Олег Воронин На перекрестке цивилизаций

«Думаешь, выйдут снова боги, славу явив?
Ты обесславил слово, ты обескровил миф.
Мудрый мойр не пытает, одно осталось, одно...
Пусть молча земля впитает жертвенное вино.»

Готфрид Бенн (перевод С.С.Аверинцева).
   

    Полный зал афинского Пандемониума – Дворца науки. Дамы в коктейль-платьях с сотнями каратов зеленых, кроваво-красных и белых камушков на шее и в ушах. Потрясающие кольца и браслеты белого золота. Мужчины в смокингах разных оттенков от сливово-творожного до похоронно-черного, но все, как на подбор, на радость «великому комбинатору» в белых штанах. «Да, это не Рио-де Жанейро (бразильцы еще не выиграли чемпионат мира), это гораздо круче!» Блицы фотокоров и десятки телекамер. Овации! И это не в честь величественной дамы, которая, судя по ее украшениям, только что ограбила гробницу македонского царя, впрочем, такое статс-секретарю Министерства науки Эллады как-то и не к лицу! Все это среднего роста старичку в неброском светло-бежевом костюме с редкими не прикрывающими розоватую лысину волосами. И не верится, что этот ординарный профессор – «последний пророк» ушедшего тысячелетия или, если угодно, «первый оракул» нового третьего «миллениума» христианского мира.
   Да, профессор Самюэль Хаттингтон – автор «Столкновения цивилизаций» – главный гость и докладчик форума «Восточное Средиземноморье: альтернативы нового тысячелетия» организованного правительствами Греции и Кипра и несколькими десятками международных организаций. Над его книгой смеются ортодоксы «левой традиции», брызжут слюной националисты разных фасонов и оттенков, задумываются непредубежденные и отвергающие стереотипы исследователи, но никого она не оставляет равнодушным. Особенно здесь, в городе Платона и Аристотеля, откуда вообще-то совсем близко до кипящего котла Ближнего Востока, рыдающих матерей на Иерусалимских улицах и резиновых пуль, летящих в палестинских подростков. Война рядом! Рядом с прохладным небом Коса и слепящими от солнечных отблесков твердынями Родоса. Рядом с пышноцветьем Кипра и 11-миллионным муравейником Большого Каира. Даже высотные твердыни бейрутских банков, кажется, подрагивают, а до сих пор не расчищенные развалины центра ливанской столицы, как будто свидетельствуют – это уже было, это снова может быть!
    Глуховатым, надтреснутым голосом «пророк» еще и еще раз напоминает: «Нельзя рассматривать палестинский кризис с 1947 года до наших дней изолированно от косовского или чеченского. Все это проявления глобального столкновения двух миропорядков (культур, религий, образов жизни), которое и будет определять судьбы человечества в наступившем веке, а, возможно, и гораздо дальше ... и если Европа не поймет, что все ее внутренние конфликты, по сути, неважны, что противостоять наступающему «глобальному хаосу» европейцы смогут только вместе…»,   
   Следовательно, может исполниться пророчество великого «архаиста» Готфрида Бенна:
      
     «Что нам тирренское взморье,  Что нам долины олив.
      Средиземноморье – исчерпанный мотив.
      Влага из горла кратера вылита навсегда,
      Пусты под небом Гомера Белые города...»    
   
Восточное Средиземноморье и Ближний   Восток для России это «очень Дальнее Зарубежье», впрочем, известный культуролог Олег Дарк выражается еще определеннее: «В термине  «Средиземноморье» отзвук теории о едином средиземноморском пространстве. В него сложным и окольным путем включается и Россия: через Дарданеллы и Босфор. Это «включение», очень лестное, но, к сожалению легко, больше интуитивно, чем географически и исторически опровергаемое. Мы внутренне понимаем, что никакого отношения к этому теплому, ласковому, бессмертному миру не имеем. Он нас не примет. И большей противоположности, чем «средиземноморский человек» «русскому человеку» нет». 
