Моника

     (отрывок из романа "Эксперимент")


     Моника пыталась прошмыгнуть мимо кабинета, но отец заметил ее.
     - Дочка, иди сюда.
     Моника надела на лицо приветливую улыбку.
     - Иди, дочка, поздоровайся с дядей Вальтером.
     Моника подошла к дяде. Он был толстым и неуклюжим, генеральская форма на нем смотрелась карикатурно.
    - Ого, совсем невеста, моя племянница.- Он подставил Монике щеку.- Женихи, наверное, досаждают.
     - Фи, женихи.- Моника смешно сморщила носик.- Прыгают на костылях, как зайцы или пугают меня протезами. Думают, что я упаду в обморок от восхищения. Герои!
     - Моника!- Отец покачал головой.- Ну, разве так можно? Попридержи язык.
     Вальтер захохотал.
     - Ты все такая же вертихвостка, как и в детстве. Моя бедная Эмма до сих пор отказывается посещать ваш дом, когда ты здесь. Очень уж удачно ты ее передразниваешь. Или с возрастом образумилась?
     Моника поднялась на цыпочки, втянула щеки вовнутрь, насколько смогла, придала лицу скорбное выражение, потом произнесла скрипучим голосом:
     - Ну, чего ждать от нынешней молодежи?
     Отец фыркнул, тут же взял себя в руки.
     - Прости, Вальтер. А тебя,- погрозил Монике пальцем,- сдам в пансион с особым режимом. Сладу нет.
     Вальтер был настроен добродушно.
     - Не ругайся. Чем еще заняться молодой девушке, да еще такой хорошенькой? Что, Моника, надоели разговоры о наших доблестных победах?
     - Больно мне нужны ваши разговоры? У меня в голове свое – девичье.
     - Ну и слава Богу!- Вальтер ущипнул Монику за щеку.- Ух, и достанется же кому-то, егоза! Ну, беги по своим делам.
     Моника послала обоим воздушный поцелуй, крутнулась так, что юбки хлестнули по ногам, и выбежала из кабинета.
     - Выросла,- вздохнул отец,- уже семнадцать. Ей бы на вечеринки да танцы бегать, но там неинтересно. В основном девчата или эти,- он приставил два пальца к макушке,- на костылях.
     Вальтер опять захохотал.

     Моника ветром пронеслась через гостиную, у террасы остановилась. Осторожно  сквозь занавеску выглянула в сад.
     Он был на месте, тихонько выбирал маленькими граблями сухие листья с клумбы.
     Моника вышла на террасу и окинула взглядом сад. Никого. Решившись, спустилась по ступеням и по дорожке пошла к клумбам.
     - Привет, незнакомец!-  Моника заложила руки за спину и кокетливо завертела юбкой.
     - Привет!- Он был совсем молодой: печальные глаза и приветливая улыбка.
     - Ты наш новый садовник?
     - Ну, что-то вроде этого.
     - Меня зовут Моника, я здесь живу. А ты кто?
     - Сергей.
     - Чудное имя. Чех?
     -Русский.
     - А мы с вами воюем. И, говорят, успешно. Но мне все равно. А почему ты умеешь говорить по-нашему?
     - Потому что уже два года в плену.
     - Как романтично!- Моника пошла вдоль клумбы, трогая руками цветы.- А садовник – твоя профессия?
     - Нет. Это я уже здесь научился. Теперь много чего умею. Даже сыр могу делать, работал на молочной ферме.
     - Фи,- Моника скривилась,- терпеть не могу молоко. Впрочем, все равно пью – полезно, только если оно очищенное. А сливками умываюсь, чтобы была красивая кожа. Ну и как?- Она вытянула лицо по направлению к нему.
     Сергей засмущался.
     - Нормально.
     - А вот это уже не романтично. Ты должен сравнить меня с лепестками роз или с нежной водяной лилией.
     - Да такое только в сказках бывает.
     - Жаль. Мне бы понравилось. А ты целовался с кем-нибудь? Чего улыбаешься?
