Хочбар - убийца детей или народный герой

       АФОРИЗМЫ.РУ - Литературный сайт Геннадия Волового (www.aphorisms.ru ) Впервые на едином портале собраны только самые талантливые произведения рунета - Русская литература XXI века.   

      ХОЧБАР - УБИЙЦА ДЕТЕЙ ИЛИ НАРОДНЫЙ ГЕРОЙ

    Ярким памятником дагестанской народной словесности является героическая песня «Хочбар», в котором народ воспел  героя, боровшегося с феодальной  деспотией хунзахских ханов. Песня отражает борьбу гидатлинского общества, отказавшегося  признать власть хунзахских ханов, за свою независимость. Символом этой борьбы стал народный герой Хочбар.

    Само противостояние не находит непосредственного отражения в сюжете, есть только упоминание о бывших столкновениях с хунзахцами. Песня, дошедшая до нас, вероятнее всего является последней и завершает цикл из нескольких песен, о содержании которых мы можем только догадываться. Есть свидетельства в пользу такого суждения и в самом тексте песни.

          «Ты, может, споешь нам, могучий Хочбар,
          О песнях твоих всюду слава идет».
          «Из песен моих я бы спел  вам одну…»

К сожалению, ни одна песня не дошла до нашего времени, но вряд ли это были его сочинения, это все же было народное творчество, озвученное от лица могучего Хочбара.

    Песня, дошедшая до нас, повествует о трагическом финале - гибели героя. Именно на этом последнем этапе жизни  и сосредоточенно содержание песни. Но что хочет донести неизвестный сказитель,  в чем заключается символическое содержание песни? То, что ответ на этот вопрос неоднозначен, о чем свидетельствует, например, критическое восприятие народного героя знаменитым художником Мусаясулом, который выразил свое отношение в своей картине… В ней Хочбар предстает как беспощадный убийца малолетних детей...

    Действительно, поступки, которые совершают герои  выходят из рамок традиционной горской морали. Ставится вопрос имеет ли право горец преступить их? Все это нас отсылает к возможно главному вопросу русской литературы, поставленному Достоевским, можно ли быть убийцей и остаться нравственным человеком? Как решить этот вопрос и почему народным фольклором в качестве примера была избрана фигура храбреца Хочбара, который воплощает в себе лучшие качества горского характера? Думается, что решение этого вопроса заключено в понимании горских понятий о чести, в принятии существующих норм поведения и взаимоотношений как эталона существующего вне критики.

    Традиции – вот незыблемая основа морали горца. Хочбар  чтит законы гор.  Он воплощение традиций. Он справедлив, мужественен, щедр.  В своих действиях он руководствуется не безрассудным удальством, а мудрыми наставлениями старших. Это тоже традиция. Он спрашивает совета у своей матери – идти ли ему на свадьбу «в знатный Хунзах»?  Это свидетельствует о том, что по многим вопросам он обращается за советом к матери, и что его действия одобрены старшими членами семьи. И это важно, потому что он действует почти за гранью нравственных  норм: он угоняет стада богатых хунзахцев,  убивает их «героев».  Но мы ясно видим, что в своих действиях он руководствуется специфическими понятиями о горской чести, одобряемой гидатлинским обществом.

    Уважительное отношение Хочбара к матери подчеркивает ласковое обращение «матушка». И это свидетельствует также об уважении к женщине, вопреки общепринятому мнению незначительной роли женщины в горском обществе. Несмотря на то, что семейную общину, как правило, возглавляли мужчины, довольно распространенным было и управление семьей «старшей женщиной – матерью или бабушкой» . И это было естественно в реалиях того времени. В постоянных столкновениях, набегах, войнах гибли многие мужчины, во главе рода, тухума становились женщины. Отец Хочбара выпадает из ткани повествования - его заменяет мать. Народный эпос исключает отца не случайно. Отец Хочбара, вероятно, был таким же абреком и погиб в одной из схваток. Если бы он был жив, а ведь так тоже можно было сделать, он бы уже не был героем, ведь герой в понимании горского эпоса должен погибнуть храброй смертью. Погибнуть на поле брани было почетно у горцев: «В сел. Харачи Унцукульского района в понятие намуса вклю¬чалось и то, как умрет мужчина. Считалось позором для мужчины, если он умер своей смертью — от старости или по болезни. Настоящий мужчина должен погибнуть или в бою, или от руки кровника. Свидетельство таким представлениям о намусе — харачинское кладбище. Судя по надписям на могильных камнях, почти все похороненные там мужчины достойны намуса — были убиты».

