Продавец снов

               

                Первая часть



 «Что может быть хуже усталой, невыспавшейся женщины? Только безнадежный климакс!» - подумала про себя Анна Петровна, глядя на свое отражение в зеркале ванной комнаты и с досадой трогая набухшие под глазами мешки. Неужели это ухоженное, но обесцвеченное временем лицо кто-то когда-то любил? И сходил с ума от одного ее взгляда? Нет, она никогда не была красоткой, вся ее красота была внутри, но именно эта внутренняя целостность умела внушать мужчинам любовь.
Анна продолжала разглядывать себя и все отчетливее обнаруживала на лице едва уловимые признаки необратимости времени. Первые  морщинки появились, как царапины на замороженном стекле. Каждое утро, пока Анна Петровна умывалась и тщательно чистила автоматической щеткой зубы, со стороны отражения на нее смотрело странное существо с тусклыми глазами задыхающейся рыбы. «Неужели это может кому-нибудь нравиться, - с грустью  думала Анна, - какие же мужчины все-таки наивные»! Женщины всю жизнь занимаются живописью, рисуя сами себя. Они рисуют то, чем хотели бы быть, и делают из себя приманку. А на самом деле - «когда б вы знали, из какого сора растут цветы!»
Нет, нет, она сейчас примет душ, выпьет стакан свежевыжатого морковного сока вместе с яблоком, прыгнет в новенький автомобиль и помчится в фитнес-клуб на йогу. Затем проплывет три или четыре километра в бассейне, перед тем как массажист старательно разомнет все ее мышцы и косточки. И, наконец, заряженная энергией, приведет себя в порядок, накрасит глаза, щеки, губы, наденет брючный костюм из Harrods и отправится к себе в офис.
Пока Анна Петровна с черепашьей скоростью будет передвигаться в спортивном «Мерседесе» в толчее московских пробок и отвечать на многочисленные телефонные звонки, она будет гнать от себя мысли, зачем она все это каждый день делает. Зачем она тратит столько энергии и нервов, чтобы добираться до работы, и еще больше тратит потом, чтобы вернуться домой? Ведь она уже имеет достаточно денег, чтобы позволить себе вообще никогда не работать. Зачем она зарабатывает так много  денег? Чтобы тратить их на две машины, квартиру с домработницей, безумно дорогую косметику, брендированные шмотки, всякие модные понты и иметь иллюзию, будто  убежит от надвигающейся старости? Зачем ей продлевать молодость тела, если все равно никто не может оценить все его прелести? Некоторые ученые задавались раньше вопросом: есть ли жизнь на Марсе? А вот ей интересно было бы спросить ученых: есть ли жизнь без секса? Наверное, есть. Но разве это жизнь?
Она уже дважды была замужем и нельзя сказать, что неудачно. Все ее мужья были достаточно состоятельными и влиятельными людьми. От второго брака у нее осталась красавица дочь, которая эгоистическими наклонностями  была очень похожа на папашу. Дочь жила уже вполне самостоятельной жизнью, ей недавно исполнилось 18 лет и отец, неожиданно расщедрившись, сделал ей царский подарок – шикарную квартиру в центре Москвы с мебелью и всей обстановкой. Вероятно, именно таким своеобразным садистским способом он хотел досадить Анне.
Анна в свои сорок с небольшим жила одна. И поскольку не выносила одиночества, глушила тоску по счастливой семейной жизни бурной профессиональной деятельностью. Только работа позволяла ей забыть о том, что много лет назад у нее был бурный роман с одним редким мерзавцем, который каждый раз прежде чем ею овладеть, сыпал себе на член щепотку кокаина. Это с ним она тогда похудела почти на пятнадцать килограммов и в свои сорок три – выглядела не старше двадцатидвухлетней дурочки. Это он взорвал ее мозг, воспалил до предела чувственность, заставив испытать то, чего раньше она никогда ни с кем не испытывала,  и он же изнасиловал ее израненную душу. Это о нем она придумала афоризм: «Русские бабы такие дуры, что хранят верность даже своим женатым любовникам».  Это он приходил к ней почти каждую ночь во сне, а на утро она ничего не помнила, и от этого голова трещала, как испорченная швейная машинка. И ей казалось, если б она могла вспомнить все, что с ней происходило ночью, то избавилась бы  от ноющей головной боли, будто вместо мозгов у нее был гной.