     - Просто так. Странная ты.
     - Не странная, а современная.
     Сергей покачал головой.
     - Современные сейчас в черных сапогах да с овчарками ходят. Хайль Гитлер кричат.
     Моника выпрямилась.
     - Я не допущу…- Тут же засмеялась и махнула рукой.- Да ладно, мне все равно. А сколько тебе лет?
     - Двадцать.
     - А я не скажу. Возраст дам знать не обязательно.
     - Я и так угадаю. Пятнадцать или шестнадцать.
     - Почти.- Моника была довольна.- Ну, ладно,- она поглядела на небо,- пора идти, солнце набирает силу. Ты рад, что мы познакомились?
     - Очень.- Сергей улыбнулся так, как не улыбался давно и думал, что разучился это делать.- Ты придешь еще?
     Моника напустила на себя вид важной дамы.
     - Не могу сказать. Обычно я занята. Столько дел…
     И пошла к дому.
     Сергей смотрел ей вслед. Моника так и скрылась в доме, гордо неся голову и придерживая платье, словно оно бальное.
     Дальше гостиной Моника не ушла. Она вновь осторожно выглянула в окно. Сергей все так же стоял и улыбался. Потом вздохнул и принялся за работу.
     «Надо вернуться,- решила Моника,- потому что…потому что…Потому что он не ответил, целовался ли с кем. Только надену шляпку».
     Она побежала к себе в комнату.
     - Моника,- окликнул отец,- ты чего носишься?
     - Физкультурой занимаюсь,- крикнула она.
     В комнате схватила шляпку, надела ее и хотела убегать, но подошла к зеркалу и внимательно себя осмотрела. Пригладила волосы и шляпку надела более тщательно. У кабинета задержалась.
     - Так что,- послышался голос отца,- я думаю, наше отступление совсем не временное, слишком далеко зашло…
     Моника мимо проскользнула на цыпочках. Вновь сошла с террасы.
     - А вот и я. Все дела сделаны, я вновь вышла на прогулку. Вы проводите меня, сударь?
     Сергей смотрел на нее и улыбался. Щеки Моники зарделись.
     - Чего так смотришь?
     - Мне нравится на тебя смотреть.
     - Не вздумай влюбиться.
     - Почему?
     - Потому что я в тебя не влюблюсь, и ты будешь страдать.
     - А взаимно никак?- Он шагнул к ней.
     - Нет, и не умоляйте!
     - Ну и не надо.- Сергей перешел на обычный тон и продолжил работу.
     - Как это не надо? А ну, брось грабли.- Моника дернула его за рукав.- Как это не надо?
     - А зачем мне влюбляться? Меня дома девушка ждет.
     - Ух, ты!- Моника посмотрела на него восхищенными глазами.- Как интересно! Хорошенькая?
     - Лучше всех на свете!
     - И ты ее не забыл за два года?
     - За три. Я ведь еще воевал. Видишь,- он показал на клумбы.- Это розы, а пониже, знаешь, как называются?
     - Нет.
     - Анютины глазки. Так зовут мою невесту – Анюта. Я о ней все время думаю. Так хочется ее увидеть. Смотри, как красиво.- Он сорвал цветок и протянул Монике.- Лепестки нежные, почти бархатные, как твоя кожа. Ой, а цвет, как твои глаза. Точно, он почти васильковый. Ты очень красивая. И волосы золотистые, просто принцесса. Теперь уж точно влюблюсь.- Сергей говорил серьезно.
     Моника вертела в руках цветок и не нашлась, что сказать. Подняла на Сергея глаза, взгляд его был восхищенный, и было что-то еще, отчего сердце Моники гулко забилось.
     Они смотрели друг на друга и постепенно оба стали краснеть.
     Моника первой взяла себя в руки.
     - Забери,- она протянула ему цветок,- мне не нравятся эти цветы, у них некрасивое название. Я больше люблю розы. Работай, не буду тебя отвлекать. Пока!
     Моника убежала вглубь сада.
