Свадьба в Oшмянах

Свадьба в Oшмянах
Роза Левит

Май в Ошмянах.               
               
 
Мебель убрана  из дома, две комнаты превратились в банкетный зал.
Длинные столы устанавливаются вдоль стен, чтобы увеличить количество мест, скамейки используются вместо стульев.

Мой жених  беспокоится, что  будет тесно, "как eду подавать?'' - cпрашивает он   меня.
"Через окна", -  отвечает мама, услышав наш разговор.
Гости из Ленинграда, Витебска, Вильнюса и Минска начинают прибывать. Местная гостиница и друзья моих родителей предложили  гостеприимство.

Хотя было много гостей, места хватило всем. Даже погода была идеальной: достаточно солнечного света,  достаточно дождя в течение дня и более чем достаточно  на небе звёзд, сияющих  ночью.

Люди были в особом настроении, много пели.  Впервые я услышала радость, звучащую в этих песнях.
          
Казалось, люди стряхнули тяжелый груз  прошлого, позволи себе выразить радость и счастье, почти как в старые добрые довоенные времена.

Песни летели из  открытых окон  дома и были слышны далеко за его пределами.

Необыкновенное очарование песен на идиш, витало над городом.

  Мой город смеялся и плакал. 

Майн идишэ мамэ - пел Лазарь Соловейчик, хороший друг родителей.

Майн идишэ мамэ
Эз гиб нит бэсэр ин дэр вэлт
Майн идишэ мамэ
Ой, вэй, вэй, битэр вэн зи фейлт
Ви шэйн ун лихтиг из ин hойс
Вэн ди мамэ з' до;
Ви троерик, финцтэр вэрт вэн Гот
Нэмт ир оф олем hабо;
Ин вассэр, ун файэр
Волт зи гэлофен фар ир кинд;
Нит hалтн ир тайэр
Дос волт гевэйн ди грэстэ зынд
Ой, ви гликлэх ун райхн
Из дэр мэнч вус hот
Аза шэйнэ матунэ гешенкт фун Гот
Аза тайерэ идишэ мамэ
Мамэ майн!»

Голос Лазаря  бередил, тревожил и убаюкивал наши еврейские души.
Нет лучше нее на свете,

Моя еврейская мама
Ой горько, если ее нет,
Как прекрасно и светло в доме,
Если мама в нем,
Как темно и грустно, если Бог
Заберает ее на тот свет;
В воде и огне
Хочет помочь она своему ребенку;
Нет ее дороже,
Ой как счастлив и богат
Тот человек, у которого есть
Такой дорогой подарок Бога,
Как еврейская мама
Моя мама!               

Я подумала: "Если бы только мой отец и дядя Меир могли бы разделить наше счастье с нами!"

Мама, как будто  читая мои мысли, показала мне телеграмму от моего дяди Меира, который жил в Израиле.

               

«Мехутенесте майнэ»-Моя дорогая сватушка , пела мамина подруга Римма Гринберг.

Мелодия  песни  сохранила для нас замечательные образцы народной речи, юмора, отношения к жизни, бытовых и семейных традиций и обрядов наших предков.
Сидя рядом, локоть в локоть, мы были как одна большая семья.

         

Поздравления и наилучшие пожелания сделали мою свадьбу почти совершенной.

Еще одного гостя не хватает -  моего отца - Меира.
Но он не мог знать, что я выхожу сегодня замуж...
               


                ***


Жанровая основа композиций, предназначавшихся для сопровождения свадебного обряда евреев белорусского севера и Минской губернии имела особенности, отличавшие их от свадебных жанров других еврейских общин. Так, обряд усаживания и покрывания невесты в Беларуси оказывается менее дифференцированным по сравнению с традициями украинских евреев: не проводится различие между усаживанием и оплакиванием невесты. Для самого обряда в Беларуси и Польше используется жанр, основанный на трехдольном метре – менуэт или волэхл. Традиционный баройгез-танц (танец ссоры сватов) в Беларуси в конце XIX в. был заменен песней «Мехутенесте майнэ» («Моя дорогая сватушка»), распространившейся позже в Украине.