Над старой картой

Мне подарили копию старинной карты Москвы, вернее, ВСЕЯ МОСКОВСКИЯ ГОСУДАРСТВА. Здесь ещё нет Чистых прудов, но есть грязные заболоченные лужи. Мост через Москву-реку не у Васильевского спуска, да и самого спуска как такового нет. Зато есть здесь Донской монастырь. Свидетель великих исторических свершений. Интересно, почему нет Ахтубинского или Уральского монастыря?
Оказывается, Донской означает речной, то есть при реке. И сегодня в Москве есть Донская улица, спасибо москвичам, что сохранили историю. Видимо, в 1380 году здесь и переправлялся князь Дмитрий через дон – реку где-то рядом, выйдя с Кузьминой гати (нынешние Кузьминки), через Москву-реку перейдя, оказался в Коломне (метро «Коломенское») - тут он уряжал полки, увязывая с последними донесениями разведки.
Ведь перед битвою, летописцы уверяют нас в том, сверкают у воинов доспехи на солнце и «шеломы аки яловицы горят», но начинается атака и всё покрывается туманом (дым от пороховых газов?).
Ещё раз обратимся к летописям. В «Повести о похождении Тохтамышевом на Москву» (П.С.Р.Л.* 1965 г. том 11-й): «Гражжане же противу их подвизахуся, стреляющи, и самострелы напрязающи и пороки (камнемётные орудия) и тюфяки (пороховые пушки); есте же и неции, и самыа тыа пушки пущаху на них. В них же бе нехто гражжанин Москвитин, суконник, именем Адам, с Фроловских ворот, пуща стрелу из самострела и уби некоего от князей ордынских, сына нарочита и соавна суще и велику печаль сотвори Тохтамышу царю и всем князьям его».
Каменный московский Кремль по тем временам был неприступной крепостью, его не могли взять штурмом ни татаровя литовския - войско Ольгердово, ни Тохтамыш синеордынский царь в 1382 году. Странными становятся сообщения о взятии Тохтамышем Москвы в 1382 году без единого выстрела, а как же снаряды для огненной стрельбы? Возможно, капитуляция произошла с одобрения митрополита Киприана, бежавшего в Тверь.
Согласно сохранившимся летописям (копиям), у русских князей уже во второй половине XIII века на вооружении были пороки, тюфяки, пускачи, самострелы, гафуницы, бомбарды и пушки в стволах деревянных, потом и бронзовых. Газообразующим веществом был порох. Слава богу, исходного продукта - селитры в избытке в китайских землях нижней Волги. Везли селитру за тысячу вёрст, ближе к Москве. Здесь и занимались переделкой опасного китайского сырья, стратегическое место это известно ныне как Китай-город.
Летописи рассказывают: когда Дмитрий Иванович возвратился из Костромы, то ему пришлось отдать 300 рублей на похороны погибших москвичей. Вернее, тех убиенных, что прятались за стенами Москвы. Одна полтина на 40 погребённых. Значит, жертв в августе 1382 года было примерно 2000-2400 человек. Для того времени немалое количество. Почему же великий князь вступил в битву с Мамаем в 1380 году, а с царём Тохтамышем в 1382 году отказывается вести военные действия.
Что за магическая сила сдерживает Дмитрия Донского? Мамая князь Дмитрий считал себе равным, таким же вассалом, как и он. Другое дело - ЦАРЬ! Помазанник божий Тохтамыш - значит, здесь требуется уступить, ибо накличешь беды на весь свой род.
Троицкая летопись, составленная вскоре после смерти князя Дмитрия, лаконично повествует: «Слышав, что сам царь идет на него с всею силою своею, не ста на бои противу его, ни подня рукы противу царя, но поеха в свои град на Кострому». Дмитрий не стал гневить самого царя и тот вскоре «слышав, что князь великий на Костроме, а князь Володимеръ у Волока, поблюдаше, чая на себе наезда, того ради не много дней стоявше у Москвы, но, взем Москву, вскоре отиде».