    Так, да не так! Из шести с лишним миллионов населения Израиля «бывший наш народ» составляет около 20%, сможем ли мы отнестись к нашим бывшим соседям, друзьям, коллегам, однокашникам, родственникам, наконец, по принципу «Уходя, уходи!». Конечно же, нет. А священная земля Палестины с христианскими храмами, а поствизантийское: греческое, кипрское, коптское православие? Нет, ни по культурной, ни по исторической традиции, ни по преданию, ни по догмату Россия не может дистанцироваться от «перекрестка культур и цивилизаций». А если спуститься с «горних высей» культурологии, то конспонсорство ближневосточного урегулирования тоже никто у нас не отнимет, да и мы не отдадим. Сколько сказано об ослаблении роли российской дипломатии, о несамостоятельности ее позиции в арабо-израильском конфликте,  но профессор Хаттингтон продолжает: «Православная цивилизация, по Тойнби, не является в данное историческое время «вызовом» Западу, она неотъемлемая часть христианского мира и, даже более, его передовой форпост... что и доказывают события в Чечне, при всей их неоднозначности...». Процесс поиска современной Россией новой международной идентичности, определение заново своего отношения к Объединенной Европе, к США, к азиатским странам, требует рассмотрения не только геостратегических, геоэкономических и прочих аспектов взаимодействия с внешним миром, но, в первую очередь, аспектов геополитических. Политолог Андрей Окара совершенно справедливо замечает: «Важнейшим вопросом нового международного позиционирования России является вопрос о ее геополитической субъектности, об участии в мировой политике в качестве самостоятельного игрока, в качестве генератора самодостаточной стратегической линии».
   После событий 11 сентября Россия, безо всяких скидок, фактический союзник Запада, что еще раз и утверждает Хаттингтон, но у многих возникает закономерный вопрос: а не отворачивают ли от нее союзников в различных азиатских регионах «особые» отношения с западным блоком? У стороннего же  наблюдателя часто складывается впечатление о России как о стране с парализованной внешнеполитической волей, не знающей где в этом глобальном раскладе ее место. И это лучше всего иллюстрируется чрезвычайно сложными отношениями в треугольнике «США – Европа - Восточное Средиземноморье», причем Россия, как это не парадоксально звучит, не «вне», а в центре этого треугольника. Попробуем это доказать.
   Доминирующий мотив в высказываниях представителей власти и большинства аналитиков - необходимость сближения России с Объединенной Европой.
   Тем не менее вопрос о том, каким образом европейская интеграция способна повлиять на геополитическое положение и геополитическое самосознание России, практически не получил необходимого осмысления.
   Геополитика, как ее понимает, например Александр Дугин и его школа, в отличие от геополитологии и политической географии,  важное место уделяет факторам идеологическим и экзистенциальным. Главный ее внутренний мотив - мотив спасения, причем спасения именно в эсхатологическом смысле.
   «Именно эсхатологически ориентированная идеология создает ту «разницу  потенциалов», результатом которой становится геополитическая идентичность - подлинным субъектом геополитики может стать только носитель универсальной, мессианской, ориентированной на Конец идеи, имеющей, как правило, гностические корни».
   Исторически таковыми являются США с идеологией «Manifest Destiny» - «Предначертания Судьбы» - и СССР/Россия с идеей то ли православного, то ли коммунистического «катехизиса».
   Поэтому и «холодную» войну можно трактовать не просто как военно-политическое и экономическое противостояние Запада и советского блока, но как конкуренцию двух мессианских идентичностей, экстраполированных в область социальной актуальности.
   Американская идентичность сложилась как развитие в Новом Свете протестантских доктрин фундаменталистского характера, сочетающих новозаветные и ветхозаветные ценности. При этом сами Соединенные Штаты рассматривали себя как Новый Израиль, Новый Иерусалим, как Ноев Ковчег, в котором спасутся избранные представители человеческого рода.
   Современная Объединенная Европа лишена эсхатологической идентичности, она больше не способна предложить человечеству никаких общезначимых духовных смыслов, кроме идеологии потребления. С точки зрения геополитики Европа не является субъектом. При этом, без сомнения, Европа в целом является субъектом геоэкономики.
   Подобная Европа изначально была лишена универсальных смыслов, поэтому и европейские империи носили колониальный характер, и распались они в тот момент, когда стали нерентабельными, то есть когда расходы на их содержание превысили доходы от эксплуатации.
   Кроме того, объединенная Европа, составляющая больше половины пресловутого «Золотого Миллиарда», никогда не будет воспринимать Россию на равных.
