Грааль Иуды - часть 6

СКАНДАЛ В КАМЕДИ-КЛУБЕ (продолжение)

К тротуару причалил длинный членовоз с мигалкой на крыше, толпа кинулась к нему. Из лимузина вышла Ксения Стульчак.
- Ксюш, - кинулась к ней Ноздря, - тезка! Надо поговорить!
Но Стульчак сделала вид, что Ноздри не заметила, улыбнулась защелкавшим фотоаппаратами папарацци и прошла внутрь клуба. Подъехал спортивный «Порш» с Эвелиной Сосновской. Ксения кинулась и к ней, но главный редактор журнала «Русский гламур» невозмутимо прошествовала мимо. Сволочи! Вчера еще только целовались, говорили комплименты, а сегодня в упор не видят!


К часу «Ч» ви-ай-пи-гости посыпались, как из рога изобилия. Мимо Ксении прошествовали «сливки элиты» - главные редакторы крупнейших гламурных журналов Алена Долецкая, Эвелина Хромченко, Ольга Соловьева, музыкальный обозреватель Артур Гаспарян, журналист Сергей Доренко, Елена Воробей, Елена Ханга, группа «Блестящие», новая звезда мужского стриптиза Амур, актриса Анна Большова, певец Маршал. На черном «БМВ» с синей мигалкой подъехал депутат Госдумы Алексей Микрофонов.


- Леша, - кинулась к нему Ксения, - Лешечка, меня забыли внести в списки. Леш, помоги, а?
- А че такое? А ну, пошли! - Депутат взял ее под руку, повел ко входу. Дима
«Фейсконтроль» что-то шепнул на ухо депутату.
- Кто внес? – недовольно спросил Алексей Венедиктович. Дима снова склонился к депутатскому уху.


- Подожди! – Микрофонов вынул мобильный телефон, набрал номер, поговорил. –
Под мою ответственность! – услышала торжествующая Ноздря.
Микрофонов дал трубку Диме-Фейсконтролю, тот выслушал и пропустил в клуб депутата и Ксению Ноздрачову.
Скоро все трое очень сильно об этом пожалеют.

ИУДА ВЕШАЕТСЯ (продолжение)

Если вы глубоко задумались, и вас окликнули, то вы вздрогнете. А если вы в первом веке нашей эры, а вас рывком выдергивают в двадцать первый век? Вы представляете, что произойдет с вашей психикой? Вы переживете кессонную болезнь, кровь вскипит, некроз поразит целые пласты психики. Гипнолог не имеет права выводить пациента рывком из глубокого транса. Чем глубже транс, тем медленнее возвращение.
Эти истины излагал Инге Никодимовне Сергей Бодров, но она не слушала и требовала немедленно вывести больного из смертельного гипноза.


Виктор сучил ногами, глаза его выпучились, десны обнажились, лицо набрякло и посинело. Скрюченными пальцами он раздирал на горле невидимую петлю, но только оставлял на кадыке борозды запекшейся крови. Тело его забилось в судорогах. С грохотом покатился сбитый ногами стул. Инга металась между ним и гипнологом. Бодров был непоколебим. Тогда Инга решила сама вывести пациента из транса.
- Виктор,  - закричала она, - ты не Иуда, очнись! Ты ни в чем не виноват! Тебюе не нужно умирать! Очнись же! 


Перепуганная женщина вновь обернулась к Бодрову.
- Выведи его! Чего ты добиваешься?!
- Я хочу получить свой гонорар… - неподвижным взглядом гипнолог смотрел на конвульсивно подергивающийся правый кулак пациента, в котором мертвой хваткой был зажат сребреник Иуды.


СКАНДАЛ В КАМЕДИ (продолжение)

Ведущий в шотландской юбке и с посохом микрофона в руке под бурные аплодисменты и бравурную музычку вышел на красный «пятак» сцены «Камеди-клуба».
- При его появлении увядают кактусы! – фанфарно объявил он. – Гламурный
подонок Павел «Снежок» Воля!


Сквозь толпу извивающихся полуголых девушек из подтанцовки, в толстом клетчатом шарфе, обмотанном вокруг горла, остролицый Павел Воля прошел к сцене, по пути показал «козу» знакомым, затушил сигарету в бокале сидящей у входа старлетки из группы «Фрисби».


- Добрый вечер! – прокричал он, нокаутируя воздух над микрофоном. – Доброго вечера вам всем до одного!
Зал отозвался бурными аплодисментами и воем.


- Друзья! – начал свое выступление Воля. - Так уж сложилось, что я начинал
карьеру, фамильярно разговаривая со звездами. Теперь ситуация поменялась, теперь я звезда, а они - они со мной не осмеливаются разговаривать фамильярно. Мяукают что-то, фа-фа, на-на. Ну вот, например, Анна Семенович! Ваши аплодисменты! – Павел Воля  показал ладонью, что у него бьется сердце, причем учащенно.

- Глядя сверху на Анну Семенович, невольно вспоминаешь слова поэта «Что в имени тебе моем?» Анна Выменович может быть музой  любого поэта! Простите, что я только что сморозил? Выменович? Простите, Анна, ради бога! Семенович, конечно же, Семенович! Ведь вас так и хочется осеменить. Боже, что я несу!
Солистка «Блестящих» довольно погрозила приколисту кулачком.


- Еще одна Анна! – ахнул Воля, вглядываясь в зал. - Анна Большова! Замечательная актриса, ваши аплодисменты. Анна, - Павел взялся рукой за гульфик,  - а хотите увидеть реально большого?
Актриса под общий смех отмахнулась от шутника, как от ребенка.


- И правильно! – сказал шутник. - Потому что у меня реально маленький. Мне если и жениться, то только на Юлии Меньшовой. Вон девчонки смеются, они знают. - Воля показал на хохочущих девушек из группы «Тутси», заглянул в планшет с бело-красной символикой «Камеди» и вскричал. – Алена Долецкая! Наконец-то к нам пришла толстая… гламурная… пафосная… нет, что я говорю… толстый, гламурный, пафосный… журнал! Мировой журнал пришел в наш бедлам! Главред журнала «Вог» Алена Долецкая, здравствуйте! Ваши аплодисменты!


Скажите, а вы, правда, носите «Прада»? Временами? А вы действительно такой главред? Вы вредная? Как героиня Мерил Стрип?
Красавица Алена смеется, разводя руками, мол, должность обязывает.