Ну, а что же говорит «Повесть о нашествии Тохтамыша»? Оказывается, князь совокуплял полки свои противу татар, но стал с думцами, старейшими болярами думу думати, и решили: «И то познав и разумев и расмотрев благовернии был в недомышлении велице, и оубояся стати в лице самого царя, и не ста на бои противу его, и не подня руки на царя, но поеха в град свои Переяславль, и оттуду мимо Ростов, и паки реку борзе на Кострому». Москва осталась без присмотра властей.
Брат, герой прежней битвы Владимир Андреевич, сбежал на Волок, мати Володимерова и княгини - в Торжок, митрополит - в Тверь, а Герасим, владыка Коломенский - в Новегород: «Во граде Москве бысть мятня многа и мятеж велик зело, беху людие смущени, яко овца, не имуще пастуха, гражаньстии людие възметошася и всколебашася, яко пъянии». Можно ли верить летописцам, что Тохтамыш постоял-постоял в Москве, да и ушёл с миром? Тогда откуда убиенных осталось более 2000 человек, которых пришлось хоронить Дмитрию Донскому? Или, это умершие от чумы?
Скорее всего, город был сдан изменниками или вообще это историческая накладка, втёршаяся с противной стороны, выдававшей неосуществлённые замыслы за реальность. Не стоит забывать и такое: в 1382 году произошло крупное восстание, прочтём ещё раз: «Бяху людие смущени, яко овца, не имуще пастуха, гражаньстии людие възмятошася и въсколебашася, яко пьяни», возможно, при его подавлении и погибло такое (!) количество народа, а списали на нашествие татар.
До появления латунных и чугунных пушек деревянные тюфяки внутри стали обкладывать медными листами, а снаружи стягивали ивовыми прутьями или в лучшем случае медными бандажами. Как бы ни было дорого оружие, но свобода была, есть и будет главным достоянием человечества.
Полки Дмитрия Донского, переправившись через дон Москву в районе Новодевичьего монастыря, расположились на Поганой (Красной) площади, отделённые от Мамая доном Яузой и доном Неглинной. Перемешали и взмутили речушку, кишащую раками, отчего и прозвана была речка, вытекавшая из-за Алабовой горы, Рачкой. Именно это междуречье и называлось Кулишки (созвучно с Куликово).
Знать, битва и происходила на территории, прилегающей к средневековому Китай-городу. Только в те времена Москва представляла собой болотистую местность с обилием садов, монастырей и редких строений.
Судя по карте, даже речка Неглинная (Напрудная) была чуть поменьше Яузы. Сколь маленьким городом была Москва, можно представить из описания событий времён Иоанна Грозного: «…Достигшу преименитаго града Москвы, благочестивый же царь и великий князь Иоанн Васильевич всеа Росии стрете его в монастыре на Симанове з братиею, и с новокрещёными цари казанским Александром (Утемишь-Гирей–авт.) и Симеоном (Едигей-Магмет–авт.)… Преосвященный же Макарий митрополит всеа Росии и с прочими с ним святители… стретоша его за новым градом Китаем на Кулишке… егда же Божиею помощию град Казань взял, и царей казанских поимал, и к Москве приведе…» Значит, великий царь Иоанн с новокрещёнными татарскими царями встречал чудотворную икону у Старо-Симонова монастыря. Глянем на карту.
Сегодня это происходило бы в районе метро «Автозаводская», там встречал сам молодой царь, а уж патриарх Макарий «со кресты и кандилы» - так сказать, в пригороде, под стенами Китай-города (кстати, эти стены можно увидеть при входе в метро «Китай-город»). Погодите, так ведь новый Китай-град рядом с Кремлём, за Лубянским проездом, а где же была сама Москва?