     В самой середине, между кустов сирени, было укромное местечко. Уже давно присмотрела его Моника в качестве тайничка. Обидно, что никто не покушался на ее сокровище, но тайничок девушка иметь обязана. Сокровищ было не много. Засохший цветок. Его однажды положил ей на парту одноклассник - щупленький очкарик Курт – и покраснел. Моника тогда смеялась: «Ну и жених», а цветок все-таки засушила на память и время от времени хвасталась подругам: «От одного воздыхателя. Скромно, конечно, но столько было романтики!» В потрепанной шкатулочке – старая-старая губная помада, утащенная в детстве у тети Эммы и тут же крохотное зеркальце, в которое только и можно рассмотреть один глаз или кусочек щеки. Это зеркальце и достала Моника, внимательно осмотрела по очереди глаза. Почему он сказал, что они васильковые, обычно были серые. Может, в тот миг в них просто отразился лепесток того цветка с обидным названием? Нет, определенно, все складывалось не так. Сергей должен был влюбиться в нее с первого взгляда. Несколько дней наблюдала за ним Моника из-за занавески. Видела, как подолгу о чем-то думает, а иногда ляжет на траву и смотрит в небо, вертя травинку в зубах. Подходит. И Моника выработала тактику: влюбить его в себя, а потом презрительно отвергать, умолять, чтобы взял себя в руки и все в таком духе. Так показывают в кино и пишут в книгах. Очень часто было, что влюблялись в свою хозяйку. Вспомнилась история о королеве Анне, в которую влюбился раб. Как же называлась книга…Или кто-то рассказывал…»Приснилось,- вспомнила Моника,- Я еще тогда очень удивилась, почему все было так четко».
     А Сергей смотрит прямо в душу, и внутри все замирает. Никак не получается показать свое презрение. Когда так смотрел Курт, хотелось щелкнуть его по носу, а от взгляда Сергея хочется смеяться и кружиться, чтобы он восхитился еще больше, чтобы у него так же замирало сердце. Моника решила сегодня больше не попадаться ему на глаза, еще подумает, что она бегает за ним. Очень нужно!
     Она пошла не прежним путем, а вдоль забора и незамеченная проскочила в дом через кухню. Несколько раз выглядывала из-за шторки: Сергей, работая, не переставал поглядывать в ту сторону, куда она убежала от него. А потом она услышала в саду голос управляющего, который позвал Сергея, и что-то громко объясняя по пути, увел из сада.

     Два дня Моника не находила себе места: Сергей не появлялся. А вдруг не придет совсем, прежний же убежал. Однажды утром его не нашли на месте, объявили в розыск и, видимо, безрезультатно, раз привезли из сельского имения другого. Куда же Сергей делся? Убежал к своей Анюте? Променял ее, Монику, не известно на кого? Чтобы не разреветься, она выбежала в сад и в ярости стала рвать низенькие цветы. Когда первый гнев улегся, Моника действительно разревелась. Зачем она это сделала? Собрала цветы и запрятала подальше в кусты, чтоб не заметил. Рассердилась на себя, на него, обиделась на весь мир и, успокоенная, ушла к себе в комнату. Через некоторое время прошла к отцу в кабинет и уселась напротив.
     - Что, доченька?- Отец снял очки и устало протер стекла.
     - Я просто посижу и посмотрю, как ты работаешь.- Помолчала.- Папа, а почему нам в комнаты не ставят цветы? Они такие красивые и хорошо пахнут.
     - По привычке, наверное. Твоя мать не переносила запахи – задыхалась, вот и запретили. А после никто не распорядился.
     - А цветы обычно приносит садовник?
     - Да. Если хочешь, скажи управляющему, он все устроит.
     - А если нет садовника?
     - Хочешь, срежь сама, какие понравятся. Но лучше не надо, вдруг поранишься.
     - Тогда я сбегаю к управляющему. Только не знаю, где его найти.
     - Он с работниками у реки, на покосе, уже второй день. Сейчас самый сезон. Только туда не бегай по жаре. До вечера подождешь?