- Замечательно! Я вообще-то не очень, не очень люблю глянцевые журналы. Кто
читает в туалете? Поднимите руку. Во-от! Подавляющее большинство. У меня у самого есть несколько любимых толковых, точнее толчковых изданий, которые я читаю исключительно на толчке. Для усиления, так сказать, перистальтики. Ничего, что я такое слово умное сказал? А то все жопа, да жопа. Так вот, гламурные журналы в их число не входят. Знаете почему? Они глянцевые. А туалетная бумага имеет свойство неожиданно заканчиваться. Ну, вы поняли…

- Воля под общий смех подмигивает залу, - так что глянцевые журналы ну о-очень непрактичные, вы бы там хоть пару страничек сделали из обычной бумаги, Ален, из такой что можно…- Воля делает разминающие движения руками, - договорились? Отлично! От гламура переходим к Амуру. Вот он, красавчик! Амур, господа! Самый крутой стриптизер Москвы. Так говорят, вот у меня записано – «Амур, крутой стриптизер». Это правда? А в чем крутизна стриптизеров? Я понимаю, в чем круты стриптизерши(показывает руками груди), а вот ваша крутизна – в чем?


Амур, красавец с вьющимися пепельными волосами, кричит от своего столика.
- А я выхожу на сцену и говорю: «Я принц на белом коне».
- И что?
- Зал спрашивает, а где же конь?
- И что?
- И тут я показываю коня. – Амур встает и делает жест расстегивания «молнии» на джинсах, публика хохочет.


- Ага, понятно. Пиписки – вот что самое крутое у стриптизеров. Верим, верим, не показывайте, мы верим, что у вас там все в порядке! Кто видел последнюю «Желтуху» с эксклюзивной фотосисией Ноздри в джипе? Поднимите руку! Все видели? Поэтому Ксению Ноздрачову я оставил на сладенькое. Ноздря, господа! Первая девушка-диджей, раздевающая в прямом эфире. Подчеркиваю, в радио-эфире! Когда Ноздря выходила в эфир, количество изнасилований в стране сокращалось! Ноздря отняла работу у многочисленных фирм, специализирующихся на сексе по телефону. Телефонные стриптизерши гонялись за ней с утюгами и фаллоимитаторами, чтобы отомстить за поруганную работу и утерянную честь.


А последний хит Ноздри – вообще атас! «Песенка про три веселых буквы» стала настоящим хитом сезона, потеснив на задворки самого Шнура! Ноздря у нас практически основательница эпатажного глэм-рока, она соединила народную матерную стихию с гламуром, до этого этим занимался только Сергей Ферзев, да и то в устной форме. А Ноздря это еще и поет! Респект мой вам и уважуха! Можно ваш телефончик, код подъезда и размер груди?


- Размер тебе зачем? – крикнула Ксения. Она сидела с Левой и депутатом
Микрофоновым за крайним справа столиком.
- А я к вам с подарком приеду, - ответил Воля. 
- У нее есть, кому дарить! – крикнул на свою голову Владлен Куляш. – Читайте последний номер «Желтухи»!
- Да! – спохватился Воля. – Что это за видео-ряд, где вы что-то там выделываете с незнакомым мужичком в машине? Пипец, какой везунчик! Я бы все отдал, чтобы оказаться на его месте!

- Обломись! – Ксения показала фак.
- Нет, серьезно, расскажите, чем вы там на самом деле занимались? Ну не
банальным же минетом?
Рев восторга в зале.
- Ты этого еще не умеешь! – с похолодевшим от ярости мозгом Ксения встала из-за столика и подошла к сцене. Снизу протянула Воле пачку сигарет.
- Курнем, курносый?


- Это я-то курносый? - Воля иронично потрогал свой хищный клюв.
- С такой Ноздрей, как я, ты живо станешь курносым - гарантирую!
- Да-а? – видно было, что ведущий слегка опешил. - Это правда, что вы
расстались со своим продюсером? Это я к тому, что я тоже мог бы вас пару раз спродюсировать.


Ноздря показала ему фигу, нагнулась, выпятив едва прикрытый натянувшимся платьем зад, и принялась вскарабкиваться на сцену. Воля на свою голову ей еще и помог.
- Обойдемся без сопливых! – Ксения взлетела на подиум и повернулась
поприветствовать зал.
- И это говорит Ноздря? Насчет сопливых? – Воля зажал нос большим пальцем и
гулко понюхал микрофон. – Эх, мне бы такую «Ноздрю», вот бы я разнюхался!
Хохот в зале.
- Обломись! – парировала Ксения, - сегодня  твоя фамилия Обломов! Дай я
расскажу.

Обеими руками она подтянула черное платье-чулок, сползшее почти до сосков, и забрала у Воли микрофон.
- Паша, извини, но стебаться ты не умеешь! Ты жополиз! Всем льстишь и
говоришь комплименты вместо того, чтоб нормально приколоться и опустить клиента до плинтуса! Почему тебя называют гламурным подонком – секрет! Какой ты на фиг подонок? Подонки на дне, а ты все по верхам, по сливкам! Я тебе покажу, как надо стебаться! Посмотрим, кто у нас в зале? Вау! Елена Воробей! Ваши аплодисменты! Вы знаете, недавно Елена вышла замуж за Джека Воробья из «Пиратов Карибского моря»? А что, очень удобно. У пирата пиастров – бочка, а Ленке и фамилию менять не надо!


Леночка Воробей помахала ручкой.
- Вау, - завопила Ноздря, вглядываясь в зал, - да тут еще одна  Елена! Сколько тут Елен, е-мое! Тут просто остров святой Елены! Елена Ханга! Ваши аплодисменты! Вы знаете, недавно Ханга стала брендовым лицом сети соляриев «Золушка». «Золушка! (многозначительно, слоган) Ровно в двенадцать!»


Ханга закаменела. В зале засмеялись, жидко захлопали.
- Кстати о Золушке, - продолжала Ксения. - Собирается Золушка на бал, плачет. Влетает фея. Почему ты плачешь, Золушка? Как же мне не плакать, добрая фея, я не могу пойти на бал. Почему? Мне нужны хрустальные туфельки и бальное платье. Фея исчезла. Через два часа старуха возвращается, в руках у нее хрустальные башмачки и сексуальное белье, кожа, чулки, резинки, прозрачный лифчик, плетки и кляпы для садо-мазо. Что это, дорогая фея, в ужасе воскликнула Золушка, как я пойду в этом на бал?! Да я сама в шоке, отвечает фея, краснея через толстый слой рисовой пудры, но ты же сама это просила. Я просила башмачки и бальное платье, кричит Золушка. А это что, говорит фея, это и есть – «ибальное»  платье!


Зал напрягся и возмущенно загудел. вялые смешки раздались в разных концах. Один Шура завизжал от смеха. Он тормошил соседку в декольтированном платье и кричал: «я понял, понял, это у тебя «ибальное» платье!»