   По А.Дугину тому есть, как минимум, две причины:
   А)Религиозная и цивилизационная (дело даже не столько в культурной инаковости России, сколько в европейском представлении о чужеродности поствизантийского мира);
   В)Расовая (высокомерие романо-германцев и англосаксов по отношению к славянам);
   Добавим к этому и конкурентную  борьбу за ресурсы, вкупе с европейским представлением об исторически мотивированной неравномерности прав на них у разных народов.   
   Дугинские выкладки на рациональном уровне полностью подтверждает видный политолог Николай Злобин – руководитель российских и азиатских программ Центра оборонной информации в Вашингтоне: «…Европа отталкивает Россию, просто подло отталкивает, при всех разговорах о единстве…» 
   Не надо идеализировать и США. Тот же Злобин откровенно акцентирует: «…Уже сейчас видно что, если возникнут какие-то узлы на мировой авансцене, Россия сможет их развязать быстрее и эффективнее, чем Америка сама, непосредственно своими руками…» В качестве таких узлов опять же называется Центральная Азия и Закавказье.
   Огрубленно, главный вопрос к России о ее месте в Восточном Средиземноморье это вопрос «С кем вы!». Палестинцы требуют продолжения советской линии, на безоговорочную поддержку «национально-освободительного движения арабов», утверждая (и не без оснований!), что «палестинский джихад», «чеченский джихад» не поддерживает. Израиль, в обмен на сочувственное отношение к антитеррористической операции в Чеченской республике, требует, что бы Россия уподобила Ясира Арафата Басаеву и Гелаеву. В общем, Чечня стала своего рода «разменной монетой» и те и другие готовы нам «простить» т.н. «неадекватность применения силы» в обмен на признание «адекватности» взрывов мирных жителей и, соответственно, ракетно-бульдозерной политики на территории палестинской автономии.
   «Произраильское лобби» в России, еще более нагло и откровенно: «Лицемерие Запада и России, применяющих кардинально различные стандарты для Северного Кавказа, Афганистана, и Ближнего Востока вопиюще..., когда супруга британского премьера Чери Блэр после очередного террористического акта в Иерусалиме говорит о том, что Израиль де «не оставил палестинцам другого выхода», а министр иностранных дел Великобритании Джек Стро признается в «сочувствии» к палестинцам-смертникам, подрывающим себя в иерусалимских автобусах» (Борис Вишневский «Новая газета»).
     Есть и другие точки зрения. Постоянно цитируемый антиглобалистами американский политолог Линдон Лабуш уже сейчас готов «выбросить» Израиль из геополитологических «раскладов» и на конференции в Абу-Даби, посвященной нефтяной политике «ОПЕК», призывает вернуться к «старому доброму доллару» взамен единой валютной системы, обещая арабскому миру более солидное участие в прибылях. Впрочем, подобные высказывания находятся (пока?) в маргинальной зоне политики. Наоборот, все встречи российского и американского президентов включали в обсуждения и вопросы «энергетического сотрудничества». И в приватных разговорах многие влиятельные российские аналитики говорят, что тем больше Восточное Средиземноморье увязает в израильско-палестинском кризисе, тем лучше для нас, «нефть дороже». Но стоит ли России становиться «заправочной станцией Запада», этот вопрос далеко не очевиден. Тот же Николай Злобин замечает: «…что американцы хотят сделать, так это попытаться изменить рынок таким образом, что бы им руководили не производители нефти, а ее покупатели…, эта ситуация подразумевает появление многих альтернативных продавцов, которым некуда помногу складировать добываемую нефть…»
   Европа же, по мнению ряда политологов, так же пытается напрямую взаимодействовать с «нефтяными монархиями», именно этим и объясняют ее «пропалестинский крен», хотя скорее он находится на уровне частных высказываний, чем реальной политики. На той же конференции в Афинах, с которой мы начали эту статью, польско-английский политфилософ Лешек Колаковский напомнил участникам, что мнение Кипра, Греции, вступивших или вступающих в Европейское сообщество и, по праву близкого соседства, заинтересованных в «минимизации» конфликта «Европа обязана и будет учитывать». Не следует забывать и Ливан – наиболее «продвинутую» страну арабского мира, плюс к этому обладающую и супербогатой, и сильной христианской общиной. И хотя ливанские финансисты и придерживаются принципа «арабской солидарности», но их прямая заинтересованность в стабильном прохождении миллиардных трансакций с Ближнего и Среднего Востока на Запад, может статься, будет более весомой, чем сирийское и палестинское влияние в маленькой стране. Образованная и влиятельная интеллигенция, сосредоточенная в бейрутских университетах настроена именно на мир и сотрудничество. «Палестинские деньги» –это меньше, чем «нефтедоллары», но они тоже должны работать на экономическое развитие, а не на войну» – говорит ливанский профессор, просивший не называть его имени.      
