переходный возраст

      Она зудела ,  как бормашина, вызывая раздражение, боль и … страх. Он же сидел, сжав зубы. «Молчать. Молчать…- крутилось в голове,- молчать.»  Себе или ей? Ей или себе? А она жужжала, жужжала .  Про его эгоизм, про невнимание. Про ушедшие годы…« Посмотри, во что я превратилась… тебя не бывает дома… Ты думаешь только о себе… От тебя опять пахнет спиртным… А твоя мама…» Стоп. Он медленно поднялся. Это ей не стоило говорить. Не стоило. Захотелось запустить в сторону воплей чем-нибудь тяжелым. Он  разжал и снова сжал пальцы… Полегчало. «Ты меня слышишь?» Ее давно трясло от злости, что распирала  изнутри. Она даже пыталась рыдать. Но рыдания больше походили на вой гиены… Он поднял глаза.. .Она не смотрела на него. Размахивала руками и косилась на свое отражение в стеклах  «стенки» Он уставился  в расплывающееся отражение, словно хотел увидеть там ее настоящую. Ту, которой она была раньше. Совсем недавно… Веселую хохотушку с огромными серыми глазищами, твердившую о своей неземной любви. Господи, куда все подевалось-то. Отчего же все так херово.  Отражение вихлялось, извивалось, корчилось,  разевая рот и выпячивая грудь, затянутую в кружевной бюстгальтер, тряся огромной мушиной головкой с вытаращенными глазами и длинными мохнатыми усиками. Он потряс собственной головой,проверяя ее наличие, и,  нащупав в кармане ключи, захлопнул за собой дверь. Дойдя до первой пивной палатки, купил себе бутылку , выпил ее залпом, не ощущая ни вкуса,  ни удовольствия. Так он поступал еще раз пять. Пока мысли не скрючились где-то в области затылка ,  а предметы не приобрели странную шаткость и нечеткость линий.  Телефон зазвонил, он не глядя, дал отбой. Он снова затрезвонил, захлебываясь от напряжения. Ему даже послышались визгливые нотки голоса жены в  этом звуке.. Он отключил его и засунул в задний карман брюк.  Он брел по улицам, пиная все, что попадалось под ноги. Прохожие старательно обходили его, инстинктивно чувствуя опасность. Женщины заинтересованно косились, но, поймав тяжелый взгляд его темных глаз,лишенных света, прибавляли шаг. Отчего-то одергивая юбки.
   
… Она  долго не открывала. Ему тяжело было стоять и он присел у двери. Испачкав плечо о побелку. Попытался оттереть, но руки не слушались. Хотелось вытянуться во весь рост, наконец, забыться, заснуть, отключиться. Дверь скрипнула, толкнула его, открываясь. Он повернул голову. Она высунула остренькую лисью мордочку, зябко пряча худое плечико в халатик. «Ты?»- удивление, растерянность, но не радость. Он кивнул. Голова упала на грудь, возвращать ее в прежнее положение было сложно. «Ты опять … пьян»- она подбирала слова. Умница. «Нажрался, - с трудом выговорил он. – не пустишь?» Он уже понял, что и сюда пришел зря. « Ты же знаешь, что у меня сын, – каким -то тонким звенящим сосулечным голосом сказала она.- Он уже спит. Ты вспоминаешь обо мне только…» И понеслось. Спать хотелось ужасно. Пить еще больше. А еще хотелось маминых глаз и ее блинов. Со сметаной. С вареньем. Ее тихое ворчание. Ее руки на его голове. «Коля. Коля, сынок,.-  и слезы в глазах. Мама. Мамуля. Матушка…
   
 …«…ты думаешь только о себе…, ты так редко приходишь… , а мы ведь могли… ты ведь мог..» И он понял, кого она всегда ему напоминала. Учительницу истории из школы. У той тоже был такой голос.  Нравоучительно-жалкий.   Угрожающе-умоляющий. Голос старой девы. Голос несчастливой женщины.  Господи, бабоньки, что ж вам так не везет со мной… Что ж вам всем от меня надо-то… Почему я всем что-то должен… Он поднялся, с трудом  удерживая равновесие, держась спиной за стену.
   - Да пошла ты…- буркнул он.  Наверное, слишком внятно. Или сознательно громко. «Учительница» раскрыла рот, задохнулась, пошла пятнами…И подскочив, словно курица, ткнула ему кулачком в подбородок. Куда достала… Смешно так ткнула, беспомощно.., жалко. Он опомнился, трезвея. Схватил ее дрожащее тельце, удерживая руки. Чмокнул в макушку.
    -Прости. Прости. Прости. Все. У тебя все будет хорошо, и мужик будет. Хороший. Прости.
Он зашагал, еще нетвердо. Отсчитывая ступени. В голове светлело. Боль отступала. Господи. Как этой - то хреново живется. Все время ждать. Гадать. Придет. Не придет. Останется. Не останется. Позовет ли замуж? И когда это все кончится.  На фига я ей? На фига она мне?  Что за жизнь. У всех есть все и всегда чего-то не хватает. Душа болит. Мается. Чего мне надо? Мне? Здоровому мужику? Чего мне не хватает? Все есть. Все есть. Семья. Жена. Машина… Все как у всех. А я не хочу как у всех. Не хочу.  Надоело. Скучно. Каждый день одни рожи. Одни слова. Работа, рутина. Дни, дни. Ночи без сна, и снова работа, дом, как белка, по кругу. По кругу. По кругу… Мама? Мама7 Ответь мне? Что со мной? Что делать? Куда бежать? Кого догонять? Если я никому не нужен, и мне никто не нужен. Всем до фени. И мне по-.х… Деньги.. деньги. Всем нужны деньги. Малой на туфли. Старые порвались. Старшей -  мобильник на день рождения. Жене … А черт ей знает на что. Тряпки уже во всех углах. Теще надо обои поклеить. Сто лет жила со старыми - приспичило. Мама? Мама? Тебе никогда ничего не нужно. Никогда ничего не просишь. Мама… Мамуля… Матушка…

