Нелегалка 2009-2010. 1-15 Mai dire mai

Первая глава: http://www.proza.ru/2015/07/19/189
Предыдущая глава: http://www.proza.ru/2015/07/19/267

Mai dire mai. Никогда не говори никогда. Десять лет я принципиально не подходила к плите, но здесь, на всём готовом, иногда тянет что-то сообразить.
На днях Андреа принесла огромный арбуз, и, только когда мы его доедали, я вспомнила, что из корочек получается нежнейшее варенье. Агате лакомство так понравилось, что она не хотела отдавать даже опустевшую кружку. Я не любительница арбузов, но по такой жаре сочная ягода из холодильника – истинное удовольствие.

Кстати, жара здесь переносится несколько иначе, чем в Питере. Помню лето 2003 года. Температура воздуха была за 30 градусов. В городе было нечем дышать. Когда в Петербурге жаркие дни следуют один за другим, воздух становится густым и влажным, сквозь него идёшь, как нож сквозь масло, обливаясь потом и проклиная всё на свете. Здесь воздух горячий и сухой. Не скажу, что это намного легче, но легче. Только, когда температура поднимается выше сорока, двигаться уже не хочется. Но и валяться целыми днями тоже скучно.

Я поджариваю кошке яичницу с колбасой, а Агате – с помидорами. (Сама яйца не ем, у меня на них аллергия). И Агата, и кошка метелят яишенку за милу душу.
Варю макароны по-флотски, с жареным лучком – пальчики оближешь! Здесь лук не жарят, а варят. Его не просто кидают в кастрюлю для вкуса, но и едят! Какая гадость… Я попробовала салат, приготовленный Андреа: куски картофелин, зелёная фасоль, варёный лук, соль и оливковое масло. Сдержав рвотные порывы, поблагодарила, сказала, что сыта и поем позже. Надо родиться итальянцем и с детства привыкнуть есть обесцветившийся осклизлый лук.
А вот котлеты мне нравятся. Особенно те, в фарш которых помимо специй и шпината, добавляют кусочки оранжевого сыра. Когда котлеты жарят, сыр расплавляется. Есть их надо горяченькими – а вкусно-то как!
И супы. Что здесь за супы, mamma mia! Кидают в кастрюльку нарезанный кабачок, немного картошки, луковицу, чеснок и выпускают в булькающую массу сырое яйцо.
Я варю самый обычный супчик: курочка, картошечка, морковочка. Золотистый прозрачный бульончик посыпаю свеженьким лучком. Можно прикусить помидорчиками.
Однако, на такие подвиги меня тянет не часто.

Я пишу. Вечером появляются Андреа и Джузеппе, выгружают продукты. Я откладываю тетради, изумлённо гляжу на посетителей. Я пишу и забываю, где нахожусь. Сажаю Агату на террасе за один край длинного овального стола, наливаю ей воды, насыпаю целую тарелку печенья, чтоб занялась делом и не мешала, сама устраиваюсь напротив. Посетители отвлекают. На них приходится реагировать.
Андреа выкладывает на блюдо горячую выпечку, спрашивает осторожно, как продвигается книга. Я отвечаю, что помаленьку. О чём книга? О любви. Об Италии. О России. О жизни. Андреа поворачивается к мужу: «Наташа пишет книгу!» Флегматичный Джузеппе разглядывает меня как марсианку.

В субботу я не только заговорила первой, но выдала целую речь, поразив хозяев настолько, что Андреа даже мотнула головой, словно пытаясь проснуться.
Меня интересовало, есть ли в Сант Мариа банк, откуда можно послать перевод Wеstern Union. Она спросила, хочу ли я отослать деньги детям. Я ответила, что должна агентству. Она не поняла. У меня не хватило словарного запаса, чтобы объяснить, и я нарисовала комикс, как я, без работы и денег, подписала в агентстве контракт и уехала вместе со многими женщинами. А теперь за 5 месяцев должна погасить кредит в 1700 евро, и мне необходимо срочно сделать первый взнос.
Андреа покачала головой: всё ясно, но ей этого никогда не понять. Они с Джузеппе съездили в город и вскоре вернулись с такой новостью: в Сант Мариа сделать перевод нельзя, только в Катании.
В среду мы с Алиной обошла полтора десятка банков – ни в одном переводы не принимались.

