Перечитывая Паустовского

Паустовский сейчас мне интересен тем, что он… журналист. Он работал репортером в буржуазной прессе, имел хорошую школу, в  качестве репортера буржуазной прессы он видел Ленина, слышал его выступления, но об этом после. Паустовский работал журналистом и в советской прессе.

Как большого художника его сформировали вещи прямо противоположенные, с одной стороны, он репортер и журналист, с другой стороны он писал сентиментальные и плохие стихи и не очень удачные сентиментальные  романы. И вот это соединение жесткого глаза журналиста и плохого поэта и дало того Паустовского, которого потом  полюбила Россия в 60—70-е годы ХХ века.

Главное его произведение – «Повесть о жизни» вещь документальная, ей можно верить в куда большей степени, чем воспоминаниям «чистых» писателей, они вспоминают образами, они выдумывают очень многое. Паустовского-журналиста приучили к документальности и точности, в этом смысле он правдив.

Вот он описывает Киев начала века, и выясняется, что этот русско-польско-еврейский город, столица русского национализма, кстати, вполне  русифицирован. Это, собственно, и есть Россия, несмотря на пестрый состав его населения.

Сам Паустовский  по рождению украинец, в котором текла и польская кровь,  влюбленный в русский  язык и культуру, он не просто какой-то обрусившей, он и есть русский. У него абсолютно русская реакция на все события, уточню, реакция  русского интеллигента-гуманиста.

Вот его зарисовки того момента, когда Лев Толстой ушел из дома и все газеты стали писать об этом. Вся страна замерла. Можно представить себе нечто подобное,  хоть в какое другое время в России?

Мы почему-то не произносим эти слова, но Россия в начале века имела своего духовного вождя, им был Толстой. И дело не в  том, что толстовство как учение было принято русскими, а в чем-то другом. В том, что Толстой русский гений, он хочет добра  для народа, для всех людей. Он грандиозная личность, и имеет колоссальный нравственный авторитет. 

А всякий читавший Толстого еще и связан с ним личными узами. Максим Горький так сказал о нем: «Не сирота я, пока жив этот человек».

Т.е. начало двадцатого века, которое усилиями  советских пропагандонов представлено как время упадка, на самом деле было временем, когда в этом мире засияло новое солнце -  РУССКАЯ ИНТЕЛЛИГЕНЦИЯ. И это русская интеллигенция  начала уже творить новую историю, историю гуманизма и блестящей культуры, и мир был  бы иным в ХХ веке, если бы  гопники-большевики не вырезали русскую интеллигенцию.

Они заняли место русской интеллигенции и сказали, что он создадут свой прекрасный мир, но какой мир могут создать уголовники? Вот они и создали зону. До сих пор расхлебываем.

Но вернемся к Паустовскому  и уходу Толстого из дома. Первой ему об этом сообщает женщина-полька, которая воспринимает это как драму, и все близкие и знакомые Паустовского, а среди них люди разных национальностей воспринимают это как драму. Толстой умер, и гимназисты повязали на рукава траурные повязки.

Преподаватель латинского языка по фамилии Субоч стал читать на уроке «Анну  Каренину». Другие преподаватели, входившие в класс, вместе с гимназистами стояли молча в память о Толстом. Не стал делать это только священник. Но гимназисты потребовали от него, чтобы он встал. Он встал. Но потом уволился из гимназии, ибо церковь отлучила Толстого.

Короче, весь интернациональный Киев реагирует на смерть Толстого, как вся русская Россия.

Русская культура была самым мощным  русифицирующим фактором тогда, люди разных национальностей становились русскими, чтобы быть частью этого колоссального явления 19 и начала 20 века – русской культуры.