А вчера к ней на прием пробился некий молодой компьютерный гений, который предложил инвестировать деньги в его уникальную разработку, суть которой сводилась к возможности считывать мельчайшие импульсы деятельности головного мозга во время сна и с помощью специальной компьютерной программы расшифровывать. Таким образом, открывалась перспектива узнать, что же происходит с мозгом, когда мы спим и находимся практически в бессознательном состоянии.

Юный гений в заношенных кедах сидел напротив, небрежно задрав ногу на ногу, и рассказывал о том, что она, казалось, и без него прекрасно знала.
- Мы спим почти треть жизни. Почему мы почти не помним снов?  Почему вместо них пустота, черные дыры сознания? Безвозвратно потерянное время?
- И почему? – перебила Анна Петровна.
- Потому что это обывательское заблуждение, будто мозг спит и в этот момент ничего не происходит.
- А на самом деле?
- А на самом деле во время сна идет очень бурная работа мозга и мы с помощью опытов  в этом убедились. Но проблема не в этом, а в том, чтобы суметь адекватно расшифровать и визуализировать исходящие сигналы. Во сне мы действуем спонтанно, мы абсолютно искренни и естественны. В снах мы слышим звуки, испытываем наслаждение, боль, страх, радость. Мы реально плачем и реально иногда испытываем самые невероятные ощущения. Как их записать, а потом адекватно воспроизвести? В снах проявляется наша суть, потому что действует подсознание, не обремененное фальшивым налетом мнимых приличий и влиянием чужого мнения.  Если вы чего-то действительно хотите или боитесь во сне, вы не можете это контролировать. И поэтому у юношей случаются неконтролируемые поллюции, а другие люди, например, убегают от страха, когда им снятся ужасы. Только во сне мы освобождаемся от комплексов и действуем в соответствии с подсознанием, но  как только начинает действовать контроль, то есть включается сознание – мы просыпаемся. Иногда наши сны бывают настолько реальными, что мы путаем их с действительностью. Проснувшись,  не можем даже понять: все, что мы видели – было на самом деле или только приснилось?
- И что же вы предлагаете? – спросила Анна Петровна.
- Я предлагаю с помощью разработанной нами компьютерной программы показывать людям их сны и возвращать им, таким образом, часть жизни.
- А вы уверены, что им это нужно? Что от этого кто-то станет счастливее? – спросила Анна Петровна, пристально рассматривая самонадеянного мальчишку.
- А почему вы думаете за других людей? Вы думайте о себе. Я же вам не наркотики предлагаю, которые разрушают организм и психику. Я предлагаю технологию расшифровки и визуализации снов, абсолютно безвредную для организма. К тому же,  вы знаете, откуда в нашей стране столько больных и несчастных людей? Они элементарно не высыпаются и не находят гармонии ни во сне, ни наяву. А не высыпаются они по причине того, что не могут понять, что с ними происходит. В результате люди живут в перманентном дискомфорте и  жутком напряжении, быстро стареют и умирают, даже не подозревая, что может быть совершенно другая жизнь.