 Ксения решила перейти на личности.
- Девушка, - обратилась она к сидящей за столиком известной певице, - извините, забыла вашу фамилию. Лабуда? Была такая Светлана из «Виагры». Вы очень на нее похожи. Как? Так вы – Ло-бода? Извините. А чего ж поете всякую лабуду?
Хохот. Смех Шуры стал истерическим.


- Так, орки, гоблины и вонючки, не расслабляться! – Ксения прошлась по сцене. – Вспомним алгебру, неучи! Кто помнит, чему равняется число «пи»? Вспоминайте! Ну!
Сергей Доренко низким баритоном отозвался из второго ряда.
- Три, запятая, четырнадцать и дальше длинный ряд цифр.
- Сколько? – Ксения приложила к уху ладонь. - Три и запятая? Отлично!
Знаменитый журналист и теле-терминатор Сергей Доренко помнит еще школьную программу! Ваши аплодисменты! А давайте поверять всех присутствующих числом «пи». Число «пи» преображает! Возьмем первого советского миллионера Артема Тарасова! Умножим-ка и его на  число «пи»! Во, блин, получилось! Пи-Тарасов! Или вот Елена Ханга. Пи-ханга. Практически «пихалка». Недаром она выпихнула из программы «Принцип домино» Ленку Ищееву, кто об этом не знает!


В зале Камеди-клаба послышался возмущенный гул, шиканье. Кто-то смеялся, кто-то свистел. Ксения втянула голову в плечи в притворном испуге.
-      Все! Поняла! С математикой у вас слабо. Переходим к рисованию!

***

- Гонорар? Ты врач! Сначала выведи его из транса!!!
Сергей отвечал с каменным лицом.
- Нет, деньги вперед.
- Хорошо! Я заплачу! Сколько?
- У тебя столько нет.
- Я соберу. Сколько ты хочешь, только скорей!
- Я хочу всего одну монету.
- Какую?
- Ту, что у него в руке.


Инга Никодимовна остолбенело уставилась на неузнаваемо изменившегося гипнолога.
- Сережа, он задыхается! Зачем она тебе? Да бери, бери ее!
- Не-ет, - покачал головой Бодров, - ты сама мне ее отдай.
- Я? Нет, я не хочу к ней прикасаться!


Бодров развел руками - как знаешь. Инга Никодимовна бросилась к Виктору, принялась расцеплять сжатые пальцы. С ужасом увидела, что больной манифестирует смертельную бледность кожных покровов и синюшность ногтевых пластинок.


- Я не могу расжать ему пальцы! - крикнула она, чуть не плача. – Он не отдает! Скажи ему, чтоб отдал, кто из нас гипнотизер?!
- Иуда, отдай монету, - приказал Бодров. - Виктор, ты слышишь меня? Отпусти
монету.


Виктор не отпускал, все тело его тряслось в страшном напряжении.
- Иуда! – гаркнул Бодров в ухо корчащемуся пациенту. - Отдай монету!
Голова Виктора свисла на бок, как надломленная, горло сокращалось, но не могло сделать ни вдоха ни выдоха, багровое лицо набрякло, невидящие глаза вылезли из орбит, по подбородку потекла слюна. Вдруг он громко рыпнул, испуская газы, неистово сотрясся и… расслабился. Голова откинулась за край тахты, открыв исцарапанную до крови шею.


Инга не верила своим глазам. Ты его убил, сказала она Бодрову. Да оклемается, отмахнулся тот, бери монету. Но на Ингу нашел столбняк, она стояла и не могла пошевелиться.
Бодров поморщился на запах, испущенный клиентом, присмотрелся: пижамные штаны загипнотизированного в паху быстро темнели, наливаясь испускаемой мочой.

СКАНДАЛ В КАМЕДИ (продолжение)

- Вот у меня кусочек мела, я специально его с собой носила, чтобы при встрече передать… (громовым голосом) лучшему промуотеру всех времен и народов Владлену Куляшу! Ваши аплодисменты! Вот, принимайте, Владлен Григорьевич!
Ноздря кинула кусок мела на столик, за которым сидел «Гуляш» с Эвелиной Сосновской. Мел ударил в шампанку и опрокинул ее, Сосновская отшатнулась от брызнувшего вина.

- Почему Владя лучший промуотер? – вещала Ноздря. - Да потому что он
«промуотал» все бабки, которые я для него заработала! Зачем промуотеру мел? Отвечу! Его этим мелом скоро обводить будут. На асфальте! Ваши аплодисменты! – часть публики растерянно захлопала, никто еще не понял, что шутка перехлестнула через край. Гуляш сверлил Ноздрю глазами, но не говорил ни слова.


- Вау! – завопила она, не дождавшись реакции от своего главного обидчика и
перенося огонь артиллерии на его спутницу. - Эва! Эвелина Сосновская! Вы теперь с Гуляшиком в паре, да? Спелись, да? Подсчитано, что только 9% мужчин обращают внимание на размер бюста. Скорее всего, речь шла о бюсте Эвелины Сосновской. И правильно, бюст у нее такой, что на него никто не обращает внимания!

Все у тебя есть, Эва, даже не знаю, чего же тебе еще пожелать. Разве что колготок с катафотами. Господа, колготки с катафотами - новая фишка в московской тусе! Для девушек, работающих по ночам на Ленинградке. Объясняю для тупых: катафоты – это вставки светоотражающие, чтоб тебя издалека было видно любителям авто-анально-мобильного секса.


- Ты че, с роликов упала? – крикнула Ксения Стульчак. Ханга возмущенно дудела мулатскими губами «у-у-у-у», Сергей Доренко оглушительно свистел в четыре пальца, в зале свистели, шикали, гудели. Ноздря оглянулась - хохочущие, орущие лица плыли калейдоскопом.

***

Инга Никодимовна изо всех сил ломала Виктору окаменевшие пальцы, но каталепсия   свела их в замок, она никак не могла выковырять проклятую монету. Наконец удалось отжать большой палец. Инга вынула сребреник, бросила его под ноги Бодрова и с отвращением вытерла пальцы о подол халата. Сергей поднял монету с пола.


- Запомни, - сказал он, - ты сама заплатила мне гонорар! Я честно его заработал!
- Выводи его-о-о! – прохрипела Инга, покрытая все сильнее разгорающимися красными пятнами.


Гипнолог поднял сребреник над головой. Он  смотрел на него восторженно, как на маленькое солнышко. Красивое лицо его искажалось гримасой сатанинской гордыни, упивающейся властью над людьми. И только после того, как Инга закашлялась словами.


