Бабочка в пивном стакане. Глава седьмая

Глава седьмая.  Учредительное совещание.

   Самодисциплина у Степана на первом плане. Проснулся он рано и сейчас же вспомнил, что заказы вчерашнего дня он не выполнил до конца. Поездка к Закару помешала. Павильон в пятидесяти метрах от подъезда и через полчаса Степан уже трудился на рабочем месте. Голова работала ясно. Задуманный план обрастал деталями, становился понятным, объемным. Степан уже видел у себя в ящиках стола деньги. «Товар» уже перевозился ящиками, машинами, потом в деле появились спецагенты, переносящие особо ценный товар в кейсах, пристегнутых к запястью браслетом. Он уже присматривался к углу своего павильона, где он поставит сейф. Сейф будет серьезным, он его в бетонный пол закрепит. И шифр будет знать только он один. А угол этот он задернет простой занавеской. Синего цвета. Темно синего цвета. Нет – коричневого.
   Работа спорилась, мысли текли ровно, приятно…, дверь открылась, пришел Санек.
-   Степа! Чтоб тебе пусто было…, я ночь не спал.
-   Что такое, дарагой, заболел?
-   Типун тебе на язык. С чего это я заболею? У меня от твоих фантастических планов голова кругом идет.
-   Говори яснее, Санек, дарагой. Почему, от моих планов  - у тебя голова кругом…идет?
   Санек не спеша устроился на табуретке для клиентов, огляделся, как будто бы в первый раз он оказался в этом помещении, и завел разговор. Начал он его с улыбкой на лице, демонстрируя свое скептическое отношение к вопросу.
-   Ты мне скажи, те деньги, о которых ты нам говорил, они у тебя есть, вообще?
  Тут Степан самодовольно откинулся на спинку стула и с торжествующей улыбкой заявил:
-   Не просто есть, Александр Иванович, дарагой, они уже считай у меня в кармане. Я вчера пока ты спал-отдыхал, съездил к нужному человеку и всё уладил. У нас гора денег! Полный чемодан!
   И Степан в красках рассказал Саньку о своей поездке. При этом, зачем-то приврал про то, как он уговаривал своего родственника отдать им деньги. О том, как его родственник торговался, отстаивая свою долю. И как Степан, в конце концов, отстоял справедливое распределение долей в их бизнесе. При этом, он грамотно закрыл тему рассказами о том, как его хорошо принимали, какое отличное вино у родственников, какой прекрасный лаваш готовит хозяйка. Закончил рассказ он видами на урожай винограда и технологией правильного хранения первого вина в домашних условиях.
   Санек должен был долго все это слушать, чтобы понять, с какими мелочными вопросами он пришел к другу. Чтобы окончательно закрепить в голове друга никчемность его тревог и сомнений в своих деловых качествах, Степан поставил на стол термос.
-   Чаю хочешь? Настоящий. Армянский.
-   Стёпа, - укоризненно покачал головой Санек, - а кусты чая ты сам в Армении сажал? Там, как будто, до тебя чай не рос.
-   Грамотный, да? А я разве сказал, что чай в Армении растет? Я сказал – армянский чай. А в нем, между прочим, высокогорный чабрец. Армянский. Чувствуешь разницу?
   Чтобы почувствовать разницу налили по чашечке чая. Так разговор о сомнениях Санька как бы ушел в сторону. Надо было отхлебнуть по глоточку еще горячего чая. Да какого там горячего – кипятка! Но чай действительно оказался ароматным и во всех отношениях отличным утренним чаем. Друзья прихлебывали из чашек, поглядывали друг на друга и молчали. Каждый решал, с чего начать.
   Я вам так скажу: что в большом бизнесе, что в малом – одни и те же варианты. Называется это борьбой интересов. Вот и у наших стариков-бизнесменов интересы, как оказалось, не совпали. Путь в этом случае один – выяснить разницу. Для этого каждому надо как можно точнее сформулировать свое мнение. А уж потом искать точки совпадения. Интуитивно организаторы треста пришли именно к этому правильному решению и разговор пошел. «Давай откровенно» сказал один. Другой сказал «давай». И вот какой у них получился разговор.