Видимо, в Кремле. За каменными стенами в Кремленограде. Там удобно между зубцами стен устанавливать тюфяки, серафимы, пускачи, наряды, фузеи, кулеврины, пищали, ручницы, а на современном языке - разного рода пушки. Надо иметь в виду, что запись эта сделана спустя 175 лет после Куликовской битвы. Но и в те годы, прежде чем попасть в Москву, то есть к стенам Кремля, требовалось миновать реки и болота, холмы, овраги, вековые леса, вот и добирались через Китай-город до Симонова монастыря по полдня. Расстояние, которое мы сегодня проезжаем на современном транспорте за считанные минуты.
Собирались помочь Мамаю временные союзники, да запоздали, может, выжидали, в случае его победы - так и мы тут были! Говорят: «Дух вражеский витал вкруг войска Дмитрия». Давайте ещё раз заглянем в тот круг с приглядом на Запад.
Следуя на подмосковные Нижние Котлы, войска подошли к Девичьему полю (Новодевичьему монастырю), только с другого берега.
Манёвр с двумя переправами, совершённый полководцем, говорит о том, что Мамай или стоял уже лагерем на Красном холме (Таганская площадь), ожидая подхода основных литовских сил великого князя Ягайло, сына воинственного Ольгерда и Ульянии, дочери тверского князя, или только подходил к месту битвы.
Ожидали подкрепления и от рязанского князя Олега, или рязанцы были вблизи этих мест. Считается, что Витовт, двоюродный брат великого князя Ягело (Ягайло) был расположен дружественно к князю Дмитрию, хотя не прочь был урвать кусок русской земли для своей Литвы, что на протяжении многих лет и осуществлял не без успеха. Ольгерд в своё время вместе с братом Кейстутом так раздвинули границы Литвы, что сделали её действительно великой - от Балтийского до Чёрного моря.
Западнорусские области, входившие в состав Литвы, в 1415 году избрали митрополитом Киевским Григория Цамблака, болгарского румына. Утрата влияния московского митрополита Фотия на церковь Западной Руси была не долгой, так как Григорий, находясь в Молдавии, умер в 1419 году. И восемь западнорусских земель вновь признали главенство Фотия. Однако в 1458 году Московская митрополия потеряла своё влияние в Литве окончательно.
А.С. Пушкин, как знаток истории, в своём стихотворении «Будрыс и его сыновья» осветил это время, приведу с сокращением:
«Справедлива весть эта: на три стороны света
Три замышлены в Вильно похода.
Паз идёт на поляков, а Ольгерд на пруссаков,
А на русских Кейстут воевода. …

Будет всем по награде: пусть один в Новеграде
Поживится от русских добычей….
А другой от пруссаков, от проклятых крыжаков,
Может много достать дорогого…

Третий с Пазом на ляха пусть ударит без страха;
В Польше мало богатства и блеску…»
Кейстут так и не принял крещение, остался верен своим языческим богам. Его женитьба на девушке-войделотке Бируте, не имевшей права выходить замуж, вызывала среди литовцев недовольство.
Бирута служила в языческом храме хранительницей огня, дав обет безбрачия. Вразрез с религиозными канонами свадьба всё-таки состоялась, от их союза родился Витовт, ограбивший русского митрополита во время его приезда в Киев. А о каких крыжаках с презрением говорит А.С. Пушкин? Да о католиках, поклоняющихся четырёхконечному кресту.
Помните, как не пускали в Москву Зою, невесту великого князя Владимирского и Московского Ивана III из-за дьявольского крыжа (крыж - крест по-польски), пока во главе свадебного кортежа не занял достойное место семиконечный с основанием православный крест.
О чём бы сегодня писал Александр Сергеевич, увидев в главном храме России у Патриарха Московского и Всея Руси в руках четырёхконечный крест?
У некоторых священников на животе такие же позлащённые крыжи, выпущенные массовым тиражом к празднованию 1000-летия крещения Руси. Не есть ли это тихое окатоличивание православного государства, так стоило ли веками ломать копья?