Зато на автобусной остановке висела реклама на украинском языке: всех приглашали воспользоваться услугой получения денег в любой валюте.
Мы плюнули на попытки сделать переводы и пошли на рынок. Торговля сворачивалась, но я наткнулась на одном из пустеющих лотков на разорванную, с давно истекшим сроком годности коробочку осветляющей лореалевской краски, за 8 евро. Алина отговаривала, но я купила.
В Интернет-клубе привычно уже расцеловались с Хасаном, шутливо-церемонно пожали руку теперь улыбающемуся Али.
Я просмотрела почту на рамблере и яндексе. Мне писали друзья и знакомые, писал любимый – сдержанно и кратко. Я составила своё послание в том же ключе.
Я далеко и надолго. У него другая жизнь. Питер, лето, любовь. Я даже завидую чуть-чуть.

В контакте разобралась с переворачиванием кадров, пообщалась онлайн с дочкой и подругами (Лидка – в Финляндии, Юлька – в Канаде, Ленка – в Великом Новгороде), и уже хотела закрыть страницу, когда ожила аватарка любимого.
Я замерла. Набрала: «Привет! Как дела? Уже не надеялась тебя здесь видеть. Где пропадаешь?» - «Работаю. Дома не живу. Снимаю квартиру. Лучше расскажи о себе» - «У меня всё отлично. Смотри итальянский альбом. А мы идём на море!»
«Идём на море? – спросила Алина, давно выключившая свой комп и без стеснения сунувшая нос в мои сообщения, - А как же Римский театр?» - «Da principio – Teatro Romano, рoi – mare!» (Сначала Римский театр, потом – море!)
Служащие музея, сплошь мужчины, отличались приветливостью и любезностью, предложили оставить неудобные пакеты на вахте, объяснили последовательность осмотра.

В высокой мрачной галерее нас перехватил смотритель, проводил в Одеон. Но до этого завёл на небольшую площадку, на которой цвёл банан. Мы восхищались, музейщик сиял.
Чому я не сокил, чому не летаю? С верхних ступеней на древний театр открывался великолепный вид. По телевизору панораму показывали с вертолёта, но и так она впечатляла стройностью и размахом.
Проникшись обстановкой, я забыла о своём портрете на фоне вечной красоты. Алина отобрала у меня фотоаппарат и с сочувствием произнесла: «С лицом сделай что-нибудь!» На паре кадров в памяти флешки вид у меня совершенно отсутствующий. Если бы я была там одна, время перестало бы существовать. Но Алина тормошила: «Очнись, дорогая! Море зовёт!»

Мы направились на скалы. Воздух прогрелся до 42 градусов, порывистый ветер не освежал, а обдавал жаром. Волны бились о камни с такой силой, что я не рискнула купаться. Я могла бы нырнуть и поплавать в стороне от скал, но забраться назад не получилось бы.
Мы уселись по пояс в воде в бухточке размером с небольшой бассейн, подставляя тела солнцу и волнам, и фотографировали друг дружку, едва удерживая равновесие. Усталые и довольные, вернулись домой.