     - Да.- Моника заулыбалась.- Папка, папка, я так тебя люблю.- Она вскочила и обняла его.- Ладно, убегаю, трудись в тишине.
     Моника схватила шляпку и выбежала из дома. Пробежала через сад и оказалась на лугу, спускающемуся от ограды до самой реки. Побежала напрямик, спотыкаясь о спутанную траву. Вскоре послышались голоса, и Моника сбавила шаг. Потом ойкнула и присела в густой траве. Группа работников прошла мимо в сторону усадьбы и среди них – он, взлохмаченный, загорелый, с уставшим лицом. Здесь! Не убежал!
     Моника раскинулась в траве и окинула взглядом небо. Красиво! Какая ясная голубизна! А облака – легкие, прозрачные. Чисто и светло, как у нее на душе. Как назвать это состояние? Какими словами описать радость жизни? Почему хочется плакать без причины и смеяться беззаботно и глупо! Потому что увидела его и увидит вновь?
     - Глупости,- вскочила счастливая Моника.
     - Глупости!- Закричала во весь голос и побежала к дому, напевая только что сочиненное душой.

     Слегка смеркалось, когда Моника вышла в сад. Просто решила прогуляться немного и заодно посмотреть, сильно ли заметно, что рисунок на клумбах нарушен. Послышался тихий шепот: «Моника», и она увидела вышедшего из зарослей Сергея. В руках он держал роскошный букет роз.
     - Привет, принцесса. Я принес тебе цветы.
     Моника растерялась.
     - А разве уже распорядились?
     - Распорядились?
     - Уже сказали, чтобы нам в комнаты ставили цветы?
     - Я ничего не знаю. Это я сам срезал цветы для тебя. Ты же сказала, что любишь розы. Возьми.
     Моника опустила глаза, чтобы скрыть смятение. Сергей ее колебание истолковал по -своему.
     - Не бойся, не уколешься. Я снизу оборвал колючки,- и вновь протянул букет,- это для тебя.
     Моника притронулась к букету, и их руки соприкоснулись самыми кончиками пальцев.
     - Спасибо,- сказала Моника, но руки не убрала.
     Сергей стал слегка поглаживать ее пальцы.
     - Так хотелось тебя порадовать. Правда, цветы и так твои, и управляющего я обманул, сказал, что ты просила помочь срезать букет для дома, и он меня отпустил. Очень хотелось тебя увидеть.
     Моника молча смотрела на него.
     - У тебя очень красивое имя-Моника. Нежное и напевное. Я когда увидел тебя впервые, решил, что тебя должны назвать Луиза – первое, что пришло на ум. Почему, не знаю.
     - Луиза? Так зовут кого-то из твоих знакомых?- Моника наконец-то забрала букет.
     - Нет, у нас девочек так не называют. Не могу понять, почему это имя всплыло в памяти. Да это и не важно, потому что имя Моника очень тебе подходит.
Помолчали.
     - А мне уже дарили цветы, вернее, цветок, один одноклассник. Цветок я засушила. Хочешь, покажу?
     - Хочу.
     - Тогда стой здесь, я отнесу цветы и отведу тебя в свои апартаменты. Это здесь, в саду. Я сейчас.
     Моника побежала в дом и вернулась очень быстро. Сергей подумал, что она даже не поставила цветы в воду, а, видимо, просто где-то положила или кому-то поручила.
     - Пойдем,- Моника взяла Сергея за руку и потащила вглубь сада.- Учти, открываю тебе страшную тайну – мою пещеру, где я иногда прячусь.
     Она раздвинула ветки сирени, и они оказались на небольшой свободной площадке. Ветки прикрывали ее со всех сторон, как стена.
     - Садитесь, сударь,- Моника указала на местечко с настеленной сухой травой.- Вот мои сокровища.- Она открыла потрепанный фанерный ящичек и достала засохший стебелек.