Как он к ней попал? – думала Анна Петровна, глядя на юношу в потасканном пиджаке с чужого плеча. Ей приходилось общаться и решать самые серьезные вопросы, в основном, с респектабельными, ухоженными и хорошо зарабатывающими мужчинами, а этот наглый мальчишка, был будто рекламный агент «канадской кампании». Он каким-то образом пролез на прием, и пытается ей впарить какую-то мифическую технологию считывания снов.
- И сколько стоит ваша технология? – недоверчиво спросила Анна Петровна.
Парень замялся. Было видно, что он не решается назвать цену.
- Сколько бы я вам сейчас не назвал – эта цифра будет неточной, - наконец сказал он.
- Ах, неточной, - передразнила его Анна Петровна, - вот когда подсчитаете точно, сколько стоит ваше изобретение, тогда и приходите, а сейчас, простите, у меня много дел...
- Не сочтите за дерзость, - попытался оправдаться мальчишка, - если я спрошу вас в свою очередь: сколько стоит треть вашей жизни? И, вполне возможно, лучшая треть?
Анна задумалась. Парень ее озадачил.
-  Я хочу предложить вам, - продолжил он, - попробовать на себе мое изобретение. Для этого практически ничего не нужно делать. Нужно просто на ночь надеть вот этот шлем, - мальчишка достал из небольшой спортивной сумки какую-то футуристическую мотоциклетную каску, все внутренности которой были заполнены различными датчиками с проводами, и протянул Анне.
Она взяла шлем и рассмеялась. Ей вдруг пришла в голову мысль, что ее кто-то весело разыгрывает.
- Скажи, а до меня ты на ком-нибудь ставил подобные эксперименты? – спросила она мальчишку.
- Да, конечно, - ответил он. - Вы будете пятой в моем списке.
- И как они прошли?
- Вполне удачно…
- Значит, тебе удалось записать и расшифровать сны тех людей, над которыми ты ставил эксперименты?
- Да, конечно.
- Ну, тогда покажи их мне, чтобы я могла убедиться, что ты не морочишь мне голову?
- Простите, - обиделся парень, - я не морочу голову, просто сны других людей вас не касаются. Я думаю, что вам тоже вряд ли бы понравилось, если б на ваши сны бесцеремонно смотрели посторонние люди.  Ведь это же наиболее интимная часть нашего существования.
 
А он, оказывается, не такой примитивный, как кажется, - подумала Анна. - Черт разберет, эту нынешнюю молодежь! Ходят в драных кедах и про между прочим взламывают серверы Пентагона.
- Вы не ответили на мой вопрос, - настаивал на своем «юный гений».
- На какой? – встрепенулась Анна.
- Сколько стоит лучшая треть вашей жизни?
- Можно я подумаю до завтра?
- Можно.
               
Парень засунул шлем обратно в сумку, и положил на стол мятую визитку.
На ней была нарисована какая-то дурацкая рожица и написано: Альберт Федоткин – продавец снов.
- Меня зовут Альберт, - сказал он, - как Альберта Энштейна. Это просто, чтобы вы запомнили.
- Хорошо, я запомню, - ответила Анна. - Вы удивительно скромны! Можете быть свободны.
Парень сделал вид, что не заметил ее издевательский тон, как-то странно улыбнулся в ответ и вышел.

А что, если он не врет и действительно может записывать и воспроизводить сны?  Неужели этому мальчишке удалось приоткрыть завесу над бездной подсознания?
Но критический склад ума и привычка все подвергать сомнению не позволили Анне впасть в эйфорию по этому поводу, и она вдруг вспомнила, что успешнее всего в нашей стране почему-то торгуют в основном иллюзиями. Начиная с фокусников в цирке и многочисленных «фабрик грез», заканчивая телевидением, гламурными журналами и, конечно же, политиками во время избирательных компаний. Почему-то ни в одной стране мира не были так востребованы финансовые пирамиды. Наверное, их создатели знали особое свойство ментальности нашего народа – бесконечную веру в чудо. И на этой вере многие заработали целые состояния. Правда, немного спустя, когда правительство опомнилось, некоторые владельцы пирамид сели в тюрьму, другие сбежали за границу, но от этого вера в сверхъестественное у народа не убавилась. И вот теперь появились новые ребятки – продавцы снов, понимаешь.

