кроме того, в результате пребывания в секте могут возникать резкие обострения уже имевшихся латентных форм заболевания (чаще всего шизофрении). При постановке судебно-психиатрического вопроса о последствиях пребывания потерпевшего от деятельности секты все эти состояния должны оцениваться как следствия причиненного вреда психическому здоровью.
Причинение вреда здоровью может иметь и другие, опосредованные причины. Например, создание конфликтной, психотравмирующей ситуации в семье вербуемого в связи с разрывом последним отношений с близкими и уходом в секту способно быть источником развития невротических реакций, психогенных декомпенсаций (то есть обнажения под влиянием психической травмы до того скрытых психических изъянов психики), обострения упомянутых форм латентной (подспудно протекающей) психопатологии. Кроме того, наблюдаются случаи. когда лицо, порвавшее с сектой и находящееся в состоянии реадаптации после полученных в секте психических расстройств, подвергается попыткам активистов сект вновь вернуть его в свое лоно, препятствуя тем самым скорому и быстрому выздоровлению. Это также может рассматриваться как причинение вреда здоровью.
При решении упомянутых экспертных вопросов судебные психиатры должны в своих заключениях пытаться отграничить прямой, причинный, специфический вред здоровью от вреда опосредованного, сопутствующего, но неспецифического. Такие дифференцированные вопросы перед судебными психиатрами могут ставить сами следственно-судебные органы.
Говоря о судебно-психиатрических экспертизах нельзя не упомянуть о таких фактах, связанных с освидетельствованием сектантов или экскультистов (слово "экскультисты" заимствовано из американской литературы по проблеме сект). Эти факты вскрылись при проведении в ГНЦ социальной и судебной психиатрии им.В.П.Сербского судебно-психиатрических экспертиз на предмет причинения вреда здоровью членам сект. Выяснилось, что в одних случаях перед приходом на амбулаторное судебно-психиатрическое освидетельствование подэкспертные получали у "независимых" психиатров специальные инструктажи о том, что и как им рассказывать на экспертизе, как себя вести. В других случаях, когда это не удавалось, агрессивного вида личности просто не подпускали к проходной Центра лиц, идущих на освидетельствование. Подоплека таких сектозащитных действий ясна.
При оценке вреда, причиненного психическому здоровью деятельностью тоталитарных неокультов, следует быть особенно тщательным в проведении дифференциального диагноза.
К нашему времени в наибольшей степени применима цитата из книги выдающегося психиатра, психолога и философа К.Ясперса "Смысл и назначение истории": "Можно, пожалуй считать, что способность принимать на веру даже самый грубый абсурд поразительным образом увеличивается в современном человеке. Он так легко поддается суеверию. Но там, где есть суеверие, победить может только вера, не наука". Наличие "даже самого грубого абсурда" в высказываниях неокультиста еще не может свидетельствовать о психопатологии, это неокультистская "нормативность" и это не может не учитывать психиатр в своей клинической работе.
В психиатрической практике все чаще стали встречаться своеобразные "клинико-религиозные" сочетания. Как отмечалось, мотивация обращения в секту может быть патологической, и при отсутствии индивидуальной психопатологической продукции "религиозность", внушенная такому больному, оказавшемуся в секте, может ошибочно восприниматься психиатрами как бредовая фабула.
Примером может служить ряд экспертиз, проведенных адептам "Сторожевой Башни" (Свидетелям Иеговы), обвинявшимся в убийстве своих детей. Хотя собственно психопатологические расстройства у этих подэкспертных достаточно отчетливо различались, принятая ими религиозная ориентация была тем общим стержнем, вокруг которого разворачивались трагические события.
Экспертиза г-ке М-вой О.В., обвинявшейся по ст. 102 п. "г" УК РСФСР в умышленном убийстве своего сына. Согласно материалам уголовного дела, М-ва была активным членом религиозного общества "Свидетели Иеговы". В объяснениях по факту убийства М-ва утверждала, что "Бог Иегова" заявил, что "настало время свергнуть Сатану", и она, "слепо повинуясь Богу", согласилась принести в жертву своего сына "за спасение человечества", чем содействовала "райской жизни при грядущем конце света".
Экспертиза г-ке Л-вой О.И., обвинявшейся по ст.ст. 15, 103 УК РСФСР в попытке убийства сына. С 39 лет стала посещать собрания "Свидетелей Иеговы". На них узнала, что скоро наступит "расплата за грехи", погибнут дети на глазах родителей. Снизилось настроение, перестала заниматься домашними делами, появился страх, постоянно думала как спасти детей от "гнева Бога", 42-х лет пыталась повеситься вместе с сыном. В связи с суицидальными попытками стационировалась в психиатрические больницы. Там группировала больных, рассказывала им о своей религии. Обвиняла мужа, который ведет ее против Иеговы. Через три года после очередной попытки удушения сына при задержании объясняла, что хотела убить своих детей, так как она испугалась наступления Армагеддона ("Божьей войны"), во время которой, как ей сказали Свидетели Иеговы, на ее глазах убьют ее детей. На экспертизе говорила, что о скором наступлении Армагеддона узнала от Свидетелей Иеговы. Из-за этого был страх за детей, неоднократно хотела их убить до наступления Армагеддона, но раньше не хватало сил.
Экспертиза г-ке Пр-вой В.В., обвинявшейся по ст. 102 п. "г" УК РСФСР в умышленном убийстве своего внука. Пр-ва была активным (согласно материалам уголовного дела, даже" очень фанатичным") членом общества "Свидетели Иеговы". Во время следствия и на судебно-психиатрической экспертизе она утверждала, что в ее внука "вселяются демоны", и она совершила убийство, исполняя волю Бога Иеговы, решившего "избавить свет от демонов".
Во всех подобных случаях основанием для невменяемости были психические расстройства, выявленные при освидетельствовании, однако объяснения больных о мотивах совершенных убийств в полной мере соответствовали учению Свидетелей Иеговы о необходимости активного противопоставления проискам сатаны и подготовки к наступлению Армагеддона.
В целом же можно отметить, что квазирелигиозные фабулы стали практически характерными для переживаний подросткового возраста, особенно при патологически протекающих пубертатных кризах, сопровождаемых поиском смыслообразующих позиций своего "Я", на инициальном этапе шизофрении с типичными для него гипертрофированной интроспекцией (самонаблюдением), рефлексией, потерей и расщеплением чувства собственного "Я", для сверхценных идей, бредоподобных состояний и бредовых синдромов.
В судебно-психиатрической клинике как в случаях развития истинных реактивных психозов (психических расстройств у арестованных вследствие психической травмы), так и в случаях симулятивного повеления психически здоровых лиц стала характерной все та же квазирелигиозная фабула. Содержательная идентичность этой фабулы и возможность ее психологического, психопатологического и сочетанного формирования, безусловно, создают новую проблему дифференциального диагноза в психиатрии.
В этих случаях становятся диагностически нейтральными такие классические свойства бредовых идей, как их несоответствие действительности, противоречие "свидетельству чувств и рассудку, результатам проверки и доказательств" (Griesinger W., 1872). Распространенность неокультовой "религиозности" в современном менталитете в первую очередь показывает, что определение бреда именно как идей, суждений, не соответствующих действительности и логике, обусловливает необходимость в дифференциально-диагностической работе делать акцент не на абсурдности фабулы, а на других признаках, указывающих на особенности возникновения этих идей и их сопряженности с другими психопатологическими феноменами.
Следует отметить и обратное обстоятельство. Религиозные фабулы несомненно бредового характера психотических (находящихся в тяжелом - психотическом состоянии) больных из-за вышеупомянутых особенностей общественного менталитета ("легко принимающего всякий грубый абсурд") иногда рассматриваются и активно защищаются как "нормальные религиозные" переживания правозащитниками или просто теми людьми, кто не имеет представления о психиатрии.
Примером может служить отношение к психопатологическим переживаниям больного А., совершившего в 1993 г. убийство трех священнослужителей в Оптиной пустыни. Эта трагедия привлекла внимание средств массовой информации не столько из-за факта гибели трех человек, сколько из-за религиозно-мистического содержания мотивации убийств. Этот больной шизофренией после острого приступа с манихейским бредом (бредом, в котором больным кажется, что за их душу борются светлые и темные силы) счел себя слугой сатаны, для ублажения которого он должен был убить "пособников Бога". Вед фабула бредовых переживаний больного носила квазирелигиозный характер, но формально не противоречила "нормативности" современного общественного менталитета. Основная позиция СМИ отражала ортодоксальные взгляды антипсихиатрии - это не болезнь, это религиозные переживания. Более того, официальное телевидение добилось эксклюзивного права производить видеосъемку больного в следственном изоляторе, а также в период его прерывания на экспертизе и во время судебно-психиатрического освидетельствования. Все это делалось известным сценаристом для "документального" фильма. Заключение экспертной комиссии о заболевании А. шизофренией были оценены авторами сценария как "очередное злоупотребление психиатрии" именно потому, что идея сатанизма вполне совместима с реальностью и имеет широкую распространенность. (К сожалению, с последним надо согласиться, поскольку экспертизы сатанистам, обвиняющимся, в частности. в ритуальных убийствах и не имеющих психических заболеваний, также отражают реальность судебно-психиатрической практики.)
С 1993 г. после заключения о невменяемости А. до сих пор находится на принудительном лечении. При поступлении в больницу был спокоен, однообразен. Неохотно вступал в беседу, рассказывая о своей жизни, сообщал, что накануне правонарушения постоянно слышал "голоса" императивного (приказывающего) характера, казалось, что его телом управляют посторонние силы. Переживания были очень неприятные. Тогда понял, что это Бог воздействует на него, и, чтобы отомстить Богу, решил убить его слуг. Утверждает, что ему было жалко убивать монахов, но он убил их мечом, "а меч - это оружие властелинов, от меча умереть мечтает каждый воин". Убеждает, что сейчас он пересмотрел свои взгляды на религию, и хотя периодически слышит в голове "голоса" и "чужие мысли" - в основном "ругань и мат", но теперь считает, что это делает "нечистая сила". В отделении держался уединенно, был послушен медперсоналу, подчеркнуто вежлив. С апреля 1996 г. стал говорить, что "голосов" не слышит. Охотно включался в трудовые процессы, работал слесарем в гараже, пользовался правом свободно выходить из отделения во двор больницы. Охотно беседовал на отвлеченные темы, на темы религии. О содеянном заявлял - "Боюсь вспомнить, ошибка заключалась в неправильном понимании священного писания, сам по себе я не смог бы этого сделать". С начала 1997 г. больной стал уединяться и усиленно молиться, стоя на коленях. Читая молитвы, иногда допускает ошибки в тексте, и, чтобы наказать себя, бьется головой об пол, об стены, нанося себе ссадины и синяки. Объясняет это тем, что он совершил очень тяжкий грех, и теперь хочет замолить его. Наличие обманов восприятия ("голосов") отрицает. Пребыванием в больнице не тяготится. Высказывает намерение после выписки из больницы уйти в монастырь и посвятить себя служению Богу. (Данные на 1998 г.)
Все это время А. находился на медикаментозном лечении, которое купировало как галлюцинации, так и бредовые идеи. Тяжелое психическое расстройство на время заблокировало адекватное понимание больным собственного "Я", своего места и роли в жизни, а приказывающие галлюцинации направили его поведение на нелепые агрессивное действия. А. в целом был тяжело болен, медицинское излечение тяжкого душевного расстройства помогло его духовному возврату к Богу. "Сатанизм" у А. чисто психопатологического образования. Оно, однако, судя по приведенным фактам, внешне может напоминать реально существующую, непсихопатологическую, деятельность сатанистов, о чем мы специально будем говорить ниже.
Такого рода "религиозные" фабулы - не редкость у лиц, проходящих судебно-психиатрическую экспертизу. За 40 лет работы судебным психиатром автор освидетельствовал не одного "Иисуса Христа", "деву Марию"... Одной из первых экспертиз было освидетельствование некой сельской жительницы, которая под влиянием "видений" и "голосов" сочла себя богородицей. Она настолько была уверена, что является истинной Девой Марией, что односельчане, которым она рассказывала о своем общении с "богом", стали ей верить и даже просить ходатайств перед Богом. Только два ее уже взрослых сына говорили, что мать пора вести в психиатрическую больницу. За отказ верить в ее "божественность" больная убила обоих сыновей. На экспертизе она, естественно, была признана невменяемой и подлежащей лечению в психиатрической больнице. К сожалению, бредовая убежденность больных в своей "божественности" и индуцирование окружающих этой идей может лежать в истоках новых "религий".
Однако индуцировать (что в немедицинской литературе называется "зомбировать") могут и различные колдуны, экстрасенсы и лидеры культовых новообразований.
Подчиненность своей воли воле такого "учителя" или "нового бога", приводящая к совершению общественно опасных деяний людьми в целом не страдающими психическими заболеваниями, является фактом, подтвержденным практикой судебно-психиатрических экспертиз.
Примером может служить освидетельствованный в Центре им.В.П.Сербского Г. Хроническим психическим расстройством он не страдал, однако в силу ряда обстоятельств (надежда на помощь больной родственнице) был определенное время в тесном контакте с "экстрасенсом", занимавшейся "лечебно-колдовской" практикой. В результате этого контакта в течение нескольких недель Г. сам начал чувствовать себя "закодированным". В этот период он понимал всю нелепость своего поведения, в том числе действий, приведших к гибели любимой сестры, и пребывания более месяца рядом с разлагающимся трупом. Все попытки выйти из дома или хотя бы письменно сообщить о случившемся родственникам, в милицию и другие адекватные действия "блокировались экстрасенсорным влиянием". Так продолжалось до тех пор пока он и этот "экстрасенс" не были разъединены. В отличие от обычных индуцированных психозов, когда индуцируемому передается фабула психопатологических переживаний психически больного, этот подэкспертный, повторяя его слова, "умом понимал нелепость и трагичность происходящего, активно пытался сопротивляться, преодолеть чужую волю, убеждал себя в невозможности такого кодирования, но был себе неподвластен". С учетом всех материалов уголовного дела, личности подэкспертного, его психических особенностей до и после описанного периода ни о хроническом психическом заболевании, ни о симуляции речь идти не могла. Вместе с тем это было несомненное расстройство волевой сферы, лишавшее возможности руководить своими действиями и давшее основание для заключения о невменяемости. Подобные случаи "лишения воли" описывались при анализе действий жрецов-целителей, шаманов, знахарей и других магических врачевателей, они объяснялись подсознательными архетипами. Теперь это воля "новых богов" типа Асахары или разных антихристов и т.п.
В данном контексте необходимо остановиться на сложном вопросе о снижении или даже потери способности критического осмысливания адептами культовых новообразований сути учений неокультов. Несмотря на нелепость этих учений сектозащитники пытаются поставить знак равенства с христианством, утверждают, что и учение Иисуса Христа - нелепо, что Он де жил-был плотником, а потом счел себя Богом, стал утверждать, что слышит голос Бога Отца (что, по их утверждениям, - галлюцинации) и поэтому он был или психически больной или, по крайней мере, между ним и Виссарионом (новым Иисусом Христом, в которого вдруг превратился милиционер Тороп) нет никакой разницы.
Все эти нападки на христианство далеко не новы. И может быть здесь не место заниматься апологетикой - вера есть вера, она не может иметь научные доказательства - духовное и рациональное два разных уровня познания, при этом познания только своих истин. Вместе с тем, обсуждая проблему культовых новообразований, представляется возможным высказать собственную точку зрения.
В дискуссии с современным интеллектуальным атеистом можно на время даже допустить, что все чудеса Христа, описанные в Евангелии, это - поздние домыслы его последователей, пытавшихся доказать Его Божественность. Можно временно пойти и на какие-то другие "допуски". Однако нельзя отвергнуть того факта, что все учение Христа не могло прийти только от человека, пускай и самого мудрого. Атеистические позиции понимания только материальной сущности человека (а, стало быть, его подвластности только природно-естественным закономерностям) не совместимы с тем, что человек как такая материальная сущность мог учить "подставить другую щеку", любить ближнего, даже если он враг, то есть действовать в явный ущерб себе. Для материального мира это противоестественно, для бездуховных межличностных отношений это звучит нелепо. Действительно, такое не могло звучать из уст просто человека, поскольку эта позиция нечеловеческая, противоестественная, если человек только "высокоорганизованная материя". Вместе с тем именно суть учения Христа явилась тем, что Его называют Спасителем вот уже на протяжении двух тысяч лет. За это время появлялись многие сотни новых "божественных" религий, но их создатели говорили языком земной причинности человеческих отношений, не содержащих Начала истинной любви Бога к человеку, и эти религии умирали, по этой причине умрут и очередные.
Ни одно культовое образование не содержит и подобия этого Божественного начала, именно Начала, а не повторов. Читая неокультовую литературу, знакомясь с проповедями новых богов, какого-либо нового истинно духовного начала в них найти нельзя.
Так, в проповедях Виссариона никакой собственной духовности просто нет. Идет говорение и перефразирование Евангельских повествований. Здесь и любовь к ближнему и спасение души и т.д., но нет именно своего нового нравственного, духовного начала. Человеку, не знакомому с христианством. перефразирование на современный язык Евангельского учения, которое выдается за свое, может импонировать, поскольку оно действительно духовно, пока не начинается "религиозная" самодеятельность. Такое говорение может создать впечатление, что Тороп на самом деле какая-то божественная личность и подвести неофита под психологическую зависимость. Но вот Виссариан (Тороп в роли новоявленного Христа) переходит к собственному учению. И здесь, если не потеряна из-за этой психологической зависимости способность к критическому мышлению, у адептов не могут не возникать сомнения в "истинности" учений очередного Иисуса.
Я не буду навязывать своего мнения читателю и оставляю на его суд некоторые выдержки из "Обращения высшего разума вселенной ко всем жителям Земли в связи с переходом в эру Водолея".
"Это послание явлено на Землю через Виссариона. Виссарион - есть Слово Божие во плоти и крови, вновь пришедшее на Землю во спасение рода человеческого..." и т.д. утверждается в преамбуле. Далее вперемешку с христианской лексикой говорится:
"Высший Разум Вселенной предупреждает: С октября 1990 г. на Земле началась Новая Эра. На смену эпохе Реинкарнации, когда бессмертная душа переселялась из одного тела в другое, пришла эпоха бессмертия. Цикл перевоплощения заканчивается, и в результате Космической Мутации, которая началась в декабре 1990, тело человека, так и душа, станет бессмертным. Трансмутация - сложнейший физиологический процесс, протекающий на уровне клетки. В человеческом организме произойдут такие изменения, которые приведут тело в новое состояние и позволят ему перейти на энергию Космоса. По мере этой перестройки организма потребность в пище постепенно уменьшится, а затем совсем исчезнет. Это связано с тем, что все источники энергии на планете (пища, вода, воздух) экологически загрязнены, и спасение человечества будет заключаться в том, что люди постепенно отойдут от всего этого. Сначала будет проводиться на Земле Космическая мутация, после чего в клетку тела будет заложен код с программой вида человека Шестой цивилизации, которая придет на смену Пятой цивилизации, заканчивающей свое существование в 2003 году". "...В конце сентября 1994 года начнется раскрытие кармической памяти людей о их прошлых воплощениях". "...После катаклизмов, намеченных на апрель 1997 года, планета будет частично разрушена, произойдет смещение земной коры во многих местах планеты. Это связано с перемещением земной оси и полюсов".
Если многочисленные адепты церкви Виссариона принимают подобное "учение", кстати распространяемое в огромных тиражах, за обращение высшего разума и верят, что Виссарион является истинным "Словом Божьим во плот" 'л крови", "Христом-спасителем новой Шестой цивилизации" - это, конечно, их личное дело и законное право. Однако психиатр не может не видеть определенных проблем с логическим мышлением как у автора самого учения, так и лиц, принимающих его как "последнее откровение". Не нужно быть богословом, чтобы убедиться и о том, что собственно богословского нового, своего духовного начала в этом просто нет.
Изучение писаний других "новых религий", наряду с компиляционным характером и отражением упомянутого современного общественного менталитета "научной мистики", показывает, что все эти "учения" могут "держаться на плаву" лишь в сочетании с нетерпимостью к другим религиям, фанатизмом, в которых религиозный культ соединяется с сильным душевным возбуждением, доходящим до экстаза, что способствует, как утверждал С.С.Корсаков, "развитию душевных заболеваний".
Рассмотрим это на примере так называемого "Богородичного Центра" (БЦ). (Видимо, для большего эмоционального воздействия "святые отцы" БЦ в своих учениях употребляют нецензурные слова, и читатель, их непереносящий, может пропустить следующий абзац.)
По учению БЦ следует, что в 1984 г. в Смоленске от иконы Богоматери "Одигитрия" о. Иоанн (В.Я.Береславский) получил Откровения Божьей Матери. С этого времени Откровения Богоматери периодически повторялись и о. Иоанн издал уже несколько десятков книг этих Откровений. Последователи верят, что он - "святой старец", через которого Богородица открывает свое учение, а богослужения, совершаемые архиепископом Иоанном происходят "с присутствием Божьей Матери" (см. газету "Рыцарь Веры", 1994, №1/15). По учению "Богородичного Центра", мировое зло сконцентрировано в женщине. "БЦ" вводит мистическое понятие "****и" - собирательный образ женственного начала в мире ("Рыцарь Веры", №7, 1992 г.). "Архимандрит" П.Краснов в статье "Советская мать - содомская священница" пишет, что сатана "прогрыз в тонком теле Евы дыру между ног, осрамил ее и внедрился в ее плоть, создав там свой престол", что сатана сделал "гениталии центром личности Евы"... "Вот почему нечестивая мать... распространяет вокруг себя содомскую вакханалию, являясь бессознательно или осознанно поверенным лицом князя тьмы, его священницей. Она превращает мужа в сына и сына в мужа, постоянно погружая их в свою бездонную, разжженную геенской похотью ненасытную утробу, сиречь в утробу дьяволицы, священнодействуя на генитальном престоле, воздвигнутом сатаной. Она осваивает по подсказке даймоны - родового демона новые астральные виды темного блуда, премерзкого в очах Господних, экстрасенсорику и восточную оккультную эзотерику. Время прозреть на нечестивую, обличив скрываемые за внешней лживой человеческой благопристойностью мерзости сатаны. Время положить им конец"..."Женоцентризм - болезнь болезней, исчадие зла, предвестие распада"... "Над Россией нависает проклятая родовая безысходность"... "Игумен" Николай (Румянцев) в своей статье "Коммунистические ****и" утверждает, что в Москве "кругом шныряют ****и и несть им числа"... "***** - незаконно владеющая престолом или желающая власти над мужчиной"... "именно ****и стояли у истоков коммунистической революции - заряжали, инспирировали, стравливали мужчин... установили свой престол голой шлюхи"...
В книге Береславского "Родовой поток" (Москва, 1993 г.) утверждается необходимость полного самоотречения, смирения, беспрекословного послушания "святым отцам". "Не имей суждений и весь мир станет твоим"... Попавший в секту "новичок" должен многократно твердить: "У меня нет своего ума, совести, тела, воли". "И надо решиться убить себя - это именно та жертва, к которой призывает Господь"... "не имей ничего своего, ничего не делай для себя" - наставляет верующих Божья Матерь в своем откровении о. Иоанну (Береславскому), ("Рыцарь Веры" №1/15, 1994 г.). Береславским и другими наставниками "БЦ" в их трудах превозносятся нищета духа, отказ от всей культуры, высших человеческих идеалов, а также отказ от родителей, брака, семьи, своих детей, от учебы и работы, от воспитания детей. Из других книг Береславского: "...Земная мать - прообраз дьяволицы. Земной отец - прообраз сатаны"... "И каждый отец-сыноубийца, и каждая мать, распявшая господа, - жена дьявола". "Во грехе родила меня и матерь моя... и сеется ею только смерть и тления... Отрекись, брат!..." "Пречистая дева Мария даст тебе истинную жизнь". "Три ее божка - чрево, блуд и сын. Три мерзкие богини - грудь, гениталии и задница... Целые поколения жучков аферистов, авантюристов, болтунов и комнатных мафиози были возращены подобными матерями. И над всем этим - огромный идол "мамы", задавившей своим задом две трети человечества...".
Выдержка из статьи "генерал - епископа" П.Большакова в газете "Рыцарь Веры" № 8 за 1992 г. "...всему миру, всему человечеству необходимо отречься от дьяволоцивилизации, от проклятых родов, отцов и матерей идолопоклонников...". Аналогичные высказывания и в других литературных творениях. Так, Береславский в книге "Богородичное Лоно" (1993 г.) пишет:
"Черты настоящего падшего порядка: привязанность к миру. брак, семья, страсти... Новое Лоно: хождение перед пречистой, покаяние, странничество, нищета..." (стр. 16); "...Ныне телесное соитие (даже узаконенное) - грех не меньший, чем растление малолетних и вожделение к отцу и матери, за что следует соответствующий спрос..." (стр. 30); "...Никаких домашних храмов. Странничайте по земле..." (стр. 41); "...Но придет час, когда за одну страницу Слова будут отдавать годами накопленное имущество. Говорю Вам: час тот придет. Иные побросают дома свои, услышав глас призыва..." (стр.41); "Развитие интеллекта и рассудка пошло в пагубу роду адамову..." (стр. 62); "Не вступайте в браки земные без особого благоволения параклитского иерея. Придет время, когда утробы материнские будут рожать лишь подобия рода человеческого, так что не сможете назвать их людьми, ибо это будут духи злобы, материализовавшиеся в человеческих телах" (стр. 62). В книге "На скрижалях сердца" (1992 г.):
"...Попечением о детях своих умножаете грехи их: тысячи бесов проникают в их психику и, как зловредные хирурги, производят поражения и раны..." (стр. 178).
В книгах Береславского, в частности перечисленных, высказываются суждения о вреде ночного сна. о необходимости ограничения приема пищи. Сон - это "родовой гипноз", в который ввергают человека демоны. "Убью себя, но не усну", - советует мысленно говорить вовлеченным в секту Береславский. "Сон преисподняя греха. Сон - погружение в ад" и т.д.. Из книги Береславского "Три века Славы" (1992): "Первый пост в том, чтобы не услаждаться пищей. Второй пост - не услаждаться ничем земным - ни ближними, ни занятиями никакими, ни трудами, ни помыслами, ни газетами, ни книгами" (стр. 44).
По результатам анализа содержания литературы, издаваемой "БЦ". судебно-психиатрическая экспертная комиссия, которая ее изучала, дала заключение, что в ней содержатся призывы, направленные на причинение физического и психического вреда здоровью граждан. Автор книги непосредственно присутствовал на "богослужении" БЦ и может засвидетельствовать факты доходящих при его проведении у адептов состояний экстатического возбуждения и даже ярких истерических припадков. При этом у адептов, с которыми удалось доверительно поговорить, какого-либо критического осмысливания приводимых в упомянутой литературе основ учения установить не представилось возможным.
Как упоминалось различные квазирелигиозные "учения" легко накладываются на инфантильную психику и психопатологию "пограничного уровня". Понятно, что в таких случаях наиболее податливыми являются подростки. В плане завлечения их в свои сети наибольшей активностью отличается сатанизм, поскольку он по сути своих "доктрин" наиболее соответствует гедонистическим установкам современной молодежи, отравленной поп-культурой.
В настоящее время в сатанизме очень много направлений и большинство из них черпают свои идеи из "Черной библии", которую в 1968 году написал бывший циркач Энтони Ла Вей. В этой "библии" изложены девять заповедей с основным смыслом - христиански признанный порок есть добродетель и наоборот:
"Можно все; человек - передовое животное, значит, надо жить по законам животного мира и совершать все так называемые грехи... испытывать ответственность только по отношению к ответственным. Врагам необходимо мстить и ощущать от этого радость". Поклонник сатаны и в аду будет испытывать радость, на сей раз от того, что будет мучить праведных людей.
Сатанизм можно еще назвать идеологией гедонизма без каких-либо ограничений. Основа истинного культа сатаны - ритуальное убийство, судебно-психиатрические экспертизы по этим случаям - не редкость.
Примером таких убийств может быть следующее.
Группа активистов одной из сатанистских сект (арестовано было 10 человек) в 1997 году накануне православной Пасхи получили задание подготовить и совершить традиционный ритуал - заставить христианина отказаться от своего Бога и начать поклоняться Сатане. Выбор пал на молодого мужчину, который отказался это сделать, чем подписал себе смертный приговор. Его связали, положили на ритуальный стол, заблаговременно покрытый черной скатертью. Присутствующим были выданы обрядные балахоны с сатанинской символикой, черные свечи, другая атрибутика и началось чтение Сатанинской библии. Затем каждый из присутствующих нанес по ритуальному удару ножом, а вытекающую из ран кровь начали собирать в посудину. Все присутствующие в знак преданности Сатане выпили по глотку теплой крови. На этом торжество не закончилось - начались ритуальные пляски на трупе с заклинаниями, выбранными из текстов Сатанинской библии. Летом того же года те же "сатанисты-активисты" совершают очередное ритуальное действо, но в несколько измененной (но также канонизированной) форме: после отказа жертвы отречься от Бога его перед нанесением ударов ножом привязали к дереву, имитируя распятие Христа. В вину сатанистам прокуратура поставила убийства на религиозной почве при отягчающих обстоятельствах - создание преступной группы для отправления ритуальных обрядов жертвоприношения. Все обвиняемые по заключению судебно-психиатрического освидетельствования признаны вменяемыми.
Несмотря на отсутствие у них психической болезни, которая могла бы обусловить невменяемость, все же у сатанистов подобных групп, можно отметить и психические нарушения, которые в некоторых случаях позволяют давать заключение о "вменяемости не в полной мере". Во-первых, к такому выводу приводит психолого-психиатрический анализ сатанистов низшего уровня иерархии, которых только завлекают в число адептов и которые обнаруживают выраженные черты инфантильности и повышенной внушаемости, а во-вторых, упомянутое "зомбирование" действительно в некоторых случаях способно лишать адепта возможности в полной мере руководить своими действиями при ритуальном убийстве.
Для иллюстрации первого положения приведу свое заключение по запросу депутата Госдумы Н.В.Кривельской в отношении одной из подростковых сатанистских групп, отснятых на видеопленку:
"На видеопленке...представлен сатанистский ритуал, проведенный в ночное зимнее время около одного из подмосковных кладбищ. Участники ритуала - юноши и девушка - произносят клятвы поклонения и "бесконечного почтения" сатане, готовности выполнять все его требования, быть стойкими в своем противопоставлении общепризнанным моральным нормам во имя получения плотских удовольствий. Все эти заклинания произносятся и повторяются вокруг "алтаря", на котором находится сатанинская "библия", меч, муляж мужского полового члена, черные свечи, какой-то (судя по бутылке) алкогольный напиток. Присутствующие находятся в ритуальных черных одеждах с надписью "Церковь сатаны" и сатанинским символом. Можно отметить, что по ходу проведения ритуала и принятия указанного напитка создается все усиливающаяся эмоциональная атмосфера таинственности, исключительности, постепенно нарастающая до экстатической напряженности. На этом фоне вновь повторяются клятвы верности сатане, призывы типа: "Да будут свергнуты без пощады и жалости...". Обращает на себя внимание ряд деталей (детско-игровой характер поведения и реакций, неопрятный вид присутствующих, в том числе грязные крашеные ногти девушки, ее неспособность быстро и четко прочитать предложенный текст "библии" и др.).

МИСТИКО – ШИЗОФРЕНИЧЕСКИЕ БОЛЕЗНИ.

Основные положения.
Здесь я приведу классификацию мистико – шизофренических болезней. И постараюсь их как можно более подробно описать. Мистико – шизофренические болезни я определяю как психические заболевания связанные с занятием мистицизмом, из можно выделить занятие контактерством, оккультизмом, уфологией, магией, шаманизмом без специального сопровождения. Данная классификация может  изменятся под действием новых исследований и открытий в области психиатрии и психологии.
1. Оккультная болезнь.
2. Шаманская болезнь.
3. Болезнь контактеров.
1. Оккультная болезнь.
Священнослужителям и православным врачам известны трагические последствия лечения людей у экстрасенсов, биоэнергетиков и колдунов. Если это не просто шарлатаны, а действительно экстрасенсы, то в ряде случаев обращающиеся к ним могут получать облегчение или даже исцеление от своих заболеваний. Но по прошествии нескольких месяцев, реже - года (по наблюдениям о. Анатолия Берестова, чаще - от 2 до 6 мес.) болезнь возвращается с новой силой, лечить ее становится гораздо сложнее, часто поражаются и другие органы, развиваются тяжелые психические нарушения, приводящие подчас к самоубийству.
Духовно-врачебный опыт Душепопечительского центра имени святого праведного Иоанна Кронштадтского (г. Москва), руководитель профессор доктор медицинских наук, иеромонах Анатолий Берестов) по работе с людьми, лечившимися у так называемых целителей, позволяет выделить следующие синдромы "оккультной болезни".
 
Изменение характера
 
В результате увлечения суевериями или оккультной практикой может сформироваться характер, которому свойственно "ослиное упрямство". Такому человеку никто ничего не может посоветовать: он отвергает любые разумные доводы. Его девиз гласит: "Головой о стену!" Такие люди очень сильно страдают от своего характера и часто говорят друзьям: "Когда-нибудь мое ослиное упрямство меня погубит!".
Некая благочестивая дама, в юности занимавшаяся столоверчением и гаданием на картах, страдала от необычайной жесткости своего характера. Почти ничто не могло ее взволновать. "У меня каменное сердце, - говорила она. - Я страдаю от своего жестокосердия!"
Один мужчина, очень сильно интересовавшийся знаками зодиака и внимательно изучавший гороскопы, стал мрачным и необщительным. Он с большим трудом вступал в общение с другими людьми и жил очень замкнуто.
Другая женщина любила гадать на картах и интересовалась предсказаниями. Она постоянно ссорилась со своей семьей и друзьями. Ссоры стали поистине главным в ее жизни.
Еще одним результатом оккультного гнета является чувство непримиримости. Человек, подверженный ему, не может примириться с другими, не может попросить прощения и сам простить, даже если хочет этого. "Я вообще не хочу мириться!" - призналась мне одна женщина.
В результате оккультной тирании может возникнуть жадность или непомерная расточительность, которые сильно осложняют жизнь и тяготят человека.
Всякий, кто раздражается по малейшему пустяку, по-видимому, тоже платит долги. Встречаются люди, которые раздражаются постоянно, и даже если такой человек считает, что все дело в его характере, перед нами все равно проявления ненормального поведения.
Еще в детстве одна женщина была исцелена с помощью магии. Потом она стала хорошей христианкой, но часто раздражалась по всякому пустяку. Она очень сильно страдала от своего характера и, только став на путь освобождения, ощутила, что Иисус Христос полностью избавил ее от этого гнета.
К изменениям, происходящим в характере, относится и вспыльчивость. Можно с уверенностью сказать, что вспыльчивый характер не относится к тем характерологическим особенностям, которыми Бог наделил нас на нашем жизненном пути. Такой человек может говорить: "Вспыльчивый характер я унаследовал. Я просто все время веду себя несдержанно". В действительности такие слова являются всего лишь самооправданием. Человек пытается сдерживаться, но это у него не получается. Вспыльчивый характер может представлять собой ту цену, которую нам приходится уплатить, и, тем не менее, вовсе нет необходимости оставаться вспыльчивыми всю жизнь. Бог может освободить нас и от этого. Один молодой человек не только не мог бросить курить, но и был очень вспыльчивым. Он и сам боялся этих вспышек гнева. Мать лечила его с помощью различных оккультных методов, и в результате молодой человек стал очень несдержанным. "Если бы я раньше знал о настоящем пути к свободе, - признавался он, - я бы не мучился так долго из-за своего вспыльчивого характера. Благодарю Бога за то, что Он освободил меня от этого!"
Изменения характера, возникающие в результате оккультной практики, всегда приводят к негативному поведению. Божий враг предлагает нам на первый взгляд заманчивую помощь, однако, в действительности оказывает очень плохую услугу. В любом случае за дьявольские услуги нам приходится платить крайне высокую цену. Такая помощь не стоит того, чтобы к ней обращаться. Бог вознаграждает наше доверие, и от Него мы получаем истинную помощь и настоящую свободу.
 
