Критика как абсолютное зло

Автор не склонен, вообще говоря, к кровожадности. Иногда он даже вегетарианец, особенно когда много думает о духовном. Или о платонической любви с кем попало. Но когда речь заходит о критике и критиках  – он звереет.  У него что-то встает на дыбы и рвется на волю, в пампасы. Сцепив зубы в кулак и сдерживая себя до последнего, предпоследнего и третьего с конца, автор копит в себе справедливый гнев на поздний звонок, неснятую обувь,  разлитый кофе и прочие атрибуты незваного гостя. Но когда его взгляд случайно упирается в мутноватое зеркало в ванной (куда автора приводят нечеловеческие потребности к чистоте и благолепию), что-то внутри лопается, и он разражается. Крики его способны разбудить Кило- и Мегагерцена. Он выкрикивает разные малосвязные слова о равенстве и братстве, праве на труд, отдых и уход от реальности и за детьми, о золоте молчания ягнят и свете в конце колодца.  Редкая птица долетит до середины абзаца незацепленной. Наконец, разраженный, но довольный, он успокаивается, проверяет крепость засовов и собирает урожай баллов. Всё к лучшему в этом лучшем из миров!


Вдохновлено http://proza.ru/2010/08/23/536.
Автор не имеет возможность выразить признательность вдохновителю непосредственно, поскольку в ЧС толстые стены.