«Ты получил, что хотел! Выведи его из транса, я прошу тебя, пожалуйста!», он захлопнул монету в кулак.
- Я всегда знал, что мне суждено стать великим! – захохотал он, по-американски делая рукой жесты «йес! йес!». - Я огромен и могуч, боже! Я богат! Я велик! Я воспарил над всеми.


- Выводи его! – вне себя закричала Инга.
Бодров нехотя сказал.
- Иуда! Виктор! На счет «три» ты очнешься здоровым и бодрым. Внимание! Раз! Два! Три! – и покинул кабинет.


Инга бросилась к Виктору. На мгновение ей показалось, что глаза его осмысленно глянули на нее. Горло его разжалось. Невидимая веревка ослабила хватку. Он испустил дух. Врач припала ухом к его груди. Сердце не билось.


В кабинет влетели вызванные тревожным звонком санитары. Кто-то отстранил ее от бездыханного тела. Это была медсестра Тамара Звягинцева. Она попробовал пульс на исцарапанном горле, задрала Виктору веко.
- Дуйте в рот! – скомандовала она. - И!


Инга попыталась раскрыть Виктору челюсти. Они были сжаты намертво.
- И - р-раз! – Тамара обеими руками надавила на грудную клетку Виктора в области сердца.


Инга безуспешно пыталась разжать челюсти.
- В нос дыши! – приказала Тамара. - И! Р-раз!
Инга вдула воздух в ноздри, грудь мужчины слегка приподнялась.
- И – раз!
Вдох в нос.
- Р-раз!
Вдох в нос.


Тело Виктора безвольно взбалтывалось. Тамара крикнула «продолжайте!» и выбежала из кабинета. Запыхавшаяся Инга принялась надавливать ладонями и попеременно вдувать воздух в нос. Вдох – качок. Вдох – качок. Вдох – качок.

Вбежала сестра, на бегу шприцем высасывая из ампулы адреналин, распахнула пижаму у Виктора на груди, с размаху вонзила иглу в сердце.
 
***

- Заткните ее! – кричала Ксения Стульчак. - Она нам весь вечер изговняет!
- Вау! – деланно обрадовалась ей Ноздря. – Ксюшенька! Ну, куда ж мы без тебя! Как только я не вижу Ксюшу больше двух дней по «ящику», я начинаю тревожиться, а не заболела ли наша девочка менингитом. Впрочем, нет, менингит мы отметаем с порога, для этой болезни нужны мозги!


- Смени стилиста! – в рупор ладоней крикнула Стульчак.  - Твой имидж просто ужасен! Легенсы под коктейльное платье носят только лохи!
- Я недавно ехала в одном лифте с Ксенией, - доверительно сообщила залу Ноздря, - и чуть не угорела, честное слово. Глаза просто выедало. Тезка, нельзя же так душиться! Я понимаю, ты после цирка, там лошади, тигры, но смесь «Кашарель» с цирком на Цветочном бульваре – это убойное сочетание! Просто убойное!


Стульчак, действительно, снималась в шоу «Звезды в цирке», поэтому взвилась из-за столика, как ошпаренная.
- Я не поняла, ты разговариваешь или тебя тошнит так?!
- Не поняла? – приставила ладонь к уху Ноздря. - Ты меня не поняла? Конечно, ведь у тебя мозг вне зоны доступа! Это у тебя роуминг для мозгов не открыт. Давай я сменю стилиста, а ты смени оператора! И не смотри на меня так! Я от таких взглядов покрываюсь пупырышками и становлюсь такой же, как ты, – шерша-авой!


- Ты на губы свои посмотри, а потом трынди, чмо! – Стульчак запустила в Нозрю пластиковой бутылкой.
- Чмо, зато без ГМО!
Хохот, шикание, крики, свист.


Павел Воля попытался вернуть себе микрофон. Из-за кулис спешил ведущий, за ним еще несколько резидентов.
- В эпоху Перестройки, - уворачивалась от них Ноздря, - был пламенный народный трибун с одноименной фамилией. Во что все выродилось! Вместо него тявкает в эфире его отпрыск, трибун попсы и гламура. Неравноценная замена!
- Да она обкуренная…
- Ноздря форева! – завопил Лева, вскакивая на стул и бодая воздух двумя «козами».


Скандал фонтанировал вовсю, завтра вся «Желтуха» будет в репортажах о «ноздреватом» скандале!
- Вот так надо стебаться, теперь понял?! – Ноздря спрятала микрофон за спину от рук Павла Воли.


К сцене пробирались охранники, их направлял встревоженный администратор –
бритый до синевы армянин в серой тройке.
- А на прощанье я скажу! – пропела Ноздря, ища глазами своего бывшего
продюсера. – Смотрите все! Вот это – Владислав Куляш! Знаете, он кто? Самый мерзкий продюсер нашей страны! Он бегает по Москве, и, как бегемот, дерьмо хвостом разбрызгивает! А дерьма у него много, а все принимают это за шоколад!


Он перекрывает мне эфиры, распускает грязные сплетни, платит журналюгам продажным, чтоб меня выслеживали и грязью обливали. Он так всех девчонок опускает и всех насилует. Он серийный продюсер! Вы что, не знаете, как он обошелся с Фиалкой, с девочками из «Шпилек», с Анфисой, с Ликой, Атаей? Они все погибли от его рук! А вы с ним мур-мур, общаетесь, руку пожимаете, а на ней крови - по локоть! Гламурный Чикатило, вот  кто такой Владислав Куляш!


Бывший продюсер Ноздри не выдержал.
- Алексей! – заорал он Микрофонову, - я тебя предупреждал! Под твою
ответственность! Вот твоя ответственность! Теперь расхлебывай! Ты меня нарочно подставил?!


Депутат подошел к краю сцены.
- Ксения, Ксения, - сердито уговаривал он, - угомонись немедленно!
Гуляш кричал Ноздре белыми от злости губами.
- Это ты в дерьме, а я всю жизнь буду в шоколаде, поняла?! А вот ты, тварь, ты из говна вышла и в говно вернешься! Утонешь в нем!


- Да обожрись ты своим «шоколадом»! – во все легкие завизжала Ноздря. - Чтоб тебя в нем похоронили! Желаю тебе, Владя, чтоб на день рождения у тебя в торте стояло тридцать свечей, и чтоб ты не смог их задуть! Потому что свечи будут геморроидальные!


Публика улюлюкала, свистела, на сцену летели пластиковые бутылки.
Охранники окружили скандалистку и пытались отобрать высоко поднятый микрофон. Композиционно группа напоминала статую «Лаокоон и сыновья», причем голова змеи была зажата высоко воздетым Ксениным кулачком.
- Ноздря – специально для Камеди-клаб! – крикнула она и отшвырнула микрофон. С акустическим визгом он покатился по сцене.

