Так не бывает 3

               Люся Комова, будучи гордой по натуре, очень страдала от всякой несправедливости, поэтому порой сама отказывалась от свиданий по принципу: куплю билет и назло кондуктору – не поеду! Казалось, их отношения зашли в тупик, и надо бы, спасая ситуацию, сделать шаг на опережение: первой  пойти на разрыв, чтобы потом не страдать от ещё более попранного самолюбия. Отнюдь! Понимая всё, Люся жертвовала своей гордыней во имя своей же любви. То, что сама не смогла сделать, сделал его величество случай.
     В один из октябрьских дней, довольно солнечный, тёплый, Люся встретилась со своим милым на его даче, не догадываясь, что столь долгожданная встреча будет не только одной из самых ярких, романтических, но и – последней!
     Санька вёл себя непринуждённо, был слишком внимательным, невероятно нежным. В один момент, когда он сидел на единственном стуле, Люся, чтобы быть поближе, оказалась перед ним на коленях и отвечала той же нежностью в глазах, жестах, словах. Удивлённая тем, что стоит, оказывается, на коленях, пошутила:
     – Вот видишь, Санька, я перед тобой на коленях, но мне не стыдно, а очень даже приятно!
     Случилось невероятное: Санька неожиданно тоже опустился на колени, и они некоторое время неистово, до самозабвения целовались, испытывая обоюдную радость. А затем была счастливая ночь, полная любви и взаимопонимания.
     Санька давно уже спал, а Люся, взбудораженная, влюблённая до абсурда, была без сна. Парила в своих грёзах, утопала в них и не чаяла, когда же проснётся милый, словно чувствовала, что так хорошо не может быть долго. Не тот случай. Люся проваливалась ненароком в забытье, в никуда, сон вроде бы одолевал её, но лишь на считанные минуты. Она испуганно раскрывала глаза, видела рядом с собой безмятежно спящего Саньку и снова радовалась: мы вместе! Но трезвый, бескомпромиссный разум был начеку: а дальше что?..
     А дальше было утро, расставившее всё на свои места. Проснувшийся Санька лежал притихший, грустный. Люся во все глаза смотрела на него, надеясь услышать ласковые слова, нужные ей как никогда. Понимала, что эта ночь была апогеем их чувств, со страхом и трепетом ожидала чего-то сокровенного, и в то же время – чего-то рокового, что ли. Предчувствие? Наитие? Неизбежность!   
     Слова, сказанные Санькой, - выстрелы, попавшие в самое сердце. Они просто убили Люсю наповал своим смыслом, довели сознание до умопомрачения. Вот это предугадать было невероятно. Слова-убийцы не пощадили её любовь, мечты, самолюбие... как можно?!
     Серков вымолвил непозволительно просто и безмятежно:
     – Люсь, а я сегодня уезжаю на заработки под Челябинск.
     – ???
     – Я и ещё несколько ребят решили подзаработать и завербовались к одному предпринимателю, который взял в аренду «белазы». Мы своим ходом уже сегодня поедем в город Пласт Челябинской области на рудник. Так что, я уезжаю.
     – Надолго? – Люся была раздавлена неожиданной новостью, мозг плохо соображал, горячая волна прокатилась по всему телу, накрыла, сжала сердце и комом подступила к горлу.
     – Надолго. На год, а может, и больше, как получится.
     – А как же семья? – Люсе всё ещё не могла прийти в себя, понимая трагичность своего положения. А как же я? – одновременно читалось в её глазах.
     – Семья здесь останется, нам будут давать каждые два месяца двухнедельные отпуска. Так что перебьётся семья, жена сильнее любить будет после длительной разлуки. – глаза Санькины смеялись, словно сто чертят бесновались в них. Прекрасно чувствуя смятение своей подруги, был как будто нарочно беззаботен.
     Люся стала лихорадочно собираться. Вдруг захотелось скорее исчезнуть долой с глаз бессердечного парня. Нелепое, глупое состояние. Забыть и забыться! – вот что будет, вероятно, верным спасением уязвлённой гордости. Перед глазами мгновенно пронеслись события последних месяцев, принесшие ей немало страхов и разочарований. Некоторые Санькины поступки были неадекватны для любящего парня. Недоразумения, недомолвки и двусмысленные моменты предстали ярко и однозначно. Даже сейчас не подумал о ней, Люсе! Не захотел заранее посоветоваться, прояснить дальнейшие взаимоотношения друг с другом. Люся негодовала всем своим существом, но всё-таки сделала усилие над собой и не стала ничего говорить Саньке, кроме неизбежного: прощай!