    Хочбар, несомненно, сын погибшего героя, потому что только у героя может родиться герой.
Обращаясь за советом к матери, Хочбар выполняет традицию уважительного отношения к старшим, однако он отвергает совет матери, который уже звучит как причитание.

«Не надо, не надо, мой сын не ходи!
Коварным, как вдовы, нуцалам не верь!»

    Мать немедленно дает отрицательный ответ, она предчувствует беду. Она  знает, что Нуцал в своих действиях руководствуются не традицией, а расчетом и хитростью. В его приглашении она усматривает коварную уловку. Ведь у него появилась прекрасная возможность расправиться с неуловимым горцем. Чтобы убедить сына, нуцалов с вдовами. Интересное сравнение. Почему же вдовы коварны? Что подразумевает мать, делая такое сравнение? Она знает мир женщин, и она знает, что вдовы готовы на многие подлости, чтобы завлечь в свои сети мужчину. И вероятно было в быту немало случаев, когда вдовы уводили мужей у жен, ведь как гласит пословица: «за пазухой вдовы можно яйца испечь».

    Что же предпринять Хочбару, должен ли он следовать совету матери или он должен идти на свадьбу? Казалось бы на лицо конфликт традиций. С одной стороны Хочбар не может не ответить на  приглашение, а с другой он должен прислушиваться к мнению старших.     И все-таки конфликта традиций не происходит в данном случае. Более того,  своим решением ответить на приглашение он подтверждает необходимость следования традициям. Почему? Во-первых, Хочбар является личностью, который сам определяет свое поведение. Это есть необходимое условие независимости. Он имеет полное право поступать так как считает нужным. Но в своих действиях он руководствуется горским кодексом понятия чести. Он понимает, что мать сама нарушает обычай, стремясь сберечь его жизнь. Она не может перешагнуть материнское чувство и твердо сказать, что сын должен ответить на приглашение. Поэтому Хочбар отвергает ее совет. Он уже выступает от лица всего гидатлинского общества, и именно на него падет позор в случае отказа.

«Нет, все же пойду я, - ответил Хочбар, -
Не то меня грозный Хунзах засмеет,
Не то меня трусом Нуцал назовет».

    Что может быть хуже для храброго джигита, чем такое порицание. О таком высоком понятии чести свидетельствуют многие факты поведения горцев в быту.
«Над настоящим мужчиной никто не должен смеяться. Стать смешным   значит потерять намус. Уязвлен намус, если ты на пи¬ру забылся, был не выдержан в еде и питье, и над тобой смея¬лись. Даже насмешливый иронический взгляд считается оскорбле¬нием мужского достоинства».

    Хочбар соглашается, ставя обычай выше собственной безопасности. Ведь обычай гласит, даже если тебя пригласил враг – ты должен ответить на приглашение, потому что он также следует традиции. Он так же обязан на этот период оставить свою смертельную вражду и следовать обычаям.

    Мать, видя решимость сына, не настаивает на своем, она также понимает, что сын следует обычаю. Она пытается теперь уберечь сына, опираясь на те же обычаи и адаты.
Она пытается смягчить хунзахцев и нуцала, оказать им большой почет и уважение. Она предлагает Хочбару взять в подарок нуцалу коня, а для хунзахцев быка, чтобы устроить для них пир. В  ее советах заложена мудрость отношений. Конь это лучший подарок для мужчины, а бык для людей может склонить общественное мнение в пользу соблюдения обычаев  и помешать коварным планам хана, которые она уже предвидит.

    Алмазный перстень для ханши также имеет предупреждающее значение, жена имеет большое влияние на мужа и может смягчить его к своему врагу.  Не забыта и  дочь, для которой следует преподнести в дар «кисею».
    Подобные действия говорят о сложности отношений существовавших в ту эпоху. Это не просто традиция уважения гостя к хозяину. Это жизненно необходимо ситуация примирения. Кровавые разборки рождали кровников. Семьи могли враждовать веками. В кровавых столкновениях уничтожались целые роды и тухумы.
Подарки служили знаками примирения и согласия остановить вражду.

