Дикий зов

    Шли они не берегом, а окружающим озеро лесом, чтобы не потревожить птиц. Под ногами шуршали сухие листья, в глазах рябило от обилия насыщенных осенних красок. Яркие солнечные лучи, пробиваясь сквозь заметно поредевшие кроны деревьев, кружились в осеннем вальсе  с разноцветными падающими листьями, превращаясь в живописные дрожащие блики. Все пространство было переполнено остро ощущаемой прохладной свежестью, от которой немного кружилась голова. Между деревьями просматривалась лазоревая гладь озера с ярко освещаемой солнцем полосой леса на противоположном берегу. И белоснежные лебеди. Которые, несомненно, были вершиной подавляющего воображение великолепия. Казалось, что они знали это, но понимали, что так распорядился Великий Творец, возложив на них некую ответственность быть идеалом красоты, любви и верности...
    Александр никогда еще не испытывал такого внутреннего ликования, граничащего с состоянием духовного блаженства. В этот момент не хватало всего лишь малого - мощной, величественной, пронизывающей все клетки мозга, музыки, что-нибудь из великого Чайковского, Штрауса или Грига. Но он понимал, что восприятие музыки, пусть даже самой прекрасной, доступно лишь человеческому сознанию с его сложным переплетения ощущений, зачастую искусственных, упорно воспитываемых семьей, обществом, школой. И, увы, этим самым человек делает себя ущемленным, трансформируя свою природную сущность, постепенно отрываясь от природы и понимания ее дикой эстетики, окружая себя искусственной красотой, которая зачастую приходит в непримиримое противоречие с законами природы.
    Александру становилось немного грустно от осознания того, что лебедям с их неистовой красотой не понять величия музыки. И одновременно он понимал наивность своих суждений. Эти прекрасные создания будто заявляли, что они и есть музыка, они и есть красота…
    Углубившись в свои размышления, он не заметил, как отстал от своих попутчиков. Неизвестно откуда, в душе появилась щемящая  грусть. Стало как-то душно, одежда вдруг стала стеснять тело, словно она была на несколько размеров меньше. Ему казалось, что она лишняя, хотелось разорвать ее и выбросить. Взбудораженное сознание будто со стороны наблюдало за тем, как с его телом происходило нечто странное. И от этого становилось страшно. Вдруг он почувствовал какой-то внутренний зов, будто в нем стал просыпаться заложенный матерью-природой инстинкт единения с ней. Его тело жаждало свободы. И ему вдруг страстно захотелось стать лебедем, диким лебедем. Захотелось разбежаться и взлететь высоко-высоко в небо, улететь туда, где неведома человеческая суета с ее проблемами и несчастьями, почувствовать вкус дикой свободы. Чтобы родиться заново…