               Последующие два месяца тянулись черепаховой походкой, были скучными и просто невыносимыми. Наглая, разгульная осень вовсю сорила золотыми листьями. Череда нудных, весьма холодных дождей на пару с ветром куролесили по округе и уже не позволяли безмятежно гулять по улицам. Люся находилась в некой прострации, в вязкой паутине своего горя. Если бы не постоянные тренировки и выезды на республиканские соревнования по волейболу и лёгкой атлетике, она бы с ума сошла от смертельной тоски. О Саньке – ни слуху, ни духу, как будто в тартарары провалился! У Люси не было ни адреса его теперешнего местонахождения, ни телефона. Девушка боролась сама с собою, старалась не вспоминать о милом сердцу парне, убеждала себя, что Санька ей не нужен, тем более – женатик, но не могла справиться с великими чувствами. Они были сильнее её. Это любовь! Ах, Стрелец, ты ранил Деву метким выстрелом нахала! Всё-таки в глубине души Люся надеялась: как только Санька приедет домой на побывку, то сразу же найдёт её, что соскучился, не забыл.
     Со дня разлуки два месяца уже прошли, и Серков должен вот-вот объявиться. Каждый день Люся высматривала на улицах города, в толпе прохожих высокую фигуру Саньки, только так и не встретила. Вечерами следила даже за окнами его квартиры: может, мелькнёт в них голова с буйными кудрями? Увы, не мелькала. Видно, ещё не приехал. Как ни запрещала себе не сходить с ума, но память, но сны постоянно тревожили разум и всё ещё любящее сердце, не желающее забывать его глаза, улыбку, трепетные встречи...    
     С Санькой Люся чуть ли не столкнулась на вокзале, когда тот уже снова уезжал в Челябинск, к месту новой работы. Какое наитие, какое наваждение принесло её на вокзал?! Комова затаилась, боясь обнаружить своё присутствие: вдруг Томочка тоже здесь, провожает своего драгоценного мужа. В Люсиной голове беспрерывно стучала печальная песня, невесть откуда взявшаяся: "Бегут куда-то поезда, стучат составы... Ну что ж, прощайте навсегда, но Вы не правы."
     Между тем Санька поднялся по ступенькам вагона, помахал в последний раз, прощаясь, и вдруг его сильная рука дрогнула. Серков узрел Люсю Комову, которая стояла поодаль и во все глаза смотрела на своего любимого, не пожелавшего встретиться, не нашедшего за две долгие недели и пару часов для неё! Поезд тронулся и медленно поплыл вдоль вокзала. Неотрывно, со слезами на глазах Люся смотрела на Саньку и шептала под мелодию уходящего вдаль поезда одни и те же слова навязчивой песни: "но Вы не правы, но Вы не правы..."    
 
               Зима вплотную подобралась к городу на семи холмах с семью ветрами. Тоскливая пора всеобщего опустошения: не на что полюбоваться. Природа стремительно засыпает, как больной под быстродействующим наркозом, до самой весны. Серый город, серые будни... Так будет до того мгновения, пока чудо – первый снег не ниспадёт на неприглядную землю, всех очаровывая первозданной красотой и легковесностью полёта; пока мрачный доселе мир не превратится в белый свет, пронизанный насквозь краткой радостью первоснежья.   
     По прошествии двух следующих месяцев, когда Серков снова вернулся домой, Люся Комова была уже замужем за Сергеем Истоминым, скромным парнем, волейболистом сборной команды спортклуба, который неоднократно признавался в любви, предлагая руку и сердце. Если раньше Люся постоянно ускользала от ответа, отшучивалась, то после известных обстоятельств слишком поспешно уцепилось за бесценное предложение, спасаясь от непомерно большой своей беды по имени Санька.

конец первой части

начало второй части: 
http://www.proza.ru/2010/09/06/637