Депрессия
 
Сегодня депрессия занимает видное место среди психических заболеваний. Депрессия может иметь разный характер: например, депрессия от изнурения, возникающая у домохозяек, рабочих и студентов, депрессия, вызванная так называемым "кризисом среднего возраста", депрессия, связанная с уходом на пенсию, а также со многими другими внешними причинами.
Если причиной депрессии являются органические изменения, тогда, конечно, надо обратиться к врачу, и, после того как он поставит диагноз, можно приступать к соответствующей терапии.
Вместе с тем нередко причиной депрессии является увлечение оккультной практикой. От такой депрессии, или меланхолии, может избавить только Бог.
Многих людей мучают мысли о самоубийстве. В свое время одна женщина избавилась от бородавок с помощью магических заклинаний, а потом у нее был серьезный ожог, от которого она тоже избавилась с помощью заговора. Ее постоянно преследовали мысли о самоубийстве и непроходящий страх. Каждый раз, когда ей на глаза попадался нож, она чувствовала сильное желание покончить с собой. В голове крутилось: "Возьми нож и сведи счеты с жизнью!" Даже после того, как она предала свою жизнь Иисусу и приняла крещение согласно Библии, эта тяга не прошла, и только став на путь свободы, женщина избавилась от всякого угнетения. Для нее в буквальном смысле слова началась новая жизнь.
Необъяснимый страх тоже может быть определенной формой дьявольского угнетения. Всякий, кто подвержен такому страху, постоянно испытывает тревогу, боится темноты, одиночества, часто сильно потеет и чувствует, что рядом находится кто-то невидимый. Время от времени таким людям снятся кошмарные сны.
К психическим заболеваниям относится и чувство принуждения, характерное для навязчивого состояния. Оно может проявляться в комплексе преследования или в любом другом комплексе. Если у человека "комплекс чистоты", он моет руки 60-70 раз в день, хотя они совсем не грязные.
Одна женщина, часто обращавшаяся к предсказателям и гадавшая на картах, страдала от "комплекса вшей". Она упорно считала, что у нее в волосах вши и что, для того чтобы избавиться от них, ей надо мыть волосы по несколько раз в день. На вшей не было никакого намека, но все попытки убедить ее в этом не имели успеха.
В нашей жизни Бог дал нам здоровую меру чувствительности, однако, встречаются люди, у которых она сильно повышена. Услыхав какое-нибудь нехорошее слово, они принимают его на свой счет. Они пытаются бороться с этим, и порой им требуется несколько дней, чтобы восстановить душевное равновесие. Когда случается очередной "пустяк", они опять чувствуют себя оскорбленными, принимая происшедшее на свой счет. Они не могут избавиться от этой ненормальной чувствительности, и только Бог может освободить их.
Еще одним психическим расстройством является несдержанность и потеря самоконтроля. "Мне хочется быть самой лучшей матерью, - жаловалась одна женщина, - но часто на меня просто находит: я теряю терпение и контроль над собой и, не помня себя, начинаю бить своих детей. В такие моменты я не сознаю, что делаю, но потом обо всем жалею!". Неудержимая ярость и отсутствие самоконтроля - еще одна плата дьяволу; однако, Бог может освободить и от этого.
Многие люди говорили мне: "Если бы я только знал, какую высокую цену придется платить, я никогда бы не обратился за помощью к дьяволу. Теперь мне приходится страдать еще больше, чем прежде". Да, мы можем искать помощи у Божьего врага; когда же он предъявляет нам счет, мы вынуждены платить большую цену, и нам приходится делать это до тех пор, пока Иисус не аннулирует дьявольский долг.
 

Сексуальная извращенность
 
Одним из даров, которые Бог дал человечеству, является половое влечение. Священное Писание говорит нам: "И сотворил Бог человека по образу Своему, по образу Божию сотворил его; мужчину и женщину сотворил их. И благословил их Бог, и сказал им Бог: плодитесь и размножайтесь, и наполняйте землю, и обладайте ею, и владычествуйте над рыбами морскими, и над птицами небесными, и над всяким животным, пресмыкающимся по земле" (Быт. 1:27,28).
Сексуальное влечение - это дар Божий, и потому его надо принять, но если оно извращается, то в итоге Божий дар, данный человеку как благословение и радость, приносит тяжкие страдания. В наше время так называемая "сексуальная свобода" все больше и больше показывает свою теневую сторону, безудержная погоня за наслаждениями требует платы на разных уровнях. Стремление вести распутную жизнь, постоянные занятия мастурбацией, продолжающиеся даже во время супружеской жизни, извращения и прочие искажения являются причиной больших страданий, о которых едва ли догадываются даже самые близкие люди.
У одной молодой женщины, матери двоих детей, возникли проблемы с сексуальным влечением. Она была замужем, однако постоянно изменяла мужу; и я был просто потрясен, когда она сказала: "Муж не может меня удовлетворить! Мне нужны другие мужчины. Такова моя натура". Желая выяснить причины столь ненормального поведения, я поинтересовался: "Как вы относитесь к гаданию на картах?".
"Ах, вы, наверное, хотите что-то узнать? - быстро спросила она. - Я могу вам погадать!" Пока мы разговаривали, я узнал, что она практикует и другие формы оккультизма и к тому же очень суеверна. Уяснив ситуацию, я понял, почему эта женщина не может сдерживать свои сексуальные порывы. Ее сексуальное влечение извратилось, и тем самым она дорого платила за помощь, которой требовала от сатаны.
Один служащий признался мне, что не может контролировать свои сексуальные порывы. Он регулярно просматривал порнографические журналы, и в ходе нашего разговора выяснилось, что, кроме того, он серьезно интересуется астрологией и составлением гороскопов. Я дал ему свою книгу "В плену суеверия" и попросил по прочтении открыто высказать свое мнение.
Когда неделю спустя я встретил этого человека, он, ликуя, сообщил: "Теперь я понял, что, согласно утверждениям Библии, астрология - это грех. Я уже стал на путь к свободе, как это описано в вашей брошюре. Я вслух исповедался Иисусу во всех своих грехах, целиком и полностью предал Ему свою жизнь и отказался от соглашения с дьяволом. Молитвы, которые приводятся в книге, очень мне помогли. После этого я попросил Иисуса, чтобы Он "наложил печать" на мое сексуальное влечение, и почувствовал, что теперь я могу контролировать себя и у меня больше не возникает связанных с этим проблем.
Вдобавок я исповедался Иисусу в том, что мои мысли всецело осквернены порнографическими журналами. Я просил Его избавить меня от ядовитых фантазий. Я сжег все эти журналы, всю библиотеку астрологической литературы и гороскопы, чтобы они не попали кому-нибудь другому и не причинили вреда. Я очень признателен и счастлив, что, наконец, благодаря Иисусу Христу обрел свободу".
Извращения заявляют о себе главным образом в сексуальной сфере. Сегодня очень много говорят о сексе, однако, тот, у кого в этой области возникают проблемы, редко осмеливается рассказать о них другому, поскольку стыдится своих пристрастий. Почему бы не доверить наши тревоги Богу?
Дорогой читатель, если ты впал в зависимость от оккультных сил и если у тебя, например, возникли проблемы в сексуальной сфере, ты тоже можешь стать на путь, ведущий к свободе. Господь не лишит тебя сексуального влечения, потому что оно - Божий дар, но избавит тебя от всякого рода неестественных проявлений и излишеств. Тебе не придется жить, испытывая душевные муки. После того как Бог поможет тебе, ты сможешь вести жизнь, которую Он предопределил для тебя.
Кроме того, извращения могут выражаться в стремлении к насилию или в желании получить удовольствие от убийства. Нас все больше волнуют сообщения о людях, полностью утративших контроль над собой и совершивших жестокие преступления. Нередко они утверждают, что слышали внутренний голос, приказывавший им убивать. Многие преступники, оправдывая свое поведение, говорят, что их просто одолела неудержимая жажда крови. То же самое относится и к так называемым "ритуальным убийствам". Можно с полной уверенностью сказать, что эти несчастные страдают от определенных форм оккультного угнетения, и в экстремальных ситуациях дело приобретает именно такой оборот.
Еще одним извращением является клептомания - болезненное и неконтролируемое стремление к воровству. Я знал одного молодого человека, который постоянно испытывал неодолимое желание "что-нибудь прихватить с собой". Почти каждый день он что-то крал и никак не мог объяснить своего поведения. Расспросив его, я выяснил, что он интересовался оккультизмом.
 
Склонность к патологическому привыканию
 
К плачевным результатам оккультной практики можно отнести также склонность к патологическому привыканию, принимающую форму тяжелой зависимости.
В одном доме хранились шестая и седьмая книги Моисея, а также дьявольские книги по магии. В этой семье царили постоянные ссоры и разногласия; отец и трое сыновей стали алкоголиками. Мать испытывала неописуемые страдания от пьянства и его последствий. Отец в полном смысле слова допился до смерти.
Получив серьезное ранение, один мужчина излечился от него с помощью магического заговора. После этого он стал много курить, и все попытки покончить с этой привычкой ни к чему не привели. В конце концов, он стал на путь к свободе, и Иисус Христос быстро освободил его от этой пагубной страсти.
Говоря о патологической восприимчивости, следует отметить, что к самым распространенным наркотикам относится алкоголь. Существует мнение, что в Германии насчитывается от полутора до двух миллионов алкоголиков. Если же учесть и членов семьи, на которых также сказывается столь бедственная ситуация, то можно говорить, что с проблемой алкоголизма постоянно сталкиваются от шести до восьми миллионов человек.
К несчастью, постоянно растет потребление наркотиков. К наиболее распространенным наркотикам относятся гашиш, марихуана, героин, кокаин; среди химических наркотиков можно выделить ЛСД, мескалин и ООМ, хотя, конечно, это далеко не все.
Все, о чем мы говорили, касаясь алкоголя, в еще большей степени относится к наркотикам. Бутылка или "травка" сильнее вас, и в большинстве случаев привыкание происходит гораздо быстрее, чем вы предполагаете или хотите допустить. Одна моя родственница как-то раз попробовала ЛСД просто ради любопытства. У нее был "плохой кайф", и до сего дня она страдает от него, хотя это произошло несколько лет назад.
Мы должны благодарить Бога за то, что Он может освободить нас от алкогольной, наркотической и любой другой формы патологической зависимости. Многие наркоманы, и в первую очередь алкоголики, уже испытали освобождение благодаря могущественному вмешательству Бога.
Дорогой читатель, если эта проблема не дает покоя и тебе, попытайся связаться с наркологическим консультационным центром в своем районе или с "Обществом анонимных алкоголиков". Если ты знаешь какого-нибудь благочестивого пастора, доверься ему: он укажет тебе путь, на котором Иисус освободит тебя от пагубной зависимости.
Скрытой формой расстройства влечений может быть "чрезмерный аппетит" (гиперорексия), "отсутствие аппетита" (анорексия), а также страсть к азартным играм. Если причина кроется в оккультной зависимости, Иисус поможет вам и освободит вас.

Органические нарушения
 
Довольно часто приходится платить и органическими заболеваниями. Иногда истинная причина головной боли, заболеваний кожи, жалоб на нервы и сердце кроется в оккультной сфере; и если это на самом деле так, Иисус Христос поможет вам лучше самого высококлассного медицинского лечения.
Одна молодая женщина жаловалась на ужасные головные боли. Никакие лекарства не помогали. Во время консультации стало ясно, что много лет назад она гадала на картах, желая узнать будущее. Странное дело: с тех пор она стала страдать мигренью. Признав, что причина кроется именно в этом, она желала только одного: чтобы ее освободил Иисус. День за днем она ощущала Божью помощь.
 
Полтергейст
 
Нередко после спиритических сеансов начинают возникать странные явления: раздаются громкие постукивания по стенам, дребезжание оконных стекол и другие необычные звуки. Словно какие-то невидимые руки перемещают по комнате предметы, бросают их в воздух, передвигают мебель, открывают и закрывают двери и т.д. Это, конечно же, сильно тревожит и пугает хозяев, потому что они, как правило, и не подозревают о том, какие спиритические сеансы устраивали в этом доме, квартире или комнате прежние жильцы. Иисус может даровать прочный мир и покой и положить конец подобного рода явлениям.
Одна девушка поведала мне, что, познакомившись как-то с молодыми людьми, она вместе с другими членами кружка ежедневно изучала шестую и седьмую книги Моисея, и следовала содержащимся в них наставлениям. Она начала заниматься магией и с помощью столоверчения якобы общалась с духами умерших. После того как в группе все чаще стали происходить какие-то таинственные и неприятные события, они решили не пользоваться магическими книгами. Девушка рассказывала, что спустя некоторое время стали раздаваться какие-то необъяснимые постукивания, царапанье и шум быстрых шагов. Предметы летали в воздухе, двери произвольно открывались и закрывались, и она часто ощущала движение холодной струи воздуха, причем даже когда все окна и двери были закрыты.
Эти угрожающие явления прекратились лишь тогда, когда девушка доверилась Иисусу и отказалась от занятий оккультизмом. Пережив благодаря Христу освобождение от этого тяжелого гнета, она стала радостной и счастливой христианкой и с благодарностью рассказывает людям о том, какую помощь оказал ей Иисус.
 
Одержимость
 
В случае "осады" человек подвергается сильным сатанинским нападениям извне, а в случае одержимости демон овладевает им изнутри.
Библия повествует о том, как во время земной жизни Иисус изгонял злых духов и освобождал одержимых дьяволом. И в наши дни имеют место случаи одержимости бесами, когда один или несколько демонов овладевают человеком. Но и здесь у нас есть повод радоваться: Иисус Христос и сегодня является Победителем над всеми демонами и всякой одержимостью. Когда Иисус повелевает Своему врагу уйти, тот вынужден подчиниться; человек, которого он терзал, освобождается, "осада" снимается, и "одержимость" прекращается. Когда Дух Божий овладевает нами, для каждого из нас начинается новая, свободная жизнь.
 
 
Кризис веры
 
Одна из самых печальных тем - кризис веры. Начиная требовать плату, дьявол раскрывает свою предательскую сущность. Когда у человека отнимается вера в Иисуса, он, по сути дела, лишается связи с Тем единственным, Кто реально может ему помочь. Нередко кризис веры является самым тяжелым мучением, в которое дьявол может ввергнуть человека. Тем не менее очень часто порабощенные дьяволом не испытывают никаких мучений - напротив, они даже гордятся своим образом жизни.
Сюда относится и дух сомнения. Человек, терзаемый этим духом, с трудом может во что-нибудь поверить. Он сомневается во всем и, особенно, в том, что касается веры. На любое библейское высказывание он находит свое "если" и "но". По-детски искреннюю веру такой человек считает шагом назад.
Сомневающихся можно разделить на две группы. Есть люди, которые просто радуются возможности сомнения. Их девиз гласит: "Сомневайся во всем!" Если вы относитесь к этому разряду, Бог не станет лишать вас удовольствия от сомнения. Вы можете наслаждаться им вволю.
Если же вы принадлежите к тем, кого сомнения заставляют страдать, знайте, что Иисус может освободить вас. Настанет день, когда вы снова искренне уверуете, не стремясь поскорее подвергнуть все сомнению.
Быть может, вы страдаете оттого, что вам доставляет удовольствие смеяться над другими людьми; быть может, вы считаете себя праведным и совершенно об этом не догадываетесь? Духовная заносчивость, фанатизм и задиристость входят в ту плату, которую вам приходится платить за кризис веры.
Дорогой читатель, возможно, ты оказывался в такой ситуации, когда, коснувшись во время беседы темы религии, и, начав говорить о Божьей любви и той помощи, которую оказал тебе Иисус, ты внезапно чувствовал, что собеседник утратил нить повествования; ты замечал, что он думает о чем-то постороннем и уже не следит за тем, о чем ты ему рассказываешь. Между вами внезапно падает "железный занавес". Быть может, позднее ты пытался понять, почему произошла такая перемена настроения?
Как-то я ездил к родственникам в Чикаго и познакомился с одной очаровательной супружеской парой. Это были югославские немцы, которые много лет назад эмигрировали в Канаду. Они продали свою большую ферму и жили на пенсию. Супруги рассказывали мне о своей жизни, и я с удовольствием слушал их. Это были дружелюбные, готовые прийти на помощь люди, с которыми было приятно общаться.
Пока мы разговаривали, стемнело. Пришла пора ложиться спать, и я сказал: "Прежде чем мы отправимся в постель, мне очень хотелось бы прочитать отрывок из Священного Писания и помолиться". Внезапно я почувствовал, что между нами словно бы упал "железный занавес". Все разговоры прекратились. Муж смотрел в одну сторону, жена - в другую, и тишина была просто оглушительной! У меня возникло ощущение, что неожиданно эти люди почувствовали себя очень неловко. Я помолился, и мы пошли спать. Этот случай заинтересовал меня, и мне больше всего захотелось узнать причину столь необычного поведения.
На следующее утро во время завтрака я как бы ненароком спросил о том, какие суеверия являются в Канаде наиболее распространенными. Не получив ясного ответа, я продолжал настаивать: "Скажите, в Канаде тоже используют волшебную лозу?" Утвердительно кивнув, старый фермер ответил: "Мы всегда это делали, когда надо было отыскать воду для наших полей. В степи вы не сможете завести ферму, если воды не хватает. С помощью "волшебной лозы" нам было гораздо легче ее искать".
Мы продолжали беседу, и жена фермера сказала: "Только представьте себе! Долгое время у меня было полно бородавок, и тут мне сказали, что я могу от них избавиться. Рецепт был особым, но, тем не менее, он мне помог. Взгляните, у меня больше нет ни одной бородавки". Сказав это, она показала руки, на которых действительно не было ни одной бородавки.
"А взять, к примеру, зубную боль? Чтобы попасть к ближайшему дантисту, нам пришлось бы отправиться за сотни километров, но во время сбора урожая мы не могли себе этого позволить, а тут рядом оказался сосед, который умел заговаривать боль. Этот человек очень нам помог". Стало ясно, каким образом и как часто эти очаровательные люди обращались за помощью к дьяволу, даже не подозревая об этом.
Кроме того, я понял, почему они не интересовались религией. Они платили цену, и цена эта была очень высока. Все это произошло много лет назад, но я до сих пор молюсь о том, чтобы они могли стать на путь к свободе и чтобы Иисус отворил их сердца для Божественного.
Если мы прислушаемся к Слову Божьему, нам станет ясно, что сонливость тоже относится к проявлениям кризиса веры. Один мужчина в юности часто обращался за помощью к предсказателям и увлекался различными видами магии. Спустя некоторое время он стал христианином, и было очень интересно наблюдать, как во время проповеди или чтения какого-нибудь библейского отрывка он внезапно так сильно уставал, что попросту засыпал. Даже если перед этим он спал вволю, всякий раз, когда начинали проповедовать Слово Божье, его одолевала сильная сонливость.
Кризис веры нередко проявляется как внутреннее сопротивление Богу, Библии и христианской вере. Тот, кто подвержен ему, как правило, не догадывается о его причине и обстоятельствах.
Один молодой санитар довольно долго размышлял над библейскими высказываниями, и, познакомившись, мы вместе начали исследовать тему великих Божьих даров. Несмотря на то, что он решил принять Иисуса Христа как своего личного Спасителя и вверить Ему свою жизнь, он все же не мог избавиться от одной проблемы. "Я убежден, что Библия - это Книга, в которой содержится Божественная истина. Я верю, что Иисус Христос, Сын Божий, умер, был погребен и воскрес из мертвых. Я знаю, что Иисус жив! Знаю, что Он предлагает мне самый лучший дар. Иисус любит меня, я убежден в этом. Я должен вверить Ему свою жизнь. Мне надо только сказать: "Я здесь. Я хочу принадлежать Тебе. Войди в мою жизнь!" Но вся беда в том, что я не могу этого сделать. Умом я всецело готов сказать "да" Божьему дару, но вместе с тем что-то внутри меня мешает сделать этот шаг. Я ощущаю большое внутреннее сопротивление. Я просто не могу решиться, хотя знаю, что это будет самое важное решение в моей жизни. Я чувствую себя глубоко несчастным: внутри меня таится нечто такое, что тянет меня назад".
Я предположил, что здесь имеет место оккультная зависимость, и в очередной беседе мои подозрения подтвердились. Его отец, фермер, решил пробурить скважину и, чтобы наверняка найти воду, послал за лозоискателем, который, как предполагалось, может отыскать водяную жилу. Воспользовавшись этой возможностью, юноша научился пользоваться "волшебной лозой", а позднее обратился за помощью к предсказателю.
Он очень удивился, когда я сказал, что, на мой взгляд, именно в этом кроется причина его внутреннего сопротивления. Я попросил его прочесть мою книгу "В плену суеверия", и при новой встрече он сказал мне: "Я познакомился с тем, как вы все это объясняете, но не согласен с утверждением, что оккультная практика может иметь какие-то последствия и что за помощь придется платить. На эту проблему я смотрю иначе и считаю, что использование "волшебной лозы", а также информация, полученная от предсказателя, совершенно безвредны. Я вообще не думаю об этом!"
Дорогой читатель, даже если мы об этом не думаем, дьявол не перестает об этом размышлять, когда мы обращаемся к нему за помощью. Он неизбежно ставит людей в зависимость от себя самого. Божий враг знает, что Иисус может освободить нас от любых уз и положить конец его власти. Сатана хочет воспрепятствовать этому и стремится к тому, чтобы человек или противился Божественному, или вообще не испытывал к нему никакого интереса. В таких ситуациях проявляется кризис веры, о котором те, кого он поразил, даже не догадываются.
Санитар сообщил мне, что у него больше нет никакого желания говорить на духовные темы, поскольку он постоянно чувствует внутреннее сопротивление. Вспоминая о нем, я прошу за него в своих молитвах. Пока человек жив, Бог из любви к нему может достучаться до его сердца и уничтожить сатанинскую власть, в результате чего человек не лишится возможности сделать выбор в пользу Иисуса. Благодарю Бога за то, что возможность вмешательства сохраняется. В Своем провидении Бог найдет нужное время, чтобы ответить на молитву.
Люди, которые с помощью спиритизма входят в контакт с умершими, вступают в область прямого сатанинского влияния. Зачастую им очень нелегко принять Иисуса.

2. ШАМАНСКАЯ БОЛЕЗНЬ.

В шаманизме самых разных народов мы встречаемся с уникальным явлением, получившим название "шаманская болезнь" и представляющим собой как бы свидетельства шаманского призвания будущего адепта. Хотя "шаманская болезнь" и весьма распространена в самых разных регионах, однако ее нельзя считать непременным атрибутом шаманизма. Мы встречаемся с ней только там, где существует представление об избранничестве шамана и где будущий шаман оказывается бессильным перед волей духов, которая никак не согласовывается с личным волеизъявлением избранника (это весьма характерно для сибирского шаманизма). В тех же традициях, где будущий шаман или избирается еще в детском возрасте практикующим шаманом, или же шаманское служение становится результатом сознательного и добровольного выбора человека (как у эскимосов), "шаманская болезнь" неизвестна. Очень часто мы встречаемся с этим видом психофизической патологии в родах потомственных шаманов, даже если потомки шаманского рода полностью порывают с традицией. Известны случаи, когда молодые люди из шаманских семей, воспитывавшиеся в условиях советского общества, в атеистических и материалистических убеждениях, тем не менее страдали от "шаманской болезни" и избавлялись от нее, только начав практиковать шаманскую психотехнику и, по существу, становясь шаманами.
В чем заключается "шаманская болезнь"? Это целый комплекс патологических состояний, которые испытывают будущие шаманы в молодости (часто в пубертатный период) и являющиеся в глазах шаманов свидетельством избранности человека духами для шаманского служения. Очень часто человек пытается сопротивляться этим состояниям, не желая становиться шаманом, однако патологические симптомы нарастают, становясь мучительными и непереносимыми. И только обратившись за помощью к шаману и пройдя через шаманскую инициацию (посвящение), человек целиком и полностью избавляется от болезненных ощущений. "Шаманская болезнь" обычно проявляется в приступах сонливости, головной боли, ночных кошмарах, слуховых, зрительных галлюцинациях и иных формах патологических состояний. Больной начинает слышать голоса духов, зовущих его, видит странные и пугающие видения. После шаманской инициации и начала шаманской деятельности все эти симптомы навсегда проходят, что объясняется шаманистами как результат следования человека своему призванию и согласие с волей могущественных духов и предков-шаманов.
Феномен "шаманской болезни" заставлял многих исследователей (Ольмаркс, Ниорадзе, В.Г.Богораз-Тан, Д.Ф.Аберль и др.) видеть корни шаманизма в психопатологии, а именно в так называемой арктической истерии. Это точка зрения была полностью развенчана М.Элиаде.
Во-первых, арктическая истерия (весьма распространенная в северных широтах болезнь, связанная с недостатком света, холодом, дефицитом витаминов и т.д.) не может быть источником и причиной шаманизма хотя бы потому, что шаманизм (и "шаманская болезнь") распространен по всему миру, а отнюдь не только в арктических и субарктических регионах. Весьма развитые шаманские традиции существуют в тропиках (например, в Индонезии), где никаких причин для повальной психопатологии нет.
Во-вторых, переживания невротика и истерика сами по себе лишены религиозного содержания и религиозной ценности и могут сопоставляться с религиозными трансперсональными состояниями лишь по каким-то чисто внешним параметрам. Более того, сами нативные носители шаманской традиции прекрасно отличают шаманскую харизму от психопатологии: например, среди суданских племен весьма распространена эпилепсия, однако эпилептики никогда не становятся шаманами.
В-третьих, шаман отнюдь не просто больной человек, а исцелившийся больной, полностью контролирующий свое состояние и управляющий им. Отличие шаманского транса от патологических состояний заключается и в том, что это управляемые состояния, достигаемые посредством особой, разработанной в данной традиции психотехнической процедуры.
В-четвертых, шаманы представляют собой интеллектуальную элиту своих народов. Их интеллектуальный уровень и волевые качества в целом значительно выше, чем у их среднего соплеменника. Именно шаманы выступали, как правило, хранителями национальной культуры и традиций, фольклора и эпоса. Поэтому авторитет шамана чрезвычайно высок в своей среде, последнее доказывается и тем, что в ранний период коллективизации в СССР шаманов очень часто избирали председателями колхозов.
Здесь следует добавить, что шаманская деятельность представляла собой именно служение. "Это тяжелая работа" – как выразился в беседе с этнологами один сибирский шаман. Причем это бескорыстное служение. Средства на жизнь шаман обычно добывал другим трудом, не имевшим никакого отношения к религии (охотой, рыболовством и т.п.).
Таким образом, психопатологическая концепция шаманизма безусловно может считаться совершенно не соответствующей действительности. Пока же мы просим читателя обратить особое внимание на следующее: шаман проходит через болезнь и исцеляется сам, более того, пройдя через болезнь, он выходит из нее обновленным и с более высокими интеллектуально-психологическими характеристиками, чем до нее. Методом исцеления и самораскрытия личности и индивидуальных способностей шамана является посвящение (инициация).

3. Болезнь контактеров.

