ВМ. Глава 14. Свои и чужие. Параграфы 1-4

ГЛАВА 14. СВОИ И ЧУЖИЕ

14.1. Допрос


Дэну перерезали горло – это видели все. А когда все очнулись, его шея была цела, без малейших следов раны – ни шрамов, ни царапин. Что на самом деле произошло, видел только я один, и все подробности из меня вытянули прибывшие к нам очень серьёзные ребята из Центрального штаба. Прибыли они на удивление быстро. Кровопотеря у Дэна была немалая, и его забрали в госпиталь сразу после нашего возвращения на базу, а вечером того же дня приехали гости, которые хотели всё знать. Перед глазами у меня стояла побледневшая веснушчатая физиономия Дэна на носилках, в то время как цепкие взгляды ребят из штаба буравили меня. Они были в гражданской одежде – ни имён, ни званий...

– Сколько их было?

– Двое...

– Всего лишь?! Вы ничего не путаете, Дудник?

– Никак нет.

– Хорошо... Как выглядели?

– Женщина... Рост примерно сто шестьдесят пять – сто семьдесят, глаза голубые, волосы тёмные, с проседью. Телосложения худощавого. Мужчина... Рост где-то сто восемьдесят пять – сто девяносто, атлетического сложения, глаза... тоже вроде голубые. Бритый наголо. Оба в форме отряда «чёрные волки».

Они спрашивали – я отвечал. А что оставалось?

– Вы утверждаете, что выпустили в хищницу очередь, прямо-таки изрешетив её пулями, а потом видели её живой и здоровой?

– Так точно.

– И её мужа тоже?

– Так точно. Эти двое увели всю семью с собой.

– Так, уточните: как женщина попала в дом?

– Через крышу... В смысле, она пробила её насквозь. Обломком потолка задело капитана Мороза.

– Вы открыли по ней огонь?

– Не успел. Она выбросила вперёд руку, и меня что-то ударило.

– Она вас ударила?

– Да нет... В том-то и дело, что она ко мне и не прикасалась вроде, а ударило что-то невидимое. Ну, как взрывной волной отбросило. И я потерял сознание.

Допытывали они меня, наверное, целый час. Больше всего их интересовало, что хищница делала с Дэном, причём в мельчайших подробностях: до каких частей тела дотрагивалась, сколько раз, как долго, едва ли не в какой позе она была при этом. Я не выдержал:

– Слушайте, может, вам ещё описать, какой формы была её задница, когда она сидела возле него на корточках?

– Так значит, она сидела на корточках?

– Бл-лин!..

– Не «блин», а отвечайте!

И так далее, примерно в таком духе. Если их волновала форма её задницы (весьма, кстати, неплохой, раз уж речь зашла об этом), то меня больше беспокоило, как там Дэн – не начнут ли его в связи со всем этим изучать и препарировать? Это они могут, это им только дай. И плевать они хотели, что это живой человек. А может... Леденящее и противное, как паук, подозрение заползло в душу: а если она с ним что-то сделала? Ведь такая быстрая регенерация бывает только у них, хищников... Кажется, мне становилось понятнее, почему ребята из штаба так дотошно расспрашивали.

– Что с Дэном? – спросил я хмуро.

– Здесь вопросы задаём мы, – ответили мне.

– А мне что, нельзя спросить? Мне, вообще-то, не всё равно, что с ним будет!

Один из них успокоительно положил руку мне на плечо... Терпеть не могу, когда так делают, но сдержался, плечом не двинул.

– Не надо так кипятиться, Дудник, – сказал мне этот успокоитель мягко и ласково, как будто я был нервной барышней. – Ваш товарищ, насколько нам известно, в госпитале. Состояние его удовлетворительное. Всё в порядке... Не нервничайте.

– А я и не нервничаю, – ответил я. – Просто так спросил.

Хм... Чего это он так усердно меня успокаивает? Видно, не без причины. Эх, похоже, Дэн влип по полной.



14.2. Превращение


Господи, да что же это такое?.. Кишки горят огнём, будто мне залили туда кипящее масло. А эти докторишки только суетятся вокруг и квохчут, как курицы... Да сделайте же что-нибудь, помогите!

Мама дорогая... Я сейчас взорвусь... Мои мозги сейчас лопнут...

Иглы в венах, ноги в ремнях.

– Пустите, гады!..

– Успокойтесь, успокойтесь. Мы делаем всё возможное.

«Мы сделали всё возможное»... Так они всегда говорят, когда пациент уже дохлый!


– Пульс – двадцать ударов в минуту. Это метаморфоза.

– Картина крови?

– Изменение формы эритроцитов. Характерная для хищников форма рисового зерна.

– Соотношение?

– Человеческих клеток осталось тридцать процентов.

Господи... Господи, спаси...


Адская ядовитая пустота, засасывающая всё, как чёрная дыра – это моё нутро. Если б мог, проглотил бы планету.