Особенно болезненно воспринимать одиночество Анна стала тогда, когда от нее ушла дочь жить на новую квартиру. Бывший муж Анны – очень богатый и влиятельный человек – виртуозно умел  делать ей больно. Хотя она, наверное, к нему несправедлива. Слава Богу, что он заботится о Машке. И ведь, в конце концов, это неизбежно, когда дети уходят от родителей. Просто она не думала, что это произойдет так быстро. Анна Петровна еще пыталась некоторое время по инерции влиять на Марию, но ее единственная и любимая девочка в категоричной форме сказала ей по телефону, чтобы она не лезла в ее личную жизнь. Анна Петровна молча проглотила обиду и вынуждена была отступиться, вспомнив, что сама была точно такой же в молодости.
Когда после работы Анна возвращалась в огромную пустую квартиру, она долго ходила из комнаты в комнату и не могла часов до трех уснуть, придумывая себе разные занятия. То перебирала гардероб и складывала в отдельную сумку практически новые и вполне приличные вещи, чтобы отдать их по доброте душевной дочке домработницы, то часами сидела и болтала с подругами по телефону, то смотрела какое-нибудь дурацкое кино. Она делала все, чтобы не ложиться спать. Потому что, как только она ложилась на свежие простыни и укрывалась одеялом, ее начинали одолевать бурные отголоски последнего романа. Она вспоминала, как много лет назад в эту постель ложился рядом Андрей, обнимал своими ручищами, и она чувствовала себя в его объятиях маленькой девочкой. Она прижималась к нему всем телом и грелась его сумасшедшей энергией, будто внутри него работал портативный атомный реактор. Они могли лежать так очень долго, почти неподвижно, аккумулируя в себе энергию друг друга. Анна безумно любила вот так лежать и просто обниматься. Или держать за шею двумя руками этого могучего мерзавца, который, конечно же, снова не даст ей спать. Он только на некоторое время притворится паинькой, будет еле-еле дотрагиваться кончиками пальцев до нежного пушка ее кожи, до сосочков груди и разделительной полосы чуть ниже позвоночника. Дождется, когда она вся потечет, и только тогда превратится в неотвратимый и сокрушительный ураган. Он будет таким сильным, что от наслаждения Анна потеряет сознание. А на утро проснется, обнимая его обеими руками за шею, и они снова будут неутомимо заниматься любовью. На улице трещал мороз, а они всегда спали с раскрытыми настежь окнами. И никогда в жизни Анна не чувствовала себя по утрам так превосходно выспавшейся и такой чудесно отдохнувшей. А через некоторое время она узнала, что он заразил ее какой-то жуткой инфекцией. После этого со скандалом его выгнала. Анна достаточно долго терпела и думала, перед тем как сказать ему: все, парень, меня больше не устраивают такие отношения! Между нами все кончено! А он вдруг взял и заплакал. Он, от одного прикосновения которого у нее возникали предоргазменные спазмы, плакал, как ребенок на ее коленях, и просил простить его, но она была неумолима. Какая она была дура…  Надо было простить. Или сделать вид, что ничего не было. Но тогда она сама измучилась бы от ревности и обиды, и душевная боль разорвала бы ее изнутри.  Анна просто устала от его измен и бесконечного вранья. Она думала, что он легко расстанется с нею, найдет себе другую женщину, а его вдруг словно заклинило на ней. Он целый год носил к ее закрытой двери охапки роз, уверял, что расстался с женой и умолял в записках выйти замуж. Но Анна не верила, не отвечала на звонки и СМС-ки. Однажды он написал ей: «Самые верные жены – бывшие проститутки, а самые верные мужья – отвергнутые ветреные любовники. Я буду верным тебе до могилы. Будь моей женой».
Почему он не звал меня замуж, когда я его любила? – думала Анна Петровна, но душа ее не могла простить измены. Она не поверила ему даже тогда, когда получила короткую СМС-ку: «Будь счастлива. Я умер». Анна не верила, что этот самовлюбленный красавчик мог убить себя. Она не сомневалась, что это очередное кокетство, позерство или жестокий розыгрыш с его стороны. Такие эгоисты не убивают себя, они с большим удовольствием убивают только других.  Но это оказалось правдой.  И было уже невозможно что-либо изменить.
С тех пор  прошло уже более трех лет, и у нее еще не было ни одного мужчины.  Все это время у  Анны было такое ощущение, что Андрей убил не себя, а ее.  И она теперь живет с собственным трупом. Некоторое время назад Анна сделала несколько неуклюжих попыток найти ему замену, но они оказались тщетными, поскольку она невольно сравнивала всех мужчин с несчастным Андрюшей, и никто почему-то не мог с ним сравниться. У нее до сих пор не укладывалось в голове, как можно было убить такое прекрасное, выносливое и тренированное тело только из желания досадить ей? И как этот могучий красавец с накачанными в спортзале мускулами оказался на самом деле непропорционально слаб внутри. Но сколько можно корить себя за прошлое и горевать об утраченном рае? – думала Анна. Надо как-то жить дальше. И что же будет теперь? Неужели теперь она будет вынуждена каждую ночь одевать на голову этот дурацкий мотоциклетный шлем, чтобы с реалистичной четкостью  видеть свою прошлую жизнь во сне? Зачем? Чтобы снова обманывать себя и, проснувшись, с еще большей печалью осознавать полное одиночество? Нет, она не будет этого делать. Она купит у «продавца снов» сны оптом и, пожалуй, утопит шлем в Москва-реке.
               