     - Это первое признание в любви, ну, не считая конфет, карандашей и других ценных для мальчишек вещей. Хорошо, что я его сохранила. Просто вдруг поняла, каким отчаянным и смелым был его поступок – положить при всех мне на парту цветок. Ведь знал, что будут смеяться, да и я его не жаловала, он был такой невзрачный. Но я была польщена и дразнила его, только когда вокруг были одноклассники. А вне школы мы дружески общались, я его за эту смелость зауважала.
     - А где он сейчас?
     - В начале войны его отца перевели во Францию. Он забрал с собой семью. Может, Курт и писал, но я ничего не получала. Да и зачем? Просто вот вспомнилось, захотелось тебе похвастаться.
     Сергей тихо засмеялся.
     - Тише.- Моника прислушалась.- Сверчки, слышишь? Это у реки. Давай пойдем поближе, послушаем.
     - Мне нельзя уходить из сада.
     - А мы остановимся у ограды, которая выходит в сторону реки. Я там часто стою и слушаю тишину.
     Моника повела Сергея сквозь заросли. Сад слегка расступился, она подбежала к ограде.
     - Это здесь. Иди же.
     Сергей подошел и стал за спиной Моники совсем близко. Она замерла. Руки Сергея легли ей на плечи, и он уткнулся лицом в ее затылок. Моника стояла, не шевелясь, с распахнутыми глазами и приоткрытым ртом. Она боялась пошевелиться, чтобы каким-нибудь движением не спугнуть его. Гулко билось сердце. Сверчки у реки замерли, или ей это просто казалось, что мир затаился. Сергей стал целовать ее волосы и сильнее сжал руки. Пальцы впивались в плечи все сильнее, Моника закусила губу, чтобы не выдать невольно, что ей больно. Резким движением Сергей развернул ее к себе и всмотрелся. Ее лицо читалось, как раскрытая  книга – полная покорность, нежелание сопротивляться. Его руки задрожали.
     - Нет.- Сергей оттолкнул Монику. Он отошел в сторону и сел на траву спиной к ней.
     Моника с облегчением вздохнула. Постояла немного, потом тихонько подошла к нему и села рядом спиной к спине. Ничего не нарушало тишину.
     - Чувствуешь, как пахнет?- спросила шепотом Моника.
     - Липа цветет. Мне всегда казалось, что это самый лучший запах на земле. Теперь он будет напоминать о тебе.
     - А я сегодня рвала цветы на клумбе.- Моника закусила губу и замерла.
     - Я заметил, когда срезал розы.
     - Ты обиделся?
     - Прежде, чем ответить, я дам тебе один совет. Учись владеть собой в любой ситуации, не иди на поводу у сиюминутного чувства, чтобы не наделать глупостей.
     - Значит, обиделся.
     - Нет, даже обрадовался, что ты отнеслась к этому так неравнодушно.
     - Выходит, ты предал свою девушку. Значит ты не серьезный?
     Сергей молчал.
     - Почему ты молчишь?
     - Моника, знаешь, а я в тебя влюбился.
     Моника закрыла глаза и заулыбалась.
     - Теперь ты молчишь? Скажи что-нибудь.
     - Я же тебе говорила, что в меня не надо влюбляться.
     - Так ведь я не нарочно. Как-то само получилось. Увидел тебя – и не переставал думать о своей принцессе. И мир вокруг так изменился! Я, оказывается, не замечал, что уже и весна прошла. А запах липы ощутил только вчера, а ведь цветет давно, совсем распустилась. И мечтать стал.
     - О чем?
     - О разном. Раньше думал только об одном. Так зациклился, не мог выбраться из этого круга, думал, что отупел. Тебе не скучно слушать мои излияния?
     - Нет. Это ведь называется минута откровения, когда надо высказаться. Так?
     - Эти минуты бывают, когда есть человек, к которому тянется душа. Не могу понять, почему ты кажешься мне такой родной и близкой.
     - Сергей, может, мы с тобой половинки?
     - Какие половинки?