«Коня для нуцала в подарок нашел,
С алмазами перстень для ханши нашел,
Для дочери в дар кисею завернул,
Хунзахцам в подарок он выбрал быка».

    Хочбар в точности исполняет предписания матери. Он действует в русле традиции. Но здесь интересно другое, а не склоняет ли он голову перед нуцалом, преподнося такие дорогие подарки, одев свое лучшую одежду и самое «дорогое оружье»? Не хочет ли он сам примирения с «грозным Хунзахом»?  Нет. Мать руководствуется одним мотивом в действиях, а сын другим. Она осторожностью, а он уважением. Для Хочбара было бы невыносимо знать, что он делает подарки, чтобы примириться и преклониться перед всесильным нуцалом. Он бы с негодованием отверг бы такое предположение.  Мать же знает цену коварства и подлости. Хочбар нет. Он выступает символом незыблемой традиции, нарушить которую невозможно. Он как бы находится в центре веры в справедливость и честь.  Его не терзают сомнения и это важно. Народ наделяет его правом говорить от его лица. Он прошел испытания горской честью, теперь настала очередь нуцала.

    «Саламун алейкум, аварский нуцал!»
    «Алейкум садам, гидатлинский Хочбар!
    Ты здесь, наконец, враг аварцев лихой,
    Баранов моих истребляющий волк!
    А ну, долгожданный, отдай скакуна,
    Я финики в корм приготовил ему.
    А ну-ка, а ну-ка, кремневку отдай,
    На гвоздь золотой я повешу ее!»
    С почетом Хочбара ссадили с коня,
    За стремя держа, помогали сойти.
    Набросились сзади нукеры толпой,—
    На каждом предплечье повисло по пять.
    И в синие цепи сковали его,
    И в тесную яму столкнули его».

    Хан сразу же решил, что его хитрость удалась, что больше нечего  церемонится с Хочбаром, он тут же называет его врагом, однако он отдает ему честь, употребляя слово «лихой». Он так же сравнивает его с волком, истребляющим его баранов. В этом сравнении также присутствует уважение, потому что волк у горцев животное, хоть и враждебное, но весьма почитаемое.
Нуцал начинает разыгрывать роль человека, который уважает и чтит традиции, да он поймал своего врага, но он настолько его уважает, что готов финиками кормить его коня, на золотой гвоздь повесить его кремневку. Он приказывает с почетом ссадить с коня Хочбара.  На этом его уважение заканчивается, он приказывает бросить горца в яму.

    Таким образом, уважение нуцала носило показной характер. Он открыто вступает против адатов и традиций. Он идет против рока, забывая, что тот, кто идет против рока от рока и погибнет, что Хочбар сейчас есть живое воплощение традиции. Для хана все затмила возможность быстрой мести. Нуцал переступает адаты и обычаи. Он, как и Максим Максимыч снимает с себя обязательства мужского слова. Но если штабс-капитан нарушает обычай куначества, то нуцал нарушает обычай гостеприимства. Он, который несет полную ответственность за приглашенного гостя, предает его смертельному суду. Смысл действий и нуцала и Максима Максимыча приводит к тому, что должен несправедливо погибнуть человек. Однако хан не хочет открыто выступать в роли судьи, он передает решение судьбы Хочбара джамаату хунзахцев, который  тут же выносит решение сжечь героя, об этом не говорится в песне, это остается в подтексте, но ясно, что это решение совета старейшин было вынесено с  подачи и одобрения нуцала. И здесь уже вступает воля не только хана, но и самих хунзахцев. Они также ослеплены жаждой мести и переступают традицию. Для них он «разбойник», «враг», убийца «отцов» и «сынов».

    Являются ли действия старейшин оправданными? Ведь с одной стороны Хочбар вовсе не был безобидным ягненком и много вдов было в Хунзахе из-за него, многие готовы были отомстить ему за убитых отцов и сыновей.
    Вряд ли можно оправдать действия хунзахцев, потому что Хочбар был захвачен не в честном бою, в результате хитрой уловки. Хунзахцы также нарушают законы гостеприимства, а ведь даже законы кровной мести говорили о том, что даже кровного врага нельзя убивать в доме, куда он был приглашен.