                Часть вторая


         Анна проснулась на сырой от пота подушке, постель была перевернута, а голова раскалывалась на части, будто по ней били отбойным молотком. Анна подошла к раскрытому окну и увидела, как на улице работает компрессорная установка. Рабочие взламывали асфальт и, сопровождая работу обильным матом, рыли траншею. Анна закрыла створку. Ненавистный звук стал тише. Во рту Анна почувствовала мерзкий  вкус давно нестиранного белья, и  возникло ощущение, будто прошедшей ночью ее кто-то сильно бил. Но как это происходило, она не могла вспомнить. Хотелось скорее прополоскать рот, выпить воды, забраться под душ и смыть с себя весь ужас прошедшей ночи. Но Анна почему-то медлила и не могла сдвинуться с места. Она сидела на краю постели, судорожно вспоминая, что же ей снилось. При этом она с удивлением рассматривала свои голые ноги и не могла понять, откуда на них появились синяки. И тут неожиданно вспомнила. Сон, как вспыхнувший луч видеопроектора, оживился и окатил ее волной бурных воспоминаний. Анна беззвучно охнула, раскрыв в искривленной гримасе рот, и тихо заскулила, как делают это безутешные вдовы на кладбище. Она вспомнила, что прошедшей ночью кто-то насиловал ее во сне. Причем делал это так беспощадно жестоко, как с ней обращались только один раз в жизни. Да, да! Именно так с ней обошелся один подонок, когда ей едва исполнилось двенадцать лет. Он подкараулил ее в подъезде, прижал всем телом к стене, а когда Аня попыталась закричать, ударил кулачищем по детскому лицу. Ей было так страшно, что она даже не почувствовала боли, потому что чья-то грязная рука с волосатыми пальцами стремительно пролезла между ее ножек и попыталась сорвать  трусики. Нет! Она не вынесет еще раз пережить это ужас! Ей нужно срочно в холодный душ! Анна решительно встала с постели, прошла в ванную и вдруг в отражении зеркала увидела то, что было у нее вместо лица – безобразно заплывшая бесформенная масса! Глаз не было, нос сплющен, вместо лица сплошной синий отек. Такой же, как много лет назад, когда ее впервые в жизни били в подъезде. Ее, такую хорошенькую и добрую девочку, росшую в чудесной атмосфере любви и заботы замечательной бабушки. До этого она никогда не сталкивалась с проявлением подобного насилия. Никто никогда не нарушал ее интимного пространства, а здесь чужие грязные руки лапали ее и били по лицу. Анна сцепила зубы, шагнула в ванну и включила на полную мощность холодную воду. Струя окатила лицо, плечи, живот, ноги. Анна глубоко вздохнула, задержала дыхание и повернулась спиной. Через несколько минут она пришла в себя, немного окоченела, но все равно упорно продолжала стоять под ледяным душем. Ей хотелось немедленно смыть всю грязь воспоминаний, от которых кожа покрывалась бледными мурашками, и бесконечно хотелось полоскать рот. Но где найти средство прополоскать мозги, чтобы ничего не помнить об ужасной трагедии? Быть может, если б ее не было, то вся жизнь Анны сложилась бы совсем иначе. И у нее не было бы стольких комплексов по поводу своей внешности и нереализованной сексуальности, а теперь еще и по поводу собственного возраста и безвозвратно потерянных лет. И самое ужасное, на чем поймала себя Анна, было то, что в этот момент она безудержно хотела секса. Да, секса! Сумасшедшего и безудержного, как ее невыносимая страсть к Андрею! Потому что, несмотря на все ужасные воспоминания, в ней еще не умерла женщина, и сейчас она была настолько катастрофически возбуждена, что ей ничего не оставалось, как включить воду чуть потеплее, присесть на корточки, развести колени и доставить себе облегчение тонкими пальцами.

