Упаковка

Сашка  Котов  страдал  похмельем. Было  утро  понедельника.
Казалось  бы,  два  этих  обстоятельства,  слившись  воедино,  способны  ввести  в  состояние  глубочайшего  душевного  ступора   любого  человека,  но  Сашка  плевал  на  это  положение  с  весёлым  оптимизмом. Объяснялось  это  просто:  Сашка  был  в  отпуске.
Накануне  вечером  он  проводил  свою  супругу  в  Москву. Когда  автобус,  увёзший  его  зоркую  и  строгую  половину,  скрылся  за  околицей  села,  Сашка  испытал  такую  радость,  что  немедля  купил  поллитру  дешёвой  водки  и,  придя  в  старый  отцовский  дом,  служивший  ныне  дачей,  выпил  её  в  пять  минут,  торопясь  и  захлёбываясь,  поскольку  выпивать  легально  было  для  него непривычным.
Осознав  в  полной  мере  свою  свободу,  Котов  вышел  в  огород  и  устроил  экскурс  по  своим  тайникам,  вылакав  все  тщательно  припрятанные  ранее  запасы  спиртного.
Как  окончился  вечер,  он  не  помнил,  но  теперь  ему  было  нехорошо.
Сашка  прошёл  заново  по  всем  потаённым  местам:  заглянул  за  парник,  пошарил  в  траве  у  кучи  компоста,  у  сарая,  поискал  под  ёлкой,  что  росла  у  соседского  нужника,  проверил   поленницу  возле  бани, –  увы! –  везде  он   находил   только   пустую  посуду,  немо  свидетельствующую  о   вчерашнем  безудержном  веселье.
Котов  вернулся  на  кухню,  открыл   холодильник и, –  о,  чудо! –  увидел  две   неизвестно  откуда  взявшиеся   бутылки  жигулёвского   пива. Тут  же  на  полочке  валялась  непочатая  упаковка   с  сушёными  кальмарами. Сашка   воспрянул  духом,  как   солдат,   услышавший   сигнал   к   обеду. Прихватив  свалившиеся   на  него  дары,  он  направился   в  сад.
За   столом   под  яблоней  он   увидел   Володьку,   соседа,   и   смутно   припомнил,  что   тот  тоже  принимал   участие  во   вчерашних  оргиях. Перед  Володькой   стояла  двухлитровая  банка   с  нежно-розовым   компотом;  он  задумчиво   жевал   смятую   элегантной   гармошкой   беломорину   и   был  погружён   в   философические   размышления,   какие  обычно  бывают  в  состоянии  тяжелейшего   похмелья.
Сашка   испытал   лёгкое   чувство  досады,   что   придётся  делиться  с  соседом  пивом,  и   хотел   было   вернуться   в  кухню,  но   вовремя   сообразил,  что   у  Володьки  дома   всегда   есть   запас   спиртного: угостив   его   пивом,  в  ответ   можно   будет   утешиться  чем-нибудь  покрепче.
Отбросив   сомнения,  Котов   подошёл  к   столу,  поставил  бутылки  и   поздоровался.
– Ты  спроси,   как   у  меня   здоровье. – вместо  ответа  сказал   сосед.
– Как   у  тебя  здоровье? – последовал  совету   Сашка.
– Ой,  не   спрашивай!!! – возопил  Володька   и   схватился   за   банку   с  компотом.
– Пиво   будешь? – предложил  Котов.
– Не… – отказался   сосед. – Я  пока   компотиком  позабавлюсь. Тошнит   что-то…
Сашка   благоразумно   предпочёл   более  не  настаивать,   мастерски  откупорил   бутылку  о  край  стола,   выпил   махом   половину,  закряхтел,   закатил   глаза,  чуть   помедлил  и   осушил   бутылку   до   дна. Закурив  сигарету,   он  присел   на  лавочку   и   присоединился   к   молчанию   соседа.
В   это   время,  зевая   и  почёсываясь  спросонья,  в   сад  вышел  Ромка – двенадцатилетний  котовский   отпрыск. Увидев   взрослых   философов,  он   поздоровался. Володька  кивнул   в  ответ,  Сашка   же  не   удостоил   сына  ответом.
