Младше 70 не предлагать фрагмент 2

       А что было раньше? Было и раньше. Было семнадцать и толпы поклонников, все как положено, кроме лишь возраста некоторых, точнее, многих из них. Одному было восемьдесят семь лет. Звали его Федей. Но не дядя Федя, съел медведя, вовсе нет. Я, конечно, регулярно звала его глухой тетерей. В молодости, когда намного лучше слышал, он служил в охране Сталина. И кое-что рассказал мне, о чем давно все знают, только он был уверен, что не знают. А раз он просил меня молчать, то я и буду молчать, как Мальчиш-Кибальчиш на допросе. Мало ли, о чем он мне прошептался, эта книга совсем не об этом. Так, к слову пришлось….
           Был мой Федя прост как валенок, звездами с неба не увлекался, ходил себе за кефиром сам – незадолго до того похоронил жену. Я не знаю, что нашел он во мне…мне же он казался довольно серым внешне. Я всегда предпочитала сверкающую седину, зачесанную со лба, чтобы буквально «Э-ЭХ!»….мда...
 Так как я не искрила, мы были всего лишь добрыми друзьями, хотя стряхнуть со своих коленок цепкие крестьянские лапищи Феди-телохранителя было весьма непросто. Порой он давал мне ценные советы поумерить характер, ибо «твое счастье, что сейчас не времена Лаврентия, прикрутили бы тебе фитилек, но ведь и сейчас полно недобрых людей, как ты жить будешь, как?».
      В общем, мы были очень разными и поэтому отлично ладили. Прошло уже двенадцать лет, но и теперь, когда я вспоминаю этого человека, мне тепло-тепло на сердце…Если Там, за гранью, что-то есть, то Федя сейчас слышит меня, я знаю.
        Кому-то может показаться, что все это сейчас пишет прыщавая горбунья в бифокальных очках и ортопедических ботинках ( Бога ради, не обижайтесь те из моих читателей, у кого что-то есть из этого набора ). Спешу развеять эти подозрения. Тогда я была довольно мила и сейчас еще ничего.
     У меня серо-зеленые глаза, которые меняют цвет на совершенно травяной, когда им вздумается. Разрез глаз удлиненный.  Еще у меня черные брови, вьющиеся волосы…Но сколько же можно себя нахваливать?! Пора остановиться.
        Итак, читатель понял, что проблем с внешностью у меня нет, и комплексами я не страдаю. Что же заставило меня  оторваться от своего поколения и пойти туда, где  уже «game over»?  Действительно, почему кому-то вкусно есть соленое, а другому лучше кислое?  Кому-то – рыженькие, а другому – толстенькие…и так далее.
         Расскажу, кстати, еще об одном человеке, мне тогда было все те же семнадцать лет. Представьте себе очень некрасивого ( и дело тут не в возрасте),но очень настойчивого гражданина, звали его, например, Сережа, хотя его звали иначе, но это условно. Пусть будет Сережа, он ничем не хуже Пети или даже Моти.
          И вот вам  еще простой рецепт, как сделать из малолетки полную дуру. Просто рассказывайте ей о себе, как бы откровенно, но на мелких местах неожиданно напускайте глубокий туман. Пусть она помучается. На страданиях расцветают лилии.
   В общем, это сработало. Через полгода я втрескалась. Правда, хватило меня месяца на три, его, впрочем тоже, да ему больше и не надо было, через три месяца былая страсть заметно угасла.
            После каждого секса он меня спрашивал: «ты кончила»?
Я глядела непонимающе. И он начинал дико возмущаться, как же так, почему я, такая-сякая, не кончила. Тогда, в семнадцать лет, для меня это было абсолютной новостью, что я тоже что-то должна кому-то. Мне казалось, что я не сдала какой-то экзамен, и меня распекают, перед тем как поставить неуд. «Не кончила»? – Вот тебе твоя зачетка, приходи в следующий раз»!
 
Еще расскажу один, точнее два одинаковых случая. Звонит он как-то мне и заводит песнь долгую : Аннушка, ты такая у меня лапушка, такая красивая, такая нежная, такая, такая….»
В общем, до меня дошло, и я закрыла этот поток простым вопросом :» сколько»?
- «Ну, рублей 70 меня вполне устроят». – Ответил он.  Как говорил Остап Бендер, пятьсот рублей спасут отца русской демократии. И только его, а не какого другого отца, моего там, например, названного и приемного, из бывших  поклонников. Как говорится, Божья матерь, и ни какая другая.
Что касается 70 рублей, то он их получил. Во второй раз он попросил и получил 120 , а третьего раза не было. «…Я прощаю тебе те четыре рубля, за крем-брюле и за кебаб-люля». Вениамин Дръкин «Крышкин дом».
         Закроем на этом тему «девочки, которая ищет отца».
И откроем новую, в следующей главе.