Анна решила не ездить сегодня на работу. Может она хоть раз в жизни оказаться больна? Сейчас она позвонит секретарше, скажет, что взяла больничный, и попросит, чтобы ее не беспокоили.
Анна со смутным ощущением страшного предчувствия снова взглянула на себя в зеркало. Но нет, конечно же, ей все причудилось. Слава Богу, весь ужас с изуродованным лицом оказался только отрыжкой кошмарного сна.
Интересно, подумала Анна, а есть люди в нашей стране, которым снятся счастливые сны? И тут она вспомнила продавца снов со смешным именем Альберт Федоткин, который вчера предлагал ей купить футуристическую каску.
Какой же я все-таки стала циничной сукой,- подумала про себя Анна,- как все зажравшиеся московские бизнес-леди. Надо было поговорить спокойно с парнем, а не указывать ему сразу на дверь. Но ничего, она сегодня обязательно позвонит ему и исправит ошибку. Быть может, именно из-за таких, как она, все новейшие научные разработки в нашей несчастной стране маринуются годами. Ждут часа, когда кто-нибудь из предприимчивых дельцов позаимствует идею и внедрит где-нибудь на западе. Если этот парень мошенник, у нее хватит возможностей и влиятельных связей засадить его в тюрьму. А если он действительно сделал научное открытие, она даст денег на внедрение изобретения. Сколько ему надо? Миллион долларов? Два? Три? Десять?
Анна представила, какой поднимется общественный резонанс от феноменального научного открытия и молниеносно прикинула в уме, какой рынок можно будет охватить и сколько миллионов на этом заработать. Ее оптимизм подстегивало соображение о том, что раз можно каким-то фантастическим образом считывать и визуализировать сны, значит с таким же успехом их можно и программировать.
 Анна знала, что она не единственная, кто оказался в детстве жертвой сексуального насилия. Жертвой, которую некому было защитить, кроме старенькой бабушки. Потому что менты, когда приехали, повели себя на удивление инфантильно и ничего не предприняли, чтобы найти негодяя. Они с важным видом записали показания, особенно интересуясь подробностями того, как мерзавец шарил у нее между ножек, посоветовали не ходить одной из школы, и на этом вся их работа кончилась. Они никого не нашли ни через месяц, ни через год. Аню до десятого класса встречала из школы бабушка. До того случая Анна твердо верила, что в мире обязательно добро побеждает зло. Но когда немного подросла, узнала от психолога о том, что, оказывается, у нее был вполне рядовой случай, а бывают более страшные истории изнасилования женщин, и только два случая из ста доходят до суда. Выходит, что огромное число поруганных женщин живет в нашей стране, и никто их не защищает, поскольку страшные преступления происходят латентно, а униженные женщины не видят смысла обращаться в полицию. Интересно, что им снится по ночам? Неужто много лет спустя их тоже мучают кошмары? Быть может, они еще более, чем Анна, нуждаются в помощи, и теперь, наконец, она сможет им помочь? 
Анна нашла в сумке мятую визитку продавца снов, немного помедлила и набрала его номер.
- Добрый день, господин Эйнштейн! – сказала она.
- Вы ошиблись, - ответили на том конце, - я не Эйнштейн, а Федоткин. Просто меня зовут, как Эйнштейна, – Альберт…
- Извините, Альберт, - поправилась Анна. – Я хотела бы узнать, Вы можете не просто считывать сновидения, а программировать их?
- Конечно, - ответил юный гений, - программировать сны гораздо проще, чем их детализировать с последующей визуализацией.
- А вы можете это сделать для меня?
- Зачем?
