Первая любовь

Эту историю я услышал от нашего приятеля Анатолия. Мы сидели на террасе нашего отеля в городке Саратога Спринг  и трепались. Анекдоты, смешные истории из далёкого прошлого, вызывали  у нас приступы гомерического хохота. В выражениях не особенно стеснялись, так как наши «слабые половины» были заняты своими делами-перемыванием косточек подруг и обсуждением прошлых и будущих покупок в близлежащих магазинах  на   Plaza по дороге от Саратоги к Lake George( Озеро Георга) Лёва рассказал историю своего увольнения “по сокращению штатов” с завода после СМЕЛОЙ критики им самого директора завода на одном из собраний. Боря поведал смешную историю по приобретению дефицитных импортных сапожек для супруги ,оказавшихся импортными только по ярлыку, а на самом деле кустарного производства местных бакинских сапожников,в полном смысле этого слова
-А теперь послушайте мою историю,-сказал Анатолий,- это история моей первой любви и глубокого разочарования. Вот она: Мне через 4 месяца должно было исполниться 13 лет. К этому времени я уже входил в “состояние  половой зрелости”.  Перестал развязывать соученицам их бантики в косичках, а стал засматриваться на их намечающиеся груди. По ночам мне иногда снились какие-то непонятные сны, от которых по утрам мне приходилось менять трусы , и отмываться в ванной,благо мы жили не в коммунальной квартире: а в частном доме. Сны становились непонятнее, а полюции –чаще.   Я  был пионером, а пределом моей  пионерской мечты было сделать “карьеру” горниста. Как  будущий музыкант мечтает о своём пианино, так и я мечтал о  Горне. Я видел себя ГЛАВНЫМ ГОРНИСТОМ нашей школы.
 В это лето моим родителям повезло: на работе матери появилась возможность получить путёвку в пионерский лагерь для меня. Моя мама поспешила обрадовать меня:
-Толик, поедешь на две недели в пионерский лагерь . Он находится в сосновом лесу , в селе Сосновка. Это километров 20 отсюда. Там и озеро есть. Отдохнёшь,загоришь, найдёшь себе новых друзей. 
-“Как будто мне старых мало”,- подумал я.
- И тут мне в голову стукнул коварный план. Дело в том, что я уже полгода клянчил у родителей купить мне пионерский горн. А они не горели желанием исполнить мою просьбу. Вероятно, опасались за свои барабанные перепонки во время моего музицирования. Они хотели купить мне скрипку, и нанять учителя. Скрипки я боялся. Боялся стать похожим на заморыша Люсика, жившего неподалеку от нас. Каждый день он шёл к своему учителю на урок, волоча свой инструмент ,как каторжник кандалы. Нет, не хотел я быть похожим на Люсика, и мечтал о горне.
-Не хочу я  пинерлагерь. Мне и дома неплохо. А если вам с папой так хочется меня спровадить в лагерь, то купите мне горн.
И они купили горн. За оставшийся месяц  Петя Самойлов-наш горнист- научил меня трубить все команды: Подъём,Сбор,Отбой,Обед, Тревога. Вот что такое желание. За это время на скрипке я бы и гаммы не сыграл.
И вот я в лагере. Действительно это было сказочное место: вековые сосны и ели; воздух опьянял. Так как я приехал со своим горном,причём мог исполнить на нём основный команды, то и был назначен сменным горнистом. Мы с Димой Затковецким работали через день. Вставать нужно было раньше остальных пионеров, чтобы протрубить Подъём.
Каждый отряд имел своего вожатого. Был и главный пионервожатый-учитель городской школы №3 Николай Васильевич Б. Пионервожатыми отрядов были студентки  и студенты Педагогического Института.  Всего было  пять отрядов. Вожатым нашего отряда была Нина. Стройная, красавища –блондинка стала для нас воплощением ЖЕНЩИНЫ. Мы все в неё влюбились, а я так особенно.. Я всё делал, чтобы ей угодить, чтобы ОНА меня похвалила. Я мечтал о ней, но не как о предмете похоти,. Для меня ОНА была идеалом ЖЕНЩИНЫ.  Мне казалось, что Ниночка даже не имеет эту самую штучку,попробовать которую все мы мальчишки мечтали. Я не мог представить  её даже пользующейся туалетом.  Настоящим Ангелом казалась мне Ниночка.  Нина заметила моё ею восхищение, и ей , кажется, это даже нравилось. Однажды Нина даже поцеловала меня в щеку. Я был на седьмом небе от счастья.
И вот однажды…  Всем лагерем мы проводили время на  пляже озера. Все купались и загорали.  Я ,как дежурный горнист, должен был находиться в пределах видимости начальства-дежуривших на пляже вожатых, чтобы во время подать требуемые сигналы: Сбор, Тревога и т.д.  Нины не было видно.   Неподалеку от пляжа я увидел кусты ежевики. Туда и направил я свои стопы. “ Полакомлюсь спелой ежевикой”-, подумал я,- а в случае надобности в моих услугах, то стоит крикнуть , и я здесь”.
 Подойдя ближе к зарослям ежевики, я услыхал странные звуки- чьё-то тяжёлое дыханиие и стоны.  Я удивился, но тем не менее, решил узнать причину этих странных звуков. Раздвинув  кусты, я смело полез в заросли. То, что я там увидел поразило меня в самое сердце.  Держась за дерево в позе раком стояла женщина, а сзади к ней “пристроился” наш старший пионервожатый. И он “трахал “  её самым,что ни есть животным способом. Я видел ,как это делают собаки и лошади, знал, откуда у людей “берутся дети”, но никогда не думал, что и люди могут таким образом “делать любовь”. Но не это главное, а главное КОГО трахал Николай Васильевич!
Он трахал МОЮ Ниночку. Это она, моя любовь, как последняя бл..дь стонала от наслаждения.  Они меня не видели, утонув в своей страсти. Мир перевернулся. Моё сердце, сердце маленького рыцаря  могло не выдержать. Но я не провалился сквозь землю, не упал бездыханным. Я выдержал.  Я поднял свой горн… и затрубил СБОР!!!!
-Вы, ребята, спрашиваете,что было дальше? А дальше идилия кончилась. Полуодетые любовники позорно бежали. Но, сбежавшаяся по моему сигналу, ребятня успела засечь их. Все хохотали кроме меня. Я плакал. Вожатые быстро повели веселящихся пионеров в лагерь.
На следующий день меня отправили домой ,как нарушителя режима, забыв при этом отдать мой горн. Позже Дима Затковетский рассказал мне , что  и Николай Васильевич и Ниночка  уехали в город,ни с кем не встречаясь кроме Начальника лагеря, который оказался родным дядей Ниночки.
Так и кончилась моя первая любовь, не успев и начаться. Вот такая история,ребята,произошла со мной на заре моей юности. Так что не удивляйтесь , что иногда я кажусь вам циником.