   Кипр, уже раз послуживший «передаточной станцией» палестинских террористов, так же имеет необычайно веские причины желать мира. Напомним, что экономическое процветание острова, точнее греческой его части базируется на «трех китах»: выполнении кипрским фунтом роли «резервной валюты» Ближнего Востока – его без ограничений принимают в Египте, Иордании, Ливане, Сирии, Израиле; транзитной торговле и финансовых, и людских трансакциях во всем Восточном Средиземноморье; И, наконец, роли офшорного центра этого региона, не только российские, но и арабские финансовые резервы скрыты в недрах многочисленных банков (банки Ливана также имеют на острове десятки филиалов). И если за объединение острова местные политики и их греческие патроны готовы заплатить и визовым режимом для постсоветских граждан и увеличением налогов и даже закрытием офшоров (другой вопрос - хотят ли этого киприоты, добрая половина которых занята в секторе услуг, строительном и гостиничном бизнесе), но Европа требует! Лишиться, при этом еще и арабских денег Кипр явно не готов, российские же капиталы уходят, недаром маленькое государство стабильно держится в первой десятке инвесторов в нашу экономику. Не очень пока ясно, какую позицию по отношению к палестинским «единоверцам» займет и Турция, Северный Кипр не оставляющая, но прочно «подсаживающаяся» на русскую газовую иглу. Именно эту разновекторность и противоречивость политических и экономических интересов должна и может возглавить конспонсор ближневосточного урегулирования - Российская Федерация. То есть дело не в выработке какой-то «особой позиции» или особого «проекта», а в возможности «дирижировать» этим «многоголосьем», как в православном церковном пении без аккомпанемента в виде рева реактивных самолетов и громких заявлений немедленно взъяряющих обе стороны. Тоньше надо быть! Косвенно это подтверждает и профессор Злобин:
« многие проблемы…Ближний Восток, например, – это последствия холодной войны… за одной стороной стояла Америка, за другой Советский Союз. За противостоящими странами сегодня нет сверхдержав, соответственно утрачен и механизм управления этими процессами…к тому же, американская политическая элита…оказалась совершенно не готова к тому, что происходит сегодня в мире… никто не оказался готов, ни одна элита мира!
   Но американцы остались единственной супердержавой, и к такой роли  оказались не готовы. У них просто нет концепции! …Они так же, как и во многих столицах мира, сидят и чешут затылки, и думают: «а как же вот теперь урегулировать ту проблему или эту?»
   …Назову главную причину ошибок американцев. У них крайне бедная политическая культура, крайне бедная политическая история, крайне бедный исторический опыт…Они не понимают, что такое после коммунизма строить демократию. В их историческом опыте такого нет…По книжному они понимают, но вот на своей шкуре они этого не испытали, в их исторической памяти этого  нет…» 
    Мы, только за последние десять лет, чего только не испытали на собственной шкуре. Бывают периоды, когда «осевое время» по Ясперсу укладывается не в века, а в годы. Вот это про нас! А изоляционистская линия, «мол нам бы со своими делами разобраться!» не продуктивна и неперспективна. Да и так ли уж «все запущено». Сошлемся на великолепного знатока России профессора Майкла Макфола: «…Удивляет, однако, жизнеустойчивость российской политической системы. Самортизировав шок от экономического краха (1998г.- О.В.) она выстояла...»
    Ну а раз политическая система новой России развивается, то и ее внешняя политика должна быть, прежде всего, внятной. Учет своих национальных интересов в первую очередь, отнюдь не означает голый прагматизм, переходящий в узколобый эгоизм. И именно Восточное Средиземноморье – колыбель христианской и мусульманской культур, образно говоря – солнечное сплетение организма человеческой цивилизации, может стать первой и важнейшей проверкой собственно российской дипломатии.
лето 2002