Как   известно,  алкоголь  не  только   обезвоживает  организм,  но   и  обессоливает  его. Восполнив   первой  бутылкой  пива  запас   влаги,  Котов   ощутил  острую   потребность  в  чём-нибудь   солёненьком  и  взялся   за   упаковку  с  кальмарами. Потянув  пальцами  за  край  пакета,  он   попытался   его   разорвать. Пластик  был  гладок,  тягуч   и  неподатлив. Сашка   удвоил   усилия,  –  тщетно. Тогда  он   попытался   прокусить  пакет. Природа,   нещедро  наградив  его  разумом,  так  же   безжалостно   обошлась  и  с  его   зубами:  один   зуб  у   Сашки  торчал  вверху  слева,  второй – внизу   справа,   прочих   видно   не   было. Попытка   извлечь  солёные   ломтики   с   помощью   зубов  потерпела   фиаско.
Ехидно   ухмыляясь,   Володька  наблюдал   за   потугами   соседа   и   не  вмешивался  в  процесс. Вмешался   Ромка   и   предложил   родителю   свои   услуги:
– Папа,  давай,  открою!
– Отвали! – Сашка  понемногу  начал   раздражаться.
Открыв   вторую  бутылку,  он   хлебнул   пивка   и  вновь  пошёл  на  приступ.
На   столе   во  всякое   время  года  валялся   старый   ржавый  нож,   который   сейчас   мог  бы   оказать   неоценимую   услугу,  но,  как   это   обычно  бывает,  в   самый   необходимый   момент  он  куда-то  запропастился. Сашка  стал  на  карачки  и  залез   под  стол:  ножа  не  было. Тогда  он  попытался  разорвать   пластик  о  скамейку,  потом  о  край  стола. Упаковка   выдержала  и  этот  натиск. На   лбу   страдальца   выступили  капельки  пота. Володька   ухмылялся,  Ромка  хрустел   подобранным  в   траве  антоновским   яблоком,   тщательно  обгрызая   по  кругу   проложенный  червяком  тоннель.
Сашка   попробовал  зацепиться   упаковкой  за  торчащий  из  скамейки  гвоздь,  но   шляпка  торчала   совсем  чуть-чуть,  и  пластик   соскальзывал. Оглянувшись   по  сторонам,  он  увидел  на  стволе   яблони  спил   сучка  с  острыми   краями  и  попытался   добыть   солёненького  с  его   помощью. Упаковка   была   неприступна,  как   стены   Трои.
Окончательно   выйдя   из  себя,   Сашка  с   размаху   швырнул   пакет  на   стол,  как  швыряет   карты  игрок,  в  десятый   раз   оставшийся  «дураком».
– Папа,  давай,  открою! –  ещё   раз   предложил  Ромка.
– Попробуй! – зло  буркнул   отец   и  присосался   к  бутылке.
Ромка   взял   упаковку,  нашёл   сбоку   маленькую   дырочку   и  лёгким   движением  вскрыл   пакет. Затем  он   разорвал  его  вдоль  и  положил  перед  озлобленным   неудачами  папашей  готовый   к  употреблению   продукт.
Но  кальмаров  Котову  уже  не  хотелось. Он  хмуро   взглянул  на  упаковку,  потом   на   сына,  и   вдруг   взорвался:
– Я  тебе  когда  говорил   огурцы  полить?! Чё  ты  тут  шатаешься,  бестолочь!!? Поливай!!! – встав  с  места,  Сашка  отвесил   отпрыску  звонкий   подзатыльник.
Отскочив   в  сторону,  Ромка  почесал  ушибленный  загривок,  хлюпнул  носиком   и   направился  к  стоящей   у  бочки  с  водой  лейке.
Володька   встал   и   ушёл  к  себе,  но   через  минуту  вернулся,  неся  початую   бутылку   водки  и  лафитный   стакан.
Подойдя   к   столу,  Володька  отвинтил  крышку,  налил  соседу,  подождал,  пока  тот  вылакает  подношение,  и,  обращаясь  к  Ромке,  сказал:
– Ты   усвоил   урок,  чадушко?
– Какой? – спросил  ни  за  что  пострадавший  отрок  и  опять  хлюпнул  носиком.
– Суровая   правда   жизни:  всякое   доброе  дело  неминуемо   должно  быть  наказано.

Одесса, 2008г.