Наверное не будем, для сглаживания ситуации в русских летописях дочь бывшего деспота Морейского Фомы Зоя-Софья Фоминична якобы и была православной христианкой, тогда зачем надо было с собой крыж тащить за три моря?
Я обратил внимание, не знаю как вы, на встречаемое название поселения Новеград, то есть новый город. Интересно, а где он располагался сей город? Кое кто из читателей удивиться такой постановке вопроса, ведь всем ясно, что Новеград расположен на западе России, вот ещё раз к Пушкину обратимся:
Будет всем по награде: пусть один в Новеграде
Поживится от русских добычей…, так-так, теперь обратимся к Московскому летописному своду конца XV века, хатя бы к 1469 году: «а мне велел здесе быти в Новегороде, и вы поидите, а к городу к Казани не ходите. То же слышавши вои князя великого рекоша воеводе своему Костянтину: «все хотим на оканных Татар за святые церкви и за своего государя великого князя Ивана и за православное христианство». И поидоша вси, а Костинтин остася в Новегороде. И поидоша из Окы под Новьгород под старой, сташа под Николою на Бечеве и вышед ис суд идоша в город к старой церкве...».
Так и хочется спросить, а когда же эти летописи сочиняли-приглаживали? Да вроде бы не у кого. Я поместил фрагмент карты на которой ясно видно сколь трудно ходить воевать суздальцам с новегородцами, это киломметров 700 с запада на восток или обратно. А не с другим ли русским субъектом суздальцы воевали, скорее из-за пограничной межи? Не с Нижним ли Новеградом, как оно и есть, да летописцы настолько исказили события и настолько тонко подвели исторический пласт с его обитателями, что с веками получилось весьма складно и звучит правдиво, если не вдумываться.
А так получается, всё очень легко, собрался с войском и пошёл, будто не существовало княжеских владений, границ, союзных или соседских договоров.
Попробуй-ка сегодня, через какое-нибудь захудалое государство двинуть войска, так шума не оберёшься, то же самое было и в описываемые времена, но составителям летописей наплевать, лишь бы всё было подогнано. Обратим внимание на время составления Новгородской первой летописи, где Младший извод доведён до 40 годов XV века.
Здесь составитель скромничает: «В лето 6748 (1240 г.). О господе бозе нашем аз худыи и грешныи малосмыленыи покушаюсь написати житие святого князя Александра, сына Ярославля, внука Всеволожа, понеже бо слышахом от отец своих и самовидец есмь... Аще и груб есмь умом, не молитвою святыя богородица и святого князя Александра поспешением начаток положих.» В небольшом фрагменте дважды упоминается святой князь Александр Ярославович.
К тому же составитель ссылается на очевидцев и повествователей XIII века, то есть из современников князя, но тут бы надо добавить к этому, что канонизация князя, согласно пунктов Никейского канона, произошла в 1549 году, Александр Невский был причислен к лику святых. так может быть речь идёт о другом князе, которого ещё помнили очевидцы, например великий князь Иван III-й, победитель новгородцев, скончавшийся в 1505 году.
Первый храм во имя св. блг. князя Александра Невского был устроен в Москве митрополитом Филаретом в 1630 году, а, якобы, в 1710 году решено было основать Александро-Невскую лавру в Санкт-Питербурге.
Многие в исправление допущенных летописных разногласий утверждают, мол, Александра Невского почитали за святого чуть ли не сразу после его смерти, но это можно назвать одним словом-богохульство, так как нет ни каких доказательств даже в причислении его к местночтимым святым.
Если бы так, да вот те же летописи говорят обратное. Не успели похоронить великого князя Александра, держащего многие удельные княжества в узде, почти сразу же изгоняют новгородцы его сына князя Дмитрия, ведь сын святого не может быть маленьким негодяем: «В лето 6772 (1263 г.) Выгнаша новгородци князя Дмитриа Александровичча из Новгорода, сдумавше с посадником Михаилом, занеже князь их еще мал бяше; а по Ярослава послаша, по брат Александров, в Тферь сын посаднич и лучшии бояри».