– Попробуем начать с тридцати граммов.

Что это? Что они мне дают? Мамин мясной пирог? Ма... Откуда? Пропитанная вкусным соком корочка... колечки лука?

Жидкое и красное.

Как вкусно!

Господи... живот сейчас разорвёт изнутри... Кишки плавятся... Дыра в животе...

– Ничего не понимаю. Им же должна быть нужна кровь?

– Чёрт..

Чернота.


– Фу... Пульс появился. Мы чуть не угробили его... Если бы дали ему сразу много...

– Кто ж знал, что сразу кровь нельзя? Как-никак, в первый раз наблюдаем метаморфозу.



14.3. Ищейка


Тоненький ошейник, под одеждой и не заметно. Особенно под воротником чёрной водолазки, которая сейчас была на мне. Я сидел на стуле в тёмной комнате, освещаемой только одной настольной лампой.

– Итак, Денис... Конечно, очень жаль, что с вами так вышло, но от этого никто не застрахован. Там всюду была их кровь, так что она вполне могла попасть вам в рану.

Это она, с голубыми глазами и проседью, что-то сделала со мной.

– Но не огорчайтесь, даже в таком состоянии вы сможете послужить нашему делу. Теперь вы сможете чуять своих, и это поможет нам в поисках и преследовании спрятавшихся хищников.

Этот тип за столом, сцепив пальцы замком, говорил и говорил. И ему было плевать, что будет с моими родителями, когда они узнают. И с Алёнкой.

– Раньше это было крайне затруднительным делом, но мы надеемся, что с вашей помощью мы сможем их эффективнее выслеживать.

Я потрогал горловину водолазки, под которой проступал узкий обруч.

– А это?

– Это... Хм... – Тип усмехнулся. Что ж он морду прячет за светом этой мерзкой лампы? – Это для контроля, так сказать. Если вы перестанете подчиняться приказам или нападёте на человека... Одно нажатие кнопки – и вашей головы больше нет.

Сволочи. Так обращаться со своими...

Мда. Какой я им теперь свой? Я теперь по другую сторону... Нелюдь. Кровосос.

– Кровь вы будете получать регулярно, не беспокойтесь. Донорскую, разумеется. Не так чтобы совсем досыта, но с голоду умереть вам не дадут. Если от вас будет толк, может, и увеличим ваш паёк. Нападёте на человека – будете уничтожены точно так же, как все остальные хищники.

Вот они, мои руки, лежат себе на коленях. Покорные, смиренные. А вот как сжать сейчас их в кулаки и как...

Я вскочил, чтобы разбить эту прячущуюся за лампой физиономию, но рука в рукаве форменного кителя направила на меня что-то вроде пульта от автосигнализации, и в ошейнике что-то пискнуло... Я обмер. Тип усмехнулся.

– Думали, это блеф? Ошейник работает, и ещё как. К вам приставят куратора, пульт будет у него. Будете хорошо работать – может, всё и обойдётся.

Я спросил:

– А когда мавр сделает своё дело? Уничтожите меня?

– А вы надеетесь дожить до конца войны?

Вот даже как...

– Хотя, впрочем, всяко может случиться. Может, вам и повезёт, и вы выживете. Пока не могу ничего обещать, но... возможно, за особые заслуги вас и оставят в живых.

– И кормить будут? – усмехнулся я.

– Всё возможно.



14.4. Спасение доноров


Мы ворвались в офис «Авроры» в три часа – так повелось, что в основном операции были ночные. Охраны оказалось маловато – видно, здорово мы их прижали, и у них уже не хватало бойцов на оборону всех объектов. Завязалась кровавая бойня в холле, и скоро светлая отделка стен стала пятнисто-дырчатой. Хоть твари были и уязвимы из-за вируса, но двигались всё же чертовски быстро, и реакция у них была фантастическая. На моих глазах подстрелили четверых наших; я тоже стрелял (даже попадал), перекатывался, прыгал... и допрыгался.

– Дудник, пригнись! – услышал я рык Мороза.

Ему можно было поставить «отлично» за доброе намерение и «плохо» за своевременность: предупреждение слегка запоздало, и я словил пулю в плечо. Впрочем, самому не следовало зевать...

Я закатился под офисный стол. Достав шприц-ампулу с обезболивающим, я вкатил себе укол и, зажмурившись, ждал, пока поутихнет боль. Наши медленно, но верно пробивали дорогу к цели – хранилищу доноров. Нашей задачей было вызволить этих бедолаг, потому что, как сказало начальство, люди – превыше всего. Ну, в принципе, где-то так и есть...

И мы таки сделали это! Хоть хищники дрались отчаянно, защищая свою пищу, мы прорвались к хранилищу. На двери стоял электронный замок. Вежливо подбирать код, используя даже самую современную технику, у нас не было времени, а потому решили обойтись без церемоний – взорвали, и дело с концом.