    Одним из самых важных элементов нарушения традиции является форма выбора казни героя. Его собираются сжечь! Форма убийства совершенно не совместимая с обычаями, совершенно не традиционная для горских порядков. Чудовищная по своей мстительности. Нет ослепленным местью хунзахцам мало просто смерти, они жаждут мучительной смерти, они хотят видеть и слышать страдания своего врага. Это уже в духе действий инквизиции средневековой Европы. А ведь горцы всегда проявляли уважение даже к своим врагам и хоронили их достойно. Нет худшей доли, чем оставить убитого на растерзание хищникам или глумлению врагам. Убитого врага всегда выдавали родственникам для захоронения. Здесь же от Хочбара ничего не должно остаться. Это уже проявления высшей мести, когда ни его душа, ни его тело не должно найти приюта ни в земле, не на небе.

    «На длинном хунзахском подъеме костер
    Такой развели, что трещала скала.»

    Скала, которая представляет довольно большой массив из камня была так раскалена от огня, что трещала. Такое сравнение свидетельствует о силе ненависти, которую вызвал Хочбар у своих врагов.

    «От стара до мала собрался аул.
    Когда же на площадь явился Хочбар,
    Стоял впереди, усмехаясь, нуцал,
    Стояли за ним все нукеры его».

    Нуцал  рад своей уловке, он рад, что может, наконец, то разделаться с ненавистным противником таким бескровным путем. Но этого кажется мало, теперь ему нужна моральная победа. Он чувствует себя хозяином положения, он жаждет увидеть страх и раскаяние своего врага. Однако Хочбар не высказывает страха, но в его словах звучит скрытая угроза, которую пока не слышит нуцал.

    «Иди-ка, иди-ка поближе, Хочбар,
    Затеем беседу, потешим народ».
    «Ото, еще как я к тебе подойду!
    Но только не новую речь поведу».
    «Ты, может, споешь нам, могучий Хочбар,
    О песнях твоих всюду слава идет».

    Хан издевательски  предлагает спеть песню. Он хочет посмеяться над сломленным героем.  Нуцал ждет просьбы о снисхождении, перед лицом огнедышащего костра Хочбар должен сломиться и унижено выполнять его приказы. И действительно горец неожиданно соглашается спеть для него и хунзахского народа.  Хочбар начинает свою игру. Для осуществления своего замысла ему необходимо развязать руки и он использует предложение нуцала для этого. Сработала тактика умного воина, но что замыслил Хочбара пока неизвестно. С учетом последующих событий становится ясно, что герой решает нарушить традиции. Он уже знает, что нарушит традицию, что его действия приведут к гибели детей. Нуцал об этом  не догадывается, он полагает, что сила на его стороне, что положение пленного столь плохо, что ничто уже ему не поможет.

    «Ведь он безоружен, голоден, слаб.
    На что он способен — поверженный раб?»

    Старики предупреждают об опрометчивости такого шага. Они призывают связать «злодея». Это перевернутое предупреждение матери Хочбара, призыв доверять опыту старшего поколения. Однако, откликаясь на просьбу молодежи, нуцал развязывает Хочбара, который выиграл первый ход в своем тайном замысле. Он использовал желание нуцала услышать его знаменитые песни в собственных целях. Он, разумеется, и не думал просить снисхождения.

    Он поет песню,  в которой нет и намека на коленопреклонение,  которая говорит о его деяниях.
Он не просит прощения,  он ведет себя как герой, у которого даже перед лицом смерти нет страха.
В песне должна была звучать героика, если бы это не прозвучало, то все предыдущие действия Хочбара потеряли смысл. На это и рассчитывал нуцал, затевая песню, но он просчитался. Теперь песня стала оружием против коварных хунзахцев. И даже, если его скрытые замыслы мести не осуществляться, то  своей песней Хочбар доказал, что он умирает, как герой. Это был  вызов хунзахцам, и они это поняли.

    «Тогда они саблю его принесли.
    Сломали клинок и швырнули к ногам».

