Цыганка Надя

Я возвращался домой в Новокуйбышевск из командировки в Москву и сидел на скамейке в Куйбышеве, ожидая автобус, который должен был появиться через час. В Москве я потратил все деньги и у меня было только три рубля на билет до дома. Вокруг не было ни души. Было жарко и очень хотелось спать.

Вдруг передо мной возникла стройная высокая женщина, одетая на цыганский манер. Она сказала:" Меня зовут Надей, дай погадаю." Тут я вспомнил случай, происшедший со мной в Баку. Я сидел на бульваре с подругой и о чём-то говорил. Вдруг перед нами остановилась цыганка и сказала: "Дай погадаю." Я сказал цыганке, что сам ей могу погадать и причём бесплатно. Но она не уходила и повторяла одно и тоже: "Дай погадаю, дай погадаю..." Тогда я встал и со словами "дай погадаю, дай погадаю" стал на неё надвигаться. Она выругалась и пошла прочь. Но я шёл за ней очень долго, приговаривая "дай погадаю, дай погадаю" и свирепо вращая глазами. Цыганка совершенно разозлилась, она поливала меня отборным матом, но я от неё не отставал. Наконец, она побежала, видимо подумав, что я сумасшедший и могу её покусать. Лишь после этого я вернулся на свою скамейку.

Я сказал Наде: "Очень приятно Надя, но я сам могу тебе погадать." Надя мне ответила, что так, как она, я гадать не смогу. Что этому особому способу гаданья её научила бабушка, которую за её способности все звали колдуньей. Делать мне было нечего, скука была смертельная и я сказал, что если ей так уж хочется мне погадать, то пусть погадает: девка была больно красивая. Надя оживилась, придвинулась ко мне поближе и попросила, чтобы я дал ей какую-нибудь монетку, поскольку совсем без денег цыгане гадать не умеют и такое безденежное гадание никогда не сбудется.

Надя со мной говорила таким голосом, который вовсе не был похож на голоса цыганок, пристающих на улице. Я бы даже сказал, что тон надиного общения со мной был какой-то усыпляюще-доверительно-домашний. Я сказал Наде, что у меня всего лишь три рубля на билет до Новокуйбышевска и ни копейкой больше, и в подтверждение своих слов вытащил трёшку из кармана. На что Надя мне сказала, что она только лишь подержится за трёшку. Я отказался, сказав, что она мне уже начинает надоедать. На это Надя укоризненно заметила, что я - здоровый мужик - боюсь женщину и веду себя, как импотент. На что я позразил, что импотенты как раз женщин не боятся, поскольку терять, вернее приобретать им нечего.

После этого нашего экскурса в область импотенции, Надя присела рядом со мной на скамейку и спросила меня, откуда я знаю про то, как ведут себя импотенты с женщинами. Значит у меня были в жизни случаи крупных промахов. На что я гордо возразил:"Никогда, ни разу!". Трёшку я машинально продолжал держать в руке. Надя взялась тонкими пальцами за край трёшки, посмотрела мне пронзительно прямо в глаза, приблизивши своё лицо к моему на совсем недопустимое расстояние, и мягко вытянула трёшку из моих пальцев.

Затем она слегка откинулась, вытянула руку с трёшкой и сложила её пополам. Я, как дурак, наблюдал за её действиями. Потом Надя сложила трёшку еще и ещё раз, и в итоге из трёшки получился маленький кубик. Надя широко разинула рот, положила кубик на язык, закрыла рот и вновь его открыла: трёшки на языке не было. Надя величественно поднялась со скамейки, оправила юбку, помахала мне рукой и ушла.

У меня начался неудержимый хохот. Я вообще не привык хохотать наедине с собой, а здесь ничего с собой не мог сделать и всё хохотал и хохотал. Когда пришёл автобус, я подошёл к шоферу и объяснил ему, что оказался без денег. Он разрешил мне поехать зайцем и я в итоге добрался домой без дополнительных приключений.