Присяга

Неторопливо шагая по перрону московского вокзала к своему вагону, обгоняю строй ребятишек в камуфляжной форме. «Призывники, наверное», – мелькает первая мысль, но тут же и уходит. Уж больно все они (человек тридцать) малы да худы. А по сторонам оглядываются, будто воробьишки, случайно из гнезда выпавшие. «Нет, все-таки школьники. Наверное, на военные сборы поехали…» – и почти моментально эпизод забывается.

Напомнила о нем соседка по купе, москвичка. Разговорились утром о том о сем.

– Видели строй ребят на перроне?
– Я за школьников их приняла.
– Нет, новобранцы это, защитники наши будущие.
– Какие-то они маленькие для солдат…
– А вот это и есть современные компьютерные дети.




Кого вспоминала я во время дальнейшего, далеко не простого разговора? Своих, вельских ребят: сына и его друга, за неделю до этого пополнивших ряды Вооруженных Сил, учеников-агролицеевцев, деревенских друзей моих детей. Конечно, есть среди них ребята, чей рост и невелик, вроде, но телосложение такое крепкое, что маленькими они не кажутся. Не у всех пока косая сажень в плечах, но будет же через несколько лет.

И на собственный, волей-неволей возникший вопрос: «А случись что, кто из этих ребят нас, родных, Родину свою, защитить сумеет?» ответила уже подсознательно.

Нет, не чужды компьютеры и нашим, провинциальным детям. Они не хуже столичных в современных технологиях разбираются. Но который год подряд с радостью замечаю, что едва сойдет снег, ни мальчиков, ни девочек в деревне не найти. И не потому, что вымирает она, о чем с напускной подчас горечью трубят все, кому не лень, а потому, что занята наша молодежь – на футбольном поле и речке спортивное мастерство отрабатывает.
 
                ВСЕГДА СОЛДАТИКОВ ЖАЛЕЙТЕ

Я родилась и выросла в поселке, где на улице легко можно было встретить и заключенных-пропускников (множество лагпунктов начали и закончили свою историю рядом с Пуксоозеро), и людей в военной форме. Первые работали в кочегарке, развозили по магазинам молоко, пахали огороды… Да мало ли обязанностей у тех, о которых отец говорил: «Заключенные – тоже люди. Каждый второй из них ни за что за решеткой оказался». А вторые…

Самые яркие впечатления, связанные с людьми в военной форме: строй солдат с командиром во главе марширует из учебки в расположение части. И песни «Идет солдат по городу», «Катюша», «Маруся, раз, два, три…» разносятся по всему, совсем не маленькому в 70–90-е XX в. поселку.

Соседство с лагпунктами и воинской частью было настолько привычно, настолько плотно вписывалось в уклад жизни, что никто и никогда не ставил под сомнение правомерность его. А уж детей оно не только не пугало, хотя случались и побеги, но и радовало подчас. Ведь и на лошадке можно было прокатиться – целые стайки детворы сопровождали «молочную» телегу, а самые счастливые гордо восседали на опустевших флягах, и самый невероятный сувенир от стеклянной ручки с рисунком внутри до настоящей финки от самобытных мастеров в серой робе получить.

И вполне понятно, что основной задачей солдат из воинской части № 6513  была охрана этих мастеров-умельцев. А оцепления, марш-броски, поисковые погони – не частая, но необходимость.

Жизнь гражданского населения между двумя цветами – серым и зеленым – шла своим чередом.

Осень, зима, весна… Огородный сезон. Многие утренние и вечерние часы этого времени бабушка проводила на грядах. Что росло на них? Привычные и сегодня картошка, морковь, лук, клубника. И не менее ярко, чем другие эпизоды детства, запомнилась не единожды повторявшаяся сцена.

Сорняки ли бабушка полет, поливом ли занимается, но как бы ни была занята, всегда заметит, что шагает мимо солдатик. Может, на стрельбище торопится, а может, и в самоволку… Бабушка останавливает его, срывает с грядки пучок лука или несколько клубничин и угощает:

– Ешь на здоровье. От нас не убудет, а тебе подспорье.

– Всегда солдатиков жалейте, – повторяла каждый раз, когда уходил случайный гость. – Бедные они. Несладко, когда от дома далеко. И дедушка ваш так велел.

                ПИТЕР

Дорога пропитана ароматом сенокоса. Даже постоянный устойчивый запах череповецкой промышленности еле заметен на фоне июльской сенокосной поры.

Сенокос… Первые воспоминания о нем связаны с далеким детством.

– Завтра пойдете сено ворошить, – папа протягивает нам с сестрой пару деревянных, малюсеньких, будто игрушечных, грабелек – как раз по нашему росту…

Дорога до Питера насквозь пропитана знакомым, навевающим добрые воспоминания ароматом сенокоса. Мы едем к сыну – на присягу.

Северная столица встречает проливным дождем, по которому за полтора летних месяца соскучились даже ее жители. Попетляв некоторое время по улицам, находим ту, на которой находится Данилина часть – сын просил, чтобы заехали, когда доберемся.