Мнение биоэнергетика Контакты мнимые и истинные Проведенные в последние годы исследования показали, что нас окружает энергоинформационное пространство, из которого человек получает энергетическую подпитку и информацию. При нарушении энергобаланса организм подает сигнал в виде болезненных ощущений, неприятие мер по коррекции биополя приводит к заболеваниям.
Одним из видов биоэнергетической диагностики является диагностика по форме поля- топологическая. По ее результатам можно поставить общий диагноз о проблемах человека. Данный метод помогает отличить контактера от шизофреника или человека с нарушениями психической деятельности.
Для последнего характерно биополе с резким выбросом в районе головы (Аджна-чакра). Причины тому могут быть внутренние: зашлакованность энергетических каналов и чакр и внешние: наличие энергетических привязок (порча, сглаз), которые ведут к перераспределению энергии врезультате перенапряжения мозга и нарушению его деятельности, проявляющемуся в виде галлюцинаций.
У контактера происходит подготовленное или спонтанное открытие основных каналов поступления информации. Человек оказывается в потоке идущих сверху (контакт с Высшим Разумом) или снизу (низшие сущности). В моей практике были случаи, когда над контактером наблюдается "зависание" энергетического "облака" или "блина", от которого исходит информация. Этот объект является астральной сущностью умершего человека.
Обобщенный опыт последних контактов показывает, что в принимаемой информации Космический Разум обеспокоен состоянием Земной Цивилизации. В современной жизни отчетливо прослеживается тенденция к деградации общества. Большая масса людей движется вниз по спирали развития, т.е. в процессе реинкарнации человек не поднимается вверх ступенька за ступенькой, а скатывается вниз. Этим объясняется огромное количество дебилов (переходная стадия от людей к животным). Включена программа самоуничтожения Человечества. Пророки предсказывают Апокалипсис, уничтожение, "переплав" нашей цивилизации, не сумевшей реализовать свои возможности. Необходимо объединение людей с целью духовного роста и совершенствования на Пути достижения Высшего Сознания. Нужно отрабатывать Карму Человечества, а не создавать новую. На Пути совершенствования Высшие Силы будут помогать людям и откроют доступ к информации, которая произведет научно-технический переворот. Так куда же идти? Вниз, к животным инстинктам и Апокалипсису или вверх, к Космическому Сознанию.
Можно ли отличить с большой достоверностью тех, кто имеет постоянные контакты с Учителем, с Тонким миром, с Космосом, от больных, страдающих галлюцинациями, слуховыми и зрительными?
Эта проблема возникла в конце восьмидесятых годов в нашей стране, когда произошел буквально взрыв интереса к экстрасенсорике, парапсихологии, когда огромное количество магов, колдунов, целителей, экстрасенсов всех мастей начали свое победное шествие. И вместе с ними пошла волна шарлатанства, игры в экстрасенсов.
Раньше "подключались" к радио, сейчас - к НЛО Мы знаем, что основные, основополагающие идеи общества как в зеркале отражаются в умах людей, но как это часто бывает у части населения, - в "кривом зеркале".
Кликушество в России, породившее "охоту на ведьм", самооговоры в ведьмовстве, колдовстве, приводившие даже к гибели, были частыми явлениями.
В начале ХХ века была своеобразная мода на медиумизм, спиритизм. После революционного переворота в нашей стране число истинно верующих значительно уменьшилось, многие стали искать каких-то иных способов заполнения образовавшейся "духовной ниши".
Характер бредовых высказываний галлюцинирующих больных отражал главные события ХХ века. С открытием радио и его появлением в домах все больные говорили о своих ощущениях "прохождения волн" через голову. "Подключению их к радиоприемникам, радиопередатчикам", "вкладывании мыслей в голову" и т.д. Часто эти высказывания носили политический характер, особенно в 30-40-е годы: "Меня прослушивает КГБ", "Меня подключили к Лубянке через радио", "Я - радиоприемник"... С открытием телевидения все высказывания связывались с ТV. С появлением спутников больные рассказывали о связи со спутниками, зрительными образами, "наведенными со спутников". То же произошло при легализации сведений об НЛО. Тематика галлюцинирующих больных изменилась. В бредовые высказывания стали вноситься фантастические подробности о полетах в НЛО в иные миры, полеты в космос. Иногда такие случаи имели место с абсолютно здоровыми людьми. Это было доказано учеными лабораторий и институтов США, Англии методом глубокого гипнотического воздействия с извлечением из подсознания закодированной информации. Именно тогда появилась необходимость дифференциации здоровых и больных людей. Особенно при обращении по поводу психотеррора биоэнергетического дистанционного воздействия, зомбирования подростков центром типа "Белого Братства". Необходимо было создавать независимую психиатрическую экспертизу.
В 1990 году после обращения к землянам о необходимости трансмутации, подготовке к иному энергетическому уровню в эпоху Водолея действительно стало появляться много контактантов, людей, обладающих особой способностью воспринимать и трансформировать сигналы из Космоса в слуховые и зрительные образы.
В ассоциацию прикладной парапсихологии под руководством к.т.н. Вадима Борисовича Полякова, где я тогда работала, приносили десятки рисунков, схем, стихов, обращений, текстов, начались одновременно и массовые поступления в психиатрические больницы людей, страдающих шизофренией, но трактовавших свои галлюцинации как связь с Высшим Разумом. Но была еще одна группа обращающихся к нам - это группа с так называемыми "пограничными состояниями". Не психбольные, но и не совсем стандартно здоровые люди. Это люди с желанием рисовки, с повышенным чувством собственной "неординарности". Все это создавало неразбериху и ажиотаж.
После проведения различных массовых курсов по медитации появилась большая группа "невозвращенцев", которые не овладев достаточно техникой медитаций, научились "вылетать в Космос", а вот возвращаться порой, "не хотелось"! По 3-4 дня они находились в состоянии глубокой медитации, забыв о своих обязанностях перед родными и близкими. Это очень неприятное, мучительное чувство "раздвоения". Осознание и ощущение себя одновременно "здесь и там", ощущение "расщепления души", (schizos - расщепление, phrenum - душа). Шизофрения - это и есть в переводе "расщепление души". Вот и стали появляться истории болезни с "шизофренией под вопросом". Но это были иные виды "раздвоения", кто их испытал, долго не мог забыть.
Нужна была новая диагностика, новые подходы к Этому.
Но самое трудное и интересное началось тогда, когда стали появляться контактанты, неожиданно для самих себя удостоившиеся чести быть связным между людьми и Космосом. Неподготовленные, часто с неразвитым интеллектом, они приходили в Ассоциацию со своими текстами и рисунками, пели песни на незнакомом им и нам языке, в состоянии транса (т.е. на контакте) произносили потрясающие, великолепные монологи, из которых потом не могли воспроизвести ни слова.
Мы работали, объясняя все, что с ним происходит, комментировали на месте психиатры и психологи, помогали успокоиться.
В течение 6 лет, изучая эниоконтакты, я познакомилась с интереснейшими людьми, содержательными, тонкими, чистыми, работающими серьезно с контактами, ведущими аккуратные записи. Но были и такие, кому это не нужно, неинтересно, им лень записать или зарисовать великолепные картины, которые им "показывают".
Существует много разных уровней и форм эниоконтактов: уровни сновидений, так называемых "тонких снов", одноканальные, многоканальные, односторонние, спорадические, постоянные, контакты в "особом" состоянии сознания, транса, медитации. Поэтому нужно быть очень осторожными при проведении их дифференциальной диагностики с шизофренией.
С психологом больницы им. Скворцова-Степанова Эммой Трофимовной Дорофеевой в 1991-92 гг. мы испытали множество тестов и методик (карта Люшера, тест Роршаха, ММРJ и т.д.), пытаясь разработать методические рекомендации для диагностики. Но оказалось все очень непросто. Мир Горний, мир Космоса никак не помещался в медицинские и психологические рамки, нвозможно было подобрать критерии и дать четкие установки или методики.
И только годы наблюдений, дружбы с контактантами, собственный опыт и предшествующий опыт психиатрии и психотерапии (20 лет) позволили мне подойти к решению проблемы. Я поняла и узнала больных шизофренией, почувствовала их на интуитивном уровне, но необходимы объективные критерии!
Особенно сложны "эниоприемники", т.е. люди, не подготовленные духовно, не совершившие "духовного подвига" восхождения к Горнему миру, а получившие дар "контакта" в связи с особым устройством головного мозга, способного принимать и "перерабатывать космические вибрации определенной частоты", либо за заслуги предыдущего воплощения, как иногда сообщают им их Учителя. Такие люди, получив дар целительства, зрительной диагностики органов (человек-рентген, человек-узи) начинают его эксплуатировать в целях наживы, взимая за свой бесценный дар мзду в долларах. Используя его и в целях рекламы, теша свое самолюбие, честолюбие, корыстолюбие, гордыню, в целях наживы и личной выгоды. Они же и представляют большую сложность при диагностике, т.к. одним из критериев эниоконтактов должны быть высокая духовность, развитое космическое сознание, стремление к самопожертвованию.
И только учитывая все особенности и тонкости вариантов, удалось разработать дифференциальную диагностику галлюцинаторной формы шизофрении и эниоконтактов, контактов с Высшим Разумом.
Философское понимание проблемы сознания связано с установлением отношения сознания как категории психической, к мозгу как категории физической. Одна из концепций сознания — концепция дуалистического интеракционизма признаёт существование психической причинности, постулируя наличие духовной субстанции, которая воздействует на материальные мозговые процессы.
В психике каждого человека в той или иной степени заложены противоречия, вызванные несоответствием достижений и потерь, дарованного и выстраданного. Их влияние на деятельность может быть как созидательным, так и разрушительным, приводящим к агрессии, спонтанному разрушению существующего порядка вещей. Часто скрытое напряжение копится в человеке перед лицом бытия, отвергающего социальную справедливость, и осознание эмоционального одиночества находит выход в проекции желаний. Желания, которые правят личностями, имеют силу, не позволяющую ограничить последствия их воздействия.
Систематическая практика «других» состояний сознания — это искусственное создание того идеального момента, когда человека, находящегося во власти неповторимого возбуждения, охватывает некая сила, превосходящая все его возможности и полностью повелевающая им. Именно этот эмоциональный фон является истинным источником воображаемого, обретающего величие по ту сторону здравого смысла. Этот «другой» разум, охватывающий собой безрассудство, достижим лишь неустанной работой над собой. Но существует другой путь — употребление галлюциногенов, известный с давних времен. Индейские племена в Америке во время религиозных шаманских ритуалов использовали высушенные верхушки одного из видов кактуса — пейота. Вызванным галлюцинациям приписывалось мистическое происхождение, а самому растению — божественная сила. Действующим началом оказалось вещество, названное мескалином. Известны книги Олдоса Хаксли о поставленных им на себе опытах с приёмом мескалина с художественным описанием галлюцинаторных переживаний. Другие американские индейцы — ацтеки — в подобных же ритуальных целях использовали один из видов мексиканских грибов — псилоцибе («божественный гриб»), активное вещество которого было названо псилоцибином, вызывающий галлюциноз в виде «цветового опьянения» с ощущением раздвоенности личности.
Воображение, из-за диктата разума обычно разрывающееся между сознанием образным и перцептивным, здесь обретает свою природную целостность. Великие ясновидцы английского романтизма взыскивали запредельное вдохновение; Готье создавал рассказы под воздействием гашиша, способного вызывать удовольствия, «испытываемые ангелами и духами»; шотландец Роберт Уилсон творил свою живопись под воздействием галлюциногенов, вырисовывая тончайшие параллельные линии, сплетающиеся в образы; Жозеф Крепен пережил мистическое озарение, когда интуитивные аналогии перенесли внутренний смысл музыкальных партитур в символы, образы которых живописец передал на холсте.
Проявление интуиции, характерной для вдохновлённого творчества, является исключительным и важнейшим способом познания, из которого вытекает познание рациональное и вознесение человеческой мудрости много выше недалёкого горизонта современного познания. Важным является то, что творчество, которому художники слова и образа отдавали себя без остатка, было ответом на насущную жизненную потребность. (Известно, что шизофреников нередко терзает безудержная жажда рисовать.) Такое вдохновение, как следствие общения с высшим разумом, раскрывает внутренние глубины движущегося импульса художнического дара, который порождает линии и буквы, и который способен привести к сотворению картин, поэзии, музыкальных и литературных произведений. Этот толчок может носить чувственный, сенсорный характер, когда образы внутреннего видения объективируются, «становясь результатом работы внешних органов чувств». Употребление наркотика безудержно провоцируется магией образа, который не властен над непредвиденными потрясениями и метаморфозами, которые он вызывает в области представлений. Навеянные опиумом образы схожи с сюрреалистическими. О галлюцинаторной природе образа говорил сам Бретон, первым признавший художественную ценность рисунков сумасшедших, и прежде всего, больных шизофренией, считая их творения «оазисом духовного здоровья».
Все формы марихуаны изменяют сознание. «Шизофрения возникает в шесть раза чаще у юных курильщиков марихуаны, которые более подвержены воздействию наркотика на дофаминовую систему головного мозга», — полагает доктор Луиза Арсено из Лондонского королевского колледжа. Её исследования были подтверждены работами шведских и австралийских учёных. Многие наркотики, употребляемые из-за их воздействия на психику, могут давать симптомы, сходные с шизофреническими.
В нашей лаборатории нейрофизиологии и иммунологии получены модели каннабиноидной зависимости на животных. Наблюдаемые эффекты поведения имели атипичный характер, присущий галлюцинаторному воздействию, сопровождающийся переходом от состояния эмоционального удовольствия к агрессии и бешенству.
Галлюцинаторная сюрреальность имеет своё пространство и время. В ней всё возможно, и это расширение самого понятия возможности указывает на существование высшего разума природы, не ограниченного рационализмом.
В позднем советском и постсоветском обществе произошёл взрыв натуралистического мифотворчества, нетрадиционной религиозности, саентологических верований и суеверий, квазирелигиозных культов. Резко возрос удельный вес парадоксографии как сферы культуры, где находят отражение интерес к аномалиям и фиксируются различные девиации в природе, обществе, самом человеке. Изучение этих социокультурных феноменов — комплексная междисциплинарная проблема, при решении которой важны медико-психиатрические подходы.
Минувшее столетие охарактеризовалось, с одной стороны, резким ускорением темпов общественного развития, масштабными научно-техническими достижениями. Одним из них явился выход человека за пределы Земли. С другой стороны, в условиях растущей социальной напряжённости психическое здоровье населения превращается в проблему, далеко выходящую за рамки собственно медицины. Наложение противоположных тенденций общественного развития, космизация массового сознания отразилась в неожиданных, а иногда и патологических формах.
В структуре современного квазирелигиозного мифотворчества «ядром», смыслообразующим началом является тезис об актуальных контактах с внеземными цивилизациями. На протяжении второй половины XX в. накопился значительный по объёму и разнообразный по форме материал о т. н. «контактах третьего рода» — взаимодействиях землян с экипажами НЛО. При анализе этого материала определённый интерес представляет концептуальный аппарат современной психиатрии, — в частности, клинические признаки галлюцинаторно-параноидного синдрома — синдрома Кандинского–Клерамбо (СКК). Его «составляющие» — псевдогаллюцинации, бред преследования и воздействия, явления психического автоматизма, — так или иначе просматриваются в «контакторском опыте».
Самым существенным отличием псевдогаллюцинаций является ощущение у больного их «искусственного» характера. В «контакторском» опыте с внеземными цивилизациями, «Высшим Разумом», «Банком Памяти Вселенной», «параллельными мирами» и т. д. занимают образы, которые поддаются отождествлению со зрительными псевдогаллюцинациями.
Изменения в социокоммуникативном пространстве, связанные с деятельностью СМИ, растущая виртуализация культуры постмодерна, по-видимому, способны расширить возможности возникновения псевдогаллюцинаций. Электронные СМИ создают сегодня информационные потоки такой плотности и интенсивности, которые создают «помехи» или даже «глушат» сигналы, идущие от привычного информационно-предметного окружения современного человека.
В результате мнимого воздействия посторонней силы у больных возникают сенестопатические (сенсорные) автоматизмы; кинестетические (моторные) и речедвигательные автоматизмы, — расстройства, при которых больные утверждают, что слова, произносимые ими, принадлежат посторонним лицам, преследователям (или высшим силам и сущностям) и имеют глубочайший смысл.
СКК наблюдается как при различных психических заболеваниях (шизофрении, эпилепсии, пролонгированных симптоматических психозах, хроническом алкоголизме), так и при органических заболеваниях головного мозга. Так, с очаговым поражением правого полушария связана группа пароксизмальных расстройств сознания, которая включает в себя «особые состояния сознания с переживанием ирреальности окружающего мира»; состояния с «двухколейностью переживаний»; «вспышки пережитого в прошлом»; онейроидные (сновидные) состояния.
Эти последние представляет особый интерес для интерпретации отдельных аспектов «контакторского» опыта. При них больные (как и участники «контактов третьего рода») также игнорируют реальную действительность и оказываются в ином мире. Больные (как и «контактёры») часто отмечают, что не ощущают веса собственного тела, движутся со «сверхъестественными» скоростями; больные рассказывают, что проносились мимо других планет, встречались с инопланетянами. Клиническая практика здесь оказывается сопряжённой с парадоксографической традицией.
Следует подчеркнуть, что медико-психиатрический (как и любой другой) подход к анализу пёстрых формообразований квазирелигиозных верований и суеверий нельзя переоценивать. Граница между патологией и нормой — весьма условна, определяется характером культуры эпохи, выбором картины мира из того многообразия, которое в ней присутствует. То, что в рамках различных вариантов научной картины квалифицируется как патология, девиация, в контексте религиозной, мистической, эзотерической картин мира может выступать нормой; и, соответственно, — наоборот.
Характерные черты псевдогаллюцинаций слуха по В. Х. Кандинский.
1. Эти внутренние голоса имеют характер расспросов или обращений как бы со стороны постороннего лица;
2. Больной обыкновенно в состоянии различить, кто именно из знакомых ему лиц говорит с ним посредством «языка души».
3. Настоящие галлюцинации слуха всегда представляют для больных значение действительности; галлюцинаторные голоса всегда имеют объективный характер; здесь самым слуховым восприятием уже дается определенная локализация звука. Больной прямо чувствует, что «голоса» доходят до него из известной точки внешнего мира, находящейся от него в том или другом расстоянии, или же ему кажется, что ему говорят у самого уха или, наконец, в самом ухе.
4. Псевдогаллюцинаторные голоса не имеют представляемого слуховыми галлюцинациями характера объективности и действительности и потому больные никогда не смешивают их с реальными восприятиями.
5. Слуховые псевдогаллюцинации душевнобольных, подобно зрительным, почти всегда характеризуются навязчивостью. Больные внутренне слышат не потому, что хотят этого, но потому, что принуждены слышать, при всех своих стараниях они не в состоянии отрешиться от этих внутренних речей, содержание которых весьма часто бывает для них крайне неприятно и оскорбительно.
6. Псевдогаллюцинации же слуха суть субъективные акустические восприятия, не имеющие, однако, того характера объективности и действительности, который существенен для слуховых галлюцинаций. Местом происхождения галлюцинаций слуха может быть только специальный слуховой центр коры головного мозга.
7. Псевдогаллюцинации слуха отличаются большей живостью, несравненно большей чувственной определенностью (причем в сложном слуховом восприятии имеются налицо все мельчайшие подробности и отдельные части находятся между собой в таком же соотношении, как при непосредственном восприятии сложных впечатлений из внешнего мира), далее, — относительно малой зависимости от воли восприемлющего лица и тем, что они не сопровождаются, как обыкновенные представления слухового воспоминания или слуховой фантазии, чувством внутренней деятельности в восприемлющем лице.
8. Хотя и встречаются иногда случаи, где больные могут по произволу придавать своим псевдогаллюцинаторным слуховым восприятиям определенное содержание, однако в большинстве случаев резко выраженные псевдогаллюцинации слуха возникают спонтанно, являются в сознании неожиданно для самого больного и нередко представляют резкое противоречие с содержанием представлений, движущихся в сознании по логическим законам.
9. В состоянии, переходном от бодрствования ко сну, т. е. перед засыпанием, но иногда (значительно, впрочем, реже) и наоборот, в самый момент просыпания субъективно слышатся отдельные тоны, отдельные бессвязные слова, короткие фразы и короткие музыкальные пассажи.
Кандинский писал: «Если псевдогаллюцинации зрения особенно часты и живы у живописцев, то псевдогаллюцинации слуха в тонах и сочетаниях последних особенно свойственны музыкантам.
Таким образом, описание Байарже приложимо только к тому, что некоторые из моих больных называют «мысленные внушения», «мысленная индукция» и что они отличают от «внутреннего слышания», от «внутреннего слухового внушения» или от «внутренней слуховой индукции»; первое из этих явлений имеет характер действительно чисто интеллектуальный, и органы чувств, в частности, орган слуха, здесь нимало не замешаны. Напротив, во втором случае мы имеем дело с явлением резко чувственным, с особого рода весьма живыми и именно слуховыми субъективными восприятиями, местом происхождения которых могут быть только специальные слуховые области головно-мозговой коры».
А теперь сравним псевдогаллюцинации с контактерством:
Характерные черты контактерства.
1. Контактанты могут считать, что они одновременно принадлежат двум мирам – нашему и пришельческому.
2. Контактанты могут быть подвержены чувству опасности.
3. Повторяемость деталей о которых рассказывают совершенно незнакомые с друг другом контактанты.
4. Практически во всех случаях присутствуют существа типа «гуманоид».
5. Человек наблюдает гуманоидов и общается по методу телепатии (вложение мыслей прямо в голову).
6. Ощущение присутствия.
7. По рассказам многих контактантовпришельцы проводят медецинские обследования.
8. После похищения у человека меняется личность (он становится более духовно развитым).
9. После похищения могут оставаться физические проявления (следы от операции, раны, ожоги).
10. Высокая степень последовательности и совпадения деталей в рассказах о похищении, сообщаемых в глубоком волнении, соотвествующим переживанию события.
11. Контактант осознает, что в его сознания кто – то вторгся.
12. Многие контактанты рассказывают об комнате похожую на кабинет зубного врача.
13. Контактаты  получают информацию о будущем Земли, о конце света.
14. Контактанты рассказывают, что гуманоиды пытались блокировать его память.
15. При регрессивном гипнозе, характерной чертой является выражение эмоций (Громкий голос, ругань, плачь.).
16. Некоторые контактанты очень религиозные. Или в некоторых случаях религиозность появляется после похищения.
17. После похищения появляется сильный стресс или дипрессия.
18. Контактерство может начинаться в раннем возрасте и продолжаться на протяжении всей жизни.
19. Многие контактанты открывают для себя новые духовные горизонты, как только начинают относится к похищениям более терпимо, задумываться об их глубоком смысле и значение.
20. При телепатическом контакте, контактанту надиктовываются логически выстроенные лекции о будущем Земли, о космосе,  о других планетах и т. д.
21. До похищения будущие контактанты не знали, не верили  и не признавали контактерство и феномен НЛО.
22. Контактанты говорят, что они должны выступить в роле мессии (выполнить некую миссию, которую им назначил Высший разум).
23. Отсутствие психического заболевания в том числе зрительных и слуховых галлюцинаций и псевдогаллюцинаций.
24. Часто контактанты испытывают  беспокойство под действием определенных звуков, запахов, образов или действий.
25. Характерные тревожные сны, в которых фигурируют космические корабли, отсеки или сами пришельцы.
26. Контактанты описывают металлические НЛО из  серебристого или серебристо- белого сплава, в форме сигары, купола или диска.
27. Информацию, которую получают контактанты от гуманоидов, до этого они знать ее не могли, особенно это видно на примерах, когда у человека нет высшего образования или он простой рабочий.
Из этой характеристики контактерства видно, что галлюцинации и псевдогаллюцинации отличаются характерными чертами от контактов. Эти характеристики это отчетливо показали.


Примеры из практики.
В трансоанализе известны случаи, когда очевидец утверждает, что он якобы был похищен инопланетянами и подвергнут медицинскому осмотру или общается телепатически с Высшим разумом, или подвергся негативному влиянию со стороны экстрасенса, целителя, знахаря, колдуна и т. д. В современной психиатрии считают это шизофренией параноидной формой. Я приведу два случая из клинической практики:

Пациентка С., 1956 г.р. Диагноз: шизофрения, параноидная форма, дебют.
Данные анамнеза. По характеру всегда была тревожно-мнительной, внушаемой. Из семьи верующих, сама верующая. Бабушка занималась "знахарством", лечила подруг, якобы с эффектом. В детстве была спокойной, застенчивой, детские дошкольные учреждения не посещала, воспитывалась бабушкой. В школу пошла своевременно. К лидерству не стремилась, себя считала "золотой серединой". Легко давались точные науки, испытывала сложности в изучении гуманитарных наук. В возрасте 13 лет изменилась по характеру, часто была раздражительной, конфликтной, считала себя самой красивой среди всех сверстниц. После 10 классов поступила в политехнический институт, закончила ею и работала архитектором. Замужем с 23 лет. За четыре года до поступления в больницу была уволена в связи с сокращением кадров. С этого времени отмечались расстройства в виде немотивированных эмоциональных колебаний, беспричинная тревога, чувство внутреннего напряжения. В 1989 г. увлеклась уфологией; показывая мужу одну из многочисленных книг по уфологии, говорила, что это ее настольная книга. Имея возможность отдохнуть на юге, уезжала в южные города для посещения лекций известных уфологов. С 1992 г. странности в поведении стали более выражены - периодически была замкнута, выглядела тревожной. Среди ночи муж застал ее стоящей в прихожей. Жена говорила, что пошла в туалет, но вернуться в постель не может, так как проваливается пол и она не чувствует опору. Смогла передвигаться, наступая на места, на которые наступал и показывал муж. Примерно за год до поступления сообщила, что поставила свою подпись там, где ее не следовало ставить. Говорила, что ее принудили к этому поступку, боялась того, что ее заберут инопланетяне. Предъявляла претензии мужу в недостаточном внимании. Ночью вставала, рвала личные бумаги, письма, уничтожила паспорт. Картинки спутников с обложки журналов разрывала и жгла, объясняя, что это паспорта спутников. Не спала ночами, читала молитвы. Испытывала чувство собственной измененности, пришла к выводу, что уфологи путем воздействия биополем на мозг изменили ее сознание. Считала себя избранной "Высшим Разумом", называла себя ясновидящей Вангой. Утверждала, что если она, не выполнив свое предназначение, умрет раньше срока, то люди окажутся в огромной опасности.
Психический статус на момент поступления. В месте и времени ориентирована. Себя называла своим именем, одновременно представлялась ясновидящей Вангой. Продуктивному контакту была труднодоступна. Выглядела отрешенной, к чему-то прислушивалась; предоставленная сама себе, сидела с закрытыми глазами. На вопросы отвечала после долгих пауз, зажимала голову, вздыхала. Говорила, что не может управлять своими мыслями - мысли "путаются", и она похожа на зомби, которым управляют уфологи. Давала противоречивые сведения. Жаловалась на бессонницу, тревогу, свое состояние объяснить затруднялась. Сообщала, что постоянно испытывает на себе воздействие со стороны, слышит внутри головы голоса, которые управляют ее поведением, подавляют. Говорила, что в ней идет постоянная борьба христианской веры с уфологической. Со слов, всегда верила во Христа, но сейчас происходит насильственное обращение в другую веру, "спасается" только молитвами. При этом испытывает "теплые поля", которые способствуют уменьшению тревоги, "хорошим" мыслям. К помещению в психиатрический стационар отнеслась безразлично.
Таким образом, в статусе отмечались вербальные псевдогаллюцинации императивного содержания, идеаторные автоматизмы в виде "вкладывания" мыслей, управления мыслями, бредовые идеи воздействия и преследования, достигающие мегаломанического уровня. В целом статус характеризовался парафренным синдромом.
Психологическое обследование. В структуре личностных особенностей выявляются сниженный уровень субъективного контроля, тревожность, напряженность, внушаемость. В актуальном состоянии - фиксация на внутренних переживаниях, ослабление адекватного эмоционального резонанса с окружающей действительностью. В сфере мышления - расплывчатость, аморфность, разноплановость, актуализация латентных признаков.
Динамический психический статус. Снизилась аффективная насыщенность переживаний, внешне спокойна. О переживаниях говорила, что "все ушло в космос, я им больше не нужна и они отстали". Критика к состоянию отсутствовала. Сохранялась убежденность в том, что должна была передать информацию. Высказывала идеи отношения, утверждала, что "муж хочет упрятать ее в больницу, не допускает до детей и дома".
Свои прошлые переживания объясняла чувством ненужности, ощущением себя как лишней. Сообщает, что наступило понимание надуманности переживаний. В поведении стала упорядочена, спокойна, в отделении незаметна, малообщительна. Наличие голосов, влияние со стороны на мысли и поведение отрицала. Читала ежедневно молитвы, считала, что они помогают.
Обсуждение.  Данный клинический случай является наглядным примером психопатологического варианта решения проблемы противопоставленности "потенциального Я" Абсолюту, психопатологической, не реализуемой личностью в настоящем социокультурном окружении.
Клиническая симптоматика интерпретируется нами как результат психопатологических проекций содержания латентного (мифологического) уровня на социально-ролевой, как развитие и стабилизация дезадаптивных недифференцированных самоидентификаций.
В манифестации болезни отчетливо прослеживается инициирующая роль тревоги, на фоне которой у больной появляются новые, не обусловленные прежними потребностями интересы и склонности. На основании тех фактов, что больная могла отказаться от поездки на юг ради посещения специфических лекций, сообщала супругу о том, что книга по уфологии является ее настольной книгой, можно говорить о появлении достаточно устойчивых и субъективно значимых новых самоидентификаций, о включении в социально-ролевые самоидентификации мифологического эквивалента. В оформлении новых самоидентифицирующих признаков существенную роль играла информация, почерпнутая из литературы по "паранормальным явлениям". Социально-ролевые признаки личности больной сохраняли при этом свою важность, и объяснение тревоги она пыталась найти в непосредственном окружении - предъявляла претензии в недостаточном внимании к ней.
В то же время прослеживалось стремление изменить социально-ролевые идентификации, которые в связи с переживанием тревоги уже не удовлетворяли больную (эпизод уничтожения личных бумаг). Подобная потребность в разотождествлении с прежними социально-ролевыми самоидентификациями имеет отчетливые параллели в культуре. Существовавшие в традиционных обществах обряды инициации (посвящения) предопределяли личностную динамику в переходные периоды жизни, при обретении нового социального статуса, и предполагали символическое переживание смерти - отмирание старого.
В содержании мифологических проекций обсуждаемой больной привлекает внимание тот факт, что в них одновременно присутствуют представления более традиционные, конституализированные религией, и так называемые альтернативные, оккультные. В сознании больной они разъединены и противопоставлены - окрашены противоположенными эмоциями. Примечательно, что оккультные уфологические сюжеты, в которых значительную часть составляют почерпнутые извне представления, входят в структуру бредовых построений. Они хоть и обладают для больной, переживающей тревогу, объяснительной силой, но в то же время имеют для нее оттенок болезненных (травмирующих личность) переживаний.
Данный факт мы склонны объяснять тем, что христианская религия вполне официальна, даже модна в последние годы. Толерантность в обществе к проявлениям данной веры (мифологического содержания сознания) высока. В то же время увлечение уфологией, традиционно воспринимаемое как чудачество, если оно серьезно занимает человека, приобретает оттенок патологии. Данное обстоятельство не могло остаться незамеченным больной. Ее мифологическим представлениям сопутствует преморбидная христианская религиозность, конфликтующая с оккультизмом. Данное обстоятельство, которому сопутствует достаточное интеллектуальное развитие больной и способность к критической рефлексии, является, по нашему мнению, причиной сложного интрасубъективного конфликта между социальными требованиями и возникшими на почве тревоги оккультными увлечениями, между данными увлечениями и характерной для больной с детства религиозностью. В итоге оккультное входит в структуру бредовых идей (патологичных для внешнего наблюдателя и болезненных для самой больной), а социально "санкционированная" религиозность, христианские молитвы становятся, как отмечает сама больная, действенным средством компенсации тревоги.
Возвращаясь к нашим рассуждениям о двух бессознательных инстинктообразных тенденциях психики, зафиксированных в культуре как универсальные принципы Разума и Любви, мы видим, как в случае с данной больной попытка рационального оформления тревоги оказывается безуспешной, дезадаптивной в конечном счете. В то же время христианские верования больной, мессианское содержание переживаний выполняли существенную компенсаторную роль и способствовали некоторой коррекции неудавшейся экзистенциальной адаптации.
В данном клиническом примере мы видим случай, добавляющий к приводимым ранее схемам индивидуальные вариации, обусловленные культурой и воспитанием. В то же время приведенный пример подтверждает или, по крайней мере, демонстрирует непротиворечивость наших предыдущих выводов о том, что изменения сознания трансформируются в патологию, когда происходит стабилизация проекций мифологических сахоидентификаций на социально-ролевом уровне и когда эти проекции оказываются социально не реализованными, не интегрированными личностью. При этом естественная бидоминантная структура личности оборачивается психопатологическим схизисом, препятствующим развитию адаптивных изменений сознания.
Вашему вниманию представляется больная М., 1946 г. рождения. Поступила в Московскую психиатрическую больницу № 3 им. В. А. Гиляровского 20 октября 2001 года. Переведена из Института им. Склифосовского с диагнозом "суицидальная реакция, суицидальная попытка".
Анамнез. Родилась в г. Мурманске в семье офицера-подводника. Имеет двух братьев, с которыми поддерживает отношения по телефону. Отец погиб в 1953 г. на подводной лодке, которая утонула после взрыва. Мать, со слов больной, во время беременности голодала, чуть не умерла во время родов. В детстве пациентка тяжело болела скарлатиной, дифтерией с трахеотомией. Общее развитие в раннем возрасте без особенностей. Была подвижной, общительной, большой фантазеркой. Росла в среде, где часто рассказывали страшные истории, мистические ужасы. Дружила в основном с мальчишками и рано начала проявлять к ним интерес. С детства думала о будущем женихе, видела его в деталях во сне. В детстве во сне часто летала. В школу пошла с семи лет, училась средне. Плохо давалась физика, так как не любила преподавателя, который делал ей замечания за увлечение мальчиками. Окончила семь классов и из-за материальных затруднений сразу устроилась работать няней в детский сад. Работая, окончила вечернюю школу и курсы медсестер-воспитателей. В 1987 году по материальным соображением перешла на завод по изготовлению телеэкранов. В 1995 году завод закрылся. Устроилась на рынок уборщицей и затем до 2000 года работала в разных местах. С 2000 года не работает. В 1997 году оформила пенсию по возрасту.
Замуж вышла в 19 лет и прожила с мужем 20 лет. В 1980 году развелась с ним из-за его пьянства. Имеет от него замужнюю дочь 36 лет и внука 13 лет. Дочь с семьей проживает отдельно. Взаимоотношения с дочерью неровные, часто бывают конфликты. Дочь говорит, что мать взрывная, распущенная и эгоистичная хулиганка, которая любит, чтобы все было так, как она сказала, постоянно пытается переложить свои проблемы на других. В последнее время часто давала в ссорах истерические реакции, билась головой о стену. После развода с мужем долго не было контактов с мужчинами, в связи с чем считала себя неудачницей. В 1984 году вступила в связь с женатым человеком.
Отношения продолжались около двух лет. После разрыва снизилось настроение: перестала следила за собой, ничего не делала, не выходила на улицу. Не видела выхода из создавшейся ситуации, жизнь казалась конченной, решила отравиться. Приготовила порошок из димедрола, гипотензивных таблеток, однако травиться не стала. Вскоре познакомилась с азербайджанцем и вышла за него замуж. Сразу появился интерес к жизни. Прожила со вторым мужем 13 лет, была счастлива. В марте 2001 года муж внезапно умер от пневмонии. Тяжело переживала его смерть, была подавлена, не ела, не спала, много курила, пила кофе ночами, плакала, просила мужа "забрать ее с собой", чувствовала безысходность, апатию к жизни, резко похудела, вновь возникли суицидальные мысли. Решила покончить с жизнью после того, как пройдет 40 дней со смерти мужа: "отдать ему должное". Рассказывая о том, как она отмечала сорок дней, сообщает мистические подробности: падали рюмки, гасли свечи и т.д. Придавала этому большое значение. До истечения сорока дней познакомилась на рынке с азербайджанцем, который моложе ее на тридцать лет. Временно зарегистрировала его у себя, вступила с ним в интимную связь. Со слов дочери намеревалась прописать его постоянно. Этот мужчина "вернул ее к жизни". Однако дочь возражала против их связи, упрекала мать в аморальном поведении. Больная сама, "от отчаяния", предложила любовнику прекратить связь. 18 октября произошел разрыв, любовник ушел, и опять началась депрессия: плакала, чувствовала свою ненужность, одиночество, апатию, появились суицидальные мысли. 19 октября, оставив предсмертные записки дочери и любовнику, выпила 18 таблеток сонапакса и 18 таблеток энапа. В состоянии оглушения была обнаружена племянницей, которую она незадолго до этого отправила в магазин. Племянница вызвала скорую помощь, и больную госпитализировали в Институт Склифосовского.
В 1989 году больная упала, ударилась затылком и получила сотрясение головного мозга. После этого в течение года испытывала резкие головные боли, лечилась у невропатолога. Страдает гипертонической болезнью, в 2000 году неоднократно госпитализировалась в терапевтические отделения.
С 1991 года стала говорить об НЛО, много читала на эту тему, смотрела телепередачи "Третий глаз". С этого же времени стала видеть яркие цветные сны, где летала как в детстве, видела жениха. Кроме того, видела в снах летающие тарелки, дирижабли, мужчин и женщин, которые обследовали ее с помощью аппаратов. В это время наяву стала видеть в окне своей комнаты яркие лучи, которые соотнесла со сновидениями и объясняла как знаки из космоса. Обнаружила на плите скол, напоминающий спиралевидный рисунок, и интерпретировала его как знак НЛО. По словам дочери это был обычный скол эмали. Однажды после вечерних болей в желудке (у больной язва двенадцатиперстной кишки, панкреатит, калькулезный холецистит) проснулась утром без болей, в особом состоянии легкости, прилива энергии. При этом обнаружила на животе розовую царапину, покрытую пленкой. Сразу поняла, что была во сне прооперированна инопланетянами лазером, и произошло излечение. Индуцировала своими идеями мужа. Все эти явления происходили около двух лет и закончились после лечения десятью сеансами у экстрасенса. Яркие сны прекратились, исчезло лучевое свечение. Однако знаки на плите и животе рассматривала как реально произошедшие с нею "чудеса в решете".
При поступлении ориентирована правильно, в контакт вступает охотно. Настроение снижено, при воспоминаниях о муже и любовнике плачет. Считает себя мягкой, доброжелательной, легко впадающей в отчаяние, неудачницей: "судьба бьет постоянно". Подробна и обстоятельна в деталях и датах событий. Рассказывает о знакомствах и событиях мистического характера, сопоставляя числа и содержание своих сновидений. Мышление образно-конкретное, с магическим оттенком. Уверена, что подверглась во сне операции инопланетянами, показывает так называемый шрам — полоску бывшей ссадины на животе около двух миллиметров. Говорит, что контактировала во сне с инопланетянами в течение двух лет. Уже давно все исчезло, снов не видит совсем, новые знаки не появляются. Называет все это "чудесами в решете".
В отделении на следующий день настроение улучшилось, спокойна, но несколько эйфорична. Заявила, что ей нравится в отделении, просит ее не выписывать, потому что здесь "как в санатории". Считает себя способной разобраться в мотивах поведения больных, рассказывает врачу об их поступках. Просит принять ее на работу, чтобы "помочь этим несчастным". О внуке и дочери не вспоминает. Занимается оформлением комнатных цветов в отделении. Попытку самоубийства называет глупостью. Надеется на то, что Бог вновь поможет ей обрести любовника.
Проведен курс дегидратации сернокислой магнезией внутримышечно, курс инъекций витаминов группы В и алоэ внутримышечно. Получает также ноотропил, глицин, циннаризин, галоперидол по 1,5 мг. 3 раза в день, амитриптилин и анафранил по 25 мг, азалептин — 50 мг. на ночь. Лечение переносит хорошо.
Консультация невропатолога: Д-3: "Посттравматическая энцефалопатия с дисциркуляторной симптоматикой, интеллектуальным снижением".
М-ЭХО ЭЭГ. Желудочки не расширены, признаков гидроцефалии не выявлено.
Компьютерная томография. Обнаружена атрофия коры головного мозга, смешанная гидроцефалия. Желудочки мозга расширены, симметричны, передний рог левого бокового желудочка — 15, правого —5. Щели расширены больше слева. Гидроцефалия вероятно посттравматического генеза, недоразвитие прозрачной перегородки.
Заключение психолога. Больная ориентирована в полном объеме. Активно вступает в беседу, многоречива. Рассказывает о себе с излишней детализацией. Чувство дистанции нарушено. Цензура ослаблена. Фон настроения повышен. Свое состояние оценивает как прекрасное. Критичность к результатам своей деятельности значительно снижена. Работоспособность неравномерная. Объем произвольного внимания в границах нормы. Отмечаются колебания его концентрации, нарушено распределение. Показатель непосредственного запоминания в границах нормы: 6, 7, 7, 8,10. Отсроченное воспроизведение — 6 слов. Опосредование существенно снижает продуктивность мнестической деятельности. Ассоциативный процесс протекает в медленном темпе с выраженными трудностями опосредования отвлеченных понятий. Образы в целом адекватны по смыслу, излишне детализированы, конкретны. Личностно опосредованная графика — "органическая". Мышление характеризуется вязкостью, обстоятельностью, конкретностью, тенденцией к фабулированию. Решения мыслительных задач доступно на простом уровне. При усложнении заданий доминирующим становится конкретно-ситуационное решение. Переносный смысл пословиц понимает, объясняет конкретно. Эмоционально-личностная сфера характеризуется демонстративно-эмоциональной неустойчивостью, импульсивностью, снижением цензуры и критичности, заинтересованностью сферы влечений, в частности, не резко выраженной алкогольной. Эгоцентрична. По результатам проективной диагностики выявляется повышенная эмотивность с тенденцией разбрасывания, оборонительная враждебность в сочетании с неразборчивой общительностью. Отмечается аутоагрессивная тенденция.
Таким образом, на первый план выступает снижение критичности, ослабление цензуры, заинтересованность сферы влечений, интеллектуальное снижение по органическому типу и нарушение сферы внимания у демонстративной, импульсивно-неустойчивой личности.
Вопросы к врачу

—  Непосредственной причиной поступления в психиатрическую больницу является суицид?
—  Да, который она реализовала.
— Почему больная выпила именно 18 таблеток?
—  Потому что две таблетки она выпила накануне и в упаковке осталось восемнадцать таблеток.

