Люблю родину

  Как я люблю край, в котором живу! Любуюсь им и горжусь. Как он красив! В любое время дня и года!
  Линия, отделяющая кроны деревьев от рассветного неба, плавно стекает волнами к линии травы, отражается в моих зрачках и тонет в них, чтобы вместе с током крови врезаться в моё сердце, лечь на кору мозга… Линия, отделяющая стремительно несущуюся речную воду от илистого берега следует туда же.
  Камыш, если глянуть на него сверху, похож на шерстку зверька. Особенно, когда его колышет ветер.
 
  Каких-нибудь двести лет назад, этот край был экзотикой для моих предков-славян. Растения были причудливы. Реки враждебны. Кубань, там, где я родилась, ежедневно меняет линию берега и фарватер. Наносит и уносит огромные острова посреди своего течения. На ней нет судоходства. Лодки редки и живут недолго. Представляю, как через неё переправлялись казаки. Вряд ли, она им понравилась.
  Я так и вижу, как один из моих предков замер, выехав на коне на её берег. Рысьими глазами оглядывая кусты на том, да и на этом берегу. Подняв руку для тех, кто вёл следом телеги: «Тихо! Тихо! Стойте!». Шумливость и торопливость излечивались быстро и радикально. Смертью.
  «Екатеринодар был заселен казаками Запорожской Сечи и девицами легкого поведения Санкт-Петербурга…»(с)
Впечатляющий замес!
  Впрочем, сильные мира сего, всегда посылали на освоение новых земель короны (читай: отвоёвывание у аборигенов) преступников и проституток. И те, всегда справлялись, принося коронам прекрасные края и целые континенты. Австралию, например, Британской короне.
  Молодые аборигенки, тоже не были оставлены без внимания речными пиратами и степными разбойниками. Черкешенки, адыгейки. Из походов, вообще, привозили экзотику. Арабок, турчанок, армянок, грузинок. Нос, одновременно курносый и с горбинокой - примета этого замеса. Кто сказал - некрасиво? Красиво! У меня тоже такой.
  Воровали не только девушек. Объектом разбоя с обеих сторон был скот. Бывало, одно и то же стадо, гоняли по несколько раз между станицами и аулами.
  Места хватило всем. Как показало время. И многим ещё, кто пришел позже. И многим из тех, кто идут по сей день. Места хватит. Жить по-соседству, не убивая друг друга, мы научились. И других научим.