ПОСЛЕ РЕАНИМАЦИИ
 
Еле откачав Виктора, растерзанная и опустошенная Инга Никодимовна сидела у себя в кабинете за столом и тупо курила. Из сумочки раздался приглушенный звонок мобильного телефона. «Ноздря» мигало на экране.


- Але, Инга? Привет! Ты телевизор смотрела?
- Что? – выдохнула врач.
- Телевизор, говорю, смотрела?
- Извините, я не могу сейчас говорить…
- Почему?
- Извините...


Инга Никодимовна отключилась. Достала следующую сигарету, прикурила от
окурка. Голова кружилась. Все происшедшее казалось диким бредом, сценой из фильма ужасов. Что произошло с добрым и веселым Сережкой Бодровым? Неужели у монеты такая страшная сила, неужели она, действительно, заколдована? Что за сила таится в кусочке металла?


Телефон зазвонил снова. Инга взяла трубку с закрытыми глазами. Снова голос той девушки. Какая назойливая, бесцеремонная!
- Слушаю, - еле слышно сказала врач.
- Ты вчера смотрела передачу «Времена»? Про монеты? Алло!
- Нет. – Александрушина открыла глаза. - Какие монеты?
- Монеты Иуды! Их нашли, Инга, представляешь!
- Где нашли?


- В какой-то могиле. Но это неважно. Главное другое. Наша монетка вонючая – это один из тридцати сребреников Иуды!
- Я знаю.
- Откуда?
- Знаю и все.
- А ты знаешь, сколько она стоит?

«ВРЕМЕНА» С ПЕВЗНЕРОМ

За день до гипнотического транса, во время которого Виктор отождествил себя с Иудой и чуть не погиб через виртуальное повешение, в эфир вышла телепередача, после которой начался всемирный ажиотаж вокруг тридцатого сребреника Иуды. Передача называлась «Времена». Вел ее академик Телеакадемии России Владимир Певзнер.


- В последнее время в нашей прессе и на телевидении разгорелась дискуссия
носящая, казалось бы, сугубо нравственный характер, - начал он судьбоносный эфир. - Я имею в виду сенсацию с находкой так называемого «Грааля Иуды», кисета со сребрениками, обнаруженного в приюте Иоаннитов под Иерусалимом. Археологические раскопки финансировал известный филантроп и коллекционер Сеймур Друммонд. Сегодня он гость моей студии. Хау ду ю ду, мистер Друммонд.


Сильный, корпулентный человек, еще полный энергии, но уже переваливший через зенит биологического возраста, поприветствовал аудиторию поднятием руки. Одет он был в черный пиджак, светлую сорочку под синий галстук, светлые брюки, на шее носил кремовый платок, закрывающий (журналистам и телезрителям этого в данный момент видеть не положено) припухшую щитовидную железу.


- Сейчас я представлю остальных гостей нашей студии. Справа от меня против
часовой стрелки сидит Директор Института Ближнего Востока, член-корреспондент РАН академик Владимир Петров. За ним следует доктор исторических наук Геннадий Козлов, Алексей Микрофонов – председатель комитета Госдумы по законодательству. Свежая голова сегодня – Никита Сергеевич Михайлов, ваши аплодисменты. Первым я представляю слово Сеймуру Друммонду. Мистер Друммонд, что такое «Грааль Иуды»? Как могут совмещаться два таких совершенно противоположных понятия как «Грааль» и «Иуда»?


Друммонд пожевал губами, подбирая слова.
- Что такое «Грааль Иуды»? – сказал он, крепко сцепляя пальцы в знак
максимальной сосредоточенности. - Я отвечу на ваш вопрос, но хотел бы заранее предуведомить, что ответ мой может шокировать аудиторию, ибо будет предельно откровенным.


Певзнер сделал приглашающий жест рукой.
- Что ж, - продолжил Друммонд, - я заранее попросил прощения за… э-э…
предельную точность моих слов. Также я попрошу переводчика не сглаживать смысл моих слов, переводить их буквально, даже если они будут звучать грубо и непристойно. Итак. «Грааль Иуды» существует одномоментно в двух мирах. В физическом мире – это кисет с тридцатью сребрениками, уплаченными Иерусалимским синедрионом Иуде за предательство Христа. Мы можем увидеть их изображение.


- Да, - сказал ведущий, - это было бы интересно.
На больших экранах, расположенных над головами аудитории, возникло изображение  деревянного короба, похожего на клетку для яиц, накрытую стеклом с синеватым отливом. В каждой клетке покоился сребреник. Центральная сота пустовала.
Затем появилась фотография прорванного ветхого кисета.   


- В этом кисете находились сребреники Иуды, - сказал Друммонд. – Этот кисет из кожи козленка, наполненный тридцатью проклятыми монетами… внимание!.. был брошен Иудой себе под ноги в момент повешения. В смертных корчах у удавленников часто происходит непроизвольное кало- и мочеиспускание. – После долгой паузы Друммонд размеренно произнес. - Нечистоты удавленника истекли на кисет. Извините за прямоту, но я назову вещи своими именами, чтобы они с особой силой проникли в ваш мозг. Кисет с монетами был обосран самоубийцей в момент самой позорной и отвратительной кончины, какую только может представить человеческое воображение. Так образовался «Грааль Иуды».


Собравшиеся в телестудии люди, слушая перевод, вжали наушники пальцами в уши, чтобы понять, не ослышались ли они.
- Уникальность кисета не только в его содержимом, - продолжал Друммонд, - в
смертных конвульсиях он был обосран не просто самоубийцей, но Иудой, апостолом-отступником, предавшим на смерть единственного в истории Спасителя мира, Сына Божьего! И в кисете том находился не табак, а само воплощение зла – презренный металл, за который продаются души людские.


И то был не просто презренный металл, но сребреники, проклятые самым страшным проклятием самых могущественных магов истории – еврейским синедрионом! Вот что такое «Грааль Иуды»! В метафизическом мире - это самая нижняя точка падения, ниже уже нет ничего, геенна огненная гораздо выше, ад выше. Грааль Иуды – это Абсолютный Минус. Точка Космического Холода в человеческой Морали.


Зал потрясенно молчал. Молчала внимающая и пораженная страна.
- Почему же ему дали название Грааля? – спросил ведущий.
- Потому что без Грааля Иуды, без Низа, не может быть и Верха – Грааля
Небесного, Грааля Христа! Это дуальная неразрывная пара. Иисус и Иуда создавали в те три Главных Дня Земли крайние точки моральных координат – Абсолютный Верх и Абсолютный Низ. Если кто-то назовет мне что-то более святое, чем Грааль с пречистой кровью Спасителя, и что-то более низменное, чем Грааль Иуды с его обгаженными монетами, я выплачу такому остроумцу премию в миллион долларов!