—  Какое у нее отношение к алкоголю?
—  На бытовом уровне. Она жила с азербайджанцем, он не пил, повода для злоупотреблений не было. Первый муж пил, она с ним развелась.
БЕСЕДА С БОЛЬНОЙ
Добрый день.
—  Здравствуйте.
—  Вы стесняетесь?
—  Немножко, конечно. Я перед такой аудиторией никогда не выступала.
—  Это все доктора. У нас расширенный консилиум. Сколько времени Вы здесь находитесь?
—  С двадцатого числа.
—  Значит, скоро месяц?
— Да.
—  Устали от больницы?
—  Соскучилась по дому очень.
—  Лучше Вам стало здесь?
—  Здесь окружение, больные. Я нашла с ними общий язык.
—  А была причина сюда ложиться?
—  Нет, не было.
—  Зря Вас сюда привезли?
—  Да, я считаю зря.
—  Вы считаете себя здоровой?
—  Может быть не совсем здоровой после того, что я сделала, но можно было бы полегче какое-то отделение. Но мне это отделение нравится. Я бы из него не ушла, если бы мне предложили. Мне и персонал нравится, очень хороший.
—  А вообще к врачу надо было обратиться?
— Наверное надо. Потому что я справиться видимо не смогла, и так это все и вылилось одно на одно.
—  Жалеете, что совершили попытку самоубийства?
—  Да, мне это сейчас все нелепо.
—  Когда Вы сюда приехали, то сразу поняли что это за больница?
—  Мне только сказали, что это третья больница, но если бы я знала, что это "Матросская Тишина ", то еще там не согласилась. По моему представлению было, что здесь одни сумасшедшие лежат. Но здесь очень интересные люди. Мне с ними было интересно общаться.
—  На какой день Вы поняли, что это психиатрическая больница?
—  Сразу утром.
—  Вы огорчились?
—  Немножко огорчилась.
—  Не требовали, чтобы Вас немедленно выписали?
—  Нет. Что же делать, раз привезли меня, значит надо лечиться.
—  Вы согласились с тем, что нервная система стала совсем плохая?
— Да, конечно.
—  Сколько Вы пробыли в Институте Склифосовского?
—  Одну ночь.
—  Вам промывали желудок?
— Еще дома промывали, промывали там и еще на капельницах я лежала. Пузырьков семь мне влили.
—  Вы хорошо помните момент, когда выпили таблетки?
— Да, очень хорошо. Все хорошо помню.
—  Расскажите поподробнее. Помните этот день?
— Да, весь день помню.
—  Вы спали эту ночь?
—  Спала.
—  Хорошо спали?
— Не совсем хорошо.
—  Вставали?
—  Да, вставала курить.
—  Ходили по квартире?
—  Нет, я не хожу. Я схожу в туалет, покурю и снова ложусь.
—  А курите где?
—  В туалете.
—  Почему в туалете?
—  Я иду в туалет и беру с собой сигареты.
—  Привычка такая?
— Да.
—  Вы покурили и сразу легли спать?
— Да.
—  И сразу заснули?
—  Заснула.
—  Снотворное принимали?
—  Нет, я вообще никогда снотворное не принимала.
—  А откуда у Вас сона-пакс?
—  Когда я в январе лежала в больнице, ко мне приезжала скорая, врач сказала что мне нужно фе-назепам или тазепам попить. Я говорю: "Я не пью эти таблетки ". Врач мне говорит: "Знаете, они не очень хорошие. Лучше сонапакс себе выпишите ".
—  Вы его принимали?
—  Немножко. У меня были стрессы, когда муж умер.
—  Ночь была обычная?
—  Нет, ночь была необычная.
—  Чем же она была необычная?
—  У меня был любовник.
—  В эту ночь?
—  Да, с восемнадцатого на девятнадцатое.
—  Потом?
—  Я проводила его на работу.
—  Нормально проводили?
— Да, нормально. Мы решили с ним расстаться.
—  А накануне вечером Вы разговаривали на эту тему?
—  Разговаривали. Я еще раньше говорила, что бы он больше не приходил ко мне. Он все равно звонил, приходил.
—  Этот разговор длился уже несколько дней?
— Да. Даже недели две, наверное.
—  Вы полностью пришли к решению с ним расстаться?
— Да.
—  Проводили его без слез?
—  Когда он ушел, я заплакала. Мне обидно стало.
—  Жалко себя?
—  Может быть и жалко себя как женщину.
—  А на кого Вы обиделись?
—  На себя.
—  А может быть на домашних, которые относились к Вашему роману не очень хорошо?
—  Нет, я ведь живу одна.
—  А дочь?
— Да, но она мне ничего не говорила по этому поводу.
—  Но, она же не приветствовала Вашу связь?
—  Это только последнее время. А так она говорила, что все нормально, все бывает.
—  Она с уважением отнеслась к Вашему чувству?
— Да.
—  Вы долго плакали?
— Минут 15 -20.
—  А потом что стали делать?
—  Потом покрасила волосы.
—  Специально?
— Да.
—  Вы уже решили покончить с собой?
—  Когда я его проводила, посмотрела в окно. Он обычно мне всегда махал рукой, когда я в окно смотрела. Здесь он пошел на остановку и не обернулся.
—  А Вам до этого приходило в голову, что если Вы с ним расстанетесь, то покончите с собой?
—  Я это вынашивала, когда муж умер.
—  Но ведь это давно было?
—  Нет, это было недавно, 21 марта, в этом году.
—  Ведь у Вас все складывалось хорошо?
—  Как хорошо, он же моложе меня.
—  Значит мысли о самоубийстве появились в последние дни, когда Вы ему сказали, что не будете с ним видеться?
—  Немножко раньше. Я могу обидеться даже на то, что человек уходит и не скажет мне "до свидания ".
—  Но не кончать же из-за этого с собой?
—  Все правильно. Но он мне сказал кое-что нехорошее, и если разрывать эти отношения, то не так.
—  Он Вам сказал что-то обидное?
—  Да, обидное, но я не буду говорить.
—  Когда он ушел, Вы покрасили волосы. Что еще делали?
—  Покрасила волосы, помылась, приготовила в гроб, что надо мне одеть, подкрасилась, одела рубашку шелковую.
—  Сколько времени на это ушло?
— Где-то до трех часов я все это делала.
—  Вы представляли себе, как Вас потом найдут?
— Да представляла.
—  В каком положении Вы будете?
—  Нет, в каком положении, не представляла, но у меня было все рассчитано.
— Написали какое-нибудь письмо?
—  Да, я написала три письма. Одно было еще раньше написано, в августе для дочери, для зятя и внука.
—  Как им дальше жить?
—  Нет. Я написала, чтобы они не обижались на меня, просила прощение за все. Два письма написала в этот день. Одно
—  своей племяннице, Оксане. И написала ему. Чтобы он себя ни в чем не винил, виновата во всем я, так как я старше его.
—  Плакали, когда писали?
—  Немножко плакала, потом взяла себя в руки и хладнокровно потом все делала.
—  У Вас на это ушло около трех часов?
— Побольше. Я прибиралась заодно, чтобы было в квартире чисто.
—  Звонили кому-нибудь?
—  Нет, мне звонила подруга. Я сказала: "Татьяна, я тебе позвоню попозже ".
—  Зная, что уже никогда ей не позвоните?
— Да.
—  Вы заранее знали какой способ выберете?
— Да. Я бы не смогла себе порезать вены, как некоторые режут, не смогла бы броситься в воду.
—  А в окно?
—  Нет, ни в коем случае.
—  Почему?
—  Нет, не смогла бы я этого сделать.
—  Боязнь высоты?
—  Нет. Самое легкое это выпить таблетки.
—  Уснуть и уйти?
— Да.
—  Таблетки заранее подбирали?
—  У меня энап был от давления и сонапакс.
—  Откуда Вы знали, что нужны именно эти лекарства?
—  Если я выпью много таблеток от давления, значит давление у меня упадет, это естественно.
—  Сколько энапа Вы принимали в день?
—  Я им очень редко пользовалась.
—  Одной таблетки хватало?
— Хватало.
—  А других лекарств у Вас дома не было?
— Нош-па есть, церукал, но это все не то.
—  А почему бы Вам заранее не пойти в аптеку, купить большое количество лекарств, чтобы уже наверняка?
—  Мне казалось, что этого хватит.
—  Вы принимали это с алкоголем?
—  Нет, конечно. Я положила таблетки в бумажку, бутылочкой раздавила, налила кипяченой воды в чашечку немножко, все это размешала, попросила у Бога прощения.
—  Вы верующий человек?
—  Не так сильно верующий, чтобы каждый день ходить в церковь, но я верующая.
—  Вы знаете молитвы?
— Да, я все сказала. Я даже в записке написала.
—  Но, ведь это же великий грех?
— Я знаю, что это великий грех. Но, я сказала: "Такие причины, прости меня. Отец Небесный ".
—  Что значит прости? Ведь это пребывание в аду?
—  Ну что сделаешь, значит мне в аду нужно было быть.
—  Из-за того, что расстались с молодым человеком?
—  Нет, у меня одно на одно просто наложилось. Сначала муж умер, потом с работой у меня не все в порядке.
—  Значит из бумажки таблетки куда-то пересыпали?
—  В чашечку пересыпала аккуратненько.
— Рассыпали что-нибудь вокруг?
—  Нет, я очень аккуратный человек.
—  Затем?
— Все разболтала и выпила. Потом чашечку вымыла, ложку вымыла. Покурила еще три сигареты над ванной, чтобы не было пожара дома.
—  Что потом стали делать?
—  Постель была приготовлена у меня.
—  Чистая?
—  Да, чистая.
—  Легли туда?
—  Нет еще не легла. Тут вдруг входит племянница моя, открывает дверь.
—  А она должна была прийти?
—  Не должна была. Она открывает дверь, я говорю: "ОксаНа, как хорошо, что ты пришла, я с тобой хоть последнюю сигарету смогу искурить ". А записки у меня лежали уже на кухне на столе.
—  Она что-нибудь заметила?
—  Она говорит: "Почему, тетя Люда, Вы такая бледная? "
—  Сколько времени прошло между приемом таблеток и ее приходом?
—  Где-то час сорок.
—  Была слабость, вялость, головокружение?
—  У меня сильное сердцебиение началось. У меня никогда не было сердцебиения. И пока она раздевалась, я упала.
—  Вы ей сказали, что приняли таблетки?
—  Нет, я ничего ей не сказала. Она по запискам только поняла.
—  Она вызвала скорую, и Вас увезли?
—  Нет, сначала меня промывали. Я очнулась, когда мне шланг ввели.
—  Как Вы себя чувствовали, когда очнулись, нормально воспринимали обстановку?
— Нет. У меня голова была нечистая.
—  Вы знали, что Вы дома?
— Да.
—  Вы знали, что Вы сделали?
— Да, я знала, что отравилась.
—  Не думали, что уже на том свете?
—  Нет, я не думала, что я на том свете, я и кошек своих видела.
—  Не было чувства сожаления или, наоборот, радости, что осталась жива?
—  Ни радости, ничего не было.
—  Апатия была?
— Да.
—  Когда Вы уже окончательно пришли в себя, было чувство сожаления, что не довели до конца все это?
—  Нет, я утром думаю: "Что же я сделала? ". Я же сделала только для своей дочери плохо. У нас никого из родни больше нет.
—  У Вас ведь еще внук есть?
—  Да.
—  Сколько ему?
— 14 лет.
—  Если бы Вы знали, что Ваша мама покончила с собой, Вам бы легко было жить?
—  Нет, наверное не легко. Но у меня мама очень сильная была.
—  Что же Вы такой груз вешали на свою дочку и внука?
— В записке я все написала.
—  А жить-то с этим как потом?
— Я теперь все поняла.
—  Вы сказали что все в жизни стало неважно: муж умер, с работой не так. Тем не менее Вы радовались жизни?
— Долгое время не радовалась. Только когда познакомилась с молодым человеком, меня снова моя квартира стала радовать. А так у меня все было в черном цвете.
—  Аппетит потеряли?
—  Когда муж умер, полтора месяца ничего не ела, только пила кофе и курила.
—  Тоска была, плакали?
— Да, обнимала его халат.
—  Вы с ним долго жили?
—  Нет, 14 лет.
—  Это долго.
—  Я думала, что мы с ним будем до конца жить.
—  Мысли о самоубийстве тогда были?
—  В том плане, что бы самой покончить с собой, не было. Но я ходила и говорила: "Отец небесный, забери меня. Жора, забери меня, мне здесь без тебя плохо ".
—  Но сейчас Вы все-таки будете жить?
— Да, буду.
—  Не будете больше пытаться покончить с собой?
—  Нет, этого не должно больше быть. Я здесь насмотрелась такого, люди здесь в таком положении, а я...
—  Люди кончают с собой по разным причинам, у Вас основной мотив какой был?
— Наверное одиночество меня съедало. Вообще-то я человек общительный. Я люблю людей. Двадцать один год я с детьми отработала, десять лет на заводе работала. На меня как-то все навалилось, какая-то тягость была.
—  В Вашей жизни были очень интересные события, которые бывают редко. Вы были так называемым контактером.
—  Наверное, я не знаю.
—  Как это произошло? Вы верили в то, что существует НЛО?
—  Раз по телевизору рассказывают, значит что-то есть.
—  Вы доверчивый человек?
— Доверчивый.
—  Вам можно, например, рассказать какую-нибудь историю, и Вы поверите?
— Да, я верю людям.
—  Значит, это было в 1991 году. А раньше Вы обращали внимание на летающие тарелки?
—  Все случайно получилось.
—  Вы стали видеть странные сны?
—  Сначала был сон.
—  Вы видите цветные сны?
— Я раньше не видела цветных снов. В детства я чаще летала во сне.
—  Вы всю жизнь во сне летали?
— Летала я лет до сорока пяти.
—  Приятно, наверное?
—  Ощущение необыкновенное.
—  Что же Вы увидели?
—  Мне в августе, числа 15
— 17 приснился сон: молодой человек, ему было лет до тридцати пяти, в белой одежде, светловолосый, высокий, благородное лицо у него, голубые глаза, одеяние было длинное, ног не видно. Он стоял смотрел на меня, я на него. Ни слова ни он мне не говорил, ни я ему. У меня было ощущение какой-то легкости.
—  Это все во сне?
— Да. Он мне и раньше снился, когда мне лет 14 -15 было. Этот мужчина всегда гладил меня по голове. Положит мою голову на колени и гладит меня по голове рукой. Это такое приятное ощущение. Я так подумала: на новом месте приснись жених невесте. И вот, мне 45 лет, он опять мне приснился. Я все мужу рассказала. Он сказал: "Не обращай внимания ". И после этого сна все началось.
— Что началось?
—  С двадцать второго на двадцать третье сентября у меня лучи пошли в окно. Они пошли по часовой стрелке.
—  Это днем было или вечером?
—  Вечером, когда я ложилась спать.
—  Свет выключали?
— Я выключала свет. Сначала я подумала, что схожу с ума. Побежала по всем комнатам.
—  Везде были лучи?
— Нет, только в моей комнате.
—  Что за лучи?
—  В окне по часовой стрелке кружатся лучи.
—  Через занавески?
— Да.
—  Вы отдернули занавеску?
—  Я отдернула занавеску. Думала, что это кто-то на дом залез и фонариком освещает.
—  А когда отдернули занавеску были лучи?
—  Да, были.
—  Откуда они шли?
—  С улицы, откуда, я не знаю.
—  Может быть, там реклама была?
— Нет, у нас нет рекламы. Эти лучи были на протяжении почти что двух лет.
—  Каждую ночь?
—  Каждую ночь. Я засыпала только когда ложилась на левый бок и отворачивалась к стенке.
—  Вы чувствовали их воздействие на Ваше тело, на мозг?
— Нет, все было нормально, но у меня появилась какая-то энергия. Я стала очень сильной.
—  Когда?
—  Может быть через месяц. Я работала в три смены по скользящему графику на хромотронном заводе.
—  Что Вы там делали?
—  Я делала суспензию для телевизоров.
—  Вредная работа?
—  Вредная, я на химии работала. Поэтому и пошла раньше на пенсию.
—  Пары ртути?
—  Нет, там люминаформ.
—  Респираторы одевали?
—  Нет.
—  То есть, Вы дышали этими парами?
— Да.
—  Сколько часов в день Вы работали?
—  По восемь часов.
—  Перед тем, как Вы увидели лучи, сколько Вы уже работали с этими веществами?
—  Четыре года.
—  Вы ощущали то, что принято считать проявлением профессиональной вредности?
—  Ничего не было.
—  С другими что-нибудь было?
—  Нет, у нас женщины все сильные работали.
—  Головных болей не было?
—   Иногда были. Но это от возраста зависит.
—  Свечение этого вещества и лучей по цвету были одинаковые?
—  Неодинаковые. Это был не белый и не желтый цвет, но светлый. А у нас суспензия делается зеленого, красного, синего цвета.
—  Вы говорили, что видели лучи каждый вечер?
—  Каждый вечер. Днем нет.
—  Вы мужу показывали?
— Да, муж: видел.
—  Кто еще видел?
—  У нас был маленький, 4 года, он видел.
—  А дочь?
—  Дочь у нас никогда не ночевала.
—  Вы потом привыкли к этим лучам?
— Да, привыкла. Не обращала внимание просто на них. Мне стали сниться цветные сны. Но самое яркое, что у меня произошло, то что у меня образовался шов на животе.
—  Это произошло неожиданно?
—  Это произошло 30 сентября. Шов сначала был покрыт прозрачной пленочкой. Врачи это видели.
—  Какой он был?
—  Такая прямая полосочка небольшая, два миллиметра.
—  Отчетливая?
—  Сейчас уже десять лет прошло. Но это место не загорает, во всяком случае. И на плите рисунок был.
—  Что за рисунок?
— Я сейчас нарисую. Это поверхность плиты, на ней рисунок.
—  А здесь какой-то круг?
—  Это как будто дрелью сделано, а здесь как будто плечи, а в бок отходят ушки.
—  Рисунок так и остался?
—  Да, он у дочки, она сейчас живет в моей квартире.
—  Знак появился одновременно с этим швом?
— Нет, знак появился 19 декабря.
—  Вы обращались в общество уфологов?
—  Нет, не обращалась, но я звонила, просила чтобы мне радиационный фон проверили. Когда я им все рассказала, они сказали: "Наши аппараты у Вас не возьмут ".
—  Что не возьмут?
—  Чтобы проверить радиационный фон, не возьмут.
—  Вы с кем-нибудь советовались о том, что это такое?
—  Когда я маме и дочке рассказала, они сказали, чтобы я ничего не рассказывала, потому что меня отправят в сумасшедший дом. Но врач-терапевт заинтересовалась этим. У меня есть две железные подставки под кастрюли на ножках, которые все были перекорежены, как будто расплавлены. Врач это видела.
—  Это произошло вдруг, сразу?
—  В один день.
—  Сколько времени до этого были лучи?
—  Лучи с 22 на 23 сентября появились, 30
—  шов, 19 декабря на плите появился рисунок.
—  Вы сказали что в это время стали чувствовать себя как-то иначе?
— Я сильнее стала. Я приходила с ночи; если женщина приходит после ночной смены, то ложится спать, я нет. Я делала какие-то дела и опять в ночь шла на работу.
—  Долго так продолжалось? -
—  Наверное месяц.
—  Чем это закончилось?
—  Все нормально. Все восстановилось. Когда я обращалась к терапевту, она меня к невропатологу отправила. Я ездила в 33 больницу, где меня проверили. Сказали что все нормально, чтобы я попила таблетки. Я никакие таблетки не покупала.
—  Но Вы тем не менее ходили к экстрасенсу?
— Да.
—  Зачем, Вам же было хорошо?
—  Плиту испортили.
—  Экстрасенс стал плиту чинить, что ли?
—  Одна женщина у нас на заводе сказала мне, что может показать меня ясновидящей. Она меня с ней познакомила.
—  Что она Вам сказала?
—  Что за мной гоняются три тарелки. Я говорю: "Зачем? ",
—  "Они тебя хотят взять защитником Земли ", я говорю: "Не надо мне этого, я хочу жить на Земле ". Дальше она сказала: "Мой покровитель Николай Угодник, если ты поучишься, то будешь сильнее нас с Татьяной вместе взятых", я говорю: "Мне ничего не надо, у меня растет внук, у меня есть муж:, я хочу жить спокойно ". Она с меня все сняла. Як ней десять сеансов ходила. Яне стала телевизор смотреть, сны цветные постепенно ушли.
—  Вы как-то изменились по характеру после всего этого?
—  У меня язык нехороший стал. Я теперь просто боюсь говорить.
—  Что это значит?
—  Вот я мужу своему сказала, и он умер. Я его провожала на работу 31 декабря. Положила ему еду и говорю: "Жора, у меня такое ощущение, что мы с тобой никогда Новый год не встретим ". Так и получилось. И вообще, я что-нибудь такое скажу и обязательно сбудется. Сейчас я стараюсь только хорошее говорить. Даже когда ко мне больные подходят и спрашивают, когда их выпишут, я говорю: "Не волнуйтесь, скоро выпишут ",
—  тоже сбывается.
—  Физически Вы были не очень здоровым человеком?
—  Не очень.
—  А все эти годы Вы себя хорошо чувствовали?
— Да, у меня не болит ничего.
—  Как Вы сейчас считаете, что это было?
—  Я считаю, что если я каким-то тарелкам была нужна, то меня бы давно украли, потому что я и вечером поздно хожу.
—  Что же это все-таки было, может быть бред?
—  "Чудеса в решете ".
—  Может быть это психическая болезнь была?
—  Может быть.
—  Вы с этим можете согласиться?
—  Не знаю что это было. Я считаю, что "чудеса в решете ".
—  Ваша дочь сказала, что у Вас характер испортился, что у Вас истерики бывают.
— Явсегда такая была.
—  Как это проявляется, Вы кричите, плачете?
— Плакать могу.
— Какие у Вас отношения с людьми, к Вам люди хорошо относятся?
—  Хорошо.
—  Врагов нет?
—  Врагов у меня нет. У меня соседи хорошие. Оставляют квартиру мне.
—  Какие у Вас теперь жизненные планы?
—  На работу надо устраиваться, а как теперь с таким клеймом?
—  Кто же об этом узнает? Вы же не будете рассказывать.
—  Нет.
—  Устроитесь спокойно.

Вопросы врачей к больной:

—  Вы спиртное пьете?
— Шампанское пью. Дочка все приучала меня к пиву, чтобы я поправилась, но я не могу.

—   В 1989 году у Вас была травма головы?
—  Я шла из магазина и упала.
—  Сознание не теряли?
—  Сознание не теряла, но было очень больно, даже кровь была.
—  Тошнило?
—  Меня не рвало, но подташнивало. В Институте Склифосовского мне поставили ушиб.
—  Появились головные боли после этого?
— Давление стало прыгать.

— - Память какая у Вас?
—  Хорошая.

—  Ваша мама по характеру была энергичная?
—  Очень энергичная. Любила жизнь.

—  Скажите пожалуйста, как проявлялась у Вас язвенная болезнь?
—  Что ни поем, у меня болело, болело очень сильно, отдавало в спину, потому что у меня сопутствующий панкреатит. Диастазы за 1018.
—  Боли какие были?
— Боли ужасные, пронизывающие.
—  Голодные боли или после еды?
— И голодные и после еды были.