     - У реки в домике живет одна женщина. Я ее почти не знаю, но почему-то бегаю к ней, когда тяжело или на душе тоска. Прибегу, сяду рядом и молчу. А она все понимает. Иногда рассказывает всякое интересное, откуда только знает? Как-то рассказывала, что на Земле живут половинки: мужчина и женщина, которым суждено любить друг друга, как только встретятся. Знаешь, почему я ее вспомнила? Она, как и ты, называет меня принцессой. И добавляет: «В этот раз вы прехорошенькая!» Чудно.
     - Моника.- Сергей повернулся к ней.- Если мы половинки, значит и ты..?
     - Что?
     - Ну, я же сказал, что влюбился в тебя. Значит, и ты?
     Моника вскочила и засмеялась.
     - Глупости!- Крикнула она в который раз за сегодня.
     Сергей тоже поднялся и взял ее за руку.
     - Скажи мне, пожалуйста, иначе моя душа лопнет. Подари мне кусочек счастья одним только словом.
     - Но я ведь могу сказать и «нет».
     - Возможно, это будет и лучше. Все правильно. Зачем я тебе? Мы такие разные, наши страны воюют. И у меня одни мысли – домой. Можно было сбежать уже сегодня, с покоса. Я слышал, как разговаривали охранники. Переживают, что их заберут на фронт, так как дела плохи. А это значит, наши приближаются, и мне надо туда. Я остался только из-за тебя, чтоб еще раз увидеть. Оказывается, надежда не только освещает путь, но и губит. Девочка моя.- Он сильно прижал Монику к себе.- Не знаю, как я буду жить без тебя. Ты так мне нужна. Самая прекрасная частичка моей души. Зачем это случилось?
     У Моники кружилась голова, ее душа трепетала от каждого слова.
     - Ну и хорошо, что случилось,- произнесла она срывающимся голосом.
     - Что?
     - Я говорю – взаимно.- Моника нарочито рассмеялась и оттолкнула Сергея. Стояла растрепанная, щеки пылали.
     - Что?- Вновь спросил он, пересиливая спазму в горле.
     Моника обвила его шею руками, прильнула к уху.
     - Взаимно.
     Развернулась и убежала в сторону дома.
     Сергей смотрел вслед печальными глазами. Отныне эта печаль – его судьба. Сначала она была по той, что осталась далеко дома – родная и уже чужая, а теперь до конца жизни – по этой, такой чужой и самой родной.

     Спала ли Моника в эту ночь? Она поминутно вскакивала и подносила часы к лунному свету. Во сколько, интересно, выходят на работу садовники? Моника вновь ложилась и, закрыв глаза, вспоминала ощущение, когда рядом был Сергей. Как дрожали его руки, когда он прикасался к ней. Каким горячим было его тело, когда она сама обвила его шею руками. А что, если б он ее поцеловал? От этой мысли сердце замерло. Ведь не зря же превозносили поцелуи в книгах. И если раньше ей было просто любопытно, что же это такое, то теперь откуда-то пришло знание, что поцелуй с любимым – это слияние двух душ, наслаждение на чувственном уровне. Отважится ли он поцеловать ее? Нет, она не будет противиться. И тоже будет шептать ему еще более безумные слова. Они здесь, у нее в груди, возникают из глубины сердца. Теперь она знает, что любовь такой и бывает – внезапной, как озарение, зря только тратят время на споры: бывает ли любовь с первого взгляда. Несчастен тот, кто этого не испытал. А она, счастливица, знает это. Настанет утро, и она вновь окунется в любимые глаза и так будет… Всегда? Не важно. Пока главная цель – увидеть быстрее.
«Сергей»,- прошептала она. А как по-другому? Нужно спросить, как надо говорить, если хочешь сказать ласково?. Как его называла мама? Потом спросит, а пока шепотом в подушку с замиранием сердца – «Сергей»!

     Ах. Как поют птицы! И утро ясное-ясное, тихое-тихое. Задремавшая только под утро, Моника вскочила, лишь солнечный лучик проник ниточкой сквозь занавеску. Полежала, закрыв глаза, улыбаясь не понятно чему. Вскочила, распахнула шторы. Никогда еще Моника не видела такой красоты, точнее, впервые смотрела на мир глазами души. Как трепещут листики под капельками росы в такт ее настроению – люблю, люблю, люблю! А росинки отражают ни блики солнца, а свет ее влюбленных глаз. А мелодию птицы перехватили из струн ее души.