- Хорошо, - сказал ведущий, глядя на Друммонда поверх сползших на кончик
носа очков. - Но я видел на фотографии, что одна из ячеек ящика пуста.
- Да! Монет в кисете действительно оказалось двадцать девять, а не тридцать. Это подтверждает легенду о тридцатом сребренике Иуды.

- Что это за легенда? Мы о ней ничего не слышали.
- Тридцать сребреников даны были Иуде от тридцати старейшин еврейского народа. Таким образом, монеты символически представляли собой всю полноту и мощь избранного народа. Именно вкупе они обладали силой, способной убивать богов и менять течение земной истории.


Полнота тридцати монет, так называемая «Плерома Грааля Иуды», несла угрозу для земной цивилизации. Поэтому тридцатый сребреник был отделен от остальных монет. Лишенный одной монеты, Грааль Иуды стал неполон и потому не так опасен. Захороненные в Иерусалиме двадцать девять проклятых монет были, тем не менее, подобны Чернобылю, спрятанному под саркофагом. Магическое излучение в Иерусалиме просто зашкаливало.

Как известно, в 71 году нашей эры войска Веспасиана захватили Иерусалим и разрушили тысячелетний Храм. После этого еврейский народ, словно взрывом разметало по планете. Несомненно влияние «Грааля Иуды» на эти события. Да и по сей день Ближний Восток является самым нестабильным и кровоточащим регионом мира, от которого зависят судьбы цивилизации. Это напрямую связано с тем мощным магическим источником зла, какой представлял собой «Грааль Иуды», пусть и захороненный в склепе Наффанаила и запечатанный так называемой печатью Синедриона. Но вот тридцатый сребреник – какова его судьба?


- Да, - сказал ведущий, - интересно!
- Тридцатый сребреник был отдан первосвященником Каиафой тому человеку,
которого синедрион призвал на служение народу израильскому и который дал толкование всем основным постулатам христианской религии, то есть, по сути, создал христианство в его современном виде.


- Мы знаем, о ком идет речь? – спросил ведущий. – Это исторический персонаж?
- Это вполне исторический персонаж. Именно он заложил первые христианские
церкви по Средиземноморью. Именно ему первосвященником Каиафой была поручена мистическая миссия метафизической важности для судеб земной цивилизации, именно ему был отдан тридцатый сребреник Иуды, давший своему носителю сверхчеловеческие возможности. Как известно, носитель тридцатого сребреника с успехом это задание выполнил и утвердил христианство как мировую религию. Именно он, будучи евреем, сумел оградить от христианской веры сам еврейский народ.
- О ком все-таки идет речь? – спросил озадаченный Пезвнер.

ПРОРОЧЕСТВО КАЙАФЫ

В голубой, как летнее иерусалимское небо, одежде праздника шаббат, с нашитыми золотыми колокольцами и гранатовыми яблочками на обшлагах длинных рукавов, увенчанный гиацинтовой тиарой первосвященник Каиафа величественно преодолел двенадцать ступеней, ведущих к святилищу Соломонова Храма. Далось это ему нелегко, силы покидали его, заклинание херем не проходит бесследно даже для высших иешиботов.


Рядом с ним, чуть сзади, почтительно следовал невысокий молодой человек с сильно выступающим загорбком сутулой спины и ранней нежной лысиной на рыжеватой голове, с тугими пейсами вокруг замкнутого и мрачного лица, на котором лежала печать фанатической веры.


Войдя в святилище, первосвященник остановился возле жертвенника для воскурений, состоящего из семи лампад, символов семи планет. Тринадцать видов курильных веществ, взятых с поля, гор и моря, источали в воздух сизые дымы, подтверждая истину: все от бога изошло и к Богу вернется. Благовония выполняли еще одну важную функцию – отгоняли легионы жирных храмовых мух, питающихся кровью жертвенных животных. Благодаря курениям внутри святилища мух было немного.
Первосвященник утвердился на троне, блеснув золотым наплечным одеянием с двумя огромными сардониксами, несущими на себе начертания имен двенадцати колен Израилевых. Он сказал.


- Савл, сын Гамалиила, ты член Высшего религиозного суда Израиля, член
Синедриона, истинный мидрашим, правоверный из фарисеев, лучший из сынов нашего народа. Над верой нашей и наших отцов, над верой Авраама, Иакова и Иосифа, Моисея, Давида и Соломона нависла страшная опасность. Йошуа впал во власть бесов, он не признавал субботы, давал свое толкование всем нашим законам. «Вам говорили, а я говорю» – вот богохульные слова, после которых он превратно толковал Тору и Писания. За это и был покаран небесами, и не защитил его Тот, чье имя невозможно произнести. А ведь он объявлял себя его Сыном. Нет, это была ложь, Отец никогда не послал бы Сына на позорную смерть на кресте.


Обучение в мире построено на принципе боли. Если человек неверно мыслит, его наказывают плетьми и болезнями, а если упорствует во грехе, его истирают из Книги Жизни. Как же неверно надо было мыслить и учить, чтобы окончить свою жизнь на кресте! Казалось бы, вот доказательство ошибочности учения Йошуа! Учитель осуждал мир, и за это мир его наказал. Но мы недооценили сатанинскую хитрость этого учения. Смерть во славу Распятого ученики его почитают за высшее благо, верят, что с креста прямиком отправятся в рай. Сколько ни убивай их, на место погибших, как мухи с кровотостоков Храма, восстают все новые исступленные фанатики. Никакое железо не может уже выжечь заразу.


Вместе со смертью Йошуа учение его не умерло, как мы надеялись, наоборот - оно только быстрее стало распространяться. Апостолы их учат людей, что мир плох и Творение неудачно, и высшее благо в нем – пережить ту же смерть, что принял их равви! Они называют это - «сораспнуться Йошуа». Чем больше их преследуют, тем сильнее они укрепляются в вере! Смерть – цель их жизни. Умереть на кресте – вожделенная мечта.


Они верят, что муками на земле покупают себе в Царстве божием высокое положение. Гнать и бить их бессмысленно, они только быстрее плодятся от этого. Мы должны применить тот же метод, ту же хитрость, что и они, то есть захватить новую веру изнутри, побороть, переродив. Ты, – узловатый перст первосвященника вонзился в сердце Савла, - пойдешь в стан врага. Ты - станешь одним из них.


- Я? – изумлению Савла не было предела. – Я, который гнал их, как никто другой? Я, который убил больше йошуитов, чем сами римляне? Одно мое имя внушает им ужас!