—  В момент, когда Вы выпили таблетки, было какое-то затмение, помутнение?
—  Помутнения никакого не было. Все было в здравом уме, хладнокровно.
—  Может было тихое отчаяние с убежденностью, что жить не надо?
— Да, в тот момент я так думала.
—  Почему?
—  Все понятно. С работой у меня не клеилось. Я устроилась на работу уборщицей в магазин, поднялось давление, распухла рука. Магазин только построился. Выполняла самую грязную работу, отчищала полы, цемент с плиток, это очень тяжело.
—  Так что, жить не надо, потому что на работе плохо?
—  Жить надо, просто у меня одно на одно наслоилось это.
—  Сейчас инопланетяне как-то дают о себе знать?
—  Нет. И снов совсем не вижу.
—  И лучей нет?
—  Нет.
—  И прилива энергии нет?
—  Я сейчас обыкновенная, как всегда. Я вообще энергичная, без работы не могу.
—  Получается, что они Вас бросили?
— Яи не знаю что это такое было, если честно говорить. Я и говорю настоящие "чудеса в решете". Вот они были и куда-то через решето все ушло.
—  А шов откуда? Может и шва не было?
—  Шов есть.
—  А язва сразу прошла?
— Да, у меня сейчас ничего не болит.
—  Получается, что какое-то здоровье Вам дали. А кто дал, Вы не знаете?
— Не имею понятия. Тогда я хотела узнать, но раз все прошло, я никому не нужна, значит все.
—  Кроме лучей, как-то еще с Вами общались?
—  Тарелок я не видела, только сны. В снах никаких страшных человечков не было, только нормальные люди. Во сне прилетала тарелка в виде дирижабля, проверяли легкие мне. Вторая тарелка прилетала круглая. Женщина проверяла мне глаза. И сказала: "Зрение один и три", хотя такого зрения у нас на Земле нет.
—  Может быть мысленно общались с ними?
— Нет.
—  Сколько это длилось?
— Началось в 1991 году. Весной 1993 года это закончилось.
—  Зачем Вы ходили к ясновидящей?
—  Чтобы не было этих снов, летающих тарелок, лучей. И у меня ничего не стало. Сны у меня были цветные, такого цвета Вы нигде не увидите.
—  Какие же цвета Вам снились?
—  Таких цветов на Земле нет, таких расцветок нет.
—  Ас открытыми глазами этого не было?
—  Нет
—  Сколько еще Вы продолжали работать на заводе с вредными веществами?
—  По 1994 год включительно.
—  Состояние депрессии когда первый раз появилось?
—  После развода с первым мужем было.
—  В чем проявлялась эта депрессия?
—  Я точно также жить не хотела.
—  Вы тогда бились головой об стену, думали о самоубийстве?
—  Нет, это уже было в 2001 году после смерти второго мужа.
—  Почему Вы хотели снять влияние инопланетян, оно же было благотворное?
—  Для меня было непонятно, что это такое, сама я не могла объяснить. А помочь, мне никто не помог в этом. Только ясновидящая помогла
—  Как Вы думаете, почему именно Вас выбрали?
—  Я об этом тоже думала. Я подходила к окну и говорила: "Интересно, что же Вы во мне найти? "
—  О чем Вы в жизни мечтали, чего бы Вы хотели достичь?
—  Я хотела стать артисткой, но не позволило социальное положение.
—  Вы любили читать книги о красивой жизни, представляли себя одной из героинь?
—  Не представляла. Но у меня неудовлетворенность в жизни, что нет хорошей специальности, хорошего образования
—  А в снах чувствовали себя особенным человеком?
—  Да, приятно было.
—  Когда Вы читаете, то ярко представляете то, о чем читаете?
—  Ярко представляю.
—  Если Вы увидите что-то, потом можете воспроизвести это по памяти?
— По памяти могу, но нарисовать нет, рисую я плохо.
—  Фантазировать можете?
—  Могу.
—   Что Вы закончили?
—  Я закончила школу, 7 классов, вечернюю школу и педагогические курсы.
—  На завод случайно попали?
—  Мой первый муж умер, дочь поступила в институт. Нужны были деньги, я устроилась на завод.
—  Спасибо.
ОБСУЖДЕНИЕ
Врач: В течение ряда лет больная перенесла несколько депрессивных эпизодов, как реактивных, так и эндогенных. Кроме того сохраняется еще резидуальный бред после перенесенного десять лет назад острого психотического эпизода. Тогда у больной были необычные явления в виде непонятного свечения, необычного прилива энергии, легкости, бодрости, связи с "инопланетянами". Последние восемь лет психотических переживаний нет. Преморбидно личность гипертимная с истероидными включениями, примитивная. Диагноз составлен из двух компонентов. Первый — депрессивный эпизод средней степени с соматическими симптомами; второй — эпизод параноидной шизофрении со стабильным дефектом, резидуальным бредом и неполной ремиссией.
А. В. Павличенко. Здесь много интересного. С детства отличалась образностью мышления, яркими сновидениями: полетами во сне, предвосхищением жениха. С детства была актуальна сексуальная тематика. Это к истерическому преморбиду. Одновременно обращает внимание в преморбиде и органическая недостаточность. Во-первых, во время беременности мать голодала, в раннем возрасте перенесенные детские инфекции. Всегда присутствовал некий идеал: хотела быть артисткой, но работала уборщицей. Выходит замуж и более-менее компенсируется. Первая депрессия после разрыва с любовником. Обращает на себя внимание то, что уже тогда она говорила о законченности жизни, о тоске, были суицидальные тенденции. Депрессия по природе своей психогенная, с выраженными истерическими компонентами, ярким аффектом, вынесенным наружу. 2001 год — смерь второго мужа, тоже много истерического: бьется головой о стену, кричит, теряет аппетит, нарушается сон, испытывает апатию. Этот депрессивный эпизод как и предыдущий быстро заканчивается после встречи с новым мужчиной. В настоящей суицидальной попытке тоже много истерического. Она все красиво подготовила, не хотела чтобы суицид был завершенным, наверное просчитала, что ее кто-то найдет. Все было очень красиво. Можно сказать, что это была депрессивная реакция. Общение с НЛО. Что обращает на себя внимание? Зрительный галлюциноз. Возможно в течение четырех лет работы на производстве с химическими веществами, возник эндогенно-органический галлюциноз. Вероятно она индуцировала и своего четырехлетнего внука, и мужа, а больше она никому об этом говорить не хотела. Оценивать ли ее трактовку галлюцинаций как бред или как истерические бредоподобные фантазии? Я больше склоняюсь ко второму. Эпизод проведенной над ней операции инопланетянами. Некоторые психиатры в начале века, в частности Бабинский, предлагали называть истерию — питуатизм, в дословном переводе — самовнушаемость. В клинике описано немало истерических состояний в рамках конверсионных расстройств с внушенными феноменами. Описана внушенная истерическая беременность, внушенные ожоги. Мне кажется по природе своей этот симптом подходит. — Ноу нее была язва? — А язва — заболевание психосоматическое. И в генезе язвенной болезни невроген-ный фактор всегда присутствует. Как у всякой истерической натуры и язва, и бронхиальная астма, и все классические психосоматические заболевания могут давать спонтанные ремиссии. Выход из этого состояния тоже классический: все прошло после сеансов экстрасенса. Этот эпизод я оцениваю как эпизод бредо-подобных фантазий с феноменом внушения. Говоря о нозологической принадлежности, нужно проводить дифференциальный диагноз между расстройством личности, психопатией истерического круга и мало-прогредиентной истероформной шизофренией. Что говорит за второе? У Смулевича это была бы скорее всего истероформная шизофрения. Потому что слишком выражены истерические расстройства. Кречмер сказал: "Когда слишком много истерии, то нужно думать о шизофрении". Степень бредоподобных фантазирований тоже настораживает в отношении эндогенного заболевания. Однако и в статусе больной, и в заключении патопсихолога никаких шизофренических расстройств мышления нет.
И. С. Павлов. На последнем съезде психиатров СССР Наджаров сказал, что отдельные психотические эпизоды не являются критерием диагноза шизофрении. Все-таки нужно смотреть на личностные расстройства. Я не думаю, что здесь были чисто психотические эпизоды. Сейчас можно встретить много художественно впечатлительных людей, которые "видели" НЛО. Это самовнушение через желаемое. Она — ювенильная неустойчивая личность с эйдетической способностью удерживать в памяти зрительные образы. Здесь наложилась органика. Ее ювениль-ность затушевывается органичностью, сверхценными образованиями. Такой симбиоз органики и ювениль-ности. Эти личности легко попадают под влияние среды. Они внушаемы и еще больше самовнушаемы. Я думаю, что в этом случае, как раньше писали, психическая зараза, психическая эпидемия. Это психогенно внушенные и самовнушенные галлюцинации. Там где эйдетизм, там склонность к самопроизвольному фантазированию, самоиндукции. По поводу язвы. Я знаю одну молодую особу, у которой в юности была диагностированная язва. Вышла удачно замуж, язва прошла и до сих пор ничего нет. Люди склонны объяснять излечивание от болезни внешними чудесными причинами. Что произошло и с нашей больной: она нафантазировала, что ее прооперировали.
М.Е.Бурно. Сложная пациентка в том отношении, что проглядывает в клинической картине и исте-роидное, и примитивно-органическое, но основа, думается, шизофренически-парафренная. Она всегда была "не от мира сего". Эти загадочно-беспричинные аффективные эпизоды, летала во сне до 45 лет. Еще до этого психотического сложного состояния с инопланетянами она уже была нездорова сочетанием общительности и странной душевной хрупкости. Эти яды, с которыми она работала, подействовали, возможно провоцирующе. Какова она сегодня в психическом статусе для меня. Беспомощная, милая от беспомощности, нет живого критического отношения к тому, что произошло. Личность довольно сохранная, но отрешенная. После суицида все у нее хорошо, здесь ей нравится, помогает больным, однотонно-радостно говорит, что здесь как в санатории. Для меня все это есть милошизофреническое поведение. При том, что немножко чувствуется аромат органичности. Она даже на алкоголичку немного похожа, хотя не пьет. А в основном сегодня в личности я вижу шизофреническую беспомощность, шизофреническую разлаженность, милоту, шизофреническую некритичность к тому, что она перенесла. Марина Дмитриевна права: до сих пор резидуальный бред живет в ней. Это состояние в 1991 году. Что это такое было? Для меня это психотическое парафренное расстройство. Эти лучи от инопланетян, внутренняя душевная торжественная приподнятость с чувством волшебной избранности. Подходила к окну и спрашивала: "Почему вы меня выбрали? Что же вы во мне нашли?". Это обычная у парафренных пациентов такая светлая приподнятость, торжественность, радостное переживание своей избранности. Потом такое волшебное ей снилось, в таких ярких красках, каких у нас здесь нет, как она объясняет. Она и сейчас понимает это как переживание общения с инопланетянами. И сегодня не сомневается в том, что ей сделали инопланетяне чудесную операцию во сне, от которой прошли болезни живота и остался розовый рубец. Боится что-то говорить, что бы не повредить нам, потому что все, что предполагает, сбывается и в основном плохое. Шли несколько месяцев эти лучи в окна. Парафренное состояние — это и есть состояние сказочного галлюцинирования, сказочного бреда с чувством торжественной приподнятости и избранности. Я не думаю, что это истерическое расстройство. Это парафренная психотика, после какого-то жизненного долгого периода душевной аффективной хрупкости странных депрессивных эпизодов. Отошла острая психотика. И что осталось? Остаточный резидуальный бред, остатки конфубуляторного бреда, парафренные сказочные налеты. Недавно она в депрессивном состоянии, после того, как ее молодой любовник ее покинул, стала готовиться к смерти. Покрасила волосы, приготовила отраву — тщательно, "молоточком" растолкла таблетки. Это какой-то детский расщепленно-сказочный налет при всем отчаянно-сложном депрессивном состоянии с убежденностью в полной безысходности. Много импульсивности в этом суициде, парафрен-но-истероидной мягкой окраски. Диагностически очень важно то, с каким отрешенным спокойствием она рассказывала нам, как "водичку вскипятила", из таблеток "молоточком" "крупинки" сделала. Рассказывает, как об обычном: а как же, дескать, еще... Пусть это средней остроты, но все-таки психотика. Это не есть психологически понятное депрессивное расстройство перед смертью, ситуационно обусловленное и содержательное, а это расщеплен-но-разлаженное эндогенно-процессуальное депрессивное состояние: "водичку вскипятила", "молоточком" таблетки, покрасила волосы. Как все это по-шизофренически не защищено от насмешек здравого смысла. Теперь она об этом как будто бы жалеет. А живой критики все равно нет. Профессиональные яды могли спровоцировать яркие парафренные сновидения, может быть, даже как-то участвовали в их красочности. Откуда эта атрофия на энцефалограмме, мне трудно объяснить. Во всяком случае отчетливо клинически я ее не чувствую. Если это только не знак легкой органичности-примитивности. Пациентка не создает впечатление сосудистой органички, травматической, не видно никакой истощаемости. Рассказывает с охотой, как рассказывают парафренные пациенты о своем перенесенном парафренном состоянии. Еще Крепелин писал о сравнительной теплоте, сохранности парафренных пациентов. Парафренное расстройство случилось и с гениальным Карлом Юн-гом. Он это подробно описывает-рассказывает в своей автобиографической книге. Он поведал там, что архетипы в нем жили, мешали ему думать, вмешивались в мысли, тягостно ощущались в его организме, он пытался их "приручать". Так на него воздействовало Коллективное бессознательное. Здесь примитивные инопланетяне, лучи, рубец оставляют инопланетяне после операции, а там гениальное Коллективное бессознательное. Юнг даже боялся, что сошел с ума. Это с ним произошло, когда ему было около сорока лет, — и всю оставшуюся жизнь он посвятил тому, что обдумывал, обобщал этот сложный парафренно-красочный материал, который получил в психозе. Это был именно парафренный психотический материал, гениальный по своему содержанию. Карл Юнг всю оставшуюся жизнь прожил, кажется, без острой парафренной психотики. Но и без критики к перенесенному. Впрочем, гениальность, видимо, истребляет понятие критики. У него были потом, как и до шуба, неврозоподобные, аффективные эпизоды, но он был наполнен творческой работой, обобщая, изучая, вспоминая свою парафренную острую психотику, которая принесла миру его Аналитическую психологию. Как пациентке помогать лечебно? Я думаю, что с такой пациенткой следует работать постоянно психотерапевтически. Конечно, нужно давать и лекарства, предупреждая подобные депрессивно-суицидальные эпизоды. Мы видим, что она и сейчас очень хрупкая и, случись какое-нибудь событие, все может повториться. Психотерапия необходима здесь для того, чтобы оживлять, освещать ее душу каким-то, пусть скромным, смыслом, быть ее проводником по жизни, благополучно проходя вместе с нею сквозь психотравмирующие события, которые могут вызвать новый суицидальный всплеск. Молодой любовник, к удивлению дочери, прежде освещал ее жизнь смыслом...
А. Ю. Магалиф. После того как все выступили, у нас появилось два варианта диагноза. Один вариант, это преимущественно личностные расстройства на фоне церебральной органической недостаточности: ювенильность, склонность к фантазированию, склонность к психогенным депрессиям. Второй вариант, все то же самое, но на эндогенной почве. В таких случаях все зависит от того, насколько специалисты расширяют рамки эндогенного заболевания, насколько они легко или трудно ставят диагноз шизофрении. Давайте, как всегда, начнем с анализа статуса, опираясь на феноменологический принцип оценки состояния. Посмотрите, как она вошла к нам в аудиторию. Немножко застеснялась, но быстро освоилась. Полный зал людей, совершенно непривычная для нее обстановка. Очень быстро адаптировалась. При этом она не имеет тренировки общения с большим количеством людей. В дальнейшем охотно отвечала на все вопросы, ей даже уходить не хотелось. При этом я бы не сказал, что это обнаженная откровенность, то что мы называем регрессивной синтонностью, "аутизмом наизнанку", когда человек в незнакомой обстановке может рассказывать интимные подробности. Ничего подобного, она дважды отказалась рассказать о каких-то интимных эпизодах. Есть ли у нее театральность? Отчасти да. Но это не такая уж откровенная истеричка с позами, жестами, которая рисуется, привлекает к себе внимание. Мы не можем назвать ее состояние истерическим статусом. Как она рассказывает о своей жизни? Более-менее объективно. Обычно все истерические психопаты обвиняют в своих проблемах окружающих и никогда не согласятся с тем, что сами виноваты. Этого нет. Скорее она оценивает себя как неудачницу. Другое дело, что истерические компоненты в ее поведении в отделении имеются: с первых же дней желание быть на виду, участвовать в лечебном процессе, подавать советы и пр. Органика несколько звучит в статусе. Она не вязкая, не обстоятельная, с ней достаточно легко было общаться, но она немного угодлива, вспомните, с какой пунктуальностью она готовила самоубийство. Ну и психолог четко обозначил у нее органические знаки в мышлении, невропатолог ставит ей травматическую энцефалопатию. У нее есть сосудистые изменения на глазном дне, ангиосклероз сетчатки. Если есть ангиоскле-роз сетчатки, значит есть склероз сосудов головного мозга. Компьютерная томография дала тоже четкие изменения: атрофия коры головного мозга, гидроцефалия, расширение желудочков мозга. Так что органика налицо. Органика звучит и в анамнезе: в детстве тяжело болела скарлатиной, мать во время беременности голодала, в родах чуть не умерла. Пренаталь-ный и натальный периоды протекали трудно. Хочу подчеркнуть, что когда мы, психиатры встречаемся со взрослыми больными, то должны очень внимательно относиться к ранней детской органической патологии. Минимальная мозговая дисфункция в детстве потом проявляется в самых разных вариантах. Часто как патопластика психозов, часто — в непереносимости психотропных препаратов. Имеются ли в статусе процессуальные изменения личности? Если считать, что только после психотического эпизода, допустим эндогенной природы, прошло 8 лет, то в статусе мы должны бы увидеть специфические изменения. Однако мы их не видим: нет эмоциональной неадекватности, вычурности, парадоксальности, уплощенности. Критика к болезни. Она не считает себя полностью здоровой, она возражает лишь (и то частично) против стационирования в острое отделение. К идеям уфологического содержания критика относительная. С одной стороны она говорит об этом как о "чудесах в решете", с другой — постепенно вживаясь в пережитое, рассказывает как о реальных событиях. Однако мы не видим усложнения сюжета, его расширения, связи пережитого с сегодняшними событиями, ее состоянием, она не говорит о своей исключительности, а слова ясновидящей "о том, что ее избрали" спасать Землю, воспринимает с юмором.
Теперь о течении болезни. Конечно, как всегда, хотелось бы более четкого анамнеза. Он может быть написан кратко, но последовательно. Нельзя строить анамнез по отдельным фрагментам: детство, образование, трудовая биография, замужество, психоз и пр. В психиатрической истории болезни все связано, все излагается последовательно и все рассматривается с точки зрения развития болезни и сегодняшнего состояния.
Итак преморбид. Как правильно сказал Игорь Степанович, она художественная натура, склонная к яркому фантазированию, ярким, цветным снам. Она всегда отличалась особой чувствительностью, эмоциональностью. Имело значение и раннее половое созревание. Чувства для нее всегда были во главе угла. В результате всего этого — фрустрация, чувство нереализованное™. На подсознательном уровне готовила себя к яркой, эмоциональной жизни, к красивым, эмоциональным отношениям. А муж — алкоголик. В анамнезе прозвучало, что отсутствие мужчин в ее жизни делало ее несчастной. Это идет красной нитью. Хотя у нее была дочь, потом внук, но отсутствие личной жизни делало ее несчастной. Она фиксировалась на этом. Как она излечивалась от депрессии? Опять встречала мужчину с которым ей было хорошо. Аффективные расстройства у нее конечно есть. Трудно было бы представить, чтобы у такой личности не было расстройств настроения. Другое дело насколько велик эндогенный радикал в аффективных расстройствах. Мне кажется, он не очень велик. Можно, конечно говорить об эндореактивной дистимии по Вайтб-рехту. Сначала все начинается с реакции на реальную ситуацию. Потом в статусе проглядывает эндогения с типичными колебаниями настроения: утренними ухудшениями, вечерними улучшениями, расстройствами сна, ранним пробуждением с чувством тоски, подавленности. У нее в этом смысле что-то есть. Но больше все-таки звучала психогения. Суицидальные мысли и тенденции. Они появились после первого же душевного кризиса. Здесь говорилось что они носили парасуицидный характер. Первый раз она хотела отравиться димедролом, но дальше этого дело не пошло. Второй суицид носил явно истерическую окраску. Этому предшествовала мелодраматичная ситуация, когда она обсуждала с любовником невозможность совместного существования. Что на самом деле за этим кроется, мы не знаем. Может быть дочь оказывала на нее давление. Может быть страх, что если она его пропишет, то он ее потом выгонит. Сама больная это категорически отрицает. Наверное были бурные объяснения с дочерью (не даром же дочь сказала что она была хулиганка) и под влиянием всего этого она решила с молодым человеком порвать. Само прощание, тщательная, красивая подготовка к суициду — конечно истерическая окраска. Но, не обязательно быть истерической психопаткой чтобы все это проделать. Это может быть навеяно мыльными операми или женскими романами, в которых происходит то же самое. Она избрала романтичный вариант: уснуть и чтобы ее нашли красивой.
Еще об органике. Помимо минимальной мозговой дисфункции имеются сотрясение мозга, склеротические изменения мозговых сосудов, гидроцефалия (расширение желудочков), атрофия коры мозга. Ну, и патопсихологическое исследование, говорящее о психоорганическом синдроме. Есть еще очень важный момент, может быть самый главный в этиологии ее психоза. Это многолетняя работа с вредными веществами. Экзогенные факторы часто выбирают слабое место. Из группы людей, работающих с вредностями, только у некоторых могут развиться профболезни. Почему бы не предположить, что работа с люминофорами оказала специфическое воздействие на сенсорный аппарат, в частности на сетчатку и не активировала имевшуюся у нее предрасположенность к ярким цветным снам, не спровоцировала зрительные галлюцинации. Такого рода галлюцинации в виде ярких цветовых пятен, лучей, очень типичны для органиков. Я видел таких больных, правда в возрасте инволюции, не имеющих отношения к шизофрении, которые видели лучи, прожекторы и пр. Все зависит от того, на сколько фантастична, интерпретация. Больные о которых я говорю были примитивны. Говорили, что это жулики освещают комнату, чтобы потом прокрасться. Часто это увязывалось с бредом ущерба. Здесь фантазия более яркая. Почему именно эта тематика? Если бы это было на много лет раньше, то был бы мистический бред. Сейчас это "тарелки". Про них все время говорят с экранов телевизора. Здесь говорилось о парафрении. Галлюцинаторная парафрения целиком базируется на содержании слуховых галлюцинаций. Здесь они отсутствуют, а зрительные галлюцинации при шизофрении бывают редко. Это скорее фантастическая интерпретация галлюцинаций. Почему это не парафрения в рамках шизофрении? Например, бредовая парафрения. Она, как правило — конечный этап бредовой шизофрении. Здесь этого нет. При острой парафрении должны быть чувственный бред, инсценировка, весь набор аффективно-бредового состояния. Здесь этого тоже нет. Вообще отношение больной к "присутствию" инопланетян поразительно спокойное. Не было ни экзальтированности, ни страха. Она продолжала ходить на работу. Когда ей "лучи" мешали спать, просто отворачивалась к стене. Кроме "следа" на плите никаких новых "сигналов" не было. Легко согласилась с советом мужа не обращать внимания. Таким образом несмотря на некую фантастичность, романтичность сюжета, имелась и примитивность, свойственная бреду ущерба, бреду малого размаха, что характерно для экзогенно-органических психозов. Эпизод с чудесным исцелением от язвы с гипертимией казалось бы стоит несколько особняком. Однако эндогенный радикал весьма невелик. Трактовать исцеление как бред положительного воздействия по-моему трудно. Ведь больная не ощущала никакого воздействия, она просто интерпретировала избавление от язвы и наличие некоей царапины. Нерезко выраженные циркулярные расстройства у органиков нередки, они вполне могут присутствовать в клинике психоорганического синдрома. Примечательно и прекращение обманов восприятия, а также ярких сновидений. Потребовалось лишь несколько сеансов экстрасенса. Разве можно таким образом вылечить шизофрению? На протяжении последующих лет у больной не было ни обманов восприятия, ни паранойяльных идей.
Таким образом я склоняюсь к следующему диагнозу: "Депрессивная психогенная реакция с незавершенным самоубийством у инфантильной эмоционально неустойчивой личности с признаками психоорганического синдрома. Резидуальные бредоподобные фантазии, возникшие в результате неразвернутого протрагированного экзогенно-органического психоза". В настоящее время идет становление ремиссии. Поскольку отсутствует процессуальная симптоматика, дальнейшая амбулаторная терапия должна строится с учетом конкретного состояния больной. Основное внимание следует уделить психотерапии, седативному и общеукрепляющему лечению.
• Пациентка Н., 1955г.р. Третье поступление в психиатрический стационар. На учете у психиатров с 1991г. Диагноз: Шизофрения, параноидная форма, приступообразно-прогредиентное течение.
Данные анамнеза
Больна с 1991г. Наследственность отягощена. Отец страдал шизофренией, лечился в психиатрическом стационаре. Росла и развивалась в соответствии с возрастом. Воспитывалась в основном бабушкой, детский сад не посещала. В школу пошла с 7 лет. С 8 лет проживала в сельской местности. Отношения в семье были ровные, дружеские. Конфликтов с родителями не было. По характеру в детстве была спокойная, стеснительная, долго помнила обиды, замыкалась в себе. С людьми сходилась с трудом, но при длительном общении становилась "душой компании", были подруги. Пубертатный криз прошел без особенностей. Учеба давалась легко, среднюю школу закончила без троек. По совету матери поступила в ТИСИ на экономический факультет. Проживала в общежитии. Шумных компаний избегала, предпочитала одиночество. На курсе симпатизировала одному юноше, но отношения не сложились из-за стеснительности пациентки. Сексуальная жизнь пациентки в последующем ограничивалась несколькими половыми связями, не приносившими удовлетворения. После окончания института 10 лет жила вдвоем с сестрой. С 1987г. проживала одна. С этого же времени отметила появление болей в левом боку и особый запах мочи. При обследовании у уролога патология не выявлялась, однако больную это не успокоило. Появилась убежденность в том, что она больна раком. В течение четырех лет не работала, лечилась травами. "Вылечившись" от мнимого заболевания, устроилась на работу по специальности, но через месяц появилась тревога, возникающая без внешних поводов, ощущение надвигающейся опасности, катастрофы. Возникли догадки, что все как-то по-особенному к ней относятся, кто-то за ней следит. Появились "голоса" в голове - "как будто кто-то в меня вселился". К врачу не обращалась, считала, что "так и должно быть", продолжала работать. Но через месяц, находясь у проезжей части дороги, испытала сильный приступ тревоги и, чтобы избавиться от нее, бросилась под автобус. Была возбуждена, что-то кричала и в сопровождении милиции была доставлена в ТОКПБ. Вторая госпитализация через год. Ей предшествовало отсутствие желания что-либо делать, возникала скованность в движениях, пропускала работу. В течение последующих трех лет постоянно "мучилась, боялась, что снова вернутся голоса", пропал интерес к работе, к жизни, свободное время проводила одна дома. В декабре 1995г. "голоса" появились опять, считала, что общается с потусторонним миром, что это вполне естественно. Госпитализировалась после того, как "голоса" стали постоянны, мешали работать, спать, анализировали все ее поступки, побуждали к самоубийству.
Психический статус на момент поступления
Выглядит опрятно, причесана. Сидит на краю стула. Медлительна в движениях. Взгляд поверх глаз собеседника, мимика однообразна, голос монотонный. В разговор вступает сразу, беседует охотно. Полностью доступна продуктивному контакт), подробно, монотонным голосом описываем свои ощущения, предъявляет жалобы. Рассказывает, что в течение двух месяцев слышит голоса умерших, Иисуса Христа. Считает, что связана с потусторонним миром, откуда за ней постоянно наблюдают, контролируют поступки. Голоса навязывают разговор, вызывают у больной "нервозность" - "они вселяются в меня; навязывают улыбки, смех, волнение: они говорят, а я мысленно проговариваю одновременно их слова". Голоса усиливаются, когда больная остается в одиночестве. Убеждена, что эти голоса переносят ее в другой мир, показывают картины прошлых жизней, где больная ездит на лошадях, гуляет по замку, после чего снова возвращается обратно. Голоса не дают сосредоточиться, подумать о своем. Иногда голоса намекают на то, что необходимо покончить с собой, чтобы от них избавиться. Отмечает, что с каждым годом становится безразличней к себе: не обращает внимания на то, чем питается, нет желания убирать в квартире, читать, общаться с родственниками. Выявляются формальные расстройства мышления в виде ментизмов, паралогий, соскальзывания. Функции памяти не нарушены. Запас общежитейских знаний соответствует возрасту и полученному образованию.
Обсуждение
Случай примечателен тем, что демонстрирует последовательность развития психопатологического процесса, соотносимую с возникновением и патологической фиксацией новых самоидентификаций.
Ипохондрический синдром в инициальный период болезни может быть интерпретирован как компенсаторная акцентуация витального уровня самосознания. Учитывая анамнез, можно отметить закономерность появления данного синдрома в динамике заболевания. Если в норме витальные самоидентификации (в частности, полноценная сексуальная жизнь, сопровождаемая формированием устойчивых половых самоидентификаций) выполняют адаптивную роль, то в нашем клиническом случае мы видим, как процесс, имеющий адаптивную направленность, оформляется в психопатологические ипохондрические симптомы. Видимо, необходимо говорить о наличии изначального (генетически предопределенного либо приобретенного в онтогенезе) дефекта в витальном самосознании пациентки.
"Излечение" от мнимой болезни расценивается нами как углубление заболевания - тревога высвобождается из витальных самоидентификаций и переживается пациенткой в классическом виде свободноплавающей тревоги.
Следующим этапом развития болезни является возникновение более глубоких компенсаторных самоидентификаций, проецируемых во внешнее окружение - идеи отношения, бред преследования. Интрапсихическое содержание болезненных состояний со всей полнотой открывается в псевдогаллюцинациях и доступно анализу в культурфилософском контексте. Больная общается с умершими родственниками, Иисусом Христом, что фактически есть выражение внеличностных архетипических самоидентификаций на мифологическом уровне самосознания. Первое являет собой архаичное представление о духах предков, за помощью которых в ранних культурах обращались в периоды болезней и кризисов, второе - более характерно для людей христианской культуры, где образ Христа (Абсолютное Я, в нашем обозначении) является посреднической фигурой во взаимоотношениях с Абсолютом. И в том и в другом случае психопатология, помимо клинической интерпретации, может быть рассмотрена как выражение закрепленных в культуре способов преодоления экзистенциальной тревоги.
Наряду с мифологическими самоидентификациями для больной остаются актуальными более привычные социально-ролевые. В пространство последних проецируется внеличностное содержание мифологических уровней самосознания, что самой больной воспринимается как конфликтная ситуация - вызывает у нее раздражение, страх возвращения "голосов". В то же время в содержании псевдогаллюцинаций (голоса побуждают пациентку к самоубийству) присутствует необходимость дифференциации разноплановых самоидентификаций. Обсуждая это, необходимо вспомнить, что смерть в цивилизованном обществе, где определяющими признаны социально-ролевые самоидентификации, равноценна потере социального статуса- "персоны". При этом обретение нового социального статуса, предполагающее интеграцию более глубоких самоидентификаций, оформление новых границ личности путем распространенных в традиционном обществе инициальных обрядов, в современном мире не практикуется.
Современный психопатологический способ дифференциации содержания разных уровней самосознания приводит к постановке диагноза, но никак не к последующему и необходимому для развития личности синтезу. Игнорируя положение о необходимости временного отказа от социально-ролевых самоидентификаций для преодоления внутренней раздвоенности и последующего синтеза, мы продолжаем оставаться свидетелями того, как сам ход развития болезни ведет к снижению актуальности для человека своего социального статуса и даже к "отказу" от более глубоких витальных самоидентификаций. Если же наблюдаемые у больной феномены (утрата интереса к общению, к работе, потеря социальной окраски пищевого поведения и даже основополагающего витального инстинкта самосохранения) рассматривать как закономерное и временное снижение актуальности социально-ролевых и витальных самоидентификаций, то можно говорить о логике болезненного процесса, с учетом которой должна планироваться профессиональная помощь.
Психопатологическая парадигма, описывая варианты болезненной ЭА, игнорирует подобные толкования, определяет их как спекуляции и неуместное философствование. Мы намерены показать роль подобных "отвлечений" в правильной (гуманистической) ориентации при решении практических задач.
Мы определили существование психопатологических и креативных вариантов ЭА и должны отметить, что их сходство обусловлено не только задачей достижения экзистенциальной защищенности, но и рядом общих черт в средствах осуществления. И в том и в другом случае имеют место ИСС - разотождествление "потенциального Я" с прежними параметрами и поиск новых самоидентифицирующих признаков. Отмечая адаптивну10 и даже упорядочивающую роль многих клинических феноменов, составляющих суть патологической ЭА, мы в то же время не можем назвать этот тип ЭА креативным.
В телеологической концепции К.Юнга (1994а, с.184) процесс психической жизни есть, кроме прочего, еще и "финально ориентированный, целесообразный ход вещей". В завершение нужно ожидать гармоничного развития субъективности - самосознания, представленного широким спектром взаимодополняющих интрасубъективных и эмпирических самоидентификаций. Так, при креативной ЭА мы можем найти множество примеров, иллюстрирующих, как новые самоидентификации органично вливаются в поток социальной жизни, расширяют ее и обогащают самосознание. Структура самосознания сохраняет свои бидоминантныехарактеристики - формируются новые воплощения "потенциального Я" в "других Я" и естественная внутренняя двойственность ассимилируется в новых противопоставлениях. Как показывает один из возможных примеров - биография Леонардо да Винчи - самоидентификации, которые вполне могут быть и сверхличностными, лишь расширяют самосознание. И если самоидентификации действительно выходят за привычные личностные границы, то это еще не означает, что бидоминантная структура самосознания примет психопатологический вид. Патология и патологические варианты ЭА обусловлены трансформацией бидоминантной структуры самосознания в психопатологический феномен схизиса. Как было отмечено, это во многом зависит от социальной зрелости когнитивного составляющего самосознания, от способности признать реальность "потенциального Я" и устанавливать приемлемое взаимодействие в отношениях "Абсолютное Я" - "потенциальное Я" - "другое Я".
В этом контексте невротические расстройства могут быть представлены как дисгармония между "потенциальным Я" и "другим Я" правой части схемы, отображающая нарушения в интерсубъективном диалоге и, соответственно, конфликт со своим собственным наличным бытием. В свою очередь, психотические расстройства имеют в основе конфликт между "потенциальным Я" и "Абсолютным Я" интрасубъективной области.
Таким образом, психопатологические проблемы в контексте предложенной схемы и представлений об экзистенциальной адаптации становятся более ясными, а наши гипотезы приобретают большую достоверность и убедительность. Однако это не основная наша цель, тем более что аргументация предварительных и отчасти спекулятивных рассуждений будет дана подробней при анализе культурологического материала.
Для более полного понимания значения когнитивных составляющих мы должны иметь отчетливое представление о том, что в сравнении с аффективно-эмоциальными компонентами самосознания они выполняют подчиненную экзистенциальную роль в ЭА. Когнитивное звено не самоценно, оно служит для оформления сверхличностного аффекта в социально приемлемые эмоции. В успешности этой трансформации неизмеримо большую роль играют первичные бессознательные установки на отвержение или взаимодействие с Абсолютом. Значительное количество психотических расстройств, как было показано, имеет экзистенциальную причину неурегулированных взаимодействий с Абсолютом. Имея в виду, что Абсолют и его предметные воплощения часто неразличимы на уровне индивидуального восприятия, мы должны отметить, что восприятие Абсолюта в коллективном самосознании влияет не только на мировоззрение, но и на способы индивидуального решения экзистенциальных проблем - креативные и психопатологические варианты ЭА.


Психотический, или психосоматический синдром, развивающийся по типу хорошо известного в психиатрии синдрома Кандинского-Клерамбо. Проявляется он следующим образом. Обычно у вполне здоровых в психическом отношении людей через некоторое время после лечения у экстрасенсов появляются непонятные, так называемые немотивированные страхи, т.е. страхи неизвестно чего и неизвестно из-за чего. Затем возобновляется с новой силой то заболевание, из-за которого они обращались к оккультистам, или болезнь переходит на другой орган. При этом заболевание поддается лечению с большим трудом или не поддается вообще. Нередко аналогичное заболевание развивается у близких членов семьи: у детей, у мужа или жены (чаще у жены, если к экстрасенсам обращался муж, или, если он начал заниматься экстрасенсорикой). После этого появляются мотивированные страхи по типу невроза навязчивых страхов, например, страх смерти или страх того, что что-то случится с детьми или другими близкими людьми, страх езды в транспорте. На этом фоне человек начинает слышать "голоса", которые повелевают ему делать то-то и то-то. Появляется депрессивное состояние, которое постепенно усиливается, "голоса" становятся более навязчивыми, начинают управлять психикой, навязывать мысли о самоубийстве. Больные предпринимают попытки к самоубийству, и нередко этим и заканчивается их жизнь.
Молодая девушка С., студентка медицинского института, поступила учиться в школу экстрасенсов. Через две недели после начала занятий, когда их обучали "отдавать и принимать энергию", почувствовала сильные головные боли, головокружение, учащенное сердцебиение, боли в сердце, спастические боли в животе; появились непонятные страхи; несколько позднее развилось депрессивное состояние. Лечение у экстрасенсов только ухудшило самочувствие. Прошла обследование у кардиолога, терапевта, гастроэнтеролога, эндокринолога, невропатолога. Диагноз не был поставлен.
Состояние все ухудшалось, стала слышать "голоса", которые внушали ей броситься под поезд. По совету верующей подруги пришла в православный храм, исповедовалась, священник допустил ее до причастия, а затем соборовал. После исповеди, причастия и соборования состояние улучшилось. Исчезли "голоса" и мысли о самоубийстве. По благословению священника причащалась еженедельно в течение месяца. Состояние значительно улучшилось. Через три месяца после этого самочувствие было нормальным. Контакты с экстрасенсами прекратила сразу после первого посещения храма по настоянию священника.
Молодой человек Д., 20 лет, некрещеный. После окончания школы активно изучал оккультную литературу. Начал практиковать астральные выходы из тела. На фоне занятий оккультизмом и голоданием появились симптомы психосоматического расстройства: заявил, что сделал великое открытие, появились головные боли, стал слышать "голос", который заявлял ему, что все люди - роботы, и велел ему бежать из дома, что он и сделал. Уехал из Москвы, но был снят с поезда, т.к. "голос" повелел ему раздеться догола. Попал в психиатрическую больницу. После выписки из больницы стал издеваться над иконами: икону Спасителя прокалывал иголками, икону святой блаженной Ксении Петербургской выбросил...
Мальчик Павел, 10 лет. В связи с резко выраженной психоречевой и двигательной расторможенностью мать ребенка обратилась к экстрасенсу. Было проведено 20 сеансов "целительства". Лучше не стало, наоборот, гипердинамический синдром усилился. Через год во сне стали появляться приступы страха. Видел бесов, которые исчезали только после чтения над ним молитв и окропления его святой водой. На ночь перед изголовьем клали Евангелие. Приступы ужаса и видения исчезали, но, когда забывали это делать, они появлялись вновь. После исповеди родителей и ребенка, его причастия и соборования страхи и видения прошли.
Важно отметить следующее обстоятельство: неверующие люди, не посещающие храм, не читающие религиозной литературы, не живущие церковной жизнью, как и дети из нерелигиозных семей, нередко после лечения у оккультистов начинают видеть бесов.
Так, по поводу кожных проявлений диатеза у девочки 7 лет обратились к врачу-гомеопату. Врач оказалась экстрасенсом и астрологом. После лечения у нее через 1,5-2 месяца девочка стала видеть бесов, которые начали запугивать ее, а затем заставлять не слушаться родителей. Это явилось поводом для ее крещения. После крещения перестала видеть бесов.
Мальчик 9 лет страдал энурезом. После просмотра телесеанса А. Чумака стал видеть беса, который заставлял не ходить в церковь и не учиться в церковной воскресной школе. После беседы священника с мальчиком и родителями, исповеди, причастия и соборования перестал видеть беса и слышать его голос.
Мужчина 33 лет, неверующий, некрещеный, прошел кодирование у психотерапевта по поводу алкоголизма. Вскоре после этого почувствовал тоску, апатию. Через 4 месяца стал видеть беса, который убеждал его покончить с собой. Развилось депрессивное состояние. По совету верующего друга принял крещение, после чего перестал видеть беса, Настроение улучшилось, самочувствие стало хорошим.
Подобных примеров можно привести много. Обращает на себя внимание тот факт, что обычному лечению эти состояния трудно поддаются. Крещение некрещеных больных, исповедь и причастие, соборование, духовные беседы приводят или к излечению, или к улучшению, на фоне которого лечение дает хороший эффект. А вот пример иного рода.
Одна больная, верующая, обратилась к нам за медицинской помощью с жалобами на приступы головокружения, головные боли, тошноту, нарушение сна, депрессивное состояние, беспокойство и страх за свою семью. Вскоре аналогичные жалобы появились и у ее двух сыновей 11 и 7 лет, только выраженные в более тяжелой форме, особенно у младшего сына. При обследовании в медицинских учреждениях ничего особенного не выявлено, диагноз не был поставлен, лечение положительного эффекта не дало. Из беседы с ней выяснилось, что ее муж год назад стал активно заниматься экстрасенсорикой и биоэнергетикой. Ее просьбы не заниматься этим ни к чему не привели. Исповедь, неоднократные причастия, соборование уменьшили проявления заболевания у всех членов семьи, но не привели к излечению. В беседе с мужем удалось уговорить его пройти чин отречения от занятий оккультизмом и исповедоваться. Вскоре после этого все члены семьи выздоровели.
Особенно тяжело протекает "оккультная болезнь" у детей. После сеансов А. Кашпировского у некоторых детей, склонных к эпилепсии, развивались тяжелые эпилептические припадки вплоть до эпилептического статуса, когда припадок следует за припадком и обычными лечебными мероприятиями остановить их невозможно. Таких детей приходилось госпитализировать в реанимационные отделения. Не всегда удавалось их спасти. Были случаи смерти детей, или наблюдались тяжелые осложнения вплоть до декортикации - гибели коры головного мозга и тогда эти дети становились тяжелейшими инвалидами.
Самоубийства или попытки к самоубийству характерны для взрослых и молодежи. Неоднократно можно наблюдать молодых людей, предпринимавших попытки к самоубийству на фоне "оккультной болезни", развившейся после начала занятий экстрасенсорикой или другими видами оккультизма.
Вторым проявлением "оккультной болезни" является синдром навязчивых страхов. Сразу после посещения экстрасенсов и колдунов развивается синдром навязчивых страхов, не поддающихся лечению обычными способами. Только неоднократная исповедь, причастие, соборование снимали остроту страхов и давали возможность лечить больных.
Одна молодая женщина обратилась к колдуну по поводу общего беспокойства и резкой возбудимости своего грудного ребенка. Колдун что-то шептал, читал, как он говорил, "молитвы", брызгал на ребенка водой. На некоторое время ребенок стал спокойнее, но у женщины развился тяжелый страх за его жизнь. Она не могла ни спать, ни заниматься хозяйственными делами, ухудшился аппетит, все думала о том, что с ребенком должно случиться что-то нехорошее и ожидала его тяжелой болезни и смерти. Ее душевное состояние отразилось на ребенке, и он стал еще более беспокойным, чем до посещения колдуна. Это, в свою очередь, ухудшило состояние женщины. Она почти ничего не ела, плакала, с трудом обращалась с родным мужем. Лечение у психиатра, психотерапевта эффекта не приносило. После духовной беседы со священником, исповеди и причастия, наступило улучшение, и на этом фоне лечение у психиатра практически сняло симптомы болезни.
Третьим проявлением "оккультной болезни", по нашим наблюдениям, являются иммунологические нарушения и снижение иммунитета. Более часто это наблюдается у детей. Они постоянно болеют простудными заболеваниями, пневмониями, отитами.
Одна молодая женщина, проходила курс "лечения" у экстрасенса по поводу гинекологического заболевания. Вскоре после этих сеансов у нее появились симптомы затяжного острого респираторно-вирусного заболевания, перешедшего в бронхит, затем - в пневмонию. Вскоре после пневмонии у нее развился отит, гайморит, затем - опять бронхит, пневмония, стоматит, отит. Иммунологическое исследование крови выявило состояние иммунодефицита.
Четвертым нередким проявлением "оккультной болезни" становится повышенная заболеваемость онкологическими болезнями и молниеносный рост имевшихся у больных опухолей и малигнизация доброкачественных опухолей (т.е. переход их в злокачественные). Приходится наблюдать быстрый рост опухолей головного мозга у детей после просмотра телесеансов А. Кашпировского. В течение 1,5 - 2 недель опухоль достигали громадных размеров (по данным компьютерно-томографического исследования) и операция становилась уже невозможной. Вероятен быстрый рост опухолей грудной железы, шейки матки и миом у женщин после "лечения" у экстрасенсов и малигнизация полипов прямой кишки.
Некоторые священники также отмечают повышенную заболеваемость онкологическими заболеваниями у экстрасенсов, их близких родственников и у людей, обращающихся за "помощью" к экстрасенсам. Об этом же свидетельствуют и наблюдения врачей.
Следует упомянуть и о немедицинском аспекте отрицательных последствий контактов с экстрасенсами: значительное ухудшение морального микроклимата в семье или коллективе. Весьма показательно в этом отношении свидетельство одной студентки К.
Она рассказала, что в больнице, где она работала, была организована школа экстрасенсов трех ступеней: на первой ступени обучали отдавать и принимать энергию, на второй ступени - диагностировать и лечить, на третьей ступени должны были обучать общению с "космическими силами". Ее подруга, начавшая обучаться экстрасенсорике, вскоре почувствовала головные боли, головокружение, чувство тревоги, страха. То есть у нее развился психосоматический синдром. После того, как преподаватели-экстрасенсы попытались ее лечить, ей стало хуже, и они отказались от ее лечения. Вместе с тем в отделении больницы, где была организована школа экстрасенсов, среди сотрудников резко ухудшились отношения, начались постоянные ссоры, скандалы, работа настолько разладилась, что администрации больницы пришлось закрыть отделение.
Некоторые директора и педагоги-дефектологи детских их домов, домов-интернатов для детей с задержками умственного развития и сирот отмечают, что после посещения их учреждений экстрасенсами с целью лечения детей, последние становились возбудимыми, раздражительными, упрямыми, агрессивными. У них расстраивался сон, развивался онанизм, они становились не управляемыми. Таких примеров можно приводить множество.
В 1992-93 гг., в бытность о. Анатолия Берестова директором реабилитационного Центра для подростков с последствиями детских церебральных параличей, он дважды поддался на уговоры врачей и разрешил экстрасенсам попробовать лечить инвалидов, страдающих ДЦП, их методами. В обоих случаях у подростков сразу же после сеанса наступало резкое ухудшение состояния: развивалась сильная головная боль, головокружение, рвота, резко поднималось артериальное давление, ухудшались двигательные возможности.
Мальчик 13 лет, больной ДЦП, он не сидит, не ходит, не говорит. Однако 2 года назад он говорил, ползал, мог сидеть и с помощью специальных приспособлений мог ходить. Эти способности он потерял после занятий с экстрасенсом. Обследование мальчика показало, что он действительно страдает детским церебральным параличом, а не каким-то прогрессирующим дегенеративным заболеванием. (ДЦП - не дегенеративное заболевание и, следовательно, не прогрессирует и приобретенные двигательные и речевые возможности, как правило, не исчезают).
На основании этих наблюдений можно сделать вывод: при органических поражениях мозга отрицательные воздействия оккультного лечения проявляются особенно сильно. Это подтверждается наблюдениями во время телесеансов Кашпировского: через 1-2 часа после каждого телесеанса все реанимационные отделения московских детских больниц заполнялись детьми с тяжелыми эпилептическими статусами. Это связано с электронейрофизиологическими феноменами, возникающими при занятиях медитацией и экстрасенсорикой
Рассказы больных о "вещих снах" не всегда удается подвергнуть психопатологическому анализу, поскольку нередко они являются вымыслом, основывающимся на предрассудках.
1. Больная В. Л., 29 лет.
Диагноз: шизофрения, вялотекущая форма с психопатопо-добными проявлениями.
В статусе: общительна, охотно рассказывает о себе, формально критична.
Приводит следующее описание собственного сновидения: "Мне было лет 15, я влюбилась в доме отдыха в одного мальчишку. Так как я была очень стеснительная, я с ним даже не перекинулась словом. Когда я уже была дома, мне приснился сон, будто я иду по улице Горького, сворачиваю в какие-то переулки, прохожу мимо больших домов, которые создают настроение блоковского цикла "Город". Затем я оказываюсь в подъезде, поднимаюсь по лестнице и вхожу в квартиру, где садит мальчишка, в которого я влюбилась. Он был очень детальный. Через несколько дней я уже наяву повторила "маршрут сна"и очутилась в квартире этого парня. Потом сопоставила сновиденья и явь, все совпало. У меня до сих пор бывают изредка сбывающиеся сны, но такого поразительного ке было".
По-видимому, значительно чаще "вещие сны" в сознании больного совпадают с последующими действительными событиями по их смыслу. Причем уточнение совпадения сновидения и действительности додумывается, измышляется больным.
2. Больная И. У., 25 лет.
Диагноз: шизофрения с вялым течением и психопатолодоб-ными проявлениями.
Увлеченно и с явным интересом рассказывает о собственных сновидениях. Утверждает, что часто заранее перед сном придумывает тему сновидения, а затем действительно видит намеченный сон с дополнительным, уже не "заказанным" развитием. В течение жизни несколько раз виделись "вещие сны". Обычно эти сны касаются будущего больной. Так, за несколько дней до заболевания воспалением легких она увидела себя в больничной палате, в которую затем поступила. Не сомневается, что ей во ске виделись та же палата и те же больные.
У больных шизофренией мы наблюдали также совпадения, по их рассказам, характера сновидения и последующих бредовых переживаний, т. е. возникновение бреда после сновидения, имевшего сюжет, соответствующий бреду.
3. Больной Ж. А., 29 лет.
Диагноз: шизофрения, параноидная форма.
В статусе: помимо выраженных симптомов эмоционально-волевого дефекта, имеют место бредовые идеи величия: он может передавать свои мыли на расстоянии и угадывать чужые, воздействовать на людей гипнозом, а у неодушевленных предметов напряжением воли вызывать движение (под его влиянием камень поднимается над землей, то повисает в воздухе). Видит вещие, всегда сбывающиеся сны, в которых "предсказывается" появление у него сверхъестественной силы. Например, "перед тем, как ощутил в себе силу влияния на окружающих, увидел все это во сне".

