13. На прополку с ветерком

               
      Июль 1963 года.      
      В доме шли ремонтные работы: возводился фундамент под веранду, ставились стропила и предполагалось покрыть крышу дома пока толем. 

      Со стен, с внутренней их стороны, в доме сняты все слои глины и выставлены оконные рамы. На бревенчатый остов, так же, с внутренней стороны, нужно было набить новую дранку для новой штукатурки.

      Эту работу поручили мне, и я взялась за неё с удовольствием. Стояли жаркие дни начала июля. Почти незаметный сквознячок лёгкой прохладой веял изо всех оконных проёмов. с трёх сторон дома.

      В этот день, к вечеру, планировалась ещё и поездка на огород, находившийся за городом. Для семьи это всегда было развлекательно-трудовым мероприятием, и я торопилась всю порученную мне работу завершить к этому времени.   
         
      Приблизительно, к трём часам дня дранка всех 20 небольших пучков украшала своим жёлтым пунктиром внутренние стены дома.
               
      Мама собрала всё необходимое для огородных работ, и мы в составе: мама, папа, я и Алёша,- отправились на огород полоть и окучивать картошку. День стоял жаркий. Я - в кузове грузовой машины, остальные – в кабине.

      Мне было легко и приятно с обдувавшим со всех сторон ветром… На место мы приехали около 16 часов.

      Наш  огородный участок был из тех, что ежегодно выделялись под посадку картофеля на предприятии, где работал отец. Десять соток. Место равнинное, открытое всем ветрам и солнцу, которое, несмотря на послеполуденное время, всё ещё яростно припекало.

      БОльшую половину участка мы засаживали этим главным овощем, остальную площадь, в конце огорода,- зелёным ассорти.

      Там у нас росли подсолнухи, горох, кукуруза, дыньки, арбузики – всего понемногу, как  говорил  отец, для забавы.

      Зеленели полосатые арбузики, величиной с папин кулак, улыбаясь, желтели такие же дыньки. И арбузам, и дыням до полного созревания оставалось ещё не менее полутора - двух месяцев.

      От жаркого  солнца Алешу мы защитили тем, что поручили ему обрабатывать от сорняков подсолнухи и кукурузу, набравшие уже приличные рост,  шляпы и початки. Всё это почти созревшее цветение было гораздо выше Алёшкиного роста.

      Остальные заняли позиции для прополки с самого дальнего картофельного рядка и двигались к началу участка. Земля была такая мягкая, как пух. Высокая трава легко выдёргивалась из земли с корнем без применения инвентаря.

      После часовой работы у меня внезапно заболел живот. Ничего не говоря, я пошла к машине и прилегла в кабине. Пришедшие через некоторое время родители обратили внимание на мой «зеленоватый» вид и поспешили домой…

      В кабине - папа, мама и Алёша, наш младшенький. Я так же -  в кузове, «с ветерком». Дома я слегла. На следующее утро я не встала.

Температура 39. Вызвали врача.
- Если через три дня температура не спадет, вызывайте скорую, - последовал совет медика.
      
      Выписав необходимые лекарства, врач ушла. Был июль перед десятым классом. Лето в апогее. Жара плюс 35.

      Толем была покрыта и крыша землянки-времянки, служившей летней кухней и временным жильём в период ремонтных работ в доме. В землянке под разогретой солнцем крышей мне стало душно.

Поставили раскладушку во дворе.
      Однако,  в тени мне было жарко, на солнце - холодно. Отчетливо помню это высокотемпературное   «томление»

      На третий день скорая увезла меня в больницу, в которой с воспалением легких я пролежала сорок один день, почти до сентябрьских занятий в школе.

      Лечили меня антибиотиками: пенициллин, стрептомицин. Уколы, которых я боялась до ужаса, были  назначены мне через каждые четыре часа...

                Продолжение  здесь:   http://www.proza.ru/2010/10/26/293