Так ведь ещё каких то пару лет тому назад новгородцы, при живом Александре, с князем Дмитрием и князем Константином зятем Александра ходили под град Юрьев с полочанами: «на крепку брань ... с помощью божиею... люди многы града того побиша, а другыя изимаша живы, а иныи огнем пожжены, и жены и дети их; и взяша товара бещисла и полона; а мужа добра застрелиша... И прииде князь Дмитрии все здраве в великыи Новгород со всими новгородци и с многим товаром.»
Вроде бы триумфатор вернулся с богатыми обозами, где-то он творил богоугодные дела, весь в папу, что ни поступок, то святость через край. Как не радоваться детским смертям, да и над стариками, ну как не поиздеваться, огнём немощных и беззащитных женщин пожжечи? Может быть летописцы нагнетают страсти? Нет они всё согласовывают с Библейскими героями, действовавшими под покровительством Господа. Может быть Господь наоборот покарал князя Александра и наложил проклятье на его род, ведь никто с Господом не советовался быть ему святым или нет.
В 1257 году татары решили переписать население Новгорода и Пскова, чтобы и их обложить данью: «Тои же зиме приихаша послы татарскыя с Александром, а Василий (сын Александра-авт.) побежа в Плесков; и почаша просити послы десятины и тамгы ... а князь Александр выгна сына своего из Плескова и посла в Низ, а Александра и дружину его казни: овому же носа урезаша, а иному очи выняша...»
Вопреки желаний новгородцев, Александр Невский взялся за перепись. Стоило Александру уехать из Новгорода, горожане убили его очередного ставленника Василия, следом убили посадника Михаила. Здесь, Александр добрый князь, жизнь дарует противникам переписи, только ноздри порвал, да глаза повыкалывал своим гражданам, ну подумаешь несколько сот калек прибавилось, святому всё простится.
Заметим, что во многих битвах со своими новгородцами, а иногда с псковичами и литовцами князю помогают полочане, так в битве на Неве треть его войска составлял отряд Якова Полочанина, а под Юрьевым «полочан и Литвы 500».
Ведь канонизация, является актом, обращения земной Церкви к Господу, а руководствуются и руководствовались при этом иерархи, чаще национально-политическими мотивами нежели религиозно-педагогическими.
Объединение в 1237 году Ливонского и Тевтонского орденов потребовало консолидации военных сил Новгородского и Полоцкого княжеств, такой союз был необходим в противостоянии агрессивной политике укрепившегося в устье Двины Ливонскому ордену, что и нашло своё воплощение в династическом браке, состоявшимся в 1239 году, Александра Ярославовича с дочерью полоцкого князя Александрой Брячиславной. Вроде бы все преступления А.Невского направлены на благое сопротивление предложению папы римского о перекрещивание новгородцев по католическому обряду в обмен на оказание помощи в борьбе с Золотой Ордой.
Мы знаем, что Литва не была покорена Монголо-татарами, но вот Первая Новгородская летопись за 1259 год сообщает: «Того же лета взяша Татарове всю землю Литовскую, а самих избиша.» Вот такие то вам пироги.
Хочу ещё у вас спросить, а могли ли в далёкой древности столярничать, выпиливая семи- или восьмиконечные кресты для казни раба, жизнь которого оценили в 30 сребреников?
Или это всё глубоко спланированная политическая акция, приведшая к созданию в России четырёх католических епархий, и, надо думать, это лишь начало. Что по этому поводу глаголали православные христиане? Они папу римского причисляли к числу зверя 666, не гуманно вроде бы.
На территории Волгоградской епархии освящённые кресты на куполах новых православных церквей состоят из трёх перекладин, то есть они семиконечные и с основанием, символизирующим гору Голгофу, где, по преданию, похоронен первочеловек Адам и откуда, якобы вытекают райские реки.