     Наскоро одевшись, похлопав себя по щекам, чтобы прогнать остатки сна, Моника выбежала на террасу. Отец отложил журнал.
     - Доброе утро, Моника. Ты что так рано?
     - Сегодня ночью птицы сочинили новую песню, и я хочу первой ее услышать. Вот! Папка, а бывает много-много счастья?
     - Наверное, в твои семнадцать лет - да, когда мечты принимаются за реальность. А вот чтобы так и остаться счастливой, нужно быть сильной, чтобы плавно перейти грань между ними и принять реальность такой, какая она есть.
     Моника закатила глаза.
     - Гениально! Ты такой умный! Я побежала?
     - Только не далеко. Я позову, когда завтрак будет готов.
     Моника выпорхнула в сад и не удивилась, увидев Сергея. Уверена, он тоже с нетерпением ждал утра. Она остановилась возле него и, ни слова не говоря, они смотрели друг на друга и улыбались. Вот Моника покраснела и опустила взгляд, потом вновь посмотрела в глаза напротив, и Сергей счастливо засмеялся. Бессловесный разговор, понятный двоим. Он шептал глазами безумные слова, а ее искрились от счастливого смеха. Она отвечала: «Я тоже. Я тоже!», и его глаза теплели и становились огромными от распирающего чувства. Он протянул ей руки, она доверчиво вложила в них свои, говоря глазами: «На всю жизнь!» Зачем слова, если они поняли друг друга с первого взгляда? Зачем тратить на разговоры время, если мысль летит мгновенно, только успевай впитывать волны чувств. Еще наговорятся. Если будет время…
     - Моника,- донеслось с террасы,- ты где?
     С небес – на землю, но, плавно переходя грань, как научил отец.
     - Зовут, но ты не уходи, я вернусь быстро. Хорошо?
     - Конечно, солнышко. А я пока попробую не сойти с ума от счастья.
     - Я вернусь и скажу тебе самое главное.
     - А я еще не знаю об этом?
     - Знаешь. Но я хочу твердить это, не переставая. Теперь я почти уверена, что все-таки бывает много – много счастья.
     Отец выглядел встревоженным.
     - Моника, только что позвонил дядя Вальтер. Боже мой, какие новости! И все так стремительно. Нам нужно срочно уезжать.
     Моника медленно бледнела.
     - Да не волнуйся ты так.- Отец обнял ее за плечи.- Мы-то были готовы, не думали только, что все случится так быстро, надеялись на перелом. На сборы не больше часа, машина за нами вышла. Собирай вещи, все, что считаешь нужным, но только самое необходимое.
     - Куда мы едем, в сельское имение?
     - Нет, какое имение? Мы уезжаем совсем. Заберем тетю Эмму, вы отправитесь к кузинам в Швейцарию. Это планировалось, когда стало ясно…
     - Я не хочу,- голос Моники начал дрожать,- давай останемся.
     - Армия отступает стремительно. Здесь разместится штаб дяди, возможно, будут бомбить. Господи, мой дом!
     - Папа, а мы возьмем с собой кого-нибудь?
     - Кого?
     - Кухарку или…садовника?
     - Моника, об удобствах будем говорить потом. Какая прислуга? Ты вообще нормально понимаешь ситуацию, или мне начинать пугать тебя?
     - А наши работники? Что будет с ними?
     - Да о чем ты, дочка? Пусть отправляются на все четыре стороны. Не теряй времени, быстро собирайся.
     - Папочка, давай останемся. Я ничего не боюсь. Не хочу к кузинам, хочу жить в этом доме, в своем саду.- Моника разревелась.
     Отец был крайне удивлен.