ПСИХИАТРИЯ И ПАРАПСИХОЛОГИЯ.

Основные положения.
В русской и мировой нетрадиционной медицине стали много говорить о так называемой "болезни экстрасенсов", когда у большинства вроде бы психически нормальных и даже в определенном смысле талантливых людей вдруг проявляются "экстрасенсорные способности". И вот неожиданно для окружающих, например, врач-академик или юрист-аналитик заявляют своим близким, а иногда и во всеуслышание, что у них неожиданно, якобы "чудесным" образом или при конкретных удивительных обстоятельствах (например, при встрече с НЛО) вдруг обнаружились "экстрасенсорные способности". Появившиеся новые "способности" проявляются, со слов вновь испеченных "экстрасенсов", прежде всего в "контактах" с "Космосом", "НЛО", "Высшим разумом", "видениях" и "ясновидении", "голосах" и "яснослышании" и т. д.
Считаю своим долгом в этой связи прокомментировать эти явления, в их абсолютном большинстве, как обыкновенные иллюзии и галлюцинации, часто с манией величия, паранойи и элементами шизофренического бреда.
Но для объяснения своей точки зрения поклонникам "экстрасенсов" хочу поподробнее рассказать о феномене иллюзий и галлюцинаций, так как абсолютное большинство населения не совсем хорошо знакомо с этими очень сложными медицинскими явлениями.
Наиболее интересные исследования в области иллюзий и галлюцинаций провели наши русские ученые - В. М. Бехтерев, В. X. Кандинский, С. П. Рончевский, Е. А. Попов, В. А. Гиляровский, В. М. Кандыба, М. И. Рыбальский и др.
Принято считать, что 10-20% населения хотя бы один раз в жизни отмечала у себя феномен галлюцинации. Кроме того, галлюцинации встречаются у 20-30% психически больных, особенно при психозах, а также у здоровых лиц в виде единичных кратковременных эпизодов при легких изменениях сознания, соматических страданиях, в дремотных и просоноч-ных состояниях, в трансовых (СК) и психоделических состоя-ниях, в суженных состояниях сознания, в состояниях религиозного или иного экстаза, при аффектах страха (особенно в детстве), гнева и т. п., а теперь, как выяснилось, еще и у "экстрасенсов". Так что теперь можно предположить, что если человек называет сам себя "экстрасенсом", то это, видимо, надолго...
На мой взгляд, наиболее четкое теоретическое объяснение иллюзиям и галлюцинациям дал М. И. Рыбальский в своем, ныне классическом, труде "Иллюзии и галлюцинации" (1983г.).
Иллюзия - это ошибочное, искаженное, извращенное, имеющее естественное или неестественное внешнее оформление, сопровождающееся большей или меньшей аффективной реакцией субъективно-реперцептивное ощущение или восприятие объективно существующего предмета, явления или действия.
Различают следующие виды иллюзий:
1. Иллюзии физические и физиологические.
2. Элементарные неврологические иллюзии ощущения.
3. Иллюзии органические (дисметаморфопсии и др.).
4. Иллюзии рефлекторные (синестезии).
5. Иллюзии функциональные (парейдолические).
6. Иллюзии психические (психогенные, аффективные).
7. Иллюзии трансовые (СК-иллюзии, внушенные в СК-2 приоткрытых глазах).
8. Иллюзии при синдромах помраченного сознания.
9. Иллюзии ложного узнавания.
10. Иллюзии интерпретативные, бредовые, аутосуггестивные.
11. Иллюзии психоделические (возникающие в результате приема психоделиков, специальных гипервентиляционных или иных дыхательных упражнений и др.).
12. Иллюзии предсмертные (возникающие в процессе умирания).
13. Иллюзии "сенсорного голода".
14.Иллюзии устойчивой концентрации внимания
Галлюцинация - это феномен, при котором кажущийся образ (зрительный, слуховой, тактильный и др.) возникает вне помрачения сознания, при отсутствии реального внешнего раздражителя; более или менее связан с предшествующим расстройством мышления и выражает это расстройство; проецируется в воспринимаемое пространство и ассимилируется им (вступает во "взаимоотношение" с реальными объектами); оценивается человеком без критики, как действительно истинно существующий объект. Поэтому к истинным можно отнести элементарные галлюцинации, галлюцинозы (кроме органических), функциональные и рефлекторные галлюцинации, возникающие вне помрачения сознания. К истинным галлюцинациям не относятся: фотопсии и акоазмы, органические галлюцинозы, эйдетические образы, образы сновидений и внушенные СК-галлюцинации, все галлюцинаторные феномены состояний помраченного сознания, галлюциноиды и псевдогаллюцинации, психические галлюцинации.
Различия между иллюзиями и галлюцинациями сводятся к тому, что возникновение иллюзий связано с фиксируемыми в данный момент органами чувств и искажаемыми в сознании действительными ощущениями или восприятиями объективных предметов, явлений, действий и др., а галлюцинации возникают вне указанной связи, являясь до деталей воображенным вымыслом или полностью интенсифицированным представлением.
Некоторые иллюзорные и галлюцинаторные феномены не имеют между собой существенных различий, а многие другие существенно отличаются друг от друга. Клинические наблюдения показывают, что в большинстве случаев при наличии аффективных, психогенных и примыкающих к ним аутосуггестив-ных галлюцинаций, а также при галлюцинациях помраченного сознания тщательное обследование обычно позволяет выявить одноименные и однотипные иллюзии. Вместе с тем при наличии иллюзий аналогичного генеза одноименные галлюцинации имеются не всегда, и только дальнейшее развитие болезни приводит к переходу иллюзий в галлюцинации. Степень вовлеченности сознания и мышления при возникновении обоих феноменов остается в этом случае одинаковой. Следовательно, перечисленные иллюзии и галлюцинации отличаются друг от друга только по масштабам, объему патологического творчества. Наоборот, любые иллюзии принципиально отличаются от псевдогаллюцинаций, неполных псевдогаллюцинаций (галлюциноидов), большинства галлюцинаций и галлюцинозов истинных (непомраченного сознания).
Особо должны рассматриваться соотношения между неврологическими (органическими) иллюзиями (микро- и мак-ропсии, расстройства схемы тела, другие психосенсорные мнимоощущения) и органическими галлюцинациями (Бонне, Лермитта и др.). Здесь имеет место, с одной стороны, различие в масштабах патологического творчества и степени вовлеченности мышления, а с другой - сходство, обусловленное влиянием на формирование феномена органической патологии.
При клиническом сопоставлении любых иллюзий и галлюцинаций следует понимать главное, что галлюцинация - это субъективное переживание, в момент возникновения которого не имеется воздействия какого-либо соответствующего ему конкретного реального объекта (зрительного, слухового и др.), в то время как иллюзия, также субъективное переживание, всегда представляет собой искажение объективной реальности.
Несколько слов о структуре клинической оценки иллюзий и галлюцинаций. К основным общим критериям относят: состояние сознания; степень условного соответствия клиники галлюцинаций тому или иному уровню единого процесса познания; состояние мышления, интеллекта, критики, эмоциональной сферы; "взаимоотношения" галлюцинаций с личностью больного и др. К основным частным критериям относят: состояние внимания; степень навязчивости, насильственности, чуждости, сделанности, сенсорности; положение и локализация галлюцинаций во времени и пространстве; степень естественности (реалистичности) галлюцинаторного образа, его реальности для субъекта и взаимосвязи с объективным окружением; степень определенности и законченности галлюцинаторного образа; "взаимоотношения" галлюцинаций с однородными (галлюцинациями иного типа) и разнородными (сверхценными идеями, бредом и др.) феноменами; связь галлюцинирования с рецепторными функциями.
К вспомогательным признакам относят: статичность и динамичность; стабильность и лабильность; телесность и прозрачность; объективные признаки галлюцинирования; изменчивость галлюцинаций под влиянием различных воздействий (физических, фармакологических).
Рассмотрим подробнее основные общие критерии клинической оценки иллюзий и галлюцинаций:
1. Состояние сознания. Говорить о ясном сознании можно лишь тогда, когда нет каких-либо нарушений со стороны психики и сохраняются способности правильно, адекватно воспринимать и отражать окружающую объективную реальность; ориентироваться в характеризующих ее категориях; осмысливать и фиксировать в памяти новую информацию; объективно анализировать собственные ощущения и восприятия; последовательно, логично мыслить; творчески целесообразно вмешиваться в происходящие вокруг явления. Как мы видим из этого определения сущности ясного сознания, сознание "экстрасенсов" не удовлетворяют этим требованиям. Поэтому в СК-терапии принято различать "изменение состояния сознания" от "помрачения" уже в клиническом понимании.
Наиболее значительное нарушение сознания, его помрачение, отмечается у "экстрасенсов" при иллюзиях и галлюцинациях онирического, делириозного, онейроидного, сумеречного, аментивного синдрома, а наименьшее изменение встречается при галлюцинозах, псевдогаллюцинациях, психических галлюцинациях.
Клиника иллюзорных и галлюцинаторных переживаний, входящих в структуру того или иного синдрома помраченного сознания, почти полностью определяется характером этого синдрома. Помрачение же сознания, которое мы отмечаем у "экстрасенсов", присоединяется к клинической картине психоза, протекающего с иллюзиями и галлюцинациями, существенно меняет их проявление. Именно поэтому "экстрасенсы" всегда не просто зациклены на каком-то ложном учении или неадекватной интерпретации реальности, а почти всегда безумно агрессивны с сопутствующей симптоматикой "недержания речи" и "словесного поноса", а часто просто бреда. Не подлежит сомнению, что между галлюцинациями, феноменологически близкими, но возникающими при непомраченном и помраченном сознании "экстрасенсов", недопустимо ставить знак равенства. Это феноменологически сходные, но физиологически, патогенетически, патоки-нетически различные симптомы. Нельзя объединять в одну группу истинных галлюцинаций вербальные обманы "экстрасенса", больного шизофренией, и "голоса", которые слышит "экстрасенс" в делириозном состоянии. При тех и других такие свойства галлюцинаций, как локализация в пространстве, сенсорная яркость, чувство реальности для "экстрасенса" могут быть почти идентичными; несмотря на это, упомянутые галлюцинации представляют собой различные феномены. Все сказанное в равной степени распространяется и на иллюзии "экстрасенсов", наблюдаемые при непомраченном и помраченном сознании. При помрачении сознания у "экстрасенсов" прежде всего меняется характер нарушения критики к иллюзорным и галлюцинаторным переживаниям. Так, если, например, при шизофрении (наиболее, кстати, распространенной болезни среди "экстрасенсов") некритичность "экстрасенсов" обусловлена расстройством "Мышления, паралогичной оценкой собственных переживаний, бредом о "контактах с Космическим Разумом" или самим Господом Богом, то при психозах, протекающих с помрачением сознания, некритичность полностью зависит от этого помрачения и развивается параллельно с ним и адекватна ему по степени и глубине. Характерно, что иллюзии и галлюцинации, наблюдаемые у "экстрасенсов" при помрачении сознания, феноменологически мало чем отличаются друг от друга и часто имеют неестественный, фантастический сюжет, например, "встреча с НЛО" или "встреча с Учителем" и т. п. Иллюзии же при непомраченном сознании у "экстрасенсов" более реалистичны, и так же, как галлюцинации, могут соответствовать бредовым убеждениям "экстрасенса". Типичным в таких случаях можно считать то, что бред опережает по времени иллюзии и галлюцинации, предопределяя их сюжет. Аффективная реакция (возмущение, страх, злость и др.) здесь вызывается в первую очередь бредовой убежденностью, а не галлюцинациями, лишь подтверждающими бред. Вне помрачения сознания у "экстрасенсов" чаще бывают слуховые обманы, реже зрительные иллюзии и галлюцинации, а при синдромах помраченного сознания зрительные обманы превалируют над слуховыми, причем для возникновения зрительных иллюзий и галлюцинаций требуется большая степень нарушения сознания, чем для слуховых. Указанные обстоятельства объясняются разной степенью связи зрительных и слуховых феноменов с образным и абстрактным мышлением.
2. Процесс познания. Каждый из полиморфно проявляющихся феноменов-иллюзий, галлюцинозов, истинных и псевдогаллюцинаций в статике и динамике больше или меньше соответствует разным уровням познавательного процесса. Признавая здесь преобладание патологии представлений и понятий, трудно исключить патологию восприятий и ощущений, поэтому при любых иллюзиях и галлюцинациях следует говорить и о меньшей или большей вовлеченности мыслительного процесса и мышления в целом, вплоть до его выраженной патологии, которую мы всегда наблюдаем у многочисленных авторов бульварной литературы по псевдоэкстрасенсорике, заполнившей все уличные лотки отечественных книготорговцев. Яркий пример патологического мышления - книга "экстрасенса" Л. "Диагностика кармы". Вы только вдумайтесь в само название! Сумасшедший написал, а сотни, может и тысячи, других сумасшедших с серьезным патологическим мышлением, все это не без удовольствия читают...
Психиатры давно связывают сущность иллюзий и особенно галлюцинаций, их природу с расстройством мышления, поскольку это феномены рассматриваются как "продукт мышления". Прямая зависимость характера иллюзий и галлюцинаций от состояния мыслительного процесса, неразделимость их с этим процессом подтверждается, в частности тем, что преобладающее развитие второй сигнальной системы, по сравнению с первой, ведет к относительному увеличению частоты слуховых галлюцинаций, которые связаны с понятийным мышлением и словесными ассоциациями, поскольку человек мыслит в основном словесно. Поэтому слуховые галлюцинации относительно ближе к сфере абстрактного, а зрительные - к сфере образного мышления. Так, при меньшей частоте галлюцинаторных переживаний у детей, слуховые обманы встречаются у них реже, чем зрительные, так как мышление детей более образное и больше опирается на зрительный информационный канал.
Следует отметить, что с развитием мышления в последние столетия резко уменьшилась частота галлюцинаторных феноменов, это связано с ростом культуры населения, уменьшением числа истерических психозов, индуцированных и суггестивных галлюцинаторных переживаний, а также интоксикационных и инфекционных психозов, для которых более типичны зрительные обманы.
Клиническое различие степени вовлеченности образного и абстрактного" мышления при зрительных образных и слуховых вербальных галлюцинациях обусловливает то, что при вербальных галлюцинациях легче возникает сложная бредовая концепция, чем при зрительных, поскольку словесное мышление имеет больший диапазон "экстрасенсорного творчества", чем образное. Сущность, особенности проявления и степень усложнения каждого иллюзорного и галлюцинаторного феномена находятся в прямой зависимости от наличия, характера и уровня его связи с патологией мышления.
3. Состояние интеллекта. От степени сохранности интеллекта так же, как от контактности, доступности, критичности "экстрасенса" зависят точность, определенность и правдивость его рассказа об испытываемых галлюцинациях и соответствие это- го рассказа действительным галлюцинаторным переживаниям. Кроме того, более или менее сложные галлюцинации могут рассматриваться в качестве патологического творчества "экстрасенса", зависящего от его интеллектуальных возможностей, сохранности сферы представления и понятийного мышления. Параллельно с оскудением мышления и снижением интеллекта ослабевают и совсем исчезают сначала слуховые и зрительные псевдогаллюцинации, затем слуховые галлюцинации и галлюцинозы и, в последнюю очередь, - зрительные галлюцинации и галлюцинозы. Галлюцинации непосредственно, внутренне связаны с умственной деятельностью и являются элементом умственного творчества "экстрасенса". Поэтому и содержание видений и образов у "экстрасенсов" носит специфическое "экстрасенсорное" содержание - это "контакты" с чем-либо необычным (НЛО, Богом, гуру и т. п.), ложное мнение о наличии у себя необычных способностей (ясновидения, левитации, про-скопии и т. п.) и др.
4. Состояние критики. Степень и характер критического отношения "экстрасенса" к иллюзиям и галлюцинациям может проявляться в виде ряда вариантов, при которых:
а) критика сохранена полностью, имеется сознание собственной болезни и понимание, что галлюцинаторный образ кажущийся, т. е., по выражению В. X. Кандинского, "обмануты только чувства";
б) критика сохранена частично (с пониманием, что галлюцинаторный образ кажущийся, но с отсутствием сознания болезни);
в) критика эпизодична (отсутствует в момент галлюцинирования и проявляется вне галлюцинаторных переживаний);
г) имеются критические сомнения (с попыткой выяснить действительность существования галлюцинаторного образа, возможность его появления, с частичным пониманием нелепости образа или формальным обозначением галлюцинаций словом "кажется", "мерещится" и др.);
д) критика полностью отсутствует, т. е., по выражению В. X. Кандинского, оказываются "обманутыми" не только чувства, но и сознание.
Следует отметить, что у большинства знакомых мне лиц, заболевших "экстрасенсорной болезнью", критичность по отношению к появившимся у них иллюзиям и галлюцинациям, полностью отсутствует. Они на полном серьезе утверждают, что "чувствуют течение Энергии в теле", или с непритворной убежденностью рассказывают о своих "контактах с Космосом" или НЛО, многие "видят ауру" и некие "чакры", а некоторые занимаются "иглоукалыванием" и бредят, ссылаясь на китайцев, какими-то "точками и меридианами"..., я уж не говорю про "колдунов", "ведьм", "вампиров" и лиц, "ощущающих порчу" или "сглаз" или их "снимающих" с самым серьезным видом и т. п. Полное отсутствие критики у большинства вновь испеченных "экстрасенсов" обычно отмечается при наличии галлюцинаторно-параноидного синдрома, включающего иллюзии или истинные или псевдогаллюцинации, связанные с бредом.
5. Эмоциональная сфера. Эмоциональная реакция "экстрасенсов", возникающая при появлении галлюцинаций, может выражаться в виде:
а) радостного, ожидаемого, заинтересованного отношения с установлением различных "взаимоотношений" с галлюцинациями (диалога, "контакта", спора, бегства, нападения, защиты и т. п.);
б) испуга, тревоги, страха, вызванных фактом галлюцинирования (например, когда "экстрасенсу" кажется, что кто-то в автобусе "сосет у него энергию" и т. п.);
в) испуга, страха, ужаса, злобы и враждебности, связанных с содержанием галлюцинаций (например, когда "экстрасенсу" показалось, что "его преследует КГБ" и т. д.);
г) безразличия к галлюцинациям, свыкания с ними;
д) неописуемого сладостного восторга, давно ожидаемой чудесной встречи, например, с Богом, мистического "просветления", "озарения", "принятия благодати" и т. п.
6. Личность. Для правильной оценки соотношения личности экстрасенса и галлюцинаций необходима прежде всего квалификация отношения "экстрасенса" к собственному "Я", его понимания социально-биологического положения собственного "Я" в объективном мире. Речь идет об идентификации в сознании "экстрасенса" его действительной личности с личностью, участвующей от его имени в переживаемой им галлюцинаторной композиции. Например, при опирических и делириозных состояниях "экстрасенс" полностью отождествляет себя в болезненных переживаниях с собственной личностью, называя себя действительным именем, фамилией, правильно указывая свою профессию и т. п.; при онейроидном синдроме "экстрасенс", также ощущая себя участвующим в галлюцинаторных переживаниях, чувствует себя другим человеком, с другим именем, фамилией, родом занятий. Кроме того, "экстрасенс" может участвовать в "галлюцинаторных действиях" от первого лица или видеть себя соучастником галлюцинаторного сюжета со стороны.
Психопатология личности у лиц, заболевших "экстрасенсорной болезнью", ярче всего проявляется, когда эти люди начинают называть себя "Сыном Бога", "Богом", "Инкарнацией Бога Кришны", "колдуном", "магом", "экстрасенсом", "целителем", "проводником Энергии Бога", "ясновидящим", "леви-татором", "обладателем третьего глаза", "контактером", "гуру", "преподавателем курсов по экстрасенсорике и ясновидению", "преподавателем, открывающим у своих учеников третий глаз", "астрологом", "человеком, пребывающим в иных измерениях", "йогом, открывающим или развивающим у себя чакры", "преподавателем йоги", "священником или адептом какой-либо религии" (не путать с просто верующим, здесь речь идет уже о "профессионале"), "демократом" и т. п. Психиатры знают, что если даже самый уважаемый пока человек, даже академик, всерьез начнет говорить о "меридианах", "энергии", "чакрах", "контактах", "инопланетянах", "астрологии" и т. п., то этот человек уже серьезно психически болен и, как правило, вылечить его уже невозможно, более того, "экстрасенсорная болезнь" обладает свойством быстро прогрессировать...
А теперь несколько слов о частных критериях клинической оценки иллюзий и галлюцинаций.
1. Состояние внимания. Оценка состояния внимания галлю-цинанта и влияние пассивности или активности внимания на галлюцинации связана с такими основными общими критериями, как состояние сознания, интеллекта, критики, эмоциональной сферы, значимость содержания галлюцинаций для личности, и с такими основными частными критериями, как степень насиль-ственности, чуждости, естественности, чувство реальности галлюцинаторного образа.
При анализе галлюцинаторного феномена следует попытаться определить, на каком фоне он развивается: на фоне пониженного тонуса и психической инактивности или повышенного тонуса и психической активности. Интенсивность галлюцинаций, кроме того, меняется при усилении или ослаблении внимания, связанном с изменением активности интеллектуальной деятельности или изменением нагрузки на "галлюцинирующий анализатор". Например, при напряжении внимания к галлюцинаторным переживаниям, возникающим при закрытых глазах, они усиливаются. Отвлечение внимания обычно ослабляет, а напряжение активного внимания (прислушивание, всматривание и др.) усиливает слуховые и зрительные обманы при галлюцинациях органических и интоксикационных. Псевдогаллюцинации (вербальные и зрительные) при напряжении внимания к ним также усиливаются. Здесь можно провести аналогию с произвольными представлениями, для вызывания которых необходимо сосредоточение внимания. В отдельных случаях у одного и того же галлюцинанта при напряжении активного внимания некоторые галлюцинации усиливаются, а" некоторые - исчезают, что может указывать на различный генез этих галлюцинаций. Например, напряжение внимания ведет к исчезновению иллюзий и галлюцинаций, возникающих при засыпании или пробуждении (просоночных состояний), при других состояниях, связанных с фазой сна или сновидным помрачением сознания. Если псевдогаллюцинации усиливаются при напряжении внимания, то галлюцино-иды (неполные псевдогаллюцинации) от напряжения внимания, как правило, исчезают.
Необходимо отметить, что любая концентрация внимания на каком-либо внешнем или внутреннем объекте приводит к резкому уменьшению общего психологического поля внимания, что обязательно приводит к изменению сознания и порождает, так называемые, "суженные состояния сознания", которые и являются психофизиологической базой для дальнейшей трансформации сознания. Если фиксированное внимание гал-люцинанта продолжать устойчиво, но без напряжения! удерживать на одном предмете, то автоматически возникает процесс автономной устойчивой концентрации внимания с образованием по работающему анализатору или органу чувств - доминанты торможения в той части коры головного мозга, где локализованы данные рецепторы (зрительные, слуховые, тактильные и т. д.). Образование устойчивого очага торможения в коре головного мозга автоматически вызывает в прилегающих участках коры легкое возбуждение. Такой процесс устойчивой концентрации внимания, приведший к концентрации сознания и образованию устойчивого очага торможения (доминанты) в коре головного мозга, называется медитацией. Именно это состояние и является психофизиологической базой для возникновения иллюзий и галлюцинаций. Поэтому именно к этому состоянию сознания через управление вниманием и стремятся мистики и оккультисты всех мастей, чтобы получить "видения" (галлюцинации).
2. Навязчивость, насильственность, чуждость, сделанность. Эти критерии оцениваются в единстве и раздельно. Возникновение галлюцинаций всегда непроизвольно. Степень их навязчивости, неотступности, насильственности может быть различной. Чувство чуждости галлюцинаций, главным образом псевдогаллюцинаций, не всегда сопровождается чувствами насильственности, сделанности. Хотя галлюцинации очень трудно (почти невозможно, без специальных тренировок) вызвать напряжением воли, но зато напряжением воли легче некоторые из них подавить или изменить их содержание. В СК-2 весь процесс галлюцинирования хорошо управляем, он легко произвольно (усилием воли) вызывается, легко меняется содержание галлюцинаций и в любой момент галлюцинирование усилием воли можно прекратить. Именно поэтому СК-2 свойственны все психофизиологические феномены "искусственной шизофрении".
Непроизвольность возникновения, обязательная для всех галлюцинаций, кроме СК, оценивается неоднозначно. Это обстоятельство обусловлено тем, что некоторые галлюцинации (например, функциональные, парейдолические, связанные с мнестическим эйдетизмом) возникают опосредованно. При этом опосредующий фактор может произвольно включаться самим человеком. Так, галлюцинант, зная, что открыв водопроводный кран, он в журчании воды услышит голос, вполне сознательно, произвольно открывает кран, хотя сами функциональные галлюцинации возникают непроизвольно. Кроме того, закрывание глаз, выключение света, обеспечение тишины, сосредоточение внимания, осуществляемые галлюцинантом произвольно, создают условия, способствующие возникновению галлюцинаций. Таким образом, галлюцинации в основном непроизвольны по механизму возникновения, хотя влияние самого галлюцинанта на факторы, способствующие или препятствующие! этому возникновению, возможно.
Навязчивость может проявляться в трех видах галлюцинаторных или близких к ним феноменов, существенно отличающихся друг от друга: эйдетическом, галлюцинаторном, псевдогаллюцинаторном.
При эйдетической навязчивости музыка, слова, фразы, недавно услышанные человеком, неотступно чувственно повторяются в представлении, без характера сделанности и, как правило, без связи с другими психотическими симптомами. Этот феномен, который можно квалифицировать как сенсорвализацию представлений или звуковой эйдетизм, не обладает нозологической типичностью. Отличительная особенность феномена эйдетической навязчивости заключается в интрапроекции галлюцинаторного звучания, его длительности, нередко вербальном содержании звукового образа, ослаблении возможности произвольно избавиться от него.
Возникновение на базе действительного раздражителя сближает эйдетическую навязчивость с функциональными галлюцинациями. Отличие, однако, состоит в том, что при эйдетической навязчивости звучание внутри головы возникает не одновременно с объективным раздражителем, а непосредственно после него. От псевдогаллюцинаций Кандинского этот феномен отличается механизмом возникновения, отсутствием чувств насильственности, чуждости, сделанности и степенью сенсорности. Зрительная эйдетическая навязчивость, возникая также непосредственно. Арийский гипноз но после объективного раздражителя, не имеет интрапроекции, проецируется перед закрытыми или открытыми глазами и легче поддается произвольному устранению.
При навязчивости, неотступности галлюцинаций однотипные по содержанию и оформлению образы, как правило, зрительные (при закрытых или открытых глазах) возникают неоднократно и иногда подолгу не исчезают. Подобные галлюцинации чаще встречаются в структуре истерических, реактивных и других психозов, протекающих с сопутствующей истерической симптоматикой. В этих последних случаях галлюцинации обычно не бывают связаны с иными галлюцинаторными и бредовыми симптомами. Основу для навязчивых, неотступных галлюцинаций может создавать изменение сознания истерического характера. Навязчивые галлюцинации иногда бывают у психически здоровых детей при высокой температуре и могут сопровождаться фебрильным бредом.
Но давайте вернемся к синдрому НЛО — примеру, иллюстрирующему весь спектр изменения и программирования мозга.
У тех, кто встречался с НЛО, часто проявляется позитивное нейросоматическое включение, переживание блаженства; некоторые из них даже становятся целителями или лидерами оккультных групп. Есть и такие, у которых проявляются негативные нейросоматические эффекты — светобоязнь, как при шизофрении, приступы острого беспокойства, иногда требующие госпитализации и т. п.
У контактеров также появляется метапрограммирующее сознание (способность выбирать между различными туннелями реальности), признаком чего являются их несовершенные метафоры о “параллельных мирах”, “иных реальностях” и прочий оккультный жаргон.
Часто отмечаются нейрогенетические (коллективное бессознательное Юнга) видения — от демонов и волосатых карликов до Космической Богини или Божьей Матери, увенчанной звездами, из языческой и католической иконографии.
В литературе о НЛО упоминается даже о включении мета-физиологического (квантового) уровня, начиная с путешествий во времени и “выходов из тела” и заканчивая предполагаемыми телепортациями.
Особое внимание следует обратить на то, что в уфологии распространены сведения как о позитивных, так и о негативных видениях во всех этих контурах. Кажется, что, если Программисты имеют по отношению к нам хорошие намерения, они случайно многим причиняют зло; если же они, как считает д-р Валле, имеют по отношению к нам плохие намерения, они случайно делают добро некоторым из нас. Но это справедливо и для всей технологии изменения мозга в целом.
Складывается впечатление, что монистическая теория заговоров Валле настолько же несостоятельна по отношению к НЛО, насколько монистические теории заговоров вообще несостоятельны по отношению к политике. Более правдоподобным выглядит предположение, что явления, связанные с НЛО, подобно другим изученным нами видам изменения мозга, иногда имеют спонтанный, а иногда — запрограммированный характер; и что существуют соперничающие банды программистов, намерения которых относительно человечества радикально различаются.
Навязчивые псевдогаллюцинации возникают при параноидной шизофрении и заключаются в непрерывно повторяющихся вербальных галлюцинациях с интрапроекцией. Навязчивыми могут быть также психические галлюцинации. Те и другие не изолированы от остальной психотической симптоматики, первые - как правило, а вторые всегда обладают чувством сделанности. Чувство насильственное при галлюцинациях обусловливает убежденность в том, что они возникли насильственно, но нет еще бредовой интерпретации, согласно которой человек считает, что они специально "кем-то сделаны" (возникли по чьей-то злой воле, под влиянием лечащего экстрасенса, аппаратуры КГБ, НЛО и т. п.). Чувство сделанности галлюцинаций обычно связано, а иногда полностью отождествляется с ощущением постороннего влияния - внешнего, злонамеренного воздействия, то есть представляет собой бредовую интерпретацию галлюцинаторных переживаний. Однако если при чувстве сделанности всегда имеется "экстрасенсорный" бред, то не все галлюцинации, входящие в структуру галлюцинаторно-параноидного синдрома, сопровождаются активным чувством сделанности. Иначе говоря, одни галлюцинации воспринимаются "экстрасенсом" как специально сделанные, показываемые ему (например, висящий в воздухе телеэкран, показываемый "контактеру" инопланетянами в "Пермском треугольнике"), а другие (в виде, например, направленных против "экстрасенса" разговоров) никем специально не делаются, а просто, по мнению "экстрасенса", действительно существуют.
Сенсорность галлюцинаторного образа - это не столько количественная оценка контрастности, яркости, громкости, галлюцинаций, сколько качественное определенна степени их принадлежности к категории "чувствования".
При непрерывной шкале переходов от галлюцинозов и галлюцинаций к галлюциноидам, псевдо- и психическим галлюцинациям постепенно уменьшается участие сенсорного компонента и увеличивается связь галлюцинаторного феномена с патологически измененным мышлением. Так, например, при вербальном галлюцинозе голоса яркие, реалистичные. По тональности голоса "экстрасенс" нередко определяет не только принадлежность говорящего к тому или иному полу, но и его возраст. При оптическом галлюцинозе обманы восприятия также очень яркие, красочные, иногда в виде картин, лишенных объемности. Видятся они с четким разграничением деталей (выражение глаз, цвет лица, морщины и т. д.).
Слуховые галлюциноиды (неполные псевдогаллюцинации), наоборот, характеризуются тем, что слова при них слышатся нечетко, неясно, неразборчиво, лишены тональности, нередко "экстрасенс" затрудняется определить, мужские они или женские. Зрительные галлюциноиды также лишены яркости, четкости, смазаны, иногда представляются в виде тени, контура, неузнаваемы. При псевдогаллюцинациях чувственный компонент (сенсорность), как правило, постепенно уменьшается до полного его исчезновения при психических галлюцинациях.
Что касается пространства и времени, то "экстрасенс" должен быть подвергнут опросу и анализу о его ощущениях собственного положения во времени и пространстве и положении во времени и пространстве воспринимаемых им галлюцинаторных образов. Многие "экстрасенсы" утверждают, что они "левитируют", свободно, по желанию, перемещаются во времени и пространстве, часто посещают Космос и иные миры, "телепортируют" и т. п.
Психопатологический анализ пространственной характеристики галлюцинаций обусловлен ее многомерностью, разнообразием учитываемых параметров и их сочетаний. К таким параметрам относятся:
а) разная проекция галлюцинаторного образа в пространство (экстра- и интрапроекция);
б) разграничение внешнего пространства на объективное - воспринимаемое и субъективное - представляемое, или галлюцинаторное;
в) наличие или отсутствие точной локализации в воспринимаемом пространстве галлюцинаторного образа, его ассимиляция окружающей реальной обстановкой или автономность;
г) разделение галлюцинаторного пространства на видимое при открытых глазах (с замещением или без замещения объективного воспринимаемого пространства) и видимое при закрытых глазах;
д) разделение галлюцинаций, не проецирующихся во внешнее пространство, но локализующиеся в голове, во внутренних органах и вне поля зрения.
Галлюцинации, локализующиеся внутри головы, по своим взаимоотношениям с пространством сравнительно однородны. А галлюцинации, обладающие зкстрапроекцией, наоборот, по своим взаимоотношения с пространством весьма разнообразны. Варианты таких галлюцинаций составляют все теоретически допустимые переходы от локализующихся во внешнем воспринимаемом пространстве и ассимилируемых им до видимых в представляемом пространстве и граничащих с галлюцинациями в интрапроекции.
Чувство реального существования галлюцинаторного образа тем больше выражено, чем больше степень помрачения сознания "экстрасенса". Вера "экстрасенса" в реальность существования галлюцинации находится в прямой зависимости от состояния сознания, от сохранности мышления и интеллекта и, в конечном итоге, от состояния мировоззренческой критики. От этих же факторов зависит и характер оформления галлюцинаторного образа: в виде естественного по величине, форме, окраске или неестественного, нереалистичного.