    Поломанный клинок, разбитая кремневка, конь с перебитыми ногами – это символ победы над гидатлинцем. У него уже нет той силы, чтобы отомстить за свое унижение. Хочбар же отдает последнюю дань своим верным друзьям. Он обращается к оружию как к живым существам.

    «Ну что же, подруга, был славен наш путь,
    Немало хунзахцев ты ранила в грудь.
    Он раскрывает смысл своих поступков обращаясь к коню.
    «Что ж, добрый мой конь, ты свое отскакал,
    Ты сорок насильников мертвых топтал.
    Пощады у хана не стану просить,—
    Я все, что задумал, успел совершить!»

    Так Хочабар перед лицом неминуемой гибели считает себя победителем! Он одерживает моральную победу над своими врагами! Он находит достойные ответы на вопросы, которые должны были указать справедливость наказания. Его спрашивают: сколько он убил «хунзахских героев». Сам вопрос уже говорит о доблести Хочбара, который поразил лучших воинов. И ответ на него свидетельствует, что  делал это он это не ради наживы, в чем хотят уличить его хунзахцы, а ради справедливости.  Он действует в интересах простых людей. Оружие и коней он раздает друзьям, баранов и быков – простым людям. 

    Нарушение Хунзахом традиции становится причиной того, что Хочбар также отходит от традиций и превращается в жестокого мстителя. Однако народ на стороне Хочбара. Он оправдывает его действия. В условиях, когда была нарушена традиция, допускается нарушение традиции. В своем последнем танце герой хватает детей нуцала и прыгает вместе с ними в огонь. Он выступает орудием не мести, а справедливого возмездия. 

    Хочбар обладает такой силой духа, что терпит собственную боль не выскакивая из костра. Теперь  огромный костер, который был разведен, обратился против нуцала. Нарушая традицию, сжигая героя, он сжег самое дорогое для себя. Рок вершит судьбу. Никто не может прыгнуть в огонь и спасти детей.  Нуцал в ужасе он просит людей спасти их, но никого нет такого же сильного духом, кто был бы способен прыгнуть в пылающее пламя. Он умоляет Хочбара вернуть детей и он признается, что он является источником зла.

    Забуду я все, гидатлинский Хочбар!—
    Хозяином станешь владений моих.
    Отныне не будет насилий и бед,      
    Но только верни мне очей моих свет!»

    Нуцал вынужден просить милости у Хочбара, он готов отдать все свое богатство за детей, прекратить  насилия и беды. Этим он признает справедливость действий Хочбара против него. Однако теперь это невозможно. Теперь Хочбар знает, что для хана не существует горских понятий чести. Он предал законы гостеприимства и сам становится жертвой собственного коварства. Это был последний бой Хочбара и он его выиграл.

    Перед нами возникает моральная проблема не перешел ли Хочбар рамки дозволенного, оправдана ли была месть, выраженная таким образом, ведь дети не могут быть объектом мести по горским законам, как, например не может выступать в качестве объекта мести женщина.

    Общественное мнение в лице сказителей песни, которое защищает традиции и адаты, на стороне Хочбара, оно оправдывает его действия, ведь он был обманут и имел право на месть, которая выходит за рамки традиционных отношений.  Однако надо до ли с этим соглашаться? Может ли выступать ребенок в качестве жертвы?

    Существует точка зрения, выраженная художником Мусуясулом в свом полотне. Здесь дается собственная интерпретация действий Хочбара. В огне стоит безобразный пузатый человек, который держит в своих руках несчастных испуганных детей. Позиция художника очевидна, он не приемлет подобный способ расплаты, он опровергает подобное решение, его гуманистические взгляды не могут простить подобного. Однако надо отметить, что здесь художник выходит из традиции, точно так же не приемлемы для любого европейца многие обычаи гор: законы кровной мести, воровства баранов, похищения невесты, уничтожения забивания камнями неверных мужей и жен.

    Хочбар не отделяет детей от нуцала, он рассматривает их в единстве. Для него дети – это будущие нуцалы, будущие эксплуататоры и угнетатели народа. Эта позиция оправдывает действия Хочбара, хотя не все могут с этим согласится, но нельзя забывать, что горские обычаи оправдывают выбранную форму мести, хотя и признают ее вне рамок обычной мести. Таким образом, вопрос Хочбара это вопрос признания горских понятий о чести и достоинстве.