Большое пятиэтажное здание. Дежурный у входа. И еще через несколько минут в комнату для свиданий заходит улыбающийся сын. Изменилось ли в нем что-то за эти три недели? Конечно. Похудел. Стал разговорчивее. Рассказывает о командирах, которыми, в общем-то, доволен, о том, что в казарме очень жарко, что барабанщик (подъем в шесть утра) не всегда вызывает у жителей соседних домов адекватную реакцию. Что на строевые занятия ходят на Измайловский проспект, где на следующий день и состоится присяга. Из Вельского района в части он один.

Получасовая встреча заканчивается довольно быстро.

– До свидания, – дежурный, проводивший до дверей, улыбается напоследок.

                ТОРЖЕСТВЕННО ПРИСЯГАЮ…

Определить, где именно на Измайловском проспекте находится нужное здание, оказалось несложно – у ворот уже толпился народ. Родители и родственники приехали к большинству присягавших ребят. По номерным знакам автомобилей и разговорам выясняется, что есть среди них и мурманчане, и питерцы, и представители Карачаево-Черкесии, и Дагестана. Вскоре ворота открылись, и один из командиров провел беглый инструктаж о том, что допустимо во время церемонии, а что нет. Запрет, больше похожий на просьбу, один: постараться занимать на плацу как можно меньше места. Фотографировать можно, снимать на видео тоже.

Построенные в две шеренги молодые солдаты стараются быть серьезными, но то и дело на их лицах вспыхивают улыбки – все-таки приятно, что в такой торжественный момент родственники находятся рядом.

И вот, кто громко и четко, кто потише, один за другим ребята произносят слова присяги: «Я, … торжественно присягаю на верность своей Родине, Российской Федерации. Клянусь свято соблюдать Конституцию и ее законы, строго выполнять требование военных уставов, приказы командиров и начальников. Клянусь достойно выполнять воинский долг, мужественно защищать свободу, независимость и конституционный строй России, народ и Отечество». Шестьдесят раз прозвучали эти слова над плацем, и, казалось, доносились они даже до возвышающегося над казармами купола Измайловского собора.

А я любовалась не только сыном – всеми, кто был рядом с ним. Потому что невозможно было не любоваться стройными, подтянутыми, уверенно сжимающими автоматы восемнадцатилетними мальчишками в камуфляже, так не похожими на своих сверстников с московского вокзала.

                ОРГАНИЗАЦИОННЫЕ МОМЕНТЫ

Все мероприятие продолжалось около часа. Присяга, поздравительные слова командного состава, сослуживцев и родителей, прохождение личного состава части торжественным маршем, вынос полкового знамени. Затем личный состав направился сдавать оружие и готовиться к отбытию в увольнение, а родители получили приглашение пройти в полковой клуб для беседы. Командир полка и его подчиненные терпеливо отвечали на волнующие мам и пап вопросы, большинство которых были связаны с питанием, обмундированием, пользованием мобильными телефонами и медицинским обслуживанием. Не мог не вызвать улыбку комментарий полковника по поводу «тапочного» («шлёпочного», как окрестили его сами солдаты) режима: не все вновь прибывшие в часть сразу привыкают к берцам, у многих появляются мозоли. В этом случае и до восстановления на занятия военнослужащим разрешено ходить в шлепках.

Достаточно честный ответ прозвучал на вопрос о неуставных отношениях. Во всяком случае, информация, которую я получила ранее, подтвердилась. На вопрос об Интернет-сайте части и его информационном обеспечении последовало обещание в ближайшее время провести работу по возобновлению его деятельности. Слова командира не разошлись с делом: на данный момент сайт работает.

Отдельно говорилось о правилах нахождения военнослужащих в увольнении. На этот период им разрешено переодеваться в гражданскую одежду, но явка в расположение части к восьми утра следующего дня и в надлежащем виде обязательна.

                В УВОЛЬНЕНИИ

Небольшая суета с оформлением документов и, наконец, счастливые и довольные, выходят ребята за ворота части – первое увольнение, наверное, самое запоминающееся. Тем более что продолжилось оно и в воскресенье, уже без родительского контроля. После возвращения солдат в часть командование приняло решение о дополнительном их поощрении.

– Мам, мы с ребятами в музей шоколада и в музей восковых фигур ходили, а еще в Петергоф ездили и в Финском заливе купались, – уже по телефону рассказывал вечером сын. – В Петергофе такие фонтаны!

– Тебе понравилось?

– Очень!..

А что для родителей может быть более ценным, чем радость ребенка?

                P.S. ОБЯЗАТЕЛЬНО НАПИШУ!


«365 дней в году. Отслужили 11 дней. Все отлично, все нравится. Хочется прибыть домой раньше на неделю. Интересно, как сейчас у нас в деревне, как друзья поживают, что нового появилось, что нового сделали в «домике» (лесная избушка неподалеку от деревни, где собирается молодежь – Прим. автора). Хочется увидеть, как встретят Новый год. Прислали бы фотографий посмотреть и вспомнить былые дни… Тут хорошо, но очень мало места. Жду перевода в 1-й батальон для дальнейшей службы – на целый год. Присяга будет 17 июля, в субботу. Приедут родители и родственники. Скорее бы этот день! Началась учеба, причем как в школе: строевой и выходу на присягу. Все выходит нормально, по крайней мере, я так думаю. Хотелось бы отправить письмо, но некогда. Будет время, обязательно напишу!!!»