Не знаю, как остальные, а я первый раз был в хранилище. Зрелище – малоприятное. В ваннах с жидкостью лежали люди в водонепроницаемых костюмах весьма сложной конструкции, с подсоединёнными к ним трубками, жидкость изнутри подсвечивалась и имела зеленоватый оттенок. Лица у бедняг были жутковато бледные, расслабленные, как у слабоумных, у некоторых глаза не полностью закрыты – виднелись белые полоски глазных яблок. Стриженные под ноль головы лежали на мягких подголовниках, возвышаясь над жидкостью, и каждая ванна была оснащена кучей аппаратуры. Видно, всё это стоило немалых денег...

– Сволочи, – процедил Мороз. – Что творят...

В хранилище мы обнаружили забившихся в угол живых хищников – судя по спецодежде, это был обслуживающий персонал. Не долго думая, Мороз скосил их всех очередью... Кое-кто к этому присоединился и начал помогать, а мне опять стало муторно. Может, из-за раненного плеча, а может, от вида безжизненно падающих фигур и стремительного образования пятен крови на их чистенькой спецодежде.

Был вызван транспорт для перевозки доноров. Надо было доставать их из ванн, и встал вопрос: освобождать от костюмов или вынимать прямо в них, отсоединив только трубки? Было решено не раздевать, потому как – долго, да и люди замёрзнут. Однако трубки были подсоединены как-то хитро, а искать способ их правильного отсоединения было некогда, и потому мы, плюнув, стали для быстроты просто резать их. Хрен с ним, с оборудованием. Из-за плеча я не мог таскать доноров в вертолёты, поэтому делал, что мог – резал трубки. Когда доноров поднимали из ванн, из перерезанных трубок капала на пол прозрачная жидкость и кровь.

А Дэн, кстати сказать, так и не вернулся в группу. Нам сказали, что его перевели в другую, но мне что-то слабо верилось в эту версию. Что-то там было не то... Я то и дело думал о нём, а ещё у меня из головы не шла эта хищница с голубыми молниями в глазах. Мне почему-то казалось, будто я её знаю или знал когда-то... Может, в прошлой жизни. Да нет, не может быть такого. Откуда мне её знать?

А вот знаю, и всё тут. Будто она была девчонкой из моего двора... Почему-то виделась картинка: какие-то пацаны гоняют во дворе мяч, и я вместе с ними; лето, зелёная трава, столб с чёрным репродуктором, старинным, похожим на четырёхугольный колокольчик. Какие-то девчонки в пёстрых платьях идут и лижут мороженое, а среди них – она. Без седины и с совсем другим лицом, но вот эти молнии в глазах... Они были те же. И, кажется, она мне очень нравится...

Да брось, Ник, сказал я сам себе. Всё это – бредни, игра воображения, сон...

Что-то я отвлёкся.

А между тем моя рука с ножом обрезала трубки у очередного бедняги, и вдруг откуда-то снизу послышался стон. Я глянул. Недобитая хищница из обслуживающего персонала подползла ко мне: за ней по светло-бежевым плиткам пола тянулся кровавый след.

– Кого вы освобождаете? – хрипела она, цепляясь за мою ногу. – Это отбросы вашего общества... Преступники... Подонки... Они никому не нужны...

Ребята, вытащившие из ванны донора, только что отошли и не видели её. Странный порыв заставил меня присесть на корточки и прошептать:

– Тихо ты... Лучше притворись мёртвой. Видишь вон того смуглого парня? Это капитан Мороз. Или от-Мороз, судя по его нраву. Будешь шевелиться – придёт и добьёт тебя.

Она продолжала бормотать что-то насчёт отбросов общества, а я шикал на неё, убеждая прикинуться мёртвой. Её окровавленная рука вцепилась мне в плечо... Чёрт, как раз в раненное! Я слегка застонал и оторвал от себя её руку. Как раз за рану схватилась, дура.

Выстрел – и её мозги шмякнулись мне в лицо. Капитан Мороз опустил автомат.

– Дудник... Уже второй раз, – сказал он.

Вот урод... Надо же было так выстрелить.

– Что – «второй раз»? – переспросил я, ища, чем бы умыться.

– Больно много церемонишься с ними, – ответил Мороз. – Жалостливый выискался.

Под рукой не было ничего более пригодного для умывания, чем жидкость в донорской ванне. Я набрал её в пригоршню и смыл кровь и мозги с лица. Вроде ничего, не едкая. Солоноватая.

– Она сказала, что доноры – отбросы общества, – сообщил я, утираясь рукавом. – Преступники и всё такое.

– Чушь, – процедил он. Развернулся и отошёл.

Я был почти уверен, что его фамилии не хватало приставки и окончания. От-Мороз-ок.

Интересно, та девчонка с мороженым – из какого времени?



ПРОДОЛЖЕНИЕ http://www.proza.ru/2010/08/17/743