Андреа приготовила минестроне. Суп получился густым, Агата никак не могла проглотить фасоль и кашляла после каждой ложки. Пришла старшая дочь Андреа, невероятная красавица Алессиа. Посовещавшись с матерью, Алессиа достала из тумбочки дуршлаг и некое приспособление с изогнутой ручкой, которое вставила внутрь, закрепив за какую-то скобу. Андреа положила в дуршлаг овощи из супа и стала крутить ручку, - оказалось, что это нечто вроде механической давилки. Гуща из супа не желала превращаться в пюре, женщины недоумевали и вздыхали. Я спросила, зачем они это делают. Андреа пояснила: «Чтобы дать Агате. Она сегодня очень плохо глотает!» (Ещё бы, моя самодеятельность в вопросе кормления больной оставалась для хозяев тайной, каждый мой выходной они мучились с главой семьи, но я не рисковала похвастаться своими секретами).
Итак, механическая давилка хозяев разочаровала. Андреа кинула дуршлаг на тумбочку и загрустила. Она умела грустить красиво. Её яркие и без помады губы сжимались в тонкие полоски, уголки рта опускались, тёмные, почти чёрные, глаза застывали, зацепившись за некую точку в соединении потолка и стен, и она замолкала.
Я взяла тарелку и вилку, зачерпнула суп, села за стол и стала разминать овощи вилкой. Андреа и Алессиа наблюдали за моими действиями, как дети наблюдают за фокусником. Я размяла овощи, добавила бульона и пододвинула тарелку к Агате. Алессиа воскликнула: «Сosi facile!» (Так легко и просто!) Я кивнула.

Зато, когда они ушли, у меня не хватило сил (или сообразительности) вытащить из дуршлага дурацкую железяку. Ломать посуду не стала, помыла в собранном виде, на другой день попросила Андреа разобрать бесполезную конструкцию.
В четверг с утра намазала волосы просроченной краской. Боялась, конечно, но куда деваться? Всё обошлось.

В обед позвонила Ольге, узнать, как сделать денежный перевод. Ольга огорошила: переводы принимаются в кафе, табачных лавках, да где угодно, но не в банках. Для банков такая операция слишком мелкая. Она продиктовала телефон, по которому я узнаю адреса, откуда можно перевести деньги.
С утра в пятницу засела на телефоне, поняла, что у нас переводы не принимаются, а в Катании принимаются, но операторша произносила так много слов и цифр, что я запуталась. Успела записать, что Western Uniont есть в каком-то San Giovanni La Punta. Взяла справочник – городишко по соседству.
Вечером тупо сунула Андреа трубку и бумажку с номером. Андреа позвонила и пообещала, что рано утром отвезёт меня в San Giovanni.
В субботу утром она мне перезвонила: в выходные офис закрыт, поедем в понедельник.
В понедельник мы приехали в мелкую контору с покоцанными стенами, засиженными креслами и допотопной техникой. Компьютер висел, переводы не принимались.
Андреа поговорила с мужчиной, который жал на кнопки и всё время кричал: «Мама!» Ему отзывалась грузная тётка из второй, тёмной комнаты.
Перед нами извинились: до завтра ничего не получится.
Я позвонила в питерское агентство и обрисовала ситуацию. Мне сказали, что ничего, они подождут.
Во вторник утром в офисе Western Union компьютер продолжал висеть. Но великовозрастный маменькин сынок предложил подождать, и через час я сделала перевод.

У каждого человека есть вера в какие-то свои приметы. Если у меня что-то не клеится, а мне это крайне необходимо, я должна пожаловаться на непруху троим людям.
Третьим человеком, которому жаловалась на финансовые неувязки, была подруга-психоаналитик Ирка. Весьма выгодная для моей возбудимой натуры подруга. Причём, эту профессию Ирка заимела в процессе нашей дружбы – получила вторую вышку.
Ирке можно поплакаться по телефону, к Ирке можно приехать в гости, с Иркой можно напиться, у Ирки можно проспаться. То есть, - лечиться по полной программе.
Конечно же, мы созваниваемся и встречаемся для души. Для постановки мозгов на место я обращалась к ней пару раз. И то, мне тогда требовалась не столько помощь, сколько сочувствие.