-   Степа, ты мне скажи, ты бабок заработать захотел?
-   Да, Санек, да! Очень хочу. И много.
-   А считать тебя в школе учили?
- Так, приятель, только не надо меня сейчас грузить «отчислениями-начислениями», налогами. Ты об этом?
-  Да нет. Я в этом, Степа, сам не разбираюсь. Я вот хочу понять, в этом твоем бизнесе выгода есть?
-  Санек, ты меня за кого считаешь? За дурака? Я что, могу взяться за дело, которое мне не выгодно?
-   И ты решил на старости лет сколотить капитал?
-   Да, Санек, решил.
-  Но ведь там нет никакой выгоды. Я вот, сколько слушал тебя, у тебя все колбаса на уме. Так ведь? А я дома посидел, прикинул – цены мало рознятся. А? Ты считал?
-   Санек! Ты главного не понял. На этой стороне у нас чемодан бумаги. Просто бумаги. Понимаешь? Эта бумага -  уже давно не деньги. А там она - деньги. А вот привезенный оттуда товар мы будем продавать за реальные деньги. Ты что, этого не понял? И я не собираюсь одной колбасой торговать. И вообще, Санек, чем глупые вопросы мне задавать, давай лучше подумаем, что надо там покупать, а здесь продавать, чтобы выгодно было. Давай, Александр Иванович, дарагой, о чем нибудь полезном поговорим, а?
   Степан горячился, жестикулировал. Встал с места, и наклонился к Саньку, почти нос к носу.  Александр Иванович отстранился от него.
-   Не горячись, Степа, я и так вижу, что тебе срочно разбогатеть приспичило. Ладно, я тебе зачем нужен?
-   Как зачем? А с кем я буду всем этим заниматься? Мы с тобой друзья? Кому я еще довериться могу?
-   А родственников у тебя нет?
-   У них у всех свои дела, свои интересы.
   Степан не стал развивать эту мысль, поскольку пришлось бы сказать, что его родственники запросили бы такую долю, что заниматься бы этим расхотелось. Или под себя подмяли бы дело. Зачем об этом с Саньком говорить?
   Но Санек вдруг задал совсем неожиданный вопрос.
-   А ты хорошо помнишь те годы, Степан? Это какие у нас годы получаются, семидесятые?
-   Конечно, помню. Хорошо помню.
-  И помнишь, как люди в очередях за этой проклятой колбасой стояли? Как ругались в очередях? Номерки на ладонях писали?
-   Ну, помню. К чему это ты?
-   А помнишь, как продавщица кричала «не занимать, заканчивается»?
-   Помню.
-   С тобой такое было?
-   Ну, было.
-   А теперь прикинь, сколько семей ты лишишь колбасы, или что там ты еще решишь скупать на свои бумажки? Если Боря полную сумку там закупит.
   Степан откинулся на спинку стула и со смешанным чувством удивления и сожаления уставился на Санька. Он еще до конца не мог разобраться, шутит тот или говорит всерьез. Если всерьез, то Саньку лечиться впору, так получается? Ну, разве можно такую ерунду всерьез говорить?
- Ну, и что ты предлагаешь, - с усмешкой спросил Степан.
- Ничего я, братан, не предлагаю. Я просто думаю. И мне все это не нравится.
- Почему?
- Да потому, что, вот, корешевали мы с тобой по-соседски, пивко пили, разговоры разговаривали. И мне все это нравилось. Мы ведь вместе с тобой возмущались тем, что одни пошли по мусорникам, а другие на средиземноморье виллы себе покупают. Было такое? Молчишь. А теперь ты захотел себе быстренько такую же виллу построить? За счет кого? Кого кидать собрался, старый? По-другому ведь у нас не бывает. Ты разбогатеешь только в том случае, если кто-нибудь по мусорникам пойдет. У нас ведь так.
- Да что ты плетешь? Кого я кидать собираюсь?
- Кого кидать? А это ты увидишь. Как только твой бизнес закрутиться – ты и увидишь. Если жлобство глаза не зальёт.