- Ну, как зачем? Просто мне так хочется, - стала разговаривать Анна в своей привычной  манере успешной бизнес-леди.
- Конечно, это в принципе возможно… Но, к сожалению, не входит в интересы моего научного эксперимента.
Скажите, пожалуйста, не входит! – чуть не задохнулась от негодования Анна, но потом сбавила обороты и вслух сказала:
- Знаете, уважаемый Альберт, просто я очень устала видеть во сне одни кошмары. Я хотела бы видеть ночью что-нибудь приятное, позитивное и быть счастливой, в конце концов…
- Сочувствую, - ответил Альберт, - но, к сожалению, не могу вам ничем помочь…
- Подождите, но вы же просили меня инвестировать в вашу разработку?
- Да…
- Так какая вам разница, если я ее куплю, как она будет использована? Я просто хочу заранее знать, какие возможности открываются в результате моего приобретения?
- Я все вам объяснил, Анна Петровна…
- Но мне мало этого, - резко сказала Анна. – Мне важно знать в деталях, за что я плачу деньги, какой у меня появляется диапазон перспектив, и я хочу…
- А я не хочу, - спокойно прервал ее Альберт. – Если вы хотите видеть по ночам счастливые сны, сверните в трубочку сто баксов и нюхайте кокс. Программирование счастливых снов будет вам обеспечено, но это не имеет никакого отношения к науке и тому, чем занимаюсь я.
Вот это да! – удивилась Анна, - так ее еще никто не отшивал…
- Поймите, меня не интересует коммерция, и я занимаюсь не шарлатанством, а серьезной научной работой. И я не хочу использовать свое открытие во вред кому бы то ни было.
- Но я же готова заплатить, сколько вы скажете! Или деньги вас больше не интересуют?
- Интересуют, но они не главное…
- А что главное? – не выдержала Анна.
- Главное – не навредить, - ответил Альберт, –  у меня появились основания опасаться, что мое изобретение может быть использовано не по назначению, а я этого не хочу...
- Но вы же сами предлагали…?
- Я раздумал, - твердо сказал Альберт.
- Послушайте, молодой человек, мне очень плохо, - сменила тон Анна, - прошедшей ночью я чуть не умерла, потому что меня мучили кошмары. Прошу вас, помогите мне! Я просто больше не знаю к кому обратиться…
- Извините, но я не сторонник вмешательства в естественные процессы и создания губительных иллюзий, их и так предостаточно предлагают другие. Я только фиксирую, как работает мозг в бессознательном состоянии, и визуализирую сны, чтобы понять что с нами происходит. Если ваши сны ужасны, то имеет смысл не перепрограммировать их, а попытаться что-то изменить в самой жизни. Это единственное, что я могу вам посоветовать.
- Так вы отказываетесь от денег? – не могла поверить Анна.
- Да, - ответил Альберт, - и положил трубку.
Анна еще несколько секунд по инерции прижимала телефон к уху. Она так и не могла понять, как может какой-то сопливый мальчишка взять и отказаться от огромной суммы, которую она была готова заплатить. Внезапно ей стало стыдно, что она так неосторожно раскрылась перед ним. Просила помочь... По сути, невольно унизилась. А он менторским тоном посоветовал ей самой «попытаться что-то изменить в своей жизни». Козел какой-то. Эйнштейн хренов! Учить ее вздумал. Ну, и пусть сидит со своей мотоциклетной каской и в драных кедах, как последний кретин. Никто не купит у него ничего. Он еще об этом пожалеет. Так и помрет в нищете…

Анна гордо встрепенулась, быстро высушила волосы, накрасилась, оделась, прыгнула в роскошный «Мерседес» и через несколько минут втерлась в привычную московскую пробку. Она ехала на работу и снова думала о том, зачем все это делает? Для чего? Если она ничего не может  изменить в своей жизни. Даже сны…


16.03.2010г. (рисунок автора)
Москва