Сейчас Ирка даже не знала, что я на Сицилии. Застала я её случайно – каждое лето она с семьёй уезжает на дачу под Псков, выбираясь в городскую квартиру раз в месяц, а то и реже.
Мы провисели на связи больше часа. Я развлекала её своими приключениями и живописала море, которого никогда раньше не видела; необычные фрукты – несполи и смокву, которых никогда раньше не пробовала; Луну, которая, находясь в последней четверти, срезана тенью Земли не по вертикали, а по горизонтали.
Ирка послушала меня и сказала: «А, ведь, ты, подруга, ушла красиво!» Я её поняла. Это – наша манера общения. Каждая говорит о своём, но мы в теме. Ирка со здоровым любопытством относится к моим выкрутасам, и иногда кажется, что она больше моего радуется, когда провидение отводит, казалось бы, неминуемые неприятности от моей шальной головы.
Мой зимне-весенний роман её интриговал, она ждала развязки и ожидала чего угодно, но только не того, что я сделала.
Пока мы трепались, Ирка открыла мой альбом в контакте: «Ах, какая прелесть! А ты-то, ты-то! Загорела, похудела, помолодела! Вот что значит – жить без забот! Назад-то собираешься? Или замуж там выйдешь?» - «Какой замуж?! С меня одного раза хватило, больше не тянет!» - «Вот, никогда этого не понимала! Ну, не получилось в первый раз, может, во второй сложится иначе?» - «Зачем мне второй? Я и в первый-то брак сдуру вляпалась. Как мать и жена я свою программу отработала» - «Но ты как-то говорила, что выйдешь замуж за иностранца» - «Ну, во-первых, за иностранца, а не за итальянца. А, во-вторых, не выйду, а вышла бы, если… Сама не знаю, что. Так… Иногда одной скучно бывает…»

Но в Италии нелегалам скучать не дают. В последние дни у всех гастарбайтеров одна тема: новый закон о «permesso». В связи с мировым кризисом правительство решило провести тотальную чистку иностранной рабочей силы.
Говорят, что тех, кого хозяева не оформят официально в сентябре, депортируют.
Я позвонила Ольге. Ольга закричала: «Даже не заикайтесь о permesso! Вы под этот закон не попадаете, разрешения дают тем, кто въехал в страну не позднее 1 апреля. Сидите тихо, ни с кем не общайтесь, никому не рассказывайте, где вы живёте и что делаете! И в Италии все притихли, а на Сицилии – хуже некуда. Сицилия – государство в государстве. Здесь свои отношения. Если соседи донесут на вас, хозяева заплатят штраф в 10 тысяч! Вы устраиваете синьоров, пока не возникает проблем!
Мы уже никого не трудоустраиваем, мест нет, заявки не поступают. Недавно приехавших девочек выгоняют. Закон есть закон. Permesso стоит денег, тратиться на вас никто не станет» - «А что, если нас рассчитают?» - «Рассчитают, полетите домой» - «А как же кредит?» - «А я тут при чём?! Вы со мной никаких договоров не подписывали!»

После обеда ко мне прискакала взъерошенная Алина. Я передала ей разговор с Ольгой. Алина в сердцах крыла наше агентство по матушке и по батюшке. Я спросила: «Чего ты дёргаешься?» - «А, если нас депортируют?» - «О! Депортация! Звучит-то как, а?! Вот интересно, нас сразу посадят на самолёт, или ещё подержат в пересыльной тюрьме? Ты была когда-нибудь в тюрьме? Представь, сколько впечатлений! Я напишу об этом рассказ, надо будет только тетрадей прикупить…»
Алина чуть не подавилась сигаретой: «Ты притворяешься или, действительно, с дуриной?» - «Есть маленько» - «Конкретизируй!» - «50х50» - «Тогда, ещё не всё потеряно, а то я испугалась. Но, что делать-то будем?» - «А что мы можем сделать? Впереди сентябрь. Если нам не оформят документы, пойдём в полицию» - «Зачем?!» - «Ну, на билет ещё надо потратиться, а депортация должна проводиться за счёт государства» - «Ты оптимистка…» - «К сожалению…» - «Ответь серьёзно: что будем делать?» - «Отвечаю серьёзно: я тут обнаружила, что мы ещё не были в ботаническом саду. Это – недопустимый пробел! В следующий выходной обязательно восполним!» - «В ботаническом саду? А что это такое?» - «Ты никогда не была в ботаническом саду?» - «Нет» - «Вот и побываешь. Тебе понравится!»

Продолжение: http://www.proza.ru/2015/07/19/272