Иллюзии и галлюцинации могут быть связаны с бредом в следующих вариантах:
а) иллюзии, галлюцинации предшествуют бреду, бред возникает после них и связан с ними сюжетно;
б) иллюзии, галлюцинации предшествуют бреду, бред возникает после них, но по сюжету он самостоятелен и никакой связи с ними не имеет;
в) иллюзии, галлюцинации и бред, связанные или не связанные по содержанию, возникают одновременно или порядок их возникновения установить не удается;
г) возникновение бреда предшествует иллюзиям или галлюцинациям, они присоединяются к бреду, и их содержание вытекает из бреда;
д) возникновение бреда предшествует иллюзиям или галлюцинациям, они присоединяются к бреду, но имеют самостоятельное, не связанное с бредом содержание.
Мой личный опыт показывает, что у  "контактеров" бред почти всегда предшествует иллюзиям и галлюцинациям, а у "астрологов" бред чем-то похож на "словесный понос" и может быть совершенно не связан с иллюзиями и галлюцинациями, это просто словесный наукообразный беспредел. У "ясновидящих" бред, как правило, связан с "видениями" сюжетом и возникает после иллюзий и галлюцинаций. Хуже всего у "демократов", у них бред вообще не связан с реальной действительностью, такое впечатление, что иллюзии и галлюцинации их никогда не покидают (яркий пример Егор Гайдар) и они все время в бреду, иногда пьяном, но чаще шизофреническом и идиотическом...
Галлюцинации, сюжет которых вытекает из содержания бреда, в противовес галлюцинациям, "питающим" содержание бреда, обычно имеют меньшую четкость, яркость, сенсорность, естественность, реальность для галлюцинанта.
Иллюзорные и галлюцинаторные феномены принято разделять по виду анализатора - слуховые, зрительные, обонятельные, вкусовые, осязательные.
В число вспомогательных признаков галлюцинаций обычно входит оценка статичности или динамичности, устойчивости (стабильности или лабильности), ритмичности, непрерываемое или эпизодичности галлюцинаций. Вспомогательными признаками являются также оценка величины, телесности, прозрачности, окрашенности, двух- или трехмерности (объемности), одиночное™ или множественности галлюцинаторного образа, порядок возникновения отдельных его деталей, Анализ статичности и динамичности включает оценку изменчивости или движения объективного и субъективного пространства, а также галлюцинаторного образа.
Галлюцинации, обладающие признаком телесности, могут быть естественными по своему внешнему оформлению и неестественными, могут казаться галлюцинанту реально существующими и нереальными. Чем больше степень телесности, естественности галлюцинации, тем вероятнее ее возникновение в воспринимаемом пространстве. Особое положение занимают галлюцинаторные образы "бестелесные" - прозрачные. Они могут быть расплывчатыми, как туман, или четко кон-турированными и, как правило, имеют двухмерное изображение. Нередко расплывчатый образ возникает у "экстрасенсов" в виде иллюзии. .
Исследованиями установлено:
1) кофеин в больших дозах усиливает галлюцинаторные образы, делает их более чувственными и значимыми, а в малых дозах ослабляет или полностью устраняет их;
2) подкожное введение пилокарпина ухудшает состояние и усиливает интенсивность голосов, вызывая многочисленные галлюцинации общего чувства;
3) опий, гашиш, ЛСД усиливает, а хинин ослабляет псевдогаллюцинации;
4) острое опьянение ослабляет, а состояние похмелья усиливает псевдогаллюцинации;
5) скополамин, веронал вызывают смягчение галлюцинаторного синдрома у больных шизофренией, в частности, галлюцинации становятся менее интенсивными и увеличиваются перерывы между ними;
6) алкоголь и хлоралгидрат замедляют галлюцинаторные восприятия, а чай и морфий ускоряют их.
А теперь несколько слов о галлюцинозах, которые делят на истинные и органические. Галлюциноз - это галлюцинаторные феномены, возникающие вне помрачения сознания и наблюдаемые при отсутствии видимого расстройства мыслительного процесса; сопровождающиеся сохранностью критики до и после галлюцинирования и большей или меньшей критичностью в момент галлюцинирования; вызывающие адекватную эмоциональную и аффективную реакцию; локализующиеся всегда в экстрапроекции; не сопровождающиеся бредом или сочетающиеся с бредом, возникшим после галлюцинаций и зависимым от них сюжетно. При галлюцинозе не "галлюцинация - дочь бреда", а наоборот, "бред - пасынок галлюцинации". При возникновении всех видов галлюциноза обязательно наличие большей или меньшей органической патологии (органического заболевания мозга). Во всех остальных случаях - это "способность к визуализации", которая может быть присуща человеку в случае специальных СК-тренировок или закрепленного природного дара. Органический или неврологический галлюциноз отличается проекцией в представляемое или воспринимаемое пространство, но всегда без ассимиляции окружающей обстановкой; отсутствием реалистичности (часто в виде микропсий и зоопсий); добродушным отношением галлюцинанта к видениям. Этот галлюциноз чаще всего представляет синдром, характеризующий основное органическое страдание (поражение мезенцефальной области зрительного рецептора и др.). Истинный галлюциноз отличается от органического экстрапроекцией галлюцинаторного образа только в воспринимаемое пространство; связью с окружающими действительными предметами; реалистичностью оформления, но без веры в его действительное существование (благодаря большей или меньшей критике) и более аффективной реакцией на содержание галлюцинаторных переживаний.
Галлюциноидами называют неполные псевдогаллюцинации, то есть феномены, промежуточные между истинными и псевдогаллюцинациями. Характеризуясь возникновением при непомраченном сознании и наличием внутренней связи с патологией мышления, экстрапроекцией и отсутствием прямой зависимости от рецепторных органов, лабильностью и статичностью в пределах галлюцинаторного образа, они лишены естественности внешнего оформления, не имеют четкой локализации в пространстве, не ассимилируются окружающей обстановкой и галлюцинантами обычно оцениваются как нереальные. Таким образом, галлюциноиды, утратив основные свойства истинных галлюцинаций, не стали еще полными псевдогаллюцинациями. Это мимолетные, нечеткие, неясные "обманы": тень или призрак, прошедший перед глазами, образ, фигура, видимые недалеко от глаз и исчезающие при попытке вглядеться. Это также неясный, нечеткий монолог или диалог - "голос" с невозможностью разобрать, мужской он или женский, слышимый извне, но без определенного содержания и локализации в пространстве.
Несколько слов о псевдогаллюцинациях, это "весьма живые и чувственно до крайности определенные субъективные восприятия, характеризующиеся всеми чертами, свойственными галлюцинациям, за исключением существенного для последних характера объективной действительности; только в силу отсутствия этого характера они не суть галлюцинации" (В. X. Кандинский). Псевдогаллюцинации - это являющиеся в сознании живые образы (чувственные представления), сознаваемые как "нечто субъективное, аномальное, новое"; быстро сменяющиеся при закрытых глазах яркие образы, не связанные друг с другом, непроизвольные.
Понятие "психические галлюцинации" впервые описал Г. Бай-арже (1842), а затем дополнил В. X. Кандинский (1885).
Г. Байарже пишет: "Необходимо признать, что существует два рода галлюцинаций: полные галлюцинации производятся двумя моментами, они суть результата совместной деятельности воображения и органов чувств: это - психосенсорные галлюцинации; другого рода галлюцинации происходят единственно от непроизвольной деятельности памяти и воображения и являются совершенно независимыми от органов чувств; это - неполные или психические галлюцинации, в них вовсе нет сенсорного элемента". Далее подчеркивается, что при психических галлюцинациях больные не испытывают ничего похожего на восприятия слуховые, они слышат мысль без посредства звука, слышат "тайный внутренний голос", не имеющий ничего общего с голосами, воспринимаемыми при посредстве уха, они ведут со своими невидимыми собеседниками интимные разговоры, в которых чувство слуха положительно не играет никакой роли. Больные говорят, что они одарены шестым чувством, что они могут воспринимать чужие мысли без посредства слов, что они могут иметь духовное общение со своими невидимыми собеседниками, причем понимают последних посредством интуиции". В. X. Кандинский приводит вывод Г. Байарже о том, что нельзя говорить о "голосах", если явление совершенно чуждо чувству слуха и происходит в глубинах души.
В. X. Кандинский подтверждает существование галлюцинаций, при которых больные уверяют, что слышат беззвучно (иногда с очень больших расстояний), "посредством интуиции", мысли других лиц, что они могут вести со своими невидимыми собеседниками интеллектуальные разговоры, "вступать своей душой в общение с душами этих лиц", слышать гениальные таинственные или внутренние "голоса". Вместе с тем он подчеркивает, что признаки психических галлюцинаций существенно отличаются от признаков псевдогаллюцинаций: "Устанавливая факт существования психических галлюцинаций, Байарже указывал именно на "внутренние голоса" душевнобольных. Однако, внимательно читая о психических галлюцинациях у Байарже, нетрудно убедиться, что он скорее дает описание простого (то есть нечувственного насильственного мышления, чем тех живо чувственных субъективных восприятий, которые я называю псевдогаллюцинациями слуха".
"Таким образом, описание Байарже, - заключает В. X. Кандинский, - приложимо к тому, что некоторые из моих больных называют "мысленные внушения", "мысленная индукция" и что они отличают от "внутреннего слышания", от "внутреннего слухового внушения" или от "внутренней слуховой индукции"; первое из этих явлений имеет характер действительно чисто интеллектуальный, и органы чувств, в частности орган слуха, здесь нимало не замешаны. Напротив, во втором случае мы имеем дело с явлением резко чувственным, с особого рода весьма живыми и именно слуховыми субъективными восприятиями; местом происхождения которых могут быть только специально слуховые области головной мозговой коры".
Психические галлюцинации, следовательно, характеризуясь так же, как псевдогаллюцинации, насильственностью возникновения, чувствами чуждости и нереальности, имеют еще больше, чем псевдогаллюцинации, ограничения пространственной локализации до интрапроекции и связь (до слияния) с патологически измененным мыслительным процессом (при непомраченном сознании больного).
Если для возникновения псевдогаллюцинаций чувства постороннего влияния, внешнего воздействия, сделанности типичны, но не обязательны (встречаются исключения), то для психических галлюцинаций наличие этих чувств обязательно и исключений не бывает. Кроме того, отделяет психические галлюцинации от псевдогаллюцинаций (только отделяет, а не принципиально отличает) отсутствие при них элементов сенсорности, то есть связи с каким-либо конкретным чувствованием. Учитывая это обстоятельство, некоторые авторы называют психические галлюцинации парасенсорными.
Вместе с тем отличие психических галлюцинаций от псевдогаллюцинаций оказывается только феноменологическим, а не принципиальным и не затрагивает основных (общих и частных) критериев клинической оценки.
К одному из спорных вопросов учения о галлюцинациях относится вопрос о возможности взаимного превращения истинных и псевдогаллюцинаций при шизофрении.
Клиническими фактами, подтвержденными многочисленными наблюдениями, следует считать возможным как одновременное наличие в психическом статусе больных шизофренией истинных и псевдогаллюцинаций, так и последовательное появление при развитии психоза псевдогаллюцинаций после галлюцинаций истинных и истинных галлюцинаций после псевдогаллюцинаций. Последовательное появление в процессе развитая психоза одних или других психопатологических феноменов не доказывает, однако, возможности взаимного превращения этих феноменов друг в друга.
Большинство наблюдений показывает, что при развитии шизофренического психоза психопатологическая симптоматика либо ограничивается наличием истинных галлюцинаций (без последующего возникновения псевдогаллюцинаций), либо проявляется в виде псевдогаллюцинаций (без предшествовавшего и последующего возникновения истинных галлюцинаций), либо, наконец, содержит одновременно возникающие, не связанные друг с другом сюжетно истинные и псевдогаллюцинации.
Наблюдаемое иногда появление истинных галлюцинаций, сюжетно связанных с предшествовавшими псевдогаллюцинациями и бредом, мы объясняем аутосуггестивным механизмом возникновения, что не противоречит сказанному выше о более глубоком уровне патологии и нарушения мышления при псевдогаллюцинациях по сравнению с галлюцинациями истинными.
Аутосуггестивный механизм возникновения галлюцинаций можно представить себе в случаях, при которых развитие психоза характеризуется появлением псевдогаллюцинаций, затем бреда и потом истинных галлюцинаций, или бреда и истинных галлюцинаций без предварительных псевдогаллюцинаций, но при обязательном сюжетном совпадении всех симптомов. Патоки-нез указанных элементов развития психопатологического процесса можно теоретически допустить в плане суггестивного влияния бреда на возникновение истинных галлюцинаций. В данном случае более, чем когда-либо, приложима сентенция А. Эя (1932): "Галлюцинация - дочь бреда".
Аутосуггестивный характер истинных галлюцинаций в приведенных случаях в известной степени близок по механизму возникновения спонтанным галлюцинациям, появляющимся иногда у субъекта, находящегося в состоянии гипнотического сна после внушения ему ситуации, близкой к переживанию бреда преследования у психически больного. Так, при внушении весьма гипнабельному субъекту аффекта страха, связанного с тем, что он ночью в лесу встретил группу неизвестных людей, имеющих агрессивные намерения, он слышит не внушавшиеся ему, спонтанно возникающие "голоса" этих людей, бранящие, угрожающие, обсуждающие способ убийства, и ясно видит оружие убийства - ножи, револьверы, штыки и т. д.
Клиническая обоснованность приведенной аналогии, на наш взгляд, позволяет считать, что если внушенная (в состоянии гипнотического сна) враждебная субъекту ситуация влечет за собой появление слуховых и зрительных галлюцинаций, связанных по содержанию с этой враждебной ситуацией, то возникновение подобных же галлюцинаций может быть обусловлено убеждением в преследовании, связанным со сформировавшимся персекуторным бредом. Роль ряда факторов, осложняющих течение основного психического заболевания (алкоголизм, церебральный атеросклероз, травмы, психогении) в качестве условий, облегчающих аутосуггестив-ную природу появления истинных галлюцинаций под влиянием бреда, требует особой проверки.
Таким образом, можно представить себе следующие варианты возникновения истинных и псевдогаллюцинаций в процессе развития шизофрении:
а) в клинической картине психоза возникают только истинные или только псевдогаллюцинации;
б) по времени после истинных галлюцинаций или одномоментно с ними возникают псевдогаллюцинации при отсутствии сюжетной связи между одними и другими;
в) истинные галлюцинации возникают параллельно с уже имеющимися псевдогаллюцинациями (без наличия сюжетной связи между одними и другими) под влиянием дополнительных экзогенных вредностей;
г) псевдогаллюцинации, возникающие без предшествовавших истинных галлюцинаций, трансформируются, превращают ся в истинные галлюцинации (сюжетно связанные с псевдогаллюцинациями) при помрачении сознания больного;
д) истинные галлюцинации, сюжетно связанные с предшествовавшими псевдогаллюцинациями, возникают после них (но не трансформируясь из них) под влиянием аутосуггестивного воздействия бреда, непосредственно связанного с псевдогал люцинациями по схеме: псевдогаллюцинация - бред - истинная галлюцинация.
В отличие от псевдогаллюцинаций Кандинского вербальные и зрительные галлюцинации, обладающие интрапроекцией, но не отвечающие вышеуказанным основным критериям и имеющие экзогенно-органическую природу, называют псевдогаллюцинозом.
Псевдогаллюциноз встречается, по нашим наблюдениям, двух типов.
При первом из них, отмечаемом чаще, вербальные галлюцинации в виде громких, отчетливых "голосов", слышимых внутри головы, или зрительных образов, видимых в экстрапроекции, но мозгом, а не глазами, возникают на фоне помраченного или существенно измененного сознания и патогенетически, патокинетически, хронологически связаны с указанным расстройством сознания. Зависимость этого типа псевдогаллюциноза от помрачения сознания в известной степени подтверждается и наблюдавшейся нами трансформацией вербального алкогольного галлюциноза в псевдогаллюциноз по мере нарастания степени помрачения сознания с параллельным указанной степени переходом вербальных галлюцинаций из экстра- в интрапроекцию. При псевдогаллюцинозе восстановление сознания сопровождается также восстановлением полной критики к перенесенному и сочетается с сохранностью мышления, которое отмечалось и до помрачения сознания. Выраженных чувств постороннего влияния или внешнего воздействия при псевдогаллюцикозе, как правило, нет, но наблюдается бредовая трактовка галлюцинаторных переживаний. Сюжет бреда, близкого по динамике к делириозно-му, всегда соответствует содержанию галлюцинаций, и по времени бред следует за ними.
Второй тип псевдогаллюциноза можно констатировать крайне редко. Характеризующие его, преимущественно вербальные, галлюцинации также локализуются в интрапроекции, возникают вне помрачения сознания, но почти всегда вечером, ночью или в состоянии утомления и сонливости. При них также отсутствует нарушение мышления до и после галлюцинаторного приступа. Они сопровождаются сохранной критикой, которая может ослабевать при длительном хроническом течении психоза. Бредовая интерпретация вербального псевдогаллюциноза,отсутствующая более или менее продолжительный срок, может в дальнейшем появиться так же, как это бывает при хроническом алкогольном вербальном галлюцинозе. Возникновение псевдогаллюциноза имеет четкую патогенетическую СЕЯЗЬ с хронической алкогольной интоксикацией. Феномены этого типа отличаются от истинного галлюциноза только особенностями проекции галлюцинаторного образа.
Псевдогаллюциноз обоих типов, обладая так же, как псевдогаллюцинации, навязчивостью, неотступностью галлюцинаторных образов, имеет большую, чем они, сенсорность (особенно при первом типе), сопровождается несравненно более неприятными субъективными ощущениями, выраженным аффектом и развитием, зависимым от соматических нарушений.
В отличие от псевдогаллюциноза, при псевдогаллюцинациях Кандинского "голоса" внутри голова (от громких до едва уловимых звучаний, от неопределенных по интонации - глухих, когда невозможно выяснить, мужские они, женские или детские, - до достаточно четких и определенных) возникают вне какого-либо помрачения сознания, без аффективной реакции больного и при наличии более или менее выраженного нарушения мышления (до и после галлюцинирования). Эти голоса обычно сопровождаются чувством чуждости, часто сделанности, то есть бредом, который по времени предшествует "голосам" внутри головы или появляется одновременно с ними.
Все сказанное дает основание для вывода о том, что псевдогаллюциноз также относительно специфичен для экзогенных психозов, протекающих с помрачением сознания, как псевдогаллюцинации Кандинского - для шизофрении. В структуре шизофренического онейроидного синдрома возможен псевдогаллюциноз, тогда как при экзогенных психозах псевдогаллюцинации Кандинского не встречаются (если экзогенный психоз не развился у больного, страдающего шизофренией).
Изложенная выше характеристика основных общих и частных критериев клинической оценки галлюцинаций, а также определения отдельных типов галлюцинаторных феноменов позволяют провести дифференциацию этих феноменов. Указанная дифференциация в известной степени условна и весьма схематична. Ее условность связана с тем, что анализируются и сопоставляются сводные понятия без учета различных вариантов и промежуточных психопатологических образований. Схематичность вызвана применением лишь некоторых, а не всех критериев клинической оценки. Поэтому задача дифференциации методологическая и заключается в иллюстрации использования критериев клинической оценки для квалификации тех или иных феноменов и определения их нозологической принадлежности, то есть для диагностики психических заболеваний.
Предлагаемая таблица состоит из трех разделов, включающих галлюцинации, возникающие при непомраченном сознании, группу псевдогаллюцинаторных феноменов и галлюцинации, возникающие при помраченном сознании. Таким образом, сравниваются группы однотипных феноменов, поскольку их межгрупповое разграничение не вызывает затруднений и проводится с помощью главных, определяющих психическую деятельность человека критериев - состояния сознания и мышления.
Основными параметрами, характеризующими клинику иллюзий и галлюцинаций, обусловливающими разделение их на классы с расстановкой на "шкале галлюцинаций" и нередко предопределяющими нозологическую принадлежность названных феноменов, мы, как было сказано ранее, считаем состояние сознания - до, во время, после галлюцинирования (характер всесторонней связи иллюзорных, галлюцинаторных переживаний с нарушением сознания) и состояние мышления - предшествующее, сопутствующее галлюцинированию, следующее за ним (характер, особенности, глубину интимной связи иллюзорных и галлюцинаторных переживаний с нарушением мышления). Проводя систематику, мы учитываем, что клиника различных иллюзий и галлюцинаций в одних случаях может быть предопределена характером нарушения сознания в момент галлюцинирования при меньшем нарушении мышления до и после галлюцинирования, в других - нарушением мыслительных процессов до и после галлюцинирования при меньшем изменении сознания одновременно с галлюцинированием, и, наконец, в-третьих - равными, значительными нарушениями сознания и мышления.
Выдвигая в качестве основного принципа систематики иллюзий и галлюцинаций оценку состояния сознания и мышления галлюцинанта, мы полагаем, что оценку следует проводить в единстве с анализом всех других факторов, критериев, признаков, характеризующих статику и динамику интересующих нас психопатологических феноменов.
При определении места какого-либо феномена на шкале классификации не всегда, однако, удается обосновать четкую патогенетическую, патокинетическую, психопатологическую его связь с предшествующим или последующим феноменами. Не всегда также оказывается безупречной группировка отдельных феноменов в классификационной таблице. Это обстоятельство обусловлено множественностью взаимосвязей между разнообразными критериями клинической оценки психопатологических симптомов. Следовательно, отдельные психопатологические феномены могут группироваться по-разному в зависимости от принятых критериев их клинической оценки. Это означает, что стоящие рядом на классификационной шкале феномены могут по одним признакам иметь сходство, а по другим - нет. Поэтому какой-либо отдельно взятый психопатологический феномен (группа феноменов), например, по степени патогенетической связи с органическим поражением мозга может быть ближе к одному явлению, а по степени критичности больного к собственным переживаниям или по выраженности чувства насильствен-ности - к другому.
Группируя отдельные феномены в зависимости от их соотношения с состоянием сознания и процессом мышления, его патологией, мы нередко отодвигаем на второй план, а иногда частично ослабляем акцент на других основных общих и частных критериях клинической оценки иллюзорных и галлюцинаторных переживаний. Поэтому мы стараемся построить такую схему классификации, которая будет одновременно и во взаимосвязи отражать оценку обоих главных критериев (состояния сознания и мышления) без прямой детерминации тех или иных галлюцинаторных феноменов этими критериями.
Приведенным требованиям в известной мере отвечает построение классификации иллюзий и галлюцинаций в двух регистрах, по двойной номенклатуре, одновременно оценивающей наличие, характер изменения сознания и степень интимной связи изучаемых феноменов с патологией мышления. Это означает, что разделение феноменов на группы зависит только от их взаимосвязи с нарушением мышления и сознания. Внутригрупповое же разделение изучаемых феноменов, кроме того, учитывает все остальные критерии и признаки, применяемые для клинической квалификации психопатологических симптомов. При такой структуре классификационной шкалы выявляется известная клиническая закономерность. Заключается она в следующем: чем больше природа иллюзий и галлюцинаций связана с помрачением сознания (присущим, например, экзогенно-органическим психозам), тем меньше эти феномены патогенетически зависят от патологии мышления и, наоборот, чем меньше возникновение иллюзий и галлюцинаций связано с помрачением сознания, тем больше выражена их патогенетическая взаимосвязь и взаимозависимость с нарушением собственно процессов мышления (присущим, например, шизофреническому и инволюционному психозам).
В соответствии с этим к 1 группе первого отдела шкалы классификации отнесены феномены, которые, по существу, могут рассматриваться как непсихотические и не связанные в собственном смысле слова, с патологией мышления, а к последней (12-й) группе четвертого отдела - феномены, которые никак нельзя отличить от особенностей патологического мышления больного.
Таким образом, иллюзии и галлюцинации, объединенные всеми классификационными группами (исключая 6-8), расположены над условной "границей сознания", то есть вне его помрачения при постепенном (по мере приближения к 12-й группе) увеличения уровня нарушения мышления. Феномены, объединенные 6-8 группами, расположены ниже условной "границы сознания" и возникают при большем или меньшем его помрачении.
1 -я группа. Иллюзии непсихотические - физические и физиологические.
2-я группа. Иллюзии ощущений, неврологические - гипер-, гип- и дизестезии, сенестопатии и парестезии иллюзорные, по-лиестезии.
3-я группа. Иллюзии и галлюцинации центрального органического генеза - иллюзии цвета, фотопсии, акоазмы, иллюзии, связанные с нарушением сенсорного синтеза (ауто-метаморфопсические, экзометаморфопсические, порропси-ческие, хронопсические, диплопические и полиопические); галлюцинации, связанные с, поражением рецепторов, проводящих путей, центров, так называемые органические или неврологические (галлюцинозы оптические, полиоптические, гемианоптические, тактильные, вербальные); дереализация иллюзорная.
4-я группа. Иллюзии так называемые психические - рефлекторные (синестезии), функциональные (парейдолические), иллюзии А галлюцинации аффективные, психогенные.
5-я группа. Явления эйдетизма - сенсориализация представлений, последовательные образы, последовательный эйдетизм, мнестический эйдетизм.
Отдел II. Иллюзии и галлюцинации, возникающие при помрачении сознания.
6-я группа. Непсихотические галлюцинации - сновидения, видения в гипнотическом сне, внушенные иллюзии и галлюцинации.
7-я группа. Иллюзии и галлюцинации состояний помраченного сознания - гипкогогические и гипнопомпические, истерического и эпилептического сумеречных состояний, аментивно-го, онирического, делириозного, онейроидного синдромов. Псевдогаллюциноз.
8-я группа. Иллюзии и галлюцинации "промежуточные, фазовые" - синдром ложного узнавания и галлюцинации при закрытых глазах вечером или ночью.
Отдел III. Галлюцинозы - функциональные, рефлекторные, истинные и истинные галлюцинации.
9-я группа. Галлюцинозы функциональные, рефлекторные, истинные (вербальные, зрительные, тактильные).
10-я группа. Галлюцинации истинные - элементарные, вкусовые, обонятельные, тактильные, зрительные, аутоскопические, вербальные, антагонистические; иллюзии бредовые.
Отдел IV. Псевдогаллюцинации и психические галлюцинации.
11-я группа. Неполные псевдогаллюцинации (галлюцинои-ды) и полные развитые псевдогаллюцинации.
12-я группа. Феномены "промежуточные" между псевдо- и психическими галлюцинациями, собственно психические галлюцинации, идеомоторные психические галлюцинации.
Определение понятия "синдром психического автоматизма"
В 1885 г. В. X. Кандинский впервые описал клинические явления, которые много позднее в 1919-1927 гг. Г. Клерам-бо систематизировал и назвал феноменом психического автоматизма.
Формулируя определение понятия "психический автоматизм", Г. Клерамбо в характеризующую этот феномен триаду включает чувственный, высший психический и двигательно-во-левой компоненты:
а) чувственный автоматизм - алгии, парестезии и др.
б) высший психический автоматизм - перцептивные явления (слова, звучание мысли, надписи, лица и т. п.), а также иде-
аторые автоматизмы (внушенные подставные мысли, вынужденное мышление, наплывы мыслей, повторение мыслей, слышание мыслей, эхо мыслей, чтение мыслей, вытягивание мыслей и т. п.); феномен мнестического характера (исчезновение мыслей, задержки в мышлении, забывание, ложные воспоминания, гипермнезии);
в) явления аффективного и двигательно-волевого автоматизмов (различные дисфории, страхи, тревожное настроение, вспышки гнева, непонятные чувства симпатии и антипатии, чувство странной перемены в людях и вещах, окружающих больного). К волевому компоненту также отнесены: невозможность принимать решения, вынужденные решения, вынужденные гримасы и жесты, двигательные автоматизмы, различные гиперки-незы, задержки жестов и мимики, акинезы, словесный и письменный автоматизмы.
А. А. Перельман (1931) отмечает, что в синдром психического автоматизма входит патокинетический компонент (ощущение нарушения личности, частично осознаваемое больным в качестве чего-то нового, чуждого собственному "Я") и патопластический компонент (бредовое толкование вышеперечисленных переживаний). По его мнению, синдром психического автоматизма свидетельствуемо расстройстве синтеза, сознания и активности личности, что сближает этот синдром с деперсонализацией. Вместе с тем он полагает, что в основе явлений психического автоматизма лежит нарушение координированных церебральных сочетаний "аф-фективно-интенциальных импульсов", с одной стороны; с "импрессионно-мнестической и реактивно-двигательной деятельностью" - с другой. При этом А. А. Перельман подчеркивает, что для всего синдрома Клерамбо характерно чувство чуждости, в связи с чем А. Клод предлагает обозначить его "синдромом внешнего воздействия", отождествляя, таким образом, с бредом.
В изложении А. В. Снежневского (1970), чувственному автоматизму Клерамбо соответствует сенестопатический автоматизм, высшему психическому автоматизму - ассоциативный и двигательно-волевому - кинетический автоматизмы.
Понимание феномена психического автоматизма А. А. Меграбян (1961) основывает на том, что автоматизированные навыки физического и умственного труда обычно находятся под контролем сознания, поэтому в любой момент человек может изменить их направленность, интенсивность и содержание, проявляющиеся в восприятиях, мышлении и действиях. В этой специфической особенности сознания, по его мнению, заключается один из важнейших признаков психического здоровья человеческой личности. Под автоматизацией им понимается "не механическое осуществление ма-шинообразного функционирования", а системность нервных процессов, при которой отдельные частные функции, сочетаясь и объединяясь, образуют более сложные структуры. Патологический психический автоматизм он считает выражением деавтоматизации в сфере мышления, речи и действия, особо подчеркивая, что больные субъективно расценивают данное патологическое состояние как лишение самостоятельной активности, свободы и превращения в "автомат, находящийся в зависимости от внешних враждебных действий".
Г. Клерамбо и А. Клод, А. А. Перельман и А. А. Меграбян, А. В. Снежневский и другие авторы, изучавшие явления психического автоматизма, основным его компонентом считают чувства внешнего влияния, внешнего воздействия, посторонние, действующие извне силы. Подобные чувства сочетаются в сознании больного с чувством отчуждения элементов его собственной психической деятельности, на что указывал еще В. X. Кандинский.
Основываясь на этом, некоторые психиатры, с одной стороны, относят к явлению психического автоматизма все психические переживания, сопровождающиеся чувством сделанности, постороннего влияния (включая галлюцинации и бред, возникающие при помрачении сознания, а также бредовые идеи физического воздействия, отношения, преследования и др.); с другой стороны, они не считают проявлением психического автоматизма иллюзии, истинные галлюцинации, органические и другие галлюцинозы, при которых нет чувства сделанности.
М. Г. Гулямов (1965) напоминает, что синонимами понятия "синдром психического автоматизма" являются бред гипнотического очарования (В. М. Бехтерев, 1905), бред гипнотического влияния (С. Д. Владычко, 1912), синдром внушенных переживаний и воздействия (М. Райсфельд, 1935), ксе-нопатический синдром (П. Гиро, 1937), синдром психического воздействия (Е. В. Каменева, 1957), псевдогаллюцинаторный синдром (Л. К. Хохлов, 1958).
Кроме того, нередко ставится знак равенства между синдромом психического автоматизма Кандинского - Клерам-бо и псевдогаллюцинациями Кандинского. Все это позволяет некоторым авторам относить к псевдогаллюцинациям психотические симптомы, наблюдаемые при психозах: гипертонических, гриппозных, токсико-инфекционных, сифилитических и алкогольных (М. Г. Гулямов, 1963-1969), травматических (Е. С. Гайдай, 1969), ревматических (3. В. Полонская, 1969), бруцеллезных (Т. Е. Тощева, 1869), церебросклеро-тических и инволюционных (Ю. М. Бухмзн, 1975) и др.
Вместе с тем в приводимых этими авторами наблюдениях отмечается параллелизм между галлюцинациями с интрапроек-цией, а также другими феноменами психического автоматизма и помрачением сознания или его изменением в вечернее и ночное время. Кроме того, устанавливается зависимость появления синдрома от острых головных болей и соматического утяжеления. Подчеркивается также острое начало и критическое окончание синдрома психического автоматизма, отсутствие существенного нарушения мышления до и после него. Иначе говоря, псевдогаллюцинациями Кандинского названы феномены, при которых отсутствуют основные, указанные В. X. Кандинским признаки: возникновение при непомраченном сознании и наличие интимной связи с предшествующим и последующим нарушением мышления.
По-видимому, наши знания о психической деятельности человека в норме и патологии, о роли бессознательного в этой деятельности и о психических автоматизмах нельзя признать oдостаточными. Поэтому мы воздерживаемся от категорических выводов по затронутым вопросам. Однако клинический опыт позволяет сомневаться в правильности тенденции ставить знак равенства между общим понятием "феномен психического автоматизма" и частным понятием "псевдогаллюцинации". Кроме того, по нашему мнению, в рамках изучаемого синдрома следует четко отграничивать галлюцинаторные и близкие к ним явления, возникающие при нормальном или гипнотическом сне и помрачении сознания, от таких же явлений, возникающих вне помрачения сознания. Используя термин А. А. Меграбяна, подчеркнем, что "деавтоматизация" в сфере восприятия, мышления, речи, действия при помраченном и непомраченном сознании принципиально различна и имеет разную патогенетическую сущность. Характер указанной деавтоматизации не идентичен также при истинных и псевдогаллюцинациях.