- Так. Я понял. У тебя крыша поехала. Тогда ответь мне на прямой вопрос – ты со мной работать будешь?
   Александр Иванович помолчал, вытер платком лысину, высморкался и заявил.
-     Не дождешься.  Буду. Понял? Я хочу посмотреть, что с тобой деньги будут делать. И пусть это на моих глазах происходит. Не волнуйся, я буду выполнять все, что вы там наметили. Только долю мою я буду отдавать тем, кто у мусорников живет. Понял?
   Степан встал, хлопнул себя по ляжкам и нервно хохотнул.
-     Вы что, сговорились? Вчера, буквально вчера, мне уже один такой придурок заявлял, что деньги будет отдавать в дом для престарелых. Ему, мол, деньги не нужны, а тем бабушкам-одуванчикам в том доме они нужны. А ему не нужны! – он снова хлопнул себя по ляжкам.
-     Это кто тебе так говорил?
-     Такой же, как ты, старый придурок.
-     Ну-ну. Ты, Степан, полегче. Я серьёзно спрашиваю, кто тебе так сказал?
-    Закар. Это тот, кто нам чемодан старых денег отдает. Так вот он сказал, что всю свою долю он отдает в дом престарелых.
-     Вот. Мы с ним вдвоем отдаем туда деньги. Молодец твой Закар. Сразу видно, умный и порядочный человек.
   Дверь приоткрылась, и в неё просунулся сначала старый чемодан, а за ним в щель просунулась голова.
-    А я слышу, меня молодцом называют, умным называют. Я сразу понял, что я туда, куда надо попал, - заявила голова
   В павильоне сразу стало тесно. Чемодан загородил и вход и выход. Санек, кивнув вошедшему, сразу засобирался уходить. А пришедший, а это был Закар, пытался войти. В конце концов, разобрались. Чемодан Степан уложил под свой диван и все трое вышли на тротуар. Степан быстренько перезнакомил «компаньонов» и они пошли в «Беседку».
    Уселись за столик, взяли по кружке светлого пива, и разговор начался с шуток и взаимных подначек. Степану сразу посоветовали нанять охрану его «павильона». И, конечно, круглосуточную. Закар шепотом назвал сумму, уложенных рядами пачек в старом чемодане и горделиво щелкнул пальцами. У стариков сначала вытянулись лица, а потом они, с трудом сдерживая смех, стали по очереди расспрашивать хозяина чемодана, как он за спиной советской власти накопил такую сумму, и как она его, советская власть, «кинула». Закар, давно переживший эту трагедию уже спокойно относился к иронии, не обижался и остроумно поддерживал трёп стариков. Бывает так, что один собеседник начнет разговор с шутливой ноты, и невозможно потом перейти на серьёзную тему. Так и у них получилось. Долго не могли перейти к разговору, в котором был заинтересован Степан. Степан же горел идеей. Ему хотелось действовать, организовывать, и болтовня собеседников ему скоро надоела.
    А вот Санек с Закаром, как и следовало ожидать, быстро нашли общий язык. О чем и проинформировали Степана. Мол, один уже выполнил свою часть общей задачи – отдал им «деньги», а второй будет исправно выполнять все поручения Степана. Не выходящие за рамки закона! Это Санек огласил торжественно, подняв, как при клятве, раскрытую ладонь вверх. И их долю они, как уже предупреждали, будут отдавать туда, куда найдут нужным. Вы поняли, да? Мало того, Закар заявил, что он, не в курсе всех тонкостей Степиного бизнеса, и поэтому, он больше не считает свое присутствие на собраниях членов «треста» необходимым. Во как! А его никто и не приглашал. Поэтому с этим согласились не голосуя. Степан без особой торжественности был признан Председателем Совета Директоров Треста с наделением его Всеми Возможными Полномочиями. Голос Бориса сочли «меньшинством» и предположили, что он бы поддержал все решения коллектива. Пиво допили, продолжать не стали. Причина у каждого нашлась своя. Санек - по здоровью, Степану – работать, а Закар сказал, что мужчины должны пить вино. Так и разошлись.


Продолжение   http://proza.ru/2010/11/10/1100