Кайафа с высоты храмового трона величественно склонил брадатую голову, увенчанную гигантской голубой тиарой, обвитой золотой диадемой, с начертанными на ней священными гласными буквами Божьего имени, коих ровно четыре.


- Тебе-то и поверят, Савл! – прогремел голос под сводами Храма. – Они - дети, их главная слабость – вера в чудеса. Ты объявишь, что тебя с небес поразила молния и был голос, после которого ты ослеп. Затем тебе явился сам Йошуа и призвал к себе на служение! Ты станешь одним из них, возглавишь бунт, а затем - извратишь его!


Бросился Савл в ноги Верховного иерарха, вскричал.
- Нет, абба! Они не поверят мне. Они ненавидят меня! Называют живым Сатаной!


Опершийся на фундамент трона, грозной башней с голубым куполом возвышался первосвященник над раздавленным, подобным плоду с проклятой смоковницы, Савлом.
- Поднимись и внемли!
Фарисей встал, его шатало. Мухи садились на него, он не отгонял.
Каиафа смеменил тон на отеческий.
- Именно потому, что ты был их величайший гонитель, твое обращение станет для них настоящим чудом. Высшие Иешиботы все продумали за тебя, Савл. Изучена их хитрость, обезврежены их уловки. Любую мудрость людскую или дьявольскую мы преодолеем своею. Завтра же ты поедешь в Дамаск, а по дороге изобразишь явление тебе распятого лже-пророка. Ступай к ним! Стань одним из них. И спаси нашу веру!
- Но как?


- Ты дашь нужное толкование их учению. Извратишь изнутри и сделаешь
безопасным - о, только для народа Израилева, но не для язычников. Фразу за фразой, завет за заветом ты будешь подменять их учение, пока из бреда жизнененавистничества не возникнет религия, безопасная для сынов Авраамовых.


Ты - станешь Апостолом язычников, их заразишь новым учением. Пусть страдают другие народы. Это их бич и проклятие. Наш народ - народ избранный, мы должны уберечь его от чумы. Нарекаю тебе новое имя, ибо должен ты преобразиться полностью, духовно и телесно. Отныне ты - Павел из Тарса.


Шарлаховой заговоренной салфеткой Первосвященник подал новоназванному  Павлу сребреник.


- Это сребреник Иуды, уплаченный из храмовой сокровищницы за жертву
пасхальную, осененный силой проклятия высших архиереев синедриона. Он даст тебе силы и защитит тебя, сражая врагов. Никому не отдавай его, не плати из него податей, не уплачивай, даже если заточат тебя в темницу и будет грозить тебе смерть. Передашь только Посвященному, которому суждено нести его  дальше во тьму времен.


- Как я узнаю, кому передать сребреник? – спросил Павел, принимая монету в
дрогнувшие ладони.
- Ты поймешь это, не тревожься. У тебя не будет сомнений.
Кайафа долго сидел молча, с закрытыми глазами, словно вслушивался в таинственный
скрежет перемещающихся скрижалей Судьбы. Наконец отверз воспаленные очи.


- Итак, свершилось, - грозно сказал он. - Монета обрела своего носителя. Отныне подвиг твой страшен. До конца дней своих ты потеряешь имя свое, будешь извергнут из лона Авраамова, станешь неевреем. Подвиг твой спасет избранный народ. Ты станешь подобен Давиду, вышедшему против Голиафа, Самсону, вышедшему против филистимлян. Этим наш народ и силен – сынами и дочерьми самоотверженными. Новый пурим учредишь ты. Никто об этом не узнает. Только ты и я. Вот высшее служение. В безвестности, с чужими тебе, одержимыми бесами, примешь битву духовную и победишь врага изнутри! Все ли понял?


- Ужасаюсь.
- Выбора нет. Ты – сосуд избранный. Понесешь сребреник во тьму времен. Его Путь и твоя Миссия закончатся лишь тогда, когда сребреник попадет в руки нового Мессии, который своею кровью очистит его от проклятия. Так завершится эон, цикл развития рода человеческого. Переменится само мировоззрение людей – они прозреют. Тогда начнет устанавливаться мир на земле.


- Какие будут признаки пришествия нового Мессии?
- Он будет из рода Давидова. Умрет и воскреснет. Жизнь его, как и жизнь Йошуа, будет выкуплена за этот сребреник. Ступай.

ПРОГРАММА «ВРЕМЕНА» (продолжение)


Замельтешили на экранах бело-голубые квадраты пикселей, под бурную музыкальную заставку их калейдоскоп слился в название программы «Времена».
Улыбающийся Владимир Певзнер с белоснежным нимбом коротко стриженной седины вокруг загорелой лысины возник на миллионах экранах в российских и зарубежных домах.

 
- Что же было дальше? – спросил он Сеймура Друммонда. – Как связана
рассказанная вами история с Россией?   


- Да, с Россией, - кивнул Друммонд, дослушав перевод. – Савл-Павел взял
заговоренный сребреник у Каиафы и понес его сквозь тьму столетий. Судя по тому, что ему удалось основать мировую христианскую церковь, сребреник оказывал ему магическую поддержку. Далее след монеты человечества затерялся. В начале двадцатого века сребреник, чертя так называемую Скрижаль Судьбы, оказался в руках Льва Троцкого, который ввез его в царскую империю и развязал кровопролитную революцию и гражданскую войну.


«Красный Лев» Революции, Лев Троцкий с помощью сребреника победил в Гражданской войне. Но в Кайаокане, в Мексике, куда Троцкий был выслан из советской России, сребреника при нем уже не оказалось! Более того, Рамон Меркадер спрашивал Троцкого перед тем, как зарубить его ледорубом, где монета? Единственное, что ответил Троцкий, это то, что монета осталась в России.


Таким образом, тридцатый сребреник Иуды до сих пор находится в вашей стране. Он является в некотором смысле запалом, если хотите, магическим «взрывателем» того «ядерного фугаса зла», который был заложен под мировой историей в 33 году нашей эры иерусалимским синедрионом. Поэтому пришло время, когда тридцатый сребреник, «взрыватель» мирового зла, должен быть обезврежен.


- Да, ведь именно об этом вы и готовили какое-то важное обращение к народу 
России.


Друммонд выпрямился.
- Это действительно важное обращение, - сказал он. - В связи с тем, что тридцатый сребреник Иуды находится в России, я обращаюсь к гражданам вашей великой страны со следующим заявлением. Понимая всю исключительную ценность и чрезвычайную опасность артефакта, я заявляю, что мной учрежден Фонд под названием «Грааль Иуды», «Giuda’s Grail ink.», и этот Фонд готов немедленно выплатить правообладателю за тридцатый сребреник Иуды Искариота ровно… - Друммонд сделал длинную паузу, - миллион долларов США наличными.