     - Слушай, я всегда считал тебя разумной. Что за детский лепет: хочу – не хочу. Ты думаешь, мне легко? Устраиваешь тут истерики! Пора научиться владеть собой. Перестань дрожать, возьми себя в руки. Мы уезжаем, собирайся, времени мало.
     Моника осталась одна. Хотелось визжать и бить кулаком в стену. Но как сказал вчера Сергей и сегодня отец – два любимых человека – нужно держать себя в руках в любой ситуации.
     Моника глубоко вздохнула и распрямила плечи. Наивная восторженная девочка осталась там, у школьной парты с подарком от рыцаря Курта; у цветочной клумбы, старавшаяся вместе с цветком вырвать память из сердца любимого о той, другой; на утренней террасе с наивными вопросами о счастье. Вот она, реальность! Я покажу тем, кто разлучает меня с любимым, как умеет принимать реальность сильная девушка!
     Она спустилась в сад. Перед Сергеем стояла повзрослевшая Моника с бледным серьезным лицом.
     - Я уезжаю. Уже сейчас.- Голос звучал ровно.
     - Надолго?
     - Наши отступают, здесь оставаться опасно. Меня увозят в Швейцарию.
     Земля медленно уходила из-под ног Сергея.
     - Это я виновата. Всегда твердила, что мне все равно, кто и как воюет. Все вокруг переживали, а я жила в своем мире. Вот и расплата.
     Сергей стоял, закрыв глаза, иначе бы мир не выдержал той боли, которая выплескивалась через них.
     - За нами уже выехала машина, мне нужно собираться.- И все тем же ровным, безжизненным голосом добавила:- Что же мне делать? Я не смогу жить без тебя.
     - Не смей!- Сергей схватил ее за плечи и затряс.- Не говори ничего. Или скажи, что вчерашний день был только сон. Скажи мне громко «нет», как и обещала!
     - Обороняешься? Или предаешь любовь?
     - Ну, объясни же мне, почему так бывает? За что наказывается любовь? От нее мир должен стать светлее, а мы несем в него только страдание.
     - Моника!- Голос отца строгий, нетерпеливый.
     Маска слетела с ее лица. Нет, хватит. Она больше не хочет быть сильной.
     - Сергей, я тебя умоляю: выполни мою просьбу.- Слезы текли по ее лицу.- Когда вы победите, забери меня к себе в имение. Я люблю цветы, я буду у вас садовником. Я буду дарить розы твоей Анюте, и никто никогда не узнает, как я тебя люблю. Я буду веселой и счастливой. А плакать буду только тогда, когда зацветет липа и то от счастья, что у меня был тот вечер в саду. А еще лучше – оставь наше имение себе, а я вернусь. Да, я буду искать тебя здесь. Ну, придумай же что - нибудь! Обещай, что не потеряешься совсем!
     - Обещаю!- Скольких сил стоило произнести то, во что он не верил. Но если ее это успокоит, он будет сильным и уверенным. Пусть потом сойдет с ума от горя, пусть сердце разорвется, когда рядом не будет этих умоляющих глаз, а сейчас:- Обещаю!
     - Я верю. Я буду ждать этого всегда. Мы – половинки, поэтому обязательно встретимся.
     Прямые плечи, полное осознание реальности в глазах и поднятая на прощание рука – Моника.

     Сергей убежал вглубь сада и плакал, уткнувшись лицом в траву и зажав уши, чтобы не слышать, как увозит машина его сердце. Отныне в груди будет пусто, остается только разум и цель впереди – к своим. И это уже близко. А пока…
     Он нашел ее тайное убежище. Наверное, Моника действительно вернется сюда, когда мир придет в норму. И нужно, чтобы она узнала, как он любил, оставить слова, которые не сказаны, застряли внутри и давят и без нее не вырвутся наружу.
     Сергей открыл ящичек, осторожно поднял сухой стебелек  и отыскал на дне полузасохшую губную помаду. Писать не на чем, на крышке ящика поместится только самое главное.
     Слова – из самой глубины души, искренние и поэтому на родном языке, на русском: МОНИКА + СЕРГЕЙ.