В других епархиях не всегда этого придерживаются, а жаль. Хотя купола и нашего Казанского кафедрального собора украшают пятиконечные кресты. Немного порассуждали о разном, и опять вернёмся к Мамаю. Некоторые летописи ошибочно указывают на ожидание Мамаем подхода сил под водительством Ольгерда, забывая, что он умер в 1377 году.
Этот литовский князь всячески старался в 1352 году посадить в Киеве на митрополичий престол своего ставленника Феодорита, а затем в 1354 году - Романа. Даже у стен Москвы он побывал в ноябре 1368 года: «Пришед стал около града Москвы…Ольгерд же стоал около Москвы три дни, града не взе, а зла много сотвори».
Следующий набег Ольгерд совершил в 1371 году, но был обстрелян, как и в первый раз, из диковинного оружия, прозванного тюфяками или серафимами. Тюфяками прозывали потому, что при выстреле пушки издавали своеобразный звук - тюф-ф, а серафимы, стало быть, - огненные. Секретное оружие изготавливали из стволов деревьев крепких пород, путём выжигания его середины. Выстрелить из такой пушки могли три-шесть раз.
Деревянный ствол загорался, и тогда горящим тюфяком сбивали врагов, взбирающихся по приставным лестницам на крепостные стены. Искушённые в битвах литовцы (караимы?) не могли захватить Москву.
Средневековый обстрел врага под Москвой из тюфяков в какой-то мере напомнил мне, как русские «катюши» обстреляли немцев под Оршей в 1941 году.
Первый раз Ольгерд простоял под стенами три дня, но из-за артобстрела, повлёкшего большие потери в живой силе, был вынужден убраться.
Не увенчалась успехом и вторая осада, через год: «Прийдя к Москве месяца декабря 6 день в лето 6880 и стоа под градом под Москвой осемь дни и град не взе». Осада 1371 года заняла уже семь дней, но город так и не взяли, всё какой-то туман помогал обороняющимся.
До Куликовского сражения Мамаево войско (с Мама-поля) под командованием князя Бегича в 1378 году 11 августа на реке Воже потерпело полное поражение, туман опустился на поле битвы, а когда рассеялся, то увидели победители «трупии валяхуся побиты градом».
Подобные события мы встречаем и в Библии (Исход гл. 9-я): «И Господь произвёл гром и град, и огонь разливался по земле; …и был град и огонь между градом, весьма сильный, какого не было во всей земле Египедской со времени населения ея. И побил град по всей земле Египедской всё, что было в поле, от человека до скота, и всю траву полевую побил град, и все деревья в поле поломал; только в земле Гесем, где жили сыны Израилевы, не было града. Лён и ячмень были побиты (вспомним, что битва происходила на Воже 11 августа, а на Кулишках 9 сентября-авт.) потому что ячмень выколосился, а лён осеменился; а пшеница и полба (рожь-авт.) не побиты, потому что были поздния». Как раз к сезону средней полосы подходят события, описанные в Библии, и уж никак не к Египту.
Читаем: «Град побил всю траву», а вот полбу и пшеницу почему-то град и огонь не тронули. Не затронул град и воинов, обладавших камнеметательными орудиями.
Иисус Навин в гл. 7-й рассказывает: «И побили его все Израильтяне камнями, и сожгли их огнём и наметали на них камни». Град и метание камней сопровождаются огнём. Иисус Навин продолжает и далее, в 10 главе, описывать сражение с применением камней небесных: «Когда же они бежали по скату горы Вефоронской, Господь бросил на них с небес большие камни до самого Азека, и они умирали: больше было тех, которые умирали от камней града, нежели тех, которых умертвили сыны Израилевы мечом. …После того, как Иисус и сыны Израилевы совершенно поразили их весьма великим поражением, и оставшиеся из них убежали в города укреплённые». И всё-таки Мамай с союзниками решает взять реванш через два года.
В 1380 году на Кулишках (Куликовская битва) опять туман окутал поле битвы. При внимательном анализе можно сделать вывод: туман - это не что иное, как ядовитый дым после пушечных выстрелов.