      Он не пошел к матери. Пугать ее своим видом? Пусть спит. Если спит. Готовит что-нибудь вкусненькое, или простыни штопает, бессонница у нее. Надо в аптеку зайти. Что-нибудь купить ей. Заодно и от давления. И на ноги она жаловалась… Завтра. Нет, завтра не успею. Завтра планерка. В обед к Виктору обещал заскочить. Послезавтра. Ах, черт, резину  должны привезти…А в субботу к Ларкиным на «аменины»… В воскресенье. Точно. И скажу, чтобы научилась обращаться с мобильником, Никогда на звонки не отвечает. Говорит, не слышит.  Ну зла не хватает. И дома такой бардак. Давно пора все выкинуть. Она  бережет. Складывает. Не дом, а камера хранения…
   -Мужчина… мужчина..
Он оглянулся. Девица лет двадцати пяти. Ничего так. Глазки озорные.
   - Это вы мне?- он остановился,  тиранул кулаком по обеленному плечу. Плюнул.
  -  Вам.., -  «кокетничает, соплячка.»- Скажите. Где здесь улица…
  - «Уж полночь близится… А она улицу ищет» Это Вы , девушка,  не туда забрели. Вам в обратную сторону. Через парк. Как же Вас в такое время муж отпустил?
   - А у меня нет мужа, - глазки опустила.–  Я к подруге.., на ночь. Понимаете.
    -«Да понимаю. Не дурак» Знаете. Давайте-ка я вас провожу. А то буду мучаться всю ночь, что отпустил такую красивую девушку одну.
   - Да ? - Снова потупилась.- Ой, я Вам так благодарна.
  Он снял куртку, затянул потуже ремень. Подчеркнув неплохую фигуру. Ощупал щетину на щеках.
  - Сейчас, - он  полез за телефоном, - позвоню маме, чтобы не беспокоилась…
Девушка понимающе округлила глазки. Ну, дура-дурой. Но хороша, хороша. Ай, хороша.
 Он отошел шагов на десять, включил мобильный. Тот тут же зарычал  голосом супруги. Он молча выслушал набор из неменяющихся на протяжении последних лет  слов, междометий и знаков препинания, и, уловив момент, вставил обычное: « Я у мамы. Буду завтра.»  И не дослушав, вновь отключился.
   - Ну вот. Я Вас не задержал? А  подружка не будет против, если я напрошусь на чай. Кстати, здесь недалеко отличный магазинчик. Ночной. Сейчас мы купим что-нибудь. И подружку задобрим.
Девица жеманилась. То и дело хихикала, но грудь ее волнующе колыхалась при этом. И блондинистые волосы премило обрамляли молоденькое личико. И он, засунув в рот пачку жевательной резинки, прикидывал, что же такое завтра брякнуть на работе, чтобы попасть туда к обеду, и начальница не устроила ему очередной разнос. Ладно. Завтра будет видно. И не забыть про резину.. Витьку позвонить…завтра вечерком…

    Девушка что-то говорила. Тарахтела. Жужжала. Он глянул на нее мельком и ему показалось, что на него таращится огромная мушиная голова. Черная,  лупатая,  с мохнатыми усиками. Он вздрогнул. «Черт. Пора завязывать.. Допился. Жена права. Да и Танюшу обидел. Позвоню ей … завтра. Хотя ... Ладно. На следующей неделе…,разберемся.»
   - Так, что Вы там о шампанском. Любите полусладкое... Ну, хороший вкус. Хвалю.
   

  Луна вышла из-за туч. Жара спала. И жизнь покатилась по накатанной  Все дальше, дальше, вперед.  Как у всех…