Москва точечно содрогнулась. С распахнутыми глазами вскочила у телевизора Ксения Ноздрачова. Задумался Николай Телепов, он же Коля Казанский, припоминая вонючую монету, за которой с ножом в руках гонялся изуродованный Вырвинос. Сделал звук телевизора на максимальную громкость гипнолог Сергей Бодров.


- Ничего себе! – покачал лобастой головой ведущий. – Сумма не маленькая! И если я правильно понял, получив этот сребреник, вы, мистер Друммонд,  его каким-то образом обезвредите, и мировое зло будет наказано?
- Нет, - покачал головой Друммонд. – Это должна сделать Россия. В этом ее
всемирная миссия.
- Да, но каким образом?!


Друммонд пожал плечами.
- Это - Тайна. Единственное, что я знаю по поводу обезвреживание сребреника, это то, что в самом этом акте должны сойтись верх и низ, правое и левое, свет и тьма, добро и зло.


Ведущий согнал морщины на лбу в гармошку, поверх очков оглядел гостей студии.
- Ну-те-с, что скажете, господа? Как вам история?
Негодующе дрогнул толстыми щеками депутат Госдумы Алексей Микрофонов.


- Не ну а что тут обсуждать? – фыркнул он. - Я отказываюсь вообще принимать
всерьез эту историю! Перед нами типичная жареная пиар-утка. С монетами вместо яблок. И я даже знаю, против кого она крякает!
- И против кого же?


- Да против православия! – прихлопнул пухлой ладонью по столу Алексей
Венедиктович. - Да-с! А если шире – то и против христианства! Разве мы не видим, что повсеместно идет целенаправленная кампания дискредитации христианства и христианских ценностей в масштабах всей планеты?


Повторяю, это псевдоисторическая туфта! Кощунственно само использование слова «Грааль» в контексте имени Иуды. У Иуды не может быть Грааля, а может быть только клоака! Подумать только, жменя обосранных монет и – Грааль! Да клоака это! (аплодисменты в зале). Так и говорите - Клоака Иуды. А то Грааль, Грааль, люди подумает, действительно что-то святое есть в этом подлеце.


Зал загомонил. Ведущий улыбнулся в камеру.
- На этой опти-мистической ноте я вынужден вас прервать. Можно, как говорится, сомневаться в чем угодно, но только не в наступлении рекламы на Главном канале!

***

После скандала в «Камеди» блокада вокруг Ноздри была прорвана!
Лева вывесил в Интернете видеозапись звездной ругани – оно стало вирусным. Ее скачивали все подряд, переносили на мобильные телефоны. Фразы Ноздри пошли в народ, сделались  культовыми. Народ общался ее словечками -  «курнем, курносый», «сегодня твоя фамилия Обломов», «ибальное платье», «колготки с катафотами», «открой роуминг для мозгов» и, конечно, вовсю применял число «пи» в разным «доренкам» и «тарасовым».


Через неделю Лева догадался вывесить на сайте контактный телефон для корпоративов. Звонки обрушились лавиной. Успех был оглушительный.
Каждый вечер Ноздря выступала на корпоративах. Она реально опускала клиента. Она оскорбляла. Это не была гламурная эротика, это было жесткое порно. Люди багровели, как раки, и обливались потом, когда на сцену выходила Ноздря и начинала «шокировать». От нее доставалось всем, даже неприкасаемым.


Попасть на Ноздрю – это был настоящий экстрим. Вчерашнее чмо, осмеянное Ноздрей, назавтра просыпалось знаменитым. Многие башляли, чтобы только попасть Ноздре на язычок.


В Интернете появилась карикатура - огромная «ноздря», украшенная пирсингом, вынюхивает Москву по кокаиновым музыкальным  дорожкам. Ноздря на страже. Никакое говно в шоу-бизнес не пролезет!
Салоны отмечали новый всплеск моды на назальный пирсинг среди девочек-подростков.

ПЕВЗНЕР. «ВРЕМЕНА». ПРОДОЛЖЕНИЕ

Когда после рекламной паузы телекамеры вернулись в студию депутат Микрофонов все еще недовольно брюзжал
- Для чего нас сюда пригласили? Выслушивать мистические мерзости? Эти
обгаженные монеты, этот всемирный подлец Иуда – все это, оказывается, стоит миллион долларов! 


Друммонд поднял указательный палец.
- Мы воспринимаем определенные вещи как плохие, низкие, отвратительные. Но без них не может быть высокого, возвышенного и прекрасного. Мир создан так, что кровь не может существовать, не порождая фекалий. Они очищают кровь, берут на себя шлаки, зловоние и людское отвращение. Без Грааля Иуды невозможен и Грааль Христа.


Мир дуален, то есть состоит из плюса и минуса, верха и низа, правого и левого, мужчины и женщины! Без Иуды не могло быть мировой христианской религии. Понимание и принятие мира в целом - вот в чем глубинный смысл Грааля Иуды!
Насуплено слушавший дискуссию Никита Михайлов поднял руку, на безымянном пальце которой блестел крупный перстень.


- Позвольте мне, - вкрадчивым голосом  сказал режиссер. – Мне вот что подумалось. Я себя спрашиваю, а кому понадобилось – да-а? – раздувать истерию вокруг Иуды? Сначала появился «Код да Винчи» - да-а? - книжонка  антихристианской направленности, на весь мир прогремела – да? – сняли по нему сла-абенький фильмик, потом появляется «Евангелие от Иуды», как черт из табакерки.


Затем находят этот клад древний, якобы со сребрениками. Потом выставку открывают здесь, у нас, в Москве, в столице православия, где выставлена якобы та самая голова, отбитая от памятника Иуды, установленного там в каком-то… в каком?… в 18 году самим Троцким в… в…


- В Свияжске, - подсказал ведущий.
- Да! – запел на высоких нотах режиссер. - В Свияжске, в сердце православной России, в граде Китеже поганую статую воткнули бесы большевистские! И ввергли российскую империю в братоубийственную бойню, нагромоздили гекатомбы трупов у подножия этого памятника величайшему предателю всех времен и народов – да-а? – и теперь вот объявляют: люди добрые, мы платим за Иудину поганую монетку цельный мильён американских денег! Вот как дорого она стоит!


Все сюда, бегите быстрее! Да на эту монетку всю Россию хотят купить – да, я утверждаю! – хотят нас с вами купить, чтоб мы уверовали, что не был Иуда предателем…
Режиссер вдруг сильно, как Паратов в фильме «Жестокий романс» по яблоку, ударил кулаком по столу и, ощерив культовые усы, рявкнул.
- Если Иуда не предатель, то и я не режиссер!
Бурные аплодисменты в студии.