Тактильный галлюциноз.

Так т ильный галлюциноз, наблюдаемый при экзогенно-органических заболеваниях, патогенетически и клинически вполне сопоставим с аналогичным оптическим органическим галлюцинозом, что дает основание для отнесения его к общей с этим галлюцинозом группе.
Наиболее четкая систематика тактильных органических галлюцинозов приводится в работе Л. М. Анашкиной (1978). Также как оптические, она разделяет тактильные галлюцинозы на три типа, каждый из которых соответствует основным признакам галлюциноза.
1 - не усложняющиеся галлюцинозы, не сопровождающиеся острой аффективной реакцией и не имеющие тенденции к генерализации (осязание различных предметов - шариков, монет, кнопок и т. п.).
2 - усложняющиеся галлюцинозы, сопровождающиеся острым аффектом (генерализованное осязание наэлектризованное™ одежды, скользящего теплового луча и т. п.);
3 - сформировавшиеся генерализованные галлюцинозы, связанные с частями собственного тела (ощущение ползающих, проникающих в кожу мелких насекомых, червей, спиралей и т. п.) и ассимилирующиеся ими.
К феноменам 3-й группы может быть отнесен один из видов аутоскопии - видение собственного двойника, отмечаемое при церебрастении, энцефалопатии (различного генеза). Это видение исчезает при напряжении внимания, сопровождается критическим отношением субъекта и имеет характер "мнестичес-кого эйдетизма".
Видение собственного двойника, симптом истинного двойника, аутоскопия, дейтероскопия встречаются при ряде заболеваний в виде принципиально различных феноменов. Эти феномены имеют самый различный патогенез, обладают разной степенью патологической связи с процессами мышления и поэтому должны располагаться на разных ступенях классификационной лестницы.
Мы выделяем пять видов видения собственного двойника:
а) "двойник эйдетический", патогенетически близкий к органическим галлюцинозам, как правило, это автопортрет в экстрапроекции, не связанный со взором и реальными объектами окружения (3-я и 5-я группы);
б) "двойник галлюцинаторный", имеющий характер истинных галлюцинаций, ассимилирующихся окружающим больного реальным миром (10-я группа);
в) "двойник псевдогаллюцинаторный", обладающий всеми признаками псевдогаллюцинации с интрапроекцией (11-я группа);
г) "двойник бредово-галлюцинаторный" - бредовое ощущение раздвоения собственной личности на два самостоятельных лица и пребывания одного из них рядом, чаще слева, а также ощущение (но не "видение") двойника, повторяющего движения больного, его дыхание и др. (11-я группа);
д) "бред двойника" - наличие бредовой убежденности в существовании двойника, имеющего тождественные с больным внешний вид, стремления чувства, проявляющего иногда дружественные по отношению к больному, а иногда враждебные к нему намерения.
"Переживание собственного двойника", встречающееся при органических поражениях головного мозга, всегда бывает пре-ходяа^м, эпизодическим, сопровождается полной сохранностью критики больного и не имеет патологической связи с процессами мышления. Образ такого двойника локализуется на небольшом расстоянии от взора, обычно вечером, чаще справа, в виде статического двухмерного собственного изображения.
Больной У. К., 44 года.
Диагноз: травматическая энцефалопатия.
В клинической картине: раздражительность, эксплозивность, неврологическая симптоматика - асимметрия лицевой иннервации, адиадохокинез, анизорефлексия, нечеткость пальце -носовой пробы.
При значительном интеллектуальном утомлении, обычно вечером, в конце рабочего дня, видит свой образ, Этот образ представляет собой неподвижное, без мимики, портретное изображение, расположенное вправо от взора, в 25-30 см от глаз. Критическое отношение больного сохраняется полностью. Видение продолжается 10-15 минут, не пугает, но вызывает неприятное чувство "чего-то болезненного". В один и тот же вэчер не повторяется. Во время отдыха не возникает.
Аутоскопическая галлюцинация такого типа имеет некоторые признаки органического оптического галлюциноза.
Отдельные авторы склонны феномен переживания двойника прямо или косвенно (опосредованно) связывать патогенетически с нарушением сенсорного синтеза, сочетающегося с вестибулярной недостаточностью (Т. К. Кашкарова, 1959).
К. А. Скворцов (1931) задолго до Т. К. Кашкаровой описал 10 случаев сочетания признаков вестибулярного страдания с ощущениями изменения формы своего тела. Отмечая, что "лабиринтопатии создают благоприятную почву для галлюцинаций", он подчеркивает новое обстоятельство, а именно, что "галлюцинация двойника тесно связана с переживанием изменения формы тела и стимулируется изменением внутреннего или внешнего моторного ритма". По его наблюдениям, двойник возникал всякий раз, когда имеющаяся уже болезненная готовность стимулировалась "последним ударом" внешнего или внутреннего раздражителя. По утверждению К. А. Скворцова, наряду с узнаванием себя в галлюцинаторном образе или отождествлением его с собой больные испытывают изменения скорости протекающего времени.
С. Ф. Семенов (1965) наблюдал у больного с ранением в область теменной доли справа и наличием диэнцефальной симптоматики "переживание своего образа, который, по мнению автора, всегда является знанием, переживанием своего второго "я", но не визуальным образом".
Иллюзии рефлекторные (синестезии), функциональные (перейдолические) иллюзии и галлюцинации аффективные, психогенные
Феномены, объединяемые этой группой, имеют большую, чем предыдущие, связь с процессом мышления. Однако они возникают без предшествующей патологии мышления, вне помрачения сознания, без патогенетической зависимости от поражения периферического рецепториого аппарата и подкорковых центров.
Отличительной чертой иллюзорных и галлюцинаторных переживаний, объединенных группой, оказывается то, что критика к ним в момент переживания ослаблена или отсутствует, а по прекращении переживания - полностью восстанавливается.
Вообще иллюзии могут возникать у лиц, страдающих так называемыми пограничными состояниями, различными органическими заболеваниями мозга, шизофренией. В соответствии с этим, генез разных иллюзорных переживаний оказывается различным. В одних случаях он связан с поражением периферической нервной системы или органическим заболеванием мозга. В других - с функциональными расстройствами, психогенией, или с расстройством сознания, наконец, с бредом.
При этом следует отметить, что внутригрупповая и межгрупповая систематика иллюзий представляет значительную сложность, обусловленную следующими факторами:
а) иллюзии - феномен, встречающийся как у людей, не страдающих психическим заболеванием, так и психически больных;
б) у психически здоровых иллюзии всегда имеют психогенное происхождение, это всегда так называемые психические, аффективные иллюзии. У психически больных иллюзии могут быть также психогенными, аффективными, но могут быть опосредованы бредом, вызывающим аффект;
в) иллюзии могут возникать при нарушении сознания и внепомрачения сознания, патогенез и клиника тех и других иллюзий различны;
г) в ряде случаев иллюзии не только практически (диагностически), но и теоретически трудно отличимы от галлюцинаций (например, иллюзии вкуса, обоняния).
Рефлекторные иллюзии, или синестезии - это возникновение иллюзорных восприятий в одном анализаторе при раздражении периферического окончания другого анализатора, как бы иррадиация раздражения с трансформацией ощущения. Они принципиально отличаются от рефлекторных галлюцинаций, также как вообще иллюзии отличаются от галлюцинаций. Синестезии имеют некоторое феноменологическое сходство с иллюзиями цвета, отличаясь от них четкой иррадиацией раздражения от одного анализатора к другому, отсутствием выраженного органического генеза и несколько большей связью с процессом мышления.
В соответствии с приведенным определением различные авторы относят к синестезиям:
фонопсии - цветной слух - сочетание реальных действительных музыкальных нот с кажущимся видением цвета;
синопсии - сочетание реальных действительных зрительных образов с кажущимися ощущениями в других анализаторах;
синосмии - возникновение кажущихся запахов при восприятии другими анализаторами реальных слуховых, зрительных, вкусовых образов;
фотизмы - возникновение кажущихся зрительных образов при фиксации другими анализаторами реальных объектов;
фонизмы - возникновение кажущихся звуковых, иногда музыкальных образов при фиксации другими анализаторами реальных объектов.
К синестезиям относятся также синпсихалгии - появление или усиление болевых ощущений невралгического характера при наблюдении за другим человеком, который мучается от боли или которому пытаются причинить боль.
Своеобразной формой тактильной синестезии можно признать "визуализацию" - яркое представление в экстрапроекции геометрической фигуры, нацарапанной на коже.
П. М. Никифоровский (1937), сообщая, что синестезии впервые описаны Гофманом в 1786 году, пытается объяснить их патогенетическую сущность установлением атипичных условно-рефлекторных связей. По его данным, у одних людей синестезия заключается в сопровождении звуков цветовыми ощущениями, а у других - цветовыми обрамлениями вокруг действительного объекта, чаще продуцирующего звучания (цветной ореол вокруг певца, музыканта, рояля). Рефлекторные иллюзии, или синестезии нередко бывают у композиторов, поэтов, художников. По одним свидетельствам (В. А. Гиляровский, 1938), синестезии в виде "цветного слуха" испытывал Н. А. Римский-Корсаков; по другим (П. М. Никифоровский, 1937) - А. Н. Скрябин, Г. Гейне, Н. К. Чюрленис; С. С. Корсаков (1913) пишет о братьях Нуссбаумер, у которых (по сообщению одного из них) каждому определенному звуку соответствовало свое цветоощущение.
Остановимся на одном случае, при котором отмечается феномен, близкий к синестезии. Речь идет о своеобразном возникновении зрительных цветовых ощущений не в виде реакции на раздражение другого анализатора, а в виде реакции на определенные слова или, вернее, понятия. Это явление мы назвали идеаторной синестезией. В нашем наблюдении цветоощущения вызываются словами, определяющими наименование городов, рек, стран.
Больной Л. Р., 60 лет.
Диагноз: церебральный атеросклероз, осложненный алкоголизмом.
В статусе: память на текущие события резко снижена, устный счет ведет с ошибками. В беседе активен, многословен, проявляет к ней большой интерес. Отмечает возникающие перед глазами при утомлении разноцветные кольца, полосы, проплывающие слева направо в 30-40 см от глаз. Сообщает, что на протяжении последних 5-6 лет у него с любыми географическими обозначениями (названиями стран, городов, рек) ассоциируется какой-либо цвет. При этом каждому наименованию всегда соответствует одно и то же цветоощущение. Указанное -цветоощущение может быть в представлении, но может также локализоваться в воспринимаемом пространстве в виде окрашивания окружающих предметов. Так, например, услышав или прочитав слово "Одесса", он короткое время видит перед глазами синий фон и все окружающие предметы приобретают синюю окраску. К этому явлению относится спокойно, критичен.
Парейдолии - образы, возникающие в связи с каким-либо действительно имеющим место раздражителем того же анализатора, Термин "парейдолии" предложил К. Ясперс (1923), который дал первое описание этого феномена, Парейдолические иллюзии, как правило, зрительные, хотя бывают и слуховыми; обычно они фантастичны, причудливы, сменяемы.
Под термином "парейдолии" нередко понимают феноменологически различные явления. К ним относят:
а) иллюзорноподобные восприятия, возникающие в рамках действительно объекта иля в тесной связи с этим объектом, хотя и несколько выходящие за его пределы. Это имеющее интимную связь с представлениями активное, произвольное фантазирование на основе воспринимаемого действительного объекта с обязательным использованием его деталей. Мы называем такие парейдолии произвольными. По некоторым свидетельствам (В. А. Гиляровский, 1938), такие произвольные парейдолии были у Леонардо да Винчи;
б) парейдолические иллюзии, для формирования которых используются контуры, линии, цвета, рельеф действительного элементарного объекта, например, выбоины в штукатурке, шляпки вбитого в стену гвоздя и др. (пятно на обоях - страшная морда, вентиляционное отверстие - жерлопушки и т. п.);
в) феномены, которые мы называем парейдолическими галлюцинациями - зрительные переживания, непроизвольно возникающие обычно при нарушении сознания в связи с восприятием действительного объекта, но совершенно не соответствующие ему по форме, величине, структуре, резко выходящие за его границы (аист вместо лампочки над дверью, волк вместо туфли, стоящей на полу). От функциональных галлюцинаций эти феномены отличаются тем, что они видятся вместо объекта -раздражителя, а не одновременно и параллельно с ним. Таким образом, речь идет о феноменах, переходных между парейдолическими иллюзиями и функциональными галлюцинациями. Случаев, связанных только с расстройством сознания, при которых галлюцинаторный образ, возникший на основе реального объекта, полностью отделяется от него и как бы начинает самостоятельное существование (чертик, образовавшийся на рисунке ковра, спрыгивающий с ковра и бегающий по комнате), можно говорить о галлюцинаторном феномене, промежуточном между функциональными галлюцинациями и галлюцинациями помраченного сознания.
М. И. Фотьянов (1973) фактически повторяет разделение парейдолий, приводимое М. О. Гуревичем и М. Я. Серейским (1932). Они, отмечая, что парейдолии Ясперса - это разукрашивание несуществующими подробностями существующего незначительного объекта (в следствие фантазирования или возникновения "произвольных иллюзий"), разделяют парейдолии на два рода:
а) видимые в пределах пятна, рисунка обоев и т. д., фигуры людей, животных, с критическим к ним отношением;
б) дополнение к реальному рисунку совсем другого образа, т. е. возникновение на базе реального рисунка нового образа с признаками реальности.
Парейдолические галлюцинации могут входить в структуру психоза наряду с другими психопатологическими симптомами, в частности, бредом. Они нередко встречаются одновременно с другими галлюцинаторными переживаниями.
Парейдолические иллюзии и особенно галлюцинации своим возникновением значительно больше предыдущих феноменов обязаны активности интеллектуального творчества, хотя А. В. Снежневский (1968) считает, что парейдолии возникают при снижении тонуса психической деятельности.
Теоретически можно предположить, что основанием для феномена, близкого в одних случаях к парейдолическим иллюзиям, а в других - к парейдолическим галлюцинациям, служат эйдетические образы. Такие эйдетические образы часто присущи детям, и именно дети вначале психического заболевания страдают патологическим зрительным фантазированием, основу которого составляет эйдетизм.
Аффективные, психогенные, психические иллюзии представляют собой искаженное "видение" действительных объектов, возникающее под влиянием психогении или аффекта. Способствующими возникновению иллюзии факторами всегда являются темнота, вечернее или ночное время. Под влиянием аффекта страха человек принимает одни объекты за другие - иллюзорные, которые, как правило, пугают, представляют враждебную силу. Так, в темной комнате лежащий около кровати обрывок бумаги кажется торчащей из-под кровати рукой убийцы, а лунный луч, пробивающийся сквозь деревья на кладбище - мертвецом, привидением и т. п. Таким образом, в формировании психогенных, аффективных иллюзий принимает более активное участие мыслительный процесс. Вместе с тем связь этих иллюзий с мышлением не патологическая. Их возникновение основывается не на расстройстве мышления, а на функциональном, пси-хсгекно обусловленном нарушении аффективно-эмоциональной сферы.
К психогенным иллюзиям, возникающим на высоте аффекта, можно отнести заимствуемый из учебника в учебник пример о том, что Лютер в разгар богословского спора с Бироном увидел в складках его одежды образ дьявола.
По мнению В. П. Осипова( 1923), психические иллюзии обусловлены психологическими причинами, заключающимися в нарушении деятельности внимания, памяти, чувственного тона и др. А. В. Снежневский (1970) иллюзии, названные перечисленными выше авторами психическими, разделяет на аффективные, вербальные и парейдолии, относя при этом вербальные иллюзии к расстройству восприятия и бреду отношения.
В группе нами рассматриваются также психогенные галлюцинации. Иллюзии и галлюцинации психогенной природы ("экстатические", по некоторым авторам) патогенетически весьма близки друг к другу и могут наблюдаться у одного и того же больного. Те и другие имеют существенное патогенетическое сходство с внушенными и самовнушенными (ауто-суггестивными) иллюзиями и галлюцинациями. Отличие психогенных иллюзий от галлюцинаций состоит в том, что психогенные иллюзии всегда возникают при открытых глазах и всегда связаны с конкретными реальными объектами, воспринимаемыми в данный момент больным. Темнота, вечернее время, желание спать лишь усиливают частоту их возникновения и усложняют сюжет.
Галлюцинации, называемые психогенными, могут возникать у психически здоровых людей под влиянием аффекта, религиозного экстаза, ситуаций, близких к суггестивным. Они обычно отличаются четкостью оформления, реалистичностью образов, могут быть объемными трехмерными и плоскостными двухмерными. В момент галлюцинирования нет помрачения сознания, но можно говорить о его изменении, сужении (без нарушения ориентировки и осмысления). Этим обстоятельством объясняется то, что галлюцинации вызывают страх у больных, хотя имеется понимание их нереальности. Видимые при открытых глазах психогенные галлюцинации иногда локализуются в воспринимаемом пространстве и феноменологически близки к истинным.
Психогенные галлюцинации, связанные с хронической психогенной травматизацией, появившиеся после кульминации психогении, возникают при закрытых, а иногда при открытых глазах, чаще в темноте. Их сюжет основывается на воспоминании о психотравмирующем факторе.
В. П. Осипов (1923) сообщает о случаях, при которых больные, перенесшие психическую травму, после любого конфликта, закрыв глаза, могут сразу же впасть в особое состояние с возникновением видений, связанных с прошлой психотравми-рующей ситуацией.
Демонстративным примером психогенной галлюцинации, возникающей после острой психогении, может послужить следующее наблюдение.
Больная Л.Б., 56 лет.
Диагноз: реактивный психоз, протрагированный.
Жалуется на слезливость, плохое настроение. Заболела после смерти мужа два месяца назад. Смерть произошла внезапно на глазах у больной и потрясла ее. Первые пятнадцать дней непрерывно плакала, "находилась как в тумане", не отдавала себе отчета в мыслях, переживаниях и поступках. Приблизительно через 2 недели стала по ночам видеть и слушать мужа, который "приходит к ней ночью, разговаривает с ней, причиняет ей боль". Утром обнаруживает на теле, в соответствующих местах, кровоподтеки. Утверждает, что перед "приходом" мужа не спит, хотя это случается часа в 2-3 ночи. Она просыпается заранее, смотрит на его фотографию и даже ждет его прихода. Отмечает, что при его появлении "комнату заволакивает мглой", мужа видит отчетливо, за исключением лица, ощущает его руки, тепло. Разговаривая с ним, всегда понимает, что "этого не должно быть потому, что муж мертв". В последнее время "визиты" мужа стали редкими, но днем слышит, как ее окликает по имени голос мужа, отзывается и даже видит его тень, уходящую по коридору мимо ванной комнаты, где она в это время стирает. Появилась зависть и недоброжелательство по отношению ко всем мужчинам его возраста, злость по поводу того, что они живы. Понимает, что происходящее с ней - явление ненормальное.
Психогенные галлюцинации патогенетически имеют много общего с галлюцинациями истерического генеза, отличаясь от них психопатологически: большим соответствием галлюцинаторного содержания психотравмирующему фактору и отсутствием в момент галлюцинирования эпизодического, параксизмально-го расстройства сознания. При описании истерических галлюцинаторных эпизодов мы вернемся с целью сопоставления к психогенным галлюцинациям.
Вербальные иллюзии - феномен более сложный, чем зрительные аффективные (психические) иллюзии. Заключается он в том, что больной в шуме голосов, в других звуках или в посторонней речи слышит слова и фразы, имеющие к нему отношение и очень часто совпадающие по сюжету с его аффективными или бредовыми переживаниями. В первом случае это оклики, слышимые в объективно существующем шуме голосов (их необходимо отличать от галлюцинаторных окликов), а во втором - собственно вербальные иллюзии, часто очень трудно отличимые от так называемых бредовых иллюзий. В подобных случаях нередко большие затруднения вызывает дифференциация трех принципиально различных явлений, к которым относятся:
а) бредовая или сверхценная интерпретация действительно слышанных в толпе слов, отрывков фраз и полных фраз, отнесение их больным на свой счет;
б) иллюзорная переработка действительно слышанных слов, междометий, звуков с восприятием их в виде других соответствующих настроению больного слов и фраз;
в) вербальные галлюцинации, возникающие в шуме толпы - истинные или функциональные.
Соответствующие переживания могут быть не только вербальными, но также зрительными, вкусовыми, обонятельными и др. В отдельных случаях роль аффекта (психогении), вызывающего психогенные иллюзии, играет бредовая концепция, ведущая к аффектации и через нее (опосредованно) к иллюзиям, возникшим на основе бреда. В подобных случаях нельзя исключить близкого к аутосуггестивному механизму возникновения иллюзий такого же аутосуггестивного механизма возникновения галлюцинаций.

Явления эйдетизма

К явлениям эйдетического ряда мы относим: сенсориализа-цию представлений, последовательные образы, последовательный эйдетизм, мнестический эйдетизм.
Феномены эйдетического ряда представляют собой явле ния, переходные от физиологической нормы к патологии. Эйдетизм по ряду свойств обладает как некоторыми признаками иллюзий, так и некоторыми особенностями галлюцинаций, занимая в известной степени промежуточное между ними положение. Феномены эйдетизма возникают в виде искажения объективно существующих реальных предметов (как иллюзии), но в связи с этими предметами. Следовательно, возникновение эйдетических образов также, как и иллюзии, невозможно без участия реальных объектов. Вместе с тем в момент возникновения эйдетических образов, имеющих к тому же экстрапроекцию, как при галлюцинациях, может отсутствовать какой-либо реальный объект.
Иначе говоря, эйдетизм - это "восприятие без объекта, но соответствующее воспринимавшемуся ранее конкретному объекту".
Е. А. Попов (1941) считает, что одни эйдетические образы ближе к представлениям, другие - к восприятиям, и соглашается с авторами, которые рассматривают в этом плане промежуточное положение эйдетизма по схеме "восприятие - последовательный образ - эйдетический образ - представление". Несколько позднее он вообще отождествляет феномены эйдетизма с галлюцинациями, с чем по нашему мнению, нельзя полностью согласиться.
Принципиальное отличие феноменов эйдетического ряда от галлюцинаций заключается в отсутствии при эйдетизме чувства насильственности и связи с предшествовавшим или последующим расстройством мышления и в сохранении критики.
Указанное своеобразное положение эйдетизма между иллюзиями и галлюцинациями позволяет включить явления эйдетического ряда в классификационную таблицу иллюзорных и галлюцинаторных феноменов.
К числу общих свойств эйдетических явлений можно отнести их относительную произвольность, возникновение вне признаков патологии мышления, но с существенным участием мыслительных процессов (условных элементов процесса познания - ощущения, восприятия и представления), локализацию в интрапроекции или проекцию в представляемое пространство при сохранной критике. Таким образом, эйдетические явления можно признать необычными, но не болезненными.
В психиатрической клинике эйдетические феномены выявляются в виде сопутствующих феноменов и "случайных находок". Чаще они встречаются у здоровых людей.
Сенсориализованные представления по механизму возникновения близки, но не тождественны обычным представлениям.
Обычное, в частности, зрительное представление, имеющее большую или меньшую яркость, может произвольно вызываться каждым человеком. Это представление часто обладает такими деталями, о которых субъект в момент его произвольного появления даже не думал.
Например, по желанию субъекта в его представлении возникает известный портрет Тараса Шевченко, соответствующий воспоминанию о нем. Однако одновременно с его лицом в представлении появляются серая каракулевая папаха и серый каракулевый воротник, о которых субъект, вызывая представления, не думает, но которые в его памяти неразрывно связаны с изображением Т. Шевченко на известном портрете. Если произвольно вызывается представление о бородатом лице Льва Толстого, одновременно обязательно появляется соответствующий портрету вид нарисованного во весь рост писателя с рукой, типично заложенной за поясок свободной рубахи.
Произвольные слуховые, вкусовые и другие представления имеют аналогичные со зрительными свойства.
Представления всегда локализуются в интрапроекции, отличаются большей или меньшей степенью четкости, яркости и обычно произвольны.
В ряде случаев представления приобретают чрезмерную яркость, чувственность, становятся навязчивыми и даже сопровождаются "чувством кажущейся непроизвольности", сохраняя локализацию в интрапроекции. Тогда можно говорить о сенсо-риализации представлений. Иногда сенсориализованное представление (зрительное, слуховое и др.) оказывается настолько чувственным, что оно как бы перемещается в представляемое пространство с экстрапроекцией. В подобных случаях речь идет о визуализации представления, порой неправильно называемой "галлюцинацией воображения".
Сенсориализация представлений наиболее характерна для людей художественного склада - композиторов, художников, писателей, артистов. Известно, что композиторы нередко записывают музыку, которую они чувствуют, но это чувственное представление музыки может быть сенсорно окрашенным, т. е. музыка может звучать в их сознании. Столь же яркими сенсориализованными оказываются зрительные, вкусовые, тактильные, болевые и другие представления, в возникновении которых нередко отмечается равноценное участие эмоциональной, аффективной реакции и механизма, близкого к аутосуггестивному.
В. Ф. Чиж (1911) пишет, что у некоторых художников и музыкантов соответственные зрительные и слуховые (музыкальные) представления достигают иногда такой силы, что, локализуясь в пространстве, становятся восприятиями.
Бетховен многие лучшие свои произведения, в частности, 9-ю симфонию, написал тогда, когда оглох и не слышал даже самые громкие звуки оркестра. В этот период, по утверждению некоторых биографов композитора, музыка весьма ярко "представлялась в его сознании".
Густав Флобер, автор романа "Госпожа Бовари", вспоминает, что при описании сцены отравления Эммы он настолько чувственно переживал это событие, что ощутил вкус яда во рту, у него появилась рвота и другие признаки отравления, от которых он избавился только через несколько часов.
Пелагея Стрепетова, озарившая своим талантом русский театр конца XIX века, могла не только жить жизнью героинь, которых она играла, но и по-настоящему чувствовать, физически ощущать их боль. Еще в юности, при чтении "Первой любви" И. С. Тургенева, в момент, когда Зинаида получила удар хлыстом по руке, она сама почувствовала сильную боль и стала дуть на руку.
В. X. Кандинский (1952) сообщает, что Бальзак обладал высшей степенью "возможного в пределах нормального состояния повышения способности чувственного представления" и поэтому необоснованно "зачислялся в галлю-цинанты".
Итак, сенсориализованные представления по одному из признаков (степени яркости, чувственности) напоминают галлюцинаторные переживания, принципиально отличаясь от них по степени произвольности, отсутствию насильственности, характеру проекции, отношению к ним больных и другим признакам.
Последовательные (следовые) образы - это яркие чувственные зрительные, слуховые, вкусовые, обонятельные, осязательные переживания, возникающие навязчиво после длительного и обычно эмоционально окрашенного периода фиксации объективных предметов, соответствующих этим образам.
Например, после длительной игры в шахматы, длительного сбора грибов, земляники, при открытых и больше при закрытых глазах (непосредственно после фиксации объективных предметов или через некоторый небольшой промежуток времени), чаще вечером, в состоянии покоя, видятся шахматные фигуры, грибы, ягоды земляники. Прослушанная мелодия может длительно звучать или через небольшой промежуток времени навязчиво представляться. Также может вновь возникать ощущение сладкого или горького вкуса, какого-либо запаха, чувства прикосновения после действия соответствующих этим переживаниям реальных раздражителей.
Появлению последовательных образов способствует отключение действительных сенсорных раздражителей (тишина, темнота, отсутствие резких запахоэ, каких-либо болевых ощущений и т. п.).
В отличие от обычных и сенсориализованных представлений, последовательные образы, помимо чувственной окраски, иногда приобретают признак экстрапроекции, но не в объективное воспринимаемое, а в субъективное пространство. Они "видятся" перед взором чаще при закрытых, но иногда и при открытых глазах. Кроме того, последовательные образы, которые мы чаще наблюдали у больных психастенией или психически больных с псщастеноподобной симптоматикой, больше, чем представления, обладают свойством непроизвольности, навязчивости с сохранением способности субъекта к произвольному подавлению, устранению их по желанию, напряжением воли. Они также отличаются обязательной непосредственной связью во времени с реальным образом, следом которого являются.
Больной 3. Н., 37 лет.
Диагноз: шизофрения с вялым неврозоподобным течением.
Болен примерно лет с 20. Еще во время службы в армии стал обращаться к врачам по поводу болей в области сердца, затруднения дыхания и т. п. С тех пор постоянно лечится. Ипохондрические переживания периодически обостряются. Иллюзий и галлюцинаций никогда не было. С детства беспокоит своеобразное явление: случайно услышанные громкие звуки (музыка, пение, разговор, гудок паровоза и др.) после их прекращения продолжают долго, навязчиво "звучать в ухе последней нотой". Всегда полагал, что так бывает у всех.
Последовательные образы, подобные отмеченным в этом наблюдении, в отдельных случаях трудно отличить от эйдетизма, в частности, слухового.
Нельзя полностью согласиться с отнесением к числу последовательных образов аккомодационных нарушений, при которых утрачивается физиологическая способность к соединению зрительных впечатлений с двигательным аккомодативным актом. В подобных случаях, например, некоторое время видится черный или белый квадрат, если отвернуться от окна или грифельной доски, а также вертикальные полосы, если отвернуться от штакетника, и т. д.
Неправильно, на наш взгляд, также утверждение о том, что последовательные или следовые образы патогенетически близки к галлюцинациям и в отдельных случаях трансформируются в них. Наоборот, многочисленные наблюдения и экспериментальные данные убедительно показывают невозможность прямого перехода следовых образов в галлюцинации или галлюцинаций в следовые образы. Вместе с тем, экспериментальные исследования ряда советских психиатров отметили известную зависимость следовых образов и галлюцинаций друг от друга, а также от некоторых общих факторов в виде дополнительных раздражителей, световых адаптации и т. д. Например, доказано, что при наличии у больного последовательных образов и галлюцинаций оба феномена усиливаются под воздействием одного и того же раздражителя.
Е. А. Попов с сотрудниками (1935,1936) наблюдали усиление последействия слухового раздражителя при обострении слуховых галлюцинаций. Наблюдениями подтверждено также, что при помещении в темную комнату больных, перенесших психоз с галлюцинациями, одновременно с частичным возобновлением у них галлюцинаций усиливается способность к задержке последовательных образов (В. А. Гиляровский, 1936; С. П. Рончевский и Скальская, 1936). Усиление галлюцинаций в условиях, в которых обостряется способность к восприятию последовательных образов, отмечали и другие авторы. Так, С. П. Рончевский с соавт. (1935) у вышедших из острого психотического состояния больных белой горячкой, инфекционным психозом, сотрясением мозга, энцефалитом, эпилепсией после их адаптации к свету и "по-гружешя в темноту" наблюдали возобновление галлюцинаций, которые характеризовались элементарностью, нечеткостью, проекцией вовне, отсутствием связи с аффектом. Возникали они на темном фоне в виде геометрических фигур, лапок животных, очертаний животных, моста с идущей по нему черной фигурой; были цветными. При закрывании глаз эти галлюцинации усиливались. Г. К. Ушаков (1969) подтверждает, что в момент зрительной "темновои адаптации" оживляются галлюцинации у больных, ранее переживавших галлюцинации, и появляются фотопсии, а иногда сложные галлюцинации у психически больных, ранее не испытывавших галлюцинаций. В. П. Осипов (1923), соглашаясь с невозможностью прямого перехода следовых образов в галлюцинации, полагает, что при измененном сознании сюжет следовых образов может служить источником возникновения галлюцинаций.
Вопреки мнению Е. А. Попова (1941), категорически разграничивающего явления эйдетизма и последовательные образы, мы рассматриваем последние в качестве феномена, переходного от сенсориализации. представлений к эйдетизму, однако стоящего ближе к последнему.
Эйдетизм - явление, при котором перед взором или в сфере восприятия других анализаторов - слухового, вкусового, обонятельного, тактильного, - восстанавливается, возникает (ярко, чувственно, с экстрапроекцией) образ, фиксировавшийся ранее этими анализаторами.
Эйдетический образ может возникать непосредственно после восприятия реального объекта или через определенный промежуток времени (мистический эйдетизм). Чаще всего эйдетизм бывает у детей, отмечается также у художников. Известны художники-портретисты, которые очень длительное время видят лицо человека, хотя на него уже не смотрят.
По свидетельству П. М. Зиновьева (1934), один художник жаловался, что образ человека, которого он рисует, мешает ему рисовать, так как он находится между ним и мольбертом, загораживая мольберт.
Эйдетический образ может возникать непроизвольно, но устраняться произвольно. Он бывает навязчивым, но критическое отношение к нему субъекта всегда сохраняется.
Если последовательный эйдетизм феноменологически близок к последовательному образу, то мнестический эйдетизм (т. е. образ, возникающий по памяти) ближе к галлюцинаторному явлению.
Больная О. К., 46 лет.
Диагноз: психопатия истерического типа.
Много лет назад обнаружила способность восстанавливать визуально кадры давно просмотренных кинокартин. Для этого в состоянии бодрствования в любое время дня и при любом освещении ей бывает достаточно закрыть глаза и вспомнить какую-либо кинокартину. Картина эта начинает "просматриваться" в экстрапроекции при закрытых глазах от начала до конца со всеми подробностями. Больная рассказывает: "Картина видится так, как если бы я ее вновь смотрела в кинотеатре". При этом "видятся" детали, о которых больная в обычном состоянии при закрытых глазах не помнит и, передавая устно содержание картины, никогда бы не вспомнила. Прекратить просмотр кинокартины можно, открыв глаза. Если после этого вновь закрыть глаза, то "просмотр картины" продолжается с того же места, на котором этот просмотр поекратился при открывании глаз. Больная вполне притична к указанным переживаниям. Иногда они доставляют ей удовольствие и занимают ее, а иногда надоедают. Каких-либо психотических симптомов нет.
Весьма существенно, что феномен зрительного и слухового эйдетизма, как подтверждено экспериментально, нередко возникает у психически больных с соответствующими галлюцина-циями.
Так, Е. А. Попов (1941) нашел выраженный феномен эйдетизма у больных белой горячкой на выходе и через 48 часов после купирования делирия, а также у больных шизофренией при обострении галлюцинаций.
По аналогии между отмеченной выше связью следовых образов с галлюцинациями устанавливается связь эйдетических образов е галлюцинациями. Такая связь тоже не имеет характера прямого взаимоперехода феноменов, а выражается в их зависимости от одних и тех же факторов. Иначе говоря, условия, облегчающие возникновение галлюцинаций, также облегчают возникновение явлений эйдетизма.
С. Ф. Семенов (1965) пишет о гемианоптических галлюцинациях при ранении затылочно-теменной области и яркой визуализации произвольных представлений (по типу следовых или эйдетических образов). В. Майер-Гросс (1928) отрицает связь возникновения истинных галлюцинаций и псевдогаллюцинаций с предрасположенностью к эйдетизму.
Вместе с тем подтвержденные экспериментальными данными многочисленные клинические наблюдения не дают основания для отождествления феноменов эйдетического ряда с галлюцинациями или псевдогаллюцинациями. Поэторлу нельзя считать правильным нередко приводимый в учебниках психиатрии тезис о том, что эйдетизм - это видение образа, который когда-то был фиксирован периферическим анализатором человека и воспроизведен в его памяти, в представлении в виде галлюцинации.
Нельзя также, по нашему мнению, относить к галлюцинаторным феноменам и называть "произвольными галлюцинациями" зрительные образы, произвольно вызываемые при закрытых глазах. Такие образы отличаются от представлений яркостью, иногда сложностью, динамичностью и экстрапроекцией в субъективное пространство, а от эйдетических образов - отсутствием телесности, экстрапроекции в объективное пространство и обязательной связью с ранее виденным.
Эти образы, напоминая по яркости и другим внешним признакам гипнагогические псевдогаллюцинации, отличаются от них (помимо произвольности) возникновением в бодрствующем состоянии.
Зрительные образы, произвольно возникающие в закрытых глазах, отнесены нами к феноменам эйдетического ряда, который они завершают. Эти образы могут соответствовать воспоминаниям больного об образах, встречавшихся в течение жизни, виденных на картинах, в кино, но могут также быть плодом фантазии, вымыслом больного. Во всех случаях их появления, статичность или динамичность, дальнейшее развитие и в значительной мере исчезновение целиком диктуются волей больного. Так же, как и другие явления эйдетизма, образы, произвольно возникшие при закрытых глазах или в темноте, могут становиться навязчивыми, резистентными к попытке больного устранить их, не открывая глаз.
Диагностически важно то, что подобные зрительные образы встречаются у психически больных наряду с различной психотической симптоматикой.
Больной Ю. Б., 30 лет, художник.
Диагноз: шизофрения, параноидная форма, отягощенная травматической болезнью.
Болен шизофренией с 19 лет. Затем 3-кратная тяжелая черепно-мозговая травма и употребление наркотиков с привыканием.
В статусе; параноидная симптоматика с тенденцией к систематизации идей отношения, явления психического и двигательного автоматизмов с чувствами овладения, насильственное™ внешнего (хотя и не злоумышленного) влияния; видение ярких зрительных образов, возникающих произвольно, в экстрапроекции, обычно днем, всегда при закрытых глазах. Образы могут быть статичными или динамичными. Они, как правило, соответствуют когда-то виденному, но могут быть измененными, причудливыми, ни на что не похожими, фантастичными. Больной утверждает, что он сначала создает эти образы в своем воображении, а затем начинает видеть их и может нарисовать.
Из патогенетического механизма возникновения произвольных образов при закрытых глазах, так же, впрочем, как из механизма возникновения других эйдетических явлений, трудно полностью исключить элемент аутосуггестии. Во всяком случае, аутосуггестивное влияние здесь возможно, как и при возникновении некоторых сенсориализованных представлений, иллюзий, галлюцинаций.

Литература.
1. Уит А. В. Психология мистики. Самиздат 2009.
2. Тулин А. В. Уфологическая психология. Непознанные процессы психики. Самиздат 2007.
3. Уит А. В. Психические расстройства с точки зрения трансоанализа. Издательство «Центра трансоанализа» 2010.
4. Пашковский В. Э. Психические расстройства с религиозно- мистическими переживаниями: Краткое руководство для врачей. СПб.:Изд. СПбМАПО 2006.
5. Торчинов Е. А. Религии мира: Опыт запредельного. Психотехника и трансперсональные состояния. СПб.: «Азбука – классика», Петербургское Востоковедение» 2007
6. Уилбер К. Проект Атман; Трансперсональный взгляд на человеческое развитие. М.